Дело о ледяных пальцах

Глава 8

Мейсон повернулся к Нэнси Бэнкс.

— Пожалуйста, мистер Мейсон, увезите меня отсюда, туда, где они не сразу меня найдут, Мейсон завел машину, выехал с территории мотеля на главную магистраль, влился в поток машин, не зная, куда предстоит ехать.

— Намерены разговаривать, Нэнси? — обратился он к ней.

— Нет.

— Боюсь, вам придется рассказать мне все до того, как полиция начнет вас допрашивать. Вы должны полностью довериться мне. Неужели вы не понимаете, что может произойти, если вы будете говорить не правду?! Сделав не правильный шаг, я могу навредить вам. Они расставили ловушку, и я хочу знать, насколько это серьезно.

— Серьезнее быть не может, — Нэнси расплакалась.

— Успокойтесь. Поберегите слезы. Сейчас не время… Я хочу услышать от вас правду. Что вы можете сказать о сухом льде?

— Мне ничего об этом не известно.

— Вы лжете!

— Вы мне не верите. Никто мне не верит. Если так, я могу лгать сколько угодно: зачем тогда говорить правду?

Мейсон терпеливо продолжил:

— Я знаю, Нэнси, вам тяжело. Но вы ведете непонятную игру со мной. Вы пытаетесь вести игру и с полицией. Это не пройдет! Думаю, вам что-то известно о сухом льде. Могу сказать, что я думаю. Вы стараетесь защитить своего брата. Подозреваете, что Марвина Фремонта убил он. И хотите выгородить его. Для этого вы сделали то, что сделали, дабы создать иллюзию, будто Фремонт был убит тогда, когда ваш брат еще находился в тюрьме. Это обеспечило бы ему железное алиби.

— Какие у вас основания говорить так?

— Когда мы встретились в номере и поздоровались, ваши руки были холодными как лед. Такими холодными, словно вы имели дело с сухим льдом…

— Вы сошли с ума, мистер Мейсон! Как это только могло прийти вам в голову! — возмутилась Нэнси Бэнкс. — Разве вы не знаете: когда женщина расстроена или испугана чем-то, руки и ноги у нее холодеют? Если мои руки показались вам холодными, почему бы вам не потрогать и мои ноги?!

— Я не собираюсь тратить попусту время, у меня его нет. В вашем рассказе что-то не сходится. Предупреждаю, вы недооцениваете полицию.

— Почему?

— Там работают более умные люди, чем вы думаете. Я хорошо знаю лейтенанта Трегга. Не сомневаюсь, он устраивает нам ловушку.

— Какую ловушку?

— Рассчитывает, что мы сделаем неверный шаг и сыграем ему на руку. Итак, что вы знаете о сухом льде?

— Очень немного.

— На куске картона, который был в руках Трегга, мне удалось увидеть часть буквы «с» и букву «е». Он говорит, это кусок упаковки для сухого льда. Не вижу причины ставить под сомнение его слова.

— Этот чертов сухой лед! — с чувством воскликнула она.

— Ну, что с ним связано? Что вас так встревожило? Стоило Треггу упомянуть о сухом льде, как вы почти лишились чувств.

— Хорошо, я скажу правду.

— Говорите. Ведь вы же дотрагивались до льда?

— Да, — поколебавшись, ответила девушка.

— Зачем вы его туда положили?

— Я этого не делала.

— Но вы знали, что лед был там?

— Да.

— Вы дотрагивались до льда?

— Когда я нашла тело, оно все было обложено льдом. Там было десять коробок со льдом.

— Что вы сделали?

— Я позвонила вам, вынула коробки со льдом, бросила их в машину и, как безумная, стала метаться в поисках места, где их можно было бы спрятать. Потом бросила их в водосточную канаву. Затем возвратилась в мотель, чтобы дождаться вас, но вы уже были в номере.

— Вы снова лжете! — Мейсон был неумолим. — Вы ведь не собирались говорить мне, что в ванной лежит тело. Вы хотели, чтобы я сам его обнаружил.

— Это так, мистер Мейсон, — призналась она. — Что же касается сухого льда, то я не лгу.

— Почему вы боялись вызвать полицию, заявить о том, что в ванной комнате лежит тело, предоставить им возможность увидеть сухой лед?

— Это непосредственно указало бы на меня.

— Каким образом?

— Я.., я…

— Я слушаю. Сбросьте камень с души.

— Все моя глупая болтовня, мистер Мейсон. Неделю назад в компании зашел разговор об убийствах. Кто-то сказал, что время убийства полиция определяет по температуре тела. Я стала настаивать на том, что полицию легко обмануть, если использовать сухой лед. Сказала, что можно совершить преступление и, обложив тело сухим льдом на пару часов, создать себе фиктивное алиби. Ибо, обнаружив тело, полиция придет к ошибочному заключению, что смерть наступила на четыре-пять часов раньше, чем это имело место на самом деле.

— Кто это слышал? — спросил Мейсон.

— Все, кто при этом присутствовал. Они начали подшучивать надо мной.

— Кто конкретно был при этом?

— Мой брат, Лоррейн, управляющая домом, ее молодой человек, подруга Лоррейн. Да, еще Холстед, коммерческий директор фирмы, где работает мой брат. Он был с другом. Все мы немножко выпили.

— Почему вам пришла в голову мысль о сухом льде?

