Дерзкие. Будешь моей

Глава 11

(Глеб)

Моё сердце разбивается на тысячи осколков.

Набираю её номер снова и снова, но телефон отключен.

Вообще не думая, бросаю всё и пулей лечу в аэропорт, звоня при этом Русу.

— Прикрой, я улетаю.

— В смысле? — недоумевает брат. — Куда, блядь?

— В Питер. Надо. Срочно.

— Бля, Глеб. Что случилось-то?

— Потом расскажу, просто прикрой, блядь, меня и всё, — кидаю ему напоследок и отключаюсь. Всё равно спалюсь по билетам, да и похрен. Наплевать. Мне нужно туда…Иначе я просто сдохну…

Если это батя…Если он что-то сделал с Катей, я его голыми руками придушу. Решаюсь набрать его номер.

— Глеб, ты куда пропал?! Что это значит?!

— Это ты что-то сделал?! — выпаливаю в гневе. Он мешкает. Кажется, не понимает о чём я, хотя он такой гнусный мудила, что порой хрен догадаешься.

— Ээээм…О чём ты? Не понимаю.

— Сука…Если узнаю, что это ты…Если только узнаю…Я сам лично тебя придушу! — сбрасываю трубку и скриплю зубами, вырубая телефон. Может и не стоило звонить. Может, нет…Но меня просто разрывает на части. Особенно после того, что я о нём узнал.

Приём у врача был в два часа дня. В три Людмила Эдуардовна уже скинула мне всю информацию. А сейчас почти пол пятого…Я ведь сказал, чтобы Катя никуда не ходила без меня…Ведь сказал. Так какого, спрашивается, хера?!

Всего трясёт.

Блядь…Только, пожалуйста…Пусть ничего не случилось…Пусть всё будет хорошо. Я честно изменюсь…Поверю в Бога, если с ней и ребёнком всё будет хорошо! Пожалуйста!

Сажусь на первый попавшийся самолёт. Время в пути час девятнадцать. А мне кажется, что целую вечность. Нервно ёрзаю на кресле и дёргаюсь от каждого шороха. Стюардесса даже боится ко мне подходить. Потому что со стороны точно выгляжу как конченный шизоид в период обострения.

Пока лечу, шарю в соц. сетях, ищу какие-то новости об авариях. Хоть что-то. Но там столько всего произошло за сегодняшний день, что глаза разбегаются.

Читаю, что в центре сбили какую-то молодую девушку. На одно мгновение мне кажется, что я сейчас сдохну на месте, но приметы не соответствуют Катиным.

Успокаиваюсь. Ищу дальше. Как параноик досконально проверяю каждую запись. В любом случае первым делом направлюсь в дом. В любом, мать его, случае.

До конца полёта кажется становлюсь седым неврастеником. Меня не спасёт уже даже наркота, не расслабит, не подарит забвение. Нервных клеток просто не осталось.

Заранее вызываю такси и приплачиваю водиле за скорость. До дома добираемся примерно за полчаса, потому что грёбанные пробки творят невероятное. Выбегаю оттуда с видом мертвеца и вваливаюсь внутрь дома в таком состоянии, что еле держусь на своих двоих.

А на пороге меня встречает…

Взволнованная до усрачки Катя.

Живая…

Живая, блин…

Целая, невредимая.

Бросаюсь к её ногам, рухнув и вцепившись в её одежду пальцами.

Мне кажется, я никогда их теперь не разожму.

— Господи, Глеб!!! Ты как здесь?! — выдаёт она, опускаясь ко мне на пол, и вонзается в мои плечи в ответ. — Я искала, как мне найти тебя…Мой телефон, он…Упал с моста…Рядом машина въехала в ограждение…Я испугалась…

— С тобой всё в порядке? — обхватываю её лицо ладонями. — С малышом?

Она судорожно кивает, а у меня сердце в груди делает смертельные кульбиты.

— Я чуть не обосрался…Чуть не сдох по пути.

— Я знаю…Я так хотела тебя предупредить. На такси доехала до дома. Вышла в сеть с ноутбука, но твоя старая страница для меня заблокирована…А новую я не могла найти. Боялась… Чтобы никто ничего не отследил и…

— Да поздно уже, ведьма…Неужели ты думала, что я не брошу всё и не примчу к тебе???

— Не знаю…Я даже не подумала об этом…Прости, — выдаёт она, а мне смешно становится. Я её к себе тяну. Насмотреться не могу её красотой. Надышаться её запахом.

— Слава Богу, с вами всё хорошо… Наверное, я только сейчас в него и поверил… — бормочу, прижимая к себе её дрожащее тело.

— Глеб… Ты что реально всё бросил? Как ты так быстро? На самолёте? — спрашивает она, а у самой по щекам льются слёзы. — Это ведь опасно…

— Конечно я бросил…Как иначе? — поднимаю на себя её взгляд, придерживая расстроенное личико за подбородок. Тону в её зелёных глазах. Тону и наслаждаюсь. — Я люблю тебя… — выдыхаю, сжимаясь перед ней, как сорванный цветок. Чувствую, как почва уходит из-под ног. — Люблю. Люблю.

