Десять уроков для ведьмы

Глава 7

Проснулась Шарлотта поздно. Несколько раз она сквозь дрему слышала скрип двери и тихие шаги служанки, догадываясь, что уже давно пора вставать. Но розовая нега, порожденная волшебными снами, была так притягательна, что просыпаться не хотелось. Право слово, ну как можно добровольно уйти, когда первый красавец королевства на коленях шепчет признания у твоих ног, а у спинки кресла стоит Эдгертон и нежно целует твои пальцы. Чудесно, восхитительно… Шарлотта даже затруднялась решить, что именно ей нравилось больше – признания герцога или интимный жест Стефана.

Поймав себя на такой крамольной мысли, девушка окончательно проснулась. «Герцог! Конечно же герцог! – уверила она саму себя, слегка тряхнув головой, словно пытаясь вытряхнуть из нее неуместные сомнения. – Джиллиан Лечовски – идеальный мужчина. Не только красавец, но и благородный, воспитанный, тактичный, милый. Не то что Стефан – ловелас, не пропускающий ни одной юбки. Да если бы я не пообещала ему магический дар, он и не взглянул бы в мою сторону! Это просто счастье, что я влюблена не в него!»

Но память вопреки ее желанию настойчиво подбрасывала сценки из вчерашнего дня. То, как одно появление Эдгертона превратило тоскливый вечер в момент ее личного триумфа.

– Это всего лишь часть сделки, – твердо сообщила Шарлотта своему отражению в большом зеркале. – Только сделка! Как только герцог сделает мне предложение, я и думать забуду об этом дамском угоднике.

Она кокетливо улыбнулась, отбросила за спину тяжелую волну медно-золотых локонов и крутнулась вокруг своей оси, заставив широкую ночную сорочку колоколом встать вокруг точеных ножек. Девушка поддернула подол и изобразила реверанс.

– Если вы так просите, то первый танец, конечно же, ваш, герцог… – После вчерашнего такие мечты больше не казались чем-то совсем уж нереальным. – Договор с Эдгертоном был лучшей идеей в моей жизни. Это просто сказка какая-то!

Громкий стук в дверь и раздраженный голос Оливии сбили полет фантазии на старте:

– Шарлотта! Что ты там вытворяешь?!

– А вот и суровая реальность пожаловала, – проворчала девушка, отворачиваясь от зеркала, и, повысив голос, крикнула: – Ничего, тетушка. Одеваюсь.

– Одевайся поскорее. Завтрак через пять минут, – недовольно сообщила тетка, и в коридоре послышался удаляющийся стук каблуков.

«Вот как она умудряется так топать? Там же толстенный ковер!» – покачала головой Шарлотта. После вчерашнего тетка уже не вызывала такого завистливого восхищения, как раньше. Девушка поняла, что брюнетка, несмотря на весь свой опыт и привлекательность, все же не всесильна. Ведь десерт от герцога Лечовски, в конце концов, получила именно Шарлотта. Пусть лакомство и оказалось отвратительно приторным и невкусным. Но в одном тетка все же была права: до завтрака оставалось всего ничего, а дядюшка терпеть не мог, когда домашние опаздывали к столу. Полковничье прошлое сказывалось.

– Не хотела тебе говорить, – Оливия неодобрительно посмотрела, как Шарлотта намазывает маслом тост, и обмакнула в лимонный сок стебель сельдерея, – но если не я, то кто же? Твое поведение на вчерашнем обеде перешло все разумные пределы. Твой дядюшка не даст соврать – это было возмутительно.

– Что именно? – Шарлотта старалась не смотреть на тетку: кто бы говорил!

– Ты бросила тень на репутацию нашей семьи, расстроила дядюшку, да и меня тоже. Безобразие! Мы на такое не рассчитывали, когда согласились приютить тебя в нашем доме.

– А что я такого возмутительного сделала? – постаралась изобразить невинность Шарлотта и, избегая взгляда вздорной тетки, посмотрела на сидевшего во главе стола дядюшку. Непривычно хмурый, он размазывал по тосту очередную ложку варенья и, казалось, совсем не слушал зарождающуюся перепалку.

