Демон на миллион

Глава 26

Звук громкого удара пронзил меня, и я дернулась. Быстрое движение разорвало шарик, который я наполняла, сделав его бесполезным.

— Черт возьми, до Поворота и обратно, — пробормотала я, выбрасывая таблетку в мусорное ведро и вытряхивая новую из коробки. Осторожно, чтобы кончик шприца не коснулся меня и не вырубил, я наполнила шарик сонным зельем. Стук продолжался, становясь все громче, когда моя дверь со скрипом открылась. Удивленная, я подняла глаза, но это был всего лишь Рекс, рыжий кот, выглядевший немного раздраженным. — Заходи, — сказала я, возвращаясь к своей работе. — Это единственная комната, в которой меньше тридцати человек.

Я преувеличивала, но в церкви стало шумно, и это заставило меня подняться на колокольню, чтобы подготовиться к встрече с Констанс. Пайк ушел, но я все еще чувствовала запах вампирских благовоний, витающий над кушеткой. Машина Дэвида и патрульная машина Эддена не сдвинулись с места, а это означало, что они все еще спорили о том, куда всех поместить, чтобы они были полезны и не мешали. Было лестно, что так много людей хотели помочь, но я начинала беспокоиться о последствиях.

Рекс потерся о мою ногу, направляясь к окну, но его прыжок на низкий подоконник комично быстро остановился, когда колокольчик над головой тихо звякнул, и в проеме без экрана внезапно появилась большая ворона, ее перья необычно блестели в лучах заходящего солнца.

— Привет, Ходин, — сказала я, когда кот зашипел, выгнув спину. — Рада, что ты все еще здесь.

— Кар! — агрессивно рявкнул он, расправил крылья, и Рекс отступил, чтобы спрятаться среди коробок, наблюдая злыми кошачьими глазами, как Ходин запрыгнул в комнату, растворился в тумане и превратился в раздраженного, демона-ученого.

Проблеск вины промелькнул в его красных с козлиными щелочками глазах, когда он глянул на Биса, но тут же исчез, когда он увидел мои готовые шарики, его брови в удивлении взлетели вверх, заставив меня почувствовать себя так, будто я рисовала пальцами лошадок на уроке скульптуры четырехсотого уровня.

— Заходи, — сказала я, видя, что он уже здесь, и он сделал еще один шаг, заставив колокольчики на его черной мантии зазвенеть. Я никогда раньше не видела этого особого одеяния для чар, оно было довольно простым по сравнению с его обычным расшитым нарядом. Его темные волосы были собраны в пучок под шляпой с плоским верхом в тон, а из-под подола торчали туфли с острыми носками вместо обычных тапочек. Хотя одежда была более небрежна, чем его традиционный комплект для чар, она все же была более формальной, чем кожанка и растрепанные волосы, а это означало, что он либо пытался произвести на меня впечатление, либо хотел помочь. Я ставила на последнее.

— Я здесь, чтобы предложить помощь, — сказал он, и я встретилась с ним взглядом через зеркало на комоде, нетерпеливо выдохнув.

— Ходин, я думала, что ясно выразилась по этому поводу. Ты — не мой учитель, — сказала я, глянув на стопку книг, которые Ал дал мне… нет, украл для меня.

— Друг может дать совет, — предложил он, странно улыбаясь.

— Ты мне также не друг, — пробормотала я, делая мысленную пометку отнести книги в Джуниор, если переживу сегодняшнюю ночь. Я также могла бы высказать Дали свое мнение о том, что он вот так отправил меня в логово льва. Боже, спаси меня от демонов.

Ходин пошевелился, и колокольчики на его поясе зазвенели.

— Это так?

— Это так. — Он стоял позади меня, и мне это не нравилось, когда я сцеживала в шприц порцию заземленного сонного зелья. — Я пригласила тебя послушать встречу городских властей, потому что всегда разумно, чтобы демон, кроме меня, знал, что происходит. Я изо всех сил стараюсь не злиться на тебя, потому что это не твоя вина, что остальные демоны ведут себя как избалованные, титулованные дети, чьи чувства были задеты, но помоги мне, если ты попытаешься встать на место Ала, то на собственном горьком опыте узнаешь, как я обанкротила его за два года.

— Правда?

Его саркастичный тон перевернул меня с ног на голову.

— Правда, — сказала я, оглядывая его с ног до головы. — Я буду продолжать стоять рядом с тобой, потому что я сказала, что буду, и потому что я верю в то, что ты делаешь, но я не буду принимать от тебя указаний. Если у тебя нет никакой информации — что я приму, — тогда тебе нужно уйти, пока Ал не узнал, что ты здесь, и не отправил меня обратно в Алькатрас.

— Мммм.

Единственное произнесенное слово повисло в пронизанной птицами тишине, и я вернулась к наполнению последнего шарика. Итого сорок девять. Может быть, это было излишне, но их хватит на год.

— Ты должна заставить эту ведьму Стефани сделать это за тебя, — сказал он, наклонившись, чтобы посмотреть.

— У нее есть работа, и, кроме того, она — не мой фамильяр. — Я выдохнула, сжав челюсти. Жемчуг, который я взяла у Нэша, свисал с угла зеркала, слегка позвякивая, когда старый комод сдвигался. Я не знала, что с ним делать, но почистить его показалось уместным, и длинная прядь обвила отражение Ходина. Он, по-видимому, не спешил уходить, глядя на Биса снизу-вверх, будто испытывая чувство вины.

— Ходин, мне не нужна твоя помощь. Не потому, что так сказал Дали, а потому, что Ал прав. Если я не смогу сделать это сама, тогда я не смогу справиться с тем, что последует дальше, сама, и я устала нуждаться в помощи, ясно? — Может быть, я драматизировала, но мне не нравилась идея, что он, возможно, пытается занять место Ала… даже если Ал, возможно, оставил его навсегда.

Ходин, казалось, колебался, а затем, словно что-то решив, извлек из эфира маленькую, но искусно сделанную клетку для насекомых.

— Тогда, возможно, ты примешь что-нибудь, чтобы попрактиковаться в своем заклинании иммобилизации, — сказал он, ставя клетку на комод и придвигая ко мне с громким, привлекающим внимание скрежетом.

Я отстранилась, хотя мой взгляд задержался на ней, захваченный ее исключительной красотой и функциональностью.

— Я знаю, как наложить обездвиживающее проклятие. Я использовала его на Пайке сегодня днем.

Он наклонил голову, сосредоточив внимание на движущихся насекомых.

— Тогда практика этого не может быть истолкована как то, что я тебя чему-то учу. Как бы то ни было, ты достаточно опытна, чтобы выпускаться по одному за раз. Проклятие быстрее, чем вампир, но не два. — Он ухмыльнулся, необычное выражение выглядело странно на его обычно серьезном лице. — Практика исправит это.

«Практика исправит это», мысленно усмехнулась я, думая, что он говорит как Ал.

