Десять уроков для ведьмы

Глава 14

Четверть часа спустя манерное хихиканье Оливии и мягкий баритон Эдгертона уже доносились из приоткрытого окна. Стефан с блеском выполнял обещание. Не только отвлек мстительную тетку, но и вообще увел ее из дома. Задумываться, как ему такое удалось, Шарлотте не хотелось. При одной мысли об этом появлялось желание забыть о встрече с герцогом, а вместо нее спуститься в парк и разогнать воркующих голубков в самых неприличных выражениях.

«Стефан там из-за меня, – напомнила себе девушка. – Как буду выглядеть, если налечу на него взбешенной фурией? Он подумает, что я сумасшедшая!»

Убедив саму себя, что всего лишь жалеет дядю, которого вероломная жена охотно обманула бы в очередной раз, Шарлотта отсчитала последние секунды отсрочки и выскользнула в коридор.

Сюда звуки из парка не доносились, и тишина почти осязаемо давила на уши. Поспешно спустившись в холл, девушка с трудом приоткрыла тяжелую парадную дверь и выбралась на главную аллею поместья. К воротам она почти бежала. Лишь бы успеть! Как долго Стефан будет морочить голову Оливии?

– Вдруг решит, что еще одной четверти часа вполне достаточно, чтобы я на крыльях любви выпорхнула из клетки? Откуда ему знать, что у меня эти крылья сильно смахивают на куриные и летать отказываются, – проворчала себе под нос девушка, ускоряя шаг. – Получится немая сцена, достойная театра: я, Стефан и Оливия. И все не там, где им положено быть!

Калитка, к счастью, оказалась не заперта. То ли Стефан позаботился и об этом, то ли ее просто забыли запереть, когда он явился. В любом случае Шарлотте это было только на руку.

Не успела она выбраться на улицу, как зафыркали лошади и, мягко прошуршав колесами по булыжной мостовой, перед ней остановился закрытый экипаж.

– Прошу, госпожа! – Кучер свесился с высокого облучка и распахнул перед девушкой низкую дверцу.

– Кто вас послал? – нахмурилась Шарлотта.

– Господин Эдгертон. Завсегда его возим. И гостей его, и…

Мгновенно представив, о каких гостях, а точнее, гостьях может идти речь, девушка поспешно шагнула на приступку – подробностей слышать не хотелось.

Как ни странно, напоминание, что она далеко не первая, кому господин Эдгертон предоставляет экипаж поздним вечером, помогло Шарлотте сосредоточиться на предстоящем свидании.

Девушка вернула на место выбившийся из прически локон, расправила подол платья и, зябко поежившись, взбила примявшиеся кружева у ворота. Пусть она и не понимала, что творится с ее чувствами к герцогу, но предстать перед ним растрепанной серой мышкой не хотела.

* * *

Ворота городского парка были гостеприимно распахнуты. Экипаж подкатил к самому входу. Кучер спрыгнул со своего насеста и, набросив на руку неожиданно чистый платок, подставил локоть девушке, помогая спуститься на мостовую. «Опытный, – с внезапным раздражением отметила Шарлотта. – Даже думать не хочу, на ком он так натренировался!»

Путь к голубой беседке Шарлотта знала достаточно хорошо и не заблудилась в полумраке слабо освещенного парка. Герцог действительно ждал. Он стоял у широких ступеней, ведущих внутрь, прямой как стрела и поигрывал цепочкой от часов. Хотя лицо его было как всегда безмятежным, Шарлотта вдруг подумала, что он тоже нервничает. Как ни странно, это помогло немного расслабиться: герцог такой же человек, как она, вместе они обязательно разберутся, что между ними происходит. «Или не происходит», – мелькнула неожиданная мысль. Но осознать ее до конца Шарлотта не успела – Лечовски шагнул навстречу.

– Госпожа Фанталь! Очень рад, что вы согласились прийти. – Мужчина склонился к руке, невесомо поцеловав кожу, и вновь выпрямился. – Мне сообщили, что вы тоже желали этой встречи.

– Я… – смутилась Шарлотта.

– О, не стоит! – Уголки губ герцога дрогнули в том знакомом намеке на улыбку, который еще недавно заставлял сердце девушки сбиваться с ритма. Вот только теперь ей почему-то почудилась в этой недоулыбке толика снисходительности. – Я знаю. Вы знаете. Этого достаточно. Окажите мне честь.

