Даун

Темно. Одиноко и страшно. Даже ночью в комнате больше света, чем здесь.

Я знаю это место. Оно разное. Светлое или темное. Я люблю его, когда светло. Когда темно – боюсь. Мой друг тоже. Он приходит, когда светло. Темнота пугает его. Она холодная. Она прячет что-то страшное.

Свет!

Я слышу, он близко. Он скачет. Я не дышу. Я жду.

Много раз я видел, как он появляется. Прямо из воздуха. Он скачет, отскакивая от него. У моего друга нет тени. У всех есть, а у него нет.

Я хочу достать его. Я бегу. Я тянусь. Но у меня ничего не выходит. Я знаю: когда-нибудь у меня это получится. Тогда изменится все. Но сейчас не время. Я почувствую, когда придет пора.

Толчок – и все исчезло. Мы приехали, лифт остановился. Мой друг исчезает.

Я не люблю лифты. Они душные. Они хранят чувства людей. Хорошие и плохие. Всякие. И я это чувствую.

Вот кто-то нацарапал что-то на стенке. Мне не понять смысла. Мне это и не нужно. Я просто чувствую: тому, кто это сделал, было плохо. Смотрите, как глубоко процарапана стенка! Вот жевательная резинка. Ее приклеили просто так, для забавы. След от плевка. Кто-то злой оставил его здесь. Он пугает. Яркая наклейка. Кому-то было нечем себя занять. Кому-то было скучно.

– Смотри, Костя, какой хороший сегодня день, – слышу я голос мамы. – Солнышко вышло! Лучиками все отогрело. Почему у солнышка колючие лучики? – смеется она.

А день, и правда, хорош. Первый теплый и солнечный. Первый весенний. Это значит, что прохожие будут улыбаться.

Я люблю видеть улыбки! Это значит, что человеку хорошо. Зимой – плохо. Все куда-то бегут. Все смотрят под ноги. Раздраженные, хмурые, злые. И хорошо, что они прячут глаза. От взглядов тех, кто не смотрит себе под ноги, – не по себе. Иногда – страшно. В такие дни я смотрю только на снег. Или провожу время со своим другом. Лишь бы не смотреть на прохожих. Зачем мне знать, что всем вокруг нехорошо?

Когда же все улыбаются – и погода солнечная.

Солнечный день! Хороший день! В такие дни мне вспоминается игра. Соседские ребятишки выстроились в круг. Они кидают друг другу мячик. Тот, что в центре, пытается поймать его. Остальные – не дать ему это сделать. Мне жаль этого рыжего мальчика. Совсем чуть-чуть. Я чувствую, что игра нравится всем. Даже тому мальчишке, что бегает за мячом. Просто он в кругу, а остальные нет. Но вот кто-то из ребят ошибся. Мячик оказался в руках рыжего. Теперь худенькая девочка весело гоняется за мячиком ярко-оранжевого цвета.

Всем было весело, я чувствовал это! Все смеялись. Мне тоже стало хорошо! Правда! Я радовался вместе с ребятами. Тогда я открыл для себя тайну: самую большую радость дарят эти мячи! А еще – поймаешь мяч, и все переменится.

А еще я понял, что тоже хочу играть. Я хотел, чтобы они меня приняли в свою игру! Я тоже хочу ловить этот мячик! Я бросился к ребятам. Я попытался схватить мячик. Почему-то они все испугались меня. Правда, ненадолго. Они поняли, что я просто хочу играть. Они поняли, что теперь никому из них не придется ловить мячик – только кидать. Ловить его буду я.

Ребята начали перебрасывать мяч друг другу. Кто-то один ловил его и показывал мне. Я бежал к нему. Но он уже перебрасывал его дальше. Это было самой большой радостью в моей жизни. Правда! Я задыхался от смеха! Я бежал от одного игрока к другому. Я старался поймать мяч, но у меня ничего не выходило. Ребятам эта игра тоже понравилась. Они что-то кричали и громко-громко смеялись.

