Демон на миллион

Глава 6

Колокольня была в лучшем состоянии, чем я помнила, теперь в ней было душно, потому что изначальные вентиляционные отверстия были заменены окнами с двойным остеклением. Восемь стен, когда-то обшитых вагонкой и заклепками, были утеплены и выкрашены в нейтральный грязно-белый цвет, но пол представлял собой оригинальную широкую доску с подогревом. Вэйд внес улучшения более года назад, создав уютное место, где он мог бы держаться подальше от моих волос и одновременно выполнять свои обязанности телохранителя. Его койка стояла в комнате Стеф. Даже без нее пространство было тесным, коробки из моей комнаты и лодки были сложены со всех сторон. В основном, книги.

Это Вэйд закрепил большую полку под колоколом и для Биса тоже. Вина за то, что я сама не подумала об этом, накладывалась на более глубокую вину за то, что малыш был в коме, когда я стояла на ящике и осторожно укладывала сонную горгулью в кошачью кроватку, в которой, по его настоянию, не было необходимости. Для вида, который всю свою жизнь провел на церковных парапетах, это, вероятно, было излишеством. Фотография, на которой мы были запечатлены в саду, была прислонена к наклонной стене, и у меня заныло внутри.

— Прости, Бис, — прошептала я, желая, чтобы он просто спал, а не был в коме из-за своей души в бутылке. Подавленная, я накинула на него футболку с Горгульями, которую он купил в Диснейленде. — Мы это исправим, — пообещала я, но не знала, как сделать. Ал не помог бы, так как любой успех усилил бы мою связь с Ходином, а два демона ненавидели друг друга. Это было нечто большее, чем соперничество между братьями и сестрами, и я все еще не знала, как заставить их поцеловаться и помириться.

Я сделала длинный шаг назад от коробки, стук моих каблуков по пыльным половицам прошел по всему позвоночнику. Это требовало некоторых усилий и времени, но я, наконец, нашла несколько заклинаний и проклятий, которые, как я думала, сработают в тандеме с духами Пискари. Дженкс и Стеф собрали все, что мне было нужно, в саду, а затем пошли разжигать небольшой костер на кладбище, когда я упомянула о том, что буду творить заклинание там. Там было растение, поэтому пребывание снаружи было лучшим вариантом.

У Дженкса были крошечные луковички лилий. С папоротником проблем не было. Розмарин рос в огороде. Подорожник рос на заросшем сорняками кладбище, а черный воронец — в более прохладном, тенистом, более формальном саду под дубом. Остальная часть заклинания была связана с коллективом демонов для проклятия, в котором я нуждалась. И, конечно же, с использованием лей-линии для получения энергии, чтобы сделать это.

Хитрая трехступенчатая магия была не такой простой, как мои обычные заклинания, и я не была уверена, что она сработает. Первым шагом было проклятие демонов, чтобы заставить луковицу расти и созревать. Обычное заклинание сельского хозяйства, прикрепленное к луковице, сделало бы лилию более мощной и долгоживущей, чем обычно, а затем, наконец, я бы использовала заклинание лей-линии, чтобы связать ее с Пискари, где запах лилии появился бы как будто из ниоткуда. Ничто из этого не было эльфийской магией.

«Что порадовало бы Ала», кисло подумала я, передвигая коробки, чтобы добраться до окна, выходящего в сад. Все, что мне сейчас было нужно, — это стилус из яблока или липы.

Устав, я приоткрыла окно без сетки и высунулась наружу. Охлажденный закатом воздух разлился вокруг меня, и мои плечи поникли в вечерней прохладе. Я могла видеть все отсюда, сверху. Неудивительно, что Вэйду тут понравилось. Растущая луна еще не зашла. Это было идеальное время для создания заклинания роста.

Внизу, среди скрипучего грохота и яркой пыльцы от крыльев пикси, Стеф возилась с огнем. Хотя технически она была чернокнижницей, она хорошо разбиралась в применении заклинаний, но не в том, как создавать их с нуля. То, что она знала, как установить круг, меня не удивило. Я рано узнала — и на собственном горьком опыте — что большинство медсестер могут это делать.

Я выделила Дженкса из облака крыльев и пыльцы по его позе, парящего рядом со Стеф, как будто она нуждалась в защите. Увидев их вместе, я улыбнулась. Если Дженкс и был кем-то, так это защитником. И воином, садовником, отцом, мужем. Другом.

Я постучала по сайдингу под окном, привлекая его внимание, и он немедленно поднялся, остановившись передо мной, счастливый, посыпая золотой пыльцой.

— Хороший огонь, — сказала я, радуясь избавлению от отходов древесины, оставленных подрядчиками. — Все, что мне нужно, это мешалка.

— Тис? — догадался он, и я покачала головой. Может быть, если бы я контактировала с мертвыми, но я пыталась даровать временное состояние бессмертия, чтобы продлить жизнь цветка, и яблоко неплохо бы подошло. Или липа.

— Яблоко или липа подойдут лучше.

— Дикая яблоня подойдет? — спросил он, и когда я кивнула, он отсалютовал мне и опустился обратно, только затихающий звук его крыльев и исчезающая пыльца говорили о том, что он когда-либо был там.

Я тут же забралась внутрь и закрыла окно. Я хотела бы сказать, что это была удача, что в саду было все, что мне нужно, но я знала лучше. Создание сложного, трехуровневого, трехярусного заклинания было бы почти невозможно, если бы мне пришлось покупать все в магазине заклинаний. Особенно когда Патриция больше не хотела мне ничего продавать. Демоны однажды разрушат ваш поход по магазинам, и никто никогда этого не забудет.

— Пока, Бис, — прошептала я, схватив две книги заклинаний и направившись к двери. Но потом я резко остановилась и вернулась, забравшись обратно на ящик, чтобы достать бутылку из кармана и пристроить ее рядом с ним. В нем была его душа вместе с баку, и мне повезло, что вампиры не знали, что это такое, и решили, что это безделушка.