Начинаю целовать, собирая со щёк солёные дорожки.

Впервые осмелился сказать. Впервые сказал и ничуть не жалею. Как выброс в атмосферу…

Даже если не умею этого говорить. Даже если как-то глупо прозвучало…

Катя целует в ответ. Руками меня обвивает. Гладит мою помятую морду, трётся нежной кожей о мою щетину. Ласкает. С ума сводит своей нежностью.

— И я тебя люблю…Слышишь? Глеб…Я люблю тебя, — отвечает она взаимностью.

Внутри такая каша, что не могу собрать мозги в кучу. Растекаюсь весь, думая только о наших с ней чувствах и больше ни о чём. Ни о последствиях, ни о проблемах…

Она обнимает меня. А я усаживаю её сверху прямо на полу прихожей. Скидываю с себя куртку. Одной рукой обвиваю тонкую талию. Второй зарываюсь в рыже-каштановые волосы. Смотрю прямо в глаза. Охреневаю от того, как там много всего. Целый мир…Она — мой маленький мир. И мне другой не нужен.

— Скучала? — спрашиваю, бодая её своим лбом. Так хочется слышать от неё всё, что накипело. Всё, что душит и изводит её любящее сердце.

— Конечно, скучала, Глеб… Ты же знаешь.

Смотрю на неё и хочу целовать. Так сильно, что живот в тугой узел сворачивает. Мне нужно её ощутить. Там. Полностью…Всю.

— Хочу тебя целовать… Вылизать тебя… Позволь мне… — прошу как раненный зверь. Мог бы и наброситься. Но мне хочется именно вот так. Говорить с ней. Видеть её желание. Нежно. Трепетно. Волнительно.

— Глеб…

— Пожалуйста, ведьма… Я так долго этого хотел… Ты ночами мне снилась… Твой запах… Твоя нежность, — сгребаю её на руки и несу в спальню. Катя при этом целует меня, не переставая. Шею, подбородок, губы, ключицы. Всё сминает.

— Мой сумасшедший, — шепчет она, улыбаясь, пока не укладываю её на кровать. И гримаса резко сменяется, когда я снимаю с неё одежду. Глаза загораются. Тело напрягается. Я же не медлю. Быстро оставляю ведьму голой перед собой и наслаждаюсь этим видом, снимая одежду и с себя тоже.

Как я и говорил…Грудь стала больше…

Господи, дай мне сил…

Это реально нечто…

Я так скучал по её телу. У неё ведь реально самое красивое тело, которое я когда-либо видел.

— Я тебя хочу, — шепчет она, скользя ладонями по моей грудной клетке и плечам. — Сильно хочу. Невыносимо.

Раздвигаю её ноги и медленно провожу между ними пальцами.

Мокрая, просто до безумия. Стала течь ещё сильнее, хотя я думал, что это и вовсе нереально. Горячая. Податливая.

Моя.

— Я чувствую… Расслабься… — прошу её, бродя носом по её шее, солнечному сплетению, рёбрам, животу… Веду губами по каждому сантиметру.

Клеймом оставляю сотни поцелуев.

Это моё тело. Моё.

Оно только мне будет принадлежать.

Только я буду её касаться.

Только моих детей она будет носить.

Касаюсь языком её половых губ и крышу уносит прямиком в Космос. Мне кажется нас обоих куда-то подбрасывает от этого прикосновения.

Блядь, только она такая на вкус. Только она такая невероятно нежная и сладкая.

— Моя девочка… — вырисовываю на её клиторе блядские сердечки. Она вся дрожит, пока я занят этой ванильной хероборой, но ей хорошо. Так что мне похрен, что именно я там вырисовываю. Лишь бы она стонала и получала удовольствие. Катины пальцы в моих волосах, я напираю с усердием дикого зверя. Углубляю свои поцелуи, проталкивая внутрь её лона язык. Трахаю её им, добавляя стимуляцию пальцами.

— Глеееееб… А… Глеб… Боже… — вся течёт, дрожит, пульсирует. А я умираю от желания.

Кончай, моя маленькая. Кончай… Блядь… Как же я хочу в тебя…

И хотя я узнал сегодня у врача, что всё уже можно, а всё равно сильно переживаю за неё. За малыша. За это вторжение к нему. Слишком уж тяжело всё. Еще и прошлая её госпитализация в больницу масла в огонь подливает…

Усиливаю давление, начинаю движения языка в противоположную сторону, и ведьма сжимает меня бедрами, посылая мне невербальный сигнал, что она очень-очень близко. Настолько близко, что вот-вот взорвется на атомы вместе со мной.

