Дар ледяного огня (Часть 1)

Глава 18

Таяла.

Месяц пролетел незаметно. Вот, вроде, только решили пожениться, а уже свадьба. Все так закрутилось, завертелось, что даже понервничать, как положено невесте, не удавалось. На это просто не было времени.

Зато вот сейчас наверстываю: руки трясутся, сердце выпрыгивает из груди. Где Саяна? Мне необходимо ее присутствие. Конечно: еще раннее утро, она спит в объятиях своего мужа. С истерикой придется справляться самой.

Лучше переключиться на другие мысли. Ночь оказалась бессонной, от волнения поспать практически не получилось, ведь сегодня я стану женой Эдварда – единственного мужчины на свете, для которого бьется мое сердце. Чувствую, после такой ночи я буду самой «красивой» невыспавшейся невестой.

Свадьба, естественно, пройдет в особняке Эдварда, к торжеству уже все готово. Моя будущая свекровь организацию мероприятия взяла на себя, за что я ей была безмерно благодарна. А она благодарна мне, что я никуда не вмешивалась и не капризничала. На это у меня просто не было ни времени, ни желания. Еще в первый день она уточнила, чего бы мне хотелось, затем изредка советовалась по поводу разных мелочей. Но ее отменному вкусу я полностью доверяла. А если честно, то просто спихнула на деятельную женщину всю предсвадебную суету. У меня только одно предпочтение – чтобы этот день скорее закончился. Скоро начнут собираться парикмахеры, портные – одним словом, те, кто должен сделать из меня самую красивую невесту.

Платье мне шили лучшие портные Мэрна – такой красоты я в жизни не видела. Сколько эскизов им пришлось подготовить, одной Светлой известно, но пока они не сотворили шедевр, Кэт и Лукреция не успокоились. Саяна даже сказала, что если Эдвард в меня и не влюблен, то, увидев меня в этом наряде, обязательно влюбится.

Вчера мы остались в доме у Анны. Предложение Саяны переночевать во дворце пришлось отклонить – с утра там ожидается настоящий хаос. Свадебный кортеж из кристаллмобилей выдвинется отсюда в сторону имения Эдварда. Все гости соберутся в бальной зале и будут находиться под присмотром магов и хранителей. Император до сих пор опасается срыва свадьбы или похищения невесты. Диана и Лина обрадовались возможности провести ночь в тихой обстановке, а Анна была счастлива молодой компании.

Сейчас, вспоминая прошедший месяц, поражаюсь себе: неужели это все произошло с тихой скромной девочкой, у которой жизнь протекала тускло и однообразно?

Первая неделя пролетела быстро. Мое нервное напряжение порой зашкаливало. Давил груз сплетен, которые с каждым днем обрастали новыми подробностями, не имеющими никакого отношения к действительности. Наша свадьба стала новостью года. Благо, что пальцами не тычут. Но, проходя мимо студентов, часто замечала, как смолкали голоса, стоило мне приблизиться. Кто распускал слухи, мы не знали – оставалось только догадываться, что за ними стоит Вирго и ее прихвостни. Лина и Диана как могли отстаивали наши имена.

Эдварда чаще всего видела только на занятиях, иногда в коридорах натыкалась на его недовольный взгляд. На свидания времени у нас не хватало – мне предстояло закрыть все задолженности и успеть подготовиться к помолвке и свадьбе, а император Гровер запретил покидать стены академии. Встречаться нам и негде было – не на глазах же у сплетников целоваться.

Стиль в одежде не поменяла: некогда ходить по магазинам, да и нарядами своими я довольна. Эдвард не уставал настаивать на смене гардероба, но пока он мне еще не муж, чтобы на каждой перемене меня отчитывать. Мне тоже не нравится, что его подруга профессор Вирго меня ненавидит и старается сделать мою жизнь как можно гаже. Если так и дальше пойдет, то я по всем ее предметам буду не допущена к экзаменам. Она, по-моему, дома заранее готовится, придумывает, как еще больше меня унизить или завуалировано оскорбить. Мое терпение на исходе.