— Мы найдем способ, Бис. Обещаю, — сказала я, прикоснувшись своим лбом к его лбу, прежде чем отступить от ложа и спуститься вниз. Он спас мне жизнь, не задумываясь. Это стоило ему всего.

Но моя депрессия сменилась удивлением, когда я добралась до святилища и обнаружила, что, пока я рылась в своей библиотеке, Стеф убралась. Свет был включен, показывая, что мебель была тщательно вытерта и пропылесосена. Полы подметены, и все кусочки дерева, гвозди и даже тот потертый удлинитель исчезли.

Выглядело великолепно, но теперь я вдобавок ко всему почувствовала себя виноватой и быстро направилась по коридору в сад. Пятидесятипятигаллонная бочка по-прежнему оставалась верхней ступенькой, но теперь там был более устойчивый слой камней, ведущий к слегка влажной, темной земле. Черт, она на славу потрудилась.

Лицо Дженкса просветлело от скрипа двери. Он поднялся, ожидая, когда я перешагну через низкую стену и войду на кладбище. Веселый огонь горел в нескольких шагах от очага, сделанного из нескольких небольших камней фундамента. Еще три были устроены как сиденья. Это была милая подставка, и я задавалась вопросом, почему мы с Айви не сделали ничего подобного. Но опять же, в то время у нас на заднем дворе не валялось несколько тонн камня.

— Мило, — сказала я, и Стеф улыбнулась и бросила еще один сломанный кусок деревяшки два на четыре в яркое пламя. — Но вау, я не хочу, чтобы ты думала, что ты горничная.

— Я не люблю грязь. — Стеф поморщилась. — И я не трогала ни твою комнату, ни ту вторую ванну.

— Хорошо. Э, мы не были в церкви всю зиму. Обычно я так не живу, — сказала я, еще больше смущаясь. — Очень умно, — добавила я, указывая на огонь. — Камни из фундамента?

Стеф качнула головой.

— Да. У меня не было возможности разжечь огонь с тех пор, как я начала свою стажировку. А потом у меня появилась настоящая работа и квартира, и… Ну, они не позволяют разжигать огонь на парковке. Даже на Хэллоуин, — закончила она несколько кисло.

Правда. Дженкс подплыл ближе, чтобы приземлиться мне на плечо.

— У нее есть сноровка, — сказал он. — Лучше, чем когда-либо делала Маталина. Эта женщина не смогла бы разжечь огонь, если бы я оставил ей инструкции.

Он сказал это с любовью, и мне стало приятно, что он снова может думать о ней и улыбаться. Довольная, я села на один из камней и положила книги и ингредиенты на камень между мной и Стеф. Магнитный мел, соль для чар, ступка и пестик, сок папоротника, цветы воронца… и роса с женской мантии. Все готово.

— Не могу поверить, что ты собираешься использовать это, чтобы сотворить заклинание, — сказала Стеф, ее недоверие было очевидным.

Проверяя одно за другим, я ткнула пальцем в огонь.

— Кое-что из этого — заклинание. Кое-что — проклятие, — обеспокоенная, я подняла глаза. Стеф замерла, ее глаза расширились в угасающем свете.

— Стеф, не психуй, — взмолился Дженкс. — Это проклятие из-за того, насколько она нарушает естественный порядок вещей. Не потому, что это плохо. Я знаю ее почти четыре года, и она никогда не делала ничего плохого.

Что тоже было натяжкой, но у Дженкса был гибкий взгляд на хорошее и плохое.

— Сан-Франциско… — сказала Стеф. — И Маргаретвилль. Я копалась в Интернете. Им пришлось осветить здание вспышкой.

Я поморщилась, мое внимание было приковано к огню, который согревал голени.

— Я сражалась с демоном-психопатом. — Либо Стеф примет, что я хороший человек, и останется, либо она взбесится и уйдет. Показ ей процесса мог бы помочь, и я положила первую книгу туда, куда я ее предназначила. У нее не было названия, а проклятие было написано от руки. Это также заставило мои кончики пальцев покалывать, и когда кольцо, подаренное мне Трентом, начало светиться, я повернула его, чтобы спрятать жемчужину в кулаке. Демоническая магия.

— Больше не запрещено практиковать проклятия, — сказал Дженкс, его глаза потускнели от беспокойства.

— Только ранить ими кого-нибудь, — добавила я с наигранной веселостью. — Проклятия регулируются теми же законами, что и магия, созданная с помощью лей-линий или магии земли. — Я колебалась, и Дженкс жестом велел мне продолжать. — Хочешь это увидеть? — добавила я, протягивая книгу, надеясь, что она посмотрит только на ту страницу, на которой та была открыта. Если бы она увидела остальное, не имело бы значения, что говорили закон, Дженкс или я.

Стеф неуверенно наклонилась ближе, свет очага отразился на ее пирсинге в ухе. Однако она не притронулась к книге. Дженкс навис прямо над старым фолиантом, как бы доказывая, что он не боится, с прилежным выражением на его крошечном лице, когда притворился, что читает. От его пыльцы чернила засветилась, и я сдула ее, прежде чем кто-либо заметил.

— Выглядит хорошо, Рейч. Она проходит тест пикси, — сказал он, и я положила книгу себе на колени. У меня сразу же начало в них покалывать.

— Думаю, это проклятие использовала Трирон, чтобы заставить поверхностного демона прожить все свои две тысячи лет назад, а затем вперед. — Будто какая-то извращенная карусель, подумала я, глядя на заклинания. — Доведение растения до зрелости вполне укладывается в рамки белого проклятия. Но сначала, — выпалила я, когда губы Стеф приоткрылись, — я собираюсь сделать и прикрепить к нему стандартное заклинание для выращивания, чтобы продлить жизнь и сохранить потенциал цветов. Мы хотим, чтобы это было нечто большее, чем мимолетный раздражитель.

Либо она останется, либо нет. Вот кем я была.

