Демонология крови

*16. Древняя история пиратства и поиска внеземных цивилизаций

Кристина уже привыкла, что в Фамагусте распространена мода на грубые (порой даже издевательские) ливийские подделки старых всемирно-известных брендов в частности — автомобильных. На парковке около Нового городского рынка, напротив всевозможных лавочек и закусочных, разместились фейковые Альфа-Ромео, Бугатти, и Ламборджини. Фейковый вишневый олд-родстер Lotus-7 Кристины на таком фоне выглядел одним из типичных представителей… … «Даже чуть-чуть обидно», — подумала экс-жена генерала Штеллена, аккуратно ставя машинку между двумя колесными экзотами, которые ей не удалось идентифицировать. Целью ее приезда сюда был kitaplik «У Дэна Брауна» (своего рода паб — книжная лавка, принадлежащий милейшему дядьке по имени Даниз Бурхан). Сегодня тут была заранее назначена встреча с дочкиным арго-экипажем в полном составе. Вообще-то Кристина неоднократно пыталась напроситься в гости на аргомаран «Нйарлатотеп», но Хлоя и оба бойфренда (Олли и Нигиг) изящно умудрялись под каким-то предлогом или наоборот прийти в гости, или пригласить Кристину в какое-нибудь симпатичное место. Иногда изобретательность этой тройки юниоров выглядела почти сверхъестественной. Так, в прошлый раз случилось приглашение на винный завод Кео Алики в Лимассоле, не на обычную экскурсию, а на эксклюзивную — вроде бы тройка в какой-то ситуации очень выручила родича какого-то топ-менеджера, и теперь их там встречали как родных. «Ладно, может, юниоры в чем-то правы, а то мало ли что я могла бы ляпнуть при виде их лодочного арго-быта», — подумала Кристина, уже входя в kitaplik.

— Iyi gunler, Кристина! — поприветствовал хозяин заведения.

— Merhaba, Даниз, — ответила она осматриваясь…

…Три искомых персонажа заняли столик около стеллажа с антологиями фантастики.

— Привет, мама! — воскликнула Хлоя, вскакивая, и совершая призывный жест руками.

— Привет, юниоры! — сказала Кристина, и уселась между двумя мальчишками.

— Как насчет взбадривающей выпивки, фрау Штеллен? — спросил Олли.

— Да, думаю, рюмка здешнего самогона будет уместна. И давай без формальностей. По-моему, уже тысячу раз говорилось: для друзей Хлои я просто Кристина.

— На альбигойских ролевых играх нас с мамой принимали за сестер! — добавила Хлоя.

— Я по возможности держу себя в форме, — скромно пояснила Кристина.

— Ты классно выглядишь! — заверил Нигиг, поднимаясь из-за стола, — Ну, я к Данизу за выпивкой!

С этими словами, он двинулся к стойке. Кристина проводила его взглядом, который раз отметив необычность — вероятно связанную с его генетической модификацией. Нигиг — метаморф, точнее — метаморф в одной из фаз (которых у него наверняка несколько). В данной фазе Нигиг выглядел ОЧЕНЬ массивным, как борец сумо. Хотя, на теле Нигига (прикрытом лишь шортами и майкой) вовсе отсутствовали признаки избыточного веса (жировые складки и всякое такое). Массивность (явно более центнера) являлась для него органичной, и двигался он с такой изумительной легкостью, что у Кристины возникла ассоциация с горной гориллой (виденной в фильме Animal planet). Впрочем, осанка у Нигига была как у нормального физкультурника, без всякого гориллоподобия….

… Хлоя тронула Кристину за плечо и, наклонившись, прошептала:

— Мама, ты так в нем дырку проглядишь.

— Что-что? Наверное, я немного задумалась… — Тут Кристина бросила взгляд на книжки, разбросанных по столу — …Вы изучаете античное средиземноморское пиратство?

— До-античное средиземноморское пиратство тоже, — поправил Олли.

— Йо-хо-хо, и бутылка рома! — пропела она, — Что, намечается ролевая игра?

— Это для дедушки Хлотара, — ответила Хлоя заговорщическим шепотом.

— О, черт! — выпалила Кристина, заподозрив, что 93-летний Хлотар Нарбо под влиянием геронтореверсного генвекторика решил припомнить навыки своей службы в дивизионе быстрого реагирования флота Франции, и заняться морским разбоем.

— Мама, не выдумывай ужасы! Дедушка Хлотар просто просил сделать компиляцию по горячим точкам древнего Средиземноморья, и обязательно учесть источники, которые оставались вне сети, так что их мало кто знает. Вот, мы оцифровываем и суммируем.

— Хлотару нужно то, чего нет в интернете, доступном любому дебилу, — добавил Олли.

— А для чего нужно? — спросила Кристина.

— Это в развлекательных целях, — пояснила Хлоя, — у дедушки Хлотара появилась то ли туристка-клиентка, то ли богатая подружка.

— Гм… Детка, это он тебе так сказал?

— Вроде того. Он сказал: надо развлечь поисками кладов одну красотку с деньгами.

— Чудеса… Ладно, я рада за дедушку Хлотара.

— Выпивка! — объявил Нигиг, возвращаясь от стойки с бутылкой самогона, сел за стол и аккуратно наплескал самогон в четыре стаканчика.

— За успех Хлотара и за функционал скорпионоида! — объявил Олли, подняв стаканчик

— Функционал чего??? — переспросила Кристина.

— Скорпионоид, это любительский глубоководный телеуправляемый робот-дайвер для эхолокации, видеофиксации и экспроприации кладов!

— Скорпионоид это продукт артистичного сочетания нетривиально маркетизированных модулей военно-морских дронов, — добавил Нигиг и выразительно хлопнул ладонью по большой картонной коробке, стоявшей у ножки стола рядом с ним.

Кристина хмыкнула и поинтересовалась:

— А у вас не будет проблем с законом из-за нетривиальной маркетизации?

— Не-а! — Олли подмигнул, — На все компоненты есть чектреки с сетевых барахолок.

— Папа говорит, — добавила Хлоя, — что после Вандалического кризиса почти все склады военной техники на юго-востоке Евросоюза грамотно разворованы путем креативного восстановления электронных протоколов военно-цивильной конверсии.

— Ладно. А как вы доставите это чудо робототехники дедушке Хлотару?

— Мы встретимся на острове Миконос, — сказал Нигиг, — отсюда 400 миль, пустяки. И наш «Нйарлатотеп» уже застоялся на Кипре. К тому же, нам почти по дороге.

— Еще, — добавила Хлоя, — интересно увидеть фишербот «Хеллхунд» с новым движком.

— Так… — Кристина глотнула самогона, — …«Хеллхунд», очаровательное старое корыто, служащее дедушке Хлотару плавучим бунгало в Тунисском заливе. И что теперь?

— Мама, это же ясно! Мы уговорили его купить силовой модуль с кристадин-фюзором, и теперь у «Хеллхунда» прочти неограниченная ходовая автономность.

— Ладно. А туристка или подружка, что, одержима кладами?

— Вроде как, — Хлоя кивнула, — но дедушка Хлотар темнит, ты ведь знаешь его манеру.

— Еще бы! — Кристина тоже кивнула, решив дома спросить у Вальтера. Да, он был уже не генералом европейского разведсообщества, а условным генералом космических авантюр, однако методика, стиль и конфиденциальные знакомства никуда не делись. При этом Вальтер интересовался бытием дедушки Хлотара, поскольку это касалось Хлои (а Хлоя нежно любила своего прадедушку, который когда-то учил ее всяким штукам из своей военно-морской практики). Кристина не сомневалась: Вальтер мониторит деятельность Хлотара после переселения того из Франции в Тунис по причине «войн крови»…

Хлоя потормошила ее за плечо.

— Мама, ты о чем задумалась?

— Так, о разном… Ты говоришь: вам по дороге. Это куда?

— Это на остров Лесбос, у нас там по учебному плану месяц стажировки в совместной программе EMU и PEA.

— Гм… — Кристина покрутила головой. EMU это East-Mediterranean University, но вторая аббревиатура была ей незнакома, — …Детка, а что такое PEA?

— Pan-Epistimio Aigaiou, Эгейский Университет по-гречески. Начало нашей стажировки через декаду, так что мы успеем на Самотраки, там сейчас Скрэтти, кузина Нигига.

— О! — Кристина повернулась к Нигигу, — Твоя кузина?

— Да, — он улыбнулся, — у нее со мной генетическое совпадение на восьмушку.

— А твоя кузина тоже… Э-э?

— Да, Скрэтти тоже метаморф.

— Уф… Лучше я не буду дальше расспрашивать, а то вдруг случайно ляпну что-нибудь бестактное.

— За это не опасайся. У нас нет табуированных вопросов, — и Нигиг снова улыбнулся.

— О! — Кристина тоже улыбнулась, — С моей души свалился камень. И еще один камень свалится, если кое-кто решит выкроить день-другой из стажировки и заглянуть домой.

Хлоя потерла ладонями щеки, и произнесла в ответ:

— Мама, может, ты уговоришь папу, и вы вместе приедете на неделю? Ты еще не видела Лесбос. Прикинь: жить на Кипре и не добраться до Лесбоса это даже неприлично.

— Наверное, генералу там кое-что будет интересно, — добавил Нигиг.

— В смысле Вальтеру, — уточнил Олли.

— Какое кое-что? — насторожилась Кристина.

— Кибернетическая футурология ксвергов, — ответил Нигиг.

— Xwerg это почти как Zwerg в мифах, только реально в виде самовоспроизводящегося робота-рудокопа, например, для переработки астероидов, — опять уточнил Олли.

— Ничего себе… — задумчиво произнесла Кристина, — …А насколько это серьезно?

— Прилетите на Лесбос — увидите, — пообещал Олли, и по его тону было ясно, что он не пошутил.

…

*17. Что такое эксплитика и куда уходят цивилизации

…Но на парковке около дома не оказалось характерного гибрида багги и мини-джипа, следовательно, генерал еще не вернулся из офиса. Зато посреди бэкярда был развернут троглодитский кухонный очаг, и в котле над спиртовкой нечто булькало, выбрасывая полупрозрачные облачка пара. У очага дежурил Филипп Уэллвуд, 103-летний профессор эксплитики, и иногда энергично помешивал варево гигантской ложкой. Он был одет в шафрановый халат, что в сочетании с бритой головой, делало его похожим на патриарха шаолиньских монахов по голливудской версии.

— Салют, Фил! — приветствовала Кристина. Чем это таким ты занят?

— Салют, прекрасная соседка! Я практически учусь готовить джаффна-коол, это северо-ланкийское блюдо, сотворение которого затеяли Ашока и Тилини Нарликар, поскольку родственники прислали им с оказией бочку тодди-аррака.

— Гм… А где сами ребята?

— Тилини поехала на аэродром за той самой бочкой, а Ашока, вероятно, вместе с твоим бывшим мужем на полигоне Таршиш, по ту сторону Сирийского пролива. Так в нашем закутке кампуса я оказался единственным субъектом, готовым временно заменить шеф-повара, каковым является Тилини.

— Гм… Фил, может, я сменю тебя в этой роли?

— О, нет! Для меня это хорошая физзарядка по возврату к полноценной жизни. Хотя, на сегодняшний день моя поясница и колени еще капризничают, я все-таки обхожусь без кресла-каталки. Такой успех, заслуживает развития, ты согласна?

Кристина кивнула, соглашаясь. В мае, когда она только-только приехала в Фамагусту, профессор Уэллвуд уже кое-как вставал из кресла, но ненадолго. Тогда, в мае, прошло слишком мало времени после приема генвекторика, из-за которого профессор угодил в жернова «Войн крови». Сейчас реверс его возраста довольно серьезно продвинулся, и посторонний наблюдатель решил бы, что это весьма бодрый дедушка лет семидесяти.

… — Ты очень мне поможешь, — произнес он, — если спросишь что-нибудь о прошлом и создашь для меня повод поболтать. Это важно для противодействия сизиф-эффекту.

— Да, конечно, — она снова кивнула (вспомнив свойство этого класса генвекториков: незаметное стирание памяти), — у моего дедушки Хлотара та же проблема, которую он старается решить, каждый день наговаривая воспоминания на диктофон, хотя его очень раздражает такой способ, поскольку если глянуть со стороны…

— …То, — подхватил профессор Уэллвуд, — выглядишь как городской сумасшедший из когорты тех, что иллюзорно контактируют с инопланетянами через шапочки из фольги.

— Мне казалось, — заметила Кристина, — что они носит шапочки из фольги как раз чтобы экранировать контакт с инопланетянами.

Филипп Уэллвуд улыбнулся и пожал плечами, не переставая перемешивать варево.

— Да, ты права. Хотя, среди этой когорты может возникнуть еретическая секта, которая придает шапочкам из фольги противоположный смысл. На Бюраканской конференции студенты в кулуарах развлекались подобными умозрительными играми.

— Что такое Бюраканская конференция? — спросила она.

— Это было выдающееся событие: конференция стран — конкурентов в астронавтике по проблеме контактов с внеземным разумом, более известной под аббревиатурой CETI. Бюракан — точка в Армении, где находится крупная астрофизическая обсерватория, а конференция состоялась в 1971-м, при кульминации Первой Космической эры. На этой конференции выступали люди, ставшие частью прекрасного мифа. Дайсон, Кардашев, Шкловский, Дрейк, фон Хорнер, Саган, Крик…

— Крик, это который расшифровал ДНК? — предположила Кристина.

— Да, вместе с Уотсоном, за 10 лет до Бюроканской конференции.

— Так, а Дайсон этот тот, который придумал сферу Дайсона вокруг звезды?

— Верно. Позже расчет показал, что сплошная сфера была бы неустойчива, и подобное астроинженерное сооружение представляет собой нечто вроде ансамбля лент. Первая вероятная сфера Дайсона открыта в середине 2010-х. А тогда, в 1971-м в Бюракане по поводу вероятных астроинженерных сооружений Шкловский предложил презумпцию естественности. В смысле: считать объект — продуктом цивилизации лишь, если прочие разумные гипотезы исчерпаны. В XXI веке эта презумпция была доведена до абсурда: астрономы выбросили из формулировки Шкловского слово «разумные», и по каждому странному объекту выдвигали вовсе дикие гипотезы, лишь бы уклониться от гипотезы искусственности. Так произошло с Оумуамуа и даже с Каимитиро. Лишь Чубакка был признан безоговорочно искусственным, когда стало просто некуда деться от фактов… Впрочем, я отклонился от темы. Тогда в Бюракане, больше всего споров было вокруг формулы Дрейка, шкалы Кардашева, и доктрины заткнутых ушей.

Кристина энергично потрясла головой и призналась:

— Про формулу Дрейка для числа контактных цивилизаций в Галактике, и про шкалу Кардашева для располагаемой энергии цивилизации я слышала, но заткнутые уши…

— О! — профессор Уэллвуд взмахнул ложкой, — Это легко объяснить. Кое кто, я не буду назвать имен, выдвинул идею, что землянам лучше заткнуть уши, и не принимать тех информационных подарков, которые могут прийти от контактной сверхцивилизации.

— Это почему? — удивилась Кристина.

— По нескольким возможным причинам. Например: знания, к которым мы не готовы, уничтожат человечество, как цивилизацию, или даже как биологический вид.

— Знаешь, Фил, я слышала такое еще восемь лет назад про подарки Каимитиро.

— Ты про туннельный ядерный синтез и генный реверс-инжиниринг? — спросил он.

— Да. Помнишь вопли в СМИ, что фюзоры и генвекторики уничтожат человечество?

— Разумеется, я помню. Дело, однако, не факт что это были подарки Каимитиро. Такие технологии вполне могли лежать в научном андеграунде, и быть вброшенными, когда подвернулась идеальная возможность списать это на инфотерроризм инопланетян.

— Фил, ты сейчас говоришь точь-в-точь как мой бывший муж.

Профессор эксплитики артистично-хитро подмигнул.

— Возможно, так получается потому, что Вальтер обсуждал это со мной.

— О! Сюрприз! Я не знала, что вы обсуждали эту тему. А можно подробности?

— Да, если тебе интересно. Вальтер спросил: какая версия на мой взгляд более вероятна: инопланетная или замаскированная под инопланетную? Я ответил по Шкловскому: что инопланетная версия рассматривается в последнюю очередь, однако добавил: в любом случае, сбылись опасения адептов доктрины заткнутых ушей.

— В каком смысле сбылись? — удивленно переспросила Кристина.

— В прямом смысле. Всего две сверхновые технологии: энергетическая и генетическая, весьма быстро уничтожают человечество, как цивилизацию и как биологический вид.

— Фил, ты, шутишь?

— Ничуть, — возразил он, — смотри: через год после подарков Каимитиро аргонавтинг уже вымывал активную молодежь из развитых стран. Еще через год Вандалический кризис разрушил ореол могущества элиты в Европе. Социальная иерархия с ее институтами и лифтами превратилась в балаган. А доступная генетическая модификация, между тем, запустила процесс расщепления человечества на новые биологические виды. Остатков власти элиты хватило на «Войны крови», но это уже агония гибнущей цивилизации.

Кристина, не на шутку удивленная, спросила:

— Фил, ты сам-то веришь, что все так ужасно и цивилизация гибнет?

— Это не вопрос веры, — сказал он, — есть общепринятое определение цивилизации, как комплекса некоторых обычаев, ценностей, институтов и циклических процессов. Этот комплекс сейчас разрушается, значит, цивилизация гибнет. Считать это ужасным или прекрасным — дело вкуса. Так, например, для меня вернуться к полноценной жизни это прекрасно. Хотя, я понимаю: это разлад цикла смены поколений, основы основ любой человеческой цивилизации от начала исторических времен.

— Но, — заметила она, — вроде есть учение постгуманизма о мире без смены поколений.

— Да, только это уже не человеческий мир, потому и название: постгуманизм.

У Кристины имелись контраргументы, но она не успела высказать их, поскольку… …На парковку вкатился электрокар, похожий на модерновую версию кареты Золушки (проще говоря: на тыкву с колесиками). Из кабины легко спрыгнула молодая женщина типичной сингальской внешности: смуглая полненькая и при этом грациозная.

— Всем привет! У меня там бочка с настоящим ланкийским самогоном, но я не буду это вытаскивать. Пусть напрягаются парни, когда приедут. А о чем разговор?

— Фил рассказывает про конференцию CETI 1971 года, — сообщила Кристина.

— Ого! — Тилини хлопнула себя ладонями по бедрам, — Чертовски давнее дело!

— Да, — профессор улыбнулся, — я один из немногих еще живых динозавров, которые там присутствовали. Я помню, как происходящее там разжигало воображение, но сейчас не передать словами обстановку фантазии и надежд, которые, казалось, вот-вот сбудутся.

— А ты все-таки попробуй, — провокационно предложила Тилини, отняла у него ложку и занялась варевом, в которое следовало добавить еще кое-какие компоненты.

— Что ж, я попробую! — произнес он…

…У него получилось. Слушатели будто погрузились в ноосферу времен Аполлонов и Луноходов. Рассказ продолжался под первую порцию густого супа джаффна-коол. Тем временем, солнце ушло за горизонт — и на фоне окружающей темноты рассказ стал еще выразительнее. Чуть позже подъехали Вальтер Штеллен и Ашока Нарликар. Они тоже приобщились к ланкийскому супу, после чего находчиво сварили грог из крепчайшего ланкийского самогона — тодди-аррака и сладкого чая с корицей.

За кружкой этого грога Кристина тихо задала бывшему мужу вопрос:

— Слушай, а можно как-то узнать, чем таким занялся мой дедушка Хлотар?

— Давай уточним, — предложил Вальтер, — если ты про его пиратскую аферу по борьбе с профессиональным выгоранием некой медийной персоны…

— Наверное, да, — сказала она, — а кто эта медийная персона?

— Камилла Далансон, 52 года, уроженка Марселя. Имя при рождении: Камилла Камара, образование: факультет fine-art Сорбонна, высшая школа экономики Лондон. Дважды разведена, детей нет. В настоящее время — содиректор холдинга Евро-Твин и устойчиво входит в top-100 влиятельных медиа-персон Европы и Средиземноморья, — отбарабанил бывший генерал европейского разведсообщества.

…

*18. Экстремальные методы борьбы с эмоциональным выгоранием

В 2019-м Всемирная Организация Здравоохранения еще объявила, что эмоциональное выгорание (оно же — профессиональное выгорание, оно же — синдром менеджера) — это специфическое заболевание, а не просто усталость или депрессия. С тех пор проблему эмоционального выгорания штурмовали тысячи медиков — оно того стоило, поскольку жертвами этого синдрома становятся более половины менеджеров в развитых странах. Потенциальное роялти для держателя ноу-хау по лечению ЭВ оценивались в несколько миллиардов долларов, однако при условии, что это будет работать. Но это не работало вообще никак. Все инвестиции в таблетки, гимнастики, диеты и даже волнотерапию в результате списывались на убытки. Даже природа ЭВ не была установлена. В книжках содержалась лишь бестолковщина про «истощение энергетических ресурсов на фоне хронического офисного стресса». По существу наблюдалась прогрессирующая потеря потенциала в профессии и в любой целенаправленной деятельности. Жертва ЭВ вдруг проникалась бессмысленностью любых действий, и ощущала себя беспомощной, как устрица на рифе. Даже простейшие действия вроде прогулки в супермаркет с выбором бытовых покупок, казались запредельными как подвиги Геркулеса.

ЭВ настигло Камиллу Далансон после завершения первого сезона проекта «Человек и Галактика» (который вырос из удивительно-удачной экранизации книги Эрика Лафита «Галактика как жемчужная ферма»). Всего за сто дней сезон был сделан, и прокручен, стремительно завоевав популярность у зрителей. Это называется «поймать волну». По итогам были поздравления, выдвижения на престижные премии, и пожелания быстрее заняться вторым сезонам — чтобы развить успех… Тут-то оно и случилось. Точнее, оно случилось раньше, но всерьез прихлопнуло только на острове Миконос, куда Камилла по совету коллег прилетела на неделю, чтобы взбодриться перед новым креативом. Но на следующее утро после приезда она даже не смогла заставить себя пойти позавтракать, поэтому через интернет-меню заказала завтрак прямо в апартаменты. Она уже поняла: происходит что-то неправильное, и лучше проконсультироваться с психоаналитиком. Таковой был в контактах ее смартфона: Юхан Эбо, человек столь надежный, что с ним работали даже космические фирмы с жесткими требованиями конфиденциальности. В общем: Камилла позвонила Юхану, и приготовилась детально изложить ему ситуацию, однако хватило пары минут. Психоаналитик уверенно поставил диагноз «выгорание».

