Дело о заморском чуде

Глава XIII ПЕВИЦА БЕЗ КАБЛУКОВ

Когда друзья приблизились к дому Сашка — а здание постройки пятидесятых годов всем своим внушительным обликом подчеркивало, что живут в нем не абы какие люди, а исключительно богатые и знаменитые, — во дворе они встретили Надюшу.

— Привет! — еще издали помахала ей Лешка, а подойдя ближе, спросила: — Почему не заходишь?

— Я жду Настю, — объяснила девочка. — Одной туда идти как-то неудобно.

— Подождем всех или пойдем? — спросил Венечка у Лешки.

— Конечно, подождем. Другие девчонки тоже будут стесняться.

Обычно флегматичная Надюша казалась чересчур возбужденной. Она вертела головой из стороны в сторону, металась по всему двору, то и дело выскакивала из арки и возвращалась обратно.

«Что это с ней? Может, чего боится?» — недоуменно наморщила лоб Лешка и только собралась поделиться своими соображениями с Венечкой, как к дому подкатила шикарная иномарка. А еще через несколько минут из подъезда, в который они собирались войти, выскочила молодая девушка. Несмотря на обычную одежду: кроссовки, джинсы, футболку, — внешность у девушки была броской. Ее прямой носик, широко расставленные миндалевидные карие глаза, обрамленные густыми черными ресницами, напомнили Лешке лицо манекена в одном из киосков подземного перехода, на который она всегда заглядывалась. Светлые, соломенного цвета волосы девушки были коротко подстрижены и красиво уложены.

Лешка уставилась на незнакомку во все глаза и, уподобившись своей соседке тете Ане, напрягла память: на кого же она так похожа? Где она могла ее видеть? Причем совсем недавно.

Но долго размышлять ей не пришлось.

— Это… Узнаешь? Это же Алзира! — задыхаясь от восторга, прошептала Надюша, дергая Лешку за рукав и причитая: — Ох, а у меня с собой ничего нет, что же делать?

Затем Надюша порылась в своей сумке, выхватила из нее обыкновенный листок бумаги и сорвалась с места.

— Алзира, постойте, пожалуйста! Я… Мне так нравится, как вы поете! У меня все ваши диски есть. И кассета с клипами. Можно попросить у вас автограф?

Блондинка широко улыбнулась, показав красивые зубы, взглянула на жалкий листок, протянутый ей На-дюшей, раскрыла свою сумочку, вытащила оттуда глянцевый цветной календарик и осведомилась:

— Как тебя зовут?

— Надя.

Красивой ручкой Алзира что-то начеркала на календарике и царственным жестом протянула его девчонке.

Лешка, не удержавшись, заглянула через Надюшино плечо. На календарике с фотографией самой Алзиры в ее сценическом образе, то есть с голубыми глазами и черными длинными волосами, красовалась размашистая надпись:

«Наденьке с наилучшими пожеланиями. Алзира».

Написание имени предполагало кучу всевозможных завитушек, чем певица и воспользовалась, очевидно, для пущей значимости.

Лешка перевела взгляд на лицо Алзиры. Девушка приветливо улыбнулась ей и достала из сумочки еще один такой же календарик.

— А тебя как зовут?

— Оля.

«Оленьке желаю счастья», — написала ей Алзира и так же витиевато расписалась.

— Спасибо, — не смогла не поблагодарить девушку Лешка, хоть и никогда не входила в число ее фанатов. Она засмотрелась на ее лицо. Алзира была еще моложе, чем казалась со сцены, а ее большие карие глаза почему-то оказались на одном уровне с Лешкиными, а может, и чуть пониже.

Известная певица, осчастливив девчонок еще одной ослепительной улыбкой, села в иномарку и укатила. А Лешка затеребила Надюшу.

— Ты ее сразу узнала? А я нет. У нее на сцене волосы черные, длинные, а глаза голубые. Я думала, что она такая и есть.

— А это потому, что ты не следишь за ее творчеством, — осчастливленная Надюша никак не могла прийти в себя. — А что другой цвет глаз — что ж в том особенного? У нас в классе Алка Сергеева на каждую дискотеку с разными глазами ходит, линзы под цвет прикидов меняет, а тут певица. Ей сам бог велел какую хочешь красоту наводить.

