Тролль почувствовал, что теряет равновесие, и в последний момент убрал ногу, прежде чем бодро скатиться вниз по каменной лестнице. Где-то в конце пути ждала река – смутный блеск виднелся в кромешной мгле и тумане. Взгляд заметался по сторонам, выхватив сияющий – пустой… – круг на воде.
Джа’Ракал резко развернулся, отшатнувшись – как раз вовремя, и сияющее лезвие одного из клинков ищейки пролетело прямо перед носом. Гончая сделал одну ошибку: выставил плечо слишком далеко, чем тролль не замедлил тут же воспользоваться, схвативши противника за руку, выталкивая вперед.
Воин сделал… другую ошибку.
Резкая боль вспорола бок, лезвие крюком вошло в плоть, утягивая следом за дикарем. Прямо вниз. Собрав все каменные ступени, оба вылетели на реку, подняв столп брызг. От ударов всё смешалось, разлетелось вдребезги. Уйдя под воду, никак не находя дна, а может и просто не чувствуя его, тролль со всей силы дернулся в сторону, срываясь с «крючка».
Жуткая боль пульсировала в боку. Вода мешала движениям. Вот под ногами нашлось каменное дно, от которого можно оттолкнуться, вот локоть обнаружил рядом что-то живое…
«Сука сдохни!» – удар топора наотмашь: попал! С злобным удовольствием, прорывающимся сквозь сумасшедшую боль, тролль отметил, что топор глубоко вошел, врубившись гончей в спину.
Боль в боку чуть притихла, позволив ему нанести ещё один удар, на этот раз попавший по шлему противника. Вряд ли это могло убить эту живую машину для убийства, но ненадолго ошеломило, дав несколько секунд, чтоб вынырнуть, жадно глотая воздух, отхаркивая воду, забившуюся в легкие.
Здесь оказалось глубоко, ноги не доставали дна. Волосы, собранные в хвост, разметало по лицу, закрывая обзор, на глаза натекала кровь с виска, разбитого о лестницу. Где он умудрился потерять шлем, тролль не помнил. Сейчас главное – выплыть к противоположному берегу.
Пальцы вцепились в холодные ступени, взгляд врезался в ведущую вверх лестницу. Вода ручьями стекала по телу, перемешиваясь с кровью, хлещущей из разорванного бока, делая камень ещё более скользким. Раздирая руки и ноги о каменные выступы лестницы, тролль пополз вверх, чувствуя, как утекают силы вместе с кровью, льющей из глубокой раны.
Единственный топор, оставшийся в руке – с чёрным лезвием, впитывающий в себя чужую кровь как губка, – будто бы прилип намертво, сросся с ладонью. Тролль не обратил внимания на то, что каким-то чудом умудрился не выронить его, потеряв остававшиеся у него последние метательные топорики.
Стоило выползти из реки, как что-то ухватило за лодыжку, потащив обратно в воду. Обернувшись через плечо, Джа’Ракал увидел, как в его ногу вцепилась лапа ищейки, медленно вдавливая когти. Из мрака, сквозь трещины в разбитом шлеме, уставились полыхающие красные глаза. Усеянный крупными острыми зубами рот Стригвира уже исказился в оскале: тот собирался воззвать к своим богам, окончательно лишив противника возможности уползти.
«Гребанная тварь!»
Прежде, чем ищейка закончит своё слово – одно-единственное, достаточное, чтобы рана распахнулась, – тролль извернулся, со всей силы рубанув топором по руке, вцепившейся в ногу. Кисть противника осталась с когтями в его ноге, а Ищейка громко взвыл от боли, оборвавшись на полуслове-полукрике, рухнув обратно в воду.
Пока противник не опомнился, Джа’Ракал вскочил на ноги и из последних сил рванул вверх по лестнице, не обращая уже ни малейшего внимания на раны, боль, ни на что. Кровь, заливавшая топор, стекала вверх по рукояти, впитываясь в пальцы, возвращая силы. Наощупь находя путь между валунов и кустарника, прижав локоть к боку, Джа’Ракал обнаружил, что рана практически затянулась.
Взгляд упал на чёрное лезвие. Оно будто скалилось в жутковатой улыбке.
На лицо невольно вылезла злая усмешка.
«Душу за топор», – про себя, Джа’Ракал громко рассмеялся, сумасшедшим взглядом смотря в лицо темноте. – «Оно того стоит…»
***
Холодная дрожь ледяными пальцами прошлась по позвоночнику, карабкаясь к плечам. Будто незримая змея ползла по спине, извиваясь, оплетая тело и руки. Ручейки холода проскальзывали по многочисленным затянувшимся шрамам на теле дриады, уродливому и мерзкому рисунку – клейму Древних. У ног громко и зло шипел волк, и два его сородича обернулись на подошедшего демона.
Аюшта их не слышала. Время словно остановилось, звуки пропадали, уходя на другой план. Ощущение реальности заменяло странное чувство, будто земля уходит из-под ног, ломается, меняется местами с небом, и последнее огромной пропастью с звездами на дне оказывается под копытами, а покрытая трещинами чёрная же поверхность простирается над головой.
Взгляд дриады упал на её руки. Пальцы судорожно стискивали древко копья, бледные, как у мертвеца. Тонкие запястья, весь в крови старый перьевой браслет – и десятки белесых и красных полос заживших шрамов. Ран, зашитых грубыми штопками, как сшивают старую кожаную одежду и бурдюки. Зрачки Аюшты резко расширились, когда взгляд опустился ещё ниже, на живот и ноги. Одна рука дернулась, целительница почти инстинктивным движением ощупала свою шею. Пальцы наткнулись на шрам, оставшийся от удара Стригвира, в прошлый раз перерубившего ей горло.
На грубые окровавленные нитки.
Демон перед ней беззвучно рассмеялся. Череп с горящими глазами скалился в насмешливой и презрительной улыбке. В руке Эредара блеснула сталь: тонкое и ярко сияющее лезвие. Несмотря на внешнюю неуклюжесть, отродье Бездны великолепно владело оружием, и небесная алебарда в его руках превращалась в опасный дар.
Стараясь не обращать внимания на видения и заполонившие лес пляшущие тени, дриада вскинула копье – единственный источник света во мраке. Дрожали руки, не слышно было замершего сердца, и весь мир словно в дурманном дыме уплыл на задний план.
Волк, не выдержав, с призывным лаем кинулся вперед – и следом полетело светящееся копье. А уже через миг две половинки зверя лежали у ног демона, и на дриаду смотрела сама Смерть. Грудную клетку Эредара насквозь пробивало копье, выйдя с другой стороны, и по одеяниям демона стекала чёрная как смоль кровь, однако противнику, казалось, было совершенно наплевать на такой удар.
То, что никогда не жило, не может по-настоящему чувствовать боль.
Тени. Тысячи теней, весь мир вокруг превратился в немой их театр. Ни звука в наступившей неестественной тишине, словно удавкой смыкающейся на горле. Будто змея, до сей поры просто ползшая по телу, внезапно сжала горло и шипит прямо в ухо, удушая и готовясь нанести смертельный удар. Вот только у змей не бывает шипов, словно клыки впивающихся в глотку.
Изнутри.
Дриада хотела было вскрикнуть, но крик заглох, даже не изданный. Свет на новом созданном копье погас, превращая то в обычное оружие, не способное не то, что защитить от этого исчадия Ада, но даже нанести тому сколько-нибудь заметные повреждения.
С проворностью, неожиданной для существа таких габаритов, демон коброй метнулся вперед, целясь алебардой прямо в глотку дриады.
Потеряв противника из виду, Стригвир громко зарычал, принюхиваясь. Но запах воды практически перебивал запах крови, а раны жертвы уже затянулись, мешая разобрать, где его цель.
Покачиваясь, гончая вышел из воды, поднимаясь на ноги. Вода стекала с его шкуры, градом обрушиваясь на холодные ступени. Посмотрев вверх – весь мир выглядел для его невидящего взора сейчас размытым и чёрно-серым, – гончая опустил взгляд на перерубленную кисть. Кровь красная. Яркая, алая, сводящая с ума. Боль, требующая убить кого-нибудь, чтобы её заглушить.
Почуяв слабый запах, оставшийся на камнях, Стригвир кинулся было по следу, однако внезапно когтистая лапа сгребла гончую за шиворот, чуть подняв смертного над землей.
- Я с ним разберусь, – сообщил Невермор, – отправляйся на штурм. У нас нет времени.
- Моё!
- Ты даже его поймать не можешь! – рявкнул демон, со всей силы швырнув Стригвира на каменные ступени. – Не мешайся!
Гончая попытался было зарычать, но новый приступ боли подействовал на него отрезвляюще.
- У нас мало времени, псина, – прошипел Невермор, наклоняясь над дикарем, – и если ты будешь мне мешать, то потом пойдешь на мясо первым, когда наш Древний разрушат, понял? Даже буду так добр скормить тебя этому проклятому троллю. Заживо. Он оценит.
- Предатель, – процедил Ищейка, поднимаясь.
Конечно. Ты даже не знаешь, НАСКОЛЬКО ты прав…
- Марш к их Древнему, псина. Там есть, чем поживиться.
Как не знаешь и НАСКОЛЬКО ты ошибаешься.
- Похоже, – раздался голос рядом, – не всё окончено.
Демнок с нескрываемым раздражением перевел взгляд на Торговца. Человек у кузни во дворе Источника улыбался ему неестественной улыбкой, марионетка, кукла Древнего.
- Вы же не собираетесь уходить, пока спектакль не завершен? – усмехнулся продавец, и Ланник внезапно вздрогнул, закрыв Гримуар.
«Он что, мысли читает?»
Мерный звук водопада из лавы, и звуки далекого сражения. Жар, исходящий от Источника, и уткнувшийся в колени Церебер. Ланник рассеянно погладил пса и перевел взгляд на Древнего, чьё око, казалось, равнодушно смотрело сквозь. В глубине души Демнок всё ещё колебался. Решение ему казалось таким легким и идеальным. Всё равно с того момента, как он переступил порог Арены, больше нечего терять. Так какая разница, кто победит, а кто проиграет в этой безумной и бессмысленной войне? У него не осталось ничего кроме души, точнее – копии оной… но копии – они как переписанная полностью без ошибок книга, просто на новый пергамент. Почему бы не начать всё с чистого листа?
Совершенно чистого.
А тело пусть останется здесь, кинутое грязной книгой в распахнутый огонь кузни у Источника.
«Но ты ведь хочешь увидеть конец этой войны? Узреть, кто победит, кто проиграет?..»
«Здесь не может быть победивших».
«За победу многое обещано…»
«Это нужно было – если нужно вообще, – тем, кем мы были. Тем, кем мы стали, уже не нужно ничего…»
«Думаешь, единственный такой умный, старик?» – Ланник почувствовал ледяную дрожь, начавшую колотить его изнутри, пока взгляд оставался прикованным к оку Древнего. И отвести этот взгляд Демнок был не в силах. – «Думаешь, не нашлось никого, кто бы не пришел к таким же выводам? Кто не попытался бы сбежать? Много их было… как ты думаешь, старик, что с ними стало? Почему никто о них не говорит, никто о них не знает?»
Руки затряслись, Церебер рядом напрягся, чувствуя, что с его хозяином что-то не так, но не понимая причину его беспокойства.
«Где они сейчас?»
«Кинь свою книгу в огонь», – безразлично ответил Древний, – «и узнаешь…»
…присоединившись к ним, – повисли в раскаленном воздухе несказанные слова. Тут же перекрытые внезапным горном, сообщающим об атаке на башни.
- Вы уверены, – повторил Торговец, – что хотите этого?
Убрав книгу на пояс, Демнок направился прочь со двора, не ответив ничего, а человек у кузни лишь благодушно улыбался ему в спину. У огненного ока уже распахнулся круг портала, из которого явился Люцифер. Величайший демон из известных.
Или просто ещё один слуга, ещё одна пешка Древних, пришедшая защищать своего Хозяина.
«Да откуда вас столько?..»
Удар, удар, ещё удар – и на развороте отмахнуться от летящего в шею меча, чтобы встречный взмах косы снес голову незадачливого крипа, подошедшего к Гондару слишком близко. Охотник начинал чувствовать усталость, а поток этих тварей всё не кончался, и они шествовали, казалось, отовсюду. Вот под ноги его вновь хлестнула кровь, и выплеснулись чьи-то внутренности, вот острое лезвие косы рассекло напополам силуэт на пути. Но твари только прибывали, кидаясь на укрепления. В северной обороне уже зияла огромная брешь, и оттуда строем двигалась колонна костлявых существ, сжимающих в руках оружие. Они были крупнее и сильнее тех, кто штурмовал центральную башню, и от первой стычки с ними Гондар уже был весь покрыт свежими шрамами, легшими поверх сетки уже имеющихся.
А с юго-востока уже доносились тревожные звуки. Другой фронт проседал с пугающей скоростью, и свист снарядов катапульт и звуки бойни смешивались с канонадой артобстрела башни, готовой уже рухнуть под натиском войск Тьмы.
Гондар начинал выдыхаться, а они всё шли и шли, не знающие ни боли, ни страха, неутомимые куклы Древних.
«Где Аюшта и Джа’Ракал? Я один не справлюсь с этим потоком».
Наемник серьезно сомневался в том, что Морфлингу удастся в одну водяную морду разрушить последнюю линию вражеской обороны, прежде чем радиантов сметут, как крошки со стола.
«И всё же… Морфлинг сказал ИХ…»
Раскроенный противник падает под ноги, затоптанный своими и чужими, и вместе с этим на Гондара кидаются с трех сторон, пытаясь повалить следом. Но стоило наемнику оказаться на земле, как он мгновенно слился с тенями, а эти движущиеся трупы сцепились с живыми деревьями.
Ругаясь на чем свет стоит, охотник отполз под прикрытие вышек под Древом Жизни. Здесь было светло от многочисленных фонарей и ламп, и того сияния, что исходило от Древнего. Гигантское древо, восходящее к небесам, молчаливо взирало на кровавую бойню у своих корней, опутывающих всю Крепость Света, не вмешиваясь. Словно король в шахматной игре.
Прислонившись к холодному камню подножия парящей башни, Гондар кое-как отдышался, нервно стиснув в руках древко косы. Ему оставалось верить и надеяться, что союзники успеют вернуться в лагерь, что Морфлинг выживет при атаке на вражескую Крепость, что сам наемник сможет сдержать натиск до того, как здесь разнесут всё по кирпичам. Но надежды стремительно таяли с каждым новым возгласом Древа.