Он едва заметно кивнул в сторону берега озера и отточенным движением подставил локоть. Затаив дыхание, Шарлотта умостила свою маленькую ладошку на дорогой ткани камзола. Серебряное шитье больно царапнуло нежную кожу, но девушка это едва заметила. Она все ждала, когда же почувствует ту удушающую волну счастья, которая вскипала всякий раз, когда красавец герцог обращал на нее внимание. Но не дождалась. Не было никакой волны. А были колючий камзол, слишком быстрый шаг и прохлада с озера.

Но герцог словно ничего не замечал. Когда голубая беседка исчезла из виду, он свернул к скрытой в тени высокого кустарника лавочке.

– Побеседуем там?

– С удовольствием, – кивнула Шарлотта с изрядной долей раздражения.

Пляж, покрытый влажным песком, оказался не лучшим местом для прогулок. Герцог вел ее у самой кромки воды, почему-то побрезговав неплохо освещенным деревянным настилом. Он, обутый по столичной моде в высокие полувоенные сапоги, особых неудобств не испытывал, а вот Шарлотта, казалось, могла точно сказать, сколько проклятых песчинок успело набиться ей в туфли.

– Не люблю песок. Он потом везде, – неожиданно признался герцог.

«Да неужели?!» – с трудом подавила возмущенный возглас девушка.

К счастью, Лечовски задумчиво рассматривал темную гладь озера и ничего не заметил.

– Хотя бесцеремонные газетчики порой заставляют идти и не на такие жертвы, – невольно пробормотал он. – Скажите, госпожа Фанталь, вам приходилось жертвовать чем-то важным ради чего-нибудь более значимого?

– Приходилось, – кивнула Шарлотта, вспомнив свой договор с Эдгертоном.

– Тогда вы меня поймете и простите эту прогулку по песку. Не хочу, чтобы завтра наши с вами лица появились в «Светской жизни». Газетчики раздуют из этого целую историю. – Герцог оглянулся, словно ожидал, что из ближайшего куста выскочит парочка упомянутых газетчиков. – Жертвы вообще занимают значительную часть жизни аристократа.

На это Шарлотта не нашла что ответить. Пришлось просто кивнуть, надеясь, что в полумраке герцог заметит ее сочувственную улыбку.

– Вечер сегодня удивительно ясный. Полон светлой грусти и надежды на лучшее. Вы не находите?

– Не могу не согласиться с вами, ваша светлость, – с легким недоумением отозвалась Шарлотта. А что ей еще оставалось?

– Ах, давайте без титулов, – нетерпеливо взмахнул рукой Лечовски. – Мое положение, разумеется, накладывает на вас некоторые ограничения, но по крайней мере наедине вы можете называть меня Джиллиан, Шарлотта.

Девушка с неудовольствием подметила, что разрешения обращаться к ней по имени герцог не спросил. Конечно, она вряд ли решилась бы отказать, все-таки встречи в ночном парке предполагают определенный уровень близости, но все же было неприятно.

«Становишься ханжой, Шарлотта? – одернула сама себя девушка. – На свидание среди ночи сбежать – пожалуйста, а по имени назвать – извольте разрешение спрашивать? Джиллиан действительно принадлежит к высшей аристократии империи. Много ты знаешь о том, как среди них принято общаться?»

Герцог не обратил на затянувшуюся паузу никакого внимания. Казалось, ему вполне хватало своего собственного общества, а девушка оказалась рядом лишь для антуража. Наконец он вздрогнул, словно очнувшись ото сна, и снова заговорил:

– Знаете, ведь я заметил вас еще тогда, в парке. Вы выглядели так мило и скромно среди надоедливых трещоток, что привлекли мое внимание.

«Не припомню, чтобы общество трещоток так уж сильно тебя раздражало», – подумала Шарлотта, но все-таки нашла в себе силы мило улыбнуться.

– Я просто стеснялась подойти к вам, Джиллиан. Если бы мне достало смелости, то, боюсь, я трещала бы не хуже.

– Сомневаюсь. – Лечовски покачал головой, снова обозначив уголками губ свою странную улыбку. – Вы скромны, милы и хорошо воспитаны. Думаю, вы стали бы идеальной женой. Достойной тенью и опорой, во всем поддерживающей своего мужа.

– Вы слишком добры, Джиллиан, – с трудом выдавила Шарлотта, едва не онемев от неожиданности.