Как все невовремя. Вот сидел этот дар во мне, не проявлялся – мог бы еще посидеть пару месяцев! Как, вообще, я все успела? Помолвку отметили, сессию закрыла только благодаря Диане и Эдварду. Подруга писала домашние задания за двоих, подделывая мой почерк. Учителя если и замечали, не придирались. Эдвард ухмылялся, просматривая мои работы, а как-то шепнул, что у меня хорошие подруги. К его экзамену я не готовилась, Эдвард обещал позаниматься со мной после свадьбы, а пока просто так поставил хорошие оценки.

Как бы мне ни помогала Лукреция (именно так меня просила называть себя будущая свекровь), все равно приходилось посещать уйму мест: выбрать белье, обувь, одежду для медового месяца, через день бегать к портным на примерку свадебного платья, встречаться с ювелирами, флористами. С этим запретом на выход за территорию академии приходилось вечно ждать сопровождения. С Эдвардом спорить бесполезно – он и после свадьбы намерен держать меня под охраной. Ханн теперь мой хранитель.

Профессора Гераста новость о нашей свадьбе, видно, стороной обошла. Или ему было все равно, что мы женимся. Другие учителя меня после занятий задерживали и поздравляли. Много было произнесено добрых пожеланий, и мне верилось, что они искренние. Их поддержка много значила – особенно тех, кто обещал не сильно строго с меня спрашивать. Никаких поблажек Гераст не делал, и это был единственный преподаватель – Вирго я не считаю, – так себя поведший. Только спустя три недели после объявления он сменил свое отношение ко мне, и это было так неожиданно, что до сих пор не верится. Профессор буквально подарил мне хорошие отметки на экзамене.

Знакомство с родителями Эдварда прошло успешнее, чем я предполагала. Я ничего хорошего от встречи не ждала. Каково же было мое удивление, когда я увидела их счастливые лица. Лукреция пусть и является сильной, властной женщиной, ко мне отнеслась как к дочке. И по сей день она не сменила своего материнского отношения. Эдвард внешне похож на отца, но несгибаемый характер и силу духа унаследовал явно от матери. Дигар, отец моего жениха, разговаривать не любил, предпочитая слушать и наблюдать за всеми. Неудобно было спросить, но выработалось ощущение, что он бывший шпион. Селеста, сестра Эдварда, приехать не смогла. Как пояснила позже Лукреция, дочь должна родить со дня на день, и путешествия в портале ей противопоказаны.

Почему они покинули Мэрн, я так и не поняла. Может, и правда с возрастом хочется тишины и уединения. Но мне думается, за этим что-то кроется. Не может такая женщина, как моя будущая свекровь, довольствоваться тихой и спокойной жизнью в глухой деревушке. Эдвард мне поведал, что сейчас она словно ожила – с таким рвением она принялась за подготовку нашей свадьбы.

Несколько раз я бегала в Северную башню, но встретиться с магистром так и не получилось, пока он сам не прислал мне записку. В обеденный перерыв, прихватив с собой сладости, побежала вверх по лестницам. С каждым разом восхождение давалось легче, а вот настучать эту злосчастную мелодию не получалось ни с первого, ни со второго, и даже ни с третьего раза.

– Совсем старика забыла? – произнес он, как только я вошла.

– Что Вы? Я поднималась к Вам несколько раз, но каждый раз мне казалось, что слух меня и вовсе оставил – эта дверь не поддавалась.

Он старчески посмеялся.

– Меня, не было в академии. Дела даже у таких стариков есть. – Губы кривятся в улыбке, но по бледной коже и теням под глазами заметно, как он устал. – Но я не для того тебя позвал, чтобы жаловаться – видать, старею. Садись, выпьем чайку. Ты же мне гостинцы принесла?

Совсем забыла – так и осталась стоять с ними. Выложив сладости на тарелку, я опустилась в кресло.

– Таяла, много о чем мне хотелось бы с тобой поговорить, но в свете последних событий начну с самого важного. – Приготовилась услышать поздравление, но, видно, самым важным это было только для меня. – О твоем даре.

Он даже рассмеялся, когда увидел выражения моего лица. Жаль, нет зеркала – я бы тоже на себя взглянула.

– Твоя свадьба с Эдвардом, конечно, не менее важна, но с вами все ясно – будете жить долго и счастливо. Будь у меня опасения, что он не сможет сделать тебя счастливой, принялся бы отговаривать. Но таких сомнений у меня нет.