Южная башня! Центральная башня! Бараки!
Этот бесплотный голос раздавался в сознании жутким перезвоном, раздирая изнутри. Гондар поднял взгляд. К нему из мрака направлялись несколько фигур мечников Тьмы. Но не это заставило почувствовать настоящий страх. Движение в стороне, там, где полыхал уже объявший центральную башню огонь, и где под самыми бараками столкнулись две армии крипов. Повернув голову, охотник за головами почувствовал, как сердце стукнуло пару раз и упало.
В ночь летели искры от пламени, и на фоне огня стоял знакомый силуэт, уже хищно скалясь в предвкушении добычи. Даже слившийся с тенями, причудливо переплетающимися у корней Древнего и подножий башен, Гондар понимал, что противник его если не видит, то чувствует, что наемник где-то поблизости.
«Мне конец…»
…Дыхание и шаги казались единственными настоящими звуками в тишине. Отголоски сражения доносились откуда-то издали, Джа’Ракал даже не уверен был, не мерещится ли ему это. Противник отстал, а, быть может, даже решил не преследовать дальше огрызающуюся цель. Однако тролль всё дальше забирался в лабиринт деревьев и скал, стремясь затеряться среди ландшафта. Неотступной тенью его сопровождало чувство, что кто-то идет по пятам – и он даже знал, кто. Запах этой твари он запомнил как нельзя хорошо, ощущение, что душу изнутри разъедает, ломая любое сопротивление, сводящее с ума чужое присутствие. Я не боюсь, я не боюсь тебя, – продолжай твердить эти слова, будто они способны защитить. Оборачивайся на каждый шорох, держа наготове топор, вглядываясь во мрак. Взгляд метается по сторонам, пытаясь среди очертаний камней и веток выловить незримого противника. Но никого не было поблизости, и лишь ветер посвистывал в скалах, да разбивалась внизу вода реки о стены ущелья.
Талисман прозрения оставался у дриады. Джа’Ракал уже жалел, что позволил Аюште отвлечь часть погони. Очень рискованно, и вместе было больше шансов отбиться… а может, и не было. Оставалось надеяться, что целительница быстро бегает. Чёрт с ним с талисманом, хотя сейчас с ним было бы спокойнее, – лишь бы жива осталась...
«Женщины. Вечно от вас одни проблемы», – поморщился тролль с досадой.
В конце концов, он предпочтет убить её сам, если они потерпят поражение.
В конце концов, он предпочтет выиграть эту войну.
Брать на себя вину второй раз – пусть даже только признаваясь в этом перед собой и не перед кем более, – ему не хотелось.
Рядом раздалось вдруг мерное тяжелое дыхание, доносящееся снизу. Порыв дернуться, ударив на звук, боец едва подавил. Что-то подсказывало, что сейчас ему лучше ничем не выдавать своего присутствия.
Стараясь не шевелиться Джа’Ракал обернулся и опустил взгляд. Облегченно выдохнул. Всего лишь трещина в скале, под которой виднелась пещера Рошана. Самого древнего монстра тролль не видел. Похоже, тварь уже возродилась. Как и всё тут. Джа’Ракал нервно оскалился. Дня три-четыре назад он бы без задних мыслей слез бы в эту пещеру и лично бы кинул вызов Рошану, задорно и злобно насмехаясь над гигантской неповоротливой тварью. Азарт дикой охоты, жажда крови и наживы, чувство силы, собственного превосходства…
Где все это осталось? Растоптано, раздавлено, сожжено – как мосты, ведшие назад. Это поле битвы научило его испытывать страх – но оно же научило его и давить этот страх. Эта война научила быть осторожным, а не кидаться в драку без задержки. Ценить жизнь, и свою, и чужую. Оценивать свои шансы. Словно тренировка перед финальным боем – четыре дня, когда ошибки ещё прощались, даже смертельные. Теперь права на ошибку не было ни у кого.
Он не стал слабее. Он признал свою слабость, которая была у него всегда. Он боялся. Но не был сломлен.
Несколько шагов в сторону. Отсюда надо было выбираться прежде, чем его найдут. Взгляд зацепился за небосклон. Пусть даже издали, два столба света, его подпирающих, виднелись очень чётко, ярко. И пульсирующее сияние их обоих как бы молча сообщало – времени осталось очень мало.
***
Позвоночник крипа легко хрустнул, переламываясь. Жертва ещё дергалась, скорее конвульсивно, но её жизнь перерубил резкий удар клинка. Хлынувшая на землю кровь – алая на бесцветном сером фоне.
Клыки Ищущего Кровь вгрызлись в шею создания, разрывая артерии. Похоже, это даже был солдат армии Тьмы. Гончей было всё равно, что жрать, лишь бы оно истекало кровью. Отсеченное запястье восстанавливалось, мясо и кожа нарастали поверх воссозданной кости. Жадные глотки крови – с каждым новым боль и жажда отступают, а мир становится чуть яснее.
Отшвырнув обескровленное тело в сторону, под ноги сражающимся крипам, Стригвир направился через эту бойню к возвышающейся над лестницей громаде башни, чуть парящей над своим пьедесталом. Над головой просвистел снаряд катапульты, оставивший трещины в стене укреплений. Кто-то кинулся на него со стороны, замахиваясь клинком – и тут же рухнул с отрубленной головой, присоединившись к куче тел других крипов. Гончая только сжал и разжал кулак, довольно осклабившись – восстановленная рука вновь его слушалась.
Ночь озарил всполох выстрела из башни. За ним, парящим над землей куском белого камня, увитым лозами, виднелись грандиозные силуэты Древнего и двух сторожевых вышек под ним. Крепость радиантов опутывали огромные корни от их Древа, и даже ночью было светло от многочисленных фонарей и освещения, исходящего от сердца Крепости.
И огня.
Где-то поблизости должен был быть драный кошак Гондар. Но даже если он и был ранен, в общем запахе кровавой бани, дыма, паленой кожи, гончая не видел противника, лишь смутно ощущал его присутствие.
- Иди на штурм, иди на штурм, – Стригвир уставился на парящую крепость башни. Новый снаряд катапульты оставил пробоину в белом камне, но это было каплей в море. – И что с ней делать?
Подойдя ближе, дикарь оценил размеры каменной площадки под летающей башней. Площадка резко уходила вниз, создавая бассейн со светящейся водой. Неглубоко. Но даже не это привлекало к себе внимание. Лозы. Толстые, словно канаты, свисающие с первого этажа башни, и переплетающиеся с корнями, что оплетали лагерь.
И по этим лозам вверх уже лезли штурмующие вышку крипы. Впрочем, их судьба, по большей части, была незавидна: лиственные твари кидались на них, сбрасывая вниз и разрывая. Только Стригвиру было плевать и на своих, и на чужих. Закинув свои клинки на пояс, гончая проверил прочность лозы. Крепкая. Выдержит. Ловко вскарабкавшись до первого этажа башни, гончая ухватился за выступающий камень…
В загривке кольнуло. Вовремя сработавшие рефлексы спасли от мгновенной смерти – дернувшись в сторону, дикарь отделался лишь длинным шрамом через половину спины, а коса врезалась в камень прямо там, где только что находился «начинающий штурмовик». Резво перекинув вторую руку на уступ, он рывком поднялся – дальше оставаться на лозах было опасно. И правда: следующий удар Гондара срезал несколько «лиан», заодно обрушив вниз пару карабкавшихся по ним крипов.
Кошак балансировал на краю уступа, одной рукой держа косу. Наемник был весь в крови и неглубоких ранах от мечей крипов, но вполне боеспособен. И на своей территории он мог доставить очень много неприятностей, не говоря уже об условиях, когда места для маневра нет. Шаг влево – стена. Шаг вправо – обрыв. Неудачное движение – запнешься о лозу, очередная лиана закроет обзор, а по глазам полоснет яркий свет фонарей и стекол башни, такой контрастный в ночном мраке. С бесцветно-красным зрением ищейки последнее превращалось в реальную помеху.
- Вот ты какой, – протянул Гондар, перехватывая косу поудобнее. – И правда, устрашает… наверное.
Говорят, под маской Гончей Бескожих Близнецов можно увидеть взгляд его богов. Под расколотым забралом виднелась изуродованная морда с глубокими провалами в глазницах, будто обтянутых кожей, и с их дна взирали два огонька глаз. На месте жертвы Гондар больше бы беспокоился о клинках и клыках этой твари, чем о том, что у неё под маской. Острые лезвия куда страшнее, тем более что одно из них уже имело зелёную кайму из демонического камня, что совсем не внушало энтузиазма.
Несмотря на некоторую туповатость противника, нельзя было отрицать, что эта машина для убийства порвет наемника, если дать подойти слишком близко. Один раз Гондар уже не заметил гончую. Чем это закончилось, вспоминать не хотелось.
С утробным рыком, Стригвир кинулся вперед, перескакивая попавшую под лапы лозу и выхватывая оба клинка.
Псы легко разрывают кошек, попадись они им.
Лезвия клинка и косы столкнулись, во все стороны брызнули искры. Гондар стал опасно заваливаться, словно удар оказался достаточно сильным, чтобы он потерял равновесие и чуть было не сорвался с края. Охотник открылся – и это не могло не спровоцировать Стригвира на новый удар…
Только есть одна незадача…
Клинок резанул лишь пустоту, грудь прожгла метка, а противник попросту пропал из вида. Зато вот пламенный привет от башни не заставил себя ждать.
Кошки куда более ловкие, чем псы.
Новый всплеск света, расплескавшегося по всему кабинету, разлетаясь от вспышки внутри сферы наблюдения, возвестил наблюдателям о том, что новые фигурки на доске вступили в бой. Рубик, сидя в кресле, смотрел на гигантское полотно предрассветного неба, на котором девять звезд разного цвета сияли, озаряя небосвод. Был вопрос лишь времени, когда одна из них кометой полетит вниз.
- Когда-то давно, – прокомментировал Гранд Магус, – комета из чистого льда бороздила просторы космоса, и существо, запертое в её саркофаге, ждало своего рождения. Комета стремительно падала, раскаляясь и тая в атмосфере, а где-то далеко внизу, на берегах узкой реки сошлись в бою две армии, воспринявшие небесное явление как знамение…
Первый всполох разнесся синей волной, разошедшейся в плоскости от сферы как от камня, упавшего в воду.
- В тёплые воды, уже смешанные с кровью, обрушился лишь малый осколок падающей звезды, на миг заставив реку выйти из берегов.
Гранд Магус еле заметно усмехнулся:
- Люди, идущие в воду следом за отражениями. Кидающиеся в схватку, путающиеся в зеркалах, принимающие врагов за союзников и союзников за врагов, солдаты не замечали, что происходит. Захлебываясь в набегающих волнах и собственной ненависти, они по-прежнему кидались друг на друга, как обезумевшие псы, не обращая внимания на бурлящий вокруг ад. А посреди этого спектакля скользила живая волна-убийца, без жалости и сомнений, без ненависти и симпатий…
Маг перевел взгляд на Фундаментала.
- Ничего не напоминает?
- Река смерти, разделяющая две стороны одного конфликта, – старик кивнул: – нетрудно догадаться, куда вы клоните.
- Не только. Как вы думаете, почему он принял облик именно воды?.. Воды, отдаленно похожей на человека? Даже не скажешь наверняка, действительно ли разумна эта живая волна или это не более, чем иллюзия разума, подражание тем, кто был потоплен в тот день в воде и собственной крови.
- Он – всего лишь отражение.
- Верно, – щелкнул пальцами Рубик. – Волна-убийца, идеальный боец, этакое стихийное бедствие, как наводнение… но кто знает, чем была та комета, звезда, и когда она возникла…
- Вы хотите сказать, – начал Эзалор медленно, – что Морфлинг…
- Именно, – ухмыльнулся Гранд Магус. – Он такой же, как и вы. Или, если точнее, как один из вас.
Я даже не сомневался, что эти двое так легко сработаются. Из раза в раз, из партии в партию, какими бы они ни приходили на Арену, каким бы ни было их прошлое на этот раз, они действительно действовали как одно целое. Как две части одной души.
- Этот бой обещает быть захватывающим, – прокомментировал маг. – И не только этот…
…Посреди ночи было светло как днём от яркого света пламени, объявшего Крепость Тьмы. Вулканическая земля походила на раскаленную плиту, и брызги воды и крови шипели на добела разогретых камнях. Средь руин, оставшихся от башен и построек, снесенных сухопутным цунами, шествовали крипы армии Света, сметая живым потоком всё, что оказывалось у них на пути. Сталкиваясь с сопротивлением противника, они просто погребали его под собой, а если кто и оставался на ногах, его встречала гигантская волна.
Наводнение неумолимо подбиралось к последней полосе обороны сил Тьмы. Демнок взирал на происходящее с точащим изнутри чувством беспомощности и безысходности. Неужели вот он, конец всему? Неужели эти гребанные демоны – величайшие из великих исчадий Бездны – не смогут противопоставить ничего этой взбушевавшейся волне-убийце?
Всё закончится… так просто?
Поверхность встряхнуло – из раскрывшегося меж двух башен портала вышел Люцифер. От каждого шага демона земля под его ногами трескалась, загоралась ещё сильнее, будто было куда ещё повышать температуру ада, разверзшегося у подножия Древнего. Воины сил Света, горя заживо в растекающемся по округе кипящем котле, продолжали кидаться в бой. Сгорая в пепел, они падали к ногам демона, а их слабые удары оставляли разве что царапины на его броне прежде, чем ещё живых втаптывало в раскаленный камень.
Гигантский полыхающий меч преградил дорогу живой волне.
- Ты, – Несущий Смерть взирал на Морфлинга сверху вниз.
Холодные камни глаз Морфлинга смотрели на возвышающегося на его пути демона. Безразличный ледяной взгляд, в котором, казалось, отражался весь мир, а не только демон, вставший на пути к Древнему.
- Ты пришел сюда один, – насмешливо прокомментировал Люцифер, подняв клинок размером с башню. – Ну что, где твой союзник?
Стоящий в тени башен-близнецов, под скалистым навесом горы Древнего, демонолог лишь покачал головой, открывая Гримуар на первой странице. Вряд ли Морфлинг вообще обратил внимание на эту провокацию, но провоцировать волну-убийцу в такой ситуации было само по себе плохой идеей.
- Мертв, не так ли? – продолжал демон, сокращая дистанцию с противником. – И другие трое скоро умрут, а Свет падет. И ты пришел сюда один? Когда твое спасение было оплачено другой жизнью, ты снова приходишь один?..
