Демон-босс

60

— Наш босс еще пару лет назад к нему с делегацией приезжал, — откровенничает разомлевший от еды Гаврила. — Предлагал взаимовыгодное сотрудничество. Так ваш жених его фактически на три буквы послал. Мол, не интересно ему такое предложение. Вот и прилетел бумеранг. Глядишь, не задирал бы нос, сидели бы вы сейчас в обнимку перед телевизором и бед не знали.

— Не совсем понимаю, о каком бумеранге вы говорите, — замечаю я, не в силах спрятать неприязнь. — Игорь много лет успешно ведет бизнес и в деловые решения едва ли принимает из желания кому-то утереть нос. Если он отказал вашему начальнику, значит предложение действительно его не заинтересовало.

— Как много знают о бизнесе современные инженеры, — саркастично произносит Гаврила, явно задетый моим ответом.

— В бизнесе я, допустим, понимаю немного, но в людях разбираюсь. Невозможно построить с нуля успешную компанию, не имея делового чутья. И сколько бы вы не пытались поливать Игоря грязью в попытке оправдать действия свои и вашего руководства, с точки зрения закона и морали наказания и осуждения достойны именно вы.

— Лучше бы вы и дальше пироги стряпали, Любовь Владимировна, а не ввязывались в полемику. Не забывайте, что вы здесь заложница. И что лучше не злить тех, от кого зависит ваша жизнь.

— Вы угрожаете мне расправой? — с удивлением переспрашиваю я. — Владимир рассказал мне о требования вашего руководства. Грубость и насилие в мой адрес недопустимы.

— Володенька от сытости язык слишком распустил. — Глаза Гаврилы недобро вспыхивают. — Смотрю, вы действительно умеете обращаться с мужчинами. Не иначе какие-то модные интернет-курсы прошли.

— Помилуйте, какие еще курсы? — Я непонимающе моргаю. — Неужели на нормального человека сейчас необходимо учиться?

— Я еще не закончил. Так вот, Любовь Владимировна. На меня ваши кулинарные чары не действуют. Не думайте, что если обзавелись влиятельным ухажером, то получили мандат неприкосновенности. Я угроз вашего Жданова не боюсь. На своем веку кучу богатых ублюдков встречал и без зазрения совести плевал им в лицо. И вашего жениху плюну.

— У вас какая-то личная неприязнь к тем, что умеет зарабатывать? — осведомляюсь я. — Просто пытаюсь понять, почему вам так важно непременно в них плюнуть?

— Лучше сделайте-ка мне чай, миледи, — цедит Гаврила, багровея.

Инстинкт самосохранения подсказывает мне, что на рожон лучше не лезть и просьбу выполнить. Добряк Володя ушел спать, и в случае непредвиденных обстоятельств вступиться за меня вряд ли сможет. А у моего похитителя присутствует явное недовольство жизнью и глубокие комплексы на тему социального неравенства. По-хорошему, ему бы пойти в долгосрочную терапию, но боюсь, в ближайшее время он вряд ли это признает.

— Вам с молоком? — осведомляюсь я в пол оборота, и поймав взгляд Гаврилы, устремленный аккурат на задние карманы моих джинсов, непроизвольно кривлюсь.

Находится с ним в одном помещении становится все более неприятно. Даже возникает мысль его сковородой огреть. Она как раз горячая и чугунная.

— Я просто поглазеть. Ничего такого, — бессовестно заявляет он, заметив мое недовольство. — Я в курсе, что с такой как вы мне ничего не перепадет. Ни мастью не вышел, ни счетом в банке.

— У вас сложился превратный стереотип о женщинах, которым вы прикрываетесь как щитом. Вместо того, чтобы разглагольствуют о том, что не существует достойных женщин, для начала стоит попытаться самому стать достойным мужчиной. А там, глядишь, и появится та самая. Которая будет любить вас не за масть и не банковский счет.

Я говорю это на эмоциях и моментально об этом жалею. Вот для чего я воздух сотрясаю? Ясно ведь, что передо мной глубоко травмированный индивид.

— Что-то мы с вами слишком разболтались, Любовь Владимировна. — Рывком отодвинув ящик стола, Гаврила извлекает канцелярский скотч и надвигается на меня. — Грубить и насиловать я вас не собираюсь, как и было оговорено. А вот на счет заклеенного рта указаний не было.

Я машинально пячусь назад. Во-первых, Гаврила так и не помыл руки. Во-вторых, неизвестно, какую клеевую основу имеет этот скотч. Возможно, содержит токсичные компоненты, способные вызвать кожный ожог. И в- третьих, эта процедура принудительного молчания сама по себе унизительна.

Расстояние между нами сокращается до небезопасного метра, когда входная дверь с грохотом распахивается. Раздается быстрый топот шагов и на кухне появляется человек, которого я ну никак не ожидала увидеть. Молчаливый Михаил. Спустя несколько секунд появляется и сам Игорь, при виде которого из меня вырывается вздох облегчения. Потому что я знаю, что теперь все будет хорошо.

— Чего застыл, юродивый? — гаркает Жданов, испепеляя Гаврилу взглядом. — Делай, что собрался. Только имей ввиду, что как только ты ее хоть пальцем коснешься, я тебе этот рулон ногой в задницу запихаю. А после побеседуем, как ты докатился до жизни такой.