Деревня онлайн

Глава 4. Существо

♀️

Среди ночи не спалось. Раньше у Евы не было проблем с ночëвками на новом месте, особенно если день вытягивал все жизненные силы, но теперь она ворочалась на диване и никак не могла найти лучшее положение. Всë как в старом мультике, который в детстве обожала показывать мама: подушка жëсткая, одеяло — в еë случае это была простыня, но суть не менялась — колючее. Укроешься — жарко, а если раскрыться, прохладный ветер щекотал пятки. Как уж тут выспаться! Ещë и за окном постоянно что-то шелестело. К этому она, конечно, привыкла: сосед, который искренне верил, что работать с перфоратором надо начинать в полседьмого утра в воскресенье, казалось, развил устойчивость к любым раздражающим звукам.

Ева натянула простыню на голову, свернулась, поджав ноги практически к груди. И всë равно не спалось. На экране мобильника светилась полночь.

— Йося, посмотри способы заснуть, пожалуйста, — попросила она, но помощник никак не отреагировал. Присмотрелась — подключения к сети снова не было. — Да что ж за место такое… Ничего тут нет, даже грëбаного Интернета.

Наверное, даже к летнему душу — собранной из потëртого кирпича кабинки с ржавой бочкой наверху — и туалету на улице привыкнуть можно с большей лёгкостью. Противно и жутко, но легче. Хотя бы понятно, что это такое и как справляться. С бессонницей до сих пор сталкиваться не приходилось.

Самой искать способы быстро заснуть — кроме пресловутых и никогда реально не работавших считаемых овец она не знала ни одного — тоже не получалось: страница поиска грузилась вечность и в конце концов отразилась белым экраном с пиксельным динозавром: «Ой! Возникла проблема с подключением к Интернету». Ругнувшись под нос, Ева откинула простыню и подошла ближе к тëмному окну. Небольшое и деревянное, оно не открывалось — только форточка сверху — и по совету Ани было закрыто плотной шторой. Якобы по ночам «всякие в окна заглядывают». Она не стала разбираться, хватило впечатлений за день.

Теперь отчаянно не хватало воздуха. Даже если здесь он раскалëнный и вязкий. Ещë и шум этот. «Нет, даже гул или, — она задумалась, подбирая нужные слова, — зов, что ли?» — Ева приложила горячую бледную ладонь к нагретому за день стеклу. Ничего не произошло. «Хотя на что я рассчитывала? На ледяные узоры, ползущие от прикосновения?» — она вздохнула и уже думала отойти, но что-то заставило прислушаться.

«Е-в-а, с-ю-д-а», — шëпот слышался в ударах ветвей старой яблони по крыше. От всего этого становилось не по себе, вдоль позвоночника бежали мурашки и холодная липкая рука невидимого чудовища, казалось, уже скользила по шее — ниже, к лопаткам.

— А хрена лысого, никуда я не пойду, — пробормотала она, отошла от окна, снова натянув простыню на голову.

В комнате стало холоднее, по крыше что-то стукнуло — то ли ветка, то ли упало одно из этих мелких жëлто-зелëных яблок. «Вот же жуть, как они вообще тут спят?!» — она снова вскочила. Даже сосед с перфоратором сдавался через несколько минут, а это дерево…

Шум снаружи продолжался, теперь слышался всë отчëтливее и громче. Первое время хотелось спрятаться от лишних звуков, надев наушники, но без музыки они бесполезны, сеть до сих пор не ловилась, а скачанных песен на телефоне не было. Приходилось оставаться на месте и слушать, пока выпитый вечером травяной чай не начал проситься наружу.

Выходить на улицу хотелось не очень-то сильно. Но ждать до утра — ещë меньше. Поэтому она набросила кофту поверх лëгкой летней пижамы и выбралась на улицу.

Ночью это место выглядело особенно жутким. Растущая во дворе яблоня казалась страшным силуэтом с косой, на ветру поскрипывала зелëная деревянная калитка того, что здесь называли хоздвором. Асфальтированную дорожку снова засыпали мелкие мягкие серëжки берëзы, и почему-то показалось, что утро начнëтся с ворчания Кузи — подметанием двора здесь занимался он. Земля до сих пор оставалась тëплой и грела босые ноги, зато воздух остался холодным. Кончики листьев на груше покрылись инеем.

