Детектив Замка Хэльдиборн (Сказки про домовых)

Сказка про девушку и водяного

В незапамятные времена, когда люди впервые пришли на берега озера, которое спустя тысячелетия назовут Хэльдиборнским прудом, все вокруг выглядело совершенно иначе. На сотни верст к югу простирался Великий Лес, на сотни верст к северу — Холодные Степи. А на самом горизонте маячили Великие Льды. Тогда все было великим… И люди — тоже. Это сейчас они сильно обленились, стали беспечны и предпочитают развлекаться вместо того, чтобы делать Великие Дела и совершать Великие Открытия. А тогда каждый Человек мог по праву считать себя подобием Творца. Каждый день шедшим на Север сквозь лесные чащобы людям приходилось открывать земли, реки, моря, горы и давать им Имена. Чтобы выжить и продолжить род, мужчины и женщины изобретали дома и печи, колеса и луки, сохи и седла. Были среди них, конечно же, и Великие Волшебники. Только совсем ничего не понимающий в волшебстве городской житель воображает, что людям удалось приручит лошадь, корову и другой скот без магии… просто приманив их сеном и застращав кнутом… А как, например, удалось заставить Конского Духа — буйного, сильного и очень свободолюбивого, признать Человека своим господином? Впрочем, сейчас речь не об этом…

В маленьком Племени, пришедшем на берег Великого Озера, обязанности Волшебницы выполняла совсем юная девушка по имени Вольноласка. Дочь Вождя, она лучше всех предсказывала погоду, предупреждала об опасностях, отводила очи голодным Злым Духам и умела общаться с Лесом, от чьей благосклонности тогда во многом зависело выживание ее родичей. Именно она выбрала и место для нового поселения — на невысоком холме у устья речки, впадавшей в Озеро. Гораздо позже люди построят там могучий Замок Вуффензиг (в Вас, моя госпожа, кстати, вместе с кровью рыцарей Хэльдиборнов, течет и кровь рыцарей Вуффензигов — после тяжелой войны враги породнились). Но в то время маленькая деревушка охотников, рыболовов и скотоводов, только учившихся обрабатывать землю, жалась к самой вершине холма, а вместо высоких каменных стен ее защищал лишь скромный земляной вал с деревянным палисадом.

Как то ранним весенним утром, выйдя из своего домика, Вольноласка размышляла:

«Какими бы мне сегодня заняться Великими Делами? Столько еще не сделано, не названо, не открыто! Так… вчера был День Леса. Позавчера — День Равнин. До того были дни Неба, Звезд, Ночи, Дня, и много-много других. А что сегодня? О!» — девушка окинула взглядом окрестности и ее взгляд остановился на просторах Великого Озера: «Сегодня будет День Воды! Надо понять и узнать — какие волшебные существа живут в этой воде, дать им Человеческие Имена и наладить отношения!»

Сказано-сделано! Позавтракав лепешкой из диких злаков, Вольноласка взяла свое легкое копье, служившее ей, одновременно, волшебным посохом, и поспешила к воде. В тот день холодную гладь озера слегка волновал Северный Ветер. Он прилетел с Ледников, сильно замерз и теперь забирал у воды тепло, чтобы самому согреться. По поверхности бежали волны, накатывали на засыпанный галькой пляж, лишь местами покрытый пучками молодой зеленой травы, шуршали мелкими камешками и всяким ненужным мусором, который притащили к берегу, надеясь от него навсегда избавиться. «Странно» — думала Вольноласка: «Мы, люди, чтобы побыстрее и навсегда освободиться от каких-нибудь отходов, предпочитаем их бросать в воду. А, оказывается, Воде они не всегда нравятся! Что-то она съедает, а что-то стремится выкинуть обратно на сушу! Надо будет сказать об этом папе и братьям! Раньше мы жили у небольших ручьев, а теперь — у большого водоема: с Водой надо научиться дружить — иначе хлопот не оберешься!»

