Дедушка и музыка

28

Проснулись мы все поздно и на пруд решили сходить вечером.

Дедушка и археолог дали мне денег и послали в сельпо за консервами.

По дороге я забежал к Жукову. Он возился с конурой Норда. Норд зарычал и рванулся с цепи, услышав мой голос.

— Цыц! Свой! — сказал Жуков и открыл мне калитку.

— Чем ты тут занялся?

— Вот, — Жуков показал на связку серых дощечек, с одной стороны обрезанных полукругом. — Дранка с церкви. Лемех называется. Отнесу обратно.

Я хотел сказать, что все возвращается на круги своя, но не сказал, — Жуков понимал это не хуже меня.

От конуры остался только каркас, и Норд грустно смотрел на него. Мне захотелось для начала смоделировать чувства в Норде.

— Норд! Мы тебе новую построим, — сказал я.

Норд зарычал.

— И не рычи. Я тебя люблю. Понимаешь, люблю, — говорил я, а сам думал, что вот так же и археологу нужно действовать. — Ты хороший пес. Ты самый красивый и умный пес на всем белом свете. Посмотри мне в глаза… не стесняйся. Я тебя люблю и ты меня люби… Если я уеду, честное слово, буду присылать тебе посылки с костями. Хочешь? Видишь, я тебя глажу, глажу. А ты? Дай лапу и будем друзьями навек! Ну, дай, дай… Норд вилял хвостом, внимательно слушал меня, но лапу не давал.

Жуков засмеялся, а Норд подошел и лизнул ему руку, а на меня взглянул виновато, словно говорил: «Ты уж прости».

«Да-а… Меня он никогда не полюбит больше, чем Жукова. И если у археолога такая же история — плохо его дело», — подумал я и сказал:

— Приходи через полчаса. Вместе пойдем церковь смотреть. Сеанс я сам проведу. И тебе помогу дранку нести.

— Приду, — сказал Жуков.