После его слов я не сидела на стуле, а порхала над ним от счастья. Словно к прорицателю попала и он мне нагадал любовь и счастье с Эдвардом. А вдруг магистр еще и ясновидящий?

– Так, о чем мы? Да, о даре. Тая, думаю, с тобой многие говорили о том, насколько он силен и опасен. Предположу, что они не забыли сообщить и об охоте, как только о способностях твоих станет известно. Хорошо, что пока удается хранить это втайне. Я не сомневаюсь, что ты поступишь мудро и не будешь использовать дар во вред кому-то. Нет, не об этом я хотел поговорить.

Пауза затянулась. Магистр о чем-то задумался, а у меня оставалось не так много времени до начала следующей лекции.

– Я вас слушаю, магистр, – решила прервать его мысли.

– Не я должен тебе об этом рассказывать, но, поговорив сегодня с твоим женихом, мы вместе решили, что лучше это сделать мне. – Стало страшно, таким напряженным Смонга я еще не видела. И о чем это Эдвард попросил его со мной поговорить? – Твой дар, Таяла – им наделены жители Табукана. Даже не так – только царская семья или ее отпрыски являются носителями таких способностей, как у тебя. Они не могут появиться у обычного человека или мага. Чтобы дар не потерять, часто приходилось заключать браки между родственниками – троюродными, четвероюродными братьями. Как этот дар оказался у тебя, можем только гадать. Многие годы о нем никто не слышал, потихоньку все стали забывать, что когда-то он являлся угрозой для нашей вселенной. И вот появилась ты. Сомнений быть не может, ты имеешь отношение к царской ветви. Какое? Здесь мы можем предполагать все что угодно, но точно ничего не знаем. Обязательно постараемся выяснить после вашей свадьбы. Пока не стоит привлекать внимание. Надеюсь, ты понимаешь.

Я смогла в этот момент сдержать крик, который рвался из глубины моей души наружу. Крик боли и отчаяния маленькой девочки. «Не стоит искать родных, я им оказалась не нужна, а сейчас они не нужны мне!» От пережитого шока слова в предложения не складывались, в голове творился полнейший сумбур.

– А сейчас о главном. Когда это станет известно на Табукане, тебя начнут уговаривать присоединиться к ним. Любой ценой они захотят тебя заполучить, Таяла. Но опасность грозит только Эдварду. – Почему ему? Все внутри у меня заледенело. Пусть даже не смеют причинить моему мужчине вред – подпалю и заморожу всю их планету! – Ты должна быть к этому готова. Ты воплощение их мечты. Многие годы они надеялись на чудо, и вот оно – сидит передо мной. С твоим появлением в царской семье возрастет их авторитет, жители вновь начнут боготворить и возносить силу и мощь рода. Зариса слишком честолюбива, чтобы отказываться от поклонения. Царица захочет, чтобы ты осталась на их планете, а единственное препятствие для этого – твой будущий муж.

Без твоего согласия они его не тронут, – читая страх в моих глазах, поспешил успокоить меня магистр, – возмездие может быть очень опасным.

Он посмеялся своей шутке, мне же было не до смеха. Надеюсь, царица Зариса это действительно понимает. Любви и привязанности к Табукану у меня нет, и если что-то случится с Эдвардом, весь их род не пожалею.

Новость магистр мне сообщил неприятную и тревожащую. Легче было думать, что я без роду, без племени, чем считать себя отпрыском царской семьи. Отца я видела несколько раз в жизни, а о маме если и слышала что-то, то только гадост. Ну и то, что она от меня отказалась сразу, как только родила. И по сей день мне о ней ничего не известно.

Все время, пока пили чай, я думала о маме, которой была не нужна. Но как только я покинула Северную башню, я заставила себя забыть о ней, как она когда-то обо мне.

Самым сложным оказалось объясниться с Касаном. Парень хоть и знал о моих чувствах, но боль в его глазах разрывала сердце. Первый раз я не смогла сдержать слез и молча плакала, глядя на него.