Зов казался тем громче, чем ближе она оказывалась к узорной калитке. «С чего бы кому-то приходить среди ночи, — упирался разум, — и тем более звать меня?» Но она уже попалась в сети незримого пришельца. Вкрадчивый голос лился в уши заманчивой мелодией, пропитывал голову изнутри и мешал противиться. Ноги шли сами, Ева будто потеряла контроль над телом и двигалась послушной марионеткой в руках опытного кукловода. «Прямо сказка о крысолове… Выйти из дома, чтобы совсем пропасть в бездне невидимого охотника». Она старалась успокоиться, удержаться, но воля медленно таяла в тишине ночи.

Зов прекратился у самой калитки. Затих, как только Ева взглянула на пришельца.

— Быть не может, — пробормотала она.

За калиткой, улыбаясь всеми видимыми желтоватыми зубами, стоял её бывший, Дима. Такой же лохматый, как при последней встрече, в той же тëмно-синей толстовке. В темноте его видно только из-за причудливых светоотражателей — нашивок на рукава и спину, как у школьника — на её памяти такие носили только в младших классах. Эти штуки всегда заставляли еë улыбаться: казалось бы, мужчине двадцать шесть, серьëзный и ответственный в каждом шаге, а тут такое поразительное ребячество.

— Пгивет, — и говорил он так же, с заметной милой картавостью.

Хотелось броситься вперëд, распахнуть калитку и повиснуть у него на шее. Останавливало одно: Дима умер полтора года назад. Это не слух и не ошибка, она сама видела обгоревшее до черноты тело. В его глупом офисе мало того, что за состоянием проводки не следили, так ещë и пожарный выход вечно был завален всяким хламом. Никуда в случае чего не деться! Вот Димка и не делся… Вместе с двумя другими специалистами.

— Ты ещë кто?

— Ты не узнаëшь меня? А ведь говогила о любви.

Он улыбался с той же очаровательностью и с той же неловкостью поправлял чëрные волосы, вечно падавшие на глаза. Смешной… Но он не мог быть настоящим. Мëртвые не возвращаются с того света, даже если иногда очень хочется увидеть их снова, поговорить и обнять. Жизнь и смерть — две параллели, которые, как известно, никогда не пересекаются. Разве что в результате ошибки.

— Я узнаю внешность. Но Дима мëртв.

— Нет-нет, это ошибка. Я живой, настоящий и наконец-то нашëл тебя, — он протянул руку к калитке, но так и не коснулся металла. — Выйди сюда, милая моя, ты сама увидишь. Почувствуешь…

Он выглядел убедительно. Говорил тем же тоном, улыбался, но в глазах переливалась густая тьма вместо привычной синевы. Это и останавливало, но что именно делать с этим, она не знала. Просто уйти? А вдруг перелезет через забор и нападëт? Стоять тут до утра, пока первые лучи солнца не испепелят это существо? Так даже непонятно, работает ли это где-то, кроме старых фильмов. В сказках и мрачных легендах о всяком говорили, а тут даже неизвестно, что это такое. Грубить и прямо говорить, что разгадала, она тоже не решалась. Вдруг ещë хуже станет?

Оставалось стоять, слушая грохот сердца, бурление крови в венах и тяжëлое дыхание. В воздухе пахло яблоками и летними цветами. За спиной раздавались шаги. Осторожные, тихие. Ева не оборачивалась, чтобы точно не выдать человека, старавшегося оставаться у неë за спиной. Кто-то крался по дорожке из берëзовых серëжек, пробираясь чуть громче ветра.

— Что-то я сомневаюсь. Может, сначала расскажешь мне что-нибудь… Особое? Что-то, о чём знаем только мы?

Существо кривилось, морщилось и как будто на самом деле пыталось вспомнить что-то подходящее. У настоящего Димы тоже плохая память на всë, что не связано с его компьютерами напрямую, даже удивительно.

