День дурака

Глава 9. «Котята учатся летать…»

Митя смотрел во все глаза, не зная, щипать себя за руку, материться или смиренно лежать в глубоком обмороке. Ибо загадочные трохи (Митя немедленно переделал их в «крохи») оказались… черепахами. Самыми обыкновенными сухопутными черепахами со здоровыми когтистыми лапами, бронированной башкой на гибкой шее, похожей на гофрированный шланг, и округлыми желто-бурыми панцирями. И они целенаправленно перли на стены, довольно резво шевеля конечностями.

Митя схватил телефон, потыкал в меню и навел на них глазок видеокамеры.

Зверей было всего два, но впечатление они произвели… удручающее. Храбрые защитники Арса в панике бежали со стен. Попытки командиров прекратить бардак и организовать сопротивление, терпели крах.

Лиза кинулась к телегам с горшками.

А колдун опустился на теплый, нагретый солнцем камень под защитой стены и впал в задумчивость.

- Что происходит? – потребовал ясности историк, - Откуда этот массовый психоз? Эти трохи, конечно, здоровые твари, но на стену им не влезть.

- А им и не понадобиться.

- Не понимаю.

- Это временно, - «утешил» Трей, - вот доползут – и поймешь.

Крутой склон трохов не задержал ни на мгновение. Если они и поняли, что поверхность, по которой они ползут, из горизонтальной превратилась в почти вертикальную, то их это как-то совсем не взволновало. Цепляясь когтями за землю и оставляя на ней глубокие рытвины, черепахи ползли к цели.

- Я всю жизнь думал, что они не поддаются дрессировке, - возбужденно крикнул Митя.

- А они и не поддаются. Кого там обучать, мозгов почти нет.

- Тогда почему они, - Лапин мотнул головой, - так прут? Почему не остановятся травки пощипать.

- Диктат воли. Ментальное управление. Каждым трохом управляет владеющий даром, - спокойно и обстоятельно пояснит Трей.

- То есть… Если его грохнуть?

- Трох остановится. И начнет щипать травку, - Трей невольно улыбнулся, словно представил эту сюрреалистическую картину: боевые машины вражеской армии, мирно пасущиеся под стенами осажденной крепости, - только ты, еще, пойди его грохни. Они же Ведущие. А значит, по определению, в бой не идут – слишком ценны.

- Бронь, - хмыкнул историк, - а управляют они удаленно?

- Что? – не понял колдун, - А! Ну, да. Можно сказать и так.

- Плохо… И все-таки я не понимаю, что в них такого опасного.

- Да, собственно, ничего, - колдун пожал плечами, - кроме того, что их невозможно остановить.

Паника, меж тем, набирала обороты. По узкой улочке носились люди: мужчины и женщины. Одни кричали и требовали его милость барона, другие пытались увязать в узлы и вытащить полдома, не слишком задумываясь, куда. Четкой, слаженной рысью по улице пробежал десяток из Красного отряда. Парни бежали с обнаженными мечами в руках, видимо, у кого-то сдали нервы и в городе вспыхнули беспорядки. Послышался грохот – что-то ломали… Или, наоборот, пытались на скорую руку починить? Потянуло горьковатым невкусным дымом.

- Но это же полный бред! – возмутился Лапин, - ведь что-то можно сделать?

- А я уже все сделал, - колдун посмотрел на него сощуренными глазами и неожиданно по-мальчишески улыбнулся, - Все, что обязательно нужно было сделать. Я признался Лизе в любви. Правда, она меня не поняла… но сейчас это и к лучшему.

Митя шумно сглотнул.

- Пацаны… Это что? Они думают в стене нору прорыть?

Ответом ему стала ощутимо вздрогнувшая земля. Установленная на стене баллиста покачнулась, но устояла, а вот горшки раскатились. Историк сбледнул с лица и кинулся собирать, тихо матерясь. А колдун не шевельнулся, даже когда к ногам подкатился снаряд с горючей смесью, способный поленницу разнести в щепки. Он сидел, привалившись спиной к зубцу, и смотрел на город, в котором все меньше и меньше оставалось того, что он так любил – свободы и человечности.