– Ты еще спрашиваешь, что сделала?! Я очень хочу верить, что это все-таки наивность, а не распущенность, и потому объясню, – назидательным тоном процедила Оливия. – Твои перешептывания с господином Эдгертоном! Вот что было возмутительно!

– А надо было сделать свидетелями нашей беседы всех присутствовавших гостей? – рассердилась Шарлотта. Недосказанное «как это сделала ты с герцогом» повисло в воздухе тяжелым ароматом раздражения.

– Всех гостей?! На что ты намекаешь?! – мгновенно взвилась Оливия.

– Довольно! – Полковник Матсус голос повышать не стал, но ладонью по столу хлопнул так, что всколыхнулся чай в чашках. – Шарлотта! Немедленно извинись перед тетушкой. Она не желает тебе ничего плохого, а лишь заботится о твоей, да и нашей репутации. Оливия, оставь девочку в покое. Я не слышал ничего плохого об этом Эдгертоне. Графиня Гроссовская так и вовсе отзывается о нем исключительно в превосходной степени. А то, что он слывет ловеласом, так кто из нас в молодости не красовался перед юными прелестницами. Некоторые, – полковник горделиво подкрутил ус, – и сейчас еще очень даже не прочь.

Оливия фыркнула и пробормотала что-то невнятное. Шарлотте стало неприятно. Дядюшка действительно гордился своей красавицей женой. Усами он, конечно, гордился больше, но на них точно не тратил столько денег и времени, как на Оливию. А та, похоже, совершенно этого не ценила.

– Шарлотта, что же касается тебя, – продолжил полковник, не подозревая о мыслях племянницы, – я рад, что ты наконец перестала провожать каждое движение герцога пристальным взглядом и обратила внимание на более подходящих тебе юношей. Я рассчитываю на твое благоразумие и, надеюсь, не зря.

– Да, дядюшка, – отозвалась девушка, прикусив на кончике языка возражения вкупе с возмущением. Засомневавшись в ее так называемом благоразумии, полковник вполне способен был отправить строптивицу обратно к матери. Не со зла, а исключительно из заботы о ее благополучии. Это в планы Шарлотты совсем не входило. «Ничего, – проворчала она про себя, беря чашку с ароматным чаем, – посмотрим, что ты скажешь, когда получишь приглашение на мою свадьбу. Герцогиня Лечовски… Звучит. Мы будем волшебно смотреться вместе!»

– Кстати, о Лечовски. – Удовлетворившись кратким ответом племянницы, полковник перевел взгляд на жену. – Я бы предпочел, чтобы в следующий раз ты выказывала недовольство мной (раз уж на что-то обижаешься) не так явно. Или хотя бы другим способом. Герцог неизвестно что о тебе подумает! К чему внушать молодому человеку беспочвенные надежды.

– И в мыслях не было внушать ему беспочвенные надежды, – огрызнулась Оливия, но, заметив, как поползли на лоб брови мужа, сообразила, что именно ляпнула, и поспешно поправилась: – Вообще ни о каких надеждах речи не шло! Просто ты всегда занят делами, на семью времени нет. Недавно так вообще весь вечер беседовал с арендаторами и не обращал на меня внимания. Мне было скучно!

– Так вот где собака зарыта, – хмыкнул дядюшка, приходя в привычное благожелательное состояние духа. – Теперь понятно, в чем я провинился.

Оливия защебетала совсем уж откровенную несуразицу, и Шарлотта перестала ее слушать. Такие или похожие сцены происходили в доме полковника с постоянством, достойным лучшего применения. Она жила здесь всего ничего, а уже наизусть знала привычную схему. Смутные подозрения дядюшки натыкались на виртуозное вранье Оливии. А заканчивалось все тем, что полковник в очередной раз извинялся, а тетка получала новое платье, безделушку или еще какую-нибудь забаву. Хоть Шарлотта в глубине души и завидовала умению Оливии все повернуть в свою пользу и сводить мужчин с ума, но не думала, что ей самой когда-нибудь могут понадобиться такие навыки. Разве что однажды, просто чтобы помочь мужчине мечты обратить на нее внимание, не более. Зачем нужен кто-то еще, когда есть идеал?