В руку легло что-то твëрдое, обжигающее холодом. «Плесните в него», — за спиной прозвучал шëпот Ани.

Ева сомневалась во многом: в себе, в лже-Димке, глубоко в душе — даже в своих методах завоëвывать популярность, но в эту немного странную деревенскую девочку она верила. В каждое слово. Поэтому она сжала вещь — небольшой пузырëк из тëмно-зелëного стекла — сильнее, шагнула к калитке и распахнула еë.

— Дима… У меня есть кое-что специально для тебя.

Плеснула — несколько крупных капель упали прямо на лицо. Существо взвилось, издало что-то среднее между криком умирающей чайки и рыком, изогнулось и рвануло прочь.

Над головами шумели яблоня и груша, даже старый тополь за двором одобрительно покачивал ветвями. По воздуху плыл терпкий горький травянистый запах.

— Что… за… хрень? — прошептала Ева. Теперь, когда всë закончилось, страх оплëл еë с ног до головы, не давал даже вдохнуть и говорить нормально.

— Похож на упыря, но какой-то странный, ни на кого из местных не похож. Обычно они не могут менять форму.

Аня стояла у неë за спиной. С неба улыбался серп луны, отбрасывая серебристые отблески на волосы и кожу, ветер раздувал ночнушку из плотной белой ткани. Хрупкая девушка, ещë подросток, а с такой стойкостью и спокойствием дала отпор даже не человеку, а неизвестному существу, что у Евы в голове всë это так и не соединилось в цельную картину. Она пыталась убедить себя, что всë так и должно быть. Добро и зло существовали бок о бок, если всë не злая шутка и в этой деревне спокойно жили домовые, к чему-то более мрачному жители тоже должны привыкнуть. Но история по-прежнему не складывалась, а от дрожи рук пузырëк с остатками резко пахнущей жидкости ходил ходуном.

— Оно точно не вернëтся?

— Не должно. Они жуть как полыни боятся! А если ещë и капельку святой воды добавить…

— Ты очень смелая, — Ева едва успела замолчать, не сказав «для подростка». От клейма эйджистки в Сети сложно отделаться.

— На самом деле мне страшно. Поэтому и приходится понимать, как защищаться. Идëмте в хату?

Они разошлись по своим комнатам. После пережитого бессонница сбежала не хуже того существа, и Ева заснула прямо на блокноте с планом по разоблачению преступника.

Утро началось с визита кого-то совершенно бесстрашного. Ева не успела даже переодеться в повседневную одежду, не говоря уж о чашке кофе — хотя бы растворимого, уверенность в том, что здесь можно найти настоящий с каждой минутой становилась всё тоньше. В дверь с силой постучали, заставив вздрогнуть от неожиданности. Часы на мобильном показывали половину шестого. «Кто вообще ходит в гости в такую рань? Это, наверное, было бы слишком даже для Винни-Пуха», — подумала Ева, уголки губ дрогнули в улыбке от глупости этой мысли. Настроение улетучилось через пару секунд: с работой из дома вставать в такую рань ей не приходилось, и сейчас хотелось разве что как следует выругаться.

Как только она открыла дверь, улыбка сползла и с лица одетого по форме Романа. Еве самой захотелось узнать, что же всё-таки не так с еë утренним видом. Диме очень даже нравилось… Махнув участковому рукой, чтоб проходил внутрь, она подошла к старому шкафу: зеркало кое-как прикрепили на внутренней стороне дверцы.

Отражение осталось нормальным. Не покрылось шерстью, не отрастило пару рогов, из зеркала даже не смотрел какой-то незнакомый человек с чудными глазами и волосами. Просто она. Разве что ночная рубашка доставала едва ли до середины бедра, и это его смутило, но это уже не совсем её проблема.

— Вроде же взрослый мужчина, должен понимать, что такое ночнушка, — пробормотала она. Широко зевнув, щëлкнула отражение по носу и потянулась за джинсами.