— Да, ты права. А… А рост? Она же была высокой! Помнишь, мы с тобой вместе телик смотрели? Она казалась выше всех.

— Ты что, не заметила, какие на ней были платформы? Сантиметров двадцать, а то и выше.

Лешка покачала головой.

— Не-а.

— А она тогда в широких розовых брюках была, они платформы прикрывали, ты потому и не обратила на них внимания, — объяснила Надюша и, забыв о Лешке, переключилась на появившуюся у подъезда Настю.

— Смотри, что у меня есть! — кинулась она к подруге, размахивая драгоценным календариком. — Не повезло тебе, но сама виновата, нечего опаздывать. Пришла б на минутку раньше, и у тебя был бы автограф самой Алзиры.

Тут Лешка услышала, как у Венечки на поясе звонит его «Сони». Это была Аська. Она сообщала, что не придет, так как к ним неожиданно нагрянули гости.

— Ленка Попова тоже не сможет. Они с мамой на ВВЦ едут.

Слышимость, как всегда, была хорошей. Из трубки до Лешки донесся какой-то галдеж и лай Малыша.

Но Лешка больше не подозревала ни Аську, ни Ленку Попову, ни, тем более, Надюшу с Настей. Все их с Венечкой предположения сейчас показались ей смехотворными. Ход ее мыслей принял совсем другое направление. Ничто теперь не мешало думать о том, что Алзира и была той самой девочкой, которая уперла у них клетку с руконожкой.

Она невысокая — это раз. Кажется совсем юной — это два. Мама сослепу вполне могла принять ее за девочку. К тому же Алзира актриса, и ей ничего не стоит изобразить малолетку. Только вот какой у нее мог быть мотив? Зачем известной певице, у которой денег куры не клюют, понадобился маленький зверек? Впрочем, мотив — дело десятое. Он может быть любым, самым что ни на есть непредсказуемым. Разоблачат преступницу — будут ясны и причины, побудившие ее украсть клетку.

Но при Надюше с Настей Лешка не стала делиться своими мыслями с Венечкой, а лишь сказала:

— Идите к Сашку сами, а я на минутку к себе домой съезжу. Совсем забыла одну вещь сделать. Мне очень нужно. Я скоро вернусь, хорошо?

Махнув рукой и не дожидаясь ответа, Лешка кинулась в сторону метро.

«Только бы мама никуда не делась», — все дорогу волновалась девочка, крепко сжимая в руке календарик.

К счастью, Валерия Михайловна была дома. Влетев на кухню, Лешка сунула ей под нос подарок Алзиры.

— Мама, посмотри, пожалуйста, вот эта девочка тебе никого не напоминает?

— «Оленьке желаю счастья. Алзира», — прочитала на календарике Валерия Михайловна и наморщила лоб. — Что-то знакомое. Кто это?

— Да певица же. Ты ее сто раз по телевизору видела.

— А, да-да, — кивнула мама. — Она часто мелькает, куда чаще, чем хотелось бы.

— А в нашем доме? Вспомни, пожалуйста, не могла она прийти к нам за клеткой? Не похожа она на ту самую девочку?

Валерия Михайловна более пристально вгляделась в календарик.

— Чем-то похожа. Глазами и волосами очень. Только она гораздо старше, вполне сформировавшаяся девушка, а я хорошо помню, что та девочка была щупленькой, совсем подростком.

— Но ведь она артистка! — вскричала Лешка, вполне удовлетворенная маминым ответом. — Разве не могла она изобразить из себя девочку? Ведь бывает, что и в сорок лет тетки играют подростков в детских театрах. Их амплуа называется травести.

— Да-да, — не стала спорить мама. — Всякое бывает.

— Тогда смотри еще раз, — потребовала Лешка.

— Ох, если бы я знала, что этот зверь так для вас важен, я бы и свет включила, и очки надела, и расписку бы с нее взяла, — вздохнула она, снова скользнула взглядом по календарику, пожала плечами, не зная, что еще сказать дочери, и отправилась в прихожую.

— Да, это было бы хорошо, — серьезно сказала Лешка и заметила, что Валерия Михайловна куда-то собирается.

— Ты что, снова уходишь?

— Ухожу, — подтвердила мама.

— С папой?

— Ну да. Нас в гости пригласили.

— Это что ж такое? Третий день гуляете и все никак не нагуляетесь! — имитируя мамин голос, вскричал Ромка, пулей вылетев из своей комнаты.