— Прекрасно. Она заколдована, чтобы удерживать их там? — спросила я, постучав по клетке, и запел сверчок, побуждая остальных присоединиться к нему. Там были высокие башенки и изящные изгибы, сильно подчеркивающие азиатское влияние, с черной золотой проволокой, обвитой вокруг, чтобы создать уютное, тщательно продуманное ограждение для горстки черных сверчков, ползающих по бокам и сверху, и все они весело стрекотали.

— Э, да, на самом деле да. — Внезапно почувствовав неуверенность, он сложил руки. — Те двое, что наверху, вон там. Попробуй. Если только ты не чувствуешь, что это выше твоих сил, — подзадоривал он, и я почувствовала, как мне становится тепло.

Технически он ничему меня не учил, поэтому я сосредоточилась на двух сверчках и крепче ухватилась за ближайшую лей-линию.

— Stabils, — сказала я, чувствуя энергетический шар в своих ладонях, прежде чем я щелкнула им по ним. Моя магия покрыла обоих сверчков, но только один замер, с печальным стуком упав на пол клетки, оставив другого спокойно чистить свои усики. — Ха, — пробормотала я, когда сняла проклятие, и насекомое встряхнулось, чирикая, как испуганная птица.

Ходин жестом предложил мне попробовать еще раз, и я сильнее сосредоточилась на двух гораздо более близких сверчках, сузив свое внимание, пока они не стали всем моим миром.

— Stabils, — снова сказала я, посылая в них энергию, но, как и прежде, только один замер и упал. Дерьмо на тосте, это неловко. — Ты уверен, что у этого проклятия возможно несколько одновременных применений?

Колокольчики на поясе Ходина зазвенели, когда он придвинулся ближе, и глаза Рекса расширились до хищной черноты.

— Ты как ребенок, лепечущий звуки, которые станут словами. Снова, — сказал Ходин, но если это должно было обнадежить, то это было не так.

«Может быть, если я использую две руки», подумала я, когда сняла проклятие, и сверчок начал отчаянно прыгать, будто пытаясь убежать.

— Stabils, — прошептала я, жестикулируя обеими руками, и ничего не произошло. Это вообще не сработало. Значит, это не двуручное проклятие.

Ходин вздохнул, и, расстроенная, я подняла глаза с раздраженным «Стоп!».

Он нахмурился.

— Как ты собираешься убить Констанс сегодня вечером? Сонное заклятие очарует ее до смерти? — сказал он, потянувшись, чтобы осмотреть мои дробинки для пистолета.

Чувствуя себя неуютно из-за того, что он был так близко, я переместилась на кушетку и села, подтянув колени почти к подбородку.

— Разве ты не слушал сегодня днем? Я не убью ее, — сказала я, и он выгнул брови в молчаливом упреке. — Пайк попытается убедить ее отнестись ко мне серьезно, — добавила я, и Ходин моргнул, будто я была дурой, доверившись Пайку. — Очевидно, я произвела на него впечатление своими межвидовыми связями. Он думает, что я представляю реальную угрозу, и если она ему поверит, то может успокоиться. Если она этого не сделает, я превращу ее в мышь и отправлю обратно в Вашингтон в коробке.

Мой взгляд упал на клетку, когда мне в голову пришла идея.

— Эй, можно я оставлю это себе?

— Нет, — решительно сказал он. — Было бы проще убить ее и стать субросой. Что-нибудь меньшее, и это будет работа, работа, работа, чтобы держать ее под контролем.

— Убить ее только кажется легким делом. Я не буду этого делать, — пробормотала я, вспомнив, что Ал говорил то же самое. Даже если вампиры округа Колумбия послали ее сюда, чтобы один из нас убил другого, я бы угодила в тюрьму или была вынуждена бежать в безвременье. Нет, мне придется отправить ее обратно с опиленными клыками, доказав, что я могу справиться с вампирами Цинциннати самостоятельно, чтобы они просто не прислали еще одного.

Ходин издал низкое рычание, и я приподняла подбородок.

— Так поступаю я, хорошо? Я прижму ее к земле обездвиживающим проклятием и превращу в мышь.

Ходин ухмыльнулся.

— Могу я забрать ее?

— Нет. Она возвращается в Вашингтон с контрзаклинанием. — Да, женщину нужно было остановить, и да, трансформация была лучше, чем ее убийство, но все же… Превращение в грызуна, чтобы заставить подчиниться, было… демоническим.

Встревоженная, я сосредоточилась на двух сверчках в другом конце клетки, думая: «Stabils». Но, как и прежде, только один замолчал, а другой продолжил стрекотать, наполняя мою колокольню ощущением фиаско.

— Возможно, нужно сфокусировать проклятие, направив его на соответствующие ауры? — предположил Ходин.

Раздраженная, я встала с дивана.

— Хорошо. Тебе нужно уйти. Сейчас же, — потребовала я, указывая на окно, и он ухмыльнулся, сверкнув красными глазами.

— Тогда я оставлю тебя наедине с практикой. — Ходин отвернулся к окну.

— Ходин? — позвала я, и он заколебался, повернувшись ко мне спиной, явно прислушиваясь. — Если я что-нибудь напортачу, ты скажешь Алу…

— Нет, — перебил он, а затем исчез с завидной легкостью.

«Когда-нибудь я смогу это сделать», — подумала я, мое внимание переключилось на Биса, прежде чем переключиться на Рекса, когда кот вышел из-за ящиков. Он тут же запрыгнул на комод, чтобы ударить лапой по клетке, и я рванула вперед, прежде чем он ее сбил.

— Брысь, мистер Дикое Королевство, — сказала я, опуская его на пол. — Если ты хочешь сверчков, попроси своего папу Дженкса найти тебе сверчков в саду. Это мои для практики, — добавила я, вставая на ящик и ставя клетку вне пределов его досягаемости рядом с Бисом.

Едва я успела спуститься, как раздался легкий стук в дверь. Приложив руку к голове, я вздохнула. Какую часть «Я на колокольне» вы не понимаете?

— Если кто-то не горит, уходите! — крикнула я.

— Это я, — сказал Трент, и моя гримаса превратилась в улыбку.

— Можешь войти, — сказала я, шаркая в поисках пустого бункера для шариков.

Его улыбка была широкой, когда он вошел, решительно закрывая дверь и пресекая растущий спор о соли для попкорна. Оглядев небольшое пространство, он с облегчением выдохнул.

— Как дела?

— Ладно. Это мой последний, — повернувшись, я бросила наполненный бункер в свою ожидающую сумку.

Его взгляд прошелся по моим вьющимся волосам, по черной футболке, джинсам и кроссовкам.

— Так и пойдешь?

Слабое тепло поднялось, когда я собрала свои вьющиеся волосы в хвост и распустила их.

— Да. — Я хотела иметь возможность бегать, и Констанс не впечатлили бы мои лучшие брюки и жемчуг, который я взяла у Нэша. «Или, может быть, нет…» подумала я, переводя взгляд на бусы.

Трент качнул головой.

— Отлично. Так ты готова?

— Так же сильно, как и всегда. — Напрягшись, я встала и потянулась. — Хотя, я могла бы раздобыть что-нибудь поесть. — Я съежилась, когда от громкого ритмичного стука задрожали половицы.