— Потому, что его используют на ферме по разведению форели, где мы иногда бываем с Лоррейн и Родни.

— Он дружит с Лоррейн?

— Да.

— Насколько они близки?

— Я не проявляла любопытства, не знаю. Думаю, очень.

— Где живет ваш брат?

— У него холостяцкая квартира в том же самом доме.

— У него есть ключ от квартиры Лоррейн?

— Не знаю. Он там часто бывает.

— Нэнси, — Мейсон вздохнул, — должен вам сказать, что первым делом полиция начнет проверять водосточные канавы. Из опыта они знают, что преступники именно там пытаются скрыть вещественные доказательства.

— Господи! Нельзя… Нельзя ли нам поехать туда и достать эти коробки?

— Нет, нельзя. Мы сразу окажемся в западне. По всей вероятности, лейтенант Трегг позвонил в Главное полицейское управление, и они уже обследуют водосточные канавы. Можете не сомневаться: согласившись прервать допрос, он рассчитывал на то, что мы сами попадем в расставленные им сети. Он предоставил нам свободу действий и ждет, что мы затянем на себе петлю. Но мы этого не сделаем. Сейчас я подвезу вас к вашей машине, и вы поедете домой. Попросите Лоррейн переночевать у вас. Она не должна оставлять вас одну ни на минуту, чтобы под присягой подтвердить, что вы не покидали квартиру, вернувшись домой. Я буду следовать за вами. Если увидите, что у меня часто мигают фары, это значит, нас преследуют. Остановите машину и ждите. Когда я подъеду, пересядете ко мне. Я отвезу вас домой и подожду, пока придет Лоррейн.

— А как быть с коробками из-подо льда?

— Предупреждаю: если вы сделаете хоть один шаг, чтобы взять их, я уже ничем не смогу вам помочь. Что вы скажете о носовом платке? Мог ли Марвин Фремонт подстроить нападение на вас?

— Не знаю, что и сказать, мистер Мейсон.

— Мог ли Марвин Фремонт напасть на вас?

— Да, мог.

— Когда на вас напали? Можете указать время?

— Два-три часа назад. Точнее не скажу. У меня есть часы, но они почти всегда стоят. Я забываю их снимать, когда принимаю душ.

— Когда вы обнаружили тело? Она помедлила с ответом.

— Говорите. Я хочу знать правду.

— Это было, — начала она, — за двадцать минут до вашего прихода.

— Другими словами, после того, как вам сказали, что я выехал в мотель, вы вынули коробки из ванны, нашли канаву и сбросили их туда?

— Да.

— Будем надеяться, что на них не осталось отпечатков ваших пальцев.

— А разве с бумаги можно снять отпечатки пальцев?

— А вы не такой уж профан в этих делах.

— Я люблю читать о преступлениях. Не знаю почему, но эта тема меня всегда привлекала. Я читаю специальные журналы.

— Ну что ж, могу вас просветить. Старыми методами снять отпечатки пальцев с бумаги было действительно трудно. Но сейчас разработан способ, который позволяет получать хорошие отпечатки, оставленные на бумаге несколько лет назад!

— Я этого не знала, — сказала Нэнси.

— Если коробки найдут и на них окажутся отпечатки ваших пальцев, вы уже не сможете отказаться давать показания.

— Значит, положение очень серьезное?

— Чрезвычайно серьезное. Кроме того, я хочу сказать…

— Что?

— Мне кажется, вы что-то не договариваете, стараясь кого-то защитить. Вероятно, брата?

— Я рассказала все как есть, мистер Мейсон.

— Хорошо, не буду с вами спорить. Хочу лишь еще раз предупредить: лейтенант Трегг расставил ловушку, рассчитывая на то, что, недооценив полицию, вы легко попадетесь в его сети. Имейте в виду, они жестоки, умны, изобретательны и настойчивы. Сейчас я отвезу вас в мотель. Сядете в свою машину и поедете домой. Я буду следовать за вами, сохраняя дистанцию в четверть мили. Думаю, Треггу не придет в голову, что я отпущу вас одну. Вероятно, он убежден, что я сам отвезу вас домой или укрою в каком-либо другом месте. Если какая-нибудь машина обгонит меня и вклинится между нами, продолжал Мейсон, — я некоторое время буду следовать за ней и, убедившись, что вас преследуют, дам вам знать: фары машины начнут мигать. Вы меня слушаете, Нэнси? Повторяю в третий раз. Если фары мигают, значит, за вами следят. Если свет фар ровный, значит, слежки нет. Это может означать, что вас не очень подозревают. Возможно, полиция обнаружила улики, указывающие на другого. Но об этом судить еще рано. Все это я говорю, чтобы вы успокоились и не изводили себя мыслями о том, что может произойти. Если полиция даст нам спокойно доехать до вашего дома, это хороший признак… Постарайтесь хорошенько выспаться.

— Не знаю, как мне вас благодарить, мистер Мейсон.

— Все, что от вас требуется, это говорить мне правду и следовать моим советам. Итак, еще раз. Мы возвращаемся в мотель. Там вы садитесь в свою машину и отправляетесь домой. Я следую за вами, обеспечивая безопасность. Затем мы приглашаем Лоррейн и создаем вам алиби.

— Хорошо, — сказала она слабым, упавшим голосом.

— А мне нужно позвонить Полу Дрейку и рассказать ему об убийстве. Нам потребуется его помощь.