– Я знаю. – Теперь в полуулыбке герцога девушке почудилась изрядная толика самодовольства. – Но вы этого заслуживаете.

«Да что со мной?! – разозлилась она. – Мне только что сказали комплимент! А я высматриваю неизвестно что. Мне же нравилась его улыбка. Такая скромная. Такая сдержанная. Такая…»

«Фальшивая», – неожиданно подсказал внутренний голос.

– Шарлотта, позвольте говорить откровенно! – Лечовски вдруг развернулся к ней всем корпусом и взял за руку.

Лишние мысли тут же вылетели из головы: слишком уж многозначительно и торжественно звучал голос герцога.

– Д-да… Извольте, – кое-как сумела проговорить Шарлотта.

– Вы меня устраиваете. Как я уже сказал, вы милы, воспитанны и скромны. Кроме того, происходите из хорошей семьи. Ваши родители достойные люди, дядюшка – герой империи. А тетушка…

Герцог запнулся, словно не мог придумать, чем таким хорошим отличается Оливия. Шарлотта почувствовала что-то вроде злорадства: даже герцог заметил недостойное поведение тетки.

– Благодарю, Джиллиан. Я очень люблю свою семью, каждый представитель весьма достойный, и мне приятно, что вы тоже оценили это, – благовоспитанно произнесла она.

– Что? – Лечовски сморгнул и недоуменно посмотрел на девушку. – Ах да… Достойные. Без сомнения. Простите мою косноязычность, Шарлотта. – Он снова поднес ее пальцы к губам, но на этот раз лишь опалив нежную кожу дыханием. – Я немного волнуюсь, вот и теряю нить разговора. На самом деле я пытаюсь решиться на самый важный шаг в своей жизни…

– О… Джиллиан, это… – Шарлотта мягко попыталась высвободить пальцы, но Лечовски лишь сильнее сжал их, не позволяя отстраниться.

– Дослушайте. Вы мне подходите, Шарлотта. Я с первого взгляда это понял и с каждой встречей убеждался все больше. Теперь я почти уверен, что хочу уделить вам больше пространства в своей жизни. Вплоть до…

Такие долгожданные слова легко лились с идеально очерченных уст красавца аристократа, а Шарлотта все сильнее чувствовала себя не в своей тарелке. Все происходило слишком быстро, слишком прямо, и девушке от этого было неуютно.

– Джиллиан, простите, но…

– Да… Вплоть до того, чтобы назвать вас своей женой, – продолжал герцог, пропустив мимо ушей робкие попытки девушки что-то сказать. – В обозримом будущем, если наши взгляды на жизнь совпадут, такой исход кажется мне крайне вероятным.

– Ах… Я… Это слишком… – начала было Шарлотта, пытаясь облечь в слова противоречивые чувства, рвущие душу на части.

– Это слишком прямо? Слишком откровенно? – Красивое лицо Лечовски на мгновенье исказилось от раздражения, но тут же снова разгладилось. Если бы Шарлотта не смотрела на него так пристально, то, скорее всего, ничего и не заметила бы. Но не успела она даже задуматься, что бы это значило, как мужчина продолжил: – Не требуйте от меня красивых слов и прочей шелухи! Я слишком взволнован, чтобы рассказывать вам о ваших прекрасных глазах и нежных устах.

«Слишком взволнован, чтобы о глазах рассказывать?! – Еще несколько дней назад за такое признание Шарлотта простила бы герцогу все и даже больше. Но сейчас это вызвало глухое раздражение. – А лучше бы все-таки рассказал. Может, тогда я бы вспомнила, что вроде как тебя люблю!»

Девушка старалась взять себя в руки и сосредоточиться, но герцог воспринял ее молчание по-своему. Тяжело вздохнув, он обнял ее одной рукой и мягко привлек к себе. Шарлотта и ахнуть не успела, как мужчина смял все возражения страстным поцелуем.

Она вздрогнула всем телом. Но увы, это была вовсе не дрожь счастья. Губы герцога оказались противно холодными, а поцелуй – слишком чопорным. Да еще и звук при этом раздался такой, словно на каменный пол шлепнулась мокрая тряпка.

Это стало последней каплей. Не задумываясь, Шарлотта рванулась назад, упираясь ладонями в грудь мужчины. Явно не ожидавший подобной реакции, Лечовски разжал руки.