Наслаждаюсь тем, как она кончает. Растекаюсь вместе с ней, несмотря на стояк в трусах. Пытаюсь отдышаться, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться, но не выходит.

А Катя тем временем уже стаскивает с меня остатки одежды.

— Эй, ты чего… Катюш… — смотрю на неё в панике, перехватив за тонкие запястья.

— Адов… Не знала бы тебя, подумала бы, что ты сошел с ума… — запыхавшаяся и довольная Трацкая сдувает со своего лица растрёпанные волосы и улыбается безумной улыбкой.

— Нет, я тупо волнуюсь… За… Вас…

— Всё хорошо. Мы аккуратно. Снимай, — ведьма настойчиво освобождает руки, нагло срывает с меня боксеры и совершенно нетерпеливо обхватывает ладонью мой член. Так, что я весь трясусь от этого напора, как девственник.

— Блядь… — ругаюсь себе под нос. А она подлезает ко мне снизу и целует, буквально сразу погружая головку в рот.

Сука…

Пиздец…

Пять недель…

Пять недель этого хотел. Мечтал. Бредил. Только об этом и думал…

Ну, не только об этом конечно. Но это было как на автономном режиме.

— Так хорошо? — спрашивает моя тигрица, вылизывая меня до основания. У меня аж яйца сводит и обдает дрожью. Так я мечтаю прямо сейчас излиться в её сладкий горячий рот.

— Да, малыш… Господи… Да-да… Пиздец хорошо… С тобой хорошо… — выдыхаю, запрокинув голову, пока она погружает меня внутрь снова. Касаюсь её промежности пальцами. Она так течёт для меня, что я сейчас свихнусь нахрен.

— Иди сюда, — перехватываю её, заваливая на спину. — Хочу в тебя. Не могу. Хочу кончить в тебя. Всю тебя обкончать. Любить тебя… Я нежно… Обещаю…

— Адов, замолчи, — она смеётся и тянет меня к себе, раздвигая ноги, и сама подводит мой член к влажному входу. Медленно подаюсь вперёд, ловя каждую секунду в её взгляде. В мгновение весь мурашками покрываюсь, да и она вздрагивает.

— Всё хорошо???

— Да… Просто давно ведь не было, а ты большой… — шепчет она, обхватывая меня за плечи. — Всё хорошо. Я твоя… Твоя…

Вся дрожит. Извивается подо мной.

Такая узкая и горячая, что каждый сантиметр даётся мне с трудом.

Она целует, расслабляется. Смотрю ей в глаза и не могу снова не сказать:

— Ведьма, ты заколдовала… Теперь думаю только о том, как люблю тебя… Только об этом…

Она улыбается и, кажется, снова плачет подо мной. Не знаю, как мне хватает стыда трахать плачущую беременную женщину, но я справляюсь с этой задачей. Медленно, нежно и еле сдерживаюсь, чтобы вот прям сейчас не кончить и хоть немного продлить обоюдное удовольствие.

Так только с ней может быть…

Так у меня не было никогда и ни с кем.

Через час мы с ней лежим на кровати выдохшиеся, голые и счастливые… А я… Просто засыпаю прямо у неё на глазах. Веки тяжелеют. Внутри сакура разрастается.

— Любимый, спи, — шепчет она, пока я борюсь с закатывающимися глазами. — Уже больше двух дней не спишь. Засыпай.

Не успеваю и поспорить, как впервые за пять недель проваливаюсь в тёплый и приятный сон, не наполненный адскими кошмарами.

Ранним утром ведьма встречает меня своим пронзительным взглядом. Жжёт так, что кажется высверлит дыру. Вот ведь жестокая чародейка…

— Который час? — спрашиваю, потирая сонное лицо.

— Шесть утра…

— Бля… Я проспал одиннадцать часов? Серьёзно? — приподнимаю голову от изумления.

— Угу…

— Нихрена себе… Мощно, — падаю обратно на подушку.

— Нормально, учитывая сколько ты не спал до этого, да ещё и ранение… Надо обработать…

Она обнимает меня, а я кладу ладонь на её живот.

— Родные… Не болит? Как себя чувствуешь? — спрашиваю, ощущая приятное ни с чем не сравнимое тепло.

— Ничего не болит. Всё хорошо… Я завтрак нам приготовила… — шепчет, целуя меня в щеку и потираясь носом об щетину.

— Боже… Не знаю, чем заслужил тебя… Наверное, ты святая…

— Прекрати.

— Я серьёзно… Кать… Блядь… Так тебя люблю… Так сильно, что сам с себя хуею.

— Только ты можешь навставлять столько матов в признания в любви… — смеётся она, обнимая меня. — Несносный мужчина… Любимый… Единственный… Сумасшедший… Всё ещё не верю, что ты здесь…Со мной… — не унимается моя ведьма, превращая меня в мягкую жижу своими словами.

— Я должен быть здесь. Моё место рядом с вами…