Даяна I. Шепот Рун. Том 9

Глава 21

Флерал. Аиталская империя. Гуконский хребет. Дон-мор.

— А вот это уже бонус, — хмыкнул я, брезгливо рассматривая извивающееся на каменном полу шипатое щупальце. — Ещё скажи, что ты знаешь, что с этим делать.

Вместо ответа Лиэль молча указала на украшение, находящееся у неё на шее, как бы намекая, что от него нужно уже избавиться.

— Думаешь, пора? — выгнул я бровь, с усмешкой наблюдая, как гневно сверкнули глаза девушки. Взгляд был более, нежели красноречивый. — Мало ли, вдруг ещё враги набегут, и нам понадобится твоя помощь. Да хорошо, хорошо, — уже не выдержав, широко усмехнулся я, потянувшись к её шее.

Как только артефакт оказался у меня в руках, я заработал довольно чувствительный удар в плечо, тут же увернувшись от второго.

— Если ты думаешь, что ношение этой мерзости доставляет неописуемое удовольствие, предлагаю тебе самому нацепить это. Потом поделишься впечатлениями, — пробурчала Лиэль, с видимым удовольствием растирая шею. Как по мне, это было лишним. Носила она его всего-ничего и там априори не могло остаться никаких потёртостей. Но — ей виднее. — А я как раз покомандую.

— Я же говорил, что эта штука не действует на пришлых, — пожал плечами я, снова убирая ошейник в инвентарь, на миг задумавшись над тем, как бы было прекрасно, если бы удалось эту «приблуду» нацепить на Поланею.

Но, к сожалению, я был не обучен дрессировке съехавших с катушки Ведьм, так что с этой заманчивой идеей пока придётся попрощаться.

А вообще, я представляю, во что могло всё вылиться, если бы я имел возможность оказаться во власти Лиэль. Она бы мне точно вспомнила всё. Не из за злобного характера — нет, а просто в отместку.

— Очень жаль, — язвительно произнесла девушка. — Тебе было бы полезно.

Уточнять, в чём же заключалась польза бы лично для меня, по её мнению, я, понятно, не стал. Мои мысли больше занимало другое: что делать с Поланеей, которую удалось каким-то чудом запереть в мастерской мастера Нивела.

Сколько её можно там держать? Не умрёт ли она там, пока я придумаю, как её безопасно выпустить? И куда вообще выпускать эту фурию? Что нужно делать, чтобы вернуть ей человеческий облик и её рассудок?

Вопросов было громадьё, а вот ответов — пока ни одного.

«В моей мастерской она заперта. В моей! — ревниво отозвался внутренний голос, а на душе будто кошки заскребли. Я, конечно, понимал, что там мало что можно было сломать, так как кроме горна, наковален и груды лома из чёрного мифрила с инструментами ничего там и не хранилось, но воображение живо нарисовало образ Поланеи с безумно сверкающими глазами, яростно пытающейся отгрызть кусок металлического верстака. — Боги, лишь бы она там ничего не испортила».

Мысль о том, что она может там всё безвозвратно сломать, не давала мне покоя.

Щупальце из крови Ведьмы напомнило о себе хаотичными подёргиваниями. Извиваясь, оно будто пыталось вгрызться в каменный пол, видимо, стремясь оказаться, как можно ближе к своей хозяйке. Вот только это было решительно невозможно, так как его владелица мало того, что находилась на другом плане бытия, так ещё существовала сейчас в другом временном отрезке.

— Ты будешь с этим что-то делать? — я осторожно отступил на шаг, когда отросток внезапно, извиваясь будто обожравшийся червяк, медленно пополз в мою сторону. — Гадость какая, — меня передёрнуло. — Надеюсь, что тебе это не нужно будет есть.

Лиэль же в это время к чему-то прислушивалась. Наклонившись, она сейчас внимательно рассматривала кусок кровавой плети, как заинтересовавшийся ребёнок рассматривает котёнка или умилившего его щенка.

«Фу, блин, ты его ещё погладь и на ручки возьми, — промелькнула мысль в моей голове. — Лишь бы этот котёнок не оказался лишайным».

— Я его чувствую, представляешь? — удивлённо пробормотала она, взглянув на меня. — Она не хочет мне навредить. Она, как родная, — обрадовалась Лиэль.

«Она? Ты этой гадости уже даже имя дала?».

Признаюсь, в это момент мне стало немного жутко. Что, если девушке хватит ума сейчас погладить эту мерзость, после чего она превратится в такое же чудовище, как и её Наставница, которая уже, небось, доедала за обе щёки мифриловый лом в мастерской, плотоядным взглядом посматривая на тигель?