— Имеем полное право. Не одним же вам гулять целыми днями, — Ромкиным тоном парировала Валерия Михайловна, надевая свои лучшие туфли. — А ты сиди и учи, завтра нагуляешься.

— А я и учу.

Ромка удалился в свою комнату дожидаться, когда уйдут родители. А потом подозвал к себе сестру.

— Так уж и быть, иди покажи, что там у тебя есть. Лешка подала брату свой трофей.

— Вот, календарик. Рома, вдруг это она и есть? На самом-то деле она светленькая, а глаза у нее не как у всех блондинок, не голубые, а карие, но она их превращает в голубые. Но самое главное в том, что она совсем невысокая, может быть, даже ниже меня. А на сцене высоченные платформы надевает. Это сейчас модно, а я, когда на нее у Надюши смотрела, только о тебе и думала, потому и не обратила никакого внимания на ее обувь.

И Лешка стала с нетерпением дожидаться, пока брат рассмотрит снимок и вынесет свой вердикт. Казалось бы, на что там смотреть, но Ромка глазел на календарик с фотографией известной певицы никак не меньше десяти минут, а потом поднялся и, забыв все обиды, стал собираться.

Лешка воодушевилась.

— Тоже думаешь, что это она, да? Но брат лишь дернул плечом.

— Пока я ничего не думаю.

Он сбегал на кухню и вышел оттуда со стеклянной банкой, наполненной какой-то жидкостью. Тщательно завинтив на ней крышку, он поставил банку в свою сумку, застегнул молнию, обулся и распахнул дверь.

— Вперед! Будешь делать вид, что ты тоже фанатка этой Алзиры, поняла?

Войдя в дом, где проживал Венечкин одноклассник со своей сводящей с ума девчонок знаменитой сестрицей, Ромка прямым ходом направился к вахтеру, чья будка стояла недалеко от входа.

А Лешка сначала огляделась. Пол в громадном вестибюле тоже был мраморным, как и в том доме, где жила девочка Полина, и тоже сверкал чистотой. Однако витражей и цветов в кадках здесь не было, и вся атмосфера была какой-то казенной. Наверное, в этом доме люди не думают о цветах, решила Лешка и присоединилась к брату.

А Ромка, объяснив вахтеру, к кому они направляются, и глуповато улыбаясь, сказал:

— Мы тут с ребятами поспорили. Одни говорят, что в пятницу Алзира входила в дом с клеткой в руках, наверное, попугая себе купила, а другие — что это была не она. Она ж то белая, то черная, поди разбери. Вы не помните случайно, кто мимо вас тогда проходил?

— Понятия не имею, — ответил вахтер. — В пятницу вместо меня мой племянник дежурил.

— А у него нельзя спросить? — вклинилась в разговор Лешка, умоляюще заглянув в глаза доброму на вид дядьке. — Ну пожалуйста! А то, если проспорим, нам придется целых пять упаковок жвачки отдавать.

У мужчины, кроме как наблюдать за входящим в вестибюль народом, никаких дел не было, и поэтому он с легкостью согласился разрешить ребячий спор. Придвинув к себе телефон и набрав нужный номер, дядька спросил:

— Вань, ты когда тут в пятницу сидел, певичку с третьего этажа видел?

— С клеткой? Спросите, с клеткой? — Лешка ухватила мужика за руку.

— С клеткой? — послушно повторил он. — Да ничего, ребята интересуются. Телевизор тащила? Ясно, спасибо.

Мужик опустил трубку и повернул к ребятам вспотевшее лицо.

— Ваня сказал, что она была не с клеткой, а с телевизором.

— С каким еще телевизором? — удивилась Лешка.

— Вы, кажется, к ее брату направляетесь? Вот сами и узнаете, с каким.

— Спасибо большое, — поблагодарил мужчину Ромка и пошел пешком вверх по широкой лестнице.

Сашок сам открыл им дверь. Ромка вошел в огромную квартиру и тихонько шепнул сестре:

— Не слабо живут!

Лешка с Ромкой за свою недолгую жизнь побывали во всяких квартирах и давно уже ничему не удивлялись. Эта их поразила разве что своей огромностью и дорогой мебелью. По длиннющему коридору запросто можно было кататься на велосипеде. Очевидно, бывшее коммунальное общежитие вновь обрело одного хозяина.