- Они не думают, - тихо бросил он, - они пророют.

Стена вдруг словно вздрогнула. Послышался неприятный звук. Трей вскинулся.

- Тварь Неназываемая! Похоже, рушится галерея.

Крохи подползли к крепостной стене и принялись своими лапами с огромными когтями просто… рыть нору. И у них получалось! Каменная кладка поддавалась. Сначала маленькие камешки, а потом и валуны покрупнее полетели в стороны, следом за комьями земли.

- Сколько же сил у этих тварей? – потрясенно спросил Лапин.

- Где Лиза? – очнулся от меланхолии колдун.

- Внизу.

- Тварь! – выругался Трей, шагнул, было, к лестнице, но тут стену тряхнуло еще раз, и здоровая, надежная лестница из столетней ели обрушилась вниз, сложившись в большую неаккуратную поленницу.

- За мной, - бросил колдун и ринулся к башне. Историк и Митя поспешили за ним.

Стену трясло, как во время землетрясения. Пару раз Митя падал, но успевал сгруппироваться, и обошелся без серьезных травм. Возле башни трясло меньше.

- Уверен? – задыхаясь от поднятой пыли, спросил Лапин, - если мы сейчас туда – а она на нас?

- Если начнет рушиться, я ее придержу, - Трей сплюнул, - левитировать, уж, извините, не буду. Вас двоих тащить – весь запас уйдет, а он может понадобиться. Если кого-нибудь откапывать…

- Гляди, чтобы нас откапывать не пришлось, - мрачно предрек Лапин и первым шагнул в темноту.

Степан сидел у стены, привалившись к ней спиной и шумно, тяжело дышал. Рядом привалился один из ребят, тех самых, с которыми он так и не успел познакомиться накануне. Парень зло смотрел на сломанную руку, спешно, но аккуратно примотанную к лубку.

Чуть раньше, еще когда на башне вовсю кипел бой, комин, заметив его ранение, велел парню отходить, пока путь свободен. Но тот только скривился и перебросил топорик из правой руки в левую. И то – даже левой он сражался куда лучше, чем Степа обеими.

Сейчас отходить было некуда. На мосту медведи, вокруг медведи, первый этаж башни… Сообразив, что горшки не взрываются из-за «производственного брака» с фитилями, а не из-за негодящей начинки, Степан пошептался с комином, получил одобрительный тычок в плечо и, вместе с парой ребят, они за четверть часа соорудили конструкцию, о которой Степан старался лишний раз не думать.

Врага из башни они все-таки выкинули, и даже отогнали, правда, недалеко и ненадолго. Второго штурма им не выдержать – это понятно. В живых осталось только пятеро бойцов, из которых трое – ранены. Но это же не повод сдаваться? Идея была простой, как буква «О» - заманить медведей в башню, и рвануть их к Твари Неназываемой!

Степа боялся, что не успеют – успели. Даже отдохнули маленько. Поэтому, когда за стеной раздалось низкое, призывное гудение рога, Степан был уже «мобилизован, призван» и внутренне готов ко всему. Выше неба не подняться, хуже смерти не нарваться!

Вести переговоры вызвался сам комин. Хоть и опасно раненый, сознания он не терял, и честь в последний раз облаять врагов с высокой башни уступить не пожелал. Никто и не рвался.

Внизу, под стенами, топтались всадник в кастрюле, как Степан про себя окрестил легкий доспех, и пара пеших в кольчугах, но без шлемов.

- Приветствую тебя, достойный враг, - церемонно начал всадник. Голос у него был зычным, наверное, привык на поле боя глотку драть. – Мое имя Таврос.

И взял продолжительную паузу.