– Нет! Нет, не надо! – Не сдержавшись, Шарлотта провела тыльной стороной ладони по лицу, вытирая губы. – Мы слишком мало знакомы, ваша светлость, чтобы заходить так далеко. И я… Я не уверена, что мои чувства к вам… Точнее, я абсолютно уверена, что эти чувства…

Герцог смотрел на нее с каким-то странным прищуром. Без гнева, но и без улыбки. Девушке стало неуютно.

– Простите, если своим поведением ввела вас в заблуждение. Но что бы я ни чувствовала, это не любовь. Простите… – Под конец ее голос стал совсем тихим, слившись с шелестом листвы в кронах деревьев.

– Не любите меня? – Герцог склонил голову набок, рассматривая Шарлотту куда внимательнее, чем во время своих странных признаний.

– Ваша светлость, я теряюсь. Мои чувства слишком противоречивы, чтобы… – Девушка смешалась, запутавшись в собственных желаниях. С одной стороны стояла уверенность, что герцог Лечовски – самый прекрасный кавалер империи, и она влюблена в него настолько, насколько вообще возможно. С другой – маячили отвратительный поцелуй и осознание, что даже в обществе признанного сердцееда Эдгертона она чувствовала себя куда комфортнее и лучше.

– Не любите, значит? – чуть повысив голос, повторил герцог, выслушав ее лепет. И теперь его тон явно отдавал десятками поколений привыкших повелевать предков.

– Нет, ваша светлость, – выдохнула девушка, опуская полный стыда и раскаяния взгляд. – Не люблю.

– Ну и прекрасно! – холодно усмехнулся мужчина.

Шарлотта ошарашенно подняла голову, взглянув ему прямо в лицо. Такого ответа она явно не ожидала.

– Поймите, ваша светлость, я не уверена в своих чувствах. Еще недавно мне казалось, что я люблю вас. Но сейчас понимаю, что все происходит слишком быстро, и меня это пугает. Может быть, потом, когда мы узнаем друг друга лучше, я обрету больше уверенности…

– В этом нет необходимости, – спокойно прервал ее Лечовски и вдруг добавил: – А кого-нибудь другого?

– Простите?

– Кого-нибудь другого вы любите?

– Не думаю, что должна отвечать на такой вопрос, – отрезала Шарлотта, смелый и прямой характер которой уже начинал брать верх над смятением.

– Значит, не любите. Что ж… – Герцог задумчиво огладил подбородок, словно потянул за несуществующую козлиную бородку. – Все складывается даже лучше, чем я рассчитывал.

– Вы рассчитывали?

– Разумеется. – Мужчина откинулся на спинку скамьи и, положив локоть на подлокотник, щелчком взбил смявшуюся кружевную манжету. – Такие люди, как я, не могут себе позволить поддаваться порывам. Даже в любви, хоть мы ей тоже подвержены.

– Ваша светлость, я…

– Вы. Именно вы можете мне помочь, хотя и не любите меня. Особенно потому, что не любите.

– Простите, но я вас не понимаю, – проговорила девушка и встала. – Уже поздно. Думаю, мне пора…

– Сядьте, – приказал герцог, перебив ее на полуслове. – Я еще не закончил.

От неожиданности Шарлотта покорно плюхнулась обратно на скамью, хотя мужчина не тронул ее и пальцем.

– Скажите, госпожа Фанталь, вы верите в любовь с первого взгляда?

– Д-да, наверное… – Очередной резкий поворот разговора снова заставил девушку растеряться. Она не понимала, чего ждать в следующую секунду, и уже основательно жалела, что вообще пришла сегодня в парк. Герцога Лечовски гораздо удобнее было любить на расстоянии.

– А я не верил. До поры до времени. Однако, как я уже говорил, людям моего круга непозволительны сумасшедшие порывы. Мы всегда должны быть выше всяких… – Он повращал кистью, силясь подобрать подходящее слово. – Всяких скандальных ситуаций. Но и сердцу не прикажешь, оно требует своего, настойчиво и бездумно. Игра взглядов и слов, мимолетные прикосновения в танце и легкий флирт, ни звуком, ни вздохом не выходящий за рамки приличий. Вот и все, что мне дозволено обществом. Но я хочу большего! И если правила приличий не позволяют мне это большее взять честно, то я готов это… украсть.

– Простите, ваша светлость, но я до сих пор не понимаю, при чем тут я, – зябко повела плечами Шарлотта. Поначалу, разгоряченная противоречивыми мыслями и чувствами, она не замечала вечерней прохлады. Но сейчас влажный туман с озера пробирался под слишком легкое платье и холодил кожу, заставляя то и дело ежиться в тщетной попытке согреться.