Погрузившись в такие размышления, Шарлотта позавтракала и уже допивала вторую чашку чая, когда прибыла почта. Лакей сперва подал серебряный поднос со стопкой писем и газет полковнику, потом принес ворох пестрых конвертиков Оливии и наконец подошел к Шарлотте.

Между толстым посланием от матушки и парочкой надушенных записок от подруг девушка с удивлением заметила конверт, надписанный незнакомым почерком. Отложив в сторону почту из дома, она первым делом распечатала именно его. Толстая муаровая бумага неохотно поддалась нажиму костяного ножа, и на колени Шарлотты выпала плотная карточка с лаконичной тисненой виньеткой по краю.

«Буду рад увидеть тебя сегодня в городском парке у голубой беседки в три часа пополудни. С благодарностью за чудесный вечер и в надежде на прекрасный день, всегда твой Стефан Эдгертон».

Заметив, что Оливия неестественно извернулась на своем стуле в попытке заглянуть ей через плечо, Шарлотта едва заметно усмехнулась и сунула карточку обратно в конверт.

– Я сегодня хотела бы погулять в парке. Ты не против, дядюшка?

– С чего бы я был против. Погода какая стоит – для прогулок лучше не придумать. Погуляй, вскружи парочку горячих голов, но помни: благоразумие на переднем плане.

– Конечно, дядюшка, – скромно потупилась девушка.

– Я в тебе не сомневался, – кивнул тот и, подкрутив ус, подмигнул жене. – А мы дома посидим, нам уже лишнего внимания не надо. Друг друга хватает. Да, дорогая?

Гримасу отвращения, исказившую красивое лицо Оливии, не заметить мог только бравый полковник, но высказать свое недовольство вслух женщина не рискнула.

«Вот и зачем выходить замуж, если не любишь?» – проворчала про себя Шарлотта и, распрощавшись с родственниками, вышла из столовой. Впрочем, семейные проблемы дядюшки быстро покинули ее хорошенькую головку. Стефан вряд ли пригласил бы на прогулку просто так. А значит, впереди ждал очередной урок обольщения и еще один шаг навстречу герцогу Лечовски и идеальной семье.

«Голубая беседка – это возле озера, – рассуждала Шарлотта, скользя взглядом по довольно короткому ряду платьев в тесной гардеробной, которая прилегала к ее комнате. – В таком случае мне надо что-то легкое, чтобы не мучиться от жары, и в то же время закрытое, чтобы не сгореть на солнце».

Особого выбора у нее не было, но в конце концов девушка нашла компромисс, выбрав светлое платье из легкого муслина с коротким рукавом и вырезом лодочкой. На плечи накинула широкую мантилью – подарок одной из многочисленных незамужних родственниц. Завершала прогулочный ансамбль широкополая шляпа, обильно украшенная искусственными цветами.

Шарлотта припомнила, что шляпу ей подарила Оливия, и немного засомневалась в своем выборе. Но в конце концов решила, что шляпа к советам не относится, а от солнца вполне могут появиться веснушки на носу, что куда хуже, чем пучок бумажных розочек, а значит, Стефан вряд ли раскритикует ее выбор.

Зато, принявшись за волосы, она в полной мере учла пожелания наставника – никакой пудры и зализанных локонов, прибитых к высокому шиньону множеством шпилек. Под ее руководством горничная изобразила из густых медно-золотых прядей нечто летящее, вольное, словно чуть тронутое ветром.

Оглядев себя в зеркале, девушка с удовольствием улыбнулась – такой она нравилась себе куда больше. Снова вызвала сомнения злополучная шляпа, но, вспомнив о веснушках, Шарлотта все же приладила ее на положенное место.

– Это будет идеальный день!