— Еда. Да. — Трент протянул руку, жемчужина на его кольце слабо светилась. — У меня есть поручение, и я хочу, чтобы ты пошла со мной. Мы можем перекусить по дороге.

— Сейчас? — Ощутилось покалывание, когда моя рука оказалась в его, и он притянул меня к себе легко и желанно.

— Раз уж ты закончила, — сказал он мягко. — Тебе нужен перерыв и что-нибудь поесть, кроме чили и чипсов.

Я усмехнулась, прижимаясь к нему спереди.

— Но это хороший чили.

— Если ты любишь шоколад. — Он дернул, притягивая меня глубже к себе, его пристальный взгляд был тяжелым, пока, казалось, затяжные вампирские феромоны в церкви не загудели на моей коже. — Пойдем со мной? Бургер и картошка фри. Много кетчупа.

— Ну, если там будет кетчуп, — сказала я, и он усмехнулся, отпуская меня, чтобы я могла запихнуть все, что хотела взять с собой сегодня вечером, в сумку. Клетка, которую я соорудила для Пайка, уже была там, и я подавила волну предвкушения. Это должно сработать. Так и должно было быть.

— Куда мы направляемся? — сказала я, осторожно оставляя дверь приоткрытой для Рекса, но я не думала, что Трент даже услышал меня, когда мы вошли в фойе, и шум стал еще громче.

Проще говоря, это был полный бардак. Такой же тихой и пустой от беженцев, какой была церковь во время моей встречи с властями города, теперь она была такой же шумной и галдящей, полной перемещенных семей с детьми, пытающихся справиться, бездетных пар, наблюдающих за ними в ужасе, и одиноких, смеющихся над ними обоими. Дэвид и Эдден были в «детской части» с тремя на вид альфами и четвертым, который, вероятно, был ведьмой, судя по количеству амулетов, замаскированных под украшения. Чрезмерно яркий промышленный рабочий свет ярко освещал карту, испещренную линиями и обозначениями, делая очевидным, что они говорили о правильном размещении людей и заклинаний.

Дэвид посмотрел на наши темные фигуры в фойе, улыбнулся мне, прежде чем вернуться к дискуссии. Дженкс был с ними, и я вздрогнула, когда он поднялся над всем этим и направился в нашу сторону. Стеф, которая была занята наложением заклинания от глубокой боли в тканях на чей-то раздробленный молотком большой палец, посмотрела за его стрекотом крыльев, следующим ко мне. Я помахала ей и нырнула вслед за Трентом, прежде чем меня узнал кто-нибудь еще. Мы бы никогда отсюда не выбрались.

— Привет, Рейч! — сказал пикси, выскакивая за закрывающуюся дверь, и я замешкалась на ярко освещенном крыльце. — Думаешь, можешь просто выписаться из отеля «Морган и Дженкс»?

— Выполняю поручение, — сказала я, когда мы с Трентом вместе спустились по лестнице и направились к его машине, где-то в темноте.

— Так вот почему у тебя в сумке все эти амулеты, а? — сказал он. — Я возьму свою бандану.

Дженкс умчался, и дыхание, которое я сделала, чтобы возразить, как бы улетучилось, когда осела его ярко-золотая пыльца.

— Хорошо…

— А я думал, что Квен был чрезмерно заботливым. — Рука Трента обвилась вокруг моей талии, притягивая меня ближе и вызывая еще большее покалывание. — Но я никогда не говорил «нет» третьей паре глаз. — Из церкви донеслись громкие радостные возгласы, и Трент поморщился. — Вау. Как ты можешь в этом работать?

— Ну, я была на колокольне, — кисло сказала я. Я скучала по своей тихой церкви, но на самом деле я не могла их выгнать. Не тогда, когда все это может закончиться через четыре часа.

Трент ткнул в брелок, и его машина завелась с удовлетворительным урчанием детройтских мускулов. Выскользнув из моей руки, он бросился вперед, чтобы открыть мою дверь, и я почувствовала себя особенной, когда села внутрь и осторожно положила сумку на колени. Я наблюдала за его тонкой, быстро движущейся тенью, когда он обходил машину спереди.

Темнота, казалось, пробудила в нем эльфа, и я улыбнулась, думая, что мне повезло.

Я опустила окно для Дженкса, когда Трент проскользнул внутрь, принеся с собой восхитительный аромат корицы и вина, молодых листьев… и долгих, прохладных ночей.

— Дженкс! — крикнула я, и пикси ворвался в машину со своей красной банданой, засунутой в задний карман.

— Тинькины тампоны, повсюду люди! — сказал он, приземляясь на зеркало заднего вида. — Рейч, ты должна просто прирезать мертвого вампа, чтобы эти люди могли пойти домой.

— Я начинаю понимать привлекательность, — пробормотала я, когда Трент завел машину, одним резким движением развернулся в три этапа и направился к набережной. На одно благословенное мгновение в машине воцарилась тишина… пока Дженкс не опустился на консоль, его пикси-любопытство взяло верх.

— Итак, куда мы направляемся? — спросил он, проверяя чашку для питья, оставленную одной из девочек. Мы направлялись к набережной, и вариантов, где поесть, было великое множество.

— Э. — Губы Трента изогнулись в свете мелькающих уличных фонарей. — Я, э-э, пообещал Эласбет, что, поскольку я в городе, то присмотрю за ее кошкой.

Дженкс хихикнул, возясь с тюбиком бальзама для губ высотой почти до его талии.

Я села, потому что никогда раньше не видела ее квартиру.

— Разве у нее нет экономки?

— Есть, — быстро сказал Трент. — Но она думает, что кошка была бы рада увидеть кого-то, кого она знает. — Поморщившись, он пробормотал: — Эта кошка знает человека из UPS лучше, чем я, но легче сделать, чем пытаться убедить ее в обратном. — Его взгляд переместился на часы на приборной панели. — Возможно, это ее способ напомнить мне, что она существует. Двадцать минут на ее диване, а потом мы сможем перекусить. Думаю, суп и сэндвич?

Я бы предпочла стейк и мороженое на свой последний прием пищи, но суп и сэндвич не отягощали бы меня, и я кивнула, гадая, как оказалась здесь, в машине Трента, проверяя кошку его бывшей невесты, прежде чем отправиться убеждать городского мастера вампиров вернуться в Вашингтон. По крайней мере, церковь ремонтируется.

Мой взгляд метнулся к Дженксу, который теперь возился с вентиляционными отверстиями.

— Эй, Дженкс? О церкви…

Его крылья зашевелились, освещая пространство ярким сиянием.

— Там беспорядок, не так ли, — сказал он, его пыльца приобрела тревожный оранжевый цвет. — Даже если так, я буду скучать по этому, когда мы переедем.

Подперев подбородок ладонью, я уставилась в боковое окно.

— Я тоже.

Трент издал усталый звук, покачал головой и повернулся, чтобы поехать к набережной в верхней части города.