– Вы? Вы поможете мне получить желаемое. Предлагаю сделку, госпожа Фанталь.

Слово «сделка» внезапно напомнило Шарлотте о Стефане и об их первой встрече в саду. Словно наяву девушка снова услышала собственный голос: «Я бы хотела предложить сделку». И насмешливый ответ Эдгертона: «Какую сделку?» Тогда он порекомендовал ей изложить свое дело в письменном виде и прислать по почте. Причем таким тоном, что и глупцу стало бы понятно, куда отправится эта записка, вздумай Шарлотта и в самом деле написать. Стефан был насмешлив, даже груб, хоть и ни разу не вышел за рамки приличий и злил ее до безумия. Но самое главное, он был искренен во всем. В своем нежелании общаться, в своем раздражении, а позже в стремлении ей помочь. И именно этой искренности она совершенно не чувствовала в герцоге.

– Ни к чему так пугаться, – усмехнулся Лечовски, все это время пристально наблюдавший за девушкой. Он снова огладил несуществующую бородку и сложил кончики пальцев перед собой, словно любуясь безупречным маникюром. – Эта сделка будет выгодна нам обоим. Мне – исполнение желания. Вам – титул герцогини, блеск высшего света и красавец муж.

– Который будет любить другую, – хмыкнула девушка, немного разобравшись в ситуации. – Просто торжество щедрости.

– Какая вам разница, кого я буду любить, если вы не любите меня? – не заметив сарказма, герцог пожал плечами и поспешно расправил сбившийся воротник.

– В любом случае я все еще не понимаю, как могу вам помочь.

– Все просто. Я люблю Оливию.

От неожиданности Шарлотта вскочила на ноги и уставилась на герцога сверху вниз, словно не веря своим ушам.

– Оливию? Тетю Оливию?!

– Именно, – ничуть не смутился герцог, тоже поднимаясь. – Эта яркая экзотическая птица просто обязана стать моей, пусть об этом мало кто узнает. Полковник Матсус – старый болван. С ним не удастся договориться. Скорей уж он вызовет меня на поединок. Возможно, я пошел бы на это, ведь вдова куда доступнее, чем жена, но увы, полковник недаром стал героем империи. И даже столько лет спустя способен создать определенные проблемы.

– Вы говорите ужасные вещи, – выдавила из себя Шарлотта.

– Не вижу ничего ужасного. Это всего лишь рассуждения. Я же не подсылаю к нему наемных убийц, как в бульварных романах, – недовольно парировал Лечовски.

– Этого только не хватало! – попятилась девушка. Очередная грань характера красавца герцога ей совсем не нравилась.

– Я всего лишь влюблен, госпожа Фанталь. И как любой влюбленный, ищу возможность стать ближе к предмету своей увлеченности. Вы станете той самой ширмой, которая прячет реальную жизнь от слащавой светской картинки. Что плохого в том, что племянница приглашает в гости тетю? Кто осудит тетку, заночевавшую у племянницы, даже если с гостьей не будет мужа? Все прилично, и все довольны. Я смогу любить, полковник не будет мучиться от бесполезной ревности, а Оливия… О, Оливия тем более будет довольна, я об этом позабочусь. Вы поможете мне и получите в ответ титул и деньги! Поверьте, это более чем достойная плата за небольшую услугу.

– Эти ваши расчеты… Они отвратительны, – выдохнула наконец Шарлотта, потерявшая дар речи от такого цинизма.

– Ну почему же. Всего лишь практичны, – ничуть не обиделся герцог. – Так вы согласны?

– Нет! Это мерзко! – отступая назад, воскликнула девушка. – Я не собираюсь в подобном участвовать!

– Глупая девчонка! – Лицо Лечовски исказилось, словно маска меланхоличного красавца пошла трещинами, показывая звериный оскал.

Шарлотта испуганно развернулась и побежала прочь, то и дело оступаясь на влажном песке. Но герцог и не собирался ее преследовать.

– Не вздумайте болтать, госпожа Фанталь! – зло бросил он ей в спину. – Вам все равно никто не поверит!

Шарлотта не стала тратить дыхание, чтобы ответить.

Чудовище! Двуличное чудовище! Как она могла этого не замечать! Зачем вообще сюда приехала?