Подумав так, Вольноласка сняла свою мягкую обувь, сделанную из сыромятной кожи, осторожно ступая оголенными стопами по колкой гальке, зашла по щиколотку в прозрачную холодную воду и стала внимательно вглядываться в нее, шепча известные ей заклинания и поводя посохом над поверхностью. Она искала Хозяина Воды, чтобы поговорить с ним и, по возможности, заключить соглашение от имени Племени.

Некоторое время она ничего не находила. И неудивительно! До того, как Племя вышло к берегам Великого Озера, ни один человеческий взгляд не останавливался на его прозрачных ледниковых водах! Уже полно было всякой рыбы, уже грелись на солнышке на пляжах многочисленные стаи нерп и других тюленей, уже водоплавающие перелетные птицы десятилетиями повторяли выверенный весенний маршрут, чтобы устроить гнездовья по его берегам, а вот люди сюда не добирались ни разу. А раз не было людей, то не было нужды и в Духах. То есть, Духи то были, но они дремали в бессознательном младенческом состоянии, не имея подпитки со стороны самых мощных из всех земных Источников Волшебной Силы — человеческих Души и Разума.

Но вот теперь, разбуженный поисками Вольноласки, Дух Великого Озера, наконец, пробудился и, еще не вполне осознавая сам-себя, поспешил к источнику Силы. У ног девушки сначала возник маленький водоворот, потом вода совсем чуть-чуть помутнела и в ней возникла бесформенная, расплывчатая, постоянно меняющая очертания фигура.

«Кто ты? Назови себя!» — с облегчением потребовала волшебница, повелительно наведя копье-посох на объявившуюся сущность. — Невнятный лепет, едва слышный на фоне шелеста волн стал ей ответом. «Ах-ха-ха!» — радостно рассмеялась Вольноласка: «Да ты совсем еще маленький и неразумный! Видимо — еще ни разу не встречался с людьми, да? Придется тебя придумывать самой и всему учить! Какая удача! Теперь я буду спокойна! Я сделаю тебя добрым, ласковым, снисходительным, честным! А еще — умным, красивым и сильным! Мы заживем в мире и согласии!» — так сказала молодая ведунья и принялась творить волшбу.

Не день и не два заняла эта работа, а многие недели и месяцы — ведь создавать Первого Водяного в этих краях девушке пришлось, как сейчас говорят люди, «с нуля». И опыта у нее для этого было маловато. Крохотные водяные лесных ручейков в качестве образца не подходили — они напоминали креветок или головастиков, а для Великого Озера требовался Хозяин совсем другого масштаба. Но новая работа увлекла Вольноласку — ей нравилось и само озеро, и вода вообще. Ее соплеменникам нужны были рыба, мясо и мех тюленей, перламутр раковин, перо и пух водяных птиц. А без доброжелательности Водяного получить все это в достатке — ой как нелегко! А то и вовсе невозможно. Благосклонность Водяного для людей — великая вещь! Сами знаете — иной рыболов не успеет толком забросить крючок в воду — а на нем уже сидит крупный сазан или окунь. А другой — в пяти шагах от первого — весь день сидит, старается, насаживает самого отборного червя, а вытащит разве что полудохлого тощего пескарика.

— «Наш Водяной — красивый, стройный, длинноволосый юноша!» — мечтательно рассказывала своим братьям, сидя у костра на берегу, Вольноласка: «Волосы у него двух цветов — белые и зеленые. Белых — намного больше. У него правильные, красивые черты лица и светло-серые глаза. Он очень сильный и проворный! Любую лодку может нести по волнам быстрее ветра — даже самую тяжелую! Рыба и птица и даже хитрая Мать-Нерпа — все его слушаются беспрекословно! А людей он любит и желает им только добра! И хочет лишь, чтобы они не отправляли в воду отбросы и прочую грязь — ему помои не нравятся!» — девушка прекрасно знала, что Водяной, притаившийся совсем рядом — у самого берега — ее отлично слышит и ловит каждое ее Слово, изменяясь в точности в соответствии с тем, как представляют его себе люди…