Устроившись поудобнее, я заправила прядь выбившихся волос назад и посмотрела на распускающиеся ветви. Солнце наконец зашло, а растущая луна еще не исчезла, что привело к росту внешней энергии. Здесь было хорошо, но когда я услышала детей на улице, я была рада, что стены, окружающие это место, были более шести футов высотой, а очаг не было видно через ржавые автомобильные ворота.

— Я использую лечебные амулеты каждый день, — сказала Стеф, поднимая левую руку и потирая мизинец большим пальцем. Он был огрубевшим от многолетних уколов для сбора крови.

— Ну, первая часть будет похожа на активирование амулета, но я буду создавать заклинение с нуля, а не просто вызывать его, — сказала я, откладывая книгу проклятий и подхватывая вместо нее книгу заклинаний.

— Я могу помочь? Я никогда не делала заклинаний, но у меня было пару семестров подготовки к заклинаниям.

Крылья Дженкса заскрипели от удивления, и я заколебалась.

— Эм, конечно, — сказала я. — Не могла бы ты измельчить розмарин? Мне много не нужно. Несколько листьев.

Стеф потянулась за ступкой и пестиком, выглядя профессионалом в своем халате, когда сорвала несколько листьев и начала их разминать. Дженкс мгновение наблюдал, затем пожал плечами.

— Мне нужно небольшое количество пасты, — добавила я, немного смущенная, несмотря на ее уверенность. — Наш ограничивающий фактор — сок папоротника, и мне придется уменьшить все, чтобы соответствовать ему.

— Да. — Дженкс поднялся. — Ты когда-нибудь пыталась достать сок папоротника? Это все равно что сжимать камни.

Не зная, что делать с этой помощью, я изучила учебник по обычным заклинаниям. Трент дал мне его из библиотеки своей матери, и я знала, что ему было бы приятно, что я им воспользовалась. Заклинание было стандартным промышленным заклинанием для выращивания растений.

— Обычно это делается в гораздо большем масштабе, — сказала я, проводя пальцем по строкам. — Но у нас нет никаких кактусов. Сок папоротника подействует, если я добавлю к нему росу с мантии женщины.

— Ты уменьшаешь его с помощью альтернативных ингредиентов? — спросила Стеф. — Разве это не рискованно?

— Это может быть так, — сказала я. — Но многие растения можно использовать взаимозаменяемо, особенно в магии земли. Просто нужно убедиться, что все сбалансировано. Вот почему, — добавила я, взяв сушеный корень подорожника, — я использую это, чтобы сделать миску вместо картофеля. Однако некоторые вещи нельзя заменить. Если бы у нас не было черного цветка воронца, я бы попробовала другое заклинание.

— Эта штука похожа на золото, — сказал Дженкс. — Ты используешь то, что осталось от запасов Маталины, — добавил он, снижая высоту крыльями.

— Это удача, — сказала Стеф, опустив голову, и ее пирсинг в ухе слабо позвякивал, пока она работала.

Это была не удача, это было планирование, и когда я использовала свой церемониальный нож, чтобы вырезать чашу размером с пикси из толстого белого корня, то задумалась, почему я так стремилась уйти. Дженкс, однако, пережил здесь слишком много горя, и это было важнее.

Постепенно установилась дружеская тишина, и Дженкс взлетел на бесшумных крыльях, чтобы кое-что проверить. Если бы возникла проблема, он бы мне сказал. Огонь потрескивал, согревая, пока поднималась весенняя сырость. У Стеф, похоже, не было проблем с молчанием, и я оценила, что она не чувствовала необходимости заполнять каждую секунду болтовней.

— Хорошо? — спросила она, протягивая розмарин для моего осмотра.

— Подожди. — Я вытащила телефон и использовала свет, чтобы посмотреть. — Идеально, — добавила я, и она откинулась на спинку своего каменного сиденья, явно довольная.

Миска была приготовлена, розмарин измельчен. У Дженкса был сок папоротника и вода с мантии женщины в двух крошечных ампулах, которые я дала ему. Сочетание нового и старого было удобным, и когда ребенок на улице закричал:

— Ты плохо себя ведешь! — Я расчистила камень между нами, чтобы создать зону для чар.

— Хорошо, луна идеальна. Время произносить заклинание, — сказала я, и Стеф одарила меня сияющей улыбкой. Выдохнув, я потянулась к случайной лей-линии и коснулась ее своим разумом. Энергия потекла внутрь, делая меня частью цепи, которая проходила от нашей реальности к безвременью, чтобы сохранить искусственную реальность нетронутой. Это облегчило мою легкую головную боль и покалывало в пальцах ног. Это также сделало мои волосы статичными, и после того, как я снова заправила прядь за ухо, я использовала магнитный мел, чтобы нарисовать спираль на неровном камне.

Я вошла снаружи, чувствуя, как энергия перетекает из меня в древний глиф, когда рисовала. Этот требовал трех оборотов, по одному для каждого свойства, которое я пыталась привить искусственному семени: молодость от розмарина и папоротника, сила от подорожника и потенциал от цветов черного воронца. Энергия медленно накапливалась, пока я не достигла конца, и она беспрепятственно потекла в землю. У меня были свои причины не любить спиральную магию. Но в ней была своя польза.

Полетели искры, когда Стеф бросила в огонь еще несколько кусочков моего разбитого прошлого, чтобы зажечь мое настоящее. Я поставила крошечную чашу с подорожником в центр спирали, затем вылила в нее ампулу сока папоротника. Цветы воронца я смочила росой с женской мантии, а затем добавила их. Все, что осталось, — это капля крови, но я остановилась, когда поняла, что забыла достать палочку для пальцев.

Поморщившись, я потянулась за своим церемониальным ножом, но Стеф заметила, что я смотрю на свой палец, и пошарила в кармане.