Кончилась игра плохо: меня попытались обмануть. Тот рыжий мальчишка просто притворился, что бросил мяч. Но это было не так! На самом деле он спрятал его за спину. Я понял это не сразу.

Я стоял в центре круга. Я глядел на ребят. Им было весело, но я почувствовал, что здесь что-то не так. Это уже было не то, что раньше. Тогда ребятам было хорошо. Они просто радовались игре. Но сейчас – нет! Это было что-то нехорошее. Это было что-то злое.

– Где же твой мячик, даун? – смеялись они.

– Поиграй с нами, даун!

– Даун, ищи мяч!

– Даун-собачка. Найди мячик!

Так кричали они мне. Мне стало страшно.

– Ну же, даун, ты что, заснул?

– Даун, даун, где твоя улыбка?

– Даун – Маша-Растеряша!

Мне было непонятно, почему я – Маша. Я – Костя! Костя! А еще почему ребята так изменились? Почему вдруг стали нехорошими? Наверное, это потому, что я потерял мяч. Я глядел на ребят. Я искал его. Да, я увидел мячик! Он был за спиной у рыжего. Здорово! Сейчас я верну его ребятам, и мы снова будем играть! Мне снова стало весело. Сейчас рыжий мальчишка даст мяч!

Я побежал к нему и попытался выхватить мячик. Но это не развеселило ребят. Наоборот, они испугались. Особенно рыжий. Он почему-то отбросил мяч в сторону. Он отбежал на несколько шагов и громко расплакался.

Мячик несколько раз подпрыгнул и покатился по земле. Мне не составило труда поймать его. Мне снова стало весело. Я побежал назад к плачущему мальчику.

– Я хочу играть дальше! Было так здорово! Я хочу еще! – кричал я ему, но он не понял.

– Даун отобрал мой мячик! – ревел рыжий.

– Неправда! – пытался объяснить я. – Мы играли, и мячик укатился. А я его поймал. Вот он! Давайте играть дальше!

Но ничего не помогало.

– Нельзя оставлять такого ребенка без присмотра! – крикнула одна из мам моей маме, когда та подбежала. – Видите, он напугал наших детей!

– За таким ребенком нужен особый уход, особенно в его возрасте, – подбежала другая.

– Он такой большой, а лезет к маленьким!

– Скоро уже детей на улицу будет страшно отпускать! Ходят здесь всякие!

Эти женщины окружили маму. Каждой надо было что-то сказать. Я часто видел такое во дворе. Много собак собирались в стаи. Им было скучно. Наверное, оттого они и начинали лаять на кого-то. Часто на другую собаку. Мне всегда становилось жаль ту, одну. Она поджимала хвост и начинала убегать. Все остальные гнались за ней. Тогда я подумал, что мама тоже будет убегать. Что-то говорить в ответ. Но она просто взяла меня за руку и молча отвела на соседнюю скамейку. Остальные молча разошлись. Наверное, им стало стыдно.

Игра закончилась. Мама отвела меня подальше от ребят.

– Я хочу играть! Мне было весело! – пытался объяснить я ей. – Почему ты уводишь меня отсюда?

Но мама не слушала. Она отряхнула меня и увела в другой двор. Но почему? Было же так здорово! Даже те ребята потом еще долго бегали за мной. Эта игра им тоже понравилась.

Скоро мне подарили такой же мячик. Точь-в-точь! Но это было не то. Я понял: тот приносил радость. Мой – нет. Только мама по-настоящему играет со мной. Она кидает его мне, а я ловлю. Иногда она прячет его за спину, а я угадываю, в какой он руке. Она придумывает все новые и новые игры. Она радуется со мной. Папа – нет. Ему не интересно. Он садится на скамейку и бросает его мне. Он ждет, когда я принесу ему мяч. Он берет его и снова бросает на землю. Ему не нравится играться в мячик. Ему нравится рассказывать про работу.