— «Да ты не влюблена ли в Хозяина Озера?» — усмехнулся Отец-Вождь, совершенно неслышно (так только он один во всем Племени умел) подкравшийся к костру из темноты: «Смотри! Такой могучий зять в роду вовсе не помешает, конечно, но только если он будет жить на суше, а не в воде! Иначе я своего отцовского согласия не дам никогда!» — старик-вождь повторно усмехнулся собственной шутке и также неслышно растворился в прибрежных кустах.

Водяной же, услышав такие слова, вздрогнул всем своим полупрозрачным стройным телом. До того мгновения он и не помышлял (а он стал уже вполне разумен), что Прекрасная Богиня (каковой в его мироощущении являлась Вольноласка) может быть для него кем-либо еще, кроме как Повелительницей и Наставницей. Его Душа (а создавая его, Вольноласка щедро поделилась частичкой собственной Великой Души) взволновалась и в ней родилась Надежда. Немного позже в нее пришла и Ревность.

Вы, прекрасная леди, и не знаете, наверное, что сейчас всем людям-волшебникам категорически запрещено создавать волшебных существ по человеческому образу и подобию. Нам, домовым (а еще гномам, эльфам и некоторым другим) повезло — мы родились в людском воображении еще до того, как запрет был законодательно оформлен. И поэтому, хоть и маленькие, на людей мы во многом похожи… И внешне, и в поведении. А новые существа (их волшебники-люди продолжают придумывать и воплощать по сей день) уже подвержены действию закона. Почему такой запрет введен — Вы поймете по ходу Сказки.

Наблюдая за Вольнолаской из воды, Водомил (такое имя ему дала волшебница) разглядел, что рядом с девушкой всё чаще маячит внушительная фигура Боевласта — самого славного воина и разведчика Племени, на которого все остальные мужчины смотрели, как на вероятного преемника и наследника Отца-Вождя. Воду Боевласт не любил — к ней он относился с большим подозрением и предпочитал ненадежному зеркалу озера прохладную тень лесов и простор бескрайних равнин. Редко-редко охотника можно было увидеть сидящим в лодке или закидывающим сеть с берега. Но в остальном он, сам не чуждый волшебства, полностью соответствовал вкусам Вольноласки. Правда, его волосы были не такими светлыми, как у Водяного, да и фигура не столь стройной и пропорциональной, но чертами лица он был настолько похож на творение ведуньи, что в полутьме Водяного вполне можно было принять за брата-близнеца охотника. Почему так получилось? Конечно же потому, что прекрасная колдунья думала именно о своем возлюбленном, когда создавала образ Хозяина Озера… Но Водяной то этого не знал!

«Он ничуть не красивей меня!» — рассуждал Водомил: «Более того — я и сильнее, и быстрее! И творить волшбу умею не в пример лучше! Если бы я умел выходить на берег! Почему Вольноласка не дала мне такой возможности? Надо ее попросить!»

Не забудьте: Водомил был еще совсем юн — и только с виду напоминал зрелого мужчину. Он ничего не понимал в людях и подсказать ему, кроме как той же Вольноласке, было некому — пара десятков водохозяев ручьев и речек, впадавших в Великое Озеро, еще только нарождались… Сам Водомил не понимал разницы между собой и человеком, ему казалось — что он точно такой же, как другие мужчины Племени (членом которого он себя, по наивности, считал) — только намного сильнее. Поэтому, когда очередной раз настала пора побеседовать с возлюбленной (она пришла договориться об успешной охоте на тюленей), Водяной без обиняков попросил: «Богиня моя! Сделай так, чтобы я смог выходить на берег! Мне слишком одиноко все время сидеть в воде! Разве плохо будет, если я сам смогу приходить для беседы прямо к твоему порогу?»