Стараясь не думать о том, что эта стихийная катастрофа потопит его в один миг, если заметит, демонолог быстро нашел закладку среди страниц недовольно шипящей книги, и шёпотом начал читать заклинание, краем глаза поглядывая в сторону монстра.
Волна словно дожидалась, пока демон подойдет ближе. Но с каждым его шагом раскачивающаяся поза Морфлинга приобретала более угрожающий вид. Как кобра, изготовившаяся к атаке, лишь выжидающая, пока её противник рискнет подойти на расстояние броска, монстр неотрывно глядел на Несущего Смерть. Град капель, падающих на раскаленную поверхность земли, испарялся с шипением. Из мрака, раскрашенного полыхающими огненными отсветами, на демона смотрели два сияющих глаза.
Вода подвижна, непостоянна, легко адаптируется…
Вдруг распадаясь на три потока, центральный из которых гигантской волной налетает на противника. Битва началась мгновенно. Первый взмах клинка – удар рассекает полыхающий воздух, но противник уже оказывается за спиной, пока две другие волны синхронно обрушиваются на демона. Из трещины под ногами Люцифера гейзером взлетел столб кипящей воды, заставив гиганта покачнуться. Земля шла разломами, под ней пульсировали, словно артерии Древнего, потоки лавы. Пламенным дыханием самого Ада – огни, пляшущие по кромке клинка. Минорное проклятие демона разбилось о синюю сферу, замещающую монстру сердце. А настоящее… всё ещё требовало времени, чтобы быть произнесенным вновь.
Глаза Ланника слезились от раскаленного пара, заволакивающего воздух. И хоть для Демнока пламя было не столь страшно, Древний незримо отгораживал демонолога от губительного влияния высоких температур, но пар мешал видеть, да и плохое освещение, ложащееся алыми бликами на пергаментные страницы, не способствовало.
Как величайшие проклятия, требующие времени на повторное произнесение, заклинания призыва медленно восстанавливаются. Они заново вплетаются в книгу, кровавыми символами, как ранами, проступая на кожаных страницах. Да, оставались считанные секунды до того, как этот узор восстановится полностью – и Ланнику останется лишь поставить в нём точку.
Краем глаза он по-прежнему из тени наблюдал за сражением демона и живой волны. С Люцифером сложно поспорить на его территории, тебе будет мешать абсолютно всё, даже само окружение. Струи раскаленной воды режут не хуже клинка, разрезая и сталь, и броню демона, однако за эту мощь приходится расплачиваться жизненной силой.
У воды есть серьезный недостаток. Она легко испаряется.
Выросшему в горах воину было не в первой стремительно передвигаться по самому краю пропасти – а именно в него и превращалась винтовая лестница, что обвивала гигантский белый камень башни Света. Охота в родных краях научит и не такому. Это привычно, охотничьим псом гнать жертву, пока лабиринт скал и обрывов, ведущих прямо в бездну, не закончится тупиком или обрывом. Пока цель не выдохнется или её не добьют раскрытые раны. Предлагая сомнительный выбор между падением в пропасть или знакомством с ритуальными клинками. И для такой охоты сам охотник должен быть быстрым и ловким, как те пещерные и горные хищники, что водятся на родной высоте.
И сейчас, под выстрелами башни, прожигающими в шкуре опалины, гончая стремительно гнал противника по его территории. Балансируя на самой кромке, уклоняясь от внезапных взмахов косы и нанося ответные удары, перебираясь по уступам и веревкам лозы всё выше и выше, он пытался дотянуться до проклятой цели – и каждый раз лезвие пролетало мимо, всего чуть-чуть не достав Гондара. Наемник словно издевался, то сливаясь с переплетением света и теней, то вновь вылетая из них прямо за спиной Стригвира. Двигался он неестественно быстро, резво, и уклонялся от бросков гончей с поистине кошачьим проворством. Даже трудно было поверить, что его вообще умудрялись убить, подловив на ошибках. Наемник словно вошел в полную силу, действуя с той скоростью, убийственной расчетливостью и осторожностью, перемешанной с крайним риском, с которой действовали профессионалы своего дела.
С которой он должен был действовать с самого начала.
Боевой транс, в который словно впали оба, превращал смертельную битву в какой-то жуткий танец по лезвию смерти. Одно неверное движение, прошедший удар, упущенная доля секунды – конец, мгновенный и страшный. Падение, быть может, что изворотливый кот, что выносливая гончая перенесли бы, но не один точный удар, рассекающий Живого как нож масло. А что коса, что ритуальные клинки могли закончить всё за один взмах. Но рефлексы охотников позволяли уже несколько минут кружить на этой высоте, поднимаясь всё выше и выше, попеременно то уходя в глухую оборону, то кидаясь в открытую атаку. Крипы, попадающие под раздачу, разрубленными шматами мяса падали вниз, а раны на противниках зарастали прямо на глазах.
В какой-то миг Стригвир вновь прыгнул вперед, лапы легко спружинили о камень, выталкивая ищейку прочь от секущей атаки, а в следующую секунду его клинок врезался в окно башни, находящееся на ярусе, разнеся его вдребезги.
Сражающихся окатило градом из стеклянной крошки, похожей на сияющий водопад из-за отражений света, полыхающих на осколках. Куски стекла слепили и резали всё на своем пути. Гондар отшатнулся назад, уходя из-под шрапнели из осколков. Несколько вошли в шкуру, в глазах замерцало. Заметив за стеной из искр силуэт и летящее в лицо лезвие, охотник попытался отмахнуться косой…
Блок пришелся на стальное древко лезвия. Опора ушла из-под ног, мир резко накренился, готовясь перевернуться… он и перевернулся – но не в ту сторону, в которую можно было ожидать. Начав заваливаться назад, охотник не стал даже пытаться вернуть равновесие, просто рванул в сторону, перенося центр тяжести в бок и подбрасывая косу в воздух. Прежде, чем Стригвир успел сообразить, что делает этот сумасшедший кошак, его ухватили за ворот, утягивая за собой.
Более тяжелый, он попытался удержать равновесие.
Итог оказался неожиданным. Дикаря опрокинуло на край, чуть не швырнув в пропасть, а Гондар оказался у него за спиной, исполосовав её когтями при рывке и перехватив упавшую на уступ косу прежде, чем та упадет вниз. Красные глаза наемника злорадно полыхнули, когда он замахнулся оружием.
Повязка уже давно не скрывала заляпанного кровью оскала, и тот отнюдь не уступал жутковатой пасти ищейки.
- Не так быстро, кошара! – мгновенно извернувшись, Стригвир пнул Гондара в колено, одновременно блокируя лезвие, гильотиной летящее сверху на него.
Прежде чем охотник успел сориентироваться, дикарь бросился на него, взяв более легкого соперника на таран. Отскакивать было некуда, да и широкий веер двух лезвий Стригвира, раскрывшийся крыльями, не оставил возможности уйти от атаки. Всё, что Гондару оставалось – крутанув лезвие косы, попытаться хотя бы отбить её древком скользящий удар. Удалось. Вот только в следующий миг в плечи охотника врезались две когтистых лапы: отпустив лезвия, звякнувшие об камень, гончая на полной скорости втолкнул радианта в проем разбитого окна.
Удар был столь сильным, что наемника просто пронесло по полу, пока он не врезался во что-то. Коса, прозвенев по плитам, отлетела к стене. Несмотря на то, что основной удар пришелся на плечи, теперь зияющие несколькими ранами – неглубокими, но кровь текла обильно, – отчего-то жутко болели ноги… опустив взгляд, плывущий от столкновения головы с каменным углом, Гондар выругался в голос. Мышцы и связки были попросту перерезаны кусками стекла, лишив его возможности встать.
- Я чую… кровь, – раздался насмешливый голос Стригвира, чей силуэт уже появился в разбитом окне. Вновь с клинками в руках, конечно.
Гондар кое-как приподнялся, опираясь на каменную ступень, о которую так лихо ударился, и зажимая кровь, текущую из плеча. Взглядом нашел косу – нет, слишком далеко, не дотянется. Свечение, заливающее зал башни, исходило из-за его спины: шар, находящийся на пьедестале, у подножия которого охотник был. Противник приближался нарочито медленно, будто специально растягивая миг. Вышку мощно встряхнуло, из стены полетели куски кладки: прилетел снаряд от катапульты. В проделанную брешь, как и в проем окна, не замедлили сунуться крипы. На пути у Стригвира встало сразу двое воинов, облаченных в листву. Из-под капюшонов их сияли синие огоньки глаз. Ещё шаг, дикарь замахнулся было, пытаясь срубить вставшее на пути «деревце», как шар-сердце башни внезапно полыхнул, «выстрелив» в гончую сгустком энергии.
От удара Гончую как молнией ударило, в шкуре остался здоровый ожог.
Сплюнув кровь, Гондар резво пополз до косы. Крипы преграждали дорогу Ищущему Кровь, жалили своими слабенькими лезвиями. И пусть на плиты уже летели их головы и конечности, пусть они и не могли нанести серьезного вреда, это выкраивало радианту секунды.
Шар-сердце продолжал «стрелять», и выстрелы игнорировать было сложнее, чем удары крипов.
Новая феерическая вспышка бликами разнеслась по залу, вспыхнув прямо над ним. Краем глаза, Гондар заметил над собой силуэт ищейки. Поздно. Для гончей, конечно же. Наемник уже схватил косу – и со всего размаха рубанул по ногам Стригвира. Перерубить их не удалось, противник попытался отскочить, и коса лишь оставила рану от соприкосновения с тыльной стороной лезвия. Кожа мгновенно загнивала, превращаясь в настоящую гангрену на ноге Стригвира.
Коррозия, парень. Просто коррозия.
Настоящим сюрпризом для ищейки было то, как резво Гондар вскочил, хотя ещё секунду назад его перерезанные мышцы не позволили бы это.
И череп в сумке. Дары Древних – отличные штуки. Особенно вместе.
- Правда, впечатляет? – усмехнулся наемник, внезапно растворяясь в тенях.
Стригвир ещё смутно различал его силуэт – точнее, пятна крови на охотнике, позволяющие лишь примерно понять, где этот гребанный кошак пляшет, обходя дикаря. А тем временем бойцы Тьмы уже накинулись на шар-сердце, пытаясь его разбить.
- Будет не очень хорошо, – раздался хриплый голос Гондара, – если я сделаю это вперед них? Говорят, за башни неплохо платят.
- Заткнись, мясо, – прорычал Стригвир, в один прыжок оказываясь у шара и замахиваясь клинком, намереваясь в один удар разбить его.
Прямо в морду сверху прилетел мощный удар набалдашником косы – Гондар балансировал на сияющей поверхности покрытого трещинами шара, пакостно скалясь.
- Посмотрим, как ты умеешь падать! – расхохотался наемник, крутанув косу в руках, и со всего размаху ударив ею по без того растрескавшемуся шару. – Увидимся внизу, неудачник!
Взрыв яркого света, мгновенно расходящиеся во все стороны трещины, вмиг опутывающие всю башню за секунду до её разрушения. В нарастающем грохоте потонул звенящий хохот Гондара. С проворностью дикого кота, наемник в один бросок перескочил на одну из плит, обрушивающихся вниз. Когда все полетит в тартарары, главное будет – быстро перескакивать между падающими блоками и не попадать под камни.
У кошек есть одно неоспоримое преимущество, парень.
А в конце дороги просто спрыгнуть вниз с десятиметровой высоты.
Они всегда приземляются на лапы.
В отличие от псин.
Рядом раздалась канонада залпов сторожевых вышек.
Где-то за пределами образовавшегося ринга схлестнулись армии крипов, но соперникам в огненном кольце у подножия скалы Древнего Тьмы, казалось, не было никакого дела до того, что их окружает. Движения волны-убийцы стали ещё более стремительными, монстр ускользал от атак с той же легкостью, с какой вода утекает сквозь пальцы.
Вот только костяную броню Несущего Смерть пробить было не так просто, и от его меча не так легко увернуться.
А время-то утекало, и длительное пребывание в этом высокотемпературном аду для Морфлинга становилось всё более опасным. Как и раскаленное лезвие Дума, попросту испаряющее воду при соприкосновении. Первые прошедшие в обе стороны удары дали соперникам оценить как мощь друг друга, так и слабые стороны, бреши в обороне.
Перевес, несмотря на всё, оказался явно не в пользу Морфлинга, однако уже некуда было отступать, а промедление сейчас было смерти подобно.
Вода слишком быстро испаряется. А столкновения её с клинком противника оставляли глубокие, похожие на раны, разрывы в оболочке Морфлинга. Как бы монстр не пытался затянуть повреждения, снизить температуру, чтобы пережить ещё несколько секунд и нанести ответный удар, он не мог делать это так быстро, как быстро сжигала его атмосфера вокруг.
Одно из отражений волны разлетелось в мелкие брызги. Второе «зеркало» тоже недолго отвлекало внимание Люцифера, но за время существования успело оставить на броне демона следы ржавчины, местами пробив доспехи насквозь. В какой-то миг Морфлинг неожиданно перешел в контактный бой, моментально срезав дистанцию. В грудь противника пришелся мощный удар потока, чуть не опрокинувший было Несущего Смерть, почти сметя его с ног. Однако в попытке нанести критический удар, Морфлинг опрометчиво подобрался слишком близко – и последствия не заставили себя ждать.
Мгновенная контратака. Одна из водяных конечностей монстра хлопнулась на землю, разлетевшись на брызги. Следующий удар монстру удалось отбить, и на уцелевшей руке осталась только брызжущая водой «рана», затягивающаяся в считанные секунды. Оторванная конечность стремительно восстанавливалась, но времени у волны не оставалось.
В пределы огненного кольца вступили крипы – ещё живые союзники волны. На фоне гиганта и живого цунами они выглядели совсем маленькими, их удары были не страшнее комариных укусов – разве что, столь же раздражающие, – их жизни не стоили ничего – разве что, отвлекали на себя.
Впрочем, сейчас они были очень кстати.
Для Демнока, разумеется.
- Посмотрим, – прошептал Варлок, смотря, как проступают последние буквы заклинания в Гримуаре, – что ты с этим сделаешь.
Крипы шли неостановимой лавиной, сгорая на ходу, обугленными останками падая, даже не успев дойти до цели…
- Связаны с Древним одной цепью, говорите, – злорадно пробормотал старик, закрывая глаза и начиная негромкий шёпот.