– Будь счастлива Таяла. – Касан хотел меня обнять, но не смог, не смог обнять чужую невесту. – Ты его всю жизнь любила. – Это был не вопрос, утверждение. – Мог и догадаться. Тая, извини, я не смогу присутствовать на твоей свадьбе. Пойми меня. Но я очень хочу верить, что ты будешь счастлива. Может, наступит время, когда я смогу быть тебе другом, если твой ревнивый профессор это позволит.

Мне бы тоже хотелось на это надеяться.

Когда один любит, а другой позволяет, это и не любовь и не дружба. Мы оба в тот момент понимали, что нашим отношениям пришел конец. Расставаться всегда сложно. – Я через полгода уеду на практику. Пока не знаю, куда, но там и останусь. Но чтобы не случилось, знай: я всегда приду тебе на помощь.

Ушел, этот человек ушел из моей жизни. Надеюсь, не навсегда.

Приблизительно такой же разговор состоялся у меня и с Браном. Пришлось очень долго его убеждать, что это мое решение и никто на меня не давил. Как императорский хранитель, он был осведомлен об истинной причине нашего брака. Роль Эдварда в мужья воспринималась им как не самая удачная. Парень был уверен, что он кандидат намного достойнее и, в отличие от профессора Крэмана, сделает меня счастливой. Этот разговор оставил неприятный осадок. Позже я часто ловила на себе его опечаленный взгляд, и после таких встреч лучше на душе не становилось.

Единственное, что было хорошего в запрете покидать академию, – это возможность не столкнуться с Тимом. Он каждый день караулил у ворот и посылал за мной студентов. Дошло до того, что я шарахалась от каждого спешившего мне навстречу. Эдвард категорически запретил к нему приближаться. Увидь он нас вместе, не знаю, чем бы все закончилось для Тима. Мне это надо? Прошлый разнос я помнила очень отчетливо, чтобы напрашиваться на еще один.

Везти мне вечно не могло – с Тимом мы все-таки столкнулись в магистрате, когда ходили с Эдвардом подавать документы. Несчастным страдальцем от неразделенной любви он не выглядел – поздравил нас со скорой свадьбой и удалился. Обернувшись, успела поймать его злобный взгляд. Убедить себя, что мне показалось, не получилось.

Помолвка прошла скромно. Мама Эдварда с нашим решением оказалась не согласна, но в конце концов смирилась, ведь на подготовку времени все равно было мало. Мы собрались в небольшом кругу. Присутствовала вся императорская семья, Декстер и Анна, мои подруги, Ригис и несколько друзей Эдварда, а также Мияр, вернувшийся из Мрака. На помолвке также присутствовали Доменик с Вислой. Именно ей Эдвард заказал обручальное кольцо с магической сердцевиной. Мияр с Линой умудрились поругаться, причину ссоры нам не озвучили, но весь оставшийся вечер, они друг друга уничтожали взглядами. Своих родных на помолвку не приглашала, хватит и того, что они будут присутствовать на свадьбе. На торжество они приехали за две недели, и еще обиделись, что их поселили в гостинице, лучшей, кстати, во всем Мэрне, а не во дворце. Почему они не желают поселиться в имении Эдварда? Опасались Лукрецию, они при ней и дышать не смели, моя будущая свекровь невзлюбила чопорных и прижимистых родственников и не стеснялась ь ставить их на место.

После того, как Эдвард надел мне на палец кольцо, все присутствующие нас поздравили, а мужчины уединились в кабинете. Саяна рассказала, что Мияр вернулся только сегодня, и времени обсудить дела у них не было. Видать, новости так важны, что не терпят отлагательства.

Вспоминать поездку в Ласс не хотелось. Я просила Эдварда отправить им письмо, но разве он послушался? Он решил, что приглашение они должны получить лично – иначе с его стороны это проявление неуважения, а они моя семья.

На улице в тот день стоял лютый холод. Кругом лежали глубокие сугробы, бродить по старым улочкам когда-то родного города желания не было. Я надеялась, что Айрон с Саяной составят нам компанию, но незапланированная поездка принца на другую планету нарушила наши планы. Без Айрона пришлось сложно, приходилось терпеть неадекватное поведение и недалекие высказывания своей тети, а поддержку ей оказывали все домочадцы.