* * *

Стефан Эдгертон сегодняшний день не считал ни идеальным, ни даже просто хорошим, хотя утро оказалось весьма многообещающим. Яркое солнце, на небе ни облачка. Отличная погода для прогулки в парке. К тому же вчера светская жизнь явно взяла паузу, а значит, никому не придется отсыпаться после затянувшихся глубоко за полночь танцев, и тенистые аллеи большого городского парка ждал аншлаг. Безлюдные закутки, скрытые от нескромных взглядов густой листвой уютные беседки, аромат цветов – идеальные охотничьи угодья для опытного обольстителя.

Расправляя воротник легкого хлопкового пиджака, Стефан гадал, какую красавицу подкинет ему судьба. Учитывая, что после грандиозного фиаско с женой полковника Матсуса с красавицами как-то не складывалось, он был согласен на любую. Расстегнутые пуговки, сбившиеся кружева, непослушные локоны – какой простор для жарких взглядов и нежных прикосновений! А потом, чем черт не шутит, сладкого продолжения в укромном местечке, на которые так богат старый парк.

Сегодня поутру, перебирая в мыслях портреты знакомых женщин, Стефан буквально натолкнулся на образ рыжеволосой ученицы. Пальцы дрогнули, и запонка, выскочив из петли, ускакала куда-то под диван.

– Проклятье!

Под давлением логики соблазн попросту «отложить» Шарлотту в сторону, как неудачный галстук, быстро пропал. Во-первых, девушка вполне могла появиться в парке по собственной инициативе и без должного присмотра угрохать все, чего удалось достичь вчера. А во-вторых, маячившую на периферии сознания дуэль никто не отменял, как и настоятельную необходимость улучшить свой магический потенциал. Вчерашний вечер намекал, что надежды на такой исход не так уж и беспочвенны, как ему казалось поначалу.

– Впрочем, эта особа не постесняется строевым шагом вломиться на любое свидание, – усмехнулся Стефан. – Хотя… Почему бы не совместить?

Забыв о потерянной запонке, мужчина перебрался в кабинет, выдернул из письменного прибора почтовую карточку и быстро набросал несколько строк. Первую половину дня он решил посвятить приятному времяпрепровождению, а уж вторую потратить на бездарную ученицу. Удивительно, но такая перспектива почему-то не вызывала недавнего раздражения.

Увы, чаще всего проваливаются именно самые продуманные планы. Как назло, в парке не оказалось ни одной одинокой красавицы. То ли Стефан пришел слишком рано, и девицы еще прихорашивались в своих спальнях, то ли слишком поздно, и всех красавиц уже разобрали. Но куда бы он ни направлял ищущий взор – всюду сталкивался с недовольными взглядами более счастливых соперников и престарелых матрон-компаньонок.

Наконец Стефан заметил на лавочке склонившуюся над книгой девушку. Лицо и фигуру с его позиции было не разглядеть, но у незнакомки было неоспоримое преимущество – рядом никто не болтался.

– Чудесный день, не правда ли? – проговорил он, подходя.

– Без сомнения, господин Эдгертон. А я все гадала, узнаете ли вы меня.

Девушка с улыбкой подняла голову и оказалась совсем не девушкой, а графиней Гроссовской, молодящейся вдовой шестидесяти лет. От неожиданности Стефан едва не отскочил в сторону, но вовремя спохватился и обаятельно улыбнулся.

– Ну как я мог вас не узнать? Наши беседы всегда доставляют мне столько удовольствия. Вы сменили прическу?

– Да. Вам нравится? Решила, что немного перемен не повредит.

– Вам очень идет, – склонил голову Стефан, про себя проклиная перемены, которые заставили его так глупо обознаться.

– Не сомневалась, что вы это скажете, – заулыбалась графиня. – Вас всегда отличал очень тонкий вкус.