- Что теперь? Предполагается, что мы должны описаться от восхищения? – буркнул Степан.

- Да можно бы, - ответил молодой воин со сломанной рукой, - это правая рука Медведя.

- Честь, значит… А что, если это правая – так есть и левая?

Парень заметно вздрогнул, покосился на Степана как конь на пожар, и сделал здоровой рукой отвращающий знак:

- Есть, как не быть. Да хранят тебя от встречи с ним Вечные Короли!

По многолетней привычке Степа сделал себе зарубку на память. Хотя на кой черт ему эти зарубки и эта память, если жизни осталось меньше часа?

- Мое имя Роган, комин Его Светлости, барона Нортунга, владыки Арса, - ответное алаверды было ровно в восемь раз длиннее. Что означало, что славы у комина куда как поменьше. Ну, ничего, сегодня и сравняются.

- Мой господин предлагает вам сдать башню и отойти в город. Никто не поднимет против вас оружия, - продолжал Таврос.

Комин поморщился, беспокоила нехорошая рана в бедре.

- Благодарю за щедрое предложение, - отозвался он. Немного помолчал. И спокойно закончил, - Мы будем драться!

- Вас мало!

- «Но мы в тельняшках» - фыркнул Степан.

- Мы еще способны держать оружие, - возразил комин.

- Если так… то я не могу вам обещать ничего, кроме смерти! – бросил Таврос.

- А нам от тебя больше ничего и не нужно, благородный воин герцога Игора.

- Да елы-палы, что ты с ним расшаркиваешься, - поднимаясь, Степан охнул – нога затекла, - нам их не маслом обмазать нужно, а разозлить, чтоб все разом сюда ломанулись!

- Это барон и великий герой, и он заслуживает почтения…

- Вот сейчас и почтим, - согласился Степан и вырос в узкой бойнице, оттеснив комина.

- А скажите мне, храбрые воины, всемером одного не боящиеся… - Вязов расчетливо подождал, пока смысл оскорбления дойдет до «великого героя» в блестящей кастрюле и тот привстанет в стременах, и даже откроет рот для достойного ответа...

- Вы свой щит хорошо помните? – продолжил Степан.

- Щит? – слегка растерялся Таврос. Он ждал чего угодно, но только не экзамена по геральдике.

- Полоски узенькие на нем помните? – продолжал допрос Степан, ощутимо давя голосом и понемногу подпуская туда злости.

- Сие не полоски, невежда, а копия, - вякнул один из сопровождающих.

- Да хоть завязки от штанов, - перебил Степан, - нам без разницы!

- Что тебе с тех «полосок»? – спросил Таврос.

- Вы на них поглядите перед боем. Освежите в памяти. Вот на такие мы вас всех и порвем!!! – рявкнул Степан так, что елки пригнулись. И, не дожидаясь ответа, упал под защиту зубца.

Стрелу он опередил лишь чудом.

К воротам они подобраться не смогли, было слишком опасно. Кругом падали камни размером с лошадиную голову, а то и побольше.

- Щит? – Лапин прикрывал лицо рукавом, но все равно кашлял.

- Щит можно, - кивнул Трей, - но тогда еще и левитацию. И все, можно идти домой – я буду полностью пуст.

- Толку с твоей магии, - рыкнул Митя, пытаясь высмотреть среди бестолково мечущихся голов красную косынку.

- Да есть с нее толк, есть, - «успокоил» Трей, - только щит и левитация – два самых энергоемких заклинания… как назло. Давайте проулками попробуем. Далековато, но, если пробежимся – успеем. Я на стену, в том месте, где он роет, укрепляющее заклятие бросил – на какое-то время его хватит.

Троица сдала назад и нырнула в узкий проем между домами, который привел их под крышу, потом, почему-то, в чужой сад, где зажиточная горожанка, увидев их, завизжала и грохнулась в обморок, видимо, приняла за «медведей».