До ворот парка она долетела за несколько минут и только теперь задумалась, а как же, собственно, попадет домой. Время давно перевалило за полночь. Город спал. Беспомощно оглядываясь, девушка вышла на пустынную мостовую.

Экипаж появился словно из ниоткуда, заставив ее испуганно шарахнуться в сторону.

– Домой, госпожа? – Знакомый кучер спрыгнул с облучка и снова подставил ей обернутую платком руку.

– Вы! – воскликнула Шарлотта, слишком испуганная, чтобы обрадоваться. – Что вы здесь делаете?!

– Так это… Жду, – растерялся кучер. – Господин Эдгертон велел подождать и домой доставить, ежели надобность такая возникнет.

– Стефан… – выдохнула девушка и обмякла, словно из нее выдернули какой-то стержень. Она тяжело оперлась о руку возницы и ступила на подножку. – А вы можете ехать помедленнее? Мне надо собраться с мыслями.

Она опасливо оглянулась на кованые парковые ворота. Герцог Лечовски не стал ее преследовать, но столкнуться с ним сегодня еще раз было бы слишком.

– Конечно, госпожа, – кивнул кучер, заботливо прикрывая за ней дверцу. – Мне за всю ночь уплачено. Господин Эдгертон так и сказал: «Мало ли как обернется». Только вы это, плащик-то накиньте. Там на сиденье лежит. Ночка свежая, а вы благородные, к живому духу непривычные. Как бы не приболели.

– Плащ тоже господин Эдгертон оставил? – слабо улыбнулась девушка.

– А как же. Он, благодетель, – отозвался кучер, забираясь на свой насест.

Шарлотта закуталась в тяжелую ткань и откинулась на мягкие кожаные подушки. Экипаж бесшумно тронулся с места и, оставив позади кованую решетку парка, поехал так медленно, что со стороны казалось, будто вообще стоит.

Девушка вздохнула, отодвинувшись глубже, так, чтобы даже самый мимолетный отблеск света не попал на лицо. Бешеный водоворот чувств и мыслей постепенно успокаивался, и она снова обретала способность мыслить здраво.

Сегодня рухнула ее мечта. Мало того, прекрасный принц в сверкающих доспехах оказался подлым змеем. Но странное дело, Шарлотта вовсе не чувствовала себя несчастной.

Образ герцога Джиллиана Лечовски, в которого она влюбилась, остался где-то там, на краю сознания, недостижимым идеалом, отголоском странного сна. А настоящий герцог, с которым девушке довелось познакомиться сегодня, не вызывал ничего, кроме брезгливого омерзения. Мечта рухнула, а небо осталось на месте, и луна, и звезды. Даже самая распоследняя травинка не соизволила шелохнуться по этому поводу. И самое смешное, что сама Шарлотта ничуть не страдала. Да, неприятный разговор с неприятным человеком, но не более. Красавец аристократ больше не задевал ее душу. И, сидя в темном экипаже на пустой улице, девушка вдруг осознала, что случилось это не сегодня и даже не вчера, а гораздо раньше.

– Как же странно, – окончательно успокоившись, пробормотала девушка. – Очень надеюсь, что нам не доведется встретиться еще раз… Вернусь домой и больше не увижу. Тем более за сегодняшнюю прогулку дядюшка меня точно обратно отправит.

Шарлотта грустно улыбнулась. Цель, с которой она явилась в город, превратилась в тыкву, но уезжать почему-то не хотелось. Она провела ладонью по плотной ткани плаща и ощутила знакомый аромат туалетной воды Эдгертона.

Ведь это именно Стефан помог ей обрести уверенность в себе, показал незнакомые стороны мира и подарил новые ощущения. Стефан подумал обо всем, даже о том, что она замерзнет на ночной прогулке. Он не смог предусмотреть только того, что Джиллиан Лечовски окажется мерзавцем, а ее любовь к герцогу – результатом наивного самообмана. Теперь Шарлотта не боялась себе в этом признаться, хоть и не представляла, как сказать об этом Стефану.

«А может, и не придется говорить, – покачала головой она. – Дядя меня, наверное, уже у порога с чемоданами поджидает».

– Быстрее домой, пожалуйста, – попросила она кучера.

– Как пожелаете, госпожа, – тут же отозвался он, прищелкивая поводьями.

Экипаж мягко набрал скорость и с тихим шелестом покатился по булыжной мостовой к особняку полковника Матсуса.