После диагноза последовала рекомендация (позволяющий решить проблему и в то же время сохранить это в тайне): длительный морской круиз с неболтливым экипажем и достоверной легендой. У Юхана на примете имелся соответствующий корабль: фишербот «Хеллхунд» с экипажем из одной персоны (93-летний Хлотар Нарбо, он же — владелец и шкипер). Сейчас «Хеллхунд» находился в море между Ливией и Критом…

…Через минуту Камилла приняла эту рекомендацию и на следующий день встретилась с Хлотаром Нарбо, который привел фишербот на Миконос. Он не выглядел на 93 года, и напоминал 58-летнего Эрнеста Хэмингуэя со знаменитого кубинского фото. Камилла не удержалась и сообщила это Хлотару, когда они отвалили от причала. Хлотар, не снимая правую руку со штурвала, изобразил широченную улыбку, взял левой рукой с полки над пультом курительную трубку (или точнее — вайп с дизайном под древнюю шкиперскую трубку), затянулся, выпустил изо рта клубы пара, и осведомился:

— А так я еще сильнее похож, или без разницы?

— Так вообще изумительно! — сказала она, слегка отвлекшись от депрессивного настроя, поскольку обстановка на маленьком фишерботе была для нее новой и необычной.

— Жаль, что я не литератор, а отставной моряк — прокомментировал он, выпустил новую струйку душистого пара, и спросил, — как начет обращения запросто по именам?

— Да, Хлотар, называй меня просто Камилла, без церемоний.

— Отлично, Камилла, а как насчет настоящего морского ланча через час?

— Это какой-то обычай? — предположила она.

— Это часть адаптации к жизни в открытом море, — уточнил Хлотар.

— А-а… — она покивала головой, — …Как у аргонавтов?

— Некоторым образом… — ответил он слегка загадочным тоном и после паузы добавил с усиленной загадочностью, — …Если считать, что аргонавты сродни древним пиратам.

— При чем тут пираты? — удивилась Камилла.

— Инструкция дока Юхана, — пояснил Хлотар, — твоя легенда: поиск кладов.

— Ах, вот даже как… — отреагировала она, и подумала, что легенда неплохая, хотя бы на первое время. Едва она начала рассуждать, ее снова накрыло чувство бессмысленности происходящего и собственной беспомощности.

Хлотар заметил это и, сняв правую ладонь со штурвала, похлопал ее по плечу.

— Эй, расслабься. Если тебя плющит, то иди в каюту, попробуй поспать.

— Вряд ли получится, — возразила она.

— А ты проверь. Мы не на суше. Море всегда хоть немного покачивает, и заснуть легче.

— Ладно, согласилась Камилла, и пошла обживать пассажирскую каюту (маленькую, но довольно уютную). Удивительное дело: улегшись на койку, она действительно легко и незаметно заснула. Когда она открыла глаза, то оказалось, что прошло почти два часа. Мысленно исследовав себя, Камилла обнаружила в сознании нейтральную пустоту, что бесспорно было лучше, чем изматывающая депрессия. Она приняла душ в неожиданно нормальном (почти сухопутном) санузле, вытерлась, и собралась одеться, как вдруг…

…Ощутила невыносимую тяжесть выбора дресс-кода. Сначала она подумала о бикини, однако, посмотрев в зеркало, испугалась, что выглядит уродливой. На самом деле она, конечно, не обладала внешностью 20-летней фотомодели, и если придираться, то легко можно было отметить элементы фигуры, слишком складчатые, или слишком обвислые. Правда, в обычной жизни (вне подиума) к таким вещам мало кто относится всерьез, и представление о хорошо выглядящей женщине в 52 года не предполагает ее сходства с пластиковой куклой Барби. Но сейчас эмоциональное выгорание сыграло с Камиллой очередную злую шутку, так что она была готова надеть брючный костюм (совершенно неуместный), лишь бы замаскировать туловище и бедра. Лишь собрав волю в кулак, и запретив себе паниковать, выбрала короткое свободное платье-сафари.

Совершив этот подвиг, она прошла на ходовой мостик, где почти ничего не изменилось. Только вдоль переборки, тихо гудя и убирая накопившиеся крошки и пыль, полз полу-интеллектуальный продукт малобюджетной робототехники, похожий на помесь паука с пылесосом. Капитан (или шкипер) Хлотар все так же стоял за штурвалом. На столике у контрольной панели привлекала внимание алюминиевая кружка с головокружительно-ароматным кофе.

— Как спалось? — невозмутимо осведомился он.

— Хорошо. Ты был прав: легкая качка способствует.

— Еще бы! За 70 с плюсом лет моей морской практики это почти никогда не подводило.

Камилла покачала головой и осторожно спросила:

— Тебе действительно 93 года? Извини за бестактность, но ты выглядишь… Э-э…

— …Несколько моложе, — договорил он, — это все генвекторик, который мне посоветовали друзья. Чертовски сильное зелье, только вот отбивает память. Меня предупредили, и я в течение первого года вообще все время держал диктофон при себе включенным. Просто говорил все, что приходило в голову из прошлого — а то оно исчезло бы. В общем, могу сказать: борьба с забывчивостью не безнадежна… Вот, черт! Я чуть не забыл обещание накормить тебя ланчем. Если ты хочешь, конечно.

— Наверное, хочу, — сказала она, прислушавшись к организму, — а что на ланч?

— Примерно английский завтрак, только фасоль и шампиньоны консервированные.

— О! Я уже мечтаю о нем!

— Тогда идем за стол. Лодка маленькая, как видишь. Так что в одной кабине и мостик, и камбуз, и кают-компания. Но сначала я передам штурвал робоцману. Очень полезное изобретение. Кстати, у нас есть рободайвер-скорпионоид, тоже полезное изобретение, несмотря на сходство со скорпионом-мутантом. И управляется несложно, я научу.

— Зачем тут рободайвер? — спросила она, перемещаясь к столику осторожно (чтобы не ударится боком о край мойки).

— Как зачем? Искать древние сокровища в кораблях на дне. Это ведь твоя легенда, — тут шкипер перебросил два тумблера на рулевой панели, глянул на контрольный монитор, удовлетворенно хмыкнул, и двинулся на камбуз (каковым следовало считать кухонный уголок, включавший кухонную плиту, холодильник, и упомянутую мойку).

…

Английский завтрак по рецепту Хлотара Нарбо оказался вполне съедобным, и к нему прилагалось неплохое домашнее вино. Отдав должное всему этому, она спросила:

— Кэп, а где мы сейчас и куда идем? Я ведь проспала начало маршрута.

— Объясняю, — сказал он, и положил планшет на середину стола, — мы покинули цепочку островов Киклады и вышли в Миртойское море…

— Миртойское? Впервые слышу?

— Это древнее название юго-запада Эгейского моря. По гидрографии оно отличается от северо-запада, и видимо правильнее считать его отдельным. А наша карта-компиляция указывает на высокую вероятность затонувших кораблей около островка Фалконера.

— Но, — заметила Камилла, — что если все выпотрошено дайверами-кладоискателями?

— Не все так просто! — объявил Хлотар, и налил еще по чашке вина, — видишь, глубина обозначена около 400 футов, или 120 метров, если по-нашему. Это ниже разрешенного предела технического дайвинга на тримиксе, не говоря уж о рекреационном дайвинге. Нырнуть можно, однако есть риск потерять и лицензию, и медицинскую страховку.

— Но, — снова возразила она, — некоторые аргонавты ныряют на такую глубину даже без акваланга. Я точно знаю: у одной моей журналистки был такой инцидент, и она была спасена девчонкой-аргонавтом с глубины более 120 метров.

Шкипер покивал головой, взял свою трубку-вайп, затянулся, выдохнул облачко пара с ароматом дубовой коры, и произнес:

— Нынешние аргонавты, конечно, могут. Но их не очень интересуют такие клады. Они склонны оставлять древние затонувшие корабли в покое, не тревожа пески истории.

— Так, а у нашего скорпиона-рободайвера какой предел глубины?

— Мы ограничены только длиной кабеля, 2000 футов, или 600 метров.

— Если так, то у нас есть шанс, — согласилась Камилла, — значит, начнем с Фалконеры?

— Да, — сказал он, — там удобная высадка, и можно погулять, посмотреть древний маяк, построенный чтобы предупреждать о течениях, опасных для кораблей.

— Отлично! — отреагировала она, и очень осторожно подумала, что интерес к активной жизнедеятельности восстанавливается, хотя и медленно, по капельке.

…

Островок Фалконера (причудливая скалистая формация с надводной площадью всего квадратный километр) реально необитаемый. Но тем ранним утром, когда к островку подошел фишербот «Хеллхунд», люди около места высадки были — хотя лишь двое: европеоид-северянин и мулатка. Оба пожилые, но явно в неплохой спортивной форме, иначе вряд ли прикатились бы на сверхлегких аквабайках, напоминающих пляжные игрушки, а не на морской транспорт. Они и одеты были, как на пляже, хотя не совсем манкировали правилами безопасности: рядом с аквабайками, вытащенным на узкий ровный участок берега, лежали ярко-оранжевые спасжилеты.

— Вот отвязанные ребята, — проворчал Хлотар, увидев их, и передал бинокль Камилле.

— О, черт!!! — воскликнула она, поймав эту парочку в поле обзора.

— Привыкай, — сказал он, — морской экстрим в моде, ты еще наглядишься в круизе.

— Хлотар, я не про экстрим чертыхаюсь, я просто знаю этих двоих!

— Я тоже знаю Вилли Морлока и Фанни Шо, они отвязанные, я ведь уже сказал.

— Ты знаешь?.. Откуда?

— Просто: когда я еще служил на флоте, Вилли фигурировал в специальном реестре по терроризму. Правда, только как влиятельный пособник. А теперь я подписался на его видеоблог «Los-Makropulos», совместный с Фанни Шо. Там много интересного, а меня особенно интересуют советы для тех, кто применил к себе геронтореверс Sizif…

…Полагая сказанное на эту тему достаточным, Хлотар сосредоточился на штурвале и аккуратно провел «Хеллхунд» к выбранной точке якорной стоянки у скалистого берега. Камилла задумалась: случайна ли встреча с этими персонажами? Из биографии Вилли Морлока (даже краткой, известной по СМИ) следовало: у него нет таких случайностей, однако Камилла прикинула, что встреча, видимо, не повлечет негативных последствий. Можно без особой опаски принять игру и изобразить веру в совпадения. Вот с такими мыслями, Камилла последовала за Хлотаром, когда «Хеллхунд» встал на якорь. В виду отсутствия причала, последние метры до берега преодолевались вплавь (можно было использовать надувную лодку-зодиак, но вплавь романтичнее)…

…Эта искорка романтичности, тускло замерцавшая в сознании Камиллы, погасла бы от первой же холодной капли из «выгоревшего» сегмента подсознания. Но Вилли и Фанни успели раздуть искорку до состояния… Не пламени в печке, но медленного устойчивого горения, как у греющих углей в кальяне. Кстати о кальяне (и аналогичных модерновых аппаратов): следует уточнить: спасению искорки способствовала нашедшаяся у Вилли и Фанни «электронная трубка мира» — вайпер, заряженный спайс-смесью с эффектом, чуть похожим на экстази. Не до захлестывающего восторга — эйфории общения, толкающей в объятия даже незнакомых людей. Не до ослепительной яркости цветов и мелодичности окружающих звуков. Не до ощущения переполняющей энергии. И все-таки…

…Все-таки следующие сутки для компании из четырех персон на островке Фалконера пролетели в стиле раскрепощенных тинэйджеров с уклоном в хиппи-косплей 1960-х. В случае экстази, последующий сон и пробуждение сопровождались бы эмоциональным оттоком с оттенком депрессии. Но легкий экстази-подобный спайс не приводил к этим последствием, поэтому участники веселья провели еще пол-суток тоже в приподнятом настроении. Взгрустнулось только при отъезде Вилли и Фанни (у них, все же, имелись некоторые дела). Впрочем — договорились еще непременно встретиться при случае.

…

*19. Нетривиальные последствия розничной торговли астероидами

Вилли Морлоку и Фанни Шо хватало отвязанности, чтобы гонять на аквабайках между островами посреди моря, но лишь если не очень далеко. В данном случае требовалось пройти 30 километров на ост-зюйд-ост от острова Фалконера до мелководья у островка Антимилос, где стояла на якоре круглая яхта-экраноплан «Тетрикс». Экипаж «Тетрикс»: Юлиан Зайз, Аслауг Хоген и Чоэ Трэй — давно дружил с этой необыкновенной парочкой, поэтому легко и без лишних вопросов принял их в компанию для активного морского отдыха. Отсюда Вилли и Фанни ездили на остров Фалконера — и сюда же вернулась. По оговоренному плану, сегодня «Тетрикс» уходила на норд-норд-вест — к Дарданеллам, и необыкновенной парочке это было по пути…

…Когда Вилли и Фанни взошли на борт, а следом был поднят их сверхлегкий транспорт, Аслауг мечтательно произнесла:

— Сейчас будет поэма, как у Гомера про странствия Одиссея и Пенелопы…

— …Под специально сваренный суп меунтан из свежего улова! — добавила Трэй и, путем энергичных жестов, запихнула всю публику в кокпит, или в салон, что в данном случае эквивалентно (как уже отмечено, обитаемое пространство «Тетрикс» было устроено как круглый купольный зал, условно разделенного на полтора уровня без перегородок).

— Вообще-то Одиссей странствовал без Пенелопы, — пунктуально поправила Фанни.

— Но вы-то не повторили эту стратегическую ошибку, — заметил Юлиан, — так что ваши странствия точно превосходили Одиссею, по крайней мере в аспекте сексуальности.

— Впрочем — добавила Аслауг, — мы тактично не требуем детального повествования об извращениях, хотя, если честно, то надеемся, что таковые будут отражены в поэме.

— Вообще-то, — скромно призналась Фанни, — мы не практиковали ничего кроме обычаев хиппи. Вы, вероятно, знаете: Лето любви в Калифорнии 1967-го и все такое.

— Знаем! — подтвердил Юлиан, — Ну, что ж, просто идем к Дарданеллам. Я поднимусь на рулевой мостик, задам робоцману маршрут, а все уже могут садиться за стол.

— Ну, приступаем! — решительно заявила Трэй и стала рассаживать остальных.

— При скорости 50 узлов будет диагональная качка! — громко предупредил Юлиан, уже усевшись за рулевой пульт на мостике.

— Ну еще бы! — отреагировала Аслауг, и ловко расставила на столе миски-непроливайки (полезный элемент кухонного быта для высокоскоростных круизных катеров вообще, и круизных экранопланов в частности).

— Сейчас-сейчас… — проворчала Трэй, ловко дозируя суп из кастрюли в миски.

— Поехали! — предупредил Юлиан, и через несколько секунд «Тетрикс» начала набирать скорость. Гул винтомоторной группы был таким незначительным, что за столом из-за бытового шума почти не различался. Зато обещанная диагональная качка появилась на второй минуте, хотя, нельзя было назвать ее особо сильной.

Юлиан спустился с мостика, держа в руке планшетник, положил его на стол, уселся, и принялся потреблять суп.

— Это виртуальный дублер мостика, не так ли? — спросил Вилли Морлок, коснувшись планшетника.

— Точно, — подтвердил Юлиан.

— Так, а можно глянуть?

— Да, пожалуйста.

— Благодарю… — Вилли посмотрел нечто на планшетнике и, сверяясь с тем, что видел, отправил какое-то сообщение со своего смартфона.

— Вот это что сейчас было? — полюбопытствовала Трэй.

— Ну… — протянул он.

Фанни Шо слегка толкнула его в бок и предложила:

— Вилли, может, не будем слишком много скрывать от ребят?

— Ты права, — он кивнул, — тем более, интерьер этой экранолодки вызывает ассоциации с круглым рыцарским залом короля Артура, что мотивирует открытость и эпичность.

— Интригует! — ввернула Аслауг Хоген.

— Итак, — продолжил Вилли Морлок, — мы слегка соврали, что Дарданеллы нам по пути. Вообще-то нам надо на остров Гекчеада, но это бизнес-тайна.

— Не проблема, это совсем рядом — заметил Юлиан, — мы сделаем маленький крюк перед Дарданеллами и высадим вас на Гекчеаде. А упомянутая бизнес-тайна не связана ли с последствиями приватизации бывшего тюремного комплекса? Ходят кое-какие слухи о производстве внеземной ориентации.

— Неужели? А от кого такие слухи?

— От экипажей кораблей, которые уже две недели возят туда негабаритные спецгрузы в жутком количестве. Плюс слухи, что Тургут Давутоглу собрал новый пул и откупил у правительства гекчеадскую тюрьму. Логично, что если предыдущий пул он собирал с прицелом на расширение ракетно-космического бизнеса в Фамагусте, то…

…Вилли Морлок позвенел ложкой об кружку.

— ОК, я уловил ход твоей мысли. Вот времена: никакой крупный проект даже месяц не удержать в тайне. Интересно: а что, имена участников пула тоже разболтали?

— Видишь ли, Вилли, — отозвалась Аслауг, — поскольку я была в Умм-эль-Кювайне при обсуждении некого астронавтического пула месяц назад….

…Морлок снова использовал ложку и кружку как колокольчик.

— ОК. Я еще сильнее осознал, как тесен мир.

— А я, — откликнулась она, — осознала, что ты слепил повод, чтобы задать мне вопросы о проекте, не выдавая свою заинтересованность в таком экспертном мнении со стороны.

— Вилли, — вмешалась Фанни, — я говорила тебе: не шифруйся. Спроси прямо. Все равно ребята догадаются.

— Ух, как все развернулось! — весело констатировала Чоэ Трэй.

— На самом деле вопрос всего один, — объявил Морлок, — что нам надо искать на объекте Чубакка, чтобы сделать реалистичной рудную добычу на астероидах?

— Ксверги, — лаконично ответила Аслауг.

— Ксверги? — удивился он, — Ты ведь, наверное, не имеешь в виду подземных коротышек-рудокопов из фольклора Северной Европы?

— То цверги. А ксверги это их аналог из сленга современной астробототехники. Роботы, которые самоподдерживаются и размножаются за счет материалов астроида, на который заброшены.

— Гм… А такое возможно?

— Скорее да, чем нет. Физически это ничему не противоречит, и логично предположить технологию ксвергов у любой сверхцивилизации, в частности — у хозяев Чубакки. Это я говорила, в частности, на неформальной встрече в Умм-эль-Кювайне.

Фанни Шо расправилась с остатком супа и поставила непроливайку на стол.

— Идея ксвергов похожа на идею межзвездных зондов-роботов, которую фон Нейман высказал в 1950-х. Скажи, Аслауг, как ты представляешь биофизику ксвергов? Точнее квазибиофизику. На астероиде обычно узкий спектр материалов, он разный на разных классах астероидов. Есть углеродные, силикатные, металлические, ледяные…

— ОК, Фанни, я поняла вопрос. Есть ли универсальные критерии самосборки? Позиция термодинамики: критерии универсальны, но пока у нас они не столь конкретны, чтобы конструировать практически для любых субстратов. Поэтому я считаю важным искать подобное на Чуббаке. Кстати, в значительной мере Ликэ Рэм согласна со мной.

— Лишь в значительной мере? Интересно! Скажи-ка, Аслауг, в чем Ликэ НЕ согласна?

— В одной детали. Она считает, что ксверги это не роботы джамблей, а сами джамбли.

— Что ж, резонно, — согласилась доктор Шо.

— Дайте разобраться, — встрял Вилли Морлок, — верно ли я понял что, по мнению Ликэ, сверхцивилизации состоят из индивидов-роботов, или киборгов?..

Фанни кивнула и он продолжил:

… — А что, исходные носители сверхцивилизации джамблей, грубо говоря, вымерли?

— Нет, они трансформировались по той схеме, что люди сейчас. И, за тысячелетия, они перешли от мелких модификаций в пределах своего биотипа к почти неограниченному дизайну внешности, сенсорики, метаболизма, etc. Аслауг, адекватно ли я изложила?

— Да, примерно так это формулирует Ликэ Рэм.

— Однако… — произнес Морлок, — …такой формулировкой она дарит сильный аргумент пропагандистам «войн крови», твердящим, что генная инженерия биопанка уничтожит человеческую расу. Это значит, что наши контрмеры актуальны и своевременны. Быть может, славный экипаж «Тетрикс» заинтересуется деталями.

— Вилли, блин! — проворчала Чоэ Трэй, — У тебя любой разговор как шпионский сюжет. Быть может, ты, просто для разнообразия, скажешь прямо?

— В моем возрасте трудно менять стиль, — признался он, — но я попробую. Знаете ли вы Камиллу Далансон?

— Ту, которая содиректор холдинга Евро-Твин? — спросил Юлиан Зайз.

— Да. Итак: в программе контрмер есть задача мотивировать Камиллу Далансон плавно перейти от поисков античных пиратских кладов к поискам следов античных божеств.

Корейская поп-идолица недоуменно моргнула, втянула носом воздух, сосредоточенно поковыряла пальцами в ноздрях, снова втянула воздух, и пробурчала:

— Вроде ганджубасом не пахнет. Вилли, чем ты закинулся и уверен ли ты, что в твоем возрасте это сообразно?

— Юное дарование, — ласково произнес он, — помнишь ли ты находку одного из храмов затонувшей Атлантиды и подъем оттуда статуи жабоподобной богини Хекат?

— Еще бы! — Трэй энергично кивнула, — Вроде, прототипом статуи могли быть реальные инопланетяне, прилетавшие незадолго до последнего ледникового периода. Я про этих инопланетян запузырила композицию «Жабы жаждут»!..

Она замолчала, задумавшись на несколько секунд, после чего спросила:

… — Так это что, продолжение той истории?

— Вполне возможно, — ответил Вилли.

— А если ближе к конкретике? — насторожился Юлиан Зайз.

— Если ближе к конкретике, — сказала Фанни Шо, — то надолго ли вы в Дарданеллы?

— В Дарданеллы мы ни на сколько, — уточнила Аслауг, — мы зайдем через Дарданеллы в Мраморное море. У нас в деловой программе два дня на островке Экинлик.