Мужчина мысленно застонал. Престарелая красотка обожала поболтать, а залитая солнцем аллея, к досаде Эдгертона, оставалась совершенно пустынной, лишая бедолагу любого предлога для вежливого побега. Неудивительно, что когда у поворота мелькнули знакомые медные локоны, Стефан едва не воспылал к навязавшейся ученице нежными чувствами.

– Простите, графиня, вынужден вас покинуть. Моя знакомая – приезжая, а я обещал показать ей наш парк.

– Конечно-конечно, молодой человек. – Женщина покровительственно похлопала его по руке, оставив на рукаве пятна пудры. – Идите. Не дай бог бедная девочка заблудится. Но потом не забудьте представить нас.

– Обязательно, – закивал Стефан, едва обращая внимание, что именно обещает, и рванул наперерез Шарлотте.

– Ну наконец-то! – выдохнул он, подхватив девушку под локоть и резво разворачивая на сто восемьдесят градусов. – Туда нам не надо.

– Почему? – удивленно вскинула брови Шарлотта. – Голубая беседка в той стороне.

– Забудь о ней, – настойчиво повторил Стефан, краем глаза заметив, что престарелая графиня поднялась с лавочки и явно направляется именно к ним. – О нет! Быстрее, идем!

– Куда?

– Куда угодно!

С этими словами он увлек девушку в первый попавшийся поворот, затем свернул еще раз, проскочил прямо по газону и остановился, только когда злополучная аллея окончательно пропала из виду.

– Куда ты меня тащишь? – рассердилась Шарлотта, стряхивая с юбки налипшие травинки. – Опять разозлил магически одаренного жениха какой-нибудь красотки? Или сразу мужа?

– Что? – невнимательно отозвался Стефан, то и дело оглядываясь. – Нет, конечно нет. Какой там муж… Иногда свободные красотки куда опаснее замужних.

– Тогда с какой стати такая спешка?

– Просто… – Он неожиданно смутился. Рассказывать девушке, что удирает от доставшей его до печенок престарелой прелестницы, почему-то не хотелось. – Просто ты заставила меня ждать.

– Я пришла на четверть часа раньше!

– И это большая ошибка, – подхватил Стефан. – Мужчина должен ждать девушку, а не наоборот.

– Я окончательно перестала что-либо понимать. – Шарлотта остановилась и, скрестив руки на груди, посмотрела на собеседника.

– А тебе и не надо, – хмыкнул он, тщательно скрывая неуместное смущение. – Давай сойдемся на том, что я знаю, как надо, и научу этому тебя.

– Давай, – с долей сомнения протянула девушка и оглянулась, всматриваясь в переплетение ветвей, за которым скрывалась злополучная аллея.

– Тогда слушай внимательно, а не озирайся по сторонам. – Стефан подхватил ее под локоток и прогулочным шагом двинулся по тропинке. – Драгоценный герцог вчера все-таки обратил на тебя внимание. Но так вышло, что ты ему интересна только в комплекте со мной.

– То есть как это?! Я не собираюсь поддерживать с тобой отношения…

– Ах, ранила меня в самое сердце! – трагическим тоном воскликнул Стефан, картинно схватившись за грудь, и уже нормальным голосом добавил: – Не пори ерунду! Какие отношения? Ты мне интересна только как источник магии! Или появилось желание подарить мне нечто большее?

– Еще чего! Это ты мне интересен только как источник… Источник знаний, вот! – неумело огрызнулась Шарлотта.

– Замечательно, – кивнул Стефан, проигнорировав тень непонятного неудовольствия, мелькнувшую где-то на краю сознания. – В таком случае получай новую порцию уроков. Герцог увидел нас рядом и заинтересовался. Значит, пусть он и дальше видит тебя рядом со мной, только и всего. Создадим легкую видимость романа…

– Это еще зачем? – вспыхнула девушка. – Мне не нужно!

– Легкую! Видимость! – Он стиснул ее локоть, не позволяя вырваться. – Помнишь, что я рассказывал про свое и чужое? Так вот, «бесхозное» в этом уравнении выглядит еще хуже «своего».