«Цепи тянут на дно, а, Морфлинг?..»
И без того отвратительная, ситуация стремительно ухудшалась. Последняя попытка перейти из глухой обороны в очередную атаку закончилась неудачей – Морфлингу пришлось отступать из-под башен, уходя на безопасное расстояние. Времени оставалось в обрез, сил тоже. Вода вытекала из разорванной оболочки, словно кровь из ран, мгновенно вскипая и испаряясь. Противник находился не в лучшем состоянии, и в его доспехах уже сияли заметные бреши, обнажая шкуру и открытые кости демона, а меч сиял уже не столь ярко. Однако перевес был не на стороне волны-монстра.
Мгновение – и по поверхности воды заплясали кровавые блики, складываясь в прожигающий узор, а в самого Морфлинга словно крюками впились канаты, болезненными цепями связывая с крипами вокруг. И пока эти маленькие воины сгорали заживо в окружающем кошмаре, эти крюки только глубже впивались в оболочку Морфлинга, разрывая её.
«Даже воде может быть больно, а?» – тихий смех Демнока невозможно было различить в какофонии сражения, однако уже в следующий миг стоящий в тени башни демонолог поймал на себе взгляд живой волны.
Его заметили. Впрочем, уже слишком поздно.
- Пора заканчивать этот спектакль, – процедил Несущий Смерть, наставив клинок на противника. Сожженные крылья демона дернулись, раскрывая свой костяной остов. – Тебе конец.
Но этот миг того стоил – даже в никогда не меняющихся глазах Морфлинга на миг промелькнуло что-то иное. Отчаяние, смешанное с нарастающей яростью и болью. И смертельной решимостью идти до конца.
Или то были просто блики от огня на вечно холодных камнях его глаз.
Варлок вскинул посох – и со всей силы опустил его на землю.
- Да наступит, – его голос потонул в раздавшемся грохоте, – Ад!..
…Тяжелый удар об землю – и резкий рывок вперед, уходя из-под каменного дождя, градом обрушивающегося на площадку под разрушенной вышкой. Тени с распростертыми объятиями приняли Гондара, однако радоваться было рано, и наемник это отлично понимал. А как только эта псина Бескожих поднимется из пыли и обломков, у него возникнут серьезные проблемы.
Лавина крипов хлынула, воодушевленная, на громады бараков.
Оглянувшись, наемник пришел к логичному выводу, что там ловить нечего. Один он ничего не сможет сделать, только раскроет свое присутствие. А биться со Стригвиром без прикрытия башенного огня по меньшей мере – глупо.
Откуда-то с юга донесся грохот. Несмотря на ситуацию, близкую к полному и бесповоротному провалу, Гондар просто закатил глаза.
Минус южная башня…
Вторая волна грохота разламывающихся досок и падающих блоков, и резко гаснущие огни на юге. Обзор резко сузился, лагерь утоп в ночном мраке.
…и бараки, – с упавшим сердцем констатировал охотник про себя.
Где-то далеко-далеко начал светлеть горизонт. До рассвета было ещё далеко, но утро неумолимо приближалось. Вот только Гондар серьезно сомневался, что он увидит этот рассвет.
«Аюшта, Джа’Ракал… Морфлинг… Где же вы?»
Он не чувствовал нити, связывающей союзников с дриадой. Едва различал связь, тянущуюся к троллю. Единственное, что воспринималось четко – связь с живой волной. И достаточно было коснуться этой невидимой нити, чтобы стало ясно: всё не просто плохо. Всё очень плохо.
Открыв глаза, Гондар поднял взгляд.
Две сторожевые вышки под гигантом Древним доживали свой последний час – и подходящие с северо-запада и юго-востока войска неприятеля готовились их снести несмотря на отчаянное сопротивление защитников Крепости.
Но пока эти немые стражи защищали Древо. Пока что.
- Куда направился, кошак, – раздалось за спиной. – Я тебя вижу.
Не ответив ничего, Гондар кинулся вперед, в перешеек меж двух гигантских вышек, не замедливших обрушить свой обстрел на Стригвира, метнувшегося за наемником следом.
Два хищника плясали среди огромных корней, опутывающих лагерь, – гонка с постоянно меняющимися ролями охотника и жертвы. В неверном свете огней и фонарей – две тени, ускользающие друг от друга и вновь подскакивающие на расстояние удара, чтобы перемахнуться несколькими бросками, покрыв шкуру противника новыми ранами, и снова скрыться за укреплениями и корнями. Они, вымокшие в липкой крови, сражались несмотря на то, что раны покрывали их с ног до головы, а тело уже почти не чувствовалось, ведомое только инстинктом. Забрызганные грязью и внутренностями крипов, подвернувшихся под лезвия косы и клинков, они маневрировали, пытаясь обойти друг друга и нанести один завершающий удар. Подгадывая момент, когда противник даст слабину.
Прыжок! – Гондар быстро вскарабкался вверх по корню, поднимающемуся над землей на несколько метров. Первый ярус сторожевой башни полыхал, уже объятый пламенем, буквально в одном шаге от него, а с другой стороны на него взирал Древний. Как на последнюю надежду. Как на единственного защитника. Или, быть может, так ему казалось.
Потеряв на миг из виду цель, Стригвир сообразил поднять голову – как раз вовремя, когда наемник спрыгнул вниз, замахиваясь косой, – и резво отскочить от приземлившегося перед ним кота. Ищейка среагировал моментально, и почти достал бы ответной атакой наемника, если бы тот не отпрыгнул в сторону за миг до удара.
Сверкнуло лезвие, мелькнули красные глаза – и новый удар в грудь. Подсев, Гондар спружинил от земли, целясь попасть серпом косы в торс противника – и за раз закончить дело. Блок клинком, стремительная контратака, ответный удар, и новая рана зияет на окровавленном боку охотника, но и Ищейка едва стоит на ногах после артобстрела двух башен.
Они оба еле держатся, уже не чувствуя земли под ногами, кровавая ярость Стригвира пытается ещё сражаться с холодной расчетливостью охотника, тот в ответ старается просто продержаться ещё немного. До подхода союзников. Если те придут. Если ещё не мертвы.
Сюрикен, врезавшись в шлем Стригвира, окончательно разбив его. Целая половина отлетела, упав на землю, открывая лицо гончей и чёрные слипшиеся волосы. Ошеломленный, дикарь покачнулся, не сразу восстановив равновесие. Обожженный и злой, он тяжело дышал, по спине и рукам стекали ручьи крови, левая рука едва слушалась – мешали перерезанные мышцы. Но эта дрянь могла двигаться, даже будучи наполовину распотрошенной. Было б наивно надеяться, что его остановит сотрясение или отрубленная конечность.
Гондар сражался с остервенением смертника, понимая: если и удастся убить эту взъяренную псину, самого охотника попросту разорвут крипы. Может, если Древний Тьмы падет первым, об этом будут складывать легенды. Быть может, и вспомнят об отчаянном защитнике Света.
Память. Это стоит больше денег. Куда больше.
Вот только – ха-ха! – никто на самом деле не вспомнит тех, кто решил исход этой войны. Ни тех, ни других.
Никого.
…Землю мощно встряхнуло – и врата Бездны разверзлись, выпуская на волю двух големов. Во все стороны полетели осколки вулканической земли и брызги лавы, несколько гейзеров одновременно столбами взлетели вверх, расплескивая вокруг камни и обжигающую жидкость. Стоявших поблизости крипов попросту сварило заживо в считанные мгновения, выживших раздавили лавовые големы, вышедшие из распахнувшихся трещин.
Ничего не было видно из-за огня, яростно взметнувшегося над полем боя – и разошедшегося по нему сжигающей всё на пути стеной. У громад башен стояли, возвышаясь над ними, две живые скалы, явившиеся на зов хозяина, а у их ног уже натягивал стрелу лучник Некрономикона и точил лезвие его демонический приятель-мечник.
- Не верится, не правда ли? Тебе ко… – начал было Демнок, но осекся, поняв, что радоваться было рано.
Волна схлынула с берега, обнажив очертания… другого демона. Морфлинга видно нигде не было, словно эта тварь попросту успела убраться до того, как его бы гарантированно испарило пламенем, дыхнувшим с той стороны Врат.
А напротив Люцифера стояла его точная копия, поднимающая клинок – и жар меча не просто вплетался в раскаленную добела обстановку, он тянулся к демонологу, прорываясь сквозь защиту Древнего Тьмы, заставляя на своей шкуре ощутить, что такое – быть беззащитным перед огнем.
«Великолепно…» – Демноку захотелось огласить руганью всю Крепость, но старик лишь скрипнул зубами. – «Просто замечательно, Морфлинг, будь ты проклят!»
По колено в кипящем озере из воды и лавы, изрыгающем столбы гейзеров и уничтожающем всё живое, что рискнет сунуться на этот ринг, настоящий демон и его идеальное отражение скрестили клинки в бою. Несмотря на то, что зеркало было лишь копией, исходящее от неё пламя было вполне настоящее. Хуже того: оно прожигало шкуру Несущего Смерть. Первый же удар клинков – и по обоим лезвиям метнулась ржавчина.
Демоническая броня на копии тоже была вполне настоящая.
«Хорошо сыграно…»
- Он отвлекает внимание, – процедил Демнок, предусмотрительно отступив подальше от бурлящего под сторожевыми вышками котла. – Найти его! – кинул он воинам Некрономикона. Лучник и боец синхронно кивнули, кинувшись куда-то в горящий туман. Противник не мог так быстро ускользнуть.
Впрочем, иллюзия Морфлинга доставляла слишком много проблем, чтобы её можно было просто проигнорировать. И пусть её удары слабее ожесточенного натиска Люцифера, но прочная броня и крепкая шкура демона сыграла против него же: даже с двумя налетевшими на копию големами пробить защиту зеркала было очень тяжело.
Спустя пару секунд один из големов рухнул в кипяток, растворившись в нем.
- Против потока плывешь, – равнодушно прокомментировало отражение голосом Люцифера, поднимая пылающий клинок.
Снаряд башни врезался в грудь иллюзии, но лже-демон даже не пошатнулся. Лишь пошла трещинами броня. Огласив Крепость громогласным проклятием, Люцифер взмахнул мечом, целясь отрубить голову.
Огромное лезвие размером со сторожевую вышку обрушилось на меч отражения. Пусть на первый взгляд скорость соперников была одинакова, и копия попросту отзеркаливала стиль падшего, но на поверку её движения были более плавными и пластичными, а предугадать их было практически нереально. Шаг в сторону – и зеркало бьет в грудь второго голема. Клинок пробивает каменный остов, легко выходя со спины призванной твари. Брызги раскаленной лавы и истошный вой голема ознаменовали его смерть: он просто развалился на куски, сгоревшие, так и не долетев до земли, а с клинка копии водопадом вниз обрушился град из лавы и кипятка.
Демнок всё дальше отходил в тень скалы Древнего, когда вдруг заметил, что одна из сторожевых вышек опасно накренилась, готовясь вот-вот упасть в озеро, образовавшееся на месте схватки.
- Что за… – пробормотал он, – нет, только не это…
Вода камень точит. Чем и занялся пропавший из виду Морфлинг. Башня, не без помощи подоспевших подкреплений крипов, была просто смыта, стерта с лица земли волной-убийцей, а сам монстр дождался, пока подойдет вторая волна союзной армии – и успел за считанные секунды, пусть и ценой своей силы, затянуть «раны».
В колено что-то ткнулось. Скосив глаза, старик заметил прижавшегося к его ногам Цербера. Двуглавый пес мелко дрожал и скулил. Машинально, демонолог потрепал питомца за ухом.
- Знаешь, что я думаю, Цербер? – прошептал Демнок.
Чёрная громада вышки переломилась напополам и начала медленно падать в озеро, разламываясь на гигантские блоки, обрушившиеся прямо между демоном и его почти добитой копией.
Люцифер резко обернулся, заметив Морфлинга, возвышающегося на руинах башни у подножия Древнего, будто цунами, готовое накрыть берег – и смести всё, что на этом берегу окажется.
- Пойдем отсюда, – вздохнул Ланник, потянув пса за ошейник.
***
Выбравшись из зарослей, тролль прошел буквально пару шагов – на свет от лавочки торговца, сиротливо приютившейся меж выжженных стволов деревьев. Несмотря на стойкое ощущение, что кто-то находится прямо у него за спиной, боец добрался до лавки. Толстый Торговец взирал на мокрого, перепачканного в грязи и крови, злого и встревоженного тролля с наигранным сочувствием.
Холодный ночной ветер тихо позванивал многочисленными побрякушками, свисающими с перекладин, поскрипывали петли, раскачивался подвешенный на кольцо фонарь, откидывая блики на лицо торговца. Из-за такого освещения оно казалось мертвецкого земляного цвета и только ехидные глазки выдавали жизнь в этом существе.
- Чего желаем?..
«Смерти твоей», – впервые за всю жизнь Джа’Ракал умудрился придержать язык и только сквозь зубы процедил:
- Этот… как его… теле… телепорт.
- Нет, – пожал плечами продавец.
С запозданием, но до Джа’Ракала таки дошел смысл ответа толстяка.
- Как это нет?! – уставился на человека тролль.
- Вот так, – «виновато» развел руками Торговец. – Тебе в другую лавку. Так бывает, принцесса не в том замке…
«Что за бред он несет?!»
- Эй ты, – начал закипать Джа’Ракал, – у меня нет времени…
- Он не врет, – вдруг раздался из темноты голос, заставивший его замереть в оцепенении. – Свитков тут не продается.
Медленно повернув голову, уже чувствуя, как сердце противно сжимается, замедляя свой ход, тролль различил силуэт, стоящий в темноте у стенки лавки, до сего момента прикидывавшийся просто глубокой тенью.
«О бл…»
- И времени действительно нет, – закончив разглядывать огромную лапищу, тень подняла голову, красными углями глаз глядя на тролля.
Джа’Ракал сделал шаг назад, вцепившись в рукоять топора и прикидывая, успеет ли убить эту хтоническую тварь прежде, чем она убьет его.
Сбежать у него уже явно не было шансов. Никаких.
- Я тебя не боюсь, – процедил он, чуть сгибаясь и готовясь к прыжку вперед, чтобы атаковать первым.
- В этом нет надобности, – последовал равнодушный ответ. – Я не нападаю.
- Ч-что? – опешил боец, не спеша, впрочем, опускать оружие.