— Вы двое хуже, чем супружеская пара. Каждый из них так беспокоится о том, чего, по их мнению, хочет другой, что ни один из них в конечном итоге не становится счастливым. Рейчел, ты хочешь переехать?

Я приоткрыла губы и перевела взгляд с Дженкса на Трента.

— Там слишком много плохих воспоминаний. Это несправедливо по отношению к Дженксу.

— Хорошо. — Трент глянул в зеркало заднего вида, для проверки движения позади нас, прежде чем быстро свернуть налево, чтобы пересечь мост в Низины. — Дженкс, как насчет тебя? Ты хочешь жить в квартире с цветочными ящиками?

Пикси сидел на чашке для питья, опустив крылья.

— Мне не нужно больше, чем это.

Трент вздохнул, снова глянув за нас.

— Позвольте мне попробовать еще раз. Вы оба действительно хотите переехать, или вы принимаете решение о том, чего, по вашему мнению, хочет другой?

— Ты знаешь, сколько мест мы осмотрели? — выпалила я.

Крылья Дженкса заскрипели.

— Мы говорим об этом уже несколько месяцев.

Нежная улыбка тронула губы Трента, теперь ясная, когда мы выехали на главную магистраль Низин, и огни превратили улицу в полдень.

— Неужели. Вы. Хотите. Переехать? — сказал он. — Теперь честно.

Дженкс осел, крылья замерли.

— Не совсем.

Я повернулась на сиденье лицом к нему.

— Но Маталина? — Я замешкалась. — Дети уходят. Я подумала… Иногда требуется несколько часов, чтобы твоя пыльца посветлела после того, как ты приходишь из сада!

Печальная улыбка исказила его юные черты.

— Если я уйду, как я буду помнить ее? — сказал он. — Но тебе нужно быть где-то, где тебя не взрывали, где тебе не приходилось каждые три месяца бороться за свою жизнь. Как ты спишь по ночам?

Пульс участился, я перевела взгляд с Трента на Дженкса.

— Я сплю, потому что знаю, что ты там, прикрываешь мою спину.

На лице Трента расцвела улыбка.

— Вот, — тихо сказал он. — Так-то лучше.

— Я не хочу переезжать, — жалобно сказал Дженкс.

— Я тоже. — Я обхватила его ладонью, и он поднялся, сверкая ослепительной белизной. — Я привыкаю работать на колокольне, и как только толпа уйдет, мы сможем занять угол святилища и устроить кухню. — Я слабо улыбнулась. — Если утром я не окажусь в тюрьме, то хочу поговорить с Финли.

Дженкс ухмыльнулся и поднялся с моей руки.

— Я тоже.

— Слава Богине, — пробормотал Трент, явно испытывая облегчение, когда включил сигнал и свернул на охраняемую стоянку. Шлагбаум немедленно поднялся, и я посмотрела на современную жилую башню в двух кварталах от реки. — Хочешь зайти? — спросил он, въезжая на парковку для посетителей. — Или ты могла бы остаться здесь и поговорить с Дойлом, — добавил он.

— С Дойлом? — Я проследила за взглядом Трента на улицу, сразу узнав следователя ОВ, притормозившего на парковочном месте у обочины. Мои мысли вернулись к постоянным взглядам Трента в зеркало заднего вида, и меня охватило раздражение. Ордер. Он это серьезно? — Так себе выбор, — кисло сказала я.

— Я в деле, — сказал Дженкс, но я не была уверена, что хуже, сказать Дойлу, чтобы он отвалил, пока я не разберусь с Констанс, или иметь дело с Эласбет, когда она обнаружит, что я была в ее квартире. Так что я просто сидела там, пока Трент не заметил и не плюхнулся на свое место.

— Ты уверен, что Эласбет не будет возражать? — сказала я, и Дженкс выпустил небольшую вспышку искр. — Я была бы взбешена, если бы узнала, что ты привел безымянную женщину погладить мою кошку, пока меня не было.

Трент положил руку мне на колено, ободряюще улыбаясь.

— Ты не безымянная женщина, ты человек, который защищает ее дочь, и уверен, она предполагала, что ты будешь со мной.

— Да, все в порядке. — Меня это не убедило, но я схватила сумочку и вышла. Там был настоящий швейцар, и я коснулась своих волос, когда их развевал сильный ветер с реки. Повернувшись к Дойлу, я помахала ему рукой, но в ответ получила хмурый взгляд. Тем не менее, он остался в машине, и я подумала, что он ждал, чтобы увидеть, переживу ли я встречу с Констанс, прежде чем притащить мою задницу за уничтожение имущества и сокрытие с места происшествия.

— Ты уверен? — сказала я, когда швейцар увидел нас.

— Да.

Его рука легла мне на спину, подталкивая вперед. Я бы хлопнула его по плечу, если бы мне не нравилась смесь собственнических требований, от которых у меня по спине пробегали мурашки. Он стал другим с тех пор, как украл обратно свой Бримстон. Это было нечто большее, чем гордость за то, что он сделал это сам. Он был… более опасным эльфом.

— Мистер Каламак. С возвращением, — сказала служащая, открывая нам дверь.

— Спасибо, Тереза, — фамильярно произнес Трент. — Это займет не больше двадцати-тридцати минут. — Повернувшись, он посмотрел на Дойла позади нас. — Он не с нами.

— Да, сэр.

Крылья Дженкса заскрипели у меня на плече.

— Мы проверяем кота Элласбет.

— А, я Рейчел Морган, — сказала я, когда взгляд Терезы метнулся ко мне, привлеченный голосом Дженкса. — Я обеспечиваю безопасность Люси и Рэй, когда они с Трентом.

— Да, мэм. Приятного вечера. — Тереза улыбнулась, но мне становилось все более неуютно.

Маленький вестибюль был пуст, и там ждал лифт. Трент нажал кнопку этажа прямо под пентхаусом, и мы начали подниматься. Быстро.

— Эй, могу я воспользоваться твоим телефоном? — спросила я, когда Дженкс выругался из-за внезапного изменения давления, и Трент молча передал его. — Мой все еще у Пайка.

— Кому ты звонишь? — спросил Дженкс, корча гримасы, чтобы оттопырить уши, добавив: — О, ради ведра с гноем для моховой салфетки, — когда я нашла номер Элласбет и нажала «Позвонить».

Она взяла трубку почти сразу.

— Трент? — сказала Эласбет, и Трент вздрогнул от ее голоса, громкого в маленьком пространстве. — Что случилось? Это Рейчел?

Дженкс завис рядом, маниакально ухмыляясь.

— Она беспокоится о тебе. Это так мило.

Я посмотрела на Дженкса, чтобы он заткнулся.

— Э, прости, Эласбет. Это я. С Трентом все в порядке, но я потеряла свой телефон и хотела поговорить с тобой.

Лифт зазвенел, и мы вышли. Я могла слышать девочек на заднем плане, и я была так рада, что они были почти в трех тысячах миль отсюда. Эласбет молчала, и я почувствовала, что краснею.

— Да? — наконец сказала она, и у меня перехватило дыхание. Здесь было хорошо, и я гадала, насколько сильно это отбросило ее назад.