— Палочка для пальцев? — предложила она, и я благодарно улыбнулась, взяв протянутый ею шип из пластика и металла. Многие ведьмы инсценировали случаи диабета до того, как жизнь дошла до того, чтобы получать этих малышек через страховку, и там, где я обычно и не мечтала использовать палочку для пальцев, которую я не купила сама, на ней все еще была нетронутая печать чистоты больницы.

— Спасибо, — сказала я, открывая ее и прокалывая указательный палец.

Одна капля — это все, что мне было нужно, и я почувствовала, что улыбаюсь, когда темный аромат розы из красного дерева и ведьмовские ферменты, которые несла моя кровь, зажгли чары. Это сработало.

— Ты, э-э, собираешься заклеить это пластырем, верно? — спросила она, когда я вытерла палец о джинсы. — Антисептик, время от времени, заставляет твои пальцы считать до десяти, — пела она на мотив «Мерцай, мерцай, Маленькая звездочка», и я уставилась на нее. Может быть, она работала в детском крыле.

— Конечно, — сказала я, хотя никогда не использовала его с седьмого класса. Я не сильно болела после того, как меня выгнали из лагеря Каламака «Загадай желание» для умирающих детей — если не считать случаев, когда было слишком много или слишком мало магии.

— И немного розмарина, чтобы запечатать, — сказала я, используя стилус из дикой яблони, чтобы переместить каплю измельченного розмарина, чтобы закрыть чашу и сделать что-то вроде семени. Я снова сильно потянула лей-линию, чувствуя, как энергия течет по спирали, собираясь в «семени», прежде чем избыток выплеснется наружу и исчезнет. Она кипела в центре спирали, и я затаила дыхание, зная, что это отличается от всего, что я когда-либо делала раньше. Энергия была там, и благодаря воде из папоротника и цветкам черного воронца она сохранялась даже после того, как «семечко» удалялось из спирали и лей-линии.

«Магия Земли во всей красе», подумала я, переламывая стилус из яблока пополам.

— И это все? — сказала Стеф, явно не впечатленная.

— Я еще не произнесла волшебных слов, — сказала я, и Дженкс спрыгнул с темнеющих ветвей, его крылья были вишнево-красными от поднимающегося жара.

— Это семя, — сказал он, нависая над ним. — Оно ничего не сделает, пока не ускорится.

— Разве это не то, что она только что сделала? — спросила Стеф, и я покачала головой.

— Не совсем. — Используя сломанный стилус, как палочки для еды, я освободила «семя» из спирали, у меня перехватило дыхание, когда лей-линия потеряла свою хватку с мысленным звоном. Энергия все еще была там. Я это чувствовала. — Дженкс, мне нужно отверстие, где ты хочешь, чтобы это росло.

— Я сделаю. — Стеф вскочила, будто хотела доказать, что не боится заклинаний с демоном Рейчел Марианной Морган.

Крылья Дженкса раздраженно захлопали, но он полетел к месту, которое, вероятно, выбрал днем.

— Сюда, — приказал он, и наблюдающие за ним пикси загудели от его дерзости отдавать приказы такой громадине. — Копай на шесть-восемь дюймов глубже.

Стеф использовала сломанную лопату, чтобы выкопать яму, и после того, как Дженкс осмотрел ее и нашел подходящей, я поместила в нее «семя». Крошечная луковица лилии вошла в нее сверху, а затем Дженкс прогнал меня, чтобы он мог ее прикрыть.

— Я не знаю, Рейч, — сказал он, продолжая работать. — Этому крошечному существу нужно по крайней мере одно лето, прежде чем она зацветет.

— Тогда мы это ускорим, — сказала я, думая, что «мы» — слово, которое я не ожидала использовать сегодня вечером. «Боже, пожалуйста, не дай этому пойти не так». Я бы умерла от смущения, если бы все провалилось. Нервничая, я усилила хватку на лей-линии. Магнитный мел не работал в грязи, поэтому я использовала соль, рисуя небольшой круг вокруг посаженного семени. — Все круги на самом деле являются сферами, — сказала я, не зная, как много знаний было у Стеф. — Но в большинстве случаев нижняя половина находится под полом, невидимая. Таким образом, вся магия будет сдержана, корни и все остальное.

— Потому что, если сработает, — добавил Дженкс, — это действительно будет вонять.

— Поняла. — Взгляд глаз Стеф метнулся от соляного круга к огню и обратно.

Я наклонилась, чтобы взять демонический том. «Rhombus», подумала я, чтобы установить круг, и кольцо соли переместилось в безвременье, тем самым создав барьер, через который свет, воздух и ничто другое не могли пройти. Круг нес в себе отражение ауры создателя, и я не была удивлена, когда Стеф пристально изучила мой, заметно расслабившись, когда увидела очень маленькую демоническую грязь, портившую чистое золото. Красные полосы совсем не смущали ее, свидетельствуя о неблагополучном прошлом с точки зрения медицины. Накопленная грязь, однако, исчезла, добавленная к грязи от всех других демонов, чтобы дать новую безвременную массу.

«А теперь самое сложное», — подумала я, поворачивая книгу к огню, чтобы прочесть сжатый сценарий демонов. Слова попадут в коллектив демонов, где я «куплю» уже подготовленное проклятие. Демона, который создал его, возможно, даже не было в живых, но его магия была, и я заплачу за это, приняв грязь или «дисбаланс природы», который оно вызывало. Этот должен был быть довольно увесистым, учитывая, что я пыталась переместить весь круг в будущее и обратно, давая заклинанию роста / потенциалу шанс проявить свою силу в течение сжатого года.

Я наполовину прикрыла глаза, когда погрузила сознание в коллектив демонов, и внезапно оказалась одновременно здесь и там, существуя в пространстве между пространствами. В моей голове всплывали обрывки разговоров, отголоски полуслышанных сделок и сплетен. Поверх этого были обычные чувства недоверия, гнева и плохого настроения, которые демоны носили вокруг себя, как плащ, чтобы скрыть свою глубокую жалость к себе. Коллектив демонов был очень похож на ресторан, где можно было спокойно поболтать между собой, если тебя не беспокоила постоянная угроза быть подслушанным.