Тень неторопливо выскользнула из мрака, входя в дрожащее светлое пятно, отбрасываемое фонарем. Невермор пару мгновений взирал сверху вниз на злой оскал тролля, на общий его вид – потрепанный, но готовый к битве. Хмыкнул – скорее, с иронией. Ситуация казалась до безумия нелепой и глупой, и демон в имеющемся у него плане сомневался от начала и до конца. Вот только выбирать особо было не из чего. Даже если победит одна из сторон – какой ему толк от этой победы? Победит Свет – его сотрут в пыль противники. Победит Тьма – его… снова же, сотрут в пыль, только уже свои.
К ногам Джа’Ракала приземлился перепачканный в грязи свиток, у которого ещё чуть подрагивали тени. Тролль недоверчиво опустил взгляд, впрочем, всё ещё пытаясь поглядывать на противника – это мог быть отвлекающий маневр. Но Невермор не двигался, сложив руки на груди. Присев, боец открыл свиток.
- Телепорт. Ты шутишь? – противник с подозрением взглянул на демона.
- Нет. Проваливай. И пошевелись, пока я не передумал.
«Только не говорите мне, что…» – Жнец заметил замешательство тролля.
- А… а как оно работает? – внезапно спросил Джа’Ракал.
«Так и знал».
- Ты это у Торговца хотел спросить? – презрительно поинтересовался демон. – Читай, что написано.
- Да не умею я, – зло огрызнулся тролль. – Я похож на задохликов-магов, что ли? – он зачем-то показал топор.
«Какой же он тупой…»
Процедив ругательство на родном языке, Собиратель Душ махнул рукой и уже готов был зачитать заклинание сам, заставив тролля повторять за ним, как вдруг морду Джа’Ракала озарило внезапное прозрение.
Вскочив, боец припечатал раскрытый свиток к стенке лавки – и со всей дури всадил поперек него лезвие топора.
- Что ты де… – начал Жнец, ошалело смотря за действиями тролля.
Под ногами Джа’Ракала распахнулся сияющий круг портала, а через секунды три его уже не было. Как и его топора. Лишь две половинки свитка слетели со стены, приземлившись на сухую землю.
- Это действительно сработало? – раздался голос Жнеца.
Торговец кивнул в ответ.
- Тролли, сэр, – ответил он. – У них и не такое работает.
- …в прошлый раз, – заметил Свет, – ваш план не сработал, Гранд Магус. Вы думаете, в этот раз получится?
- Честно? – весело откликнулся Рубик. – Да. Партия никогда не заходила так далеко. Так почему бы и нет, сейчас, когда они готовы разменяться Древними? Когда они знают, что делают.
- Не все знают, как я погляжу, – прокомментировал Хранитель.
Взрыв искр, высекаемый серебристым и синим огнями у сферы наблюдения, разлетелся бликами по кабинету – под Древним Тьмы вот-вот выйдет из игры одна из решающих сил.
- Да, не все. На этот раз, – Рубик закрыл глаза, – не все.
Кроваво-красный и ярко-золотистый огни синхронно вспыхнули, словно вот-вот загаснут, но оба лишь померкли, еле горящие, – под Древним Света всё ещё продолжалась, оттягивая время, схватка двух охотников.
- Некоторые сражаются за славу, – произнес Гранд Магус, чуть растягивая интонации, словно напевая, – некоторые сражаются за золото. Другие умирают, продолжая верить во все те сказки, что им наговорили, – Рубик приоткрыл глаза, покосившись на место, где совсем недавно полыхал десятый огонек, фигурка, убранная со стола. – Здесь нет героев, и никто не сложит легенд по погибшим. И чудес здесь тоже не бывает, Хранитель, – он перешел на нормальные интонации. – Потому что исход войны решают не случайности, а действия сражающихся. И они, в свою очередь, зависят от того, кто эти сражающиеся и что они знают.
Горизонт за окном начинал светлеть.
- Иногда бывает лучше, чтобы правду знали не все, – продолжил Рубик. – Так они смогут продолжать сражаться. Так они не будут сомневаться ни в плане, ни в своих действиях, не будут мешать. Пусть узнают всё постфактум.
Третья пара огней ярко-ярко полыхнула… и один из них вдруг рассыпался в мелкую крошку. Вторая фигурка выбыла с доски навсегда.
- Если узнают, – прокомментировал Рубик. – И да. Взгляните на небо, Свет. До рассвета осталось меньше получаса.
Они затягивают.
Гранд Магус волновался. Сильно волновался, хоть и пытался скрыть это.
Они непозволительно затягивают…
…Секущий удар косой – прямо на разбеге, – снес головы двум оказавшимся поблизости крипам, и тут же врезался в выставленное лезвие клинка. Ответный бросок Стригвира заставил Гондара резко шарахнуться назад, прежде чем морду бы рассекло напополам. Глаза заливала кровь, слипалась комьями на шерсти, и тело почти не чувствовалось, дубея от слишком долгой драки. Рывок в сторону, удар древком косы по коленям противника. На этот раз дикарь не успел уйти от атаки, однако при падении сгруппировался, перекатившись вперед – и наотмашь секанул одним из клинков назад, оставив на бедре не среагировавшего вовремя охотника глубокую зияющую рану. Оба уже теряли концентрацию и допускали слишком много ошибок, каждая из которых могла оказаться критической, если б противник не был столь же невнимателен, утомленный изматывающей дракой. Оставалось только попытаться последний раз перехватить инициативу, поймать другого на смертельном промахе.
Обрушивающаяся громада башни – успей отвалить в сторону! Кидающиеся в атаку крипы – вот только их не хватало! Вторая башня уже вот-вот готова была развалиться следом, превратившись в каменно-стеклянный град, в осколочный дождь, вскапывающий землю.
Удар в грудь Гондар кое-как заблокировал, однако ищейка попросту снес его с ног, швырнув под гигантские корни Древнего. Пропахав несколько метров по грунту, обдирая тело и конечности о камни, обрубки корней, брошенные лезвия крипов, наемник на полной скорости врезался в основание ствола Древа. Изо рта обильно текла кровь, тело не слушалось, но Гондар поднялся, опираясь на косу. Его противника шатало не меньше – срезанные в нескольких местах сухожилия и мышцы мешали двигаться. Шлем больше не скрывал лицо Ищущего Кровь – к уродливой морде ищейки клеились слипшиеся от крови волосы, под которыми видны были длинные полосы выжженной косою кожи.
Глотнув воздуха – легкие обожгло – Гондар перекинул косу на ремни за спину, и, цепляясь за кору, стремительно пополз вверх по Древу. Где-то наверху сияла огромная сфера Древнего, созданная вокруг монолита. Несколько кусков-кристаллов этого монолита парили у самой кроны. Невзирая на боль в мышцах, стекающую кровь, делающую руки скользкими, на тяжесть в одеревеневшем от травм теле, наемник карабкался дальше, поднимаясь всё выше. Кинув взгляд за плечо, Гондар оглядел развалины Крепости. Среди руин сражались две армии, а с трех направлений подходили новые потоки. Тяжело дыша – в глазах плыло, и каждый поворот головы смазывал картину, открывавшуюся далеко внизу, – он поднял взгляд. Где-то вдалеке сиял столп Древнего Тьмы, красный луч уходил в тёмное небо, за которым начинали поблескивать первые проблески рассвета. Да, да, да – только сейчас охотник ощутил, что его союзник по ту сторону поля боя ещё жив, что озверевшие крипы уже кинулись на штурм вражеских укреплений у подножия вулканической скалы. Да! Да, шансы ещё есть…
Даже если он, Гондар, сдохнет здесь, шансы ещё есть.
Шорох веток и листвы совсем рядом, охотник краем глаза заметил движение – и тут же спрыгнул на ветку ниже, вцепившись в неё, перескочил дальше. Здесь несколько стволов, на которые расходилось Древо, переплетались, уходя к его кроне. Рядом в воздухе завис один из парящих кристаллов – здоровый, крупнее охотника раза в два. Сквозь листву видно было, как на его грани отражается сам наемник. Секундный взгляд в лицо своему отражению, в его измотанные глаза. У Гондара было полное чувство, что это не он смотрит в зеркало, а его Древний беспристрастно взирает на него.
Что же ты за тварь, Древний?..
Ствол покачнулся – на него перескочил Стригвир, обрушившись на дерево за спиной Гондара. Кот в последний миг прижался к ветке, пропуская удар прямо над головой, и кинулся вверх по стволу, вылетая на его горизонтальную часть. Места тут практически не было, а дальше… дальше шел обрыв. Выхватив прямо на бегу косу, удерживаясь на стволе только когтями, Гондар резко развернулся – и лезвие его оружия столкнулось с лезвием клинка Стригвира.
Последний раз. Оба пошатнулись от удара, и…
Гончая разжал руку, выронив клинок, бодро полетевший куда-то далеко вниз в пропасть. Однако преждевременно возликовавший охотник допустил другую ошибку – его схватили за кисти, переламывая их. Пальцы сами собой разжались, коса полетела в пропасть следом, оставив только случайный след на шкуре его противника. Оба остались безоружны.
В лицо наемнику скалилась распахнутая пасть Гончей. Прежде, чем охотник успел среагировать, Ищущий Кровь швырнул его в сторону. Мир перевернулся, навстречу полетели копья веток. Вот только и Стригвир сделал ошибку – бросок был неудачный, в бок впились когти Гондара. Даже с переломанной кистью, тот умудрился утащить противника следом за собою вниз.
Оставалась ещё надежда, что при падении ищейка сломает себе конечности, но произошло прямо обратное.
Резкий взрыв боли окунул мир в кровавое марево – Гондар впервые не сумел приземлиться без переломов. Следом рухнул Стригвир, падение лишь ненадолго оглушило его, но уже через секунду его когти сомкнулись на горле охотника, а нога доломала треснувший позвоночник окончательно. Задыхающийся крик тут же захлебнулся кровью. Не повезло: Гондар не потерял сознание сразу, и ещё чувствовал, как его подняли над землей, ещё разглядел сквозь кровавую пелену во взоре окровавленный оскал противника, его сумасшедшие глаза.
Говорят, под маской Ищущего Кровь можно увидеть взгляд его Богов.
Где-то на горизонте начинало светлеть.
А ведь я… почти что увидел рассвет…
Закрыв глаза, наемник мысленно попрощался с союзниками и усмехнулся сквозь боль. А ведь он к ним привязался за эти дни. Одиночка, не признававший командной работы, он свыкся со взбалмошным троллем, и с дурехой олениной, и с тихоней-светляком. И даже с волной-убийцей, на которую оставалась сейчас их последняя надежда.
Одно ты упустил, Гондар…
Когти гончей медленно сжимались на горле, воздуха уже не хватало, легкие заливало кровью, а сознание медленно проваливалось в кромешный мрак.
Пес разрывает загнанную в угол кошку.
Древний Тьмы молча взирал на схватку у его подножия.
Попытка Люцифера атаковать волну закончилась тем, что монстр просто разлетелся на капли за миг до удара – и возник позади своего противника.
Иллюзия разбилась на куски жидкого стекла, как разломанное зеркало, как врата портала, из брызг которого вылетел Морфлинг. В каменных глазах волны полыхали неприкрытая ярость и бешенство. Обычно безэмоциональный, монстр сейчас действительно был зол. Очень зол.
Контратака Люцифера была попросту остановлена рукой. Водяные пальцы шипели и испарялись, но пылающий клинок встретил непреодолимую преграду, и сколько бы усилий ни прилагал демон, сдвинуть меч не удавалось. По водяной оболочке волны начала медленно распространяться ледяная скорлупа, изморозь.
- Что ты такое? – словно делая акцент на каждом слове, зло прошипел Несущий Смерть, взирая на Морфлинга поверх полыхающего клинка.
- Зеркало, – прошипел монстр взбешенно, глядя прямо в глаза.
- Ты вообще разумен? – спросил вдруг Люцифер, делая шаг назад и чуть отводя клинок.
А ты как думаешь? – шелестом прибоя прокатилось по сознанию демона.
- О, ты заговорил? – усмехнулся Несущий Смерть, делая шаг назад и отводя клинок. – Словам не отсрочить твою гибель!
Он внезапно расхохотался, резко крутанув меч и, высвободив его, со всей силы нанеся удар в открытую грудину Морфлинга.
- Думал избежать визита в Ад? – падший ангел почти срывался на полный ненависти крик.
Лезвие врезалось в синюю сферу, раскалывая её в осколки – и клинок вышел из спины монстра насквозь, расплескав во все стороны брызги воды. Несмотря на рев огня и шум сражения вокруг, на рухнувшую за спиной Люцифера вышку, рассыпавшуюся в пепел, над кипящим озером повисла гробовая тишина. Волна подняла взгляд, глаза монстра и демона вновь пересеклись.
Морфлинг медленно поднял руку.
Водяная ладонь врезалась в лезвие, почти наполовину погруженное в грудь. В горящем воздухе растекался пар. Стиснув пальцы из воды, подобравшиеся к рукояти, монстр резко рванул лезвие от себя, заставив тяжеловесного демона отшатнуться, чуть не упав.
Зияющая «рана» на груди истекала целым водопадом воды… становящейся ледяной. Холодной, как те самые глубины космоса, откуда явилась эта тварь с каменными глазами.
Настолько холодной, что попросту потушила собой меч, превратив его во всего лишь огромный кусок ржавчины.
- Проклятая волна! – не веря своим глазам, провозгласил демон. – Ты должен быть мёртв!
А ты уверен, что я живой? – на равнодушной морде волны промелькнула отстраненная улыбка.
- Да что ты, разорви тебя Бездна, такое!?
Всё. И ничего.
Под ногами Люцифера распахнулась новая скважина – и взметнувшийся к небу гейзер ледяной воды попросту опрокинул гигантского демона в кипящее озеро. Пока, ошеломленный, тот пытался подняться, Морфлинг поднял из озера выроненный меч… Рукоятка его медленно покрывалась изморозью, иней пополз вверх по лезвию, превращая проржавевший металл в лед, на котором зеркалом отражался Верховный Демон. Лед смертельно низкой температуры, падающей до абсолютного нуля.
Шах, Несущий Смерть.
Меч на полной скорости врезался в череп своего бывшего владельца, легко разбивая его вдребезги.
Шах. И мат.
