Данте

Глава 6: Прыжок Ангела

Перевал вел через горы и вниз, к новой пустыне с серым песком и колючками. Столбы пыли висели над идущим вдалеке караваном кочевников. Над равниной высились руины огромного города, башни в его центре все еще стояли, хотя остальное разрушилось в ядерном огне двенадцать тысяч лет назад.

— Призрачные земли, — сказал Луис. — Города мертвых!

Развалины потрясали воображение, хотя их по большей части скрыли подвижные пески. Город все еще во много раз превосходил размерами Кемрендер или даже Селлтаун.

— Это означает, что мы почти на месте, — сказал Флориан безучастно.

Они снова повернули на восток, чтобы следовать по тропе, которая тянулась по склонам горы то вверх, то вниз. Они шли так два дня, пока не выбрались на дорогу из дырявого рокрита, которую чинили при помощи булыжника. Многие тропы здесь поднимались и вели к дороге с высокими ступенями, так что приходилось пропускать других путешественников. Попадались купцы, которые гнали длинные вереницы скованных рабов, и гневно отталкивали мальчиков в сторону. Одинокие паломники вели себя дружелюбнее. Они могли поговорить с мальчиками, многие шли с семьями.

— Мы хотим посмотреть на Прыжок, — сказал один мальчик, родители которого снисходительно улыбались. — Ты собираешься прыгать?

Флориан рассмеялся и взъерошил ему волосы, а его отец обрадовался, что сыну уделяют внимание потенциальные претенденты.

— Да благословит вас Сангвиний, мальчики мои! — сказал он и подарил бутылку драгоценной воды.

Флориан весело помахал в ответ. Луис с радостью отмечал, что жители равнины понемногу приходят в себя. Другие семьи давали им еду и делились новостями о далеких землях. Их глаза сияли от возможности преломить хлеб с мальчиками, которые, возможно, в будущем станут ангелами.

Жестянщики и странствующие ремесленники приставали, предлагая товары, пока не убеждались, что у мальчиков нет денег, а потом двигались дальше.

— Мы идем на испытание, — говорил Луис всем, кто им встречался, и те, качая головами, желали удачи, а потом продолжали путь.

Были здесь люди и неприятные, которые время от времени проходили в общем потоке.

Что защищало мальчиков — то ли вид измученных дорогой путешественников, то ли святость пути к месту испытания, — Луис и сам не знал. Эти земли и их обычаи казались ему чуждыми.

Вскоре они познакомились с другими мальчиками примерно их возраста, безбородыми. Многие несли ранцы и костяные трубки ангельских крыльев. Другие, с виду диковатые, пребывали в замешательстве от этих устройств, как и Луис.

Трубки были удивительно легкими. Луис быстро научился у Флориана носить их удобно, положив на плечи и придерживая с краю правой рукой. Луис несколько раз перебирал содержимое ранца, но не мог понять, что нужно делать с кусками мембранной кожи, с их ремнями и креплениями.

Дорога была широкой и удобной, а на склонах сделаны лестницы. Через каждые шестнадцать километров встречались скважины с водой, доступные для всех. Надписи на высоком готике гласили, что это дар лордов Ваала. Жажда перестала беспокоить мальчиков.

— Ваал Секундус, — заметил Флориан, внимательно читая надпись и не обращая внимания на негодование людей за его спиной. — Что это такое?

— Место, где мы находимся, — ответил Луис, протискиваясь между путешественниками, чтобы наполнить свои бутылки. — Этим именем ангелы называют Ваалфору. Ваалинда — это Ваал Прим.

— Тогда что такое «Ваал»? — снова спросил Флориан.

Луис в ответ скорчил рожу.

— Просто Ваал, да?

Грубая рука схватила Луиса и оттащила его от колодца.

— Осторожней!

Человек с радиационным ожогом на лице невнятно заговорил на непонятном диалекте.

— Пошли, а то мне здесь не нравится, — сказал Луис Флориану.