— Экинлик? — переспросил Вилли, — Это такая холмистая полоска, которая видна в миле севернее, если смотреть от ферри-порта на острове Авша?

— Визуально так, — подтвердил Юлиан, — но практически эта полоска две мили длиной.

— Да, наверное… — согласился Вилли, прикинув что-то в уме, — …Но там, вроде, не было ничего кроме средневековых руин и маленьких рыбацких факторий с пирсами.

— Не было, а теперь есть. Несколько факторий переделаны в яхтенную верфь Oz-Gemi.

— Пуф! — многозначительно отреагировал ливийский министр, вложив в это «пуф» тонну скептицизма по поводу очередного провинциального стартапа, пытающегося составить конкуренцию стамбульскому конгломерату яхтенного бизнеса на Мраморном море.

Фанни Шо негромко хлопнула в ладоши, и объявила:

— Конкретику вы узнаете, если, вернувшись из Мраморного моря в Эгейское, пройдете немного на северо-запад от Дарданелл до острова Самотраки.

— Хм… — Юлиан переглянулся со своим экипажем. Чоэ Трэй утвердительно кивнула, а Аслауг Хоген прицелилась пальцем в потолок и спросила:

— Фанни, а какая тут связь с… Э-э… Контрмерами?

— Это к нему, — Фанни показала взглядом на Вилли Морлока.

— Простой популистский PR-ход, — пояснил он, — расы сверхцивилизаций в ходе своей генной инженерии не самоуничтожаются, а становятся античными божествами. Далее вопрос к аудитории: ну-ка, кто тут не хочет стать античным божеством?

— Грубо, но может сработать! — признала Аслауг, — С кем нам связаться на Самотраки?

— Есть такая девчонка: Скрэтти Сай из черного города Шакете, — произнес Вилли.

— Из Шакете, в смысле: она метаморф? — предположил Юлиан.

— Да, именно в этом смысле.

— Скрэтти Сай, метаморф… — сосредоточенно произнесла Трэй, — …Вроде, эта девчонка мелькала в телесериале «Галактика, как жемчужная ферма».

— Вроде, она мелькала и на полигоне Харруба, — добавила Аслауг.

— Да, — снова подтвердил Вилли, — у нее был эпизодический роман с медиа-техником из съемочной группы, а затем она опекала наших гениальных чешских стажерок. В общем, Скрэтти изрядно поучаствовала в этом, и слегка заразилась темой сериала. Быть может, метаморфам свойственно увлекаться загадками паранаучного толка.

— Нам это тоже свойственно, — сообщил Юлиан, снова переглянувшись с экипажем.

— Вот и обозначилась авантюра после Мраморного моря! — подвела итог поп-идолица.

…

*20. Полу-субмарина и нечто об истории технико-экономической сложности

В плане морского туризма, Южный архипелаг Мраморного моря, практически сразу за Дарданеллами — расположен намного удачнее, чем Стамбул в северо-восточном углу на Босфоре. Однако, Стамбул это 15-миллионный город, индустриальный центр Турции, а Южный архипелаг это дюжина курортных поселков, где зверские законы об экологии (поэтому кажется, что любая индустрия там невозможна). Тем не менее, Берке Озалан, венчурный предприниматель из Чанаккале, рискнул организовать отверточную сборку кастомизированных любительских подводных яхт на островке Экинлик.

Если взять мыльницу, приделать к ней по бокам две коробки для зубных щеток, а снизу прилепить прозрачную баночку для крема, то будет почти готов макет полу-субмарины Raonhaje EGO. Останется продырявить мыльницу, чтобы лазать в баночку. Неуклюжий катамаран-рафт размером 4x3.5 метра с обзорной рубкой на 2 метра ниже ватерлинии и массой более трех тонн. EGO мог двигаться на электромоторах со скоростью ленивого пешехода, а заряда аккумуляторов хватало примерно от завтрака до обеда (по-своему логично, если учесть что никаких бытовых компонентов на борту не было). В данный момент EGO чуть покачивалась на воде канала внутри мокрого дока-ангара. Рядом на рабочем столе лежал разборный макет и листы с техническими данными. Второй стол традиционно занимали закуски и кофейник — какой деловой разговор без этого?..

…Хозяева: Берке Озалан — гендиректор, Юсуф Акаоглу — главинженер, Гюлай Башар — главбух (и единственная дама в управляющей команде) с любопытством ждали, какое мнение объявят гости. Все персоны управляющей команды были моложе 40, поэтому терпения у них не хватило. И, поскольку гости долго молчали, изучая представленные материалы, гендиректор решил, что пришла пора для мотивирующей фразы:

— Что скажете, друзья? И сразу прошу: говорите прямо, тут все свои.

— Модель EGO давно известна в профи-кругах, как специфический курьез… — произнес Юлиан Зайз, — …Даже по моменту создания: EGO — ровесник Великой Рецессии,

— И выглядит примерно так же, — иронично добавила Аслауг Хоген.

— Dangsin-eun meolliseo dangsin-ui baboleul bonda, — проворчала Чоэ Трэй.

— Это по-корейски? — предположила Гюлай Башир.

— Точно! — Трэй кивнула, — Пословица: своего дурака видишь издалека. Эта хрень сразу узнается, как креатив южнокорейских бизнес-визионеров и эффективных менеджеров.

— Берке, я ведь говорил: это полный отстой! — грустно напомнил главный инженер.

— Слушай, Юсуф, я знаю, что отстой! — отозвался гендиректор — Но рабочий экземпляр и документация достались нам почти даром, причем легально даже по евросоюзным и по североамериканским меркам. Глупо будет не пробовать извлечь прибыль из этого!

— Тут ты, конечно, прав, — главный инженер покивал головой и глянул на Юлиана.

Консультант по ЯД задумчиво почесал себя за ухом. Будучи родом их Хорватии, он с самого начала деятельности часто встречался с проявлениями загадочного турецкого бизнес-менталитета, настолько древнего, что истоки терялись в первобытном тумане. Интересно, что этот менталитет порождал удачные коммерческие решения чаще, чем западный менталитет, построенный на, якобы, рациональной экономической науке.

— Пробовать можно в разных направлениях, — объявил он после паузы, — так например: улучшить обитаемость, повысить ходовые качества, дополнить функциональность, и увеличить глубину погружений.

— Но у EGO нет глубины погружений, только обзор под водой, — заметил Юсуф.

— Можно сделать, чтоб была, — невозмутимо пояснил Юлиан, — достаточно сделать люк герметичным, а боковые поплавки заменить наполняемыми балластными цистернами.

— Ты что, предлагаешь превратить EGO в настоящую субмарину?!

— Да, например, до глубины 10 метров. Это безопасно, а ярких впечатлений хватит.

— Но стоимость! — воскликнула главбух, — Это сразу поднимет стоимость в сотню раз!

— Гюлай, кто тебе сказал такое? — полюбопытствовала Чоэ Трэй.

— Рынок сказал. Любительские мини-субмарины такого размера, например U-Worx или Triton, это люксовый сегмент с ценой примерно полсотни среднегодовых евросоюзных зарплат. А миссия нашей компании — зайти в массовый сегмент, вписать продукт в цену меньше среднегодовой евросоюзной зарплаты: десятки тысяч, а не миллионы долларов.

Тут поп-идолица экспрессивно захлопала в ладоши.

— Wow! Миссия невыполнима в до-вандалическом мире, но выполнима сейчас! Начать хорошо бы с зачеркивания догм до-вандалического ценообразования!

— Ты о чем сейчас? — насторожилась главбух.

— Ну, как бы это сказать… — Трэй покрутила пальцами, — …Вот! Я глянула на пирс, где сотрудники Oz-Gemi паркуют катера. Они ведь живут не тут, а приезжают работать на Экинлик через пролив. Красота! Aquador, Formula, даже Lamborghini! Парень, который сейчас работает с электрощитом, приехал на Riva-Iseo за 400 кило-баксов по каталогу!

— Слушай, Трэй, это другое! — возразил гендиректор, — Мы уважаем частную жизнь и не вмешиваемся, когда сотрудники ездят на ливийских контрафактах топ-брендов.

— Да, Берке, конечно, твой контрафактный Lamborghini это другое, но…

— Как ты угадала, что Lamborghini мой? — с любопытством перебил он.

Чоэ Трэй широко и очаровательно улыбнулась:

— Чуть-чуть интуиции и жизненного опыта. Так вот, это другое, но тут важен принцип: люксовый сегмент не потому люксовый, что сверхдорогой, а потому сверхдорогой, что люксовый! Я уловила это в Корее, когда в паре с подругой пела на эстраде и крутилась среди бомонда. Чуть позже с моей подругой случилось кое-что очень плохое, так что я внезапно осталась одна, и тогда моим домом почти на год стала нарко-субмарина.

— Так это про тебя не папарацци выдумали? — удивленно спросил главинженер.

— Представь, Юсуф, это правда. Мне не хотелось видеть людей, улицы, дома, поэтому я купила нарко-субмарину и ушла в море. Кстати о цене: эта нарко-субмарина 14.5 метра стоила мне столько же, за сколько U-Worx или Triton продают фитюльки 4.5 метра.

— Но уровень комфорта и безопасности! — возразил он.

— Ну, я не профи по дизайну, так что это к Юлиану.

Консультант по ЯД кивнул, подтверждая, что это к нему:

— Видишь ли, Юсуф, 500-летняя история субмарин показывает: не надо преувеличивать сложность и дороговизну соответствующих технологий.

— Но 500 лет назад не было электромоторов! — заметил главинженер.

— Верно. Субмарины проектировались либо весельные, как у Дреббеля в XVII веке, либо педально-винтовые, как у Бушнелла в XVIII веке. Субмарины с мотором на топливе, на сжатом воздухе, или на электричестве проектировались с середины XIX века. В 1869-м Жюль Верн привел описание электромоторной субмарины, в 1888-м реально появилась электромоторная субмарина Пераля, и началась современная история субмарин. Позже происходили лишь модернизации, не меняющие научно-инженерный базис схемы.

Забив последнюю фразу, как гвоздь по самую шляпку, Юлиан замолчал, и налил кофе в опустевшую чашку слегка заскучавшей Аслауг.

— Bedankt, — отреагировала она на родном голландском.

— Op de gezondheid, — ответил он.

— Kahretsin! — абстрактно выругался гендиректор на родном турецком, — Откуда берутся технические сложности, если это изобретено в позапрошлом веке?!

— Очень интересный вопрос, Берке, — отозвалась Аслауг, глотнув кофе, — откуда берутся технические сложности в XXI веке, если к его началу проблемы остались лишь в узких областях, таких как нуклеоника, космогония, биохимия и киборганика?

— Может… — произнесла Гюлай, — …Дело в том, что мир становится сложнее? В газетах обычно указывают именно на это.

— Хм… — Аслауг глотнула еще кофе, — …Закономерности природы не менялись. И даже состояние тропосферы нашей планетки мало изменилось со времен фараонов. Значит, усложнение мира и появление новых проблем, это следствие социальных дефектов.

— Давайте не будем о политике, — вмешался Берке Озалан, — мы остановились на пункте превращения EGO в полноценную субмарину для неглубоких погружений. Балластные цистерны вместо пассивных поплавков, что еще?

— Сама обитаемая капсула, — сказал Юлиан, — как минимум, нужен герметичный люк, а возможно, лучше вообще перепроектировать ее.

— Перепроектировать! — решительно заявил Юсуф, — Это не вызовет затруднений. Мне придется подумать над обитаемостью, но для этого есть кое-какие решения. По-моему, сложнее будет повысить ходкость. Нынешние 3 узла это недопустимо мало.

— А если поставить фюзор-батарею и поднять мощность движка? — спросил Берке.

Главинженер отрицательно покачал головой.

— Форма EGO очень неудачная в смысле гидродинамики. Можно нарастить мощность и разогнать примерно до 5 узлов, но это предел. Дальше сопротивление воды начнет так раскачивать лодку, что экипаж будет непрерывно блевать за борт.

— Брр! — эмоционально отреагировала главбух.

— Есть старое радикальное решение: призма Шнейдера, — сообщил консультант по ЯД.

— Это что? — спросила Гюлай.

— Это, — пояснил он, — каркас поплавкового шасси гидропланов для авиа-гонок за кубок Шнейдера», проходивших с 1913 по 1931 год. Рекордная машина Макки-72 весила три тонны: столько же, сколько EGO. В маршевом режиме EGO будет над водой.

— Вторая пара поплавков и каркас… — задумчиво произнес главинженер.

— И винтомоторная группа, как у аэролодки, — добавил Юлиан, — при переходе в режим субмарины, сначала будут заполняться водой поплавки призмы Шнейдера а уже затем верхняя пара поплавков. Разумеется, это удорожание, зато скорость обрадует.

— Надо пересчитать смету, — констатировала главбух.

— Но ведь центр тяжести в маршевом режиме окажется над водой, — заметил Юсуф.

— Да, — Юлиан пожал плечами, — но гонки показали: призма Шнейдера опрокидывается только при очень сильных кренах и ударах. Можно проверить на цифровой модели.

— Конечно, я проверю, если будет принято решение делать так.

Гендиректор с некоторым удивлением посмотрел на него.

— Юсуф, ты реально думаешь, что призма Шнейдера это проходная идея?

— Просто я пока не вижу другой идеи, — пояснил тот.

— А я вижу, — сообщила Аслауг, взяла с рабочего стола разборный макет и переставила подводную капсулу с нижней поверхности платформы-катамарана на верхнюю.

— Э-э… — протянул Берке, — …Но капсула должна быть под водой.

— Капсула и будет под водой при погружении. Ведь это уже не надводная платформа с обзорной подводной капсулой внизу, а субмарина с управляемой плавучестью.

— Тогда придется пересчитать некоторые элементы, — сообщил главинженер,

— перенос капсулы наверх изменит схему вытеснения воды и поднимет центр тяжести. Вероятно, проблему можно будет решить, нарастив поплавки в длину и расширив платформу.

— Kahretsin! — снова абстрактно выругался гендиректор, — Мы искали один вариант, что делать с этим EGO. Теперь у нас куча вариантов и надо выбирать.

— Считается… — произнесла Гюлай, — …Что наличие многих вариантов это хорошо.

— Конечно, это хорошо… — он вздохнул, — …Но это выносит мозг. Вот что, друзья: есть предложение сменить обстановку. Загрузимся на этот EGO и выйдем в межостровную акваторию. Свежий ветер, плеск волн, красивые виды над и под водой.

— Заманчиво! — оценила Чоэ Трэй, — А эта хрень выдержит шестерых? В листе сказано: допустимая загрузка 300 килограммов, а мы вместе весим 400, наверное.

— Ватерлиния поднимется выше расчетной, но не критически, — сообщил главинженер.

…Так, предложение Берке Озалана было принято и, после антракта для переодевания в купальники, шесть персон загрузились на катамаран-рафт. Далее, когда EGO выполз из мокрого дока на открытую воду (под управлением Берке, вставшего к рулевой колонке), волны стали плескать на площадку, но не слишком сильно.

— Еще пара пассажиров, — заметил Юлиан, — и плавучесть стала бы нулевой. Так можно приблизительно определить необходимую переменную емкость балластных цистерн и превратить эту лодку в настоящую субмарину.

— Да, — согласился Юсуф, — но проектирование субмарин не такое простое дело.

— Может, не такое простое… — Юлиан подмигнул, — …но в XVII веке проектировали.

— Я понимаю. И все-таки, я бы не начинал с настоящей субмарины.

— Да-да, — поддержал Берке, — мы не в XVII веке, когда можно было строить черт-те что, выводить это в море, и если оно тонуло с людьми, то просто пожимать плечами.

Юлиан задумался, молча признавая социологическую правоту турецких бизнесменов. Аслауг, между тем, огляделась вокруг, оценивая взглядом развернувшийся ландшафт, и произнесла.

— Тут действительно очень красиво.

— Да! — подтвердила Гюлай, — А если вы ныряете, то на дне тоже очень красиво!

— Конечно, мы ныряем! — отреагировала Трэй, — Может, найдем хорошее место, чтобы и посмотреть, что тут живет под водой, и оценить подводные виды из этой капсулы?

— Отличная идея! — поддержал Берке, и повернул штурвал на два румба, — Идем к башне каракатиц.

— Звучит круто! А что это?

— Это паровой буксир, затонувший еще до Первой Мировой войны, заросший мидиями, мягкими кораллами, губками, и там поселились каракатицы. Через несколько минут ты увидишь своими глазами.

— А глубина? — спросила поп-идолица.

— До верхушки трубы чуть больше двух метров. EGO может остановиться над трубой, а каракатицы выйдут, когда мы начнем кидать birabalik в воду, — Берке снял одну руку со штурвала, порылся на полке под пультом, и показал яркий пакетик, содержащий, судя по картинке, сушеные ломтики рыбы.

— Прикормленные каракатицы? Вообще круто! — обрадовалась Трэй.

За оставшиеся минуты до прибытия, она уболтала Аслауг побыть телеоператором, если удастся поплавать с каракатицами. Видите ли, у топ-идолицы возникла креативная идея рейвовой видео-баллады по мотивам «Зова Ктулху» Лавкрафта. И вот EGO достиг этого волшебного на вид места (с удивительным видом на желто-бурые холмы вокруг залива и загадочным сине-зеленым узором внизу под водой). Трэй разглядела внизу зеленоватый пестрый силуэт надстройки древнего буксира, обросшего оседлой фауной, и мгновенно кувырнулась за борт, сразу изящно уйдя в глубину.

— Ну, начинается, — иронично проворчала Аслауг, застегнула пояс с видеокамерой и тоже нырнула.

— Время бросать подкормку, — решила Гюлай, взяла пакетик с birabalik и уселась на край поплавка, ногами в воде. Через минуту на палубу затонувшего буксира стали медленно опускаться быстро намокшие кусочки сушеной рыбы. Рядом вынырнули Трэй и Аслауг, причем Трэй, едва продышавшись, спросила:

— А когда будут каракатицы?

— Несколько минут придется подождать, — Гюлай развела руками, — каракатицы не очень торопливы. И еще: под водой надо двигаться не резко, иначе каракатицы испугаются.

— Ясно! — отреагировала Трэй.

— Юлиан! — окликнула Аслауг, — Попробуй понаблюдать за нами из подводной капсулы катамарана.

— Э-э… Я, конечно, попробую. А почему ты предложила?

— Потому, что я знаю, как у тебя работает дизайнерское воображение.

— Хорошая идея! — одобрил Берке, и похлопал Юсуфа по плечу, — Прокомментируешь Юлиану дизайн капсулы, ладно?

— Ладно, — откликнулся главинженер, и жестом пригласил консультанта по ЯД туда, по трапу вниз, в маленькую остекленную капсулу.

…

Съемки для видео-баллады продлились около получаса, и это получилось весело. Трэй, возможно, убедила бы Аслауг снимать дальше, но каракатицы наелись. Они перестали кидаться на кусочки подкормки, сменили цветовой ассортимент с динамических ярких пятен на этакий камуфляж, и скрылись из вида. Любительская телебригада вернулась на борт катамарана, после чего Берке и Гюлай, передав им символическую вахту, нырнули. Просто потому, что было жарко. В остекленной капсуле Юсуф с любопытством наблюдал, как Юлиан быстро рисует и соединяет что-то на экране палмтопа, дождался паузы, и спросил:

— Что дизайнерское воображение подсказало, если не секрет?

— Никаких секретов. Вот, — консультанта по ЯД протянул ему палмтоп.

На экране была схематичная виртуальная 3D-модель, напоминающая половинку яйца, полученную горизонтальным разрезанием вдоль по плоскости симметрии, убиранием верней половинки, и установки надстройки-кабины на плоскости среза.

— Это что? — удивился главинженер.

— Это редизайн EGO, — пояснил Юлиан Зайз, — можно назвать EGGO, чтобы отразить и преемственность, и новую стереометрию. Корпус, разумеется прозрачный.

— Что, весь прозрачный?

— Да. Из оптического композита. Есть несколько вариантов, недорогих и надежных.

— Э-э… Ладно. А размеры какие?

— Размеры 17 на 12 футов в плане, 6 футов от днища до палубы, и еще 8 футов до крыши кабины. Модель EGGO крупнее, чем исходная EGO, но может перевозиться на обычном автоприцепе. У EGGO круизная обитаемость и мореходность на скорости до 12 узлов.

— 12 узлов при таком поперечном сечении? — усомнился Юсуф.

— Подводное сечение не будет большим, ведь ватерлиния на ходу окажется вот тут… Юлиан прицелился стилосом и изобразил уровень.

— …У продвинутой модели можно предусмотреть вот такие подводные крылья… Юлиан опять прицелился стилосом, и пририсовал к корпусу нечто вроде плавников.

— …Тогда лодка под мотором 300 киловатт сможет набирать примерно 40 узлов.

Юсуф немного недоверчиво качнул головой.

— Допустим, все так, но что с главной опцией: обзором подводного мира?

— Как у классической субмарины, — пояснил Юлиан, — для обзорного режима балластная емкость заполняются водой и ватерлиния поднимается до уровня палубы. Тогда днище оказывается на глубине 6 футов, это чуть меньше, чем у исходной EGO. В продвинутой версии с герметизированной кабиной, можно довести глубину до 13 футов. Еще можно добавить бортовой ребризер и получится полноценная субмарина для малых глубин.

— Тогда, — сказал Юсуф, — нужна балластная емкость примерно 10 кубометров. Где она?

— Она видна, когда заполнена, — и Юлиан перелистнул эскиз.

— Э-э… Это что, вертикальная гармошка?

— Да. Незачем ей занимать место, когда лодка в надводном положении.

Юсуф снова качнул головой и поинтересовался:

— А во что обойдется прозрачный корпус-монолит?

— Ну, поскольку моторно-рулевой агрегат навесной, корпус это тело полувращения. Он штампуется в одну операцию. Тут вопрос: выбрать органический или неорганический композит. Возможно — смешанный. Как всегда требуется разумный компромисс между стоимостью, массой, прочностью, и ремонтопригодностью в круизных условиях. Но, в любом случае, это быстрая работа. Не более трех дней от заказа до готовности.

— Давай, все-таки, начнем с цены изделия, — настоятельно предложил главинженер.