Двор перед Источником встретил Ланника гнетущей тишиной. Где-то за его спиной раздался крик демона. Страшный крик, выворачивающий наизнанку уже одним своим звуком, как вопль самой Бездны. В конце концов, падший некогда в незапамятные времена ангел стал, по сути, единоличным правителем чертогов Ада, пусть и находились другие претенденты на его место. Но сейчас его Бездна – его собственный Ад, его темница, построенная внутри, – попросту промерзла насквозь. А когда крик затих, сквозь далекие звуки сражения доносился только хруст. Характерный хруст льда. Варлок даже не стал опускать взгляд: ему и так было понятно, что вулканическая земля, ещё недавно дышавшая жаром, теперь дышит холодом, медленно покрываясь изморозью, подбирающейся к Источнику – и к ещё горящему огню кузни.
На поясе беспокойно щелкал зубами Гримуар, к ногам жался дрожащий от страха и холода Цербер.
- Знаешь, – обратился Демнок к Древнему, даже не оборачиваясь, чтобы ещё раз кинуть взгляд на эту скалу. – Я не хочу досматривать этот спектакль.
Присев у огня, Ланник потрепал двуглавого пса, обиженно смотрящего на своего хозяина. Курьер приоткрыл одно крыло, демонстрируя спрятанный под ним зелёный шар, но Варлок только отрицательно покачал головой: это уже не имеет смысла.
- Прости, но дальше я пойду один, Цербер, – он натянуто улыбнулся своему маленькому демону-питомцу. – Удачи тебе… без меня.
Он поднял голову, кивнув Торговцу. Тот лишь развел руками: твоя воля.
- Без меня, – прошептал демонолог, швыряя Гримуар в голодную пасть огня.
Опоздал.
Джа’Ракал понял это ещё подбегая к Древнему: подняв взгляд он заметил две фигуры, сорвавшиеся вниз откуда-то из-под кроны Древа. Прибавив шаг, тролль перехватил топор поудобнее. Ещё была надежда, что он может выручить своего незадачливого союзника. Но, как назло, путь преграждали крипы. Бойцы обеих сторон, сражающиеся уже под самым сердцем Крепости, подворачивались под руку, тормозя. Рыча и ругаясь, тролль пытался пробиться через эту изгородь из живых и не очень тел, буквально нутром чувствуя, как утекает время. А ведь его товарищ ещё был жив, он это чувствовал, пульсирующая паутина, связывающая всех радиантов, была буквально объята агонией со всех сторон. Будь Джа’Ракал хоть чуточку умнее, он попытался бы отгородиться от шквалов боли, идущих от ещё живых союзников – и от Древнего. Но, ах и увы, смекалка тролля работала только в бою, и то не всегда.
Опоздал.
Всего на пару секунд, быть может. Чтобы застать уже финал кровавой бойни, когда Стригвир со всего размаху приложил Гондара об ствол Древа, швырнув на выступающий обрубок толстой ветви. Грудь наемника пробило насквозь, просто разворотив в кровавое месиво.
Опоздал.
Стригвир чуть отклонился назад, весь залитый, забрызганный кровью. Раны на нем затягивались, открытое мясо зарастало новой кожей. Гончая хохотал, как безумный, дико и громко, и его тело всё тряслось, будто сводимое судорогами. Безоружный, он голыми руками продолжал рвать труп, подставляя распахнутую пасть под потоки крови, заливавшие всё вокруг, не обращая внимания ни на что, просто наслаждаясь победой.
- Эй!
Замерев на миг, дикарь обернулся через плечо.
Опоздал!
- Умри! – прорычал Джа’Ракал, прежде чем его топор врубился в торс противника.
Несколько ударов – с каждым разом всё более быстрых, жестких, злобных – и один завершающий, снесший голову гребанной псины с плеч. Хлестнувший из разрубленной глотки фонтан крови забрызгал тролля с ног до головы. Вряд ли Стригвир успел понять, что произошло, прежде чем оказаться разрубленным на окровавленные куски.
- Просто, сука, сдохни же ты уже наконец! – заорал тролль, саданув топором по уже мёртвому телу.
Точнее, оставшемуся от него торсу: отрубленные руки валялись где-то рядом в траве, а в предрассветное небо пялилась пустыми глазницами снесенная башка ищейки. Угли глаз медленно гасли. Ещё несколько раз злобно пнув оставшиеся от врага ошметки, Джа’Ракал громко выматерился и саданул кулаком по Древу. Его трясло от ярости, от злости на себя, от злости на союзника…
- Почему ты, твою мамашу, не мог продержаться ещё минуту, – процедил он, стараясь не смотреть на болтающийся рядом на ветке труп, – придурок… просто придурок…
Но всё же, повернув голову, тролль устало посмотрел на Гондара.
Его изуродованное тело безвольно обвисло на обрубке, торчащем из ствола. Наверное, было бы лучше, если бы Гончая разорвал бы и морду наемника, ведь сейчас его лицо с закрытыми глазами, пусть и замызганное в крови, выглядело так, словно он ещё живой.
От Древнего к мёртвому телу уже тянулась кора, закутав труп в деревянный саван, принимая в объятия Древа.
- Лучше бы я тебя сам убил, – пробормотал тролль вымотано, отворачиваясь.
Не хотелось смотреть, как Древний делает труп частью себя, пытаясь как-то восстановить свои многочисленные повреждения.
Запоздало, он понял, что более не чувствует боли, исходящей от союзников, и вообще не ощущает никого. Вокруг ещё сражались крипы, но всё было как в тумане. Тролль вдруг осознал, что остался здесь совершенно один под Древним, который скоро всё равно рухнет под натиском приближающейся лавины крипов. Ни Аюшту, ни Морфлинга он не ощущал. Быть может, от них просто перестала исходить боль. О худшем варианте развития событий он старался и не думать. В таком случае, когда Древний падет, лучше будет самому себе перерубить горло, но не сдаться врагу.
Он обернулся, смотря на предрассветный горизонт. На стыке гор и неба уже чуть посветлело, синева распространялась по небосводу, смешиваясь с чёрными как смоль облаками, к которым уходил свет от вражеского Древнего.
Вдруг в сердце резко кольнуло. Ощущение присутствия демона резануло по сознанию. Враг. Что ж, он сразится перед смертью. Последний раз. Перехватив топор, Джа’Ракал опустил взгляд на лестницу, ведущую в Крепость, к руинам третьей линии обороны…
Из темноты медленно проступали два силуэта. И когда они стали различимы, тролль потерял дар речи, попросту не веря своим глазам.
Поддерживая под плечо едва переставляющую ноги Аюшту, из мрака вышел Невермор.
Глава 17. Dead Heat
Примечание к части
Soundtrack:
Linkin Park – Breaking the Habit
Crematory – Left the Ground
Unheilig – Geboren Um Zu Leben («Born to feel alive»)
Примечание:
Финал. GG WP.
I don’t know what’s worth fighting for
And why I have to scream
But now I have some clarity
To show you what I mean
© Linkin Park – Breaking the Habit
Без меня.
Гримуар ярко вспыхнул в огне кузни, живая книга ещё дергалась, яростно и отчаянно цепляясь за жизнь, сгорая под стекленеющим взглядом своего хозяина. Рядом жалобно скулил, подвывая, Цербер, но Демнок его уже не слышал. Арена отходила на задний план, мир таял, тлел в пламени.
Как в предсмертной агонии трепыхалась книга, изрыгая проклятия на голову владельца, так сгорал в агонии тот маленький мир, одно из тысяч отражений, раздробленных и единых. Перед внутренним взглядом Ланника проносились тысячи силуэтов битвы, и чернокнижник слабо улыбался, видя себя со стороны. Другого себя. Временами он был тихим и бесшумным стариком, тенью идущим за малой армией Древнего, временами он громко хохотал, кидаясь в бой так же бесстрашно, как его соратники. Всегда под пристальным взором Древнего – порой Тьмы, порой Света, – он был здесь. Был здесь всегда.
Будет здесь всегда.
Ведь части его души – и душ его двойников – остались разбитыми осколками в водах Фонтана и лаве Источника. Перемешанные с другими заложниками этой войны, дающие силу новым старым участникам, приходящим на это шахматное поле вновь.
Вновь и вновь.
Как откуда-то издалека, до Демнока донесся равнодушный голос Древнего, и он что-то говорил про победу и поражение, и про то, что победа так опьяняюще близка, как и поражение, но Ланник его не слушал. А книга горела, горела, всё ярче и ярче, пожираемая очищающим пламенем, осыпаясь в пепел.
Без меня.
А потом была лишь темнота и чувство полной свободы. Свободы для той его души, что сумела вырваться из оков. Лишившись тела, оставив большую свою часть гореть вечно в лаве, он теперь был свободен. Он понимал, что это значит, но какая была разница теперь… никакой.
Он обернулся – незримый призрак, – с удивлением обнаружив, что за спиной его есть свет. Это были первые лучи рассвета, пляшущие на горизонте, и кромка солнца, видимая далеко в тумане. Там, далеко внизу, простирался малый мирок. Жестокая сумасшедшая Арена, ломающая и калечащая даже демонов и Высших в ставке за очередной мир из тысяч, из миллионов. Ставящая на одну планку как смертных, так и бессмертных, делая сильнее первых и ослабляя вторых. Гротескный и нелепый, прекрасный в своем дьявольском отточенном механизме и ужасный в своей сути мир. Царство смерти, где та приходит во всех обличиях, заставляя умирать раз за разом, убивать раз за разом, но никогда не доводя дело до конца, заставляя ещё и ещё немного поплясать под её дудку.
Арена простиралась внизу, как на ладони, еле прикрытая облаками. За цепью гор, возвышающихся стенами этой тюрьмы, не было ничего кроме тумана, и он простирался на многие-многие мили, уходя до самого горизонта, из-за которого появилось новое солнце.
Варлок долго вглядывался в очертания Древних, пока вдруг не рассмеялся – надрывно и облегченно, поняв и оценив ситуацию, сложившуюся под конец этого спектакля. Он даже не расслышал, как за спиной хлопнули чьи-то крылья, и рядом кто-то бесшумно приземлился, такой же призрачный, как и сам Ланник.
- Шах, – прошептал Демнок, завороженно вглядываясь в происходящее, – шах и…
- И мат, – раздался холодный голос за его спиной. – Ланник.
Старик лишь улыбнулся, без объяснений и оглядки узнав владельца голоса.
- Это того стоило, Визаж, – сказал он, продолжая смотреть вниз.
- Возможно, – равнодушно ответил Страж Мёртвых.
- Что там делает Визаж? – недоуменно спросил Ревенант, недоуменно взирая на открывшуюся ему картину.
- Забирает мёртвых, надо полагать, – усмехнулся Инвокер. – Конец пришел.
Он так и стоял последние три часа, не отрывая взгляда от происходящего. Он ждал этого момента… так долго. И вот всё перед ним сейчас, как на ладони – та, истинная концовка всего. Последние мгновения того мира, который они знали, который они помнили.
- Прошла целая вечность, – произнес Гаррал в потолок, отведя взгляд первый раз за последние часы. – Вечность, помноженная на миллион таких раз. Ты даже не представляешь, Разор, что это такое!
- Мне кажется, – едко произнес Ревенант, – я не похож на того, кому можно излить душу перед смертью.
Гаррал лишь заливисто расхохотался.
- Смертью. А ты прав, дружище, – он отлично знал, насколько коробит его собеседника от такого обращения, но всё равно продолжал, развернувшись и смотря теперь на Разора. – Ты прав. Перед смертью.
Невероятно, он не может поверить, что он действительно сейчас смотрит на последние мгновения мира. Нет, не того, из которого собраны бойцы в этот раз. Их мир будет жить, предоставленный самому себе. Как и многие другие, где эта война ещё не успела начаться. Как потихоньку будут восставать из развалин те миры, где война уже прошла, приведя к катастрофическим последствиям. Да, те реальности не скоро оправятся – если оправятся вообще – от влияния Древних, но какое кому до них дело? Большинство даже не знает, что бесконечно близко и бесконечно далеко от них существуют параллельные миры, где события могли пойти иначе. Эти неудачные ветви, бракованные эксперименты, провалившиеся опыты – в конце концов, существовали бы они, если бы не Древние?
В конце концов, существовал бы этот безграничный веер реальностей, если бы не сам Инвокер – и его безумное заклинание, прозвучавшее на заре нового мира?
Мира, концовка которого была так близка.
Маг дал им фору. Нереальную фору, создавшую из осколков взрыва целый узор миров-отражений, в которых единым было лишь начало. Миллионы миров, начинающихся с одной и той же истории – о звездах, падающих с тёмного неба, о Древних, снизошедших на землю, и веках подготовки к финальной ставке, где десять избранных существ столкнутся друг с другом в ожесточенной борьбе за их мир. Но исходный мир оставался где-то посреди всех его отражений, и в нём Древние были неуничтожимы. Они забавлялись в своей вечной борьбе, играя с чужими судьбами, ломая их, калеча их, ради своих неведомых целей.
Родная реальность. Там, где лежит настоящее их поле боя, а не эта жалкая проекция, из мира в мир отражающаяся как небольшой кусок земли со сточной канавой реки, огороженный тюремными стенами гор.
Ящиком Пандоры раскрылось заклинание, сплетенное во время пришествия Древних. Была ли то критическая ошибка, просчет или защита самих Древних – Гаррал не знал. Тогда ещё молодой маг, студент, пусть и знающий во многом больше своих наставников, гордящийся своими знаниями, исключительностью и силами, он знал, что апокалипсис не за горами. Он вдохновленно вычерчивал узор, надеялся успеть. Сколько же дней и ночей он потратил, пока собирал его формулу. Заклинание было несовершенным, требовало доработки, но времени уже не оставалось. Та ночь пришла слишком быстро. Его заклинание почти готово было разбить в клочья угрозу с орбиты. Почти. Как много в этом слове «почти». Целая вечность в обмен на слово.
Заклинание, разбившись о падающие звезды, вместо того, чтобы уничтожить их, раздробило сам узор реальности в миллионы осколков. Потоков, берущих начало из одной точки.
Сколько прошло времени? Сколько прошло жизней? Даже идеальная память Инвокера не давала на это ответ. Он бродил по мирам, собирая себя заново из тысяч своих отражений, собирая по крупицам знания о той личности, которая помнила то тёмное небо, те яркие звезды, тот закат старого мира…
Которая так долго ждала рассвет, который взойдет над его руинами.
И всё же… Невероятно, как же просто открывался ларчик, который они с Рубиком пытались раскрыть веками, переходя из реальности в реальность.
Решение было изящно – как изящна смертоносная сталь, разрубающая тело в куски. И столь же беспощадно жестоко к тем, ценой чьих жизней его воплотили в реальность.