Тетушка утащила меня на кухню на серьезный разговор. Я оказалась никчемной тупицей, ведь Саяна вышла замуж за наследного принца, а я всего лишь за слугу. Эдвард, я уверена, все слышал, но сделал вид, что в тот самый момент, когда тетя меня отчитывала и унижала нас, оглох. Объяснять, что-то смысла я не видела – хотелось скорее покинуть дом, который так и не стал родным. О том, что Саяна жрица света, а Эдвард охранял девушку в маленьком городке, им знать не обязательно. Никто бы не посмел назвать его слугой в Мэрне. Эдвард входит в элиту хранителей, его род один из древних и уважаемых в столице. К тому же мужчина богат и знатен, а семья пользуется уважением в империи.

Много еще неприятных для нас намеков пришлось выслушать. И то, что свадьба слишком поспешная – свои косые взгляды в сторону моего живота никто не скрывал, – и Эдвард с чего-то предал их доверие, потому что наши отношения начались еще в Лассе. Марк даже вспомнил, что мы пришли на выпускной бал вместе. Откуда только у Эдварда хватило терпения досидеть до конца и не нагрубить им? Все это время он держал меня за руку и не давал возможности высказаться, сжимая ладонь, как только я открывала рот. Покидая чужой для меня дом, твердо решили никогда больше не переступать его порога.

Я смогла им высказать хоть что-то, как только Эдвард отпустил руку и между нами втиснулась кузина Соня, не сводившая масленных глаз с мужчины:

– На моей свадьбе будет присутствовать вся императорская семья, многоуважаемые и известные личности Мэрна. Семья Эдварда одна из самых влиятельных семей города, и я надеюсь, вам хватит воспитания не позориться еще больше, чем вы сделали это за последний час.

Развернувшись, я навсегда покинула этот дом. Эдвард не сказал по этому поводу ни слова – спасибо ему за это. Проводив меня до общежития, мужчина меня поцеловал. Но как он делал это в последнее время, мне не нравилось. Не чувствовалось в этих поцелуях ни страсти, ни огня – словно престарелую тетушку целует. Только один раз он сорвался, и это воспоминание до сих пор греет мне душу, потому что он не так равнодушен, как пытается показать.

Срыв у Эдварда произошел неделю назад. В очередной раз профессор Крэман попросил задержаться. Весь курс бросал в нашу сторону ехидные ухмылки – догадаться, чем будут заниматься жених и невеста за закрытыми дверями, несложно. А мне даже обидно стало: в их подозрениях не нашлось бы и толики правды. Каждый раз, когда мы оставались одни, он читал нотации, что такие наряды не стоит носить девушке, которая скоро станет замужней женщиной. Лукреция, в отличии от сына, считает, что у меня отменный вкус, выгляжу я всегда отлично, следую моде и все наряды мне очень идут, но вот жених с этим категорически не согласен.

Ну ладно, сегодня и правда, на мне чуть более откровенный наряд. Так я его специально надела: все равно будут отчитывать – так хоть пусть будет, за что. Обтягивающее короткое платье насыщенного ярко-красного цвета, вырез хоть и небольшой, но идеально подчеркивает грудь, сапоги на каблуке делают походку легкой и немного провоцирующей. В общем, смотрюсь я очень даже неплохо, а в сравнении с нарядами других студенток даже скромно.

– Таяла, я просил тебя одеваться скромнее? – Гипнотизирует своим взглядом и движется в мою сторону. Страха я не испытываю – сама потому что зла.

– Конечно просил. Каждый день просишь – нам же больше поговорить не о чем. – От такого заявления, сделанного с напором, в каждой нотке которого звучало возмущение, он даже остановился. – Понимаю, мы не влюбленная пара, поэтому вместо свиданий и поцелуев говорим о том, какую одежду мне носить. Я уже все пробовала носить, тебя ничего не устраивает. – Нотки в голосе повышались, но на крик не срывалась. – Осталось только у тетушки одолжить ее платья! Может, и чепчик где-нибудь получится отыскать, чтобы волосы спрятать, а вместо туфель галоши будут в самый раз?

– Дело не только в наряде. Твой образ – это провокация. Я с ума схожу от желания, а ты, если не забыла, взяла с меня обещание. Каждый раз видеть тебя и не сметь прикоснуться – это пытка.