Теневого мастера у меня под рукой уже не было, а сам я вряд ли справлюсь с тем, чтобы впихнуть второе такое же невменяемое существо в мою маленькую мастерскую.

И прежде, чем я успел выпалить хоть что-то предостерегающее, Лиэль потянула из-за пояса кинжал. Решительный взмах, и рана на её ладони тут же взбухла бордовым, после чего кровь тоненьким осторожным щупальцем потянулась от девушки к замершему отростку, переставшему биться в конвульсиях.

Я ожидал всего, что угодно: внезапной вспышки безумия, крика боли, нападения на нас этого отростка-мутанта, но совсем не того, что Лиэль мечтательно прикроет глаза и чему-то улыбнётся. А в следующее мгновение, как только две частички Крови соприкоснулись, каменная поверхность под моими ногами пришла в движение.

Треск ломающихся многотонных глыб совпал с ещё одним подземным толчком, а затем огромный зал, из которого по— прежнему не было ни единого выхода, начало лихорадить. Словно содрогаясь в глубоком кашле, Дон-Мор вознамерился навсегда похоронить нас с Лиэль в своих недрах, не дав ни единой возможности выбраться из-под нависающей над нами многометровой толщи камня над нашими головами.

Лихорадочно соображавший мозг начал подсовывать мне картинки, словно опытный следователь при показе единственному свидетелю.

Фигура Лиэль, застывшая на корточках с осторожно протянутой рукой к щупальцу. Причём, уже было не понять, где начинается кусок, оставшийся от Поланеи, а где — «Кровавая плеть» девушки… Они полностью слились, став единым целым и поменяв цвет на пронзительно-алый…

Ослепительная вспышка, безжалостно сметающая всё на своём пути и вжимающая меня в камень до хруста в рёбрах, словно я оказался в огромной центрифуге…

Замкнутое сводчатое помещение, в котором через несколько секунд станет непонятно, где потолок, а где пол…

Красное зарево суматошно мелькающих перед внутренним взором «системок» заполонивших весь обзор…

Зазмеившаяся россыпь глубоких трещин, ринувшаяся по стенам…

Стремительно уходящая из-под ног поверхность и чувство свободного падения, которое мы явно не планировали…

Последнее ощущение, перед стремительным падением, было и вовсе невероятным: мой игровой аватар начал самостоятельную трансформацию в ипостась Тиамат.

Когда вместо красного зарева перед глазами мир обрёл невероятную чёткость, я ещё успел подумать, что такого зрения в теле дроу быть не может.

На моей памяти это было первое перевоплощение в ипостась богини, когда от меня, ровным счётом, ничего не зависело. При этом, Тиамат, по своему обыкновению, ничего мне не удосужилась сообщить, просто прислав волну одобрения и тепла в момент перевоплощения.

Первородная Мгла уже в который раз снова приняла меня в свои тёплые объятия, даря чувство всевластия и невероятного могущества.

В ипостаси пятиглавого дракона мне не нужно было взмахивать крыльями, чтобы хоть как-то замедлить свободное падение. Божественной сущности этого не требовалось, поскольку сейчас было достаточно одного моего желания, чтобы драконья туша зависла в воздухе.

Каменного пола главного зала Круга Ведьм, как такового, больше не существовало.

Вместо него зияла бесконечно огромная пропасть, дна у которой было не рассмотреть даже с моим зрением. Если это, в данный момент, происходило со всем Дон-Мором, то мне остаётся только посочувствовать Лиэль, которая с обретеним силы и власти над Кругом, тут же лишилась не только своей резиденции, но и тех, кем вообще можно было править.

Лиэль!

Ничем другим, кроме как огромной удачей и божественным промыслом, нельзя было обосновать, как именно я смог рассмотреть мелькнувший в непроглядной темноте слабый отсвет, чтобы с ужасом осознать, что завис в воздухе только я, сейчас провожая взглядом ту, которая летать была совсем не обучена.

Распахнувшиеся крылья сложились на спине без моего на то участия, а сам я камнем рухнул вниз, придавая ускорение непреодолимым желанием побыстрее нагнать стремительно удаляющуюся точку.

Даже несмотря на то, что глаза огромной рептилии закрывала прозрачная плёнка, всё равно чувствовалось яростное биение воздуха, настолько высокую скорость я сейчас развил.

И я мог только взывать молитвами ко всем тем божествам, которые хоть как-то лояльно относились к моей персоне, чтобы дно этой пропасти не оказалось внизу раньше, нежели я смогу нагнать Лиэль. Зрение обрело ещё большую четкость, и я с ужасом понял, что не успеваю.

Каменные стены вокруг внезапно завертелись, и я вообще лишился хоть каких-то ориентиров в пространстве.

Нелёгкое, скажу я вам, занятие, болтаясь как известная субстанция в проруби, каким-то невероятным усилием суметь подцепить хрупкую девичью фигурку, бережно сжав её в когтистых лапах, чтобы, не дай Боги, не сломать или не раздавить, банально не рассчитав приложенного усилия. Одно неосторожно движение — и я даже не хочу представлять, что останется в драконьих лапах. А уж выгребать последствия этого, вступая в противостояние с Мистик, мне совсем не хотелось…

Я лишь сумел сгруппироваться, гася инерцию, чтобы непрочное тело хуманки не размазало по когтистой лапе от перегрузок. Не знаю, защищает ли её тело то непонятное сияние, которым она окуталась, но очень хотелось надеяться, что её богиня в этот щекотливый момент наблюдает за своей последовательницей и хоть как-то заинтересована в сохранении жизни девушки.

Поджав лапы к брюху, я распахнув крылья во всю ширь, чтобы хоть немного уменьшить скорость падения, чувствуя, как их чуть ли не выворачивает из суставных сумок.

Страшный удар заставил недра земли вновь содрогнуться, а новый шквал системок опять заполонил взор, отвлекая от окружающей действительности. И никто точно уж не смог услышать тот полный боли рёв, который исторгли пять драконьих глоток, когда наша туша с грацией метеорита врезалась в каменную твердь практически под прямым углом.

Удар был настолько чудовищным, что я даже находясь в ипостаси Тиамат, смог ощутить себя качественной отбивной, причём на несколько минут в глазах просто будто выключили свет.

Даже не представляю, как я удержался на той тонкой грани между забытием и реальностью, где первое сулило медленную смерть на дне огромной пропасти поскольку ждать неделю, пока я снова смогу перевоплотиться — было слишком долго, и той реальностью, где я мог только бережно сжимать в лапах хрупкую сияющую фигурку, стараясь не совершить ни одного лишнего движения, но, в то же время, боясь разжать лапу и убедиться, что всё нормально.

«Ради неё я готов был расшибиться в лепёшку, — промелькнуло мрачное. — И пусть теперь мне кто-то посмеет сказать, что это было не так».

Когда первоначальная волна боли схлынула, я смог пошевелиться. Болело абсолютно всё тело. Чувствуя плач каждой чешуйки, я осторожно попробовал подняться на лапы.

Вокруг клубилась поднятая пыль, густо смешанная с мелкой каменной дисперсией, так противно скрежетавшая на зубах, но первым делом я взглянул на раскрытые драконьи лапы, где тусклый огонёк снова начинал разгораться, плавно примешивая к яркому свету едва видимые багровые разводы.

Осторожно, почти бережно, я переместил Лиэль на твёрдую каменную поверхность. Убедившись, что с ней всё в порядке, я, наконец, смог выдохнуть спокойно и перевести дух.

Интерфейс, каким я его привык видеть в теле дроу, в ипостаси пятиглавого дракона отсутствовал. Вместо этого весь обзор, занимала пелена Мглы, сквозь которую можно было рассмотреть, что происходит вокруг, но вот чёткость слегка хромала. Из этого я сделал вывод, что «хитпойнты» ипостаси, просели больше чем мне думалось. Вероятнее всего, всё будет плохо тогда, когда я вообще лишусь обзора. А пока — живём и даже слегка двигаемся. Конечно, моё предположение было ничем не подкреплено, поскольку настолько сильно я это тело никогда не «ушатывал».

Внезапно от маленькой светящейся фигурки девушки выстрелили тонкие красные нити, отчего Лиэль стала похожа на ощетинившегося дикобраза, если бы последний мог владеть магией Крови.

Что-то прокричав мне, под аккомпанемент сыпящегося сверху камня, девушка отчаянно принялась жестикулировать. Вот только я её сейчас абсолютно не слышал. Прекрасно помня, что когда Тиамат находилась в ипостаси дракона, мы общались вполне без затруднений, я всё же не мог найти тот переключатель, который позволит превратить голос Лиэль снизу во что-то менее похожее на тот комариный писк, который звучал сейчас.