— ОК, — согласился Юлиан, поиграл несколько минут с палмтопом, и показал таблицу, в которой выстроились цены за изделия в пересчете на кубометр,

— вот, смотри, тут есть предложения четырех изготовителей, которых я более-менее знаю. Можно найти еще.

Юсуф погрузился в длительное вдумчивое ознакомление с прайс-листами, пока из этой коммерческой медитации его не вырвал бестактный стук по остеклению погруженной капсулы. Снаружи под водой изящно зависла главбух — и энергично стучала печаткой серебряного кольца на пальце.

— Iste lanet sey! — весело выругался главинженер, — Только шайтану известно, как Гюлай чувствует, если кто-то вторгается в ее компетенцию!..

— Надо же… И что теперь? — спросил Юлиан, проследив, как мимо остекления капсулы промелькнули ноги, и исчезли над серебристой поверхностью моря.

— Теперь она будет терзать тебя, пока не выяснит все цифры, — объявил Юсуф, и полез по короткому трапу вверх на палубу.

— Гм… — буркнул консультант по ЯД и полез следом.

— И что же такое вы там обсчитывали? — тоном инквизитора произнесла Гюлай.

— Юлиан нарисовал пол-яйца, — лаконично ответил главинженер.

— Несмешная шутка, — обиженно буркнула она.

— Но это не шутка. Это переменно-плавучая лодка в виде половинки прозрачного яйца с надстройкой-кабиной.

— Дайте посмотреть рисунок, — встрял Берке, уже успевший вытереться после купания и закурить сигарету.

— Вот, — отозвался главинженер, продолжавший держать в руке палмтоп.

— Круто! — объявил гендиректор через полминуты, — Обалдеть можно! Что по деньгам?

— Смета не падает с неба по щелчку пальцами, — наставительно сказала главбух.

— Это понятно… — Берке кивнул и повернулся к гостям, — …А вы останетесь хотя бы до послезавтра?

— До послезавтра можем, — ответила Аслауг.

— Но потом нам надо на Самотраки, — добавила Трэй.

…

*21. Очаровательный остров забытых древних богов

Рассказывают, что Самотраки это аббревиатура, а в античности этот остров назывался Самос Фракийский (в отличие от Самоса Икарийского, что на 300 километров южнее и называется теперь просто Самос). От континентальной греческой Фракии на севере его отделяет Фракийское море шириной 40 километров. По ландшафту Самотраки — гора с надводным радиусом около восьми километров. На этом вроде бы небольшом участке твердой земли поместилось множество ручьев, крошечных озер, и осколков культуры пеласгов, которая была уже древней, когда строились Троя и Микены. На Самотраки в незапамятные времена возник культ Кабиров, как-то связанный с мореходством, но ко временам Геродота никто не знал толком, кем были Кабиры, и куда они исчезли. Хотя (занятный факт) когда Самотраки при Флавиях был присоединен к Риму, император на всякий случай из уважения к культу Кабиров оставил этому острову автономию. После заката Античности, история Самотраки теряется в Темных веках, и возникает снова на волне Крестовых походов. Далее судьба острова до Мировых войн включительно, это сплошной ужас, апогеем которого стал 1821 год, когда османские войска практически полностью истребили Самотракийцев. Из двадцати тысяч выжили около сотни. С того времени остров остался в основном обезлюдевшим. Есть лишь два городка на западе и дюжина крошечных деревень, разбросанных по берегу и горным долинам. В каком-то смысле такая безлюдность создала новую экономику острова: к концу XX века природа вернулась в дикое состояние, что привлекло натуристов, неоязычников и прочих хиппи. После начала Великой рецессии, хиппи-кемпинги покрыли весь север Самотраки. Они заведомо были дешевыми — однако, суммы доходов от них (в сочетании с субсидиями ЮНЕСКО на поддержание культурного наследия) хватало для малочисленной общины островитян-самотракийцев, исторически не избалованных богатством…

…Что-то из этого трое участников экипажа «Тетрикс» знали заранее, еще часть успели прочесть по дороге, а остальное на месте рассказала Скрэтти Сай в открытом трактире, типичном для портовой деревни Терма — микро-столицы северо-запада Самотраки. По странной иронии жизни, Скрэтти Сай и Чоэ Трэй оказались похожи. Монголоидная раса, невысокий рост, и плотная фигура. Только у Скрэтти эта специфика фигуры доходила до стандартов тяжелой атлетики, а у Трэй выражалась не так экстремально. Тем не менее, сходство оказалось достаточным, чтобы трактирщик-абориген, притащив вино, рыбу и лепешки, спросил у Скрэтти (показав взглядом на Трэй):

— Einai i mikri sou aderfi?

— Ochi, — девушка-метаморф качнула головой, — Alla einai mia poly cool rave-raper.

— Opa! — обрадовался трактирщик, — Boro na tis zitiso na tragoudisei?

— Вот это что сейчас было? — поинтересовалась поп-идолица.

— Просто, Йоргос подумал: ты моя младшая сестра, а я сказала: нет, но ты крутой рейв-рэпер. Он спросил: можно ли попросить тебя спеть? Извини, что я сболтнула.

— …Все равно кто-нибудь узнал бы и сказал, — заметила Аслауг, очередной раз окинув взглядом посетителей трактира.

— Ну, и что спеть? — спросил Трэй у Юлиана, исходя из его большего опыта в портовых экспромтах любого рода.

— Гм… — отозвался он, и повернулся к трактирщику, — …Йоргос, дружище, надо понять, насколько либерально здешняя полиция относится к неполиткорректному рейву?

— Совсем либерально, если обходиться без жертв и разрушений, — ответил тот.

— Ясно! — Юлиан повернулся к поп-идолице, — Почему бы не врубить на полный ход?

— Можно и врубить… — задумчиво произнесла она, — Йоргос, где тут пульт от звука?

— Что, вот так сразу? — удивился трактирщик.

— Вот так! — Трэй дружески хлопнула его по плечу, — Нечего тянуть слона за хобот!

…И через четверть часа она зажгла так, что это шоу надолго запомнилось публике (не забывшей включить все свои видеокамеры). Трэй начала с композиции «Татхагата» по мотивам фикшн-сюра «Князь света» Роджера Желязны. «Я сорву с небес эти звезды, и швырну их в лицо богам, если это будет необходимо. Я буду богохульствовать по всей земле, в каждом храме. Я буду вылавливать жизни, как рыбак ловит рыбу — даже сетью, если это будет необходимо… Однажды боги глянут с небес и увидят меня на лестнице, несущим дар, которого они больше всего боятся. И в этот день начнется новая Юга»… …Так это было у Роджера Желязны, а у Чоэ Трэй это выглядело не менее агрессивно, причем у нее под «небесами, звездами и богами» понимались фальшивые сакральные символы не с вымышленной колонизированной планеты, а из земной реальности.

После она исполнила еще пару вещей «по заявкам публики» из старого репертуара, а в финале зажгла рэп-балладой «Тени Соляриса» по шоковой идее мыслящего океана. Из общих соображений казалось, что жанр рэп-баллады совершенно непригоден для того клубка психологических и физических смыслов, которым является «Солярис» Лема, но практика опровергла. Впрочем, еще Руффин Моррей в 2010-х показал, как рэп-баллада может показывать клубки противоречий не слабее, чем это делается в жанре памфлета.

…Финал спонтанного рэп-рейва вылился экспрессивно — в феерию, а физически — в три декалитра местного легкого домашнего вина. Декалитры выкатил трактирщик Йоргос на бесплатное распитие публикой. Он здраво рассудил, этот усилит славу заведения (люди упомянут халявную выпивку при рассказах о халявном утреннем локал-фесте)… … А солнце уже подползало к зениту, и Скрэтти, извиняясь, развела руками:

— Вот ведь, я думала успеть по утренней прохладе, а попадем в самую жару.

— Успеть что? — поинтересовалась Аслауг.

— Успеть в археологический кемпинг Фониапиги.

— Может, вас подбросить? — спросил рослый парень, похоже, местный, одетый в старую тропическую униформу флота США. В данный момент Трэй как раз подписывала ему карманную книжку на память (книжка была на греческом, непонятно про что).

— До туда нет дороги, — заметила Скрэтти.

— Есть дорога до часовни Миропии, а оттуда полтора часа пешком по тропе с пологим подъемом. Я хорошо знаю, потому что забрасываю всякие припасы для туристов.

— А мы все поместимся в твою тачку? — спросил Юлиан.

— Да! У меня мультикар-двухтонник, а заброска сегодня чуть больше тонны. Вот он, на парковке. Только догрузить еще полдюжины коробок с минимаркета, и можно ехать.

…

Мультикар отлично годился для локального ландшафта — при условии специфического мастерства персонажа, который за рулем. Без этого мастерства появлялся риск упасть с трассы в очередную складку горного профиля. Для пассажиров здешняя езда в любом случае выглядела жутковато, и потому они вздохнули с облегчением, когда мультикар остановился на маленькой площадке в конце автомобильной трассы около маленькой часовни, сложенной из дикого камня в километре над уровнем моря. Там они помогли водителю выгрузить коробки и, по указанной им тропе, двинулись пешим ходом.

Это было изумительно: справа — вершина горы Саос, слева далеко внизу — синее море, казавшееся нарисованным. А вокруг сочетание суровых нагромождений причудливых скальных фигур и осыпей гранитного щебня. Из трещин в скалах и из старых осыпей проросли разные кустарники, некоторые — цветущие. Над цветами деловито жужжали полудикие пчелы и бесшумно кружились яркие бабочки. Изредка встречались ящерки, греющиеся на камнях. Чуть дальше тропу пересекал ручей — рядом с ним наблюдалось буйство зелени и прожорливые козы. Говорят, в начале XXI века коз было столько, что Самотраки мог вскоре стать пустыней, но островитяне своевременно ограничили козье поголовье до компромисса между флорой и фермами. Чтобы фермеры не возмутились, местные власти объявили свободную безналоговую торговлю всеми натурпродуктами. Главным натурпродуктом стал самогон, и на тропе у ручья им с велотележки торговал мальчишка-тинэйджер, совмещая эту коммерцию — с монтиторингом пасущихся коз…

…Так что путешественники продолжили путь по тропе, потяжелев на два кило (шесть пластиковых бутылок по треть литра) — это экипаж «Тетрикс» настоял, что неправильно было бы явиться в кемпинг Фониапиги с пустыми руками. Скрэтти согласилась. Постепенно тропа становилась все более похожей на альпинистскую, а кустарниковая флора вокруг уступала место древесной: этакие низкорослые субтропические джунгли.

Кемпинг был устроен в извилистом полуканьоне, месте слияния нескольких ручьев — притоков реки Фониас. Ручьи сформировали озерцо с холодной, но удивительно чистой водой, будто зеленоватой из-за водорослей, покрывавших гранитные валуны на дне. Сам кемпинг состоял из нескольких каркасных шатров, электрической полевой кухни, экологического санузла поодаль, и плаката, сообщавшего: «Фантасты — это люди, которым не хватает фантазии, чтобы понять реальность (Габриэль Лауб)». Публика в кемпинге (независимо от возраста и пола) выглядела так, что не было сомнений: фантазии у них хватает во всем (включая минимальную одежду и бодиарт на большой части тела).

— Тут позитивно, как у нас на острове Крк в мои школьные годы, — высказал свое первое впечатление Юлиан Зайз.

— Остров… Э-э? — переспросила Скрэтти, впервые услышав топоним без гласных.

— Крк, — повторил Юлиан, — тусовочный остров в Хорватии. Я родился поблизости.

— Круто! — оценила она, затем поискала взглядом, нашла и крикнула, обращаясь к трем молодым людям, творившим что-то на полевой кухне, — Нигиг, Хлоя, Олли! Мы тут!

…Состоялось стремительное знакомство с обнимашками по обычаю аргонавтов. Далее гости выложили удачно приобретенный самогон на полевой кухне, и были приобщены к спартанскому быту в шатре кемпинга. Там они бросили немногочисленные вещи и затем, вместе со всей компанией, устроилась на одном из «пляжей». Если точнее, то на прогретой солнцем гранитной плите, лежащей косо, и одним краем уходящей в озерцо. Чоэ Трэй, совершенно завороженная экстерьером Нигига, пошепталась с его условной кузиной Скретти и с его подружкой-тинэйджеркой Хлоей, после чего, выдумав некий предлог, утянула Нигига в джунгли. Оливер (или попросту Олли) прокомментировал:

— У некоторых девушек при виде Нигига случается когнитивно-эротический шок.

— Это не слишком рискованно? — на всякий случай спросила Аслауг.

— Ничуть! — Хлоя хихикнула, — Он крупный, но ласковый, как плюшевый морж.

— Плюшевый морж? — удивилась Скрэтти, — Необычная аналогия.

— Ну, у меня как-то так экспромтом получилось, — сказала тинэйджерка, и повернулась к консультанту по ЯД, — слушай, Юлиан, я слышала: между тобой и моим папой когда-то пробежала большая жирная черная кошка. Это правда, или?..

— Подожди, а кто твой папа? — спросил он.

— Отставной генерал разведки Вальтер Штеллен, ныне вице-директор MOXXI.

Возникла короткая пауза, после которой Юлиан небрежно махнул рукой.

— Дело прошлое. Если вкратце, то 8 лет назад Вальтер впихнул меня в тему Каимитиро методом захвата звеном спецназа и доставки на экспедиционный крейсер «Гулливер». Подобные вещи сразу портят отношения, и при случае я тоже подложил ему свинью.

— Если честно, — вмешалась Аслауг, — то вся научная группа возмутилась, узнав о таком методе доставки, так что условие отстранения Штеллена поставил не только Юлиан.

— Э-э… Ты тоже была на «Гулливере»?

— Была. Там я и познакомилась с Юлианом

— …Так вот, — продолжил консультант по ЯД, — дело прошлое. Мы кратко встречались с Вальтером 4 года назад, и согласились: дело было слишком странным, чтобы оценивать обычной меркой. К тому же, для меня это стало очень позитивным приключением. Что касается Вальтера, то, по-моему, с тех пор он стал иначе смотреть на многие вещи.

— Это точно! — Хлоя Штеллен энергично кивнула, — Ну что, без всяких обид?

— Без всяких, — подтвердил Юлиан Зайз.

Генеральская дочка-тинэйджерка и консультант по ЯД пожали друг другу руки. Олли добродушно-иронично поаплодировал, а Скрэтти спросила у него:

— Не пора ли ввести ребят в курс дела насчет теории Шушнигг?

— Минутку! — встряла Аслауг, — Может, подождем Трэй?

— Это будут чертовски долго, уж поверь. Я неплохо знаю способности кузена.

— Хм… Если так, то давайте прямо сейчас.

— Давай, поехали, — Скрэтти локтем слегка пихнула Олли.

— Тогда получится скептически и местами занудно, — предупредил он.

— Зато подробно, — сказала она.

— Кто такой Шушнигг? — полюбопытствовал Юлиан.

— Они, — поправил Олли, — пожилая парочка тирольцев Рик и Нэн Шушнигг, археологи с большим опытом раскопок городищ эры энеолита в Азии, Африке и Америки. Они тут главный драйвер палео-уфологии, за ужином вы сами увидите. Но я начну сначала.

…

*22. Рассказ Оливера: как и откуда появилась палео-уфология

Давным-давно в 1915 году британский египтолог Графтон Элиот Смит сформулировал теорию гипердиффузионизма (об исчезнувшей прародине всех древних цивилизаций). Совершенно независимо от этого, в 1931-м американский сюрреалист Говард Лавкрафт дополнил свои мифы Ктулху новеллой «Хребты безумия», где фигурировал чудовищно древний город, построенный в Антарктиде некими инопланетными существами. Также независимо от этого, в 1947-м, советский палеонтолог и фантаст Иван Ефремов сконструировал научно-безупречную новеллу «Звездные корабли» о посещении Земли некими гуманоидами с иной звезды задолго до человека (в эру расцвета динозавров). Темы прародины и инопланетян сплелись позже, на фоне Первой Космической эры. Изданная в 1963-м книга французского журналиста Робера Шарру «Неизвестная история человечества за 100.000 лет» стала бестселлером — благодаря идее, будто инопланетяне посетили Землю перед последним оледенением, и сообщили людям тайны природы. Затем, в 1964-м, швейцарский уфолог Эрих фон Дэникен опубликовал статью «Были ли наши предки посланцами из космоса?», согласно которой прародина лежит вне Земли. Романтизм Первой Космической эры был так силен, что в 1966-м тезисы фон Дейникена поддержали астрофизики Карл Саган и Иосиф Шкловский. Они предположили, что цивилизация шумеров могла развиться благодаря контактам с гостями из космоса. Журналисты придумали к этому наукообразное название: «теория палеоконтакта». В том же 1966-м отставной американский военный разведчик Чарльз Хэпгуд порадовал публику книгой «Карты древних морских королей», перекликающуюся с упомянутыми мифами Ктулху у Лавкрафта. На основании древних карт, Хэпгуд обосновал (хотя не доказал) что некие мореходы могли достигать берегов Антарктиды, еще свободные от ледников. Значит: или человеческая цивилизация намного древнее, чем считалось, или оледенение Антарктиды завершилось не так давно по геологическим меркам. Эрих фон Дейникен, вдохновленный всем этим, издал в 1968-м книгу «Воспоминания о будущем», которая стала бестселлером и в 1970-м была экранизирована.

Научность подобных построений оставалась сомнительной, однако они вызвали живой интерес широкой публики, что привело к буму археологии периода, ранее считавшегося первобытным. И нашлось множество причудливых артефактов, включая металлические, возрастом 10 тысяч лет. Это не доказывало теорию палеоконтакта, однако опровергало классическую историю цивилизации. Затем, в начале XXI века были уточнены периоды Последней Ледниковой эпохи. Оледенение началось 110 тысяч лет и сменилось Беллинг-Аллередским потеплением, около 15 тысяч лет назад. Теплый период длился более двух тысячелетий и прервался тысячелетним оледенением Позднего Дриаса. Далее началась современная климатическая эра, и люди вступили в нее, владея аграрно-ремесленными технологиями, сохранявшимися затем и в античности, и в средневековье. Радикальные изменения быта произошли лишь в ходе индустриальной революции…

…Этот тезис может шокировать (неужели цивилизация так долго топталась на месте?), однако таковы факты. Технологии быта поселка Чатал-Хююк, процветавшего 9000 лет назад, не особенно отличались от технологий быта там же в Малой Азии 900 лет назад. …Следующий тезис: все эти технологии быта созданы в период Беллинг-Аллередского потепления, совпадающего с золотым веком Атлантиды по датировке Платона. Основа тезиса шаткая (в отличие от предыдущего), однако многое общепризнанное в истории Древнего мира основывается на не менее шатких свидетельствах античных авторов. …Последний тезис: Атлантида вместе со всеми этими технологиями стала продуктом палеоконтакта с инопланетянами, посетившими Землю в указанный теплый период. У последнего тезиса вовсе нет фактографической основы, но есть некоторые логические построения, довольно шаткие, однако, убеждающие некоторых профильных ученых.

Так или иначе, теория палеоконтакта (и вообще палео-уфология) в официальных кругах объявляется лженаучной, и любой археолог или историк, влезая туда, рискует лишиться репутации и возможности работать (по найму или по грантам). Рик и Нэн Шушнигг не решились бы на такой риск (они не представляли себе жизнь без полевой археологии), однако, вмешался фактор нормативов здоровья для участников экспедиций. Чтобы не потерять соответствие нормативам из-за возрастных изменений, Рик и Нэн 7 лет назад применили к себе генвекторик, известный среди биопанков как «nucatex». В то время нюансы действия подобных штучек еще слабо понимались, и лишь позже стало ясно: nucatex не только восстанавливает ряд возрастных параметров здоровья, но и вызывает вообще реверс старения. Не взрывной реверс, как под действием специально для этого созданных генвекториков типа «sizif», но с годами заметный. К позапрошлому году не осталось сомнений, что Рик и Нэн понемногу молодеют. Как раз начались «Blutkriege» (войны крови) и, по первому же анти-трансгуманистическому акту, супруги Шушнигг попали под тотальный запрет на профессию. Это стало личной трагедией…

…Которую они смогли преодолеть путем яркого эпатажа: перехода на сторону палео-уфологии. Менее чем за год их блог о палеоконтакте поднялся в топ, и теперь хорошо монетизировался плюс еще привлекал волонтеров (откликавшихся на приглашения в очередную экспедицию за возможными палеоконтактными артефактами). Успехи этих малобюджетных экспедиций были скромными — никакой серьезный палеоконтактный артефакт не обнаружился, но иных древних находок хватало для поддержания интереса волонтеров, и для дополнительных доходов от продажи этих раритетов в музеи.

Если придираться с позиции научного снобизма, то можно сказать: Рик и Нэн все более смещались из историчности в конспирологию, и занимались поисками предметов явно мифических (в расчете на wow-effect). На это можно возразить, что такие же претензии предъявлялись Шлиману (поиск Трои) и Эвансу (поиск Критского лабиринта). В обоих случаях правыми оказались не ученые-снобы, а романтики мифологии. Правда, одно дело — древние мифы, и совсем другое дело — современные тенденциозные толкования мифов такие как «Следы богов» Грэма Хэнкока или «12-я планета» Захарии Ситчина. Сейчас супруги Шушнигг занимались развитием идей из этих книг, и всерьез составляли планы поиска артефактов, существование которых оттуда следовало. В этих планах было: …Во-первых, поиск на Самотраки — следов первичного Абидоса (исходя из того, что два исторически известных древнейших Абидоса — на Ниле и на Геллеспонте — вторичны). …Во-вторых, поиск на дне у Киклад — шумерских кораблей (ходивших из Персидского залива в Красное море, а оттуда по Каналу фараонов — в Нил и в Средиземное море). Первый пункт, казалось бы, безнадежен — остров Самотраки перекопан археологами и кладоискателями вдоль и поперек. Но, пока не исследованы разветвленные, похожие на лабиринты, подводные пещеры на реках острова. Вот зачем создан этот кемпинг. Второй пункт был почти отложен на следующий год, но появление экипажа «Тетрикс», теоретически, позволяет начать поиск прямо сейчас…

…

Дойдя до этого загадочного тезиса, Оливер многозначительно замолчал, и поглядел на Скрэтти. Она объявила, хлопнув по плечам Аслсауг и Юлиана:

— Вы можете вовлечь в это Камиллу Далансон и Хлотара, прадедушку Хлои.