Ступеньки сделались более крутыми, лестница сужалась, и на ней создавалась толчея. На глаза попадалось все больше юношей, следующих к Прыжку Ангела. Короткие кивки были для них единственным дружелюбным знаком. Мальчики были соперниками и временами обменивались откровенно враждебными взглядами.

Еще выше, на самом высоком месте, до которого когда-либо добирались мальчики, лестница закончилась, дорога пошла вниз по острому гребню в долину. На востоке вздымалась огромная лысая гора из неестественно гладкого песчаника, непригодная для подъема. Участки снега на вершине выглядели как следы от когтей. Флориан обратил внимание Луиса на золотое сверкание на этом пике.

— Большая статуя, — сказал он. — Ангелы пометили то место, где Сангвиний, говорят, приземлился после своего первого полета. Здесь, возле Прыжка Ангела, он впервые доверился крыльям и поднялся в воздух. Здесь святая земля, друг. Можешь поверить в такое?

В долине раскинулся большой, будто город, людской лагерь. Яркие палатки и ларьки были разбиты на унылых камнях. В просторных стойлах теснились предназначенные в пищу животные. Транспорта не было. Все люди явились сюда пешком, чтобы стать очевидцами полета веры претендентов.

На западе долина резко заканчивалась гигантским каньоном, дальний его край был не виден из-за желтой пыли. На самом краю долины находилась остроконечная черная скала, похожая на меч, торчавший из красного камня.

Он выглядела ненадежно и нависала над каньоном, кренясь к западу.

Сердце Луиса дрогнуло от такого зрелища. Толпа юнцов собралась у подножия скалы, все они казались крошечными, будто солевые клещи. На вершине скалы эти фигурки складывали крылья и прыгали. Такие, как он, мальчики, похожие на птиц, кружили в восходящих потоках воздуха. Некоторые бросались в каньон и взлетали или летели в противоположном направлении по течению Реки Ветра.

— С этой колонны впервые взлетел Сангвиний, — сказал Флориан. Его глаза блестели.

— Это единственный способ? — слабым голосом спросил Луис.

— Не единственный, но самый быстрый. На дорогу отсюда до Падения Ангела, если идти, понадобятся дни, и путь лежит через горы, Растрескавшиеся Земли и даже еще хуже. Если полететь, то потратишь десять часов. Люди пустынь и гор считают прыжок испытанием мужества. Мой отец говорил, что ангелы благосклонны к тем, кто добирается до Падения Ангела вдоль Реки Ветра. Река опасна, и кровавые орлы охотятся в долинах вдоль ее берегов, но, пройдя через это, ты уже на пути к избранию. Это часть испытания. Тебе повезло, что ты встретил меня, — доброжелательно сказал Флориан.

Затем его голос изменился:

— Тебе повезло, что Даниил умер. Иначе крыльев бы ты не получил.

Луис только кивнул в ответ. Он был слишком потрясен, чтобы утешать друга.

Во рту пересохло. С того места, где они стояли, дно каньона не просматривалось. Видимо, прыгать предстояло с высоты полтора километра. Луис слышал негромкий гул, крики ястребов и зазывал внизу.

— Это Река Ветра, — сообщил Флориан.

— Я никогда раньше не летал, — отозвался Луис.

Эта мысль одновременно и угнетала, и опьяняла.

— Тогда тебе лучше быстро научиться, — заметил Флориан. Он засмеялся и ударил Луиса по плечу. — Не волнуйся. Посланники все время проделывают этот путь из Призрачных земель к Падению Ангела. Большинство из них не умирают.

Они спустились ниже, наблюдая, как с вершины прыгает все больше фигур.

— Некоторые уходят прямо сейчас, но будет гонка, — пояснил Флориан. — Тот, кто победит, обязательно будет выбран. Так, во всяком случае, говорят.

Он расспросил окружающих, чтобы убедиться, что верно знает день события, и решил:

— Завтра отправляемся. Как раз вовремя. Гонка начнется утром.

Когда они спустились, то обнаружили, что лагерь, казалось, увеличился. Еще больше людей прибывало, они бесконечным потоком спускались в долину по лестнице. Палатки и тенты лепились у основания древней крошащейся стены. Луис такого не ожидал, но, видимо, испытание стало для кого-то неплохим шансом заработать. Мужчины и женщины продавали толпе воду и соль, всевозможную пищу, даже свежие овощи, выращенные в далеких геодезических куполах. Многие прибывшие оказались родителями потенциальных претендентов.