— Проходите, — сказал Сашок и повел гостей в свою комнату, где гремела музыка, Настя с Надюшей смотрели телевизор, а Венечка сидел за компьютером. — Может быть, вы хотите чаю? Я распоряжусь, — барским тоном произнес он.

— Распорядись, — небрежно кивнул Ромка.

А Лешка, вспомнив, что она «фанатка» Алзиры, выбежала из комнаты вслед за Сашком.

— Постой! Я сегодня твою сестру встретила, она мне свой автограф дала. А скажи, нельзя в ее комнату заглянуть? Ну, хоть краешком глаза? Потом расскажу об этом всем своим знакомым, вот они позавидуют!

— Да пожалуйста.

Сашок приоткрыл одну из дверей, и Лешка увидела, как живет кумир ее знакомых девчонок.

На полу огромной комнаты у широченного дивана лежала самая настоящая шкура какого-то зверя. В одном углу стоял домашний кинотеатр и еще какая-то техника, в другом — пианино. Все стены были оклеены многочисленными плакатами самой Алзиры.

— Насмотрелась? — снисходительно спросил Сашок.

Лешка кивнула, решив незаметно войти сюда снова и заглянуть в огромный встроенный шкаф, чтобы проверить, не спрятала ли там Алзира клетку с руконожкой, а потом тоже пошла на кухню.

— Зинаида Васильевна, принесите нам, пожалуйста, чаю, — обратился ее новый знакомый к стоящей у плиты пожилой женщине.

— С бутербродами? Сашок кивнул.

— Пожалуй.

Женщина включила чайник, достала нарезанный хлеб.

— Я очень люблю делать бутерброды, — не кривя душой, сказала Лешка. — Можно я вам помогу?

— Если хочешь, — ответила женщина, а Сашок пожал плечами и отправился назад в свою комнату.

Лешка подвинула к себе тостер и стала совать в него кусочки хлеба.

— А зачем Алзире новый телевизор? — как бы невзначай поинтересовалась она.

— Какой еще телевизор? — удивилась женщина. — У нее и так огромный в комнате стоит, зачем ей еще один?

— Вот я и спрашиваю, зачем она себе телевизор купила?

— О чем ты говоришь? Никаких новых телевизоров Лиза себе не покупала, — ответила женщина.

Странно, подумала Лешка и спросила, намазывая горячие тосты маслом и укладывая их на тарелку:

— А она… хорошая?

— Лиза-то? — снова переспросила домработница. — Очень хорошая. Скромная. Не только поет, но еще и учится, хочет стать экономистом.

— К-кем? — запнулась Лешка.

— Ну, не вечно же ей на людях кривляться. У певиц век недолог, тем паче у таких, как она. Как вспыхнула, так и погаснет, особливо если у ее папы деньги кончатся. Она, к счастью, это понимает и потому о будущем думает.

Зинаида Васильевна обернулась на дверь и замолчала. В кухню вошел Сашок.

— Вы скоро?

— Сейчас, сейчас, — засуетилась домработница, разливая по чашкам чай. Она поставила чашки и тарелки с бутербродами на столик на колесиках и повезла его по длинному коридору.

Войдя в комнату, Лешка встретилась глазами с Венечкой и на всякий случай вопросительно подняла брови, указывая на девчонок. Мальчик так же незаметно покачал головой. Значит, как Лешка и думала, ничего нового у них выведать не удалось.

А Ромка громогласно вещал всем о том, как он нашелся. Его рассказ дополнял Венечка, так как Ромка не знал всех деталей его поисков. Правда, и об одном своем сидении в подвале он мог рассказывать бесконечно, что доставляло ему превеликое удовольствие.

Все принялись за чай и бутерброды, а Лешка решила не ограничиваться комнатой Алзиры, а осмотреть всю квартиру.

— Мне бы руки помыть, — сказала она.

— Пожалуйста. — Сашок проводил ее в огромную ванную комнату с джакузи и подождал под дверью, пока она оттуда выйдет. Когда они вернулись назад, Ромкин рассказ все еще продолжался.

— А вообще это все они, — указал Ромка на сестру с Венечкой. — И Сашок им помог. Адрес вычислил, они на нужную квартиру съездили, потом на дачу, потом в гараж. И вот вам результат. — Он ткнул себя кулаком в грудь.