Несколькими минутами ранее
Дорога во тьме казалась невыносимо долгой. Аюшта еле держалась на ногах, и каждый шаг по земле причинял сильную боль. Но слез не было, вместо них по коже струилась кровь, обильно натекающая с разорванной щеки. Дышать стало чуть легче, чем было совсем недавно, когда она отчаянно пыталась выползти из скользкого омута теней. Судорожные вдохи – целительница глотала воздух, всё ещё чувствуя, как жжет легкие, будто их разорвало изнутри, и теперь в них, как в бурдюках, плещется кровь. Всё походило на плохой кошмар, и дорога во мраке в этом сне никак не кончалась, а когда силы пропадали, кто-то подставлял плечо – и помогал идти дальше.
Неудачно переступив ногами, дриада потеряла равновесие и начала падать. В последний момент что-то подхватило её под руки.
- Я не могу, – прохрипела девушка слабо, – я не могу больше.
- Ты думаешь, тебя кто-то будет нести? – мрачно поинтересовался голос из темноты.
На Аюшту из мрака смотрели красные глаза демона.
- Невермор? – прошептала она одними губами, и тут же закашлялась.
Изо рта обильно текла кровь. Одним лишь Древним известно, какая сила удерживала сейчас жизнь в искалеченной и обессиленной дриаде.
- А ты кого ожидала увидеть? Тролля? – фыркнул Жнец.
В нос Аюште ткнулось горлышко бутылки. Пахло целебной настойкой.
- Пей. Пей, говорю.
Через пару глотков взгляд дриады немного прояснился.
- Идти можешь? – спросил Невермор.
- Да, – тихо пролепетала целительница, еле переступая.
Это было жутко – увидеть Собирателя Душ практически вплотную. Угольки глаз мерцали красным, проступая на фоне мрака, а его пасть недвусмысленно намекала, что некоторые души он всё же ест заживо, а не возится с пополнением коллекции. Однако Аюшта твердо смотрела на того, кто не раз уже её убивал.
- Так вот, слушай сюда, рыжая. Я не враг, – холодно сообщил Невермор. – По крайней мере, теперь. Если хочешь жить, просто делай как я скажу.
Далеко за спиной демона к небу восходил столп яркого света от Древнего. И свет этот уже начал болезненно мерцать: Древо атаковали. Стоило Собирателю Душ только начать говорить, как где-то далеко вдали раздался истошный крик, полный боли, волной пронесшийся по сознаниям всех выживших. Дриада вдруг сжалась, её глаза расширились в ужасе, словно бы это её грудь сейчас пробило обрубком ветви. Невермор слышал лишь затихающие отголоски эха – погиб не его союзник, – но буквально спустя несколько секунд новый крик взорвался уже в его сознании. Жнец лишь облегченно выдохнул.
«Наконец-то эта шавка сдохла», – даже эмоций уже не оставалось. Всё было выжжено, разорвано, швырнуто кровавой жертвой на алтарь Древних.
Где-то в лесу разлагался труп Эредара, смешиваясь с тенями – в последний момент их повелитель получил копье в спину. Невермор лишь помешал добить дриаду – и после наслаждался криками конкурента, наконец-то получившего по заслугам за века противостояния, пока обезумевшая от боли и страха Аюшта разделывала Демона Тени, как мясник тушу.
Где-то под скалой Древнего Тьмы покрывался коркой льда Несущий Смерть. Быть может, не будь он скован смертной оболочкой, ограничен Древними, смог бы побороть стихийную катастрофу… некому уже врать: не будь эта катастрофа сама скованна ими же, конец ему пришел бы в разы быстрее. Как-то все забыли, насколько может упасть температура живой волны.
Где-то у очага Источника лишенной души марионеткой стоял, закрыв глаза, Демнок. Ушел сам, выбрав менее болезненную и бессмысленную смерть.
Все его союзники были мертвы.
«Морфлинг», – Невермор мысленно потянулся к чужеродному разуму волны, что возвышалась над трупом Люцифера, истекая ледяной водой.
Прямо как кровью…
На волне, – Жнецу показалось, или в тихом голосе Морфлинга звучали… эмоции? Сильная усталость, утомленность и… что-то ещё.
«Сколько ты сможешь сдерживать разрушение Древнего Тьмы? Чтобы мы успели добраться до Крепости?»
Не знаю. Помоги.
Кивнув про себя, Невермор мысленно дотронулся до союзника, ещё живого, но уже не имеющего души. Демнок… Пустая оболочка, под которой надрывно выл Церебер, оплакивая своего хозяина. Просто кусок мяса, неожиданно легко, как зомби, ложащийся в руки. Подчиняющийся приказам словно кукла. Кукла, деревянной поступью шествующая встречать вражеских бойцов, чтобы отвлечь их, пусть даже ненадолго. Выкроить время.
Невермор резко выпрямился, подхватывая Аюшту под плечо:
- Пойдем, по пути всё объясню.
А время шло, безразлично отсчитывая секунды до финала.
***
Вода замерзает.
Тихий шелест захлебывающегося смеха дробящимся эхом раздавался по всей округе, сопровождая последние подходящие армады бойцов. Те воодушевленно двигались на штурм огромной скалы Древнего Тьмы, сметая всё на своём пути. Они ступали на стремительно замерзающую землю, ещё недавно кипевший Ад, превращающийся в ледяную пустошь, простирающуюся под первыми лучами рассвета. Крипы огибали околевшую громаду, оставшуюся от Несущего Смерть, перебирались через руины Крепости Тьмы, приближаясь к своей цели под звук, похожий на гул прилива, разбивающегося о прибрежные скалы.
Время истекало, и Морфлинг это чувствовал.
…Когда-то давно ледяная комета бороздила бескрайние просторы космоса, и спящее в ней существо, не имеющее своей формы и личности, ждало своего пробуждения. Плывя по течению времени, оно ждало, пока его время пойдет. Как идеальный часовой механизм, единственным предназначением которого было отсчитать такты до финала.
И когда его ход пошел, оставалось лишь синхронизировать время с другими идеальными часами. Свериться с точкой отсчета. Оказаться на одной волне со второй половиной единого механизма…
Ледяные капли падали на камни, со звоном разбиваясь о них, раскалываясь вдребезги. Последние капли той первозданной силы, что поддерживали в нём «жизнь», утекали. Замерзали в полете, достигая земли уже ледяным дождем.
Как слезы.
Забавная смешная привычка Живых – и не только. Сколько раз он видел, как плачут его враги и союзники, даже, казалось бы, самые хладнокровные и самые сдержанные. Кто, казалось, должен быть выше таких примитивных инстинктов, облегчающих боль. Он запоминал всё – ведь каждая чужая смерть накладывала свой отпечаток, смываясь водой. И частичка каждого, неважно, друга или врага, становилась частью единой волны.
Морфлинг кинул короткий взгляд на руки. На полупрозрачных пальцах ещё оставались догорающие искорки светлой пыли: след от мимолетного прощания на Фонтане, напоминание о союзнике, пожертвовавшем своей жизнью ради него – ради них всех. Испытывал ли он сожаление, сочувствие? Нет. Скорее просто молчаливое уважение к товарищу, отражение которого тоже осталось в его воде.
Крепость Тьмы лежала в развалинах, и отряды войск Света уже карабкались на возвышающуюся гору, продвигаясь по практически отвесным стенам и узким утесам к сердцу цитадели – к пульсирующему огненному шару вокруг монолита Древнего. Одновременно с этим где-то далеко-далеко лавина бойцов Тьмы уже подобралась вплотную к Древу Жизни, обвившему монолит Света.
Навстречу войскам радиантов из ледяного тумана вышла пошатывающаяся фигура демонолога. Его шаг уже не походил на движения Живого, как ходячий мертвец он шел навстречу верной смерти, уже будучи по сути мёртвым. Рядом с его ногами печально выл, пытаясь оттащить хозяина назад, Цербер, колотя по льду кожистыми крыльями, вцепляясь обеими пастями в одежду Демнока, будто не понимая, что это лишь тело, что самого Ланника уже нет – и никогда не будет здесь. И хотя уже рассветало, в руках демонолога ярко сиял фонарь.
Крипы предсказуемо отвлеклись на замершую на миг фигуру, и многие из них ринулись в атаку. Они кидались на чернокнижника, развернувшегося назад и, всё такой же неживой, деревянной походкой, поведшему их за собой туда, где за туманом из пара и замерзающего воздуха, виднелись потоки лавы Источника. Где ещё горел очаг кузни, красный огонек пробивался сквозь холодную завесу. А крипы, как в сказке крысы под звон дудочки, следовали на свет фонаря, под неумолимый обстрел Источника. Такие же безвольные глупые куклы, иллюзия жизни. Они раздирали живой труп, но умирали сами, всего-навсего выкраивая время.
Обратный отсчет подходил к концу.
Джа’Ракал пребывал в смешанных чувствах, не имея ни малейшего понятия, как ему понимать то, что он видит. Зато у Собирателя Душ, по всей видимости, оно вполне было. Ещё на лестнице демон махнул свободной рукой и показал на совсем обмякшую дриаду. Стоило её отпустить, как у Аюшты подкосились ноги – и целительница просто хлопнулась прямо на ступени. Ругнувшись, Джа’Ракал метнулся к союзнице. При ударе девушка успешно отключилась, приложившись головой об каменный край. Демон лишь развел руками, когда тролль уставился на него снизу-вверх и зло зарычал.
- Она живая. Даже душу не забрал, – холодно заметил Невермор. – Хотя что взять с рыжих.
- Что? – не понял тролль, опешив повторно.
- Ничего, – демон кинул взгляд на орды крипов, сражающихся друг с другом под самым Древним. – Пригляди за ней, – бросил он бойцу, направляясь к Древнему.
- Куда ты…
- Куда надо. Тащи, говорю, – процедил Собиратель, то и дело опуская взгляд на руки.
На когтистых ладонях дотлевали последние искорки света.
- Если ты собираешься уничтожить Древнего, я тебя убью, – тролль взвалил на себя полуживую Аюшту.
- Собираюсь, – отсек Невермор жестко. – Двигайся живее, мешок с костями.
- Да я тебе голову отрублю!
Демон обернулся. Одного взгляда было уже достаточно, чтобы Джа’Ракал встал как вкопанный, а по телу прошла дрожь.
- Четыре раза ты «отрубал». Как успехи? – едко поинтересовался Невермор.
Аюшта приоткрыла глаза. Изо рта девушки обильно текла кровь, но дриада, давясь ею, пролепетала:
- Не спорь с ним, – она закашлялась, и звучало это так, будто сейчас бедняге внутренности наизнанку вывернет. Тролль обеспокоенно похлопал соратницу, приводя в чувство, но та лишь беззвучно что-то шептала.
- Я помог ей, – бросил демон по дороге. – Немного.
Жнец, продолжал идти к возвышающемуся над лагерем Древу. Его теневая фигура сновала меж трупов крипов, корнями и обломками башен, и тролль едва поспевал за Невермором. От опрометчивого желания просто разорвать врага в клочья тролля удерживал страх, оставшийся внутри после нескольких смертей от рук Жнеца, да недоумение, непонимание, что происходит.
По пути подвернулись ошметки расчлененной тушки Стригвира. Труп начал медленно пожираться землей и корнями Древнего. Собиратель Душ посмотрел сначала на него, потом на одеревеневшие останки Гондара на стволе Древа. Перевел взгляд на недовольного, ничего не понимающего тролля. На рухнувших рядом крипов – Света и Тьмы – одновременно вспоровших друг другу глотки.
Невермор обернулся, запрокинув голову и разглядывая свет, исходящий из-за переплетения мощных стволов и ветвей Древа. Пульсирующий свет Древнего – монолита, спрятанного внутри этого гигантского дерева, опутавшего лагерь и пустившего свои проклятые корни куда глубже, чем могло бы показаться.
Где-то издалека донесся отчаянный призыв Древнего Тьмы, которого начали штурмовать крипы Света. И рядом раздавался шёпот Древнего Света, по корням которого уже поползли к победе крипы Тьмы.
- Что тут происходит? – прорычал Джа’Ракал, явно не понимавший, что ему делать в такой, по меньшей мере странной ситуации. В его голове попросту не укладывалось, что демон сейчас помогает им, и что дриада на его стороне, хотя тот явно намеревается разрушить Древо.
Невермор проигнорировал вопрос.
- Ваша задача сейчас… – он осмотрел радиантов, оценив небоеспособный вид дриады, перевел взгляд обратно на тролля: – ладно, твоя задача: как можно дольше сдерживать натиск.
- Да их же сотни! – зло выдохнул тролль, махнув рукой на подступающую армию, которой до подхода оставалось от силы минут пять.
- Всего-то несколько десятков, – поправил Жнец мрачно. – Справишься.
Не слушая дальнейшие выкрики тролля, Собиратель Душ расправил крылья. Они имели по-настоящему гигантский размах, и выглядели поистине жутко, словно сплетенные из обрывков душ, и в переплетении теней проглядывали то и дело чьи-то искаженные в агонии лики. Но и сейчас демон выглядел песчинкой на фоне огромного Древа, как выглядел бы и на фоне скалы Древнего Тьмы. Жнец очень редко пользовался крыльями, кроме случаев, когда выпускал заточенные тени на кратковременную свободу. Однако сейчас они были нужны для других целей.
Он ещё не забыл, как летать.
В один рывок оттолкнувшись крыльями от земли, сшитая из теней фигура взмыла вверх. Маневрируя в потоках восходящего воздуха, Невермор скользил между ветвями огромного дерева. Кристаллы-осколки Древнего мешались, то и дело возникая у него на пути, будто преграждая путь к сердцу Древа. Про себя Жнец отметил, что не видит своего отражения в их зеркальных гранях.
Земля осталась далеко внизу, а затянутое облаками рассветное небо было всё так же далеко. Полузабытое ощущение полета заставляло души внутри трепетать в восторге, чем выше он поднимался к небу, но сам Жнец пребывал сейчас в несказанном напряжении. Время утекало. Очень скоро счет пойдет на секунды, и тогда только от него и Морфлинга будет зависеть, удастся ли срезать тот самый зазор, что отделяет победу от поражения.
Что даст победу ценой общего поражения.
Что-то колыхнулось глубоко внутри грудной клетки. Резко сложив крылья, демон стремительно спикировал вниз, в зазор между ветвями, ведущий к сердцу Древа.
- Эй! – заорал тролль, но его, похоже, уже не слышали. Зато на него наскочил один из крипов, попытавшись повалить на землю, за что тут же получил топором в морду.