Иногда со мной играет Сережа. Он кидает мячик на землю и пинает его. Я пытаюсь поймать его, но Сережа не дает. Он обыгрывает меня. Он убирает мячик у меня из-под самого носа. Мне весело, но не так, как с мамой. С ней я готов играть всегда. С Сережей – нет. Мне быстро надоедает гоняться за мячом. Все равно Сережа меня обыграет.

Тогда я и придумал свой собственный Мячик. Мой. Только мой. Он появляется, когда мне скучно. Когда одиноко. Он появляется и куда-то скачет. А я пытаюсь его поймать. Это наша с ним единственная игра. А больше и не надо. Нам хорошо с ним и так: мне – догонять, ему – скакать куда-то далеко-далеко. Я знаю: когда-нибудь у меня получится его поймать. Тогда изменится все. Но пока – нет. Наверное, у моего Мячика есть еще свой невидимый хозяин. Хозяин, который решает, когда наступило время. Хозяин Оранжевого Мячика.

Да, я забыл представиться. Меня зовут Костя. У меня есть мама и папа. Еще брат Сережа. Я такой же, как и вы. Точь-в-точь! Только все, кроме родителей, зовут меня дауном. Но почему? Мое имя – Костя. Константин. А еще – никто не берет меня в свои игры… Когда людям одиноко, они начинают играть в игры. Но почему, когда одиноко мне, меня никто к себе не берет? Ни один человек, кроме мамы! Наверное, со всеми творится что-то неправильное.

Мы с мамой вышли во двор. Обожаю прогулки! Мне нравится смотреть на прохожих. Они мне кажутся любопытными, хотя и немного странными. А еще они мне кажутся одинаковыми. Почему? Да потому, что они все делают одно и то же.

Я знаю, как поступит любой прохожий, когда заметит меня. Сначала он будет смотреть на меня. Повернет голову и чуть сбавит ход. Потом посмотрит на маму. Затем резко отвернется и побежит дальше. Он сделает вид, что не заметил меня. Или что заметил случайно. Но я-то чувствую, что это не так! Наверное, всех смущает то, что я не похож на них. Но это не так!

– Я здесь! Я хочу играть! Поиграйте со мной. Почему вы делаете вид, что меня нет? Я есть! И вы это видели! – пытаюсь я окликнуть прохожих. – Я такой же, как и вы. Смотрите, у меня две руки и две ноги. Что еще надо, чтобы играть с вами?

Все зря! Они не отвечают. Они почему-то продолжают притворяться. Наверное, это какой-то обряд. Обряд взрослых.

Когда-то давно по телевизору показывали странных людей. Они ходили в соломенных юбках. Они жили в джунглях. Они подчинялись обрядам – обязательным действиям, смысл которых непонятен. С тех пор все странности взрослых я называю обрядами. Не замечать меня – обряд. Не отвечать – обряд. Не брать в игры – обряд. Обряд, смысл которого мне непонятен.

Единственные, кто не прочь порезвиться со мной, – это дети. У них со мной гораздо больше общего, чем у взрослых. Они умеют радоваться и быть добрыми. Взрослые – нет. Взрослые смеются, улыбаются. Они похлопывают друг друга по плечам. Но им нет дела друг до друга. Когда мама прикасается ко мне, я знаю, что она желает добра. Когда Сережа хлопает меня по плечам, теребит за щеки, он делает это по-доброму. Когда папа жмет руку и улыбается другому дяде… Так принято. Я вижу, что это – обряд.

Это такой же обряд, как телевизор у папы по вечерам. Я обожаю смотреть телевизор. Особенно мультики! Я готов весь день смотреть их. Весь день, пока нет дома папы. Вечером он возвращается и приступает к своему обряду. Сначала он ужинает и рассказывает маме про работу. Потом смотрит новости. Или злые фильмы. Фильмы про нехороших людей. Ему нравятся такие картинки. Если что-то горит, рушится, ломается, значит, папа заснет. Если мультики – он будет искать свои картинки. До тех пор, пока не найдет. А я их не смотрю. Они плохие. И еще после них бывает трудно заснуть.