При его последних словах Сашок скривился.

— А согласись, что вам всем опять помог простой случай.

Лешка сразу вспомнила об их с Ромкой споре при первой встрече у них дома. А Сашок продолжал:

— Если бы ваша соседка, как ее там…

— Тетя Аня, — подсказала Лешка.

— Вот-вот, тетя Аня. Если бы она не вспомнила, что видела этого парня на Птичьем рынке, никогда бы тебя никто не нашел.

Ромка резко замотал головой.

— Ты не прав. Лешка с Венькой обязательно нашли бы другой путь, еще что-нибудь придумали бы, но на месте б не сидели. Ведь так?

— Так, — кивнул Венечка. А Лешка добавила:

— Я бы тогда в то спецобъединение поехала, где звери передержку проходят, и все равно вышла бы на этого парня. Другое дело, что Ромка сидел бы в том подвале гораздо дольше, да еще и родители бы обо всем узнали. Брр… — Лешка вздрогнула, представив себе мамины слезы, звонки в милицию, жуткую суету и дальнейший контроль каждого их с Ромкой шага.

— Кстати, мне тоже надо руки помыть, — вскочил с места Ромка.

Сашок и его проводил в ванную, а потом и Надюше с Настей разрешил заглянуть в комнату своей сестры. Причем зашел туда первым и поставил диск с ее песнями. Лешка поморщилась от монотонного хрипа, но опомнилась и тут же изобразила на лице беспредельное удовольствие.

— Может быть, вы хотите осмотреть всю нашу квартиру? — снисходительно осведомился Сашок и небрежно бросил: — Правда, мы скоро переедем в «Алые паруса». Это жилой комплекс мирового уровня, на берегу Москвы-реки. Поэтому здесь ничего особенного вы не увидите, мы давно не делали ремонт и ничего нового не покупали.

— И ты перейдешь в другую школу? — спросила Настя.

— Естественно. Мы уже из этой документы забрали.

— А мне почему не сказал? — удивился Венечка. Сашок пожал плечами.

— Да как-то… не подумал.

— А я все равно хочу посмотреть, как вы все живете, — вскочила с места Лешка, продолжая выставлять себя любопытной глупышкой.

— Ну что ж, пошли.

Сашок показал Лешке библиотеку, комнату для гостей, кабинет отца, приоткрыл комнату в родительскую спальню и даже в комнатку прислуги. В какой-то миг ей показалось, что он догадался об их подозрениях и таким образом решил отвести их от своей сестры.

Ромка тоже заглянул во все комнаты, прошелся по коридорам, а потом выглянул в окно и, воскликнув:

— Извините, мне кое-кто нужен! — вдруг выскочил из дома. — Я вернусь, никуда не уходи, — крикнул он Лешке и захлопнул за собой дверь.

— Рома, ты куда? — Лешка бросилась за ним, открыла дверь, выглянула наружу, но Ромки уже и след простыл — так быстро он скатился вниз по ступенькам.

Ничего не оставалось делать, как вернуться в комнату Сашка. Музыка гремела по всей квартире, компьютер изрыгал душераздирающие звуки: хозяин комнаты демонстрировал девчонкам новую игру-страшилку.

Лешка села в кресло и попыталась привести мысли в порядок, хотя в таком шуме это было сделать крайне затруднительно.

Интересно все же, куда Алзира могла подевать купленный телевизор? Спросить об этом у Сашка ей казалось неудобным. К тому же она поняла, что снова ошиблась. Судя по словам домработницы, певица была серьезной девушкой и вряд ли стала бы опускаться до воровства и мошенничества.

Тем не менее Лешка встала и, снова пробравшись в комнату Алзиры, заглянула в огромный шкаф. Каких нарядов там только не висело! Она быстро провела по ним рукой, потыкала пальцами по всем направлениям. Клетки в шкафу не было.

Значит, они только зря теряют здесь время. К тому же даже если б зверек и был здесь, то как его найдешь в такой огромной квартире и услышишь в таком шуме?

Лешке стало жарко, захотелось пить, и она вновь отправилась на кухню.

— У вас нет какой-нибудь воды, но не из холодильника? — спросила она у Зинаиды Васильевны.

— Лизонька у нас тоже не пьет холодное, горло бережет, — ответила домработница, наливая гостье полный стакан «Эдельвейса». — Я к ее приезду целый ящик минералки купила.