Вольноласка подумала и не нашла, что возразить. Но, будучи волшебницей, сделала так, что Водомил не был виден никому, кроме ее самой и Отца-Вождя (на всякий случай — чтобы в ее отсутствие Племя не осталось без поддержки Водяного). И еще — Хозяин Озера не мог покидать свою стихию днем — а лишь глубокой ночью. С первыми петухами Водомил должен был немедленно возвращаться.

Сначала Водяной был вне себя от счастья — несколько ночей подряд он приходил к Дому Вождя, здоровался с самим Отцом-Вождем и Вольнолаской, обсуждал с ними разные дела и мечтал о том, как совсем скоро сможет поселиться в деревне навсегда… Свое Водяное Царство он воспринимал теперь только как Работу-для-Племени. Очень нужную и любимую работу, но все же… Напоминаю — по опыту он был совсем ребенок. А опыт ведь не заменишь ни умом, ни волшебными талантами!

Но все изменилось слишком быстро: на берега Великого Озера пришла Осень. С Ледников дохнуло злым холодом, в считанные дни у кромок берега возникла ледяная кромка… Водомил почувствовал, что его нестерпимо клонит в сон — любые дела теперь он творил в полудреме… Ходить в деревню становилось с каждой ночью все труднее и труднее, а однажды вечером, всплывая на поверхность, Водомил стукнулся макушкой о что-то твердое и прозрачное — всю поверхность Озера покрыла ледяная крыша… Без сил опустившись на дно, Водяной едва сумел забраться в самую глубокую яму, и, пристроившись под корягой рядом с какой-то огромной рыбиной, уснул беспробудным сном…

Весна в те времена приходила в наши края довольно поздно — лишь в самом конце апреля толстая ледяная броня на Озере лопнула и пропустила солнечные лучи в яму, где спал Водяной. Очнувшись, он некоторое время не мог сообразить — где находится: его почти человеческое мироощущение не совпадало с водяной жизнью, бурлившей вокруг. «Где я?» — с изумлением булькнул Водомил, всплыв к самой поверхности — под теплые солнечные лучи.

— «Ты в своем озере!» — спокойно ответил Огромный Сом, тоже просыпавшийся и теперь, лениво шевеля плавниками, набиравшийся тепла перед началом весеннего нереста.

— «А почему я не в деревне? Я же должен был зимовать там!» — вновь безмерно удивился Водяной.

— «С чего ты взял, Хозяин??» — Сом повернул к нему свою огромную голову: «Твой дом здесь — в Озере! Как и мой! Правда, ты мало похож на настоящего водного жителя… Послушай доброго совета: используй собственную волшебную силу — ее у тебя уже немало — и превратись в такого же как я! Тебе сразу станет легче управлять Водным Царством — вот увидишь!»

— «Вот еще!» — рассерженным моржом фыркнул Водомил: «Сказал тоже! Мой дом — в деревне людей! Как стемнеет — я туда немедленно вернусь!»

— «Смотри! Я тебя предупредил! Мне уже больше ста вёсен — я приплыл сюда по Большой Реке половину этого срока тому назад — и я видел людей много-много раз еще в юности — не раз рвал их сети, слушал их разговоры в лодках, в моей челюсти заросли мясом полдюжины костяных крючков, на которые меня ловили… Чем скорее ты поймешь, что твой мир тут, — тем лучше для тебя!» — заметив, что Водомил рассержен, Сом не стал искушать судьбу и камнем нырнул поглубже, оставив Водяного в одиночестве.

Водомил едва дождался темноты, чтобы со всех своих почти человеческих (только немного более прозрачных) ног кинуться в деревню — к такому близкому и родному для него Дому (из него мог бы, кстати, получиться прекрасный домовой, но, что называется — «не судьба»). Уже подбегая, Водяной увидел яркие костры, веселящихся вокруг них мужчин и женщин, радостные возгласы и пение.