— Хлотара я сама вовлеку, но Камилла только ваша, — поправила Хлоя.

— В каком смысле Камилла наша? — удивилась Аслауг.

— В смысле: вы неформальные авторитеты по инопланетянам!

Эту последнюю фразу генеральская дочка-тинэйджерка произнесла таким тоном, какой используется обычно для напоминания собеседникам банальных фактов, вроде: «кошка видит в темноте» или «лошадь кушает овес».

— Гм… — буркнул Юлиан, — …Канал фараонов, вроде, прорыт во 2-м тысячелетии до н. э.

— Это по Аристотелю во 2-м, — ответила Хлоя, — но по Солону и по Геродоту в 12-м.

— Есть шанс проверить, — добавил Олли, — надо найти какой-нибудь шумерский корабль, затонувший в Средиземноморье. Шушнигги полагают, что на каждом таком корабле в доледниковую эпоху была магическая штука, называемая «мушабэл». В смысле штука считалась чем-то вроде дружественного демона женского рода. Если добыть хоть одну мушабэл, то будет сильный аргумент за теорию палеоконтакта.

— Ладно… — отозвалась Аслауг, — …А что представляет собой такая штука?

Оливер пожал плечами.

— Толком неизвестно. Шушнигги полагают, что мушабэл, возможно, применялись для ориентации по звездам, и были очень наглядными.

— Что-нибудь вроде Антикитерского механизма для навигации? — предположил Юлиан.

— Вроде, но не то. Мушабэл — скорее оптический, чем механический инструмент. И ее функции были шире. Не только астрономический навигатор, но также коммуникатор и, возможно, что-то еще. Более подробно расскажут Шушнигги.

— ОК. И когда спросить у них?

— Когда стемнеет, за ужином, — сказала Скрэтти, — мушабэл это сегодня тема семинара.

…

*23. Любительский метод умозрительного поиска в палеоуфологии

За ужином в археологическом кемпинге Фониапиги совмещался прием пищи и научный семинар… Или псевдонаучный семинар (если, вслед за официозом, считать палеоуфологию — фантазиями, лишь имитирующими поиск знаний). Пожилая парочка тирольских археологов освоила искусство общения с аудиторией на такой природной площадке — кстати, типичной для занятий в школах античных философов. Впрочем, те философы проводили свои занятия днем при свете солнца, а не после заката при свете фонариков, примусов, мониторов и звезд на небе. Темой семинара Рик и Нэн Шушнигг сделали сегодня загадочный палеошумерский артефакт, известный, как мушабэл…

…Начали они не с шумеров, а с намного более поздних времен, когда Птолемей Лагид получил Египет по соглашению диадохов после смерти Александра Македонского. У Птолемея были серьезные планы, включая восстановление Канала фараонов (который исчез под песками за несколько веков смуты и персидской оккупации). Птолемей, для начала, приказал собрать всю ценную информацию в бывшем ключевом пункте канала, городе Иуну (который эллины называли Гелиополем). Благодаря этому, канал удалось восстановить (правда, заработал он лишь при сыне Птолемея). Кроме того, библиотека Птолеемев пополнилась множеством записей, включая крайне древний миф о том, как возникло Око Атума (или Око Неба). …Итак: в давние времена на месте долины Нила был океан по имени Нун. Из него-то и родился Атум, создатель богов, строитель холма Бен-Бен. Построив первый холм, Атум затем создал бога воздуха и ветра Шу, и богиню дождя и плодородия Тефнут. Эта пара немедленно ушли осваивать океан и заблудились. У Атума еще хватало дел, так что он решил не отправляться на поиски полностью, а отправил лишь один свой глаз. Это не создавало для него проблем, он сразу вырастил себе новый глаз взамен отправленного. …Через сколько-то лет или веков, автономный глаз нашел Шу и Тефнут, и привел их к холму Бен-Бен. Миссия была выполнена, однако место глаза на лице Атума (как уже сообщалось) занял глаз-дубликат. От такой обиды, первоначальный глаз превратился в ядовитую богиню-кобру Уаджит, но это не стало проблемой для Атума. Он нежно взял кобру-глаз и поместил в середину своего лба. Уаджит понравилось на новом месте, но автономию она сохранила — так что по обстоятельствам она становилась для Атума то разведчиком, то женой, то оружием, то заместителем любого из небесных светил. …Вот откуда символ третьего глаза в виде золотой кобры, обвившейся хвостом вокруг драгоценного камня. Такой символ всегда присутствует в короне богов и фараонов.

Тут в семинаре была объявлена пауза, чтобы Рик и Нэн Шушнигг смогли перекусить и выпить, а сказанное ими как-то улеглось в головах слушателей. Далее во второй части повествование дошло до шумеров.

…Создатель богов Анум из шумерского эпоса Энума-Элиш и создатель богов Атум из разобранного выше мифа Египта — чем-то похожи. Роль глаза-кобры Уаджит играет у шумеров существо с именами-прозвищами Мушхуш, Намшуб и Мушабэл. Мушхуш — визуальный образ, прекрасная змея-химера с крыльями орла и лапами льва. Сходство Мушхуш и Кетцалькоатля указывает на контакты шумеров с античной Мексикой. Два других прозвища: Намшуб и Мушабэл это почти синонимы: сияющее заклинание или жребий богов. В клинописных табличках, слово Мушабэл — не только имя богини, но и название магических артефактов, применявшееся мореходами-шумерами. …Все эти артефакты были утеряны, и позже мушабэл искали оккультные ордена — от тамплиеров до спецслужб XX века: и гитлеровский Аненербе (проект Молох), и отдел «Ромб» советского КГБ (проект Орион). Есть гипотеза, будто все мушабэл связаны с планетой Нибиру — родиной ануннаки, младших богов Шумера. Так или иначе, приняв гипотезу о палеоконтакте, как источнике знаний шумеров, следует предположить, что мушабэл это нечто невозможное для изобретения и изготовления на античном уровне, однако, использованию этого можно было научить преантичных штурманов.

…

К середине семинара на поле появились Нигиг и Трэй. Метаморф выглядел невозмутимо-дружелюбным (похоже, он всегда так выглядел). А корейская поп-идолица напоминала мультяшную кошку, утомленную эйфорией после прогулки по безграничной плантации кошачьей мяты. Трэй сейчас нежно любила весь мир, но слегка тупила. Послушав около получаса про шумерских богов, ануннаков, планету Нибиру, и магические артефакты из арсенала вышеупомянутых шумерских богов, она громким шепотом спросила:

— Хей, Аслауг, ты ведь эксперт по планетам и физике. Что за хреновина этот мушабэл?

— Вроде бы, в переводе с шумерского это жребий богов, — сообщила та.

— Звучит круто, но от этого не стало яснее, — прокомментировала поп-идолица.

— Объясню после семинара, — пообещала голландка-физик, — а скорее Юлиан объяснит.

— Почему я? — отреагировал консультант по ЯД.

— Потому что это о навигации, значит ближе к яхтингу, чем к физике! — заявила она.

…

Экипаж «Тетрикс» собрался после полуночи, чуть выше по течению одного из ручьев, и выбрали тот, тропа вдоль которого наиболее резко уходила вверх. Хотя, даже не тропа, скорее кривая, косая, ломаная лестница, созданная причудами сил природы. Пришлось поупражняться в скалолазании при свете звезд. Это стало бы экстримом, но у экипажа имелась усиленная скотопия, доставляемая ген-модификатором ксианзан-эф. Не такое превосходное ночное зрение, как у кошки или совы, но достаточно, чтобы видеть, куда ставишь ногу и за что цепляешься рукой. Так, все трое достигли намеченной маленькой площадки. Трэй села на валун, сняла кроссовки, пихнула ноги в воду, и предположила:

— Похоже, разговор будет на тему, которая может кого-то обидеть, если кто-то услышит.

— Адекватная формулировка, — отозвалась Аслауг.

— Похоже, — продолжила поп-идолица, — разговор будет на тему, что ануннаки и прочая божественная фауна шумерского палеоконтакта, относится не к истории, а к фэнтези.

— В общем, да, — Аслауг кивнула.

— И, — добавил Юлиан, — это намного перспективнее, чем если было бы историей.

— Как так? — удивилась Трэй.

— История такая, какая была, а фэнтези такое, какое надо, чтобы было, — пояснил он.

— Гм… Но ведь фэнтези не настоящее.

— Да, — Юлиан улыбнулся, — Как и любой древний миф, или любая древняя история.

— …Что по сути одно и то же, — договорила Аслауг, вбив смысловой гвоздь по шляпку

— О! Я начинаю врубаться! Значит, мы будем творить, вроде как, древний миф?

Аслауг задумчиво покачала головой, и указала пальцем в небо.

— Не просто творить миф, но творить такой миф, для которого найдутся материальные подтверждения на древних затонувших кораблях.

— Я опять ни фига не понимаю! — расстроено констатировала поп-идолица, — Как могут найтись древние материальные подтверждения того, что мы сейчас выдумаем?!

— До меня, кажется, дошло! — сообщил Юлиан, — На семинаре говорилось: мушабэл это инструмент, который шумеры не могли бы изобрести и изготовить, но могли научиться применять такой инструмент, попавший к ним в готовом виде.

— Так, так, — Аслауг хитро заулыбалась.

— …Быть может, — продолжил консультант по ЯД, — шумеры могли бы даже изготовить грубую действующую копию такого инструмента, продолжая не понимать физического принципа действия.

— Так, так, — голландка-физик кивнула, — эта версия объясняет, как мушабэл мог быть на каждом шумерском торговом корабле в Средиземноморье.

— …Мне представляется, — снова продолжил Юлиан, — что мушабэл это нечто гибридное между Антикитерским механизмом, диском Уунартока и искрой Орфея.

Тут встряла Трэй, успевшая справиться с когнитивной дезориентацией.

— А можно как-то популярнее, для артистов? Что такое все эти штуки?

— Про Антикитерский механизм я тебе рассказывал, — напомнил Юлиан, — это машинка, состоящая из бронзовых шестеренок с радиальными астрономическими таблицами.

— Да, точно! Я вспомнила. Ты даже показывал фото. Красивая коробка с ручками, вроде настольного астрологического календаря. А что такое диск… Э-э?..

— …Уунартока, — договорил он, — это несложная оптическая схема с круговой шкалой и поляризующим кристаллом. Такую штуку применяли викинги для определения углов направления на солнце при навигации в открытом море. Последнее: искра Орфея. Это фокусирующий гелиограф, известный, как минимум, с минойских времен.

— Юлиан! — воскликнула Трэй, — Это круто для сюжета фэнтези! Но даже если оно станет бестселлером, от этого древние материальные подтверждения не появятся!

Аслауг негромко хлопнула в ладоши, привлекая внимание поп-идолицы.

— Как, по-твоему, выглядит материально подтвержденный мушабэл, пролежавший на морском дне порядка десяти тысячелетий?

— Ну… — Трэй энергично почесала затылок, — …Вроде как Антикитерский механизм.

— Так вот, — продолжила голландка, — та коробочка вроде настольного астрологического календаря, которую ты видела на фото, является реконструкцией. Когда механизм был найден среди руин затонувшей галеры, это была кучка бронзовых колечек, наполовину съеденных коррозией, и слежавшихся в почти бесформенный комок.

— Ух ты… — поп-идолица снова почесала затылок, — …Это что, получается любой кусок древнего говна с колечками можно так понарошку реконструировать?

— Не любой, — строго сказала Аслауг, — какие-то базовые детали должны сохраниться, и намекать на дизайн и функции артефакта. Учти: Антикитерский механизм пролежал на морском дне чуть больше двух тысячелетий, а нас интересует нечто впятеро древнее.

— Жопа! — лаконично припечатал консультант по ЯД.

Голландка моментально повернулась к нему.

— С чего бы вдруг жопа?

— С того, что морское дно не то, что сухопутная долина. На берегах Персидского залива археологи часто находят лодки и лодочные детали возрастом более семи тысяч лет. Но самые древние из найденных затонувших кораблей — вдвое моложе.

— Коррозия и червяки? — предположила Аслауг.

— Да. Еще течение и заиливание. Кроме того, материалы. Неверно, будто у древнейших кораблей имелся жестко-сколоченный силовой набор из бруса и обшивка из смоленых досок. Такой дизайн вошел в моду лишь незадолго до Троянской войны.

— Троянская война когда была? — спросила Трэй (история не была ее сильной стороной, впрочем, как и все остальные школьные предметы).

— Примерно 3300 лет назад, — пояснил он, — а до того были распространены два базовых дизайна: плетеный силовой набор и смоленая текстильная обшивка, либо безнаборный корпус из связанных снопов камыша с регулярной продольной укладкой. Камышовый дизайн самый древний и удивительно космополитичный. Он встречается почти во всех странах тропического пояса с минимальными технологическими различиями.

— Тогда, — заметила Аслауг, — это аргумент за общую прародину древних цивилизаций.

— Это аргумент за Ктулху! — объявила Трэй, — Продольные снопы, связывание, это ведь напоминает тентакли Ктулху, верно? Может, Ктулху и есть палеоконтакт? По-моему, Ктулху убедительнее, чем ануннаки. Ктулху известен всему космосу, в отличие от! И, между прочим, тентакли это эротично. Опять же, в отличие от! Вообще, я считаю, что отсутствие эротики в теме палеоконтакта — кошмарный баг, требующий исправления! Давайте, ребята, скажите, если я не права, только аргументируйте!

Ребята задумались над внезапно-сложным вопросом о том, почему наука и хентай так отличаются в аспекте PR через экзотическую эротику… Но эти глубоко философские размышления были грубо прерваны падением увесистого тела в ручей, почти точно на середину русла. Широкий веер крупных брызг, тускло поблескивающих в слабом свете звезд, обрушился на участников диспута. Они отреагировали лексически-единообразно (только с поправкой на разные родные языки — хорватский, голландский и корейский):

— Jebi se!..

— …Neuken het!..

— …Ssibal!

Увесистое тело выпрямилось посреди ручья, оказавшись плотно сложенной девушкой, совершенно обнаженной, но вовсе не пострадавшей при падении. Точнее при прыжке с каменного уступа, нависавшего двумя метрами выше.

— Ой, я извиняюсь, не подумала про брызги.

— Скрэтти, а ты вообще о чем-нибудь подумала? — строго спросила Аслауг,

— Ладно, что брызги, но ты могла заскользить вниз, и поломать себе ноги и прочие части организма!

— Это вряд ли, — ответила девушка-метаморф, выходя из воды. Стало видно, что на ней отсутствует не только одежда, но и обувь.

— У тебя там что, присоски? — подозрительно спросила Трэй, глядя на ее босые ступни.

— Нет, только усиленная хватательность пальцев. Не как у шимпанзе, но достаточно.

— Шимпанзе… — произнес Юлиан, — …задумалась бы, надо ли так прыгать.

— Ой, ну хватит уже стебаться. Просто мне захотелось эффектно выйти на сцену.

— Эффектно… — буркнула Трэй, — …А теперь говори: как давно подслушиваешь?

Скрэтти уселась на валун у самого края потока и сообщила:

— С момента, когда ты спросила про Троянскую войну.

— Значит, про жопу ты не слышала, — с некоторым облегчением констатировал Юлиан.

— Про какую жопу? — удивилась Скрэтти.

— Про жопу с сохранностью древних шумерских кораблей, — пояснил он, — затонувший безнаборный корабль из снопов тростника, довольно быстро распадается без остатка. Поэтому в подводной морской археологии нет ни одного случая такой находки.

— Но часть груза ведь останется там, на месте! — возразила она, — Я смотрела протоколы античных морских находок. Маркер: куча амфор или пифосов, в общем, керамических бочонков. Такие бочонки всегда были на борту античного корабля.

— Всегда после распространения гончарного круга, — поправил Юлиан, — это около пяти тысяч лет назад. А до того не получалось быстрое изготовление емкостей из керамики. Соответственно, использовались кожаные бурдюки, а от них ничего не остается.

— Действительно, жопа, — признала Скрэтти, — а какой выход?

— Выход: искать другой маркер. Например, скопление меди или бронзы. Так в 2019-м у берегов Анталии был найден минойский корабль возрастом 3600 лет с грузом полторы тонны меди в слитках. Вообще-то турецким археологам повезло: тот корабль лежал на глубине всего 50 метров. Это уникальный случай, но принцип годный.

В разговоре возникла пауза, после которой Юлиан спросил:

— Аслауг, как насчет ультразвукового эхолокатора?

— Думаю, можно ожидать уверенного обнаружения на дистанции 200 метров.

— Маловато будет, — напрямик высказалась Трэй.

— В физике не бывает чудес, — наставительно объявила Аслауг, а через несколько секунд добавила, — хотя, если в эхолокаторе применить сазер, то, возможно, удастся увеличить дистанцию уверенного обнаружения до километра.

— Это я обязательно попробую! — обрадовалась Скрэтти, — Правда, я имела дело только с металлургической дефектоскопией на сазере, но принцип тот же, верно?

— Да, конечно, принцип тот же, но методика для такой задачи не разработана.

— А что такое сазер? — поинтересовалась Трэй.

— Грубо говоря… — тут Аслауг на пару секунд задумалась над формулировкой, — …Грубо говоря, это генератор когерентных звуковых волн, или клонированных фононов.

— Еще грубее: акустический лазер, — добавил Юлиан.

Поп-идолица изобразила пальцами два сцепленных колечка (в смысле: круто). Скрэтти энергично постучала себя кулаками по бедрам.

— Короче: утром я попробую нашакалить мобильный сазер-эхолот.

— Вряд ли легко нашакалить такую штуку, — предположила Трэй.

— Вряд ли легко, — согласилась девушка-метаморф, — но, может, не слишком сложно. На химико-металлургическом комбинате Аль-Сохна таких много, а фишка легла так, что сопредседатель этой коллаборации предложил мне звонить ему при случае.

— Он запал на тебя? — выдвинула очередное предположение Трэй.

— Нет, просто я, работая там, помогла уменьшить последствия громкой аварии.

— Э-э… — протянула Аслауг, — …Это что, натриевый пожар, который был там в мае?

— Точно! — Скрэтти кивнула.

— Тогда это серьезно. Попробуй нашакалить еще два дополнительных эхо-сенсора.

— Еще два? Намекаешь на картину интерференции с отраженным акустическим лучом?

— Да. Поскольку методики нет, лучше сразу создать максимум возможностей.

— Ну, с этим ясно. А что надо искать? Медь, бронзу, что-нибудь еще?

— Мне кажется, — подал голос Юлиан, — что надо искать сфероиды или сфероглипты из обыкновенного стекла или из прозрачных минералов. Еще, возможно, призматоиды.

— В смысле, искать оптические компоненты мушабэл? — уточнила Скрэтти.

— Да. Мне кажется: так перспективнее, чем искать металл. Сто веков в морской воде это глубокая коррозия любого металла, кроме золота, из известных в античности.

— Ясно! — она улыбнулась, — Значит, ищем стекляшки и золото. А сфероглипты это что?

— Это вроде трехдюймовых каменных скульптур из нескольких сфер, построенных на воображаемом правильном многограннике. Их часто находят на Британских островах, однако там сфероглипты непрозрачные, а нас, очевидно, интересуют прозрачные.

— Тоже ясно. А давайте попробуем представить, чем особенно интересна мушабэл?..

В разговоре снова возникла пауза, и Скрэтти пояснила: … — В смысле: Камилла Далансон по-видимому задаст такой вопрос, и от ответа будет зависеть ее мотивация. Вы ведь были на семинаре, и знаете: Шушнигги полагают, что спецслужбы искали мушабэл ради свойства поддерживать связь с планетой Нибиру. И спецслужбы вряд ли рассчитывали на супер-крутизну вроде межзвездного интернета.

— Почему вряд ли? — спросила Трэй.

— Потому что идиотизм рассчитывать на такое.

— Да, Скрэтти! Идиотизм. Руководство всех правительственных департаментов, особенно спецслужб, в цивилизованном мире состоит из идиотов.

— Поддерживаю! — сказала Аслауг, — Не зря Шушнигг назвал спецслужбы через запятую с оккультными орденами Средневековья.

— Что, из НАСТОЛЬКО идиотов? — недоверчиво спросила Скрэтти.

— Да, настолько, — Аслауг кивнула, — знаешь, перед второй Мировой войной, спецслужбы большевиков и нацистов послали экспедиции в Тибет на поиски секрета виман. Виманы фигурируют в Махабхарате, как летающие боевые колесницы богов. А нынешнее стадо правительственных топ-клерков еще тупее. Конечно, там попадаются умные люди, но система распознает их, и выталкивает. Как генерала Штеллена, например.

Скрэтти выругалась вполголоса, затем махнула рукой.

— Насчет генерала Штеллена это к лучшему. В дирекции MOXXI он на своем месте. Но, остается вопрос: что вы скажете Камилле про предполагаемые удивительные свойства мушабэл? При удачном раскладе я намерена лететь к ней, и крутить археологию.

— Куда к ней и на чем лететь? — полюбопытствовала Аслауг.

— Куда: в Миртойское море. Еще декаду Камилла никуда не денется оттуда. На чем: на пегастере. Это как моторный дельтаплан, только…

— …Знаем, — перебила поп-идолица, — штука прикольная но, на мой взгляд, стремная.

— Штука надежная, — возразила Скрэтти, — я летаю на пегастере уже третий год и сюда прилетела на нем же. Он сейчас сложенный, под тентом, где общий склад.

— Ха! Значит, ты плавно упадешь с неба прямо на Камиллу! Твой персональный стиль, похоже! На нас ты тут тоже упала почти с неба. А туда надо лететь почти 250 миль. Не перебор ли для штуки, у которой скорость, как у гуся?

— Это без проблем, — невозмутимо ответила Скрэтти, — Во-первых, пегастер, все-таки, быстрее гуся. Во-вторых, я по дороге загляну на Скирос и может еще куда-нибудь. Но сначала надо чтобы Аслауг и Юлиан аргументировано поговорили с Камиллой. Значит, требуется заранее придуманный ответ на вероятный вопрос про мушабэл.

— Ну-у… — задумчиво протянул Юлиан, — …Наверное, за пару дней мы придумаем. — …В общих чертах, — уточнила Аслауг.