— А она что, куда-нибудь уезжала? — чтобы поддержать разговор, рассеянно спросила Лешка.

— Ну да, только вчера вернулась. В Лондон с отцом летала.

— Зачем?

— А так просто. Деньги есть, отчего б и не съездить? Он там по делам был и ее с собой прихватил.

— И сколько дней она там пробыла?

— Три всего. В четверг улетела, а вчера к вечеру уже вернулась.

— А в пятницу, значит, ее здесь не было?

— Конечно, нет. А почему ты об этом спрашиваешь?

— Так. Мы ее по телевизору видели.

— Ну так и что? В записи ведь.

Лешка разом сникла. И почему они с Ромкой сразу не проверили алиби этой Алзиры? Пора отсюда уходить, вот что, нечего здесь больше делать. Племянник вахтера, должно быть, ошибся, телевизор несла совсем другая девушка. Только куда делся Ромка?

Но брата долго ждать не пришлось. Как только она о нем подумала, так он и появился.

— Куда ты бегал?

— Да так, — неопределенно ответил Ромка. — Показалось, что одного знакомого увидел, а догнать не смог.

— Рома, у Алзиры-то алиби, — прошептала Лешка. — В пятницу она в Лондоне была, а не в нашей квартире. Надо было сразу это выяснить, а мы не догадались. Пойдем лучше отсюда. Вдруг нам Артем позвонит, а дома никого нет.

— Посидим еще капельку. Очень уж мне эта музыка нравится, — ответил Ромка и направился к комнате Сашка. Но заходить не стал, а остановился у порога и задрыгал ногой в такт мелодии.

Лешка же снова села в кресло. Она терпеть не могла эту группу, чей диск сейчас слушал ее брат, и ей подобные, но о вкусах не спорят. Нравится Ромке этот шум, и ладно, можно и потерпеть.

Но всякому терпению приходит конец. И Лешке вскоре опротивела и эта музыка, и сидение в кресле, и чопорный высокомерный Сашок, и вся его огромная, но какая-то неуютная квартира. А Ромка еще и пальцами прищелкивал, ему, видно, все нипочем, и это тоже жутко раздражало.

Девчонки, похоже, никуда не спешили, а вот Венечке, как ей показалось, тоже хотелось отсюда уйти. Может быть, им вдвоем покинуть эту компанию? А кто хочет, пусть остается.

Но только она приподнялась, чтобы окликнуть своего верного дружка, как вдруг музыка резко смолкла. Разом погасли экраны компьютера и телевизора, и во всем доме настала тишина. Даже холодильник перестал урчать, шипение на кухне тоже затихло, потому что духовка была электрической.

Сашок подергал выключателем.

— Вот блин, — сказал он. — И у нас такое бывает.

— У всех бывает, — ответил Ромка и переместился к середине огромного коридора. Лешка подошла к нему, намереваясь сказать, что сейчас самое время отсюда уходить, как вдруг ей послышался знакомый звук: будто кто-то тер один о другой два куска металла. Она замерла и прислушалась.

Услыхал эти звуки и Сашок и выглянул в окно.

— На улице что-то ремонтируют.

— Ты так думаешь? — Ромка покрутил головой, повел, как Лешкин Дик, носом и ринулся к родительской спальне.

— Туда нельзя, — одним махом преградил ему дорогу хозяин квартиры.

— Я сильнее, — предупредил Ромка, оттолкнул мальчишку в сторону и, метнувшись к большому встроенному шкафу, отодвинул его дверцу. Лешка, не удержавшись, кинулась за братом.

В шкафу, за многочисленными костюмами, пальто и плащами, стояла клетка, а из нее огромными глазами смотрел на Лешку маленький ушастый ай-ай.

— Отойди-ка лучше, девочка, — с презрением бросил Ромка, отталкивая от себя худенького и хиленького Сашка, и вытащил клетку из шкафа. Лешка обхватила ее обеими руками, чтобы никто не смог больше отнять у нее руконожку.

Ай-ай протянул из клетки мохнатую лапку с когтистыми пальцами и самым длинным из них, с крючковатым ногтем, легонько провел по Лешкиной руке, словно хотел ее погладить.