На крохотную кухню, где без проблем помещался только один человек, Ева вернулась уже полностью одетой, но без привычного макияжа. Даже в быстром темпе потребовалось бы не меньше получаса, чтобы нарисовать ровные стрелки, ресницы губы и всё остальное, а раз он пришёл в такое время, наверное, дело было срочным.

Роман вëл себя совсем не как гость: сам залез в шкафчик, вскипятил электрический чайник и заварил чай. «Никаких манер у человека», — мысленно хмыкнула она, но промолчала. С кружками вернулись в комнату побольше.

— Что ты хотел? — она старалась говорить спокойно.

— А… Ах, да, — он не мог сосредоточиться. Тëр уже покрасневший кончик носа и нет-нет да поглядывал на бëдра. — Соседи жалуются, говорят, визги в округе какие-то ночью слышали. Беспокоятся. Не замечала чего?

«Вот и посмотрим, какова позиция представителя власти», — подумала Ева. После утреннего пробуждения хотелось немного пошалить.

— Конечно, замечала. Это ж мы тут ритуалы проводили, упырей резали.

Роман подавился чаем, который только-только отхлебнул. С шумом поставил чашку на хлипкий стол, закашлялся. Ева терпеливо подождала, пока он придёт в себя.

— Как резали?! — наконец-то откашлявшись, спросил он. Голос теперь казался сиплым.

«То есть сами упыри его вообще не удивили? — Ева опëрлась плечом о дверной косяк. — Очень интересно. Неужели что-то такое здесь — норма?»

— Серебряными ножами и очень быстро. От них, знаешь ли, пахнет не очень…

— Это-то конечно… Но!..

— Да шучу я. Настойкой полыни облили одного, который пытался сюда пробраться.

— Да разве ж можно так пугать… Они ж злющие становятся, если тронуть металлом, потом замучаешься отбиваться.

Ева подошла ближе к нему, специально качая бëдрами. Раз уж у него наблюдалась — пусть и немного в ослабленном виде — та же реакция, что и у других, этим нужно пользоваться. Вывести противника из равновесия, сбить толку и заставить говорить правду. Базовая тактика. В таком состоянии мало кому до шуток.

Она села на стул, под столом босой ногой задевая ботинок и постепенно поднимаясь выше. Голень, круглое колено, бедро. Она щекотала его через серые штаны, и Роман реагировал как ожидалось: дышал тяжелее, приоткрыв рот. На шее появилось розоватое пятно. Он отводил взгляд, но не пытался отодвинуться или остановить еë. Наблюдал и выжидал, будто отлично понимал правила игры и пока собирался следовать им.

Ева привыкла считать себя достаточно привлекательной и видеть по глазам, когда нравилась мужчинам. А тут ещë и подсказка рыжего доктора работала очень даже неплохо: ему нравились «инициативные женщины, а не деревяшки. Чуть подразни, сам всë расскажет».

— Ничего не хочешь мне рассказать? — она понизила голос. — Я уверена, ты знаешь намного больше остальных.

Казалось, оставалась единственная трудность: поиграться с ним достаточно, чтобы рассказал всë, что знал о Кощеевской и об этом деле с исчезнувшим трупом. Ева до шестнадцати занималась гимнастикой, терпеть не могла это дело, но оставшейся после курсов гибкости радовалась до сих пор. Так можно легко дотянуться до нужной точки, немного надавить и получить всю информацию. Главное потом вспорхнуть и убежать на поиски приключений, оставив позади все недосказанности.

В этот раз всë шло как запланировано, но только с самого начала: Ева видела, красноту на шее и щеках, слышала шумное дыхание, чувствовала жар его тела. Всë прекратилось в один момент. Роман нашëл в себе силы отодвинуться, ловко убрав еë ногу. Усмехнулся, всем видом говоря, что игра окончена и в этот раз победа за ним. Ева поджала губы, но постаралась не подать вида, что проигрыш расстроил её.

— Давай как-нибудь в другой раз, — он улыбнулся, поправляя воротник рубашки. — А пока ты мне расскажи про упыря. Что он тут забыл?

— А мне откуда знать? Я не знаю про все эти ваши таинственные штуковины.

— Как он себя вëл? Было что-то странное?