— Ab aeterno, — смело сказала я, ткнув пальцем прямо под размашистым почерком. Это примерно переводится как «из-за пределов самого времени», и это переместило бы круг за пределы реальности, чтобы я могла им манипулировать. Улыбка охватила меня, когда, с небольшой заминкой ощущений, круг и все внутри него стали туманными и расплывчатыми.

Но коллектив, как я внезапно осознала, погрузился в полное молчание. Мысли были сосредоточены на мне, тихие трели возмущения и удивления отмечали их присутствие. «Кто-нибудь, свяжитесь с Дали», я ясно уловила от одного из демонов, и мое удовлетворение приобрело оттенок беспокойства.

Однако я не могла остановиться.

— Tria jucta in uno, — быстро сказала я, чтобы привязать три усилителя к маленькой лампочке, и недовольное шевеление в моих мыслях усилилось, стало более тревожным.

— Festina lente! — воскликнула я, чтобы закончить. Это была часть проклятия, которая поддерживала жизнь растения при его ускоренном росте, и с небольшим скачком энергии линии земля внутри круга слегка отрыгнула… и вырвался зеленый росток.

— Сверкающий пердеж фейри, ты сделала это, Рейч! — прокричал Дженкс.

«Тогда позовите Ала!» Я погрузилась в свои мысли и вырвалась из коллектива.

Я все еще держала лей-линию, и проклятие развернулось передо мной, проявляясь по мере того, как растение продолжало расти. Внезапная жажда захлестнула меня, и голод.

— Стеф, не могла бы ты принести мне немного воды? — Я запнулась, пошатнулась и быстро села. Мой взгляд остановился на растении, тянущемся к вершине круга. Язык скрипел, как наждачная бумага, и беспокойство охватило меня, когда растение начало увядать. У меня болела голова, и когда я приложила руку к животу, Стеф посмотрела на меня с тревогой.

— У тебя обезвоживание, — сказала она и побежала к задней двери.

— Дженкс, покажи ей, где шланг! — воскликнула я, а затем обессиленно упала. Для этого понадобится нечто большее, чем стакан воды. Борясь, я подняла голову, мое внимание переключалось между растущим стеблем лилии и Стеф, тащившей шланг из церкви. Ладно, это отнимало у меня много сил, но работало. Очевидно, коллектив был недоволен тем, что я им пользовалась, но у меня получилось.

— Черт возьми, девочка, — сказал Дженкс, возвращаясь, пыля возбужденным серебром. — Я не знал, что ты можешь это сделать.

— О, Боже. Спасибо. — Я потянулась за шлангом и повернула его так, чтобы можно было пить из него. Руки задрожали, когда первая струя воды ударила в меня, и я проглотила ее, не заботясь о том, что на вкус она была как старый пластик. Я собиралась проверить, не заболею ли я, и когда, наконец, почувствовала, что жажда начала ослабевать, единственный стебель лилии засох и умер.

— О, нет! — Стеф вскрикнула. — Я бежала так быстро, как только могла.

— Нет, ты все сделала хорошо, — сказала я, убирая шланг и вытирая подбородок. — Это конец вегетационного периода. — Потому что это именно то, что я почувствовала, когда ощутила, как растение собирает все, что может, с пожелтевшего стебля, наконец падает на землю и разрушается. Мне показалось интересным, что сорняки и трава вообще не выросли, не изменились, когда лилия умерла, вернувшись на голую землю. «Выращивание семян» сфокусировано и направлено.

— Видишь? — сказал Дженкс с такой гордостью, будто он сам вдохнул в это жизнь. — Возвращается.

На этот раз два стебля отодвинули землю в сторону. Меня снова охватила жажда, но я начала понимать это, и вместо того, чтобы позволить энергии беспрепятственно проходить через меня, я сузила концентрацию, ослабляя поступающую энергию лей-линии. Конечно же, головокружительный рост растения замедлился до тех пор, пока не стало лишь слегка тревожно наблюдать, как расширяются и разворачиваются листья. Образовались бутоны цветов, а я продолжала пить, чувствуя себя все хуже и хуже. Очевидно, растение забирало у меня больше, чем воду, и от голода у меня сжалось нутро.

— Ты неважно выглядишь, — сказал Дженкс. — И растение тоже. Сейчас вернусь.

— Дженкс? — крикнула я ему вслед. Растение показалось мне прекрасным, но я еще больше замедлила рост, когда почки удлинились и выросли… и начали терять свой зеленый оттенок.

— Чертовски удивительно. — Взгляд Стеф был прикован к растению, дрожащему в свете костра. — И ты сделала это, никого не убив.

Я нахмурилась, гадая, там все думали обо мне, творящей демоническую магию. Неудивительно, что UPS больше не доставляла мне товары.

— Вот, Рейч. Съешь это.

Дженкс завис в раздражающих двух дюймах передо мной, и я взяла маленький, размером с пикси, комок «Я-не-хочу-знать».

— Это твоя пыльца, — догадалась я. — Тебе это нужно.

— Купишь мне банку арахисового масла, — сказал он, хмурясь. — Съешь. У тебя странные глаза.

У меня болели живот и голова, и не имело значения, сколько воды я высосала из этого шланга, мне все равно было плохо. Так что я съела, размяв сухой шарик пыльцы и проглотив его целиком.

— Так-то лучше, — сказал он, явно довольный, когда отступил назад.

Позади него расцвела лилия.

— О-о-о! — воскликнула Стеф, широко раскрыв глаза в свете костра.

«Слава Богу», подумала я.

— Stet, — прохрипела я, чтобы положить конец проклятию, и с небольшой икотой энергии растение снова оказалось в нашей реальности. О, я все еще была подключена к нему, но оно больше не мчалось вперед во времени, и я судорожно вздохнула и сделала еще один глоток воды, прежде чем отбросить шланг в сторону и тяжело плюхнуться в высокую траву.