К воротам они выскочили вовремя. Там как раз собиралась небольшая толпа из растерянных ополченцев, которым что-то втолковывал парень в красном плаще. Митя сунулся, было туда, но отшатнулся.

Колдун бросил в ту сторону быстрый взгляд, но ничего особенного не увидел. Горожанку придавило сорвавшимся камнем. Быстрая диагностика показала, что насмерть. Валун угодил прямо в голову. Ноги в зеленой юбке еще подергивались, но это была уже «послесмерть», спасать некого… да и некогда.

- Идем, - поторопил он, - таких там не один, еще насмотришься.

Митю передернуло, хотя трупов он за свою недолгую карьеру навидался всяких: и вытащенных из петли, и трехмесячных утопленников с лицами, объеденными рыбой до полной невозможности опознания. И сгоревших по пьяни. И жертв ДТП из покореженных автомобилей болгаркой вырезали. Но всегда это были вот именно – трупы. Разной степени «свежести», но уже отдавшие богу душу человеки. А вот такие, еще дергающиеся, но уже необратимо мертвые… Митька спешил следом за старшими товарищами, пытаясь уложить в голове мысль: как так, в теле еще есть жизнь, оно еще шевелится, но ничего уже нельзя сделать. Вообще ничего. Вот это и есть война? Мерзкая, однако, штука.

- Отошли на двадцать шагов от стены! – высокий, девичий голос резанул по натянутым нервам такой сталью, что Митя чуть «на автомате» не подался назад.

- Шели! – определил колдун и ринулся вперед на пятой передаче. Митя с историком потянулись за ним.

Герцогиня, одетая в вызывающе алую свободную блузу и кожаные штаны, с арбалетом в руке и колчаном стрел за спиной, стояла посреди настоящего ада: мертвых, умирающих, придавленных камнями и еще живых, но в панике, рушащихся стен и рушащихся надежд на спасение. Прямая. Спокойная. Жесткая. И уверенно отдавала распоряжения, подкрепляя их властным жестом свободной руки.

- Шели, двадцать шагов мало, - услышал Митя взволнованный голос Лизы, - пусть за поворот уходят, или в домах прячутся.

- Уверена?

- На 100 процентов!

- Не знаю, кто такие эти твои проценты, но поверю. Эй, олухи! Слышали Госпожу Дракона? И что вы здесь делаете? А ну, бегом! Кто споткнется – десять плетей!

Пятачок перед воротами быстро пустел. Остались только сама Шели, небольшой отряд охраны: пятерка таких же на всю голову отмороженных девчонок, Лиза и четверо здоровых бугаев, которые быстро катили горшки с порохом к воротам и ставили их в пирамиду. Сверху, с галереи, сорвался ящик с железом и, с диким грохотом прокатившись по лестнице, рассыпался у ног Шели. Та и ухом не повела.

- Быстрее можно? Такое ощущение, что вы не горшки таскаете, а шелком покровы шьете. Кормить вас нужно меньше, а гонять больше. Выживем – непременно так и сделаю.

- Шели, - позвал ее Трей, - гони отсюда эти ленивые задницы. Я сам.

- Братец, - с непередаваемой интонацией пропела герцогиня и властно махнула тонкой рукой, - Слышали, окорока? За стены! Бегом!!!

Подгонять их не понадобилось. Уже почти у спасительного дома один из здоровяков споткнулся, замедлил бег и растянулся на мощеной улочке, прибитый свалившимся сверху камнем. Лапин дернулся, было, к нему, посмотреть и, может быть, помочь. Но, увидев треснувший череп, понял, что здесь уже помогать бесполезно.

Колдун медленно вздел руки к небу, губы его что-то беззвучно шептали, а кошмар вокруг сменялся неестественными спокойствием и тишиной.

- Купол есть, - объявил он, спустя пару мгновений, - продержится… Даже не знаю, сколько, давайте шевелиться резвее. Лиза, показывай, что делать. Вы, двое – помогите ей. Шели… ты бы отошла за стену.