…

*24. Некоторые пиратские карты кладов иногда срабатывают

Фишербот «Хеллхунд», как уже отмечено, дрейфовал в Миртойском море. Именно тут, согласно компилированной карте, которую создала Хлоя с двумя бойфрендами, были лучшие шансы найти клады. Поиск с севера и юга от островка Фалконера не оправдал ожиданий. С помощью робота-скорпионоида удалось найти лишь мелкий хлам из всех минувших эпох мореходства. Зато Камилла и Хлотар попрактиковались в управлении скорпионоидом при помощи бинокулярного монитора и виртуального пульта — заодно проверили качество видеокамер скорпионоида. Утешительным призом первых 48 часов исследований стал превосходный фото-видео альбом яркой морской фауной с глубины, недоступной для рекреационного и даже стандартного технического дайвинга. И еще: калейдоскоп свежих впечатлений — как от обзорной экскурсии на мини-субмарине.

Следующим пунктом согласно карте была 10-мильная полоса моря между островком-хребтом Параполо и скалами Скиафенгари. Вероятно, в прошлую геологическую эпоху Параполо и Скиафенгари соединялись в длинный остров, но затем (возможно, в 1600-х годах до н. э. при Великом извержении Санторина) перешеек разрушился. Разрушение, продолжавшееся веками, создало своеобразный подводный ландшафт вокруг. Обломки скальных блоков падали на дно, и сползали, формируя террасы. Будто циклопическая лестница, спускалась по обе стороны зубчатой седловины от глубины 40 метров — и до условной бездны ниже досягаемости скуба-дайвингом…

…В античный период гребень седловины находился ближе к поверхности, представляя фатальную угрозу для мореходов. При сильных волнах каменные зубцы то скрывались в глубине, то выскакивали, как челюсти мифической Харибды, перемалывая деревянную обшивку несчастливого корабля. В новейшие времена охотники за сокровищами давно собрали бы все ценное с затонувших кораблей, но при волнении рельеф дна работал как грубый чоппер, постепенно расчленяя корпуса затонувших кораблей. Так содержимое трюмов рассыпалось по гигантским ступеням, после чего, при каждом волнении, шаг за шагом уходило в бездну. Лишь оказываясь на значительной глубине, куда не добегают волновые циркуляции, эти предметы замирали на много веков. Такова была легенда к странице «скалы Скиафенгари» на пиратских картах Хлои и Ко. Теперь настало время проверить на месте, так ли все выглядит в действительности…

…Наблюдение через бинокулярный монитор за погружающимся скорпионоидом здесь завораживало. Верхние ступени, лежащие еще в области зеленого света густо заросли всякой морской флорой и оседлой фауной. Среди этого разнообразия сновали цветные рыбки, обожаемые туристами-дайверами. Здесь Хлотар, управлявший скорпионоидом, задумался — направиться вниз с восточного или с западного склона.

— С западного, — предложила Камилла.

— С западного? — вопросительно откликнулся он, сделал паузу, и решил, — Да, наверное. Течение с востока на запад. Если корабль задевал рифы, двигаясь с запада на восток, то тонул с восточной стороны, и течение препятствовало падению обломков глубже. Они затем перемалывались все мельче при каждом шторме. Но если корабль задевал рифы, двигаясь с востока, то тонул с запада. Течение тянуло обломки дальше по ступеням, и уводила за пределы вертикальной циркуляции штормовых волн, как сказано в легенде.

— Вообще-то я сказала по интуиции, а не по логике, — призналась она.

— Значит, проверим твою интуицию и мою логику, — с этими словами, Хлотар, и тронул джойстики, направляя скорпионоид в выбранную строну. Ступени террасы уходили в темнеющую синеву. Так глубоко туристы, как правило, не ныряют — это за пределами безопасности рекреационных погружений. Для скорпионоида эта не было проблемой. Пришлось лишь включить фары, ведь солнечный свет проникал сюда слишком слабо.

Вот в лучах фар замелькал хаотический мусор: почерневшие доски и брусья, черепки от горшков и ржавые железяки. Уже интересно, если помнить, что доски, бревна и черепки попали на дно, во всяком случае, не позже Средневековья, а вероятнее в Античности. На глубине более ста метров, где ленты хаотично шевелящихся водорослей не покрывали каменные террасы, свет фар вдруг выхватил из темноты целую амфору. Затем еще одну. Затем россыпь крупных черепков, видимо от нескольких амфор. Вот тогда у Камиллы в подсознании вспыхнул азарт. Она почти забыла, как такое бывает. Миновало не меньше дюжины лет со времен предыдущего столь яркого ожидания чуда в ее жизни.

— Кажется, мы в шаге от… — прошептала она, импульсивно схватив руку Хлотара.

— В шаге, — отозвался он, — или в тысяче шагов. Так или иначе, единственный надежный способ обнаружить их, это пройти зигзагами, и прозвонить сонарами все, что под нами. Честно скажу: дело не быстрое, но к завтрашнему полудню управимся.

— Хорошо! — Камилла кивнула, — Хотя, я в этом мало понимаю, но хотела бы помочь.

— Как-то неудобно командовать тобой, — заметил он.

— Давай временно считать, что я юнга на археологическом судне, — предложила она.

— Ладно, — согласился Хлотар, — тогда порядок действий при поиске будет такой…

…

Прозвонить дно моря сонарами методом объемного изображения оказалось чертовски увлекательным делом. Камилла Далансон похвалила себя за то, что сразу включила на запись три видеокамеры (одна из которых крепилась на дужке солнцезащитных очков). Независимо от результата можно будет залить на свой блог нечто содержательное, а не просто фото на фоне очередного островка с надписями вроде: «я вышла в море искать вдохновение для нового медиа-проекта». Ранее она не сообщала фолловерам, что ищет затонувшие античные корабли, но теперь у нее, по крайней мере, имелись фото амфор (целых и разбитых) на гигантских подводных ступенях. Маловато для wow-эффекта от публикации, но Камилла надеялась, что сонары принесут еще что-то интересное…

…Так и случилось уже за полночь, хотя сама Камилла этого не заметила. Ей подсказал Хлотар. Он вдруг снизил ход до нуля, потыкал пальцем в монитор и произнес:

— Есть повод сожрать по сэндвичу и выпить по кружке кофе с ромом.

— А-а… — удивленно протянула она.

— Вот эти четыре бугорка видишь? — он снова потыкал пальцем в монитор.

— Да, я вижу, но значит ли это что-нибудь?

— Это значит то самое. Одна аномалия, возможно, случайность. Две — так или этак. Не определить без осмотра на дне. Три одинаковых аномалии не бывают просто так. Мы видим четыре. Это явно остатки кораблей и, возможно, где-то неподалеку есть еще.

— О! Круто! — отреагировала Камилла, успевшая вжиться в образ юнги (это было очень необычное ощущение, будто треть века упали с плеч), — Я займусь стряпней, ага?

— Давай, — одобрил Хлотар, — а я пока попробую найти систему в размещении аномалий. Возможно, затонувшие корабли скатывались примерно одинаковым образом. Если так, поиски пойдут намного быстрее.

Камилла кивнула и с удовольствием занялась приготовлением кофе и сэндвичей. Затем, параллельно с перекусом, она включила ноутбук, вошла на блог, залила фото амфор и скриншот с монитора, дополнив это для загадочности цитатой из «Одиссеи» Гомера:

«Кто ж вы, скажите? Откуда к нам прибыли влажной дорогой? Дело ль какое у вас? Иль без дела скитаетесь всюду, Взад и вперед по морям, как добычники вольные, мчася, Жизнью играя своей и беды приключая народам?»

…

Хлотар все-таки сумел обнаружить некоторую систему в размещении бугорков на дне, благодаря чему к рассвету количество найденных бугорков увеличилось до девяти.

«Но когда на своих кораблях крутобоких опять он В темное море пошел и высокого мыса Малеи Быстро достиг — повсеместно гремящий Кронион, замыслив Гибель, нагнал на него многошумное ветра дыханье, Поднял могучие, тяжкие, гороогромные волны. Вдруг корабли разлучив, половину их бросил он к Криту, Где обитают кидоны у светлых потоков Ярдана. Виден там гладкий утес, восходящий над влагой соленой, В темное море вдвигаясь на крайних пределах Гортины; Там, где великие волны на западный берег у Феста Нот нагоняет и малый утес их дробит, отшибая, Те корабли очутились; проворством спаслися от смерти Люди; суда ж их погибли, разбившись об острые камни. Пять остальных кораблей темноносых, похищенных бурей, Ветер могучий и волны ко брегу Египта примчали».

От скал Скиафенгари до Крита около 80 морских миль, так что география цитаты слабо подходила для данного случая, но хорошо передавала настроение. Камилла решила, что снабдит очередную публикацию на блоге этой цитатой, однако требовалось проверить, действительно ли под бугорками на дне скрыты обломки погибших античных кораблей. Глубина тут немного превышала 300 метров, так что скорпионоид мог достичь дна…

…Удивительное дело: казалось бы, позади напряженная бессонная ночь на маленьком фишербот «Хеллхунд», почти как в остросюжетном кино-детективе, но усталости нет. Охотничий азарт перекрывал все прочие реакции организма. И лишь мельком Камилла отметила изумительную красоту Миртойского моря на рассвете…

«Остров есть Крит посреди виноцветного моря, прекрасный, Тучный, отвсюду объятый водами, людьми изобильный».

…Лишь в то время, когда солнце или почти ушло под горизонт или едва поднялось над горизонтом (как сейчас) — можно увидеть море таким, как у Гомера: окрашенным в цвет темного вина с красноватым оттенком. Впрочем, древние виноделы иногда добавляли немного золы, чтобы убрать лишнюю кислоту, и вино окрашивалось в темно-синий чуть зеленоватый цвет, свойственный морю ближе к полудню.

Эти мысли промелькнули в голове Камиллы, как фон — в то время, когда она помогала Хлотару готовить скорпионоид к многофункциональному погружению. В предыдущих погружениях у острова Фалконера не использовались роботизированные клешни, а для исследования бугорков клешни требовались, чтобы снять илистые отложения хотя бы с небольшого участка. Не любые донные отложения сдуваются потоком воды от винта.

Около девяти утра, подготовка была завершена, и скорпионоид плюхнулся за борт. Его оранжевый корпус скрылся под водой и скоро пропал из вида. Тонкий кабель, казалось, просто уходил в синюю бездну. Теперь — игра в четыре руки. Две руки чтобы управлять фишерботом, не давая слабому морскому течению утащить его в сторону, и сохраняя достаточное провисание кабеля для маневров скорпионоида около дна. Две руки чтобы управлять этими маневрами. Эта последняя задача ложилась на Камиллу.

Она сумела уговорить себя, что это просто квест в компьютерной игре. Ничего такого, только внимательность взгляда и аккуратность пальцев. Но когда фары скорпионоида выхватили из синей темноты то, что выглядело на изображении сонара, как бугорок — Камилла растерялась. Даже без снятия ила было ясно: это корабль, причем чертовски древний. Над илом, будто ребра скелета динозавра, торчали остатки шпангоутов, а из центра засыпанного объекта чуть косо поднимался обломок мачты.

— Что-то не хочется трогать этот корабль, — задумчиво произнесла она, — вдруг там, под илистым слоем, сохранилось что-то археологически ценное?

— Разумно! — одобрил Хлотар, — Сейчас я зафиксирую точное место, и мы переползем к следующей точке.

Второй бугорок оказался менее выразительным. Длинная куча чего-то непонятного, и торчащий кусок толстой деревяшки. Камилла, преодолевая опасения повредить что-то, осторожно отработала винтами, чтобы сдуть легкую часть ила, затем более решительно вгрызлась клешнями робота в центр бугорка. Часть поверхности бугорка провалилась, открывая внутренность трюма корабля, лежащего почти на боку. Множества амфор, из которых половина выглядела неповрежденными.

— По-моему, — сказала Камилла, — мы должны связаться с греческими властями. Было бы свинством испортить античные корабли, пролежавшие тут тысячи лет.

— Разумно! — снова согласился Хлотар, — Мы сейчас в 70 милях до Афин. Если позвонить утром в министерство культуры, то, наверное, к вечеру прибудет морская полиция. А специалисты появятся послезавтра, не раньше.

Камилла хотела было спросить, почему не сегодня связаться с греческим министерством культуры, но затем огляделась, и сама поняла, почему не сегодня. Море снова стало виноцветным, как у Гомера — солнце почти ушло под горизонт. День промелькнул так стремительно, что Камилла лишь теперь сообразила, что уже вечер. Клерки в Афинах благополучно покинули офис до завтра.

— Лучше бы тебе пойти в койку, — рассудительно произнес Хлотар.

— Да, пожалуй, — ответила она, — но, чувствую, тогда я просплю черт знает, как долго.

— Вероятно, так и будет, это нормально, — он улыбнулся.

— Да, а ты, вероятно, проснешься раньше. Тогда свяжись сразу с Афинами.

— ОК, свяжусь, — Хлотар кивнул.

— Замечательно! — сказала она, двинулась к своей каюте, и через полчаса уже спала, как выключенная.

…

*25. Что если важнейшее в прошлом лежит за горизонтом истории?

Камилла Далансон проспала до полудня и, едва проснувшись, запуталась во множестве разнородных смешанных чувств. Будь на борту или на связи психоаналитик Юхан Эбо (предложивший Камилле пиратский круиз против эмоционального выгорания), он бы успокоил ее, сообщив, что этот внутренний хаос указывает на срабатывание метода. Но Юхана тут не было, а Камилла не догадалась позвонить ему. Впрочем, хаос не пугал ее, скорее вызывал любопытство и желание приглядеться к своему внутреннему миру. Не обладая соответствующими навыками, Камилла ничего толком не разобрала в своем внутреннем пространстве, бросила это занятие, фыркнула, вскочила с койки, схватила полотенце и, не потрудившись одеться, метнулась в санузел. Там она покрутилась под острыми струйками воды из душевой колонке (в очередной раз порадовавшись, что на «Хеллхунд» мощный тепловой опреснитель, позволяющий не экономить на гигиене и релаксе). Далее, перед тем, как вытереться, она оценила себя по отражению в зеркале.

Всего несколько дней назад точно такое оценивание привело ее в панический ужас от подозрения, будто ее тело уродливо. Но теперь эмоциональное выгорание не торчало в центре внутренней вселенной, а было оттеснено на периферию, поэтому Камилла лишь фыркнула несколько раз, выражая недовольство отдельными пропорциями, и слишком большой площадью белизны с резкими переходами к участкам кирпичного загара. Вот (подумала она) к чему приводит недостаток боди-позитива. Надо срочно менять это! И, реализуя принятое решение, Камилла выбрала в своей большой дорожной сумке самый откровенный бикини, надела его, снова покрутилась перед зеркалом, сочла себя вполне сообразно выглядящей, и в таком виде явилась в кабину.

Сидевший за штурвалом Хлотар Нарбо развернулся вместе с вращающемся креслом, окинул ее одобрительным взглядом, и произнес.

— Тебе идет. А сейчас я по-быстрому сделаю тебе завтрак. Негоже встречать греческий официоз на голодный желудок.

— О! Ты что, уже связался с Афинами?

— Да, по твоей инструкции, — подтвердил он, вставая, перемещаясь в кухонный уголок и водружая на плиту чайник. Затем он извлек из холодильника ингредиенты завтрака.

— Отлично! — Камилла улыбнулась, — А как они отреагировали?

— Сначала они подумали, будто я шучу! — иронично сообщил Хлотар, и бросил масло на сковородку, — Но когда я переслал им фото-галерею со дна моря, их подбросило, будто кроликов от собачьего лая. В общем, они обещали прикатить около двух часов дня.

— А они, это кто?

— Они… — тут Хлотар разбил на сковородку три яйца, и бросил туда же бекон, фасоль, и ломтики грибов, — …Они это береговая охрана, клерк из министерства, и профессор из университета. Хорошая новость: следом приедет TV, и ты сможешь покрасоваться для новостей. Плохая новость: после TV-съемок, береговая охрана обметает все буйками с запрещающей маркировкой, а нам предложат немедленно убираться ко всем чертям.

— Почему ты так думаешь? — спросила она.

— Потому, что так всегда делается, — сообщил бывший офицер французского флота…

…И не ошибся. События произошли именно в такой последовательности. Надо отдать должное греческим чиновникам: они сформулировали требование «убираться ко всем чертям» с изумительной тактичностью — однако, смысл был именно такой. И, за час до заката, фишербот «Хеллхунд», прервав дрейф, ушел примерно на запад — будто хотел догнать солнце, пока оно не нырнуло за горизонт. Когда флотилия греческого официоза осталась изрядно позади, Камилла спросила у Хлотара:

— Есть ли у нас план, кэп?

— Да, — он кивнул, — мы идем на Мальвазию, это в двух часах пути. Пополним там запас продовольствия, всякой мелочи по списку…

— …Подожди! — воскликнула она, — Мальвазия, это ведь волшебная скала в виде галеры!

— Да, если бывают галеры полтора километра в длину и треть в высоту. Географически Мальвазия это полуостров с тонким перешейком на континент.

— Превосходно! А найдется ли там ресторанчик, чтобы отметить первый успех нашего подводно-археологического пиратства? Я угощаю. Мне надо встряхнуться, а то на меня снова накатывается депрессия из-за того, что греческая полиция выпихнула нас.

— Ресторанчиков куча. На какой бюджет пьянки надо ориентироваться?

— На твое усмотрение, кэп. Главное чтобы было вкусно и празднично.

— Будет, — невозмутимо и уверенно пообещал ветеран французского флота.

— Превосходно! — повторила она, и посмотрела сквозь остекление кабины на уже почти скрывшееся солнце, — Я пока пролистаю свою почту и мессенджер. Черт! Я сегодня не открывала ноутбук! Коллеги подумают, что эмоциональное выгорание добивает меня.

— А они вообще знают про твое выгорание? — полюбопытствовал Хлотар

— Э-э… Вообще-то нет. Я не сообщала им. Для них я в обычном отпуске.

— В таком случае, — предположил он, — твои коллеги скорее подумают, что ты весь день общаешься с греческим официозом. Они, наверное, видели тебя в TV-репортаже. Там абсолютно не заметно признаков твоего выгорания.

…

Хлотар оказался прав. В сегодняшней почте и месседжах от коллег не было даже тени подозрения, что у Камиллы Далансон беда с эмоциональным фоном. Кто-то задавал ей обычные вопросы по текущим проектам холдинга Евро-Твин. В частности, Лола Ву с тактичной настойчивостью спрашивала: может, пора уже начать второй сезон проекта «Человек и Галактика» — чтобы закрепить успех первого сезона? Со своей стороны она предлагала начать с brain-battle «Infernollam» в Портофино — и приводила обоснование.

Проект brain-battle «Infernollam» (позиционируемый как экстремально-развлекательный научно-популярный) принадлежит генуэзской компании Aventel. Они на старте наняли ведущего — пожилого дядьку-интеллигента с опытом работы на канале NatGeo. Дядька полагал, что брейн-баттлы будут, прежде всего, научно-популярными. Но менеджеры Aventel раз за разом вбрасывали экстремально-развлекательные темы и это еще мягко сказано. Темы были такими, что брейн-баттлы превращались в яркие скандалы online. Аудиторию, состоявшую в основном из богатых субъектов на отдыхе, это привлекало сильнее, чем просто научпоп. Дядька из NatGeo не удержался и покинул проект после баттла о роботизированной эрзац-педофилии. Менеджерам пришлось искать замену, и выбор пал на Габи Витали — молодую колоритную ассистентку с фитнес-канала. Мол, пришло время сеньоре Витали сделать шаг в карьерном росте. Габи согласилась (ведь прибавка к зарплате ощутимая), но затем закономерно обеспокоилась своим научным уровнем (ниже даже уровня выпускника средней школы). Она обратилась за советом к подружке со студенческих времен — к Лоле Ву. Лола обещала быстренько подумать, но реально у нее мигом возникла идея: выпихнуть на брейн-ринг Эрика Лафита с книгой «Галактика, как жемчужная ферма». Получится отличный скандал, который послужит запоминающимся и завлекательным анонсом для второго сезона проекта Евро-Твин.

… Камилла Далансон дважды прочла письмо, чтобы уловить нюансы, но поняла, что улавливает не все, и метнула Лоле уточняющие вопросы: * Как этот матч будет называться? * Кто станет противником Лафита на ринге? * Вокруг чего предполагается скандал? * Какая будет позиция Лафита?

Следующее письмо было от Фанни Шо. Еще не открыв его, Камилла подумала, что это своеобразный знак наметившейся дружбы (после маленького яркого феста на островке Фалконера). Отчасти так и оказалось. Фанни спрашивала про настроение и адаптацию к морской круизной жизни, поздравляла с первой пиратской удачей (да, она посмотрела греческий TV-репортаж об античных кораблях на дне около скал Скиафенгари). Еще, в связи с этим, Фанни интересовалась, все ли уладилось с греческим официозом (если не уладилось или не все, то Вилли просил засвидетельствовать его готовность оперативно организовать кое-какую поддержку для решения вопросов)…

…На этом месте Камилла тихо хихикнула, представив себе «кое-какую поддержку» по версии Вилли Морлока. Воображение нарисовало этакий кино-фрагмент, нечто среднее между «Крестным отцом» Копполы и «Полным беспределом» Китано. О, нет, Камилла понимала, что Вилли имел в виду просто пару-тройку телефонных звонков, и все же…

…Так, сделав зарядку для фантазии, Камилла стала читать дальше. Фанни перешла от первой пиратской удачи к новым возможностям, и изложила идею проверки гипотезы палеоконтакта. Сама гипотеза (отмечала Фанни) очень сомнительна, но существование мореходства в Старом свете более 10 тысяч лет назад доказано археологией. Вопрос о навигационных инструментах той эпохи остается открытым, поэтому любой артефакт такого рода (будь то мифическая мушабэл или что-то иное), найденный среди остатков протошумерского корабля, изменит взгляды на до-античность. Главная проблема тут, собственно, поиск столь древних кораблей (тем более, что эти корабли строились не из массивных деревянных деталей, а из просмоленных снопов тростника — как знаменитая мореходная лодка Тигрис Хейердала). Проблему может решить применение поиска не сонаром, а сазером (дающим намного более высокое качество эхо-изображения). Этим фокусом сейчас занялись известные тебе Аслауг Хоген, Юлиан Зайз и Скрэтти Сай…

… Камилла уже «залипла» на эту авантюру и, дочитав до контактных данных Скрэтти, немедленно позвонила:

— Привет, Скрэтти, это Камилла Далансон!