Ботинки промокли, а одна часть костра погасла и дымилась, но мне было все равно, я тяжело опустилась на каменную скамью и посмотрела на два распустившихся цветка среди множества бутонов. Они были огромны, но их красота, долговечность и сила были куплены. Мной. Может быть, была причина, по которой демоны расстроились. У Тритон, казалось, не было с этим никаких проблем, но она перемещала душу во времени, а не живое существо.

— Рейчел, это потрясающе. — Стеф потянулась, чтобы коснуться цветка, но отдернула руку, когда Дженкс кашлянул.

Медленно я начала улыбаться. Я чувствовала запах даже сквозь замкнутый круг. Это должно было быть чертовски неприятно в твой день рождения.

— Неплохо. — Уперев руки в бедра, Дженкс тряхнул своими короткими, волнистыми светлыми волосами. — Ты за пять минут сделала то, что солнце и дождь делают за два года.

— И что теперь? — спросила Стеф. — Выкопать ее и бросить у порога?

— Что-то в этом роде, — полагаю, я могла бы пойти и купить лилию, но в это время года они не цвели, а даже если и цвели, их не выращивали с добавлением долговечности и усилителей, которые я привязала к этому цветку. — Давай посмотрим, как работает этот усилитель, — сказала я, затем опустила круг.

— О! — Стеф дернулась, закрыв лицо рукой, и Дженкс отскочил назад, покрывшись кислой зеленой пыльцой. Запах лилии ударил в меня, густой и приторный, и из затененного сада донеслись жалобы пикси.

— Черт возьми, это сильно. — Дженкс приземлился мне на плечо и спрятался в моих волосах. Он нацепил на нос красную бандану, его глаза слезились. — Убери его в круг, Рейч. Это ужасно.

Но я еще не закончила и вытащила ключ от «Пискари» из переднего кармана.

— Думаешь, этого достаточно?

— Думаю, это могло бы вытолкнуть мертвых на солнце, — остроумно сказал он, и Стеф, сидевшая по ту сторону костра, кивнула.

— Добавим немного магии лей-линий, чтобы отправить его к Пискари, — сказала я, открывая маленькую складку ткани, которая была у меня с ключом. Внутри него был тонкий красный корень, похожий на извивающийся усик. У меня ушло больше часа, чтобы найти его, и Дженкс не обрадуется.

— Что это? — пронзительно закричал он, явно узнав паразитический сорняк. — Где ты его взяла? Брось в огонь, Рейчел. Сейчас же!

— Расслабься, Дженкс. Я не выпущу его из круга, — сказала я, и пикси взлетел, оставляя за собой красную пыльцу, когда я использовала длину гибкого корня, чтобы прикрепить ключ к одному из стеблей лилии. Боже мой, вблизи было еще хуже, и я затаила дыхание, завязывая гордиев узел.

— Это «кишки дьявола»! — крикнул Дженкс. — Убери это из моего сада.

— Я сама предпочитаю сорняк льна — повилику, — сказала я, слезясь, когда отступала. Немедленно я восстановила соляной круг, но запах, казалось, остался. — И он полезный.

— Это вредный сорняк! — Дженкс повернулся ко мне, жужжа крыльями. — Если он закрепится, ты никогда от него не избавишься!

Я поджала губы.

— Вот почему мне потребовалось так много времени, чтобы найти его! — крикнула я. — И не спрашивай меня, откуда я это взяла. Я никому не скажу.

Дженкс прищурился.

— Не приходи ко мне плакаться, когда он покроет твои драгоценные растения, ведьма, — пробормотал пикси. — Эта штука убивает все, что застряло в земле.

— Хорошо, что ты убиваешь все остальное, — парировала я, затем смягчилась. — Давай, Дженкс. Ты должен быть благодарен мне. Я нашла одно растение, которое ты пропустил, и выкорчевала его. Оно исчезло.

— Что такое «кишки дьявола»? — нерешительно спросила Стеф, и Дженкс пристально посмотрел на меня, прежде чем сесть на надгробную плиту по другую сторону костра.

— Это особенно неприятное растение-паразит, которое свяжет растение с ключом от Пискари. И с этим запах пойдет туда, а не сюда.

— О! — сказала она, переводя взгляд с одного на другого. — Симпатическая магия.

— Черная магия, — пробормотал Дженкс, но он просто разозлился.

— Белая, — сказала я. — Я просто посылаю приятный запах в Пискари, чтобы поприветствовать прибывшего мастера вампиров. — Это была идеальная месть. Раздражение в лучшем виде и вряд ли заставит меня предстать перед судьей, даже если это было связано со мной. Но когда я приготовилась волшебным образом соединить растение и ключ, силуэт вороны, приземлившейся на стене кладбища, привлек мое внимание.

Моя улыбка исчезла, и, увидев это, ворон переступил с ноги на ногу. Вороны были хитрыми птицами, но обычно они не слонялись по ночам, наблюдая за кострами на заднем дворе. Это оставляло только один вариант.

— Черт возьми, Ходин, если это ты, я собираюсь вырвать у тебя все до последнего перышка и засунуть их туда, куда перья не должны попадать.

Дженкс испуганно вскочил. Его взгляд проследил за моим теперь уже указывающим пальцем, и его глаза расширились. Развернув крылья, он издал два пронзительных свиста, и все пикси в саду исчезли.

Прищурив глаза, я потянула линию. Ворона, должно быть, почувствовала это и, каркнув, упала на землю прямо в саду… и растворилась в луже перьев.

— Пресвятая матерь Божья, — прошептала Стеф, нащупывая мою соль для чар, высыпая ее в поспешный круг и призывая ее. Она наблюдала из-за зеленого барьера, как перья извергались фонтаном, образуя холм, который становился все выше и выше. В мгновение ока перья впитались и превратились в высокого, раздраженного демона, одетого в кожу и черные джинсы. Его красные глаза с козлиными щелочками уставились на меня, когда он смахнул остатки перьев со своих мягко вьющихся, очень длинных темных волос. На него падал лунный свет, и он каким-то образом казался подходящим.