Что-то горячее и мощное потекло по моим венам. В груди разрастался жар. Определенно – это то, что мне нужно слышать каждый день.

– Я даже поцеловать тебя не могу так, как хочу. Боюсь, не смогу остановиться.

– А я очень хочу, чтобы ты поцеловал так, как раньше, чтобы в этот момент забыть обо всем.

Даже я услышала просьбу в своем голосе. Эдвард с нечеловеческим выдохом ринулся ко мне и сжал в объятиях, накрывая мои уста своими. Как давно я этого ждала. Да, вот так – не легкие касания холодных губ, а сжигающие меня поцелуи. От таких ласк просыпались инстинкты. Я не менее пылко отвечала на каждое движение.

Это было горячо, влажно, пламенно. Наши языки попеременно вторгались в рот друг друга, доводя партнера до исступления. Мои стоны слились со стонами мужчины в страстную песнь. Руки в этом танце желания не были безвольными наблюдателями – они исследовали всю вверенную им территорию, ласкали каждый участок тела, до которого могли дотянуться. Спина, бедра, ягодицы, грудь. Когда большие сильные руки сжали мои чувственные полушария, по спине прошел разряд тока, но когда пальцы принялись ласкать вершины груди, то сжимая, то перекатывая их между пальцами, мышцы внизу живота стянуло в болезненный узел.

Расстегнув молнию на спине платья, Эдвард спустил его на талию. Подняв бюстгальтер, он завороженно посмотрел на обнаженную грудь

– Она прекрасна, – произнес он и тут же накрыл ее горячим ртом.

Я громко, протяжно закричала от удовольствия. Хорошо, что он не забыл наложить полог тишины на дверь. Мое тело плавилось под умелыми ласками мужчинами. Мыслей в голове не осталось – каждая нервная клетка в моем организме настроена сейчас только на получение наслаждения. Как в тумане, я отвечала на ласки, сама пыталась дотянуться до его обнаженных участков кожи. Помню, как расстегивала пуговицы на рубашке и злилась, что они не поддаются. Эдвард стянул ее через голову и прижал мое тело к своему. Эти ощущения хочется переживать еще, еще и еще сотни – нет, тысячи раз.

Град поцелуев обрушился на меня: губы, шея, грудь, живот. Я уже кричала в голос. Меня немного смущала обильная влага внизу, которая намочила трусики. Мои руки ласкали тело мужчины. Мне, как глоток воздуха, необходимо его чувствовать. Он убирал руки от обнаженных участков моей кожи, а я злилась. Не устраивали объяснения, что если он продолжит, может не сдержаться. Я категорически не согласна с тем, что меня лишают чего-то важного. Пытаясь остановить мужчину, не дать ему отстраниться, мои губы заменили руки. Целуя обнаженную грудь, они спускались к животу – так, как это делал Эдвард.

С громким стоном он оторвался от меня. Не успела возмутиться, как в сторону полетели сапоги и колготки. Платье оказалось на талии. Мозг был слишком размягчен, чтобы найти время для смущения. Губы сразу же попали в плен к Эдварду. Руки мужчины ласкали мои бедра, сжимались на ягодицах, гладили внутреннюю сторону бедер, приближаясь к самому сокровенному. «Сейчас он заметит, что там все мокро», – смутилась я и попыталась сжать ноги. Но он их только шире развел и проник пальцами под трусики.

Внутри меня что-то заискрило, посылая импульс в каждый нерв, с губ слетел глухой выдох, а Эдвард зарычал и несильно укусил ключицу.

– Ты готова для меня. Я прямо сейчас могу тебя взять – и все мучения наконец-то закончатся. – Произнося эти слова, он вытворял своими пальцами что-то невообразимое, заставляя меня кричать и выгибаться. А когда его пальцы заменили язык и губы, я подумала, что схожу с ума – так мне было хорошо.

Мои крики отлетали от стен. Ему приходилось удерживать меня руками, чтобы я не упала со стола. Своими ласками Эдвард заставлял мое тело выгибаться дугой.