— Привет, Камилла, я догадалась. Что скажешь о поисках мушабэл?

— Скажу: welcome aboard. Если стесненные условия не пугают тебя.

— Стесненные условия? — весело переспросила Скрэтти, — В смысле, как на Кон-Тики?

— Нет, не настолько стесненные. Это лодка вроде той, что была у Хэмингуэя. И капитан, кстати, похож. На лодке всего одна гостевая каюта, но есть широкий диван в кабине.

— Ну, лодка вроде Wheeler-38 это не стесненные условия. Где и когда встретимся?

— На Мальвазии. Мы сейчас придем туда и можем подождать тебя.

— Ясно, Камилла. Я доберусь на Мальвазию завтра примерно к полудню. Годится?

— Да. Ждем тебя ко 2-му завтраку.

Камилла поставила смайлик, и перешла в почту — Лола Ву уже прислала ответы на три уточняющих вопроса: * Как этот матч будет называться? Решение за PR-директором компании Aventel и Габи Витали, однако я хочу предложить название: «В шаге от планеты-Б» и, надеюсь, они не станут менять его слишком сильно. * Кто станет противником Лафита на ринге? Кто-то вполне эрудированный из корифеев футурофобной риторики, обслуживающих про-давосскую коалицию. * Вокруг чего предполагается скандал? Начнется с традиционного вопроса: «зачем нам космос?», а горячо получится, когда дойдет до обсуждения «Войн крови». * Какая будет позиция Лафита? За экономику с космосом и за вертикальный прогресс, свободный от бездоказательных ограничений и от сакрального гуманизма.

…Тут было над чем задуматься. «У нас нет планеты-Б» — лозунг, вброшенный в 2010-х Давосским клубом финансовой олигархии для Великой Перезагрузки. Однако, вместо Великой Перезагрузки (перехода к Управляемому устойчивому миру) случился грязно-кровавый хаос Гибридной мировой войны. Финансовая олигархия лишилась примерно половины ресурсов и кнопок контроля, но амбиции остались прежними, и последовала вторая попытка. Вновь был вброшен лозунг «У нас нет планеты-Б», который в 2010-х консолидировал большинство молодежи тогда еще благополучного Запада. Но многое изменилось, благополучие подтаяло, и вместо консолидации случился бешеный хейт, усиливший все эскапистские тренды, включая радикальный трансгуманизм — биопанк. Попытка олигархии подавить биопанк — силой репрессий, привела к аргонавтингу, и к усилению балканских и североафриканских «гаваней промышленного пиратства». Так ситуация, развиваясь от плохого — к худшему, породила Вандалический кризис. Теперь Давосский клуб был бледной тенью самого себя в 2010-х, и все-таки, пошел на третью попытку Великой Перезагрузки под старым лозунгом «У нас нет планеты-Б». К старой доктрине Устойчивого мира ради Экологии добавился пункт Устойчивости генофонда, вызвавший «Войны крови». Впрочем, слово «войны» было лишь фигурой речи. Пока…

…Дойдя до этого многоточия, Камилла вдруг поймала себя на географической узости мышления. Она сейчас рассуждала как по карте времен Александра Македонского, на которой Индия с Китаем — загадочные места у восточного края Земли, а Америка вроде толкиеновского Королевства-под-горой, где гномы-рудокопы добывают доллары. Нет, конечно, это шутка, и все же: деглобализация очень сильно влияла. Впрочем, сейчас у Камиллы было дело важнее, чем рассуждать о мировосприятие. Ей следовало решить вопрос о предложении Лолы Ву. О брейн-баттле с названием-провокацией: «В шаге от планеты-Б». Утвердить это — навлечь на Евро-Твин обвинение в медиа-поджигательстве. Отказать — это пройти мимо яркого старта второго сезона «Человек и Галактика». Можно смягчить провокацию: выбрать другое название, но тогда старт потускнеет. Тут важен скандал — публика это любит. А есть ли возможность разжечь скандал, но не стать его виновником? О, да! Вот это правильный путь: на брейн-ринге нужен третий!

Камилла щелкнула на ноутбуке значок корпоративного чат-адреса Лолы Ву.

— Алло, Лола, идея отличная. Только нужен рефери в ринге. Как если бы это был бокс.

— Камилла, а что будет делать этот рефери?

— Это очевидно: ты пишешь: Габи Витали не в теме. Значит, без рефери она не сможет корректно регулировать баттл без помощника — тематического профи.

— О! Круто! А кого пригласить в качестве рефери?

— Это тоже очевидно. Ты дружишь с Аслауг Хоген, не так ли?

— О! Еще как дружу! А это ничего, что она не очень нейтральна в такой теме?

— В какой теме она не нейтральна?

— В теме «Войн крови». Она высказывалась против политики Устойчивости генофонда.

— Лола! Не надо путать заявленную тему и вероятный незаявленный поворот темы. По общему правилу, требуется нейтральность рефери по заявленной теме, не боле того!

— О! Да, точно! Значит, я объясню это Габи, и приглашу Аслауг. Так?

— Именно так. Приступай и держи меня в курсе.

Когда Камилла вышла из чата, прямо по курсу уже был ясно виден силуэт Мальвазии, подсвеченный множеством разноцветных огоньков, как рождественская елка.

…

*26. Diavoletto Ex Machina: сверхъестественное рядом

Почти во всех европейских языках можно встретить идиому Deus Ex Machina, которая произошла от трюка, применявшегося в античном жанре театрального спектакля. Если сочинитель сюжета так увлекался созданием проблем у главных героев, что вообще не оставалось шансов разрулить это реалистичным методом, то для happy end применялся специальный бог. Этот бог при помощи машины десантировался на сцену с условного театрального неба, и совершал надлежащие сверхъестественные действия.

Словосочетание Diavoletto Ex Machina (дьяволенок из машины) спонтанно родилось в голове Камиллы, когда она вместе с Хлотаром вышла в полдень на причал — встречать Скрэтти. Они полагали, что Скрэтти приедет на каком-нибудь попутном катере и были немного шокированы, когда она позвонила и заявила «посмотрите в небо на юге, вот я захожу на лэндинг». Пегастер может производить впечатление дьявольской штуки, напоминая нечто вроде гибрида каяка со стрекозой. Любители утверждают, что пегастер прост в управлении и безопасен по меркам малобюджетных сверхлегких летательных аппаратов. Нелюбители считают все малобюджетные СЛА (дельтапланы, парафойлы, пегастеры, хэнгкоптеры, вингсьюты, джетпаки) — камикадзе-технологиями для адреналиновых наркоманов. Тут широкой общественности далеко до компромиссного мнения. Так или иначе, Скрэтти Сай не являлась адреналиновым наркоманом, и ее приводнение выглядело вполне цивильно. Крылатый каяк снизился, мягко коснулся воды при очень скромной скорости, и причалил на парковке для аквабайков.

Камилла и Хлотар упели подойти как раз, когда Скрэтти бросила в багажник защитные аксессуары (каску и спасжилет), и выполнила некую манипуляцию, при которой все четыре крыла сложились как оригами. Пегастер теперь казался просто моторным каяком экзотического дизайна. После этого она слегка поправила на себе желто-алый короткий спортивный костюмчик, и перепрыгнула на настил пирса.

— Всем привет! Рада знакомству и все такое! Зверская жара, верно? Кстати, где тут есть шансы вкусно пожрать? — таковы были ее первые фразы по прибытии.

— Идем! — лаконично отреагировал Хлотар, и Камилла даже чуть-чуть позавидовала его невозмутимости. Впрочем (подумала она) за десятилетия службы в дивизионе быстрого реагирования флота Франции, этот дядька и не такое видывал.

Между тем, Хлотар уже двинулся в направлении Пандохия-Псила, милейшей таверны, отмеченной вчера вечером при прогулке по Мальвазии (точнее — маленькому обжитому участку, зажатому между берегом и обрывистой центральной горой). Пандохия-Псила располагалась в конце узкой средневековой улочки, упиравшейся в скальную стену под обрывом. Можно было расположиться на функциональной крыше, откуда взгляд легко охватывал большую часть поселка, сегмент сказочно-синего моря, и береговую линию большой земли за перешейком-мостом. По дороге к таверне Камилла с любопытством разглядывала компаньонку по новой фазе кладоискательства. Ранее она видела Скрэтти только в черновых репортажах «Человек и Галактика» с полигона Харруба, и это были кратковременные появления на втором плане. Так не передается динамический образ и характер. Теперь — другое дело, и к моменту, когда команда устроились за столиком на крыше таверны, Камилла уже мысленно установила сценическое амплуа Скрэтти. Этот термин (сценическое амплуа) пришел из театра в более широкое поле медиа-бизнеса, якобы, с подачи Шекспира: «Весь мир — театр. В нем женщины, мужчины — все актёры. У них свои есть выходы, уходы, И каждый не одну играет роль». Кто-то, впрочем, скажет: концепция была древней уже во времена Шекспира и заимствована у Петрония Арбитра: «Mundus universus exercet histrionam» (Весь мир занимается лицедейством).

Итак, Камилла установила сценическое амплуа Скрэтти. Подходящих не нашлось среди классики театров Европы, но нашлось в Дальневосточной Азии: кюбонокицунэ, лисица-оборотень с девятью хвостами. Уже сделав такой вывод, Камилла подумала, что на ход мыслей повлияло знание, что Скрэтти — метаморф, и желто-алая расцветка костюмчика, однако, амплуа так четко улеглось, что нет смысла обдумывать заново. Пусть остается кюбонокицунэ. Тем более, что в мифах лисица-оборотень часто становится хранителем человека, с которым подружилась… Иногда наоборот, но не хочется думать о грустном.

Углубившись в джунгли мифов и ассоциаций, Камилла выпала из общения за столом, и вернулась только, когда официант притащил вино и несколько блюд из тушеного мяса с овощами (гемиста, клефтико, стифадо).

— О, черт! Выглядит вкусно!

— У тебя правильные рефлексы, Камилла! — весело объявила Скрэтти, хватая что-то из глубокой тарелки.

— Э-э… В каком смысле у меня правильные рефлексы?

— В том смысле, что ты просыпаешься при появлении еды! — с этими словами, Скрэтти пихнула в рот то, что ранее схватила, и запила это тремя изрядными глотками вина.

— Вообще-то я не спала, а просто задумалась, — сказала Камилла.

— Ты была как мичман на исходе собачьей вахты, — озвучил свое мнение Хлотар, — если формально, то не спит, а если реально, то мысли витают где-то в другой галактике.

— Значит ли это, что я перешла с уровня юнги на уровень мичмана? — пошутила она.

— Видимо, теперь я буду юнгой на «Хеллхунде»! — моментально отреагировала Скрэтти.

— Э, нет! — Хлотар резко протянул руку и хлопнул ее по плечу, — Быть тебе канониром!

— Хм… Почему же?

— Просто, когда ты рылась в багажнике своего пегастера, я издалека заметил там нечто наподобие маленькой средневековой пушки или, может, абордажного мушкетона.

— Это сазер, — пояснила она, — модель сравнительно дешевая, зато надежная.

— Сазер? — удивленно переспросила Камилла.

— Да, — Скрэтти широко улыбнулась и кивнула, — В письме ведь было про это.

Каммила посмотрела на Хлотара, явно надеясь на его комментарий.

— Что ж… — произнес он, — …Применить сазер для поиска на дне моря это сильная идея. Только надо понять, как выглядит предмет поиска. Как выглядят руины тростникового корабля через 10 или через 15 тысячелетий после затопления в море?

— Ключевой вопрос! — обрадовалась Скрэтти, — У археологов есть остатки тростниковых лодок из Бомбея 11 тысяч лет назад, с Кипра 9 тысяч лет назад, и из Кувейта 7 тысяч лет назад. Сам тростник разрушился полностью, но сохранились окаменевшие фрагменты герметика с отпечатками тростниковых стеблей.

— Герметик? — опять удивленно переспросила Камилла.

— Да. Первобытный герметик. Попросту говоря: смола или битум.

— Значит, — произнес Хлотар, — ищем большую тонкую скорлупу или куски скорлупы из смолы, окаменевшей в морской воде. Так?

— Так, но не только. Еще грузы. Камни, керамика и какие-то металлы. Главное: железо.

— А-а… — протянула Камилла, — …разве 10 тысяч лет назад железо уже использовалось? Вроде бы массово выплавлять железо начали в Киликии примерно 3200 лет назад.

Скрэтти энергично покивала головой.

— Да! Выплавлять железо начали в Киликии примерно 3200 лет назад ВТОРОЙ раз. Но ПЕРВЫЙ раз был, по данным археологии, более 8000 лет назад.

— Вроде бы… — снова сказала Камилла, — …сначала использовалось только метеоритное железо, которое встречается крайне редко. Его называли небесным металлом и ценили намного дороже золота.

— Ценили намного дороже золота, но ковали из него плуги? — ехидно спросила Скрэтти.

— Плуги? — переспросила Камилла

— Да! Например, в мифе об аргонавтах… Не про нынешних аргонавтах, а про тех, что с Ясоном пришли в Колхиду за Золотым руном 3300 лет назад. В мифе ясно сказано, что жители Колхиды пахали железным плугом. И, однако, железо действительно называли небесным металлом. У разных этносов есть мифы, как железная утварь падает с неба, и культурный герой учит первых людей-колдунов делать такую же по образцам.

— Это что, намек на палеоконтакт? — спросил Хлотар.

Скрэтти загадочно пожала плечами, подмигнула ему, и снова занялась едой. Камилла, которую зацепил этот диспут, уткнулась в планшет в поисках исторических деталей. Отработанные навыки обеспечили быстроту поиска, и через несколько минут она уже смогла выдвинуть возражение по существу.

— Скрэтти, как насчет того, что состав до-киликийских железных изделий иной, чем при выплавке ямно-угольным методом, зато имеет сходство с метеоритным железом?

— Элементарно, Камилла! — воскликнула та, тоном Шерлока Холмса, обращающегося к доктору Ватсону, — Древний метод был не ямно-угольный, а, например блау-газовый.

— А-а… — Камилла чуть растерялась, — …Ты уже штудировала эту тему?

— Вообще-то да. Мне это проще всего. Я довольно регулярно работаю на ХМКАС.

— А-а… ХМКАС это?…

— …Это химико-металлургический комбинат Аль-Сохна, в Египте, около южных ворот Суэцкого канала. По случаю, наша инициативно-инженерная группа убедила дирекцию организовать кружок химии для молодых рабочих. Восполнить школьные пробелы. И я договорилась, чтобы там это проверили. Разных железосодержащих минералов вокруг достаточно. Получить блау-газ сухой перегонкой соломы не проблема. Печь сделали из керамического горшка, наддув воздуха — обыкновенным кулером. Экспериментальная археология. Из сравнительно бедной комплексной руды получается железо с примесью никеля, похожее на древнейшие изделия из, якобы, метеоритного железа.

Возникла пауза. Хлотар хлебнул вина, почесал в затылке и прокомментировал:

— Не очень-то похоже на технологии космических пришельцев.

— Ну… — Скрэтти снова пожала плечами, — …Интерпретация не мой пункт. Я больше по экспериментам. Кстати, я думаю, что мушабэл тоже не очень-то похожа на технологии космических пришельцев, и поддерживаю версию, что это довольно простая штука.

— Тогда, — заметил он, — не так-то просто будет узнать мушабэл, если мы увидим ее при осмотре руин тростникового корабля, которые тоже еще надо найти. По-твоему, какая акватория перспективнее всего для поиска?

— Я могу только сказать, что думают об этом супруги Шушнигг. Есть группа проливов между полуостровом Пелопонесс и островом Крит. Эти проливы разделены островами Китера, Антикитера, и россыпью мелких островков и рифов. С позабытых времен там проходили корабли из Средиземного моря в Миртойское и обратно. Пути ветвились по островам малых морей и портам трех континентов. На скалах разбились сотни древних кораблей, и даже не все найденные — подняты.

Камилла улыбнулась и продекламировала: «Кто ж, о Цирцея, на этом пути провожатым мне будет? В аде еще не бывал с кораблем ни один земнородный» Хлотар хлебнул еще вина и несколько беззаботно прокомментировал:

— Почему бы не заглянуть в ад, если рай нам не светит.

— Я буду вашим адским дьяволом-хранителем! — весело пообещала Скрэтти.

— И, — добавил Хлотар, — если выйти в море через час, то можно еще до заката достичь острова Антикитера.

— Что ж, тогда еще по глотку вина, и идем! — сказала Камилла, заразившаяся азартом.

…

*27. В морской археологии многое зависит от канонира

Приблизительно 100 километров (54 морских мили) разделяют колоритный полуостров Мальвазия и не менее колоритный остров Антикитера, что в 20 милях севернее Крита. В начале XXI века, этот остров площадью 20 квадратных километров почти обезлюдел: осталось две дюжины домохозяйств вокруг маленького древнего порта в глубине фьорда Ксиропотамос на севере, и еще дюжина домохозяйств, разбросанных по холмам. Когда по Средиземноморью прокатился Вандалический кризис, можно было предположить, что Атикитера будет совсем заброшена. Но, вскоре после Вандалического кризиса, во фьорде Ксиропотамос появился кемпинг аргонавтов, и аборигены занялись микробюджетным сервисом для приезжих. Это не выглядело полноценным турбизнесом, но для аборигенов числом менее сотни — этого хватало на здешнюю (по обыкновению скромную) жизнь.

Самая знаменитая достопримечательность Антикитеры — Stadiatis-point находится вне, собственно, острова. Это мелководный участок моря в 400 метрах от северо-восточного берега. Тут, в 1901 году, Элиас Стадиатис, дайвер из команды собирателей губок, чисто случайно нашел корабль, затонувший примерно во времена Пунических войн. Находка оказалась столь богата артефактами, что подводные археологи более 100 лет работали в окрестностях Stadiatis-point (там даже дважды отметился Жак-Ив Кусто). Среди прочих артефактов наиболее важным оказался своего рода механический компьютер, вероятно применявшийся для астрологии и навигации — т. н. «Антикитерский механизм».

Фишербот «Хеллхунд» вышел на Stadiatis-point, когда солнечный диск еще был довольно высоко над морской линией горизонта. Однако тут нижний краешек солнца уже коснулся черной зазубренной линии островного хребта в двух милях западнее Stadiatis-point. — Мы точно над местом античного кораблекрушения! — торжественно объявил Хлотар, и скомандовал в шутку, — Канонир! Плавучий якорь!

— Да, кэп! — отозвалась Скрэтти, стремительно и бесшумно как тень, метнулась на нос кораблика. Плавучий якорь упал за борт, чуть затонул, и раскрылся под водой, будто огромный зонт.

— Как насчет коллективного клипа на фоне закатных гор? — спросила Камилла.

Скрэтти одобрительно хлопнула в ладоши:

— Давайте! А что будет главной фишкой?

— В смысле?

— Ну, в смысле чтобы тот, кто будет смотреть, слегка офигел.

— Даже не знаю… — Камилла была не готова к такому вопросу.

— А я знаю! — заявила Скрэтти, — Алло, кэп, под нами до дна полста метров, да?

— Чуть меньше, — ответил Хлотар.

— Тем лучше! — Скрэтти нацепила дайверские очки с фонариком и микро-видеокамерой, после чего прыгнула через фальшборт как была — в одной только набедренной повязке (стилизованной под минималистскую одежду На’ви из культового фильма «Аватар»). Скрэтти не требовался гидрокостюм для фридайвинга — поскольку переохлаждение грозило бы ей, разве что в Ледовитом океане, но никак не в Средиземноморье. Тут она просто ушла в глубину, неторопливо работая ногами, на которые даже не надела ласты. Несколько секунд под водой было видно пятно света от фонарика, а затем оно потеряло различимость среди тусклых закатных бликов на спокойных волнах.

Камилла, все-таки с некоторой тревогой, посмотрела на Хлотара (который невозмутимо вывесил складной трап с борта в воду) и спросила:

— Как, по-твоему, это не слишком опасно?

— Для нее не слишком, ведь она метаморф.

— Да, конечно… А сколько для нее безопасно быть под водой?

— Не знаю, — Хлотар развел руками, — но уж точно не меньше, чем апноэ у генетически неизмененных фридайверов, это примерно 10 минут.

— А что, если Скрэтти не появится через 10 минут?

— Тогда я нырну на поиски, — тут ветеран французского флота выразительно похлопал ладонью по уже собранному аквалангу (только надеть и повернуть кран).

— А сейчас сколько прошло?

В ответ Хлотар повернул свои наручные часы, чтобы Камилле было видно табло. Часы оказались переключены в режим секундомера. По табло бежали цифры. Сейчас 2:28 — и дальше разряды сантисекунд.

— Может… — нерешительно произнесла она, — …отправить скорпионоид, и посмотреть?

— Вот это, — ответил он, — лишний фактор риска. Скрэтти не предупреждена, и может не совсем правильно отреагировать на появление подводного дрона. Кстати, избыточные действия по безопасности нередко приводят к противоположному эффекту. Поэтому на флоте учат соразмерности оценки рисков, требующих экстренных действий.

— О, черт… — Камилла покрутила головой. — …Для меня все это очень непривычно, и я нервничаю, похоже, не тогда, когда надо, и не о том, о чем надо.

— Не переживай об этом. Ты довольно быстро осваиваешься.

— Правда? — недоверчиво переспросила она, не сводя взгляд с его наручных часов. Там цифра минут как раз поменялась с 5 на 6.

— Чистейшая правда! — заявил Хлотар.

— Значит, пока просто ждем? — спросила Камилла.

— Да, пока просто ждем. Дышим ровно, любуемся закатом. По-моему, красиво.

— Красиво, — согласилась она, глянув на солнечный диск, четверть которого заслонилась хребтом Антикитеры. Затем она снова перевела взгляд на секундомер. Было 7 минут 16 секунд. Камилла знала, что аргонавты ныряют порой очень надолго, однако раньше не имела возможности присутствовать при этом вот так, в море.

— Дышим ровно, — напомнил ей Хлотар. Она хотела ответить в том смысле, что не так-то просто дышать ровно, когда не знаешь, что с участником экипажа под водой…

…Но тут Скрэтти вынырнула рядом с трапом и шумно отфыркалась. В правой руке она держала предмет, который сначала мог показаться испачканным и немного порванным футбольным мячом, небрежно набитом оранжевыми тряпками, торчащими наружу.