— Это кладбище. Общественное место, — сказал он, его голос был таким же мрачным, как и все остальное в нем. — Я могу быть здесь, если захочу.

— У меня есть документ, который говорит об обратном, демоническая сопля, — сказал Дженкс. — Как долго ты здесь шпионишь за Рейчел?

Я посмотрела на кольца на его пальцах. Казалось, их было больше. Очевидно, он нашел, где творить чары.

— Ты помирился с Алом? — спросила я и, когда он заколебался, добавила громче: — Ты придумал, как отделить душу Биса от баку?

На этот раз он поморщился, и мой гнев усилился.

— Тогда я не хочу с тобой разговаривать, — сказала я. — Уходи. Назначь встречу. Я занята.

Стеф ахнула. Ага. Я выдвигала требования. Но последние две тысячи лет его где-то запирали за то, что он практиковал эльфийскую магию, и теперь он ужасно устарел. Они даже не пустили его в коллектив, а это означало, что ему приходилось полагаться на свои собственные проклятия. Однако он мог менять облик, как бешеная собака. Я не говорила, что он был безобидным, отнюдь, но наши встречи до сих пор были в основном… прилежными, а не напряженными. И мне не понравилось, что он неожиданно появился.

Ходин вздернул подбородок.

— Я очень сомневаюсь, что ты могла бы выполнить это требование.

— Да? — Я потянула сильнее за линию, и из-за круга растение вытолкнуло еще два цветка.

— Эй, эй, эй! — воскликнул Дженкс, и я отступила, пока не испортила всю свою ночную работу. — Прежде чем вы двое начнете швыряться всякой всячиной, Ходин, чего ты хочешь?

Возможно, я ослабила лей-линию, но не отпустила ее и начала медленно собирать шар расфокусированной магии, спрятанный в моем сжатом кулаке. Я приподняла брови, когда поняла, что это заставляло кольцо Трента светиться, и, не желая, чтобы Ходин это видел, я вместо этого пропустила энергию через плечи и вниз к левой руке.

— То, чего он хочет, не имеет значения, если они с Алом все еще ведут свою маленькую войну, — сказала я, и Ходин пробормотал «Маленькую войну?» себе под нос, явно оскорбленный. Приложив кулак, напитанный магией, к бедру, я спросила: — Кстати, что это с вами двумя?

— То же, что и с тобой. — Он взглянул на Стеф, съежившуюся за камнем, и гордо вздернул подбородок. — Я свободно смешиваю эльфийскую и демоническую магию. Богиня — сука, но могущественная, и они загоняют себя в угол, игнорируя эльфийскую магию.

— Это нечто большее, иначе меня бы избегали вместе с тобой, — сказала я. — Что ты сделал? — Мои брови поползли вверх от гнева, вспыхнувшего в нем. — Или это то, чего ты не сделал?

Губы Ходина дрогнули.

— В мире не так много Бримстона, чтобы одурманить меня настолько, чтобы я рассказал тебе, — надменно сказал он. — Ты обещала заступиться за меня. Я здесь, чтобы убедиться, что моя инвестиция не убивает себя старым, устаревшим, древним проклятием, которое она нашла в задней части шкафа.

Мое раздражение испарилось, когда я вспомнила переполох в коллективе. Нервничая, я взглянула на цветущую лилию, прежде чем позволить магии, собранной в кулаке, замерцать и погаснуть.

— Они доставляют тебе неприятности?

— Нет, — коротко ответил он, похоже, тоже расслабившись. — Но это может быть потому, что я прятался на твоем кладбище последние три месяца. Нас осталось чуть больше четырехсот, и все они трусы. Дай им повод игнорировать проблему, и они это сделают.

Я не была уверена, имел ли он в виду, что спрятался здесь под моей защитой, потому что они не рискнули бы вывести меня из себя, выставив его, или что они были слишком ленивы, чтобы что-то делать, если он не доставлял им неприятностей. В любом случае, это не было комплиментом.

Пикси один за другим выскальзывали из своих укрытий, и Дженкс подошел, чтобы поговорить с ними приглушенными словами, слишком быстрыми, чтобы понять. Заметив мой вопросительный взгляд, он кивнул, подтверждая, что пикси что-то заметили, даже если это был не красноглазый демон ростом шесть футов восемь дюймов в коже.

Смилостивившись, я ослабила хватку на линии, вздрогнув, когда почувствовала, как небольшое ощущение боли, которое вызвал во мне Ходин, медленно отступает. Это была агония, которую он не испытывал, но мог бы испытать, если бы я бросила в него свою магию. Это был нож у моего живота, когда я приставила лезвие к его горлу. «Не такой уж слабак, как Ал хочет, чтобы я верила», — мрачно подумала я.

— Хороший сад. — Ходин склонил голову набок, когда огляделся с наигранной небрежностью. — Возможно, меня убедят снять это с твоих рук, когда ты будешь готова отпустить.

— Я обязательно тебе позвоню, — сказала я, и Дженкс захрустел крыльями, казалось, не зная, к кому обратиться: ко мне или к Стеф, все еще прячущейся за камнем.

— Что ты пытаешься сделать? — спросил демон, и я проследила за его взглядом на лилию.

— Это шутливое проклятие, — сказала я, смягчаясь еще больше. Однажды он провел день, помогая мне разработать новое проклятие. Он был зарегистрирован в коллективе под моим именем, и заклинание, которое я только что использовала, вероятно, было оплачено гонорарами от него, поскольку я не заметила никаких новых наслоений грязи на моей ауре. Мило. — Но оно сильнее, чем я думала. Мне нужен способ сдержать его, или я провоняю всю церковь.

«Зачем я вообще с ним разговариваю?» — спросила я себя, а затем вслух добавила:

— Я не могу удерживать круг бесконечно. — Не говоря уже о том, что все, что нужно было бы сделать людям Констанс, — это проехать по городу, чтобы найти источник запаха. Лилии, естественно, не цветут в марте.