Флориан задерживал взгляд на товарах, пока они проталкивались сквозь толпу. Он выкатил глаза, когда Луис вытащил пригоршню свинцовых монет.

— Имея это, ты мог купить крылья! Я ошибался насчет тебя, соленый. Ты полон сюрпризов.

— Сказано же — не суди человека по внешности.

Луис купил им воду и горячую еду.

— Это правда, — улыбнулся Флориан, уплетая за обе щеки.

В лагере возле Прыжка Ангела царила атмосфера карнавала. Шалмеи и волынки играли до поздней ночи. Эхо вторило крикам проповедников, которые превозносили добродетели ангелов и Императора. К ним примешивались вопли торговцев реликвиями и тонизирующими средствами для тех, кто проходил испытание. Некоторые продавали места, с которых лучше видно начало великого отлета. Счетоводы принимали ставки на фаворитов из разных кланов.

Флориан и Луис присоединились к другим юношам у подножия скалы, вдали от взрослых и их суматохи. Река Ветра мчалась между скалами, вздымая пыль, которая пугала самых слабых. Течение воздуха ревело в каньоне, словно чей-то бесконечный крик. Юнцы, которые поднимались, видимо, решили улететь раньше других. Луис сомневался, что ранний отлет имел смысл, а победа в так называемой гонке — значение. Ангелы вряд ли выбирали только на этом основании. Он не верил в разумность ночного полета, хотя некоторые кланы предпочитали именно его.

После дней лишений они ели и пили в свое удовольствие и немного поговорили о грядущем. Флориан объяснил, как работают крылья.

— Вставляешь руки в петли. Вот так. Ноги в стремена. Это не трудно, нужно просто чувствовать ветер. Отталкивайся ногами, рейки крыла изгибаются, и ты паришь. Чтобы остановиться, расслабь ноги. Опусти руки, чтобы повернуть. Не пытайся махать ими, как птица, это не работает. Все получится.

Он не сказал, что, если не получится, Луис погибнет.

Луис изо всех сил старался запомнить, но чем сильнее он напрягался, тем все больше, казалось, ускользало. Флориан говорил о торможении, что если он опускается, то должен вытянуть руки вперед и убедиться, что выбрал верное направление. Луис сомневался, что все понимает. Он был одновременно напуган и взволнован тем, что скоро сможет летать как благословенный Сангвиний.

Тем временем Ваалинда плыла по небу, Ваала не было видно.

Флориан спал. Луис пытался следовать его примеру, но не мог. Он лежал, не смыкая глаз, слушая шум лагеря. Каньон ревел, Река Ветра оживилась и приутихла только под утро, но не умолкла, звуча, словно вопль матерей, которые вскоре потеряют своих сынов.

В конце концов Луис заснул.

Луиса разбудил Флориан. Заря уже занялась. Нежные звуки цимбал и грубые кларионов приветствовали новый день. Жрецы хрипло выкрикивали молитвы Императору Человечества, благодаря Его за то, что Он позволил солнцу вернуться. Ветер дул все сильнее по мере того, как солнце нагревало пустыню.

— С тобой все в порядке? — спросил Флориан.

— Я даже не думал, что усну, — ответил Луис.

Он зевнул, а потом вспомнил, что должен сегодня сделать. Желудок скрутило, прилив адреналина прогнал сонливость.

— Завтрак? — предложил Флориан.

Луис посмотрел на остатки их ужина.

— Я не хочу есть, — сказал он.

— Я тоже, — признался Флориан. — Пошли. Лучше раньше, чем позже.

— Придется оставить снаряжение. Мне оно больше не понадобится.

— Так и будет, — согласился Флориан. — Если ты рухнешь, но выживешь, понадобятся еда и вода. Если тебя отвергнут после испытания в Падении Ангела, пригодятся деньги. То, что не унесешь, просто оставь. Ты не знаешь, что пригодится.