— Ты не возражаешь, если я составлю Тренту компанию, пока он проверяет твою кошку? — сказала я, и Дженкс фыркнул.

Эласбет вздохнула.

— Он стоит прямо там, не так ли, — решительно сказала она.

— Да, но я не переступлю порог твоей квартиры, пока ты не скажешь, что все в порядке. Я могу подождать в вестибюле с Дженксом. — Я поколебалась, затем добавила: — Я заранее извиняюсь, если Констанс попытается убить меня здесь. У нас сегодня вечером встреча, но она может потерять терпение.

Шаги Трента замедлились в нерешительности, а затем мы пошли по коридору к реке.

— Все в порядке, — сказала она, но я слышала по ее голосу, что она не совсем довольна. — Знаю, что Трент не вспомнит, но мою кошку зовут Элоиза. В холодильнике есть немного вина и тарелка с сыром, которую я оставила для кошачьей няньки. Если она все еще там, угощайся.

— Спасибо. — Хорошо. Теперь я могла войти. Я имею в виду, на самом деле. — Хочешь поговорить с ним?

— С Трентом? Нет, но не могла бы ты попросить его позвонить мне сегодня вечером, после того, как девочки уснут? — сказала она, явно отвлекаясь, когда писклявый голос Рэй стал ближе и настойчивее. — Удачи с Констанс.

— Спасибо, — сказала я, но она уже повесила трубку. — И спасибо тебе, — добавила я Тренту, передавая ему телефон.

Его глаза выдавали беспокойство, когда он убирал его подальше.

— Она никогда бы не узнала, что ты была там.

— Это было не так уж важно, чтобы спрашивать, — сказала я, моя уверенность восстановилась. — Теперь я могу сидеть на ее диване и не чувствовать, что вторгаюсь в ее личное пространство.

Дженкс приземлился на плечо Трента.

— Должно быть, это женское дело.

Но Трент остановился у двустворчатой двери. Она находилась в конце коридора, а это означало, что квартира угловая. Много окон. Дорого. Он набрал восьмизначный код на двери, и она открылась с приглушенным звуковым сигналом.

— Э, не могла бы ты снять обувь? — сказал Трент, когда я вошла, и я сразу замедлила шаг, оценивая открытую планировку и сравнивая ее с местами, которые мы с Дженксом осматривали последние три месяца. Черт, у этой женщины были деньги, потому что я никогда не смогла бы позволить себе такой великолепный вид на реку и Цинциннати.

— Мягкий свет, — сказал Трент, и скрытые лампочки слабо засветились, создавая приятный полумрак на мягких серых, белых и бирюзовых тонах, которыми она украсила квартиру. Гостиная выходила на большой балкон, кухня находилась слева, а спальни, предположительно, справа. Там был большой телевизор, и я улыбнулась игрушкам девочек, аккуратно расставленным по всем нижним художественным уголкам.

На полках над линией досягаемости для малышей было много произведений искусства, каждое из которых разительно отличалось от предыдущего, и все они выглядели так, будто были оригиналами.

— Мило, — сказал Дженкс, вернувшись после быстрой разведки. — Здесь ничего от Арта Вана.

— Вне моей налоговой категории, — пробормотала я, приложив руку к стене, скинула туфли и бросила сумку у двери.

— Это стоит меньше, чем вы могли подумать. — Трент аккуратно поставил свои ботинки рядом с моими, даже шнурки поправил. — Она купила ее дешево, потому что были планы строительства здания-близнеца, которое закрывало бы ей обзор, но потом она убедила своего отца купить проект, где была предложена вторая башня. Вместо этого они собираются разбить частный парк. Вообще-то, это была моя идея.

— Очень мило. — Мои ноги в носках утонули в мягком ковре у небольшого входа, когда я подошла к полкам с фотографиями в искусно оформленных рамках — Люси в бассейне, Люси и Рей на своих пони, все четверо на одеяле, едят мороженое в Иден-парке, день рождения в Кэрью-Тауэр. Мое внимание рассредоточилось, когда я вспомнила вечеринку по случаю моего седьмого дня рождения в больнице. Я, наверное, была единственной, кто еще был жив, не считая медсестер.

Я подошла к окну, чувство вины за вмешательство в жизнь Трента становилось все тяжелее. Будь ты проклята, Эласбет. Я бы сказала, что она сделала это намеренно, но это была идея Трента.

Уперев руки в бока, я посмотрела на гигантское колесо обозрения на берегу реки. Предполагалось, что оно располагалось тут временно, но нет ничего более постоянного, чем временное. Вращающиеся цветные огни создавали неприятное зрелище. К нему примыкал мемориал Терна, а между ними находилось кафе под открытым небом. Там было несколько человек, воспользовавшихся поздним часом, чтобы выпить кофе и перекусить, и я подумала, что Дэвид уже там, внизу, уговаривает людей уйти. Вообще-то, поскольку я принесла все, что мне было нужно, мы с Трентом могли сидеть здесь и ждать, поедая сыр и крекеры, пока не придет время уходить, присматривая за всем и следя, чтобы никто не устроил засаду.

— Сюда, кис-кис-кис! — слабо донесся голос Дженкса, а затем он промурлыкал из задних комнат. — Я не могу найти кошку.

— Она белая, — сказал Трент из кухни, и я обернулась на звук открываемой бутылки. — Попробуй под кроватью, — сказал он, ставя зеленую пенящуюся бутылку на стол, чтобы пена осела. — Я не буду пить тот сладкий сироп, который она любит, когда у нее есть это. — Настроенный резко, он повернулся, чтобы взять пару стаканов с высокой полки. — По-видимому, у нее где-то припрятано двадцать ящиков этого шампанского. — Он ухмыльнулся. — Они не забрали их обратно, когда она покинула алтарь.

«Боже милостивый, это их свадебное шампанское», подумала я, скрестив руки на груди, когда села на один из двух стульев лицом к стойке закусочной.

— Хочешь немного сыра? — спросил Трент, наполняя два бокала. — Он все еще здесь.

Это звучало лучше, чем суп и сэндвич, и я кивнула, наклоняясь вперед, чтобы посмотреть на зад Трента, когда он повернулся и уткнулся головой в низкий холодильник.

— Мммм, хороший сыр, — сказал он, поворачиваясь и ставя тарелку на стол, снимая обертку с преувеличенным размахом. — Я должен спросить, где она его взяла. Знаю, у нее ничего не было.

Комплимент, за которым последовал укол, как мне показалось. Он все еще злился на нее.

— Я нашел кошку, — сказал Дженкс, внезапно нависая над стойкой, блестки сыпались в мое шампанское, пока я не отмахнулась от них. — Она под кроватью и не вылезает. Ооо, козий сыр. Я люблю козий сыр. Не возражаете, если я поем, — добавил он, опускаясь на стол и доставая палочки для еды из заднего кармана, чтобы угоститься.

— Ты хочешь поесть у окна? — спросила я. Да, я собираюсь попытаться убедить сумасшедшую вампиршу отказаться от контроля над данным ей городом до восхода солнца, но не нужно спускаться туда безоружной.