Ходин сделал шаг вперед, выглядя одновременно очаровательным и обыденным, когда добавил кусок фанеры в огонь и неловко встал на краю света.

— Это из-за твоей войны с Констанс? Ты всегда могла бы…

— Я не воюю с ней, — перебила я, и он наклонил голову.

Дженкс метнулся от наблюдающих пикси, повернувшись лицом к Ходину, пока демон не нахмурился.

— Ты живешь здесь уже три месяца? Ты должен мне арендную плату. Что у тебя есть, чтобы сдержать эту вонь?

Ходин посмотрел на него, его взгляд скользнул ко мне, где он оставался, пока я не пожала плечами, чтобы он продолжал. Ухмыляясь, Ходин начал жестикулировать руками, тихое бормоча. Стеф издала тихий звук, но я не видела, чтобы что-то происходило. Женщина выглядела готовой упасть в обморок, и я небрежно придвинулась к ней поближе.

— Я… это… — она запнулась.

— Демон? — закончила я. — Да, но он довольно безобиден, проведя эльфийскую войну в качестве сексуального раба.

Бормотание Ходина оборвалось, и восходящая нить магии, текущая через сад, заколебалась.

— Но даже демон, хорошо разбирающийся в удовольствиях плоти, может убить тебя, — добавила я, обращая внимание на пикси, которые теперь о чем-то кричали. Дженкс встал, и мои губы приоткрылись, когда осколки стекла из разбитых окон начали подниматься с травы вокруг церкви, все они направлялись в нашу сторону, сверкая в свете луны и костра.

— О, вау, это прекрасно, — прошептала Стеф, и Ходин выпрямился, явно довольный.

— Так и есть, — согласилась я, когда движущиеся, зазубренные кусочки начали собираться над лилией. Медленно начал формироваться большой клош, и запах начал ослабевать.

— Ты принимаешь мою оплату, пикси? — самодовольно сказал Ходин, когда последняя деталь встала на место, и Дженкс подпрыгнул вверх-вниз.

— Конечно. Здорово. Мы договорились.

— Спасибо, — сказала я, ценя то, что он сделал, больше, чем он когда-либо мог себе представить. — Но я все еще недовольна тобой, — добавила я, и улыбка Ходина исчезла.

— Ты так говоришь, будто думаешь, что мне не все равно, — протянул он, и я наклонилась вперед над огнем.

— А должно быть, — сказала я, передернув плечами, когда опустила круг, и линия поднялась, прежде чем я отпустила ее полностью. — Болтаться здесь, когда меня нет, достаточно плохо, но мы вернулись, и тебе нужно найти другое место, чтобы пристроить свой зад… или помириться с Алом.

Ходин открыл рот, чтобы возразить, но потом передумал, растворился в облаке черных перьев и улетел, как ворона.

Я подавила дрожь. Вороны, летающие по ночам, были действительно жуткими. Стеф поднялась, крепко сжимая руками камень.

— Это был…

— Демон, — закончил Дженкс.

Побледневшая, она смотрела на меня сквозь зеленое мерцание своего круга.

— Он мог…

— Превратить нас всех в лягушек? — сказал Дженкс, ухмыляясь. — Принудить нас к пожизненному рабству? Они больше так не делают, но да. Я полагаю.

Она повернулась ко мне, когда я подбросила ветку обратно в огонь.

— Ты…

— Противостояла ему? — гордо сказал Дженкс. — Ага. Рейчел может постоять за себя с демонами. Вероятно, единственная в Цинциннати.

— О. — Стеф села, нечаянно разорвав свой круг, когда прикоснулась к нему. Все еще бледная, она уставилась на огонь. Я не винила ее. У нее был трудный день. — Я в порядке, — сказала она, отмахиваясь от беспокойства Дженкса. — Мне нужна минутка. — Паника затаилась в глубине ее глаз, когда она повернулась ко мне. — Ты действительно демон. Твоя аура ясна, но ты — демон.

Смутившись, я начала собирать вещи, запихивая их в корзину и аккуратно укладывая книги сверху.

— Ага.

Стеф издала тихий звук, широко раскрыв глаза.

— Я живу в одной комнате с демоном, — прошептала она.

— Довольно круто, да? — сказал Дженкс, затем поднялся, вдалеке стрекотали крылья. Он тут же опустился обратно. — Твои вещи здесь, — сказал он, и Стеф моргнула на него, будто он сказал ей, что солнце зеленое. — Эдден? Твои вещи? — добавил он, и ее замешательство рассеялось.

Я посмотрела на лилию под мощеным витражным клошем. Ходин не собрал кусочки вместе в соответствии с первоначальным рисунком, и в свете огня это выглядело совершенно ошеломляюще. Может быть, мне не следовало быть такой резкой….

Стеф поднялась на ноги, пошатываясь, когда посмотрела на стену между нами и улицей.

— С тобой все будет в порядке, солнышко? — спросил Дженкс.

— Спроси меня завтра, — прошептала она, затем повернулась ко мне. — Прошу прощения, — сказала она еще мягче и, пошатываясь, направилась к воротам, услышав звук захлопнувшейся дверцы машины.

— Я пойду с ней, — сказал Дженкс, но остановил свой безумный рывок, когда я прочистила горло.

— Эй, не мог бы ты спросить Эддена, были ли у него какие-либо жалобы на трех живых вампиров в коричневом Вольво?

Нетерпение Дженкса пошатнулось, и он подлетел ближе.

— Тех, у витрины магазина? — спросил он, и я кивнула. — Конечно. Они также были у квартиры Стеф. Хотя я их здесь не видел.

А потом он исчез, напугав Стеф, когда навис над ее плечом, чтобы освещать ей путь, как он делал это для меня много раз раньше. Медленно моя улыбка исчезла, и в одиночестве — как это часто бывает с демонами — я произнесла слова, чтобы закончить проклятие.