- Мое место здесь, - герцогиня мотнула пушистой челкой, сейчас серой от пыли и виновато улыбнулась сводному брату.

Митя с историком встали у недостроенной пирамиды, Лиза подошла ближе. А колдун вытянул руку и принялся, не касаясь горшков, поднимать их из телеги и по воздуху, один за другим, отправлять к воротам.

Зрелище плывущих по воздуху самодельных бомб было сюрреалистическим. Но побалдеть не удалось, Лиза подскочила ближе и принялась давать ценные указания по укладке, одновременно вскрывая стилетом один из запечатанных сосудов.

Они почти закончили, когда раздался оглушающий лязг и часть ворот, накреняясь, повисла на исполинских «петлях».

- Скорее! – заорала Шели, - еще одна сонная команда! Может быть, подушки с одеялами? В склеп принесут, я распоряжусь.

- Не истерии, - буркнул Трей, - успеваем.

И, подкинув последний горшок, направил всю энергию в щит, державший сейчас еще и ворота.

Митя с Лапиным медленно попятились к Шели и чародею, не спуская глаз с ворот. Лиза справилась, наконец, с сургучом и, щедро сыпанув пороху под пирамиду, бросилась к остальным.

- Отпускать? – спросил колдун. Шели бросила вопросительный взгляд Лизе и, получив несколько нервный кивок Госпожи Дракона, спокойно распорядилась:

- Отпускай. Защиту на нас.

Относительная тишина мгновенно сделалась абсолютной, и даже, время, казалось, застыло. Как в каком-то странном сне Митя увидел падающие прямо на него огромные ворота вместе с частью надвратной башни. Громадная змееподобная башка и часть когтистой лапы просунулась в проем, темные бусины глаз оглядели присутствующих. За спиной возвышался огромный купол медово-песчаного панциря. Амфибия зацепилась лапами и, подтянув свое огромное, неуклюжее тело, почти легла поверх сваленных ворот, прямо на горшки с порохом.

- Огня!

Герцогиня прищурилась и наложила стрелу на арбалет. Почти сводя с ума всю компанию неторопливостью и тщательной выверенностью движения, взвела его, прицелилась. Трей прищелкнул пальцами и на стреле затеплился ровный желтый огонек.

- Давай! - шепнула Лиза. А может, крикнула. Со звуком под куполом творилось что-то странное: он то накатывал волнами, то пропадал вовсе, поэтому каждый свой приказ герцогиня дублировала четкими жестами.

Стрела разрезала невидимый купол как нож масло, лишь слегка затормозив в полете, и, тихо свистнув, нырнула под брюхо троха.

- Господи, помоги нам! – вырвалось у Лапина.

А потом земля разломилась пополам, а небо рухнуло вниз. Ну, так показалось. Митька не устоял на ногах и с матерным воплем сел на брусчатку, едва не на пятую точку. Сверху на него с коротким визгом рухнула Лиза. Герцогиня, помянув Тварь Неназываемую, упала на одно колено, но не потому, что земля плясала под ногами, а потому, что так ей удобнее было целиться из арбалета.

Митька краем глаза отметил, что штаны герцогини снабжены плотными кожаными наколенниками, как у крутой роллерши…

А потом купол со свистом истаял, в нос ударил острый и тревожный запах гари. Митя услышал какие-то вопли, но смысл их остался темен для просвещенного разума человека 21 века. Похоже, удар местной магии по мозгам что-то в них сдвинул и на время, или навсегда лишил попаданца возможности понимать местное наречие.

Или это был просто шок?

Когда со стороны реки мощно прогремел еще один такой же сильный взрыв, Митька, мгновенно излечившись и от магической контузии, и от шока, петухом взлетел вверх, чтобы убедиться в своей ошибке. Увы… Никакой ошибки не было, да и не могло быть. Там, где раньше возвышался над стеной красивый резной венец башни, сейчас торчали лишь его обломки, похожие на гнилые, раскрошенные зубы.