Трент кивнул, и я поднялась со стаканом в руке. Свет был приглушен, но я все же закрыла шторы, прежде чем опуститься на диван. Дорогая ткань все еще пахла магазином, и я потрогала скоординированную накидку, которую купила Эласбет, чтобы не испачкать ее липкими пальцами.

Шаги его ног в носках были бесшумны, когда Трент последовал за мной, поставив тарелку с сыром на низкий столик перед окном, прежде чем опуститься рядом со мной. Его рука удобно легла мне на плечи, и мы одновременно вздохнули.

— Тут мило, — сказал он, чокнувшись своим бокалом с моим, и мы оба сделали по глотку и повернулись к виду.

— Конечно… — Дженкс остановился рядом с козьим сыром и взял еще один кусок. — Но как долго, по-твоему, ты сможешь сидеть здесь и ничего не делать, прежде чем тебе станет скучно?

Я ощущала тепло там, где Трент прикасался к моему боку, и я улыбнулась, расслабленная этим спокойствием перед пинком под зад.

— Я могу придумать несколько вещей, чем заняться, — сказала я, и Трента посмотрел мне в глаза, услышав кое-что не сказанное.

— Я тоже, — прошептал он, и запах корицы усилился, когда он притянул меня ближе.

Дженкс посмотрел на нас, крылья замерли. Затем его взгляд переместился в зал.

— Кошка вышла.

Я наклонилась вперед вне досягаемости Трента, чтобы посмотреть. И действительно, большая белая кошка смотрела на нас из холла, подергивая хвостом.

— Привет, Элоиза, — сказала я, протягивая руку, чтобы привлечь ее ближе, но она просто уставилась на меня своими голубыми глазами.

— Кто называет свою кошку Элоиза? — Трент недовольно поморщился, накладывая себе еще сыра. — Я имею в виду, правда?

Я снова устроилась в тепле Трента.

— Она ее фамильяр?

Трент кивнул, затем запил сыр глотком шампанского.

— Да. Судя по всему, ей почти тридцать лет.

— Должно быть, уже закончились ее девять жизней, — пробормотал Дженкс, которому явно не нравился незнакомый кошак.

Но я чувствовала себя расслабленной, было ли это из-за шампанского или из-за того, что Дойл ждал в холодной машине, пока я ела сыр и смотрела на мир. К рассвету все закончится, и мне больше не придется беспокоиться. Я устала от беспокойства.

И когда я отставила бокал в сторону и плотнее прижалась к Тренту, я почувствовала слабое шевеление ожидающего желания. Он был теплым и хорошо пах, и эти чертовы вампирские феромоны, которые я вдыхала весь день, становилось трудно игнорировать. Улыбаясь, я играла с его пальцами, держащими бокал, пока он с тихим щелчком не отставил шампанское в сторону. Взяв его за руку, я начала выводить глифы на его ладони. Дрожь сотрясла нас обоих, когда я ослабила свою внутреннюю защиту, и наши личные балансы лей-линий сдвинулись и потекли… выравниваясь в дразнящей искре магии.

— А, я пойду поиграю с кошкой, — сказал Дженкс, когда я посмотрела в темные глаза Трента. — Сюда, кис-кис-кис.

— Ты злая, ты же знаешь это, верно? — сказал Трент, когда звякнул кошачий колокольчик, когда она побежала за Дженксом в задние комнаты.

— И сумасшедшая, по мнению некоторых. — Я прижалась сильнее, проводя рукой по его груди, чувствуя, как он вздыхает от удовольствия. — Спасибо, — сказала я, лениво теребя пуговицу, которую, если я добьюсь своего, собиралась вскоре расстегнуть. — За организацию встречи городских властей и приглашение Пайка. Не думаю, что он убедил бы Констанс встретиться со мной, если бы не видел, как…

Трент взял мою руку в свою и поцеловал мои пальцы.

— Ты вовлечена в городские дела? — Он улыбнулся и снова поцеловал их. — Я собирался угрожать, но все это работает. — Он притянул меня рукой еще ближе, и слабое покалывание исчезло и потекло между нами. — Дэвид и Эдден готовы работать над твоим планом, — прошептал он, его дыхание шевелило мои волосы. — Я знаю, что для тебя меньше значит больше, но я буду чувствовать себя лучше, когда они рядом.

— Чтобы прикрыть мою спину и держать ее людей подальше от нас. — Я посмотрела в окно на Цинциннати, красиво сверкающий в предрассветных сумерках. — Я не хочу, чтобы они были вовлечены в это еще больше. — Мысли вернулись к проклятию иммобилизации, и я поморщилась. Я была уверена в его использовании, пока не вмешался Ходин.

Явно обеспокоенный, Трент кивнул и наклонился вперед, чтобы взять еще сыра.

«Пневматический пистолет, болеутоляющие амулеты, магнитный мел», подумала я, зная, что мне понадобится больше, если все пойдет не по плану, и мне придется отбиваться от людей Констанс. Может быть, с мышью в клетке.

— У меня есть пара быстрых лей-линейных чар, и, конечно, круг работает практически против всего, что используется при нападении. Вот почему я хотела встретиться на мемориале Терна. — Я вырвалась из его рук достаточно надолго, чтобы допить шампанское. — Во внутреннем дворике выгравированы круги, и линия рядом, — добавила я, потянувшись за ней. Покалывание поднялось в нас обоих, наши тела были так близко, что действовали как одно целое.

Трент нахмурился от беспокойства, даже когда обнял меня.

— Эдден согласился остаться на окраине, чтобы дополнительные игроки не усложняли ситуацию. Дэвид оставит своих людей в тени, если возникнут проблемы. Все, что осталось, — это беготня и крики. — Он колебался. — И я буду с тобой.

Я дернулась, не желая продолжать этот спор.

— Ты слишком важен, чтобы так рисковать.

Он поджал губы.

— Это моя работа как эльфийского Са'ана, — начал он.

— Тогда ты можешь сделать это с окраины, как Дэвид и Эдден, — перебила я.

— Но я буду стоять рядом с тобой, потому что люблю тебя, — закончил он, и я обмякла. Черт возьми. Теперь это будет в два раза труднее.

Чувствуя себя неловко, я прислонилась к нему головой, и, наконец, он начал расслабляться.

— У Эласбет хорошая квартира, — сказала я, вздрогнув, когда мои пальцы начало покалывать, намек на расфокусированную энергию лей-линий, танцующую на кончиках, когда он держал меня за руку.

— Я тоже так думаю, — сказал он, его тон изменился. — Если бы я был одинок…

Я повернулась к нему, ухмыляясь.

— Ты одинок.

— Ты знаешь, что я имею в виду, — сказал он, затем притянул меня к себе и поцеловал.