— Что за хрень ты притащила? — с любопытством спросил Хлотар.

— Это флоридская конская улитка! Классно будет для видео! — воскликнула Скрэтти.

— Вот как? А что флоридская улитка делает в Эгейском море?

— Интродуцированный вид. Кто-то случайно завез, а оно размножилось. Может, ты уже примешь у меня эту штуку? А то мне одной рукой не влезть по трапу.

— Ладно, — сказал Хлотар, перегнулся через фальшборт, и перехватил конскую улитку. Скрэтти тут же вскарабкалась на палубу и потормошила Камиллу за плечо.

— Давай по-быстрому тащи видеокамеру, пока солнце не слишком ушло!

— Да, конечно! — Камилла метнулась в каюту, и успела услышать, как Хлотар требует немедленно забрать у него долбанное флоридское чудище, поскольку негоже ветерану французского флота быть покусанным американской улиткой.

…

Видео-сессия получилась изумительно! Солнце было заслонено ровно настолько, чтобы не ухудшать изображение избыточной яркостью. Флоридская улитка передавалась из рук в руки, и будто позировала. На самом деле улитка просто качала из стороны в сторону своей оранжевой ногой в поисках опоры, но это не важно. Главное — впечатление для зрителя. В финале улитка была возвращена в море, а Камилла произнесла эмоционально-насыщенный монолог о надежде открыть древние корни цивилизации в проливе между Атикитерой и Критом, где глубины меняются от почти нуля до почти километра. Затем, выключив запись, она спросила:

— Ну, как?

— Зажигательно, почти как у Жюль Верна, — изрек Хлотар.

— Теперь придется поддерживать огонь, чтоб фолловеры не остыли — добавила Скрэтти.

— Ты что, уже занималась PR-кампаниями? — предположила Камилла.

— Так, помогала пару раз, — Скрэтти махнула рукой, давая понять, что ее участие в PR-кампаниях было пустяковым, что не помешало ей нахвататься азов этого ремесла.

— Прекрасно! — Камилла похлопала в ладоши, — И как нам лучше поддержать огонь?

— По-всякому. Например, можно завтра утром снять видео тестов сазера-локатора. Тут остались какие-то древне артефакты. То, что их собирали здесь более ста лет — верный признак, что собрано не все.

— Что будет в кадрах? — деловито спросила Камилла.

— Ну, если ты намекаешь, что в кадре должно быть не только дно и артефакты, но еще живой человек, то я могу нырять вместе со скорпионоидом.

— Вообще-то, я тоже могу, с аквалангом, — добавил Хлотар.

Скрэтти с сомнением покачала головой

— У тебя ведь баллон заполняется от компрессора.

— Конечно. Не вручную же накачивать 200 бар.

— Хлотар, я к тому, что это воздух. Нырять на воздухе глубже, чем 30 метров…

— …Я знаю про глубокий воздух и азотный наркоз, — перебил он, — это актуально, если долго торчать на глубине. А если 5 минут на полста метрах, то риск минимален.

— Нам понадобятся две хорошие подводные видеокамеры, — заметила Камилла.

— Не проблема, — сказала Скрэтти, — можно прямо сейчас взять мой пегастер, сгонять во фьорд Ксиропотамос, и купить что-то годное.

— А мы успеем до закрытия магазинов?

— Они там не закрываются, фьорд Ксиропотамос никогда не спит, — и, с этими словами, Скрэтти показала ладонью на небо в юго-западном направлении. Там будто расцветало полярное сияние.

— Ничего себе! — изумилась Камилла, — Маленький поселок с кемпингом, а зарево как над мегаполисом.

— Пегастер не поднимет двоих, — заметил Хлотар.

— Да, — Скрэтти кивнула, — но нам незачем подниматься, мы прокатимся как аэролодка по поверхности со скоростью примерно 20 узлов. А до поселка во фьорде две мили.

— Тогда лучше 10 узлов, — сказал он, — тут много скал, на них можно налететь в темноте.

— В темноте? — удивленно переспросила Скрэтти.

— Ах да, — он махнул рукой, — ты видишь в темноте. Но все-таки лучше не разгоняйся.

— Ну что, поехали? — спросила Скрэтти, глядя на Камиллу.

— Поехали, — согласилась та, поборов холодок страха перед таким приключением.

…

Это оказалось действительно жутковато: скользить сквозь почти полную тьму на узком аэромоторном каяке, едва вмещающем двух человек. Впрочем, едва они вошли в устье фьорда, тьма сменилась разноцветными сумерками. По мере приближения к поселку и кемпингу, сумерки почти рассеялись — настолько много тут было источников света. Не сказать «стало светло, как днем» — но близко, с поправкой на разноцветность огней.

— Тут сегодня фест какой-то? — предположила Камилла, когда пегастер с выключенным движком, мягко ткнулся бортом в демпфер причала.

— Тут всегда фест. Я ведь говорила: фьорд Ксиропотамос никогда не спит, напомнила ей Скрэтти, помогая перешагнуть на причальный настил.

— Спасибо… А то у меня слегка закружилась голова от этого ночного рейда.

— Вот, я и заметила. Давай-ка зайдем в кафе «Апокалипсис вчера», примем по коктейлю «Холодная война» и заодно спросим, в какой лавке лучше поискать видеокамеры.

— Звучит внушительно! — оценила Камилла окидывая взглядом обстановку: нечто вроде карнавала в Рио перенесенного на монгольское стойбище с юртами, — А где этот паб?

— Вот, — Скрэтти махнула рукой в направлении огромной чуть помятой бочки на тонких ножках-сваях. Точнее, не бочки, а обрубка фюзеляжа авиалайнера.

Внутри «Апокалипсис вчера» содержал интерьер в стиле «техно-трэш» (декоративная ржавчина на причудливо гнутой металлической мебели, светильники в виде древних пушечных бомб с горящими фитилями, и прочее в том же роде). Скрэтти, как оказалось, отлично знакома со здешним немногочисленным персоналом.

— Привет, Энди! — воскликнула она, метнулась к стойке, раскинув руки, притянула к себе бармена и звучно чмокнула в нос.

— Блин, Скрэтти! — проворчал он, — У тебя не руки, а лапы Годзиллы! Ладно, я тоже рад видеть тебя. А что за девчонка с тобой? Вроде лицо знакомое.

— Это Камилла, про нее недавно был стрим по афинскому каналу «Zesto», это она нашла затонувшие античные корабли у скал Скиафенгари. А сейчас мы с ней ищем офигенно древние корабли, которые могут быть к югу отсюда. Короче: нам жизненно требуются коктейли «Холодная война» и дайверские видеокамеры. Того и другого по два.

— Ни фига себе, ты так сходу загрузила… Коктейли — ясно, а про камеры надо подумать. Качество какое требуется?

— Студийное, какое же еще.

— Ух как! Это будет стоить денег.

— А я разве сказала, что нам даром?

— Так, это я вкурил. А можно сделать, чтоб в вашем кино было про наше кафе? Ну, про деятельное участие и неоценимую помощь.

Скрэтти повернулась и продублировала вопрос Камилле. Та, недолго думая, ответила утвердительно. Уже через минуту она ругала себя за быстрое согласие (мало ли какая репутация у этого кафе). Все-таки (отметила она) эмоциональное выгорание никуда не исчезло пока, только стало слабее и висит в фоновом режиме (как, наверное, сказал бы программист). Камилла не особо разбиралась в computer science, однако знала модные словечки из «цифрового лексикона», применяемые на корпоративных вечеринках, если хочется «выглядеть прогрессивно»…

…Подошла Скрэтти, довольная собой, и поставила на стол два серебристых стакана. Из стаканов выползали плотные густые облака тумана, стекая с краев, как густая жидкость.

— Что, это и есть «Холодная война»? — на всякий случай спросила Камилла.

— Точно! — подтвердила та, и втянула некоторый объем коктейля через соломинку, лишь дюйм которой торчал из тумана.

— …Мне кажется, — продолжила Камилла, — туда входит сухой лед… А что еще?

— Не порти себе сюрприз, — посоветовала Скрэтти, и втянула еще сколько-то коктейля…

…Оставалось последовать ее примеру и совету. «Холодная война» оказалась не только зверски холодной, но и насыщенной разными вкусами, из которых легко определялись: шоколад, лайм, и какие-то пряности. Алкоголь лишь дополнял общую вкусовую гамму. Неясно было, сколько там алкоголя, но достаточно, чтобы коктейль не замерз.

— Скрэтти, а меня не развезет от этого?

— Ну, разве что чуть-чуть. Не волнуйся, я с тобой.

— Гм… А тебя не развезет?

— Исключено! — девушка-метаморф по-особенному улыбнулась, опять став похожей на кюбонокицунэ, лисицу-оборотня с девятью хвостами. По крайней мере, так показалось Камилле, что затем привело ее к согласию «обмыть» покупку дайверских видеокамер коктейлем «Дьяволова нога». Этот коктейль лег на ранее принятую «Холодную войну», вследствие чего Камиллу все-таки развезло…

…

*28. Эффект афтепати в ментальной атмосфере Хэмингуэя

Камилле (как большинству женщин, участвующих в медиа-бизнесе) нередко случалось просыпаться после вечеринки в постели с малознакомым мужчиной, очень слабо помня предысторию такого тесно-телесного контакта. Но этот период ее жизни остался где-то позади, когда она стала продакт-менеджером, а затем содиректором Евро-Твин. Статус влиятельной медиа-персоны накладывает некоторые негласные ограничения…

…В общем: Камилла успела основательно подзабыть, как оно бывает, и вот: этим утром проснулась от вокально-низкокачественного звука, в обиходе именуемого храпом. Звук издавал голый мужской организм, причем Камилла, тоже голая, лежала отчасти на нем, спонтанно забросив на него левую руку и левую ногу. Ее правое ухо оказывалось почти прижато к его торсу, и потому звук доходил до нее на максимальной громкости.

— Черт, чтоб меня… — очень тихо прошептала она, и сразу стала прилагать титанические усилия, чтобы реконструировать цепь событий прошлого вечера и ночи. Итак, ее развезло после «Дьяволовой ноги». Это было похоже не на эффект алкоголя, а скорее на эффект экстази. Хотелось общаться, обниматься, и болтать о всякой всячине. Затем было возвращение на «Хеллхунд», и тема продолжилась там. В какой-то момент капитан ушел спать, а Камилла осталась вдвоем со Скрэтти. Спонтанно возникла идея глянуть реакцию фолловеров блога на закатную фотосессию. Комментарии под медиа-записью были в основном позитивные, но несколько болванов усмотрели во флоридской конской улитке намек на историю Вандалического кризиса. В обычном состоянии Камилла бы просто пожала плечами: кто хочет найти намек, тот найдет его в любом контенте (вспомним фрейдистские шутки про столб и про яму). Но прошлым вечером Камилла избыточно эмпатировала, и потому почти разрыдалась над дурацкими комментариями. Скрэтти попробовала поднять ей настроение путем разумных доводов, но исчерпав их, предложила внезапное: «знаешь, если у тебя бурлят эмоции, то лучше отнестись к этому весело, с огоньком, например, прыгнуть в койку к Хлотару». Такая идея сперва показалась Камилле несообразной, ведь Хлотару 93 года, и характер отношений с ним, вроде бы, не предполагает секса. Скрэтти запросто разгромила эти возражения. Календарный возраст Хлотара ничего не значит в таких делах, поскольку генвекторик откатил его биологический возраст. А что касается характера отношений, то кое-кто мог бы узнать об этом много нового, если бы открыл глазки пошире. Другое дело, если у кого-то комплекс «синего чулка»…

…Гипотеза о комплексе «синего чулка» возмутила Камиллу, и она сразу же метнулась доказывать вздорность этой гипотезы (по дороге ополоснувшись под душем, и бросив одежду на полку, чтобы получилось однозначно, без всякого простора толкований). И, продолжая выбранную линию, она действительно прыгнула в койку к Хлотару. Его реакция удивила: не только адекватная, но даже будто обыденная. Как если бы его койка обладала некой волшебной гравитацией и каждую ночь притягивала обнаженных женщин. Так что, без лишних (и вообще без всяких) слов, Камилла была разглажена и приведена в психосоматическую готовность, после чего обстоятельно последовательно полюблена в четырех несложных позах камасутры с доведением до оргазма во второй и четвертой из оных. Дальше скатывание с эмоционального пика естественным образом погрузила партнеров в сон… Это если раскрывать картину вкратце, эскизно. А попытка раскрыть картину более детально привела бы к бессистемному барахтанью в цунами из эмоций и ожиданий, размывания осознанности и ее удивленного восстановления. Еще пришлось бы отследить дерево игры в угадайку между партнерами — всю интуитивную цепочку прикосновений и реакций на прикосновения… Это была бы долгая история, а Камилле психологически требовалась делать что-то прямо сейчас. Поэтому она просто сползла с койки (и удачно — так что капитан не проснулся), после чего как можно тише выскользнула из каюты (вообще-то просто вышла, шлепая босыми ногами по полу).

Отметив мимоходом, что солнце еще только выползает из-за горизонта — иначе говоря: сейчас очень раннее утро — Камилла заскочила в душевую кабинку, и торчала там почти четверть часа (хорошо, что опресненная вода практически неограниченно поставляется фюзорной гидро-схемой). Впрочем, Камилла меньше плескалась, чем крутилась перед зеркалом, стремясь понять: то ли за декаду объективно изменилось ее тело, то ли лишь отношение своему телу? Конечно, подвижная жизнь между морем и небом субтропиков влияет на организм, но декада это очень мало. Запутавшись в мыслях, Камилла решила спросить при случае у доктора Эбо, как это толкуется психоанализом. Это при случае, а сейчас (думала Камилла) надо вчинить укоризну Скрэтти за вчерашнюю провокацию.

Скрэтти ожидаемо нашлась в кабине, сидя в кресле штурмана за резервным монитором бортового компьютера. Сейчас экран был виртуально поделен. В правом окне сползали строчки чата. В левом окне висела 3D-модель лодки в виде половинки яйца. На верхней (плоской) стороне торчала кабина. На нижней (округлой) — два будто акульих плавника. …Камилла полминуты молча глядела на это, а затем лаконично полюбопытствовала:

— Развлекаешься?

— Нет, точнее сказать, работаю. Парни из дирекции комбината Айн-Сохна просили меня дистанционно участвовать в строительстве и обкатке новой модели ультра-компактной полупогружаемой лодки, почти субмарины. Прикольная штуковина, правда?

— Да, наверное, прикольная. Но, вообще-то, Скрэтти, я хотела поговорить о личном. Вот хочется знать, — продолжила Камилла, — тебе хоть капельку стыдно за свой трюк?

— Ой-ой! — в притворном ужасе воскликнула Скрэтти и энергично крутанулась вместе с креслом, — Неужели капитан оказался так плох в сексе, что мне должно быть стыдно?

— Нет, черт возьми! Но это все усложняет! Нельзя смешивать секс и бизнес!

— Во-первых, считается, что ты в отпуске, не так ли? — спросила Скрэтти.

— Да, черт возьми! Но отпуск явно превращается в медиа-проект, а это почти бизнес!

— Камилла, вот дружеский совет: позвони своему психоаналитику, произнеси эту фразу, послушай его ответ, и… … — Откуда ты знаешь, что я обращаюсь к психоаналитику?

— Так, ты вчера сама сказала. Поэтому совет…

— …Я уже услышала. Но ты сказала: «во-первых». Значит, есть еще «во-вторых», да?

— Точно. Во-вторых, для медиа-сферы ты переспала с Хлотаром на декаду раньше, чем действительно переспала с Хлотаром.

— Что за фигню ты несешь?! — искренне возмутилась Камилла.

— Жопа ты. Смотри сама.

Сделав такое грубоватое заявление, Скрэтти переключила окна на компьютере. Теперь экран занимала страница позавчерашнего выпуска таблоида «Echo-Nor». Среди фото и заметок «желтой» светской хроники, Камилла увидела свое фото, фото Хлотара и фото фишербота «Хеллхунд». Заметка с этими фото называлась «The Old Man and the CEO» (аллюзия на знаменитую новеллу Хемингуэя «The Old Man and the Sea» плюс намек на возраст Хлотара Нарбо и на должность Камиллы Далансон в холдинге Евро-Твин). По версии «Echo-Nor», дело было так: содиректор холдинга Евро-Твин сделал вид, будто намерена культурно отдохнуть на острове Миконос, но вместо этого закрутила буйный роман с ветераном морского спецназа, отморозком и ретроэйджером, отправившись на рыбацкой лодке в стиле Хемингуэя искать приключения. Этот спецназовец годится ей примерно в дедушки. Кстати: он дедушка Кристины Штеллен, бывшей жены генерала Вальтера Штеллена, вице-директора международной космической программы MOXXI (вставка: hyperlink на заметку о семье Штеллен с предупреждением: shocking content).

…Камилла чуть слышно произнесла очень грубое арабское ругательство (помнимое со времен своего детства в Марселе), сделала несколько глубоких вдохов с медленными выдохами, и предложила, неожиданно для себя, тоже в детском стиле:

— Скрэтти, давай дружить.

— Так мы вроде уже дружим! — весло откликнулась девушка-метаморф.

— Да, верно… Слушай, как у тебя вообще возникла эта идея про меня и Хлотара?

— Ну, я видела, что вы cross-simpatico. А когда ты расстроилась из-за комментатора про улитку, надо было что-то делать, чтобы у тебя снова не началось выгорание.

— Подожди, я что, вчера рассказала тебе про выгорание тоже?

— Да, и про выгорание и про психоаналитика.

— Черт! Не надо было мне пить дьяволову ногу после холодной войны!

— Оно к лучшему, — заметила Скрэтти, — ведь иначе я не въехала бы, как все серьезно.

— Черт! — Камилла вздохнула, — Я должна была сообразить, что улитка воспринимается многими, как символ террора, с которого начался Вандалический кризис.

— Забей на это, — Скрэтти погладила ее по плечу, — невозможно угадать реакцию каждого долбанного идиота в Европе. Давай-ка лучше выпьем кофе.

Выдвинув такое предложение, она занялась кофеваркой. Камилла помолчала немного, собираясь с мыслями, после чего произнесла:

— Шесть лет прошло, но эта кинговская клоунада не укладывается у меня в голове

— Кинговская клоунада? — переспросила Скрэтти, и по ее тону стало ясно: она не читала Стивена Кинга «Оно». Пересказывать не было смысла, и Камилла просто пояснила:

— Есть такой архетип: злой клоун, убивающий людей будто бы в карикатурном сюжете, издеваясь над реальностью трагедий. Некие гурманы убили и съели красавицу Помми, возлюбленную клоуна Руди, и он полон решимости отомстить, пусть даже один против целой цивилизации. Карикатурность в том, что Помми это виноградная улитка, одна из миллиона таких улиток, выращиваемых ради мяса. Реальность в том, что месть клоуна обрушивается в виде лавины масштабных терактов на головы тысячам людей. Причем карикатурность все время поддерживается заливкой нелепых монологов в интернет. Я видела, как люди скатываются в безумие, пытаясь как-то осмыслить творящийся ужас. Знаешь, я заняла должность содиректора Евро-Твин вскоре после того, как произошел завершающий ядерно-кибернетический удар, разрушивший почти половину цифровой инфраструктуры Европы. И первые несколько месяцев весь персонал работал на грани срыва в панику от любого резкого звука или от незнакомого грузовика на парковке. Ты можешь объяснить, зачем это было нужно аргонавтам?

Скрэтти поставила на стол две чашки с только что сваренным кофе, уселась напротив Камиллы, и вздохнула.

— Жаль, что все случилось так. Но аргонавтам требовался свободный берег. Этот берег предложил Хаким аль-Талаа — при условии, что аргонавты технически поддержат путч хуррамитов в Верхней Ливии. Условием успеха путча была временная нейтрализация властей развитых стран, чтобы не случилась агрессия миропорядка, как в 2011-м. И это сработало: умеренное радиоактивное заражение Большого Бенгази, паническое бегство жителей, и все соучастники путча получили примерно то, о чем договорились заранее.

— Ты одобряешь это? — спросила Камилла.

— Какая разница? — Скрэтти пожала плечами, — Я уже говорила: Аргонавтам требовался свободный берег, точнее берег-симбионт, поэтому арго-сообщество заключило сделку с хунтой Хакима аль-Талаа. Сделка хороша для обеих сторон, следовательно, устойчива.

— Подожди! А разве нельзя было как-то по-человечески?

— В начале мы более года пробовали по-человечески. Адекватной реакции не было. Ее и сейчас нет. Ты знаешь про Blutkriege. История повторяется, только в виде фарса. Опять нацистский закон о чистоте крови, как столетие назад, но кое-что изменилось: у авторов закона больше нет огня для разжигания мировой войны и печей в концлагерях.

— Ох уж этот закон Годвина… — проворчала Камилла.

— Что-что?

— В 1990-м Майк Годвин заметил: при любом словесном холиваре кто-то вызывает тень Гитлера для риторического усиления своей позиции.

— Извини, я погорячилась, — сказала Скрэтти и изобразила грустный взгляд.

Камилла махнула рукой.

— Ерунда. Просто, тема нервозная. Сменим? Я хочу освоить дайвинг. Поможешь?

— Разумеется. Скажи: чем?

— Участием. Мне нужен бадди. Я ужасная трусиха, а рядом с тобой мне спокойно.

— ОК. У тебя верная интуиция. Рядом со мной ты можешь не беспокоиться.

— Что, вообще не беспокоиться? А что, если большая белая акула?

— Тогда рыбное барбекю на обед и на ужин, — невозмутимо ответила Скрэтти.

— Угу… — буркнула Камилла, мысленно отметив, что, судя по мимике и тону, ее вновь обретенная бадди, не шутит. В смысле: что она, правда, готова превратить хищную рыбу полтонны весом в большое барбекю. Тут Скрэтти сообщила:

— …Между прочим, у тебя смартфон пищал.

— Когда?

— Около полуночи. Ты уже была по уши в эротике, и я не стала беспокоить.

— Понятно… — Камилла кивнула, взяла смартфон, и прочла сообщение: «Лола: brain-battle у Габи Витали будет 1 сентября в 20:30»

— Судя по твоему лицу, это что-то интересное, — прокомментировала Скрэтти.

— Интересное или нет, мы увидим завтра полдевятого по Гринвичу, — сказала Камилла.

…