Теперь Роман подался вперëд, облокотился на качнувшийся стол. Теперь даже взгляд казался другим, серьëзным и цепким, как у хищной птицы. Стало не по себе, казалось, он и сам знал всë, теперь только пытался проверить еë. «Кажется, в этой игре не я главный герой», — подумала Ева, кончиком длинного ногтя царапая щёку.

— Ну, он… Кажется, не мог войти сюда. Всë хотел, чтобы я вышла, звал.

— То есть ему нужна была именно ты… Ага. Любопытно, — он потëр подбородок тыльной стороной ладони. — Продолжай.

— Ты не будешь записывать? Типа протокол и всё такое.

— Нет, сейчас мы просто беседуем. Некоторые вещи лучше не вносить в отчёты, правда?

— В общем-то да, — Ева убрала за ухо упавшую на глаза прядь волос и снова поймала на себе взгляд Романа. — Ну, он выглядел, как… Как мой друг.

— Который никогда не бывал в этих краях, правильно?

— Да, он с севера. Даже на тëплых морях не бывал, не то что… Ну, здесь. Аня говорит, обычно они не принимают чужой облик.

Хотелось прямо сказать про «такую глушь», но она сдержалась. Роман, казалось, всë понял и сам. Глубоко вздохнув, несколько секунд помолчал и чуть наклонил голову набок.

— Думаю, это был не упырь, — он прищурился, снова схватился за чашку с чаем. Заговорил вновь только после большого глотка. — Просто кому-то очень не нравится твоё присутствие здесь.

— Но он испугался полыни, — заметила Ева. — Хотя эта штука так воняет… Неудивительно.

Роман нахмурился, но ничего не сказал. «Может, это его любимый аромат? — подумала она. — Бывают же люди со странностями».

— Я добавлю этот вопрос в список срочных дел и попрошу одного приятеля присмотреть за тобой. А сама осторожнее будь, Ева, ты явно перешла кому-то дорогу.

— Интересно, когда успела.

В то, что с приездом в Кощеевскую к ней привязался некий неназванный монстр и теперь шëл по пятам, не останавливаясь ни на секунду в жажде крови, верилось с трудом. Скорее уж еë продолжали разыгрывать — оставалось понять, кто в это вовлечëн.

— Иногда достаточно неосторожной фразы. Люди порой очень обидчивы.

— Да я и не говорила пока ни с кем. Сегодня исправлю.

— Нет, не выходи из дома, пока мой приятель не подойдëт.

— Ладно, конечно, — она скрестила пальцы за спиной.

Как только Роман ушëл, Ева переоделась в привычную футболку с джинсами и выскочила на улицу. И сразу столкнулась с Кузей. Всë в той же красной рубахе в белый горошек, он стоял с метлой и чистил дорожку от лишних листьев и пуха. Домовой казался крошечным посреди этого поля.

— Привет, Кузя. Помочь тебе?

Он перестал мести, обхватил метлу, казавшуюся больше него самого и опëрся на черенок.

— А ты умеешь? — спросил он тонким голосом. — Пыль не поднимешь?

Ева удивилась: что такого сложного в подметании? Стой себе и маши веником. Дома у неë, конечно, уже давно всем этим занимался робот-пылесос, но здесь о таких наверняка и не слышали. Да и для улицы он не подошëл бы. Только в детстве всë равно мести заставляли вручную. Тоже только в квартире, а не в огромном дворе, но какая разница?

— Да что там уметь? Конечно.

— Ну ладно, — с сомнением кивнул Кузя.

Он щëлкнул маленькими пальцами. Из большого дома вылетела метла и зависла прямо перед Евой. «А вот это уже странно. Какой-то фокус, что ли?» — подумала она и перехватила метлу.

Задание оказалось очень простым: позаботиться об узкой дорожке между фруктовыми деревьями и яркой длинной клумбой. Убрать оттуда лепестки и пух. Звучало как мелочь, но после первых же движений Кузя снова появился перед ней. Заламывая ручки, назвал горем луковым и сказал ждать Аню, ничего не трогая. Ева так и не успела понять, что сделала неправильно.