Я закрыла глаза и поцеловала его в ответ, чувствуя вкус шампанского, когда сдерживаемая сексуальная потребность, которую вампиры в башне внушили мне, раскрылась с резким щелчком. Я подвинулась, прижимая его ногой, когда мои губы сильнее прижались к его губам, чувствуя, как он отвечает. Моя рука переплелась с его, и я притянула его еще ближе, когда он прижал меня к дивану. Желание вспыхнуло, и тихий звук поощрения вырвался из меня, когда я отстранилась, затаив дыхание, но желая увидеть его, увидеть его собственное желание ко мне в его глазах, позволяя ему разжечь мое до более высоких пределов.

Аромат вина и сыра смешивался с его запахом дикого ветра и открытых лугов, когда он смотрел на меня, его дыхание было медленным и ровным, обещая большее.

— Я не буду делать это на новеньком диване Эласбет, — сказала я, пульс участился.

— Достаточно справедливо. — Его рука переместилась между ним и моим плечом. Затаив дыхание, он перенес наш вес и, смеясь, повалил нас обоих на пол.

Мои волосы были повсюду, и я любила его еще больше, когда мы кувыркались вместе, наконец, закончив тем, что он оказался сверху, я плечом прижалась к краю дивана, нижняя сторона низкого столика наполовину нависала над нами.

— Мммм, интересно, — пробормотала я, потянувшись, чтобы поиграть с его волосами. Мне нравился его вес на мне, давящий, намекающий на большее, когда огни города омывали нас.

Его улыбка была нежной, и он убрал волосы с моих глаз.

— Я люблю тебя, когда ты надираешь задницу плохому парню, — прошептал он, а затем нежно поцеловал меня. — Я люблю тебя, когда ты решаешь проблему, чтобы избежать ее, — добавил он, снова касаясь меня губами. — Я люблю тебя, когда ты создаешь новое заклинание с линиями, делающими твои волосы статичными и растрепанными, — продолжил он, убирая их с моего лба и целуя меня там. — Но я люблю тебя больше всего, когда ты расслаблена и в моих объятиях. Как сейчас.

Он снова наклонился, чтобы найти мои губы своими. У них был волшебный вкус, и я растворилась в нем, когда обвила руками его за шею. Учащенно дыша, я провела губами по его шее, покусывая сильнее и требовательнее, когда он прижался ко мне. Я передвинула руки и расстегнула верхнюю пуговицу его рубашки, затем следующую, и третью, пока не смогла коснуться его груди.

Он вздохнул, исследую губами мою шею, опускаясь вне ниже, когда руками нашел мою грудь, прикасаясь, пощипывая, оживляя меня маленькими волнами ощущений. Желая снять рубашку, я выгнула спину, и плавным движением Трент потянул ее вверх и вниз, запутывая мои руки и прижимая.

Я распахнула глаза, а затем ахнула, когда он низко наклонился, задирая мою сорочку, пока его теплые губы не нашли меня, когда одной рукой он обхватил мои запястья, а другую положил на талию, намекая на то, чтобы спуститься ниже. Я была приятно поймана в ловушку и ничего не могла сделать, кроме как выгнуться навстречу ему, когда его движения стали более грубыми.

Но у меня перехватило дыхание, когда слабейший толчок энергии линии пронесся по моим синапсам, пробежав по телу от его руки, лежащей на талии, до его пальцев, удерживающих мои запястья рядом с головой. Я знала, что он почувствовал мое удивление, когда его движения замедлились, а покалывающая энергия утихла. Затаив дыхание, он переместился, чтобы лечь рядом со мной, отпустив запястья, когда посмотрел мне в глаза. В них был намек на вопрос, на уязвимость, которой он никогда не открывался. Мы никогда не использовали лей-линии подобным образом, хотя это было достаточно распространено. Потенциальный риск был слишком велик, а он был слишком осторожен, слишком замкнут.

Но он начал это, и дрожь пробежала по мне при мысли о том, к чему это может привести.

Я набрала в грудь воздуха, чтобы спросить его, уверен ли он. Увидев это в моих глазах, он накрыл мой рот своим, и я расслабилась в медленном, удовлетворяющем поцелуе, все мое тело ожило.

А затем, медленно, осторожно, пока мы целовались и наши руки исследовали друг друга, я позволила малейшему намеку на лей-линейную энергию проскользнуть от меня к нему.

Низкий рык вырвался у него, когда он почувствовал это, и на мгновение он зубами впился в мою губу. Затем он отпустил, наклонил голова и снова уткнулся носом в мою грудь. Я выгнула спину, дыхание вырывалось с тихим звуком. Я прошлась пальцами по его спине, спускаясь ниже, когда магия сочилась из них, заставляя его содрогаться.

«На нас слишком много одежды», — размышляла я, а затем меня пронзила мысль о Дженксе. Но он ушел, зная, что должно произойти. Он будет охранять периметр. Сохранит нас в безопасности.

Я открыла глаза и замедлила движение пальцев, когда Трент отстранился, беспокойство окрасило его обычное горячее желание.

— Я никогда раньше не позволял себе использовать линии, — прошептал он. — Вот так.

«Потому что он был слишком напуган, чтобы доверять», подумала я, улыбаясь ему и сплетая руки у него на шее.

— Ты начал это, — сказала я, улыбка танцевала на моих губах. Я притянула его к себе, прошептав: — Мы можем двигаться медленно, пока ты не поймешь, нравится ли тебе это. Не всем нравится. — Но для тех, кто мог доверять, это было… удивительно приятно.

Он кивнул, и когда его руки снова нашли мою грудь, я сделала медленный, пьянящий вдох и коснулась лей-линии, чтобы наполнить свою ци. Боже, помоги мне. Констанс могла подождать, а Эласбет переживет это. Я провела рукой по его спине, чтобы излить в него магию, но затем задрожала, когда пьянящее тепло разлилось по мне, живое и искрящееся, со вкусом пепла, корицы, вина и опасного, дерзкого эльфа. Стон удовольствия вырвался, и мои руки скользнули с его спины, чтобы найти молнию его брюк. Его губы были на мне, притягивая, маня, покалывая расфокусированной магией, и я едва могла думать.

Я распахнула глаза, когда поток ослаб. Затаив дыхание, я обнаружила, что он смотрит на меня, удивленно моргая от моей реакции.

— О, Боже. Не останавливайся сейчас, — сказала я, когда, наконец, расстегнула его молнию. — Чем больше ты даешь мне, тем больше я могу отправить обратно в тебя.

— Мммм. — В нем мелькнул намек на дьявольщинку, и он снова низко склонился надо мной. Мое дыхание участилось, когда его руки коснулись моей обнаженной кожи, и это было так, будто линия заполнила меня, пробегая сквозь меня сверкающими волнами в такт его сердцебиению, наполняя мою ци, пока мне не стало больно от этого.

— М-м-медленнее… — выдохнула я, сжимая его крепче, когда вжалась в него. — Боже, притормози. Я думала, ты сказал, что никогда не делал этого с линиями.

Его глаза потемнели от пьянящего желания, его руки не прекращали своих уверенных движений, все ближе к поясу моих штанов.

— Тем не менее я стараюсь исправиться, — сказал он, а потом нашел мой рот своим.