Луис согласился и выбросил часть снаряжения — одежду Даниила и ту, что он снял с трупа. Он взял две полные бутылки воды. Положив свой посох, он ощутил угрызения совести, но забрать его с собой он бы не смог. Мальчик нежно прикоснулся к нему, чтобы ощутить шероховатость дерева в последний раз.

Оставив все это, он словно стряхнул с себя прошлое, отрекся от прошлой жизни.

Длинная извилистая лестница вела на вершину Прыжка Ангела. Многие юноши уже пробудились и тронулись в путь. Родители толпились у подножия лестницы. Эти люди гордились своими сыновьями и все же страшились за них, проходивших мимо с трубками и котомками. Камень был черным и гладким как стекло, и ноги скользили по нему. Края ступеней все еще были острыми, хотя их создали невероятно давно. Мальчики не раз поскальзывались, товарищи ловили их и спасали от смерти. Те, кто падал на ступени, получали ссадины, иногда серьезные. Время от времени более агрессивные юнцы пробивались наверх, сердито ругаясь на каждого, кто мешал им, но Флориан и Луис терпеливо шли, не выбиваясь из потока.

Подъем был медленным. Наверху мальчикам приходилось собирать ангельские крылья и надевать их, это замедляло продвижение. Вереница юношей тянулась по всей долине и поднималась. Лагерь проснулся и зашумел, охваченный волнением. Флориан и Луис шли по ступеням, то врезавшимся в массив скалы так, что над головой образовывался карниз, то вырубленным в естественных выступах. На скальной стене имелась резьба. Руки поднимавшихся и суровые ветры за тысячелетия сгладили ее. Одна лишь безликая фигура Сангвиния узнавалась благодаря крыльям.

Место прыжка приблизилось. Луис видел, как собравшиеся на краю каньона люди аплодировали всякий раз, когда очередной мальчик пускался в полет. Сердце трепетало от нервного возбуждения. Высота пугала Луиса, хотя пока под его ногами находился камень. Ветер, казалось, ждал его и весело трепал одежду. По мере продвижения к вершине рев ветра становился все громче, и в конце концов Флориану пришлось кричать Луису на ухо.

Вскоре Луис впервые заглянул в каньон.

Дно скрывала тень, солнце освещало его так редко, что там кое-где лежал грязный лед. По дну текла неширокая река, жалкая по сравнению с созданной ею долиной. Луис впервые видел реку. Восторг омрачал ужас предстоящего прыжка. Живот мальчика крутило, голова кружилась. Он боролся с внезапным ужасающим желанием немедленно броситься вниз. Липкий пот выступил на лбу под намотанным шарфом.

Флориан поддержал друга:

— Осторожно, соленый. Ты же не хочешь упасть без крыльев.

В отчаянии Луис нащупал старые очки отца, делавшие мир нереальным, и это помогло. Его сердце замедлило ритм. Оставалось перестать бояться. Луис не мог потерпеть неудачу.

Миновал полдень, мальчики приближались к месту старта. Улетавшие падали стремительно, вытянувшись, с безумными воплями. Река Ветра захватывала их и уносила прочь. Нередко один из них, неправильно определив скорость потока, насмерть разбивался о скалы. Луис постарался занять себя, изучая технику полета, что следует делать и что нет, как держать руки и маневрировать. Самые смелые мальчики, прежде чем попасть в струю воздуха, взмывали на отдельных коварных вихрях, чтобы сначала пролететь над толпой, а потом нырнуть вниз и помчаться навстречу судьбе.

Тени удлинились. Вершина сузилась. Повороты лестницы сделались более частыми и резкими, идти по ней с костяными трубками становилось сложнее.

Идущие приостановились, когда один из юношей с криком упал, а с ним его полусобранные крылья. Луис уже свыкся с постоянным страхом. Когда они достигли конца лестницы, сердце уже не билось от ужаса отчаянно, как пойманная птица. Луис сумел совладать с собой.

Вершина утеса оказалась ровной площадкой примерно двадцать на двадцать метров. Стоя в центре, Луис чувствовал себя в безопасности, но помимо него тут были и другие мальчики, собиравшие крылья. Ссорившиеся, когда трубки сталкивались или кто-то решал, что ему мешают. Луис и Флориан подождали, когда освободится место, и поспешили его занять, как только один из юношей, надев крылья, двинулся к краю, расправил их и прыгнул без колебаний. Другие, прежде чем последовать его примеру, долго смотрели вниз, охваченные ужасом из-за предстоящего.

— Смотри, как я делаю, — велел Флориан.

Он положил каркас крыльев и вытащил из рюкзака куски кожи. Ловким вращательным движением он вставил трубки друг в друга, сделав из них пару длинных изогнутых шестов с петлями по центру, два коротких и один длинный прямой. На длинных он принялся шнуровать кожу.

— Эта конструкция сделана из костей крыла кровавого ястреба, она очень легкая, — объяснил Флориан. — Завязывай, как я. Это легко. Вот сюда крепятся лямки. Убедись, что все туго завязано. Если развяжется в полете… — Флориан ухмыльнулся, показав черные зубы. — …В общем, можно не объяснять.

Флориан работал проворно, собирая крылья быстрее многих. Закончив, он перевернул свой рюкзак так, что нагрудные ремни оказались на спине, став креплением для крыльев. Куски кожи он связал вместе, присоединив к основанию, а потом пришнуровал края крыльев друг к другу, проверяя их на эластичность и прочность.

— Шнурки и куски кожи кажутся хлипкими, но это обманчивое впечатление, — объяснил Флориан. — Только натяжение должно быть правильным.

Из оставшихся коротких шестов он сделал своего рода хвост, а длинный соединил его с крыльями.

— Вот и готово. — Он отложил конструкцию. — А теперь займемся твоими.

В этот миг на них упала чья-то тень.

— Ты понимаешь, что творишь? — удивленно спросил некто.

— Знаю, отстань, — ответил Флориан.

— Глупо так со мной разговаривать, — продолжил парень.

Он был крупнее остальных и выглядел мускулистее. Другие мальчишки с той же меткой клана, что и у него, собирали его крылья.

— Кто ты такой, чтобы так со мной разговаривать?

— Я из клана Плоской Пустыни и буду говорить с тобой так, как хочу, — ответил Флориан, продолжая шнуровать крылья Луиса.

— А что насчет тощего? — спросил парень, за внешним высокомерием которого, похоже, скрывалась жажда хохмить.

— Я из скитальцев Великой солончаковой пустоши клана Иркук, — ответил Луис.

Парень фыркнул:

— Соленый в горах! И как умудрился так далеко забрести? Впечатляет. Быстрый путь не для таких, как ты, соленых. Молодец. Впрочем, ты слишком маленький, ангелы тебя не выберут.

Спутники мальчика расправили крылья. Большой юноша проверил их, негодующе цокая языком, обнаруживая недостатки. Когда он все же остался доволен результатом, спутники помогли ему надеть крылья. Парень широко расправил их.

— Я Лоренц из клана Пепла. Я уже похож на ангела. Разве нет?

Подхалимы загоготали и поспешно принялись готовиться сами.

— Это вот сюда, а потом туда. И затяни вот так, — сказал Флориан.

Луис подвигал расправленными крыльями. Он стукнул лонжероном, вызвав у собравшихся смех.

— Только не говорите, что маленький солененький никогда раньше не летал, — заметил Лоренц.

Выражение лица Луиса выдавало правду. Шелушащиеся от солнца щеки горели румянцем.

— Значит, он умрет, да? — Лоренц отошел на край площадки, скрестил руки на груди, обернутый крыльями. — Для тебя, мой друг, это будет большой прыжок веры.

И упал спиной вперед, издав долгий крик. Луис ахнул. Все мальчики приблизились к краю.

Летун мчался с огромной скоростью, поднимаясь на вертикальном потоке воздуха, образовывавшемся там, где Река Ветра достигала утеса. Он маневрировал, смеясь:

— Увидимся в месте Падения Ангела, если ты сделаешь то же самое!

Он нырнул в каньон по длинной дуге и унесся по Реке Ветра.

— Самоуверенный, — заметил Флориан и указал на крылья. — Все готово. Наша очередь.

Друзья Лоренца перестали обращать внимание на Флориана и Луиса. Руки Луиса оказались пристегнуты ремнями на панелях, ноги продеты в петли, прикрепленные к хвосту. Флориан велел ему развести руки, и крылья раскрылись.

— А как же ты? — спросил Луис.

— Есть способ надеть их самостоятельно. Все будет в порядке. Помни: нужно отвести назад ноги, чтобы прогнуться и изменить форму крыльев. Захочешь повернуть, опускай руки. Не пытайся во имя любви Великого Ангела махать руками. Ты просто скользишь, понял? Не хлопаешь! Если собрался остановиться, сложи руки, повернись лицом вниз. Смотри перед собой.

Флориан открыл рюкзак Даниила, висящий у Луиса на груди, и положил туда еду и бутылку воды, заткнутую глиняной пробкой, из которой торчала полая косточка.

— Пей отсюда, когда нужно. У тебя появится жажда. Не поддавайся соблазну остановиться — снова не взлетишь. Захочешь пописать — лей в штаны. Ну что, готов?

Флориан хлопнул товарища по рюкзаку, показав черные зубы. Луис молча кивнул. Сердце екнуло, когда он приблизился к краю площадки. Обрыв был резким. Идти мешали крылья, и Луис едва не упал, но расправил их и поймал ветер. Когда он пошатнулся, оставшаяся парочка дружков Лоренца захихикала. Их презрение укрепило Луиса. У его ног лежал мир. Толпа наблюдала за ним. Для людей он не был испуганным мальчиком — лишь одиноким силуэтом на краю пропасти, готовящимся разбиться ангелом.

— Когда будешь готов… — начал Флориан.

— Нет смысла откладывать, — ответил Луис, но прыгнуть не смог.

Он раз за разом собирался это сделать, напрягал мускулы, но конечности не повиновались, вынуждая его оставаться на месте в ста пятидесяти метрах над мутной рекой.

— Давай! — крикнул кто-то сзади.

— Луис! — сказал Флориан. — Прыгай!

Крик протеста вырвался из груди Луиса, не сумевшего сдержаться. Иного не оставалось, кроме как действовать.

Это оказалось проще, чем он думал.

Луис упал камнем, все еще крича, но ветер заглушил его. Он безжалостно трепал расправленные крылья, угрожал сорвать с лица очки отца. Край каньона надвигался, толпа перестала казаться сплошной массой, и он различил отдельные лица.

«Почему я не лечу? Почему не лечу?» — в панике думал Луис. Разум опустел, но тело умирать не собиралось.

Его ноги изогнулись. Стержень, соединявший крылья с хвостом, тоже. Кожаные лямки от хвостовых лонжеронов отвели концы крыльев, и они наполнились ветром. Он поднял руки вверх, и это походило на попытку поднять планету. Внезапно пике прервалось. Бешено раскачиваясь, Луис промчался прямо над толпой на краю обрыва. Крики людей сделались паническими, зрители побежали прочь. В последний момент Луис наклонил руки и ринулся к центру каньона. Река Ветра подхватила его, грозя превратить снижение в смертельное падение. Потом ему удалось выровняться, и он полетел со скоростью сто шестьдесят километров в час, догоняя других мальчиков. Шум в ушах утих, как только он полетел со скоростью ветра.

Луис повернул голову назад и бросил взгляд на покинутое им место, но это движение сбило полет, и после он решил больше не оглядываться.

Около часа он летел с опаской. Через некоторое время в песне ветра он услышал отдельные ноты. Воздушный поток разбивался о скальные выступы, гудел, и Луис быстро понял, чему тот или иной звук соответствовал. Воздух казался плотным, так что Луис воображал, будто летит не на смертельно опасной высоте, а скользит на животе по песчаной дюне. Он принялся экспериментировать, шевеля руками и ногами, летя по широкой дуге вверх или вниз.

Постепенно он становился смелее: Луис обнаружил, что, если быстро нырять, а затем плавно подниматься, он может увеличить скорость, а если подняться высоко, то полет замедляется и он словно зависает над миром. Однажды Луис чуть не упал, но припомнил инструкции Флориана и выправился. Вскоре он начал обгонять других мальчиков или преследовать их, несясь на самых быстрых потоках воздуха.

Он летел словно ангел и радостно смеялся. Даже если ангелы отвергнут его, он унесет это воспоминание в могилу. Но радость приелась и превратились в скуку. Руки и ноги начали болеть. Луис не мог расслабиться. Дискомфорт становился сильнее. Повороты и снижения облегчали боль, но он устал. Вскоре мускулы уже дрожали от напряжения. Пролетел день. Луиса мучила жажда. Он обнаружил, что не может дотянуться до бутылки на груди, не свалившись в опасное пике. Удалось сделать пару глотков, после чего освежающее питье, дразня, оказалось вне досягаемости.

Каньон изгибался с севера на северо-восток. На этом опасном повороте потоки ветра разбивались о скалы и завихрялись. Преодолевая их, Луис на мгновение забыл о боли. Двое мальчиков впереди потеряли управление, их бросало вверх и вниз, а потом по длинной дуге они рухнули на дно. Обоим удалось кое-как приземлиться.

Ветер давил, Луис падал все ниже и ниже, опасаясь, что его постигнет та же участь. Последним усилием он задрал передний край крыльев вверх, и кожа захлопала. Затем Луис пробился сквозь турбулентные потоки, оставив приземлившихся далеко позади. Следующие полчаса он изо всех сил старался набрать высоту и до конца путешествия остерегался низин.

Горы на восточном берегу Реки Ветра сменились холмами. С другой стороны они сначала не менялись, а резко повернули на запад, к пустыне, и затем там оказалась равнина. Восточный край каньона стал пологим и низким. Западный остался скалистым, с расселинами.

Настал вечер, и все окрасилось в цвет крови. Река Ветра ослабела, и Луис полетел медленнее. Он рискнул оглянуться. За ним летела вереница крылатых мальчиков. Любой из них мог оказаться Флорианом.

Беспомощные крики заставили его снова смотреть вперед. На миг Луису показалось, будто некоторые юноши нападали на собственных товарищей, потому что каньон впереди наполнился темными крутящимися фигурами, которые налетали друг на друга. Затем, глядя против света, он все же разобрал: одни были людьми, другие — птицами.

«Кровавые орлы!» — понял он.

Стая гигантских хищников напала сверху, целясь в непрочные крылья и обрекая мальчиков на гибель. Орлы запасались пищей, яростно сбивая юношей в небе, пользуясь выпавшим шансом.

Беспомощный Луис приблизился к месту воздушного побоища. Разносились хриплый клекот кровавых орлов и крики обреченных юношей. Птиц было много. По размеру они превышали взрослого мужчину. На каждой лапе имелось четыре мощных когтя, но они были не самым жутким оружием орлов. Они обладали громадными клювами, длинными, будто мечи. Верхняя и нижняя его части щелкали, как лезвия ножниц. Его задачей было дробить кости, поэтому весил клюв немало. Противовесом клюву служил висячий гребень цвета крови. С виду неуклюжие из-за больших клювов, орлы были проворными летунами и превосходили в этом отношении мальчиков. Кровавые орлы взмывали, хлопая широкими крыльями, разворачивались и падали. Сложив крылья и вытянув когти, они набрасывались на юношей. На каждые десять сбитых мальчиков приходилось по одному или двое спасшихся.

Луис пришел в ужас. Умереть здесь, став жертвой простой случайности…

— Император, если ты действительно смотришь на нас, помоги мне, — взмолился Луис.

Он с силой согнул крепления, словно тугой лук, и вошел в крутой поворот близко к утесу, затем расправил крылья, ловя ветер. Река Ветра отнесла его в сторону, скорость полета возросла. Луис полетел по крутой спирали вверх, и, хотя Река несла его к месту бойни, оказавшись на одной высоте с орлами, он уже был в ста метрах над землей. Выровнявшись, он, словно орел, почти сложил крылья и устремился вниз. Пролетев как метеор, он ворвался в гущу схватки.