Меня накрыла волна неведомого наслаждения. Кричать уже не могла – просто переживала спазмы удовольствия в объятиях мужчины, который успокаивал меня нежными поглаживаниями и легкими поцелуями.

– Моя, ты только моя. Страстная, открытая, чувственная. Не пугайся. Просто твой оргазм был слишком ярким для первого раза.

Постепенно сознание возвращается, а с ними и смущение.

– А как же ты? – Тихо спрашиваю, ведь по тому органу, что сейчас упирается в область промежности, понятно, что ему не так хорошо, как мне.

– А я вынужден подождать еще немного, чтобы потом сполна насладиться тобой. – Хрипло произносит он, словно превозмогая боль.

– Зачем ждать? – Удивляюсь, ведь я мечтаю продолжить и доставить удовольствие любимому.

– Таяла, - рычит он и отскакивает от меня на несколько метров, - если ты не хочешь, чтобы наша первая близость произошла на столе в аудитории, лучше смени тему. Я и так на краю бездны. Умоляю, пока я не сорвался, одевайся и уходи. Мой благородный порыв не бесконечен.

После того случая Эдвард меня за наряды не отчитывал. В конце занятий не задерживал – сложилось впечатление, что он меня избегает. Виделись мы только на лекциях или у Эдварда в доме, когда Лукреция приглашала на ужин или обсудить приготовления к свадьбе.

Как ни странно, но Хигир появился в моей комнате только через три дня после официальной помолвки.

– И что все это значит? – начал он, как только появился. Голос раздраженный – сейчас нет в нем и капли мелодичности.

– Не пойму, что ты имеешь виду? – Притворяться я умею, спасибо «счастливому» детству. Недоумение в голосе так правдоподобно изобразила, что могла собой гордиться.

– Не играй со мной, девочка. Откуда такая прыть, с чего ты решила выскочить замуж? – Клубы тумана, в котором стоял мужчина, бешено вращались. Несложно догадаться, что Хигир очень зол, и пока меня не затошнило, я отвернулась. Он ни в коем случае не должен догадаться о даре.

– Ну, если ты внимательно следил за мной, должен был догадаться, что я давно люблю Эдварда. Поэтому не видела причин отвергать его предложение руки и сердца. – Сама верю в то, что говорю. Следовательно, и у Хигира мои слова сомнений не вызывают.

– Для меня твои, да и его чувства не тайна, но с чего такая спешка? Пока я ищу мага, причастного к крушению жбанара, ты совершенно неожиданно решаешь выйти замуж.

«Думай, думай. Что бы такого сказать, чтобы он поверил?»

– Я соблазнила Эдварда, он как честный человек сделал мне предложение. – Он же не будет проверять, так ли это?

– Кхе-кхе. – Подавился он, что ли? – Других причин нет? – Поверил, слышу по голосу.

– Ты интересуешься, не беременна ли я? – Продолжаю искусно врать. Мужчина после моих слов опять закашлялся. – Не знаю. Слишком мало времени прошло.

– Есть ли среди студентов сильные маги или маги с необычными способностями? – Мужчина решил не углубляться в тему моего соблазнения и перевел тему. На его вопрос ответить мне было нечего. Откуда я это могу знать? Помотала головой и развела руки в стороны.

– Расследование показало, – продолжил он, – что охота идет на сильных магов. Кто-то их убивает и забирает способности, проводя сложный, темный, магический обряд. Следов преступления практически нет. То, что это один и тот же колдун, что напал на вас, я уверен. Смущает только то, что среди вас не было ни одного сильного мага. Зачем тогда вы ему понадобились?

Я холодела изнутри. Это мой необычный дар его привлек. Но как он узнал об этом раньше, чем дар проснулся? Надо успокоиться, чтобы Хигир ни о чем не догадался. Может, все рассказать Эдварду? И как я ему все объясню? Тем более, что я ни в чем не уверена.

– Не думай, что, выйдя замуж, тебе удастся от меня избавиться. Мы еще обязательно увидимся. – Но его голос не звучал так уверенно, как раньше.

Хотела ему сказать, что после свадьбы по закону я принадлежу только мужу, а закон этот имеет силу на всех двенадцати планетах. Но Хигир же мог и не дать мне выйти замуж. Откуда я знаю, может, он сумасшедший или преступник, зачем его провоцировать?