– «Бесхозное», скажешь тоже… – скривилась Шарлотта, но вырвать свою руку из цепких пальцев Стефана больше не пыталась. – Слово-то какое гадкое.

– Зато емкое, – пожал плечами тот. – Поэтому мы сейчас идем кататься на лодке.

Шарлотта вскинула голову и ахнула от удивления. Какими-то окольными путями мужчина вывел ее прямиком на берег озера. Водная гладь искрилась самоцветами. Над ней парили яркие стрекозы. То тут, то там мелькали пестрые лодки, где с парочками, а где с целыми компаниями разодетых дам и кавалеров.

– О, смотри! Вот и герцог! – сообщил Стефан, отвлекая девушку от красот природы. – Идем к причалу.

– Пригласим его в лодку с нами? – удивилась Шарлотта.

– Разумеется, нет! – с раздражением, удивившим его самого, отрезал Стефан. – Это у нас роман, хоть и мнимый, а не у него. Пойми, милая, не ты должна добиваться мужчин, а они тебя. Мужчины должны прилагать усилия, чтобы оказаться в одной лодке с тобой, а не наоборот.

С этими словами Стефан жестом подозвал лодочника и спрыгнул в лодку. Шарлотта и ахнуть не успела, как Эдгертон подхватил ее за талию и просто переставил с причала в утлое суденышко.

– Что ты себе…

– Ничего, что выходило бы за рамки приличий, – пожал плечами мужчина. – Тебя что, никогда не приглашали танцевать? Или в танце партнер не должен был тебя касаться?

– Так то танец, а не… Не вот это вот все, – растерялась Шарлотта, послушно усаживаясь на мягкие подушки, разбросанные на корме.

– А чем здесь не танец? Тоже танец, только другой. Танец намеков и улыбок. Взглядов и прикосновений… – Говоря это, он сел рядом и, приобняв девушку за талию, осторожно сдул медно-золотой завиток, упавший ей на щеку.

Его горячее дыхание защекотало чувствительную впадинку под ушком, сильные руки обжигали кожу даже сквозь тонкую ткань платья, а голос, ставший вдруг проникновенным и глубоким, пробирался, казалось, в самые закоулки души. Осознав, что происходит, Шарлотта вздрогнула и машинально оглянулась на берег, туда, где она в последний раз видела герцога. Тот, словно только этого и ждал, вскинул руку в приветственном жесте. Она хотела ответить, как-то показать, что заметила знак внимания, но для этого надо было выпутаться из объятий Стефана. А выпутываться почему-то не слишком хотелось.

– Понимаю. – Эдгертон по-своему истолковал ее движение. – Ты не о моих объятиях мечтаешь. Но если хочешь, чтобы из мечты в реальность превратились прикосновения Лечовски, то придется сперва потерпеть мои.

Но, вопреки собственным словам, он разомкнул руки и даже слегка отстранился. В дальнейшем они сидели в лодке в полном молчании. Привычный ко всему лодочник расположился на носу лодки спиной к пассажирам и невозмутимо правил к центру большого озера. А с берега парочка смотрелась более чем интимно. Кто там с такого расстояния разберет, скрываются ладони Эдгертона под мантильей или смирно лежат на коленях. Шепчет он своей спутнице комплименты или молча рассматривает блики на водной глади. Нравится ей происходящее или нет.

На последний вопрос Шарлотта сама затруднилась бы с ответом. Казалось, Стефан подчинился ее требованиям и сделал так, как она хотела. Но по талии, где еще недавно лежала его горячая ладонь, сейчас тянуло неприятным холодком, а молчание вдруг оказалось куда хуже, чем ласкающие слух обертона его голоса и щекочущее кожу дыхание.

«Это с непривычки, – сказала себе девушка, зябко передернув плечами. – Уверена, если бы мне было с чем сравнивать, я и не задумалась бы над всем этим. А пока придется потерпеть». О том, что «терпеть» оказалось неожиданно легко и приятно, Шарлотта старалась не думать.

А о чем думал непривычно молчаливый Стефан Эдгертон, она и вовсе не представляла.