Орлы с обмякшими телами в когтях проносились мимо. Луис увернулся от птицы, которая пыталась порвать его крыло. Один из мальчиков с криком пролетел мимо. Земля приближалась.

Сзади раздался клекот преследовавшего орла. Подняв одно крыло, Луис резко свернул влево, затем вправо, рискуя упасть. Маневры замедлили его, но орел промахнулся, сердито крикнул, промчавшись мимо. Луис выждал, когда тот расправит крылья и притормозит над мутной рекой, а затем расправил свои и выровнялся.

Он проскочил мимо разъяренного хищника на бреющем полете возле дна каньона. Болтаясь из стороны в сторону, он оглядел небо сквозь мутные очки. Орлов рядом не было, а его преследователь отстал. Некоторые птицы перестали охотиться, кружились и садились, чтобы полакомиться убитыми.

Каньон впереди обрывался, и простиралась широкая долина. Оранжевая река, над которой Луис следовал от Прыжка Ангела, измельчала и ушла в землю. Ее сменила другая, широкая. На ее берегах торчали руины древних стен.

Ветер утихал по мере того, как каньон уносился назад. Луису следовало набрать высоту, прежде чем поток Реки окончательно исчезнет. Все мальчики, избежавшие когтей орлов, потеряли высоту и пытались сделать то же самое. Луис с завистью смотрел на черные пятнышки — тех, кому все же удался этот маневр, не обращая внимания на уцелевших и моливших о помощи.

Если бы Луис продержался до окончания ночи, когда поднимется ночной ветер, он сумел бы набрать высоту. Движением уставших ног он заставил крепления крыльев резко согнуться. Затем он начал двигать руками, не ощущая подъема. Крылья подняли его, но скорость снизилась. Он рванул вперед, снова набрал скорость, но потерял высоту. Это Луис повторял четыре раза, резкими рывками приближаясь к земле. За это время он удалился от места нападения орлов на несколько километров.

Во время последней попытки Луис поднялся на пятьдесят метров. Крылья не смогли поймать ветер, и пришлось спускаться. Он мчался к земле, но в последний миг сумел сгруппироваться и, упав, отделался ушибами. Лонжероны крыла разбились, Луис запутался в ремнях и кубарем покатился по прибрежным дюнам. Потом, постанывая, он сел и освободился от крыльев, разрезав крепления.

Мальчики неслись по небу, невнятно крича. Луис торопливо и неловко достал и с жадностью выпил воду. Жажда отступила, но боль неудачи — нет.

Он понятия не имел, где оказался. Закинув рюкзак за спину, он встал и последовал за бредущими на восток юношами.

Первая ночь завершилась, и наступила истинная ночь. Если бы ветер подул на десять минут раньше, это спасло бы Луиса, но он продолжил путь при свете Ваала и Ваалинды. Река измельчала и превратилась в солоноватые лужи, а затем и они исчезли. Тянущееся дальше древнее русло было высохшим. Река Ветра тоже ослабла. Западные горы напоминали по цвету запекшуюся кровь. Восточные практически скрылись из виду, уступив горизонт дюнам.

Луис шел туда. В темноте он не видел летунов и смотрел вниз, упрямо переставляя ноющие ноги. Он сожалел, что оставил посох.

Когда наступил день, Луис продолжал идти. Далекая вспышка привлекла его внимание. Он прищурился и водрузил очки на лоб.

Далеко на горизонте в пустыне стоял одинокий каменный неприступный утес, вздымавшийся на триста метров. Над этом отвесном огромном утесе возвышалась громадная статуя ангела в доспехах и с обращенным к небу лицом. Крылья ангела были распростерты, в одной вытянутой руке он держал меч, в другой — чашу.

Вечно ликующий Сангвиний приветствовал восходящее солнце. Тусклые коричневые строения лепились у его ног.

Луис, шатаясь, сделал пару шагов, затем, смеясь, опустился на колени. Он смотрел на город Падения Ангела.