Злобно ворча, костеря на чём свет демона, мёртвых уже врагов, Древних, да даже того треклятого мага, по чьей воле он здесь оказался, всё больше и больше охватываемый бессильной злобой, тролль метнулся в атаку на подходящий к Древу отряд крипов. Он рубил их без разбору, уже не обращая внимания на то, что даже проклятый топор в его руках не способен заживить все наносимые ему раны. С каждым новым ударом топоров приходя во всю большую ярость – и не в силах утопить её в крови.
Он не понимал. Не понимал ни почему Невермор внезапно стал помогать им, ни почему ещё не раздался грохот обваливающейся скалы Древнего Тьмы, хотя Морфлинг должен был быть там. Было полнейшее ощущение, что его так и не посвятили в какой-то план, который знали все, кроме него. И это злило, просто до безумия раздражало. Джа’Ракал крошил в кровавый салат крипов, лавиной набегающих к Древу, но силы начинали подходить к концу, а этот несметный поток, казалось, никак и ничем не останавливался. Войска противника всё шли и шли, готовые заживо погрести под собой ещё живых защитников Света.
Аюшта дернулась и, держась за кору дерева, рядом с которым они оба выглядели муравьями, попыталась удержаться на подгибающихся ногах. Почти тут же ещё один крип попытался кинуться на дриаду, замахиваясь мечом… и оказался тут же насаженным на выставленное копье. Рука целительницы дрожала, глаза слезились, но болезненная злая усмешка говорила за себя: Аюшта готова была драться до последнего, хоть в таком состоянии это и было затруднительно.
Только сейчас приходило понимание. Чистое и пугающее понимание: сейчас всё будет закончено. Как – неизвестно, и эта неизвестность пугала. Приходило и понимание, что тех, кто погиб, уже не вернет Фонтан. Ни вечно недовольного встрепанного кота, ставшего ненадолго их командиром; ни гребанную ищейку, попортившего им столько крови; ни дурного, но не раз их спасавшего светляка. Ни врагов, ни союзников.
И с минуты на минуту была совсем не иллюзорная вероятность отправиться следом за ними. На этот раз – навсегда.
Тролль заметил, что левая передняя нога дриады повреждена, а бедро правой задней попросту рассажено в паштет. Даже спрайты не успевали залечить все травмы, а ей в любой момент могли нанести новые.
- К Фонтану! – гаркнул он. – Аюш…
- Нет, – просипела дриада, твердо держа копье и стряхивая с него тушку крипа. – Остаемся здесь…
Она снова закашлялась, пытаясь проглотить кровь, вставшую в горле.
Защищайте, – раздался тихий голос Морфлинга, прокатившийся по сознанию отдаленным шумом, – и мы их уничтожим.
***
Осколки разбитого кубика на полу полыхали разными цветами.
- В конечном счете, – подвел итог Гранд Магус, – всё вышло как раз так, как и планировалось. Ио послужил своеобразной точкой отсчета. Может показаться, что его задачей было просто защищать Морфлинга, чтобы тот дошел до конца. В каком-то смысле это действительно так, но это лишь видимая часть айсберга. Самоотверженная поддержка и совершенный боец на первый взгляд. Идеальное чувство времени и идеальное отражение, на второй. И их противник, крадущий души. Кто-то, кто сможет «перехватить часы», на которые настроен Морфлинг, чтобы сработать синхронно с ним. Как одно целое эти трое и были таймером для бомбы, на которой подорвутся Древние. Остальные – не более чем антураж, что по ряду причин необходим был здесь. Например, Гондар, земля ему пухом, – на лице Рубика проскользнула отстраненная улыбка, – несмотря на свои ошибки, он смог взять на себя командование во время некоторых операций. Они нужны были, все и каждый, они сыграли свою роль в этом спектакле. И сейчас…
Гранд Магус махнул рукой, показывая на рассвет за окном, на фоне которого сияли, тая в солнечном зареве, силуэты далекой битвы.
- Сейчас дело остается за Морфлингом и Невермором.
- Так вот в чём был ваш план, Рубик, – задумчиво произнес Хранитель Света, взирая на сферу наблюдения. – Ничего не скажешь. Изящно и очень рискованно, ведь он мог и может провалиться в любой точке своего маршрута.
- Он и проваливался, – пожал плечами Гранд Магус. – В этих самых «любых точках». Не раз и не два. Как я уже говорил, факторов очень много, и далеко не последний из них – это характеры, это прошлое, это то, что они знают на начало сражения. Даже когда всё шло практически так же, как и сейчас, была допущена ошибка. Несколько ошибок, – его голос звучал не то насмешливо, не то грустно. – Та реальность была очень похожа на эту. Но так вышло, и в том, несомненно, была и моя вина тоже, что смертные в команде знали больше, чем им положено, и на нервах совершали ещё больше ошибок, чем сейчас. И даже так они могли бы дойти до конца, если бы не Ио. Думаю, догадаетесь, что было?
- Сломался, – кивнул Эзалор, словно заранее зная ответ. – Если реальность в тот раз была такой же, как эта, я могу предположить, что его характер мало чем отличался, как и прошлое. В итоге тогда он просто сломался внутри.
- Верно. Казалось бы, такая мелочь, да, Хранитель? Кому какое дело до всего лишь поддержки? А ведь я мог бы это предсказать, тогда. Мне казалось, что он соберется с силами. Но даже действуя синхронно со своим товарищем, он всё же отстранялся, не находя ответной поддержки. Зная, как легко он взаимодействует даже с теми, кого ненавидит, можно было бы вообще не обратить внимания на такую деталь. Но в какой-то момент она стала столь же критичной, как и тот зазор, что отделяет победу от поражения. Не отреагировал вовремя, замешкался, повелся на приказ союзника добить его, хотя должен был защищать того любой ценой. Другой настрой, другое отношение к соратнику. Вопрос доверия. Иногда из таких мелочей складывается картина провала.
- И как вы решили эту проблему сейчас? Почему он повел себя иначе?
- Я до начала боя обратил внимание Морфлинга, – ответил Рубик, – на то, что Ио может потребоваться его помощь. А также на то, что имеет смысл гасить те конфликты между смертными, что могут возникнуть. Обливание ледяной водой, как ни странно, помогает даже троллям, не находите?
Эзалор покачал головой.
- Знаете, я поражаюсь вашей выдержке и вашей жестокости, на самом деле, – произнес он наконец. – Столь лихо манипулировать чужими судьбами для того, чтобы достигнуть своих целей. И всё ради чего? В погоне за местью Древним?
- Именно так, – в дробящемся голосе Гранд Магуса слышались еле уловимые нотки сарказма. – А может, и не совсем так.
- Но согласитесь, Рубик, – даже сейчас ваш план в миллиметре от провала. Любая замешка, даже меньше секунды…
- Они её не допустят, – твердо сказал Рубик. – Я в них верю.
- …И вот так вот всё кончится? – спросил Ланник.
- Возможно, – спокойно ответил Визаж, не шелохнувшись. Страж Мёртвых, холодной призрачной горгульей возвышался рядом с колдуном, сложив крылья.
Воистину, вся жизнь и даже столь бесславная смерть стоили этого зрелища. Стоили понимания того, что именно он, пусть и перед тем, как уйти навсегда из мира Живых, увидит конец этого противостояния со стороны. Пусть Демнок будет теперь лишь его зрителем, не участником, но он сыграл в этом спектакле свою роль. Какой бы она ни была: даже если вся его участь была погибнуть под лавиной крипов – созерцая уже со стороны свой живой труп, – выкраивая время.
Он увидит не просто конец войны в одном из миллиардов миров-отражений, являющемся ему родным. Он увидит настоящий финал этой пьесы.
Он стоял у границы смерти, и за ним уже явился неумолимый Некро’Лик. Однако Страж не торопился, равнодушным взглядом взирая на поле боя. Безразличное лицо из камня никак не отражало его мыслей, если они вообще у него были. Некро’Лик просто молча созерцал картину внизу. Чернокнижник кинул короткий взгляд на Визажа, но тут же отвел глаза. Интересно, знает ли Страж, что Демнок видел его в одном из отражений, когда покидал тело? Знает ли, что происходит сейчас там, внизу? Знает ли…
Вопросы оставались без ответов.
Один из фамильяров вспорхнул, чтобы тяжелым камнем опуститься на плечо чернокнижника.
- Он сопроводит тебя до Андерскейпа, – прокомментировал Визаж, даже не взглянув на Демнока. – Не заблудишься, если сам не свернешь.
«Намеренная оговорка? Нет», – Демнок кивнул сам себе, поняв всю иронию ситуации. – «Всего лишь совет, чтобы не ходить долго кругами. Всё равно все пути ведут вниз, в Лабиринт».
- Ты ведь пришел не только за мной?
Визаж лишь кивнул, сохраняя гробовое молчание.
Чернокнижник смотрел, как распространяется пламя по лагерю Света, как заковывает в лед лагерь Тьмы. Оставалось одно сомнение. Ошибка, которая могла перечеркнуть, обесценить всё.
Знает ли…
- Им удастся это сделать?..
Некро’Лик не ответил ничего.
***
Жнец снова раскрыл крылья, тормозя полет на спуске, чтобы приземлиться – буквально рухнуть на каменный пол, поросший травой и корнями, – у самого монолита, находящегося в центре святилища.
Древо Жизни, оправой опутывающее монолит Древнего, было чем-то вроде гигантского храма вокруг него. И сейчас Невермор чувствовал себя зашедшим на чужую территорию, что не могло не напрягать. Собирателю Душ не впервой было вламываться туда, куда его не звали, и забирать по праву силы то, что принадлежало не ему, и каких-то моральных и уж тем более религиозных рамок у демона не было и в помине. Но и святилище Древнего было далеко за гранью простых религий и верований смертных, строящихся вокруг тех существ, кого они именовали богами. Эта сила стояла даже выше богов, и её незримый взгляд нагонял нешуточный страх даже на демона. Страх даже больший, чем тот, что вызывал сам Жнец в душах своих жертв.
Как они принадлежали ему – точно так же он принадлежал Древним.
Обоим. Одновременно. Та часть его, что была здесь всегда, из реальности в реальность, из боя в бой. Та часть, что останется здесь, если сейчас он допустит хоть малейшую ошибку.
Некий звук заставил демона резко обернуться, от неожиданности раскрыв крылья. Практически шорох, но прозвучавший нереально громко на фоне воя пламени, свиста снарядов, звона клинков, криков. Те словно отошли на задний план, приглушенные, оставшиеся вне.
Он слышал голос, приходящий из глубины сознания. Нарастающий шёпот, зовущий его. Пред внутренним взором разворачивалась бездонные чертоги Ада, мир, искривляющийся в предсмертной агонии, сжираемый пламенем и тьмой. Чёрным зрачком наискосок на Жнеца смотрел огромный разлом, пролегающий через искаженное, вывернутое наизнанку пространство. Если у Бездны есть дно, оно там, в этом разломе, там, куда не спускался никто. Каждое слово словно бы рвало теневые крылья демона, утаскивая глубже в неумолимо приближающийся разлом. Спокойный голос Древнего Тьмы звучал так, словно Жнецу зачитывают приговор, оспорить который не сможет никто. Предательство карается судьбой, которая куда хуже смерти, куда хуже потери всей коллекции душ или потери бессмертия – гнить в этой тюрьме вечно.
А ты как думал?..
Его вновь вернуло в реальность, но ненадолго. Лишь чтобы увидеть своё отражение на зеркальной поверхности Древнего Света.
Он видел мир. Землю, на которую приходил раз за разом, меняя свой облик в охоте за новыми душами. Тысячи, миллиарды видений вспыхивали в сознании, от разнообразных городов Живых до арктических льдов, но все их пронизывал яркий свет. Даже там, где сейчас должна была быть глубокая ночь, он видел эти нити, эти незримые корни Древа, проросшие через весь мир насквозь. От самых глубин Андерскейпа – и в бездонную пропасть космоса. Будто пульсирующими кровеносными сосудами Живых, будто звенящими струнами их музыкальных инструментов, эти нити дрожали в некоем четком ритме. Оборви их – и этот мир разорвется, а следом за ним и ты сам.
Ведь ты лишь часть этого мира – и эти нити жизни сплетают и тебя тоже.
А ты как думал?..
Руки жгло. Секунды истекали догорающими искрами на когтистых ладонях. Мгновения, растягивающиеся в вечность. Нереально точное ощущение времени, от которого каждое движение казалось слишком медленным. Идеальный таймер продолжал идти уже внутри него, как заклинание оттянутого действия.
Время, на самом деле, ни в чём не измеряется. Оно просто есть. Вопрос лишь в том, как ты его чувствуешь.
Цена ошибки – всё.
Там, на другом конце этой «шахматной доски» лед стремительно покрывал скалу Древнего Тьмы, и уже некому было сдержать натиск войск Света: Демнок, точнее, его труп, лежал разорванным у чаши Источника, и крипы штурмовали сердце Крепости. Где-то там был Морфлинг, точно так же стоял посреди чужого святилища, гигантской ледяной волной отражаясь на красных гранях монолита, спокойно смотря в глаза Древнему – и выжидая. Выжидая, пока оба «храма» будут разрушены достаточно, чтобы нанести один завершающий удар прямо в их сердце. Рассчитывая оставшиеся силы на этот последний удар.
Как издалека, Невермор услышал треск пламени. Столбы дыма уже уходили к небу, огонь полыхал на руинах Крепости Света, перекидываясь на опутавшие лагерь корни Древа. Языки огня обгладывали деревья и постройки, сжирали ещё не поглощенные трупы. Пламя подбиралось всё ближе, вместе с подходящими новыми отрядами крипов, и двое радиантов внизу не могли сдержать их натиск. Да в том уже не было надобности.
«Уходите», – мысленно обратился Жнец к ещё живым… врагам? Уже нет. Уже не было разницы, кто враг, кто друг. Да и никогда не было. Быть может, – морду демона перекосила злая болезненная усмешка, – они могли бы быть даже на одной стороне. – «Уходите, оба, если хотите жить».
Зачем он их предупреждает отступать, если ему до них нет никакого дела, и оба радианта вызывали лишь раздражение? Здесь не было уже разницы, кто «враг», а кто «друг». Они все были шестеренками одного механизма. И это было не более чем знаком солидарности с теми, кто оказался в одной плохой истории вместе с ним. На самом деле, он даже не ожидал ответа. Его делом было только предупредить, а дальше уже их дело, отступать – или погибнуть под лавиной вражеских войск.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги