Дебальцевский крест судьбы

1. Крестовый поход. Ричер

Я верю что войны не будет

сказал олег и закурил

стоял апрель чужие дети

играли чьей то головой

© Старик Земляникин

Киев, воскресенье, 30 июля

Шульга вышел во двор. Огляделся. Солнце висит над крышами, на небе ни облачка, утреннюю свежесть сменила дневная жара. Он скинул китель и остался в футболке. Продышался после затхлого помещения. Вслушиваясь в шелест тополей и каштанов, начал прикидывать дальнейшие действия.

В Краматорске их группа разделилась. Шамана с простреленной рукой оставили долечиваться в краматорской больнице, а Ричер и Ласка поехали в Днепр сопровождать раненого Еврея.

По-хорошему, сперва нужно домой заехать. В душ залезть, переодеться, чтобы не напрягать камуфляжем тех, с кем придётся дальше общаться. Машину взять со стоянки. Но прежде всего — Еврей.

Ричер, начальник центра, ответил сразу.

— На связи!

— Утро доброе, командир! Ну что?

— Вітаю! С тех пор как ты вечером из паровоза звонил, никаких изменений. Привезли, разместили в отдельной палате. С ним главный всю ночь возился. Я вот только от него. Короче, то же что и в Краме сказали. Нужно оперировать за границей. Срочно. Иначе руки-ноги парализует нафиг. Вот думаем как собирать бабло…

— Сколько?

— Доктор в Краме вчера сказал, полтинник зелени плюс резервный добавок. Это не считая транспортировки.

— Деньги есть. Нал. На руках. Мои действия?

— Нихерасе, шустро ты! — отозвался Ричер после короткой паузы. В голосе командира не было удивления, скорее прохладно-вежливое признание его, Шульги, неведомых раньше способностей. — Погоди, ща у врача узнаем. Я позже перезвоню.

Шульга коротко, про себя, выругался. Они привезли Еврея в Мечку ночью. Сейчас десять ноль семь. Неужели сложно было уточнить все детали? Ведь время для парня утекает как в песочных часах!!!

Ожидая звонка, он двинул по сонной улице в направлении Контрактовой. Вышел на площадь, купил шаурму в проверенной точке, присел на бетонный край фонтана. Стал жевать, продолжая злиться на командира.

Ричер даже не поинтересовался, каким образом его подчинённый за час пребывания в Киеве раздобыл сумму, которую они всей группой могли собрать, в лучшем случае, за неделю, продав машины, все имеющиеся ценные вещи и залезши в долги… Хотя, с другой стороны, чего ему париться? Группа у них специфическая, у каждого в сейфе найдутся свои скелеты.

Ричер позвонил как раз в тот момент, когда он покончил с завтраком.

— Так, все что надо узнали. Я ща кину тебе СМСку с контактом тутошнего нейрохирурга, он все расскажет. А на ватсап — ссылку на сайт клиники в Тель-Авиве. В общем, уточняй и вперёд!

— Как мне действовать? Вы же там на месте, я в Киеве. Кому передать деньги? Я завезу.

— Мы не сможем, — неожиданно жёстко ответил Ричер. — Срочно дёргают на Светлодарск. Шаман в Краме, но даже если подскочит, сам знаешь, его ж за пивом посылать — риск провала.

Тут командир был прав. Шаман, снайпер высшего класса, во всех остальных вопросах, особенно житейских, не практичнее четырехлетнего малыша.

— Ну и вообще. Ты в Киеве. И бабло у тебя, — подвёл черту под дискуссией Ричер. — Телефон доктора сейчас скину. Действуй. А мы, как появимся, так сразу выйдем на связь…

И отключился.

Шульга, осмысливая новую вводную, понял что домой заскочить пока не получится — нельзя терять драгоценное время, разъезжая по городу. Сходил к ближайшему киоску, купил энергетик, открыл жестяную банку и сделал несколько тяжёлых глотков. Вдруг вспомнил, как в феврале пятнадцатого под Дебальцево, точно так же сосал подогнанный волонтёрами «Хелл».

День, когда он встретил Ричера, пожалуй, и оказался первым звеном в цепочке событий, которая привела к тому, что он, дембель-атошник, был принят в сверхсекретную группу государственных ликвидаторов и стал обладателем целого состояния. Слово «ветеран» Шульга не любил. Не бывает ветеранов у ещё незавершённой войны…

За время, прошедшее после дембеля, воспоминания про бои у Сергея почти исчезли. Заблокировались в самом дальнем углу черепушки и там притихли. Порой он больше верил тому, что пишут в газетах и в Интернете, чем тем обрывкам воспоминаний, которые нехотя всплывали из глубин памяти. Но если уж прорывалось — то как сейчас, со звуками, запахами и болью. Словно кто-то невидимой железной рукой выдернул его из нынешней жизни и погрузил с головой в пережитое на войне.

Война. Дебальцево, Донецкая область, 2 февраля 2015 года 12.30

После жёстких крещенских морозов Донетчину накрыла слякотная влажная оттепель. Дороги ещё во время летнего наступления были разбиты в хлам, и машины, обходя ямы, вязли в маслянистой грязи. Хоть и плюс за бортом, а сырость до костей пробирает… Поёжившись в отсыревшей парке, Сергей который раз порадовался американскому термобелью, что привезли к Рождеству вездесущие волонтёры.

«Шишига» — «Газ-66», тупоносый армейский грузовик, с довольным урчанием выбрался с грунтовки на трассу. Минут через пять в поле зрения появился блокпост с хвостом гражданских машин. Вот же народец, в десяти километрах идёт война, а местные с луганскими и донецкими номерами шмыгают туда-сюда, словно ничего и не происходит…

Сергей включил аварийку, по встречке объехал очередь, дождался, когда боец махнёт призывно рукой, и порулил в короткий лабиринт заграждений.

Дебальцевский крест, у военных просто «Крест». Узловая развязка на въезде в Дебальцево. На вид ничего особенного, обычный разъезд, но в АТОшных реалиях — ключевой стратегический узел. Основание Креста — трасса, идущая из Артемовска, главная коммуникация украинских войск. Три конца расходятся на сепарские Алчевск, Красный Луч и Енакиево. Эти дороги — все равно что кровеносные артерии в организме, по которым идёт снабжение. Для врага — застрявшая в горле кость…

С началом «минских переговоров» Дебальцевский плацдарм, на карте — вонзившуюся во вражеский бок клешню — со всех сторон атакуют сепаратисты. Ага. Скажите ещё «ополченцы»… На сарае вон тоже «хуй» написано, а внутри — дрова. Под Дебальцевом жёстко работают российские войска. Ихтамнеты? Знаем, смотрели как Путин распинался про «военторг». Только вот под Ольховаткой, где позиция его батареи, в радиоперехватах сплошной «Тагииил!!!»

Всю прошлую ночь их блиндаж трясся от непрекращающихся обстрелов, и теперь Сергей банку за банкой открывал и пил взятый в дорогу «Хелл», чтобы не заснуть за рулём. В ожидании, когда к нему подойдут, вскрыл очередную жестянку, присосался, опустошил в несколько больших нервных глотков кисловатого бодрящего пойла. В голове привычно зашумел кофеин. Наведя резкость, внимательно огляделся.

Бойцы на блокпосту, как водится, не поймёшь чьи. Форма разная, от нацгвардейской оливы, до бундесовского флектарна. Война гибридная, многие на всякий случай шифруются — шевроны сняты, кое — кто в балаклавах. Те, что не прячутся, в основном мужики лет далеко за сорок. Или же совсем пацаны. Мобилизованные, в общем.

Подошедший к нему боец был из старшего поколения. Усталое пропитое лицо не прятал. Смотрел хмуро, но с пониманием.

— Пароль?

— Варна!

— Берлин!

— Откуда?

— С-под Ольховатки.

— Куда?

— В Углегорск.

— Пустой?

— За бе-ка…

— Чего один?

— Некому больше. Батарея почти без людей.

— Ясно. Только вот в Углегорск ты не попадёшь. Не наш уже Углегорск. Офицеры с тудова проезжали, кажуть, шо утром сдали.

Углегорск, городишко в семь тысяч душ, до пятьдесят восьмого года называвшийся Хацапетовкой, той самой, откуда доярка из сериала, перекрывал шоссе, соединяющее Горловку и Дебальцево. Не удивительно, что противник за него взялся.

Сергей тихо выругался. Без боекомплекта, за которым его послали, батарея к вечеру превратится в груду дорогого металлолома, а личный состав как в четырнадцатом — в пленных или двухсотых. Но снаряды к «Рапирам» в магазинах не продают, значит нужно ехать за новой бумагой в штаб. Но командование аж в Артемовске, а чтобы туда добраться, нужно что-нибудь в бак плеснуть — прожорливая «Шишига» кушает больше двадцати литров. Позвонить командиру дивизиона? А толку? Лишнюю заботу перекинуть ему на плечи. Нет уж, пока что сами попробуем справиться. Придётся, как обычно, поискать для начала тех, кто поделится снарядами здесь, на месте. Хотя в сложившейся ситуации это, пожалуй, из области фантастики, но чем черт не шутит…

— А не подскажешь, где рядом ещё арта?

— Так там же ж, на трассе. Туда вчора йшло четыре бэхи з бойцами на броне, за ними «Рапиры», цельна батарея протитанкова…

Стало быть дорогу наши всё-таки оседлали. Ну то понятно — на главном направлении обороны, бе-ка должны подвозить исправно. Есть шанс, что поделятся.

— Ясно. Ну я поехал?

— Щасливо, друже!

Не успел Сергей переключиться на вторую, как дорогу ему перегородил, выскочив, словно чёртик из табакерки, военный. Высокий, широкоплечий, в добротной британке и флисовой шапке, надвинутой на глаза. Сергей нажал на тормоз, остановился в полуметре от военного, но тот даже не дёрнулся. Сергей переключился на нейтралку и поднёс к губам почти опустошённую банку.

Киев. Контрактовая площадь.

Шульга вытряс на язык последние капли энергетика, добрел до урны, кинул пустую жестянку вместе с упаковкой от шаурмы, вытер руки салфеткой, зашёл в тень под деревья, чтоб солнце не слепило экран, включил смартфон, набрал номер, который дал ему Ричер.

— Але! Это Петр Моисеевич?

— Он самый. Шо там у вас, говорите скорее, у меня операция!

— К вам ночью привезли раненого. С пулей в позвоночнике.

— Кульбицкий?

Шульга ненадолго задумался, вспоминая, какая фамилия у Еврея.

— Да.

— А вы ему кто?

— Побратим!

Это слово как и «ветеран», Шульга не любил, но не раз уже убедился, что действует оно безотказно.

— Понятно. Вынужден вас огорчить. Случай неоперабельный. Даже в наших условиях. Пуля засела так, что трогать её нельзя.

— Выживет?

— Непонятно. Но полный паралич гарантирован. Если только… Я вашему офицеру уже объяснял…

— Что!? Говорите…

— Есть две клиники, которые подобное оперируют.

— Где?

— Боюсь сказать. Одна в США, другая в Израиле. Но у вашего побратима, я так понимаю, нет медицинской страховки, а цены там мировые, если не выше…

— Какую посоветуете?

— Ну, если таки чисто теоретически, ту, что в Хайфе. У неё статистика позитивнее.

— К кому там обращаться?

— Ой простите, молодой человек, меня совсем вызывают… В любом случае оргвопросы это уже не ко мне…

Шульга матюкнулся, услышав гудки отбоя. Спрятал телефон, потопал в сторону ближайшей «Пузатой хаты». Там можно будет спокойно достать планшет и порыскать по Интернету.

Долбанный Ричер, не мог хотя бы названия клиник узнать… В памяти снова всплыл февраль пятнадцатого.

Война. Дебальцевский Крест

Военный обошёл машину, встал у правой двери. Слева нарисовался тот же самый боец.

— Вот, товарища капитана подкинь! — потребовал-попросил он. — Ему в ту же сторону, на позицию.

Подвозить своих — дело в АТО обычное. Сергей пожал плечами, кивнул. С офицером даже лучше — меньше будут по дороге цепляться.

Попутчик резким движением дёрнул дверь, бросил тело на пассажирское место. И занял тесную кабину почти целиком — здоровый бугай. Протянул руку, пожал, будто тисками сжал. Не представился.

— Едем?

Сергей надавил на газ.

Блокпост промелькнул в боковом зеркале и исчез. Побежала под колёсами щербатая дорожная лента, затрясло «шишигу» на мелких ямах. Вокруг расстилался привычный пейзаж. Серные стрелы тополей вдоль дороги, за ними покатые волны пашни

с оврагами, перелесками и кустами. В мирное время — раздолье зайцам с фазанами, на войне — отличная местность для работы диверсионных групп.

Дорога была пустой, и Сергей косился вправо, осторожно рассматривая попутчика. Одет богато, не в натовский секондхенд. Флисовая шапка с подвёрнутыми краями, так обычно носит спецура. Автомат потёртый, ухоженный, с длинным цилиндром табельного пламегасителя. Стечкин в набедренной кобуре. Никаких новомодных приблуд. Разгрузка, правда, крутая, американская с креплениями МОЛЛЕ. На груди и животе ничего, весь обвес по бокам. Даже рация и та на плече. Так размещают снаряжение те, кто привык не в машине сидеть, а под обстрелом на брюхе ползать, где каждый сантиметр может стоить жизни.

Они приближались к тянущемуся в глубину полей перелеску.

— Пакеты на кустах! — предупредил Сергей офицера.

Кульки и «случайно запутавшиеся» ленточки на ветках служили маркерами для снайперов. Вообще-то обнаруживать такие вещи — обязанность наблюдателя, даже если он в звании генерала…

— Не ссы, арта! — ухмыльнулся капитан. — Это мои.

Спецназовец отцепил рацию от плеча, нажал на тангенту.

— Ричер, Стэну!

— Отвечаю! — прохрипел в динамике неведомый Стэн.

— Мы у точки. «Шишига» с военными номерами.

— Плюс!

Рация хрипнула, замолчала.

Капитан с позывным Ричер обернулся к Сергею.

— Сразу за посадкой — съезд с дороги. Туда повернёшь, — произнёс он подчёркнуто ровно.

И положил руку на пистолет.

Киев, «Пузата хата» на Контрактовой

Кофеина был уже перебор. Шульга взял бутылку воды, устроился в дальнем конце обширного зала. Достал планшет, полез гуглить. То что нужно нашёл быстро

Сайт клиники в Хайфе. Иврит, английский, ага есть и русский вариант. Нет украинского, но то дело такое. Страница серьёзная, без понтов. Адрес, контакты, список услуг. Цен нет, но есть длинный перечень представительств по всему миру. Он докрутил скроллинг до Украины, поколебался между Киевом и Днепром. Выбрал Киев.

По ссылке открылась форма для заполнения. «Оставьте свои координаты, и мы свяжемся с вами». Понятно, шифруются. Ладно. Он допил воду, сложился, пошёл на выход, искать ближайший салон мобильной связи, за новым телефоном и симкой. И желательно, чтобы рядом никаких камер наблюдения. Если неведомые представители дорогой клиники не желают светиться, стало быть и ему не резон рабочие номера раздавать.

Чему — чему, а нормальной спецназовской паранойе Ричер начал его обучать ещё тогда, при первом знакомстве.

Война. Дорога Дебальцево-Углегорск

Дискутировать с вооружённым пассажиром было опасно. Сергей молча кивнул, высмотрел за стеной деревьев раскатанный спуск с дороги, сбросил скорость, свернул.

За посадкой обнаружился плотный кустарник, рядом с которым тихарился видавший виды «Исудзу Трупер». Модель древняя, но общепризнанно надёжная и проходимая как УАЗик.

«Шишига» встала. Тут же, не дожидаясь команды, от кустов к машине метнулись тени. Трое или четверо. Сергей наблюдал в зеркало, как они вытащили из багажника «Паджеро» и забросили ему в кузов под тент что-то длинное и тяжёлое. Снова нырнули к своей машине, приволокли второй тюк.

Сергей дёрнулся. из кабины, хозяйским глазом поглядеть, что и как, но был жёстко, за рукав, остановлен:

— Сержант! Фамилия?

— Велецкий.

— С этого момента поступаешь в моё распоряжение!

Сергей наскоро оценил ситуацию. В плюсе то, что это однозначно свои. Ричер, будь он сепарским диверсантом, дав лишь остановить машину, грохнул бы его, или, как минимум, связал. Значит разведчики. «Трупер» у них сломался, вот и отработали вводную привычным для АТО способом — творческим отжатием. Группа затихарилась в кустах, чтобы не светиться, а старший пошёл на блокпост. Мудро в принципе поступил. На пустой дороге в десятке километров от передовых позиций вряд ли кто остановит вооружённым людям.

Втолковывать спецуре, что его батарея ожидает снарядов — все равно как пытаться разжалобить старого прокурора историей про трудное детство. Придётся соглашаться. Но и безропотно подчиняться нельзя. Чтоб окончательно не сели на шею.

— Позвоните командиру дивизиона! — произнёс он туповато-упрямым тоном записного службиста. — У меня боевой приказ, орудия почти без снарядов. Вот телефон. Если он изменит решение, тогда уж конечно…

— Твой комдив далеко пошлёт, — ухмыльнулся Ричер. — Так что никуда звонить мы не будем. Ты, сержант, не трепыхайся. Мы пленных на обмен везём. Шли на точку встречи, а тут, бля, сцепление накрылось к херям собачьим.

Сергей нахмурился и всем видом изобразил тяжкое непростое раздумье.

— Короче! — подытожил Ричер, не дождавшись ответа. — Работы у нас — до конца дня. Как закончим — свободен. Если получится, то поможем тебе по дороге бе-ка отжать. — И добавил. — Ну а, если не нравятся наши рожи, или ссышь по нулю кататься, то давай, вали. Мы отъехали от блокпоста недалече, минут за сорок дотопаешь до Креста…

Выбор, предложенный Ричером, находился строго между «хреново» — и «полный пэ». Или, как пишут в дешёвых боевичках, «представлял собой дьявольскую альтернативу». Идея топать несколько километров по пустой дороге вдоль посадки, из которой в любой момент могут вылезти сепары, Сергея совсем не грела. Но и таскаться со спецурой по их делам — то ещё удовольствие.

Проблема не в страхе, пусть не гонит этот понтарь. Сергей навидался за прошедшее лето такого, что многим суровым воинам, наверное, и не снилось. Просто очень уж ему не грело с этим народом вязаться. Спецура — закрытый клан. Для них он, как ни крути, чужой, случайный попутчик. И обещанной помощи в поиске боекомплекта вряд ли дождёшься, выполнят свою задачу, а потом исчезнут из его жизни так же резко, как появились.

Сергей ещё пару секунд «подумал».

— Что докладывать, если спросят, кто приказал?

— Ничего! Я — Ричер, достаточно…

Ну ничего — так ничего.

Киев, «Пузата хата» на Контрактовой

Свежеприобретённый телефон ожил ровно через десять минут.

— Шалом! Это ви тут вот оставляли свой номер для клиники?

— Оставлял, — по привычке Шульга чуть не сказал: «Так точно».

— То есть вам нужна таки операция или ви просто интересуетесь?

В речи говорившего было слишком много наигранного еврейства. Похоже, он таким образом привычно «пробивал» клиента на предмет серьёзности намерений и платёжеспособности. Что же, попробуем его не разочаровать.

Шульга сухо и кратко, без эмоций изложил ситуацию.

Голос на другом конце канала связи ненадолго притих, слышалось лишь частое щёлканье клавиатуры.

— Да, это таки решаемый вопрос. Но ви же должны понимать, шо стоить будет как квартира, и никто не даёт стопроцентных гарантий.

— Но это возможно? Оперативно и с транспортировкой?

— Таки да…

— Мои действия?

— Таки давайте встречаться, разговаривать и подписывать договор?

— Где?… Когда?… Хорошо, понял, буду.

Ну что же, возвращение домой и отдых временно отменяются.

Шульга зашагал к метро. С Ричером было бы, конечно, спокойнее, но где он сейчас, тот Ричер?

Война. Дорога Дебальцево-Углегорск

Завершив «вербовку» водителя, спецназовец начал действовать.

— Стэн, Воля, ко мне! Шаман, оставайся с грузом! — коротко скомандовал Ричер.

Из-за «трупера» вылетели двое. Первый по ухваткам и снаряжению — уменьшенная копия своего офицера. В закрывающей лицо балаклаве, с изготовленным к стрельбе автоматом. Второй — кручёный, худенький и, судя по блеску глаз, молодой. Если за двадцать, то совсем чуть. Подскочили, замерли, ожидая дальнейших распоряжений.

Ричер выдернул из разгрузки гаджет, оказавшийся спутниковым телефоном в бронированном корпусе. Набрал номер, коротко доложился:

— Мы уже на колёсах. Обстановочку проясните.

Выслушав ответ, удовлетворенно кивнул. Отключившись, сказал:

— Правы были на блокпосту. Триндец коту, Углегорск потерян. Но дорога на Дебальцево ещё наша. Командование сектора ротную группу бросило на Савеловку, так что сегодня они точно дальше не сунутся. Все. Выдвигаемся к месту встречи.

Ричер прыгнул в кабину, Стен и Воля залезли в кузов, где уже сидел неведомый Шаман.

— Куда?

— По грунтовке, на север! — сориентировавшись по навигатору, сказал Ричер и рубанул крепкой ладонью в направлении, перпендикулярном оставленной трассе.

«Шишига», урча, двинулась в неизвестность.

Киев. Бизнес-центр на Кловском

Встреча была назначена в кафе дорогого бизнес-центра на Кловском спуске. В оговорённое время созвонились-определились, благо человека в камуфляже прозевать трудно.

По выходному дню кафе пустовало, так что нашлись без проблем. Представитель клиники, по телефону казавшийся чуть ли не хасидом с пейсами в чёрной шляпе, оказался невысоким интеллигентнейшим человеком лет пятидесяти. Худенький и подвижный, в джинсах, кроссовках и свежайшей белой футболке. В волосах лёгкая седина. Представился Алексеем.

— Да, мы по вашему товарищу все уточнили, — сказал Алексей, ничуть не удивившись человеку в потёртой военной форме, и уже не изображая никаких еврейских акцентов. — Диагноз подтверждён. Остаётся решить главный вопрос. С оплатой.

— Расскажите, как все происходит.

— Вы будете платить как фирма, физическое лицо, или желаете выступить анонимным пожертвователем?

— Последнее, — сказал Шульга, чуть подумав.

— В таком случае внесёте средства на счёт благотворительного фонда, а фонд, по вашему распоряжению, заключит с клиникой соглашение. Сначала подписываются все документы, только потом деньги. Простите ради бога, но я бы хотел убедиться, что они у вас есть.

— Сколько?

— Семьдесят-восемьдесят тысяч. Долларов. С транспортировкой и всеми комиссионными.

— Наличные подойдут?

— Доллары, гривны, евро?

— Доллары.

— Вполне.

— Гарантии?

— Я буду с вами до тех пор, пока пациент не окажется в Хайфе на операционном столе. Но в таком случае, простите, вся сумма должна быть при вас, и передаваться нам поэтапно. Часть оплаты на счёт фонда потребуется провести через банк. Вы же понимаете, это Израиль. Работать в чёрную там не принято.

— Хорошо. Где будем подписывать документы?

— В нашем офисе. Он в этом же здании.

— Отлично. Все подготовим, и я привезу деньги.

О том, что вся сумма у него на руках, Шульга говорить не стал.

Они поднимались куда-то на самый верх на скоростном лифте. От ускорения втягивался желудок, и опять вспоминалась дорога, по которой они с Ричером ехали в тот промозглый февральский день.

Война, окрестности села Лозовое

Грунтовка оказалась одним названием. Не дорога, а направление, лишь местами укатанное, по большей части изрытое колеями буксовавших машин.

Двигались молча. Сергей сосредоточился на вождении, до рези в глазах вглядываясь в чёрную грязевую колею на рыхлом снегу и стараясь не ухнуть в очередную рытвину. Ричер изредка штурманил, предупреждая о поворотах.

Для людей, на войне не бывавших, зона проведения антитеррористической операции — в обиходе «АТО» — представляет собой нечто из фильмов про Вторую мировую войну. Траншеи, танковые прорывы, солдаты, цепью поднимающиеся в атаку. И главное — линия фронта, кишащая своими и вражескими войсками. На самом деле это не так. Сплошной линии нет. Боевые действия очаговые и сосредоточены вокруг дорог и важных узловых пунктов. В тех местах, которые на любительских картах отмечены «непрекращающимися боями», порой можно полдня проехать, не встретив ни единого человека с оружием, а меж нашими и вражескими опорными пунктами и блокпостами, на сформировавшейся к сентябрю четырнадцатого «линии разграничения», расстояние порой до десяти километров. Странная, короче, война…

У Сергея ожил телефон. Он вопросительно дёрнул подбородком, спрашивая у Ричера разрешения. Тот кивнул: «Ответь!»

Звонил командир дивизиона.

— Нет, пока бе-ка не достал, — доложил Сергей, не дожидаясь вопроса. — Углегорск захвачен, склады теперь хрен знает где.

— Не нужно бе-ка, — сказал подполковник. — Потому и набрал. Дан приказ сниматься и уходить.

— Куда?

— Пока на Крам, к аэродрому. Если что — туда возвращайся.

— Принял. Только, наверное, не сегодня. Меня тут… одно подразделение мобилизовало… — Сергей сделал паузу и посмотрел на Ричера. Тот снова кивнул: «Продолжай!» — … на выполнение задачи, поставленной начальником сектора.

— Добро! — подполковник не стал уточнять детали, видно не до того было. — Ты там давай, береги себя. И не вздумай, если что, ни в какое «другое подразделение» переводиться. У нас у самих толковых сержантов нет почти…

Минут через сорок добрались до рощи, упирающейся в обширное озеро. Заехали в поглубже, чтобы не было заметно с дороги. Нашли поляну. Без зелёнки особо не скроешься — но все же хоть какая-то, да защита…

— На месте! — сказал Ричер и хмуро посмотрел на часы.

Киев. Бизнес-центр на Кловском

С двенадцатого этажа открывался красивый вид на Печерск. Шульга про себя отметил на всякий случай сектора наблюдения, вдруг пригодится. В двух комнатах, обставленных современной практичной мебелью, их ожидало трое. Молодящаяся дама лет сорока пяти в строгом костюме, осанистый пожилой еврей в кипе и сосредоточенный парень с чуть оттопыренным на боку пиджаком — охранник.

Судя по всему, Алексей предупредил остальных, что приведёт военного — его мультикам ни на кого не произвёл впечатления. Охранник, правда, очень внимательно и довольно профессионально оглядел посетителя на предмет спрятанного ствола, но Шульга ещё до того как зайти в кафе переложил оружие в рюкзак, поближе к деньгам.

Разговор начал старый, представившийся Йонатаном.

— С Днепром мы только что связались. С Хайфой тоже. Вот посмотрите на документы.

Он предложил Шульге присесть в кресло у журнального столика и начал выкладывать перед ним внушительного вида бумаги.

— Сертификат нашей клиники, заверенный перевод на украинский. Вот моя доверенность, тоже заверенный перевод. Вот цветная нотариальная копия моего паспорта. Это учредительные документы благотворительного фонда, куда вы будете вносить деньги. Договор с фондом, это доверенность ваша для фонда, только паспортные данные впишем и договор фонда с клиникой.

Шульга перебирал документы. Честно пытался вчитываться, но без особых успехов. Эти крючкотворы захотят кинуть — сделают по-любому. Не мошенники вроде, но кто его знает. Профессиональные аферисты как раз и снимают самые эффектные офисы, всем своим видом внушая глубочайшее подсознательное доверие. Пробивать через начальство — терять драгоценное время.

Он немного поколебался, принял решение.

— Где и что здесь подписывать?

Война. Дамба на реке Карапулька

Ричер, словно пружина, выскочил из машины. Вслед за ним, заглушив двигатель, выбрался наружу Сергей. Вдыхая холодную сырость обошёл, разминая ноги, свою «шишигу».

Воля, Стен и до того незримый Шаман — крепкий, словно медвежонок, круглоголовый хлопец, вытягивали из кузова закинутых у Креста пленных. «Ихтамнеты», одетые в грязную помятую «русскую горку» — оливковый ветрозащитный костюм с тёмными накладками на коленях, стянутые по рукам и ногам, вид имели совсем не бравый…

— ГРУшники, — коротко пояснил Ричер. — Три дня назад под Редкодубом нашего старлея, раненого, взяли в бою. А у нас как раз двое пскопских было припасено на схроне. В рейде прихватили, когда ходили на Красный Луч.

Сергей сам до того не сталкивался, но по рассказам знал, что «локальные обмены» были делом обычным. Командиры подразделений не торопились докладывать о пленных наверх, а сперва искали свои каналы. Чем меньше людей увязано, тем проще, да и спокойнее. Рассказывали, что приснопамятный «горловский диктатор» Безлер по кличке «Бес» на случай плена своих специально держал «на подвале» обменный фонд. Стало быть, и наша спецура так поступает…

— Камаандир! Дай паассять! — тонким голоском пропищал одни из захваченных. — С ночи катаимси…

— Потерпишь, рязань! — буркнул в ответ спецназовец. — Ща твоих дождёмся, они тебе не только «пассять», но и просраться дадут. По полной… А если невтерпёж — так давай, бля, в штаны.

Пленный засопел, промолчал.

— Куда их? — спросил Воля.

— Найдите кусты, метрах в ста, там уложите, не надо светить у машины. И охраняйте со Стэном. И хрен с ними, пусть облегчатся, чтобы потом с мокрыми не тягаться. А мы пока что пойдём, осмотримся. Шаман, готовь оружие!

Воля повертел головой и замелькал меж деревьями. Стэн взял за шиворот пленных и поволок вслед за товарищем. Шаман деловито вытянул из кузова ружейный чехол, раскрыл, стал снаряжать винтовку.

— Мне что делать? — спросил Сергей.

Ричер чуть подумал. Оставлять одного при машине насильно завербованного водителя ему, судя по всему, не хотелось.

— С нами пойдёшь.

Сергей возвратился к кабине, достал из держателя автомат.

Киев, бизнес-центр на Кловском

— Ваши документы, пожалуйста! — протянул Руку Йонатан.

Шульга вытащил паспорт на имя Шульгина Сергея Богдановича, который предусмотрительно взял из бокса вместе с деньгами.

Йонатан полистал, кивнул, отошёл к стоящей в углу навороченной принт-машине, отсканировал-распечатал все до одной страницы. Помощница, устроившись на диванчике с ноутбуком, тут же застучала по клавишам. Охранник, чуть подождав, заглянул в экран, кивнул.

— Все хорошо. Теперь автограф вот здесь, здесь и здесь…

Шульга привычно-послушно черкал там, где ему указывали, словно в ведомости расписывался.

— Отлично. Теперь нужно внести аванс. Часть через банк на счёт фонда, часть наличными.

— А если все сразу налом?

— Нежелательно. Это в ваших же интересах, если сумма будет перечислена непосредственно вами.

— Хорошо. Но ведь воскресенье. Банки не работают.

— Есть дежурное отделение на втором этаже. Алексей проводит.

Шульга закинул рюкзак на плечо и направился к выходу.

— Да, вот ещё, — в последний момент сказал Йонатан. — Уточните, пожалуйста, где заграничный паспорт больного…

Война. Дамба

Пока пробирались к воде, Ричер немного разговорился и начал вводить Сергея в оперативную обстановку.

— Тут дамба, самая мощная по реке. Удобное место. За ней в шести километрах Логвиново. Примерно столько же до Луганского.

С осени Сергей накатал по плацдарму не одну сотню кеме, и ориентировался на местности. Логвиново — село на дороге между полуокруженным Дебальцево и «большой землёй». Луганское расположено на берегу Светлодарского водохранилища, там у нас сильная группировка, прикрывает шоссе на Артемовск. Это понятно. А вот места, по которым они сегодня проехали, были ему не знакомы.

— С этой стороны, — продолжал Ричер, словно прочитав мысли Сергея, — в шести километрах село Лозовое. Ничейное. Пока обострение не пошло, отсюда до самой Горловки не было ничьих войск, ни их, ни наших.

— Почему? — спросил Сергей.

— Местность такая. Кругом речушки болотистые, дорог раз-два и обчёлся. С техникой от Горловки можно быстро пройти только через Углегорск, туда они и попёрли.

— Потому вы и выбрали этот район для обмена, что глухие места?

— Соображаешь. Но не только поэтому. В Углегорске живёт посредник, который такие обмены организовывает. Для мирных за бабки, а запоребрикам и сепарам забесплатно, чтобы не трогали. У нас на обмен россияне, так что деньги не понадобились.

— И какие наши действия?

— Пока ждём. Глухого, ну старлея, должны сюда привезти не позже чем в восемнадцать. У посредника разовая мобила. Он её включит, когда прибудет. После того, как увидим, что его телефон в сети, созваниваемся, уточняем по месту. Посредник приходит к нам, говорит где Глухой, мы говорим где пскопских оставили. Они забирают своих, мы своего. Потом отпускаем посредника, прыгаем в машину, и сваливаем через дамбу в Луганское. Там и расстанемся, если все пройдёт гладко…

Шаман, неслышно передвигавшийся впереди шагов на пять, остановился.

— Пришли!

Ричер скинул рюкзак, достал какой-то крутой бинокль. Укрывшись за высоким кустарником, долго вглядывался в сторону блестящей метрах в двухстах воды. Шаман устроился рядом, разложил каремат и наблюдал за местностью через отстёгнутый прицел.

Закончив осмотр, Ричер протянул Сергею бинокль:

— Ну, что скажешь, арта?

Оптика была классная, не в пример той, какую использовали наблюдатели в их дивизионе. От опушки рощи, где они укрывались, и до уреза воды было метров двести открытого поля. Речку со смешным названием Карапулька перекрывала дамба, широкая, не меньше метров пятнадцати. Справа свинцово поблескивала гладь ставка. Слева тянулось болото поймы. И там, на льду с островками жёлтого очерета, чернел характерный танковый силуэт.

Киев. Бизнес-центр на Кловском

Деньги в банковском отделении приняли без проблем. Вежливый менеджер помог заполнить все нужные бумаги, выдал квитанцию о внесении благотворительного пожертвования. Девушка-кассир пересчитала сотенные купюры, сперва вручную, потом машинкой. Каждую подсветила ультрафиолетом на предмет подделки.

За фальшак Шульга до сих пор боялся, хоть и проверил в своё время несколько случайных купюр. Но нет, прошло нормально. Ну вот, теперь вроде все. Спасение рядового Еврея из подготовительной фазы перешло на этап исполнения. Осталось лишь решить вопрос с заграничным паспортом.

Шульга набрал Ричера — абонент не на связи. Ласка, соответственно, тоже. Стало быть, и это придётся самому, через голову так резко свинтившего на новое задание командира.

Он припомнил номер, который хранил лишь в памяти. Набрал, затаив дыхание. Услышав ответ, осторожно сказал:

— Орест Петрович, это я. Узнали? Тут такое дело. У нашего… трёхсотого… в… командировке… документов с собой ведь не было никаких. Точнее были, но, вы понимаете… А я тут вроде договорился в Израиль, на операцию. Заграничный паспорт, получается, нужен. Он вообще существует?

— Нет, конечно, — после долгой паузы ответил глуховатый, чуть надтреснутый голос.

Шульга уже собирался давать отбой и идти торговаться на тему того, сколько сдерут с него посредники за провоз «безбилетного» пассажира (в том, что деловые израильтяне непременно найдут как это осуществить, он особо не сомневался), его собеседник добавил.

— Но, если нужно, то будет. Скажи куда — привезут часика через два…

Война. Дамба

— Какого, блядь, хуя!? — емко выразился спецназовец, после того как Сергей показал танк в болоте. Забирая бинокль, добавил. — А ты глазастый, арта!

— Что тут непонятного, командир? — ворчливо пробурчал за спиной Шаман. — Ото видишь следы гусениц? Воон, от поля к дамбе, потом вдоль реки?

— Хочешь сказать, инженерную разведку проводили?

— Ну дык! Только не сегодня. Вчера или позавчера…

— Похоже, что так и есть! — задумчиво протянул Ричер. — Это, стало быть, они, едва Углегорск отжали, сразу начали щупать, где можно бронетехнику на ту сторону перебросить. Пришли двумя или тремя машинами. Заценили место. Тут ведь как по Крещатику на параде, хоть колонной по три иди. Видимо решили, что не может такое место быть пусто, а значит или заминировано или пристреляно. Потому и сунулись сперва вброд. Но болото успело растаять, вот танк и притопили.

Сергей припомнил карту боевых действий, подсмотренную в штабе бригады. На ней дебальцевская группировка выглядела деревом с кроной вокруг города и длинным стволом трассы, ведущей к «большой земле». Трасса эта была защищена двумя естественными преградами. С севера, ближе к Луганщине — река Скелевая. С юга — эта вот, Карапулька. Речка сама по себе — обычный каскад ставков, соединяемых ручейками курице по колено. Но пойма кругом заболочена, тяжёлая техника не пройдёт.

Начштаба тогда все доходчиво объяснил. И перечислил возможные места перехода. Из которых вот эта самая дамба была идеальным путём. Населённые пункты далеко. Наших войск рядом нет. Достаточно переправить ротную тактическую группу с орудийной батареей и механизированной пехотой и взять под контроль Логвиново, чтобы Дебальцевский плацдарм тут же превратился в котёл…

— А танк там увяз хороший. Российский, падло, прямо из военторга, — оторвавшись от прицела сказал Шаман. — Они такие вещи не оставляют. А это значит…

— Поставили наблюдение. И скоро вернутся с главными силами, — продолжил Ричер мысль снайпера. — Блядь, и как же теперь проводить обмен?!

Киев. Бизнес-центр на Кловском

Паспорт, который передал Шульге незнакомый сотрудник, был оформлен на имя Анатолия Олеговича Кульбицкого. Потёртый сообразно дате выдачи, со всеми нужными штампами и отметками, но не заграничный, а общегражданский. Сперва Шульга ничего не понял и хотел звонить, уточнять. Но пролистав синюю книжицу до конца, обнаружил такой же затёртый вкладыш со штампами погранконтроля.

Ага, правильно решили в главной конторе. Чтобы новый паспорт оформить, не меньше суток уйдёт, даже при самом быстром проведении документов. А вкладыш достаточно лишь заполнить, да пару штампов для солидности налепить. С Израилем несколько лет уже как безвиз. Эх, если бы вот так же чётко они решали и финансовые вопросы… Даже не поинтересовались, откуда деньги на докторов. Спонсора нашёл, ну и слава богу, баба с возу — кобыла в курсе…

В офисе Шульгу встретили уже без напряжения, почти как своего. Секретарша с Алексеем куда-то свалили, охранник, правда, остался.

За прошедшие с первой встречи часы Йонатан успел сделать много. Связался с Мечкой, получил анамнез. Перевел его на иврит и отправил в клинику в Хайфу. Таким же образом выслал и всю первичку — анализы, рентгены, УЗИ и тому подобное.

— Врачи должны понять, что произошло и как лучше помочь. Это сильно ускорит процесс. И удешевит, — пояснил он Шульге.

— Что дальше?

— До утра в Хайфе будет поставлен предварительный диагноз, потом расписаны операция и лечение. Мы параллельно организуем авиатранспортировку. Вы или кто-то от вас будет сопровождать больного в Израиль?

— Нет.

— Значит, квартиру или отель не резервируем…

— Как осуществляется перевозка? — спросил Шульга.

— Есть специализированные компании. У них самолеты с нужным оборудованием. Сейчас получим подтверждение, вы утвердите смету, и будем делать заявки. Понадобится остальная сумма. Как и говорили, наличными… — Йонатан сделал красноречивую паузу. — Деньги у вас с собой?

Шульга молча встряхнул рюкзак, который держал на коленях.

В офис возвратились секретарша и Алексей.

Йонатан, извинившись, собрал бумаги и ушел в кабинет, работать.

Остальные расселись по диванам и креслам, включили телевизор. На экране замелькала хроника АТО. Один из комментаторов вскользь по какому-то поводу упомянул Дебальцево, и на Сергея вновь, холодным потоком нахлынули воспоминания о событиях того промозглого февраля.

Война. Дамба

Хороший был у Ричера тепловизор, им бы такой на батарею, когда стояли под Саур-Могилой. С его помощью капитан легко вычислил сепарских наблюдателей. Они сидели в кустарнике, ближе к пойме.

— Трое! — сказал Ричер. — Мне нужен только один. Шаман, вдвоем справимся или Стэна позвать?

— Не смеши, командир, — буркнул снайпер. — Костер не жгут, боятся что обнаружат, а стало быть водкой греются, не май месяц. К бухим метров на сто запросто подберемся. А со ста метров мне работать — шо в тире.

— Добро. Тогда я двигаюсь к дамбе с высокой стороны. Ты по посадке слева. Как дам сигнал, резко снимай двоих. Третий — мой.

— Мне что делать? — спросил Сергей для проформы. Понятно было — этой слаженной паре сторонняя помощь нужна примерно как советы психолога в разгар группового секса, но и ощущать себя пустым местом было ему неловко.

— Оставайся здесь, — кивнул Ричер. — Наблюдай. Если с дороги гражданская машина появится, отследи куда поедет, где станет. Это значит, что обмен состоится. Ну а мы, закончим — подтянемся…

Спецназовцы растворились между деревьями. Сергей засек время.

Что происходило у дамбы, он так и не рассмотрел и выстрелов не услышал. Но через семнадцать минут Ричер с Шаманом вернулись, толкая связанного бойца.

Ополченец. Форма — мерзкий болотный камуфляж. Лет сорок. Лицо алкашно-помятое. Очень напоминает мобилизованного, который тормозил его на Кресте. Мужики, они и в Африке мужики. И да, прав Шаман, судя по роже бухали на точке, горе-вояки.

— Может, нужно было все-таки в воду их скинуть? — больше размышляя вслух спросил Шаман Ричера. Найдут ведь…

— Да хрен с ними. Попробуют связаться — все равно ведь поймут, что их секрет обнаружили и прибрали. Но мы к тому времени уже будем в Краме на базе чаек пить.

— Тоже верно. Лады. Так что, начинаем допрашивать?

— Давай, — ухмыльнулся Ричер. — Только не так, как позавчера. Дитер с Красного Креста отказался брать селезенку. Сказал, что она бракованная, вся на тряпочки порезана. Печень у этих однозначно не на продажу. И да, глазные яблоки не попорть. За них по семьдесят штук дают.

Шаман взялся за край скотча, которым был залеплен рот сепара. Рванул.

Тупейшая, описанная во всех дешевых детективах и сериалах техника допроса «запугивание мясником» подействовала безотказно. Бравый солдат де-эн-эрии от ужаса протрезвел, замер выпучив глаза, с отвисшей челюстью, и слова не мог сказать…

Шаман ткнул его пальцем в бок.

— Звать тебя как, жертва аборта?

— Ниииколаааем…

— Откуда сам?

— Красный Луч.

— Давно воюешь?

— Та не. Та я жеш по мобилизации. Только на блокпостах стоял, в тылу. Денег нет, завод закрыли, вот и пошел.

— Все вы, Коля, «только на блокпостах» и «по безденежью». Скажи еще, что украинский прапор у сердца прячешь… — готовя клиента предварительными вопросами, ворчал Шаман, пока Ричер копался в конфискованном телефоне.

— Ладно, — завершив изучение смартфона с треснутым стеклом, произнес спецназовец. — Про ваши военные тайны ты будешь потом рассказывать. И не нам. Ты мне вот что скажи, когда здесь танк утопили?

— Вчора. Вдень.

— Вас тут сразу оставили, или потом на смену прислали?

— Сразу. Так уже сутки и сидим. Ну в смысле, сидели, — Николай тихо заплакал. — Не убивайте меня, пожалуйста, товарищи укры…

— Да нах ты нам нужен, тебя убивать! — добродушно произнес Ричер. — Отправим в СБУ, там допросят, срок накинут и все дела. Ты мне лучше скажи, тут кто-нибудь еще появлялся?

— Были! — радостно закивал сепар. — Машина, «жигуль» красный. Кажись пятерка, я их не различаю.

— Кто в ней был?

— Да мы сами толком не поняли. Они к дамбе подъехали, мы пошли узнать, кто такие. Там за рулем гражданский, а внутри еще три военных. Двое в нашей форме, серьезные. Один в вашей, связанный и побитый. Они как узнали, что тут готовится переправа, так сразу развернулись и молча свалили

— Нашего ты рассмотрел? — резко перебил его Ричер.

— В возрасте. Седоватый. Форма такая же, как у вас, только в кровище вся. Товарищ командир, я же ничего…

Слова пленного прервал оглушающий выстрел. Сергей, привычный к орудийным залпам, если и дернулся — то чуть-чуть. Сепар с дырой в голове отшатнулся, упал, засучил ногами…

— Глухой. Это был Глухой… — сквозь зубы процедил Ричер, возвращая «стечкин» в набедренную кобуру.

— Не нужно было шуметь, командир, — спокойно сказал Шаман, наблюдая, как по телу пленного пробегают последние судороги. — Я б его ножичком…

— Да мне похрен, — ответил Ричер. — Все. Не будет никакого обмена. Снимаемся и уходим.

Киев. Бизнес-центр на Кловском

В офисе израильтян обнаружилась еще одна комната, даже не комната, а полноценный жилой блок — гостиная, спальня, ванна и туалет.

— Как и договаривались, — сказал Алексей. — Оставайтесь здесь, я буду с вами все это время. Заложником, если можно так выразиться…

Шульга в очередной раз задумался. Для тривиального кидка все это слишком сложно. Хотели бы обмануть — свинтили сразу после того, как получили аванс. Теперь же в операцию со стороны представителей израильской клиники было задействовано столько народу, что никакого смысла нет выстраивать перед ним такую сложную виртуальную реальность. Но береженого бог бережет, да и время вроде бы терпит.

— Побудем… пока… — сказал он посреднику. — Тут поесть где-нибудь можно?

Еду, заказанную на сайте мексиканского ресторана, доставили минут через сорок. И только вцепившись зубами в сочное мясо, Шульга понял, как проголодался.

Алексей, при всем его показном еврействе, очень даже нормально расправился за компанию с куском острой свинины.

Поели, сварили в машине кофе. Не успел Шульга сделать первый глоток, как на «вотсап» пришло сообщение. Ну вот, теперь, пожалуй, можно и домой возвратиться, где он не был с тех пор, как улетел в Мариуполь. Сколько ж это прошло? Почти три недели…

В ответном сообщении Орест Петрович подтверждал, что компания, расположенная в данном офисе, действительно является представителем нужной клиники, и надежно работает больше десяти лет. Торчать здесь больше нет никакого смысла.

Шульга допил кофе, поднялся.

— Завтра в котором часу мне быть?

— Мы позвоним! — не скрывая облегчения, сказал Алексей. — В восемь-девять, когда с перелетом все будет понятно…

Война. Дамба

После допроса который закончился неожиданным, не имевшим ни малейшего смысла расстрелом, группа возвратилась к машине. Ричер коротко объяснил ситуацию Воле и Стэну, дал команду грузиться. Бойцы тихо отматерились, молча забросили пленных «рязанцев» в кузов, влезли туда вдвоем. Шаман складывать винтовку не стал, затоптался в кабину к Ричеру, и тому пришлось, скорчившись, переместиться на кожух движка. Снайпер опустил боковое стекло, приготовился к бою. Поехали…

Сергей вцепился в баранку, следя за дорогой. На Ричера старался не смотреть. Не шла из головы душевная легкость, с которой капитан спецназа, оборвав на полуслове, пристрелил бедолагу. Будто комара прихлопнул,

— Газу притопи! — сказал Ричер. — А фары загаси. Мы тут как на ладони. Выйдут танки, расхерячат, шо зайцев.

Сергей надавил на акселератор. «Шишига», урча, проскочила через поле, зашла на дамбу и, набирая скорость, покатила в белесые туманные сумерки.

Движение между озером и болотом с выключенными фарами — тот еще, конечно, экстрим. Насыпь крепкая на вид и широкая, но черт его знает. Достаточно одной выбоины, и будут они исполнять каскадерский трюк «покидание затонувшего автомобиля». Но включать даже габариты Сергей не стал бы и без команды спецназовца. Любой отблеск света виден издалека.

До берега оставалось не больше ста метров. Ну что же, через пять километров — Луганское. Дальше Артемовск и Крам, где назначена встреча с выходящей бригадой. То есть еще каких-то полтора — два часа, и он позабудет о поездке с этой опасной, как стая хищных зверей, спецурой.

Но загадывать на войне — дело гиблое.

Шаман, взявший на себя роль наблюдателя, спокойным тоном сказал:

— Увага, панство! Впереди, на два часа, навстречу движется колонна!