На этом наш разговор закончился. Он, как всегда, исчез, и больше я его с того дня не видела.

Последнюю неделю перед свадьбой катастрофически ничего не успевала сделать. Бралась за уроки и забывала, что меня ждет швея, повар или флорист. Часто приходилось пропускать занятия, ведь целый день невеста кому-нибудь нужна. Даже «всемогущая» Лукреция не могла делать за меня все.

На мои пропуски внимания никто не обращал. Ну, кроме профессора Вирго. Преподаватели, вообще, относились лояльно к моим прогулам. Латэя же обрушила на меня все свое негодование – на каждой лекции меня жалили ядовитыми высказываниями. Но терпеть ее завуалированные оскорбления надоело. Понимаю, женщина обижена, ревнует, что там еще у нее в голове? Эдварда я ей в любом случае не уступлю. На меня весь курс смотрел с сочувствием после очередного устроенного ей глумливого представления над «бездарной и позорящей своего жениха студенткой Монталь».

Я попросила Диану покараулить у двери. Не хочу, чтобы нам помешали выяснить отношения.

Остановившись возле профессорского стола, долго ждала, когда на меня обратят внимание. Латэя Вирго продолжала мною пренебрегать и старательно выводила буквы в журнале. Подождем. Терпения надолго не хватило.

– Нам надо поговорить, Латэя. – Таким обращением решила вывести ее из себя: она не сможет меня игнорировать.

– Я для Вас профессор Вирго, – зло процедила она, а надменное красивое лицо исказилось до безобразного. – Не переходи границ, девочка: вылетишь из академии, и твой жених не сможет этому помешать. – Каждое слово она словно плевала мне в лицо.

– Ну, если и вылечу, то вслед за Вами. – Мы уже глазами метали молнии друг в друга.

– Ты что себе позволяешь?! – взвизгнула она. – Не боишься упасть и разбиться? Вознеслась, смотри на нее!

– Я говорю только то, что знаю, – спокойно, уверенно произнесла я. – А если об этом узнает кто-то еще, вам никогда не найти приличную работу.

Она заметно напряглась. «Ага, знаешь, что твоя жизнь имеет пятна, стерва».

– Ты о чем? Не желаю тебя слушать, выйди из кабинета, – занервничала еще сильнее преподаватель, в пальцах ручка зажата так сильно, что в любой момент переломится.

– Я о том, как Вы заставляете своих студентов отрабатывать.

Ее страх ощутим. Даже не имея звериного слуха, я слышу, как учащенно дышит женщина, хоть она и продолжает делать вид, что спокойна.

– На преподавателей нельзя наговаривать. Я прямо сейчас отправлюсь к профессору Чешелю. – Даже из-за стола встала – актриса.

– А я во дворец к свекру моей подруги, не желаете сходить? Как Вы думаете, от карателей Вам удастся скрыть правду?

– Ах ты змея! – Она делает шаг в мою сторону, но я не отступаю – мне бояться нечего.

– То, что ты устраиваешь оргии в комнате для медитаций, спишь со своими студентами, – это не мое дело. Но еще раз посмеешь меня оскорбить, и об этом станет известно всем. Как после этого на тебя будут смотреть? Долго ты еще здесь продержишься? Мне твое хорошее отношение не нужно, но не смей меня больше цеплять. Сейчас об этом знают только мои подруги, но все может измениться в один прекрасный день.

Ее трясло – это было видно невооруженным глазом. Над губой выступил пот, который она стерла пальцами. Развернувшись, я направилась в сторону двери.

– И запомните, профессор Вирго: предупреждать я больше не буду.

Я вышла, хлопнув дверью. Бравировала я, конечно, но главное, чтобы она мне поверила. Удовольствия или радости эта сцена не доставила. Меня стало потряхивать так, что зубы стучали. Терпеть дальше такое отношение к себе сил не осталось. Это стоило прекратить, а по-другому эта женщина меня бы не услышала.

– Все нормально? – Диана, заметив мое состояние, забеспокоилась.

– Да. Думаю, больше она не будет нас трогать.

Громкие бегущие шаги по лестнице вернули меня в сегодняшний день.