Мое сердце бешено забилось, и я позволила струйке энергии, которую он дал мне, вернуться в него, мои руки двинулись ниже, находя его напряженным через одежду. Наконец мне удалось расстегнуть молнию, и Трент вздохнул с облегчением от новой свободы, когда я спустила его штаны так низко, как только могла, прежде чем засунуть в них ногу и почти стащить.

Его губы на моих обладали легкой магией, втягивая меня в восхитительное состояние неопределенности, когда мужская энергия, которой он наполнил меня, медленно возвращалась к нему, пока наши балансы не сравнялись. Он показал мне, что может дать, и я открыла глаза, моя потребность в нем становилась все сильнее. Он был прекрасен надо мной, в расстегнутой рубашке, и свет Цинциннати очерчивал его контуры, создавая восхитительные тени, чтобы мои пальцы могли их исследовать.

— На нас обоих слишком много одежды, — сказала я.

— У меня такие же мысли.

Он потянулся к моему поясу, и я провела руками по его плечам, крепко сжимая, когда подтянулась, чтобы он мог снять все. Его штаны были отброшены в сторону, а затем он вернулся, опускаясь на меня осторожным, требовательным весом.

Восторг наполнил меня, когда я провела ногтями по его спине, оставляя след энергии лей-линии, и он задрожал, его губы на мне колебались всего мгновение, прежде чем надавить сильнее. Когда его губы снова нашли мои, я влила в него магию, почувствовав внезапную пульсацию в руках, где держала его.

«О Боже, да», подумала я, когда он коленом раздвинул мои бедра, и я скользнула руками еще ниже, направляя его внутрь. Теплый и упругий, гладкий и волнующий, он скользнул в меня одним легким движением, Трент начал ритм, который привел меня в движение. Каждая частичка меня, казалось, горела, и, прижимаясь к нему, пока мы двигались, я позволила малейшему намеку на магию проскользнуть.

Трент вздрогнул.

— Нет, не останавливайся, — почти прорычал он, когда я отступила назад, боясь, что это было слишком и дернула руками, когда он снова вошел в меня одним восхитительным движением. Мурашки пробежали по мне изнутри, и я застонала, когда новые пути прожгли мои синапсы в восхитительном ощущении.

Я потянулась вверх, обвила руками его за шею, мое дыхание участилось, когда мои губы нашли его. Я хотела большего, и пока мы двигались друг с другом, он отдавал мне все, каждое движение заканчивалось небольшим толчком, пока я не начала хватать ртом воздух, обезумев от желания.

— О, Боже. Сейчас… — простонала я, крепко сжимая пальцами его плечи, напрягаясь для удовлетворения, просто вне досягаемости.

— Еще? — прошептал он, но замедлялся, и, тяжело дыша, я обнаружила, что могу вынести еще одно мгновение ожидания. Я могу.

— Да, — захныкала я, почти умирая от желания. — Да.

Снова Трент толкнулся в меня, затаив дыхание, когда я вздрогнула, дрожа под ним, когда энергия лей-линии переполнила меня и заставила медленно гореть.

— Еще? — прохрипел он, умоляя меня сказать «да».

— Да… — сказала я, напрягшись и застонав, когда он отстранился, покалывание пробежало по мне, когда энергия потекла, как огонь, между нами, растягиваясь до предела.

— Еще… — ахнул он, а затем толкнулся глубже, вознося меня на небеса.

Я дрожала под ним, когда достигла кульминации, мое тело требовало энергии, текущей между нами с быстротой удара хлыстом. Трент застонал, когда магия покинула его, сильная дрожь сотрясла его, когда он тоже достиг удовлетворения. На мне он напрягся, наше дыхание смешалось, когда наши души зазвенели, а энергия, с которой мы играли, раскачивалась вперед и назад, медленно выравниваясь все уменьшающимися волнами. Я чувствовала его повсюду, он наполнял меня, заставляя чувствовать себя любимой и нужной, наше страстное желание слилось в одно существо. Принадлежащее. Единое.

А потом он переместился, и все было кончено.

Пульс участился, я попыталась отдышаться. Мне удалось приоткрыть один глаз, и я посмотрела на него над собой, измученного и прекрасного. Я убрала руки с его плеч, и его внимание переключилось на меня.

— Мммм. — Он склонил голову и легко поцеловал меня, чувствуя привкус соли. — Почему мы никогда не пробовали это раньше?

— Ты не был готов, — сказала я, и он ухмыльнулся. Но это было смягчено осознанием того, что он не был. Это было больше, чем доверие, потому что он доверял мне долгое время. Это было больше, чем любовь, потому что мы разделили и это тоже. Возможно, это была свобода быть уязвимым. Для эльфа это, возможно, самое трудное из всего.

Поморщившись, Трент осторожно опустился рядом со мной, сдвигая меня в сторону, поскольку мы все еще были, э, вместе. Мои волосы были повсюду, и он натянул на нас афганку, прежде чем уложить мои кудри так, чтобы он мог видеть меня.

— Это займет минуту или две, да? — сказал он, опустив глаза, и я почувствовала, что покраснела.

— После этого? Да, — сказала я, все еще смущенная тем, что моя анатомия ведьмы не отпустила его сразу. Трент, казалось, всегда воспринимал это как комплимент. Все, что я знала, это то, что это было более чем приятно, когда он обнимал меня на полу квартиры Эласбет с видом на весь Цинциннати.

— Я не вернусь в Сиэтл, когда это закончится, — сказал Трент.

— Нет? — Я почувствовала, как мои мышцы ослабили хватку, когда он вернул реальность моим предчувствиям.

— Нет. — Он медленно вздохнул, и я почувствовала, как забилось его сердце. — Я не должен доказывать им свою правоту. — Его взгляд вернулся ко мне. — Я рад, что вы с Дженксом решили остаться в церкви. Ты права, что мое поместье слишком далеко, чтобы быть полезным для твоей работы. Но если ты когда-нибудь передумаешь, рядом с большой комнатой тебя ждет кабинет и лаборатория чар.

— Спасибо, — прошептала я, положив голову ему на грудь, чтобы не смотреть на его лицо. Не то чтобы я не хотела жить с ним, но человек, которым я стала, нуждался в том, чтобы быть здесь. В Низинах.

— Моя мама сочла это полезным, — произнес он задумчиво, будто знал мои мысли. — Знаю, ты бы тоже так поступила. Когда будешь готова. — Он взъерошил мои волосы пальцами. — Не спеши. В любое время в ближайшие пятьдесят лет или около того — это хорошо.

Я улыбнулась на это, и скрытая нить напряжения в нем расслабилась, когда мои мышцы полностью расслабились, и он отстранился от меня со счастливым вздохом.

— Пятьдесят лет? — сказала я, и он кивнул.

— Я никуда не уйду, — сказал он.

— Я тоже, — прошептала я, но мой взгляд был устремлен в темное небо за его спиной. Почему, спрашивала я себя, я продолжаю рисковать своей жизнью, когда мне есть ради чего жить? — Давай просто доберемся до рассвета целыми и невредимыми, а потом посмотрим, как все пройдет, — добавила я, и его хватка на мне усилилась, будто он никогда не отпустит меня.