— Ничего я с ним не сделал, — буркнул Сашок. — Не бойтесь, голодом не уморил, кормил регулярно, так что смерть в течение полугода мне не грозит. И чума тоже. Я звонил в спецобъединение и узнавал, какой у чумы инкубационный период. Он его прошел. Вы ведь специально эти бредни придумали, чтобы девчонок еще раз проверить, и мою сестру заподозрили, не правда ли? Я ведь вас всех насквозь вижу.

— Слушай, как ты мог? — Лешка чуть не задохнулась от гнева и возмущения. — Ведь ты с самого начала знал о том, что Ромку похитили из-за этого зверька! А если бы его убили?

— Ну, не убили же, — хмыкнул Сашок. — И руконожка цел остался, а то б его отдавать пришлось.

— Это… Это подлость, — вслед за Лешкой прошептал Венечка.

— Подумаешь тоже. Уж и пошутить было нельзя. Я знал, что из-за зверька никто никого не убьет. И я вам его потом, может, и отдал бы.

— Отдавать надо было сразу, а лучше вообще не брать, — сказал Ромка. — Да и врешь ты все, не отдал бы.

— А скажи, ведь это ты сегодня звонил Валентину? — вспомнила Лешка. — Зачем только?

Сашок метнул на нее высокомерный взгляд.

— А чтобы вас расшевелить. Интересно же было посмотреть, как вы засуетитесь.

Лешка сдвинула брови.

— А если бы он дал тебе координаты покупателя, ты бы продал ему зверька, не так ли?

— Может, и так. — Сашок смотрел на ребят все так же высокомерно и вызывающе, и чувствовалось, что ему нисколечко не стыдно.

— Набил бы я тебе морду, да ты ж от одного щелчка загнешься, а мне отвечать, — сжал кулаки Ромка. — Идемте, люди, отсюда.

— Ты совсем не такой, каким я тебя представлял, — сказал Венечка. — Теперь я с тобой дружить не стану. И никто не будет, я всем расскажу, какой ты на самом деле.

— Подумаешь! Я же сказал, что мы вот-вот переезжаем. И вообще мне ваша дружба по фигу, знаешь ли. Что с вами дружить? Я… Мне с вами неинтересно. Вы же примитивны, как дождевые черви.

— Да ты… да как ты… — задохнулся Ромка.

— Да, да, вот и сейчас вам снова случай помог, а мне просто не повезло! Вы бы сроду клетку не обнаружили, если бы свет не отключился, — с досадой воскликнул Сашок. — Все ж продумано было.

— Ты так считаешь? — ухмыльнулся Ромка и выскочил за дверь. А еще через несколько секунд в квартире раздался прежний шум: включились все электроприборы, и компьютер, и телевизор, и музыкальный центр.

А юный сыщик, вернувшись обратно, потер руки и сказал:

— Я, что ли, не понял, что ты не случайно везде музыку включил? Зверек-то мог заверещать, а ты этого боялся. Вот я и решил создать тишину. А как не скажу. Думай сам, и счастливо оставаться в одиночестве.

Девчонки, отводя глаза в сторону, молча выскочили за дверь.

— Но ведь у него и так много денег, зачем ему было продавать еще и нашего зверька? — прижимая к себе клетку, воскликнула Лешка.

— Ну и что с того, что много? Он всегда говорил, что нужно уметь зарабатывать деньги любым способом, потому что они дают все, — ответил Венечка. — Только я думал, что у него это наносное, а на самом деле он хороший. Особенно после того, как он помог нам найти адрес Валентина.

— А сам при этом над нами, наверное, смеялся, — с горечью сказала Лешка, вспомнив, как ей было плохо и страшно за брата, когда они сидели на скамейке возле Полиночкиного дома и ожидали звонка от Сашка. — Ты представляешь, ему нисколько не было жалко никого из нас. А вот мне его сейчас почему-то жаль. Он не знает, как хорошо иметь настоящих друзей.

— И вряд ли когда узнает, — добавил Ромка.

— И вы ему ничего не сделаете? — расширила и без того большие глаза Настя.

— А что ему сделаешь? Лешка права, его остается только пожалеть. Еще Сократ говорил, что счастлив лишь справедливый человек. Значит, этот Сашок всю жизнь будет несчастным и одиноким.

Лешка оглянулась на дом, взглянула на окна Сашка, и ей показалось, что тот смотрит им вслед. Она вздохнула и еще крепче прижала к себе клетку.