- Степа, - пробормотал Митька, - Вязов… Черт!

- Тварь Неназываемая, - педантично поправил историк, потирающий бедро.

- А мне без разницы, - тускло и без азарта огрызнулся полицейский, всматриваясь в пролом в стене. Пыль медленно оседала, но волны вражеских воинов все не было и не было.

- Ну… И чего они ждут? – с неудовольствием спросила Шели.

- Они не ждут, - усмехнулся колдун, - они драпают со всех ног. Гляди, сейчас штаны потеряют.

- Можно подумать, так было страшно, - протянула Лиза и машинально подала колдуну руку, чтобы тот помог ей встать. А тот внезапно, посреди этого ада, засиял, как солнышко. И не за руку ее потянул, а склонился, бережно поднял ее за талию, и щелчком пальцев убрал грязь и пыль с лица, волос и одежды.

Улица потихоньку наполнялась народом. Первыми появились девчонки из отряда охраны герцогини. Они выбрались из развалин дома, поддерживая двоих раненых, одну свою, такую же коротко стриженную арбалетчицу с закушенной от боли губой, другого, похоже, гражданского – здорового мужика в самопальном кожаном «доспехе», который мог спасти разве от дротика. Мужик прихрамывал на правую ногу, но опирался на плечи девчонок, похоже, не потому, что был серьезно ранен, а от того, что - когда еще выпадет случай вот так потрогать неприступных фрейлин ее светлости. Хотя бы за плечики. В другое-то время они за такую вольность и пристрелить могут.

Шели поднялась во весь свой невеликий рост, окинула взглядом пролом и сделала короткий жест, приказывая остаткам отряда следовать за собой.

- А где его милость? – дошло до Трея.

- Ранен, - коротко отозвалась Шели.

- Серьезно?

- Даянире боится, что до утра не доживет.

Разговор между братом и сестрой был очень тихим и, кроме попаданцев, случайно оказавшихся рядом, его никто не услышал.

Вид, который открылся им за воротами… вернее за тем, что еще недавно было воротами, был эпичным. Вражеская армия не то, чтобы отступила, а, скорее, в панике бежала, бросая даже оружие. То тут, то там на поли брани блестел брошенный скобяной инвентарь: то пика, то топорик, то щит.

А под самой стеной… Аборигены шатнулись назад, а попаданцы, наоборот подались вперед. Потому что под стеной лежал огромный, как автобус, крох, которого взрывом перевернуло на спину. Черепах изо всех сил мотал хвостом, головой, загребал воздух огромными лапами, но вернуть себе нормальное положение не мог.

- Бедняга, - посочувствовала Лиза, - сам он не перевернется. Надо помочь.

- На кой? – всерьез удивился Митя, - если только башку ему открутить. Он же городскую стену, практически, прорыл! Ворота сломал!

- Можно подумать, это он сам. Он же был под ментальным принуждением.

- Ну да, - неожиданно поддержала ее герцогиня, - так они мирные. Травоядные. Ласковые.

- И вообще, такое оружие лучше иметь на своей стороне, - заявил Лапин.

- Я пуст, - с сожалением сказал Трей, - вся сила ушла на купол. Теперь резерв не восполниться до ночи.

- До ночи он не проживет. Солнце сварит…

- Значит, будет у нас черепаший суп, - брякнул Митя и получил в ответ два негодующих девичьих взгляда. И то, что один из них был не только девичьим, но и герцогским, только добавило ему убойной силы.

- Перевернуть, - ледяным тоном распорядилась Шели, - как угодно. Одеть экран. Отвести за стену, в мой двор. Накормить травой. Об исполнении доложить.

· Попали! – присвистнул Митька. Чародей согласно кивнул. Как без магии перевернуть гигантскую черепаху, он понятия не имел. Она ведь весит как хороший танк.