Я уже было открыл пасть, чтобы сказать, что не понимаю, но вовремя одумался, побоявшись к довольно экстремальной посадке присовокупить оглушение, или не дай Боги, разрыв барабанных перепонок моей собеседницы. И это хорошо, если обойдётся без выдоха истинной Мглы, сформировавшейся в форму пламени.

Вместо этого я сумел пожать плечами, и непонимающе развести лапами, попытавшись выразить своей позой изображение того, насколько я её не слышу.

Несмотря на абсурдность в виде пожимающего плечами пятиглавого дракона, девушка, похоже, меня прекрасно поняла. Взмахнув рукой, она снова стала похожа на ту Лиэль, которую я знаю, полностью убрав все кровавые плети, а после чего указала рукой наверх. Причем сделала это еще несколько раз, ткнув пальцем сначала в меня, потом в себя, потом, зачем-то, снова в меня, а после чего — наверх.

Мгла перед глазами потихоньку рассеивалась, и я смог сфокусировать взгляд на губах девушки.

— Подними меня наверх!

От неожиданно громкого голоса, который раздался прямо у меня в ушах, я чуть было не шарахнулся, в последний момент успев себя остановить ценой невероятных усилий. Испуганный дракон — явно не то, что сейчас нужно девушке, которая, ни о чём не думая, находилась в опасной близости от моей туши.

— Дай в себя прийти, — не выдержал я, произнеся это вслух. Лучше бы я этого не делал, так как девушка, в мгновение ока оказалась на добрый десяток метров дальше. — Минута.

Сейчас в её глазах я не заметил ни капли настороженности, хотя, казалось, она должна присутствовать в полной мере, когда сверзившись в пропасть, ты обнаруживаешь рядом с собой пятиглавую хтоническую тварь, размером с трёх бронтозавров и грацией ослеплённого носорога.

Но девушке этого показалось мало, поскольку она требовательно топнула ногой, а после чего смогла меня удивить. Высоко подпрыгнув, она моментально выпустила несколько кровавых плетей, которые, оттолкнув гибкое тельце от земли, придали ей дополнительное ускорение.

И когда она оказалась в одной из моих лап, снова что-то показывая руками, я от удивления открыл все пять пастей.

— Нам нужно туда! — прозвучало тихо, почти неслышно, но я сейчас немного разбирал, что она говорила. — Полетели!

«Я тебе что — "Тиамат-Эйрлайнс"?»— захотелось пробурчать мне, но я снова сдержался, прислушавшись к внутренним ощущениям.

Мгла в глазах отступила настолько, что я практически перестал ощущать боль в отбитом теле, хотя по всем законам физики, как игровой, так и действующей в реальном мире, упав с такой высоты я и вовсе не должен был подняться. О Лиэль я вообще скромно умалчиваю. И абсолютно плевать, какое количество «хитпойнтов» вообще наличествовало у меня изначально. Есть вещи, которые не смогут выдержать даже Боги.

Для того, чтобы полностью восстановиться, мне потребовалась не минута, и даже не пять. Всё это время, Лиэль, будто поняла важность происходящего со мной, старалась не докучать мне бесполезными разговорами и своей непонятной жестикуляцией, от которой, оказывается, даже у драконов могло рябить в глазах.

— Готова!? — пророкотал я, выгнувшись до хруста в позвоночнике и распахнув крылья, отчего вокруг снова взметнулись клубы пыли. — Тогда держись!

Бережно сжав девушку, как и делал до этого, я прикрыл её, на всякий случай, второй лапой, после чего, оттолкнувшись от земли, начал неспешный подъем наверх.

Взмах. Ещё взмах.

Чувство удовольствия от полёта нахлынуло внезапно, причём сомневаюсь, что оно было моим. Скорее всего, это снова кто-то поделился со мной капелькой своих чувств. Но именно сейчас этому не хотелось противиться. Наоборот, я всё чаще делал взмахи, ускоряясь.

И когда мне показалось, что скорость подъема уже не может быть быстрее, изнутри пришла волна одобрения, после чего сила первозданной Мглы подтолкнула меня.

Свист в ушах, чувство невыносимой эйфории от полёта, запредельная скорость… В душе смешалось всё, и я, не сдержавшись, исторг полный предвкушения рёв, выпустив из всех глоток волну пламени, способного плавить не только многовековой камень, но и само мироздание.

— Во имя Наше! — торжественно пророкотал я, прежде чем снова выдохнуть, выжигая в толще камня перед собой путь к желанной свободе. — Мы идём!