«Что-то празднуют! Уж не мое ли возвращение?» — наивно обрадовался Хозяин Озера: «И верно — теперь рыбы и тюленей у них снова будет вдоволь!»

Как ошибался бедняга Водяной! Его надежды и иллюзии разрушил ни кто иной, как Отец-Вождь, встретивший нежданного гостя на пороге Дома.

— «Зачем ты пришел сюда?» — строго и пристально взглянул старый воин: «Сегодня у нас большой праздник: моя милая дочь вышла замуж за доблестного Боевласта — он вернулся из дальнего похода с большой добычей — наши враги побеждены. Теперь Племя празднует сразу два события — победу и свадьбу! Приходи завтра — мы спокойно обсудим все дела и наметим планы на лето! Впрочем, можешь присоединиться к нам — только не подходи близко к огню: Вольноласка предупреждала, что для тебя огонь может быть опасен!»

Потрясенный до мути во всем теле, Водомил не нашел, что ответить и, вне себя, побрел к Озеру. И лишь когда он добрался до воды, в его голову пришла мысль: «Не может быть, чтобы Богиня сама выбрала в мужья не меня, а этого человека! Ведь я — намного лучше! Ее, наверное, заставили! Что ж! Я дождусь своего часа! Освобожу ее! И унесу к себе на дно! Я уже сам силен в волшебстве — создам точное подобие наземного Дома прямо на дне — и мы там заживем счастливо и беззаботно!» — так решил Водомил и стал терпеливо ждать — когда Вольноласка придет к озеру и он расскажет ей о своих планах. Но она не приходила долго… Прошел май, наступил июнь, а девушка все не появлялась… Настроение Волномила портилось день ото дня… Дошло до того, что он не только перестал помогать рыбакам и охотникам, но и принялся разгонять всю рыбу и дичь — крючки и сети оставались пустыми в самых обильных ранее местах добычи! «Пришел июнь — на рыбку плюнь!» — невесело шутили рыболовы и, с тех самых пор, слова эти стали поговоркой (Водяные наших мест, вспоминая неудачливого предка, по сей день, традиционно не дают людям взять что-либо ценное в своих владениях в первый месяц лета).

— «Теперь ее точно отправят ко мне на переговоры!» — сам-себе шептал Хозяин Озера: «Им надоест возвращаться без добычи! Вольноласка будет моей!»

И верно — в первое утро жаркого благодатного июля Вольноласка, с косами, заплетенными уже по-женски, пожаловала на берег Великого Озера и стала звать своего друга, которые не замедлил явиться:

— «Как я ждал тебя, Богиня!» — взволнованно прокричал Водомил: «Тебя не пускали ко мне?!? Правда? Но теперь все позади! Я уже построил для нас Дом на самом дне! Никто тебя не сможет достать оттуда! Дай мне свои руки — я наделю тебя способностью дышать в воде, как дышу сам! Мы будем счастливы вместе! Скорее!»

— «Что с тобой, Водомил?» — изумилась молодая женщина: «Я — человек, а не Водяная Русалка! Я не хочу жить под водой! Кроме того, я счастлива со своим нынешним мужем, за которого вышла по любви! Успокойся! Мы навсегда останемся друзьями!»

— «Ах вот как?!?» — Водяной сначала был совершенно ошарашен… Но ведь он, хоть и создавался с помощью человеческого волшебства ведуньи, все же, действительно, родился в Водном Мире — в мире, подверженном внезапным бурным изменениям. Безумная ярость, подобная страшному озерному шторму, охватила Водомила, а следом за ним — и всё озеро. Огромный водяной вал поднялся прямо посредине и покатился к берегу. Слишком поздно осознала волшебница опасность — защититься она не сумела. Вода накрыла ее вместе с берегом, в потоках воды Хозяин Озера сомкнул могучие руки на ее тонких запястьях и поволок в глубину… Когда потоки отступили, на гальке не осталось даже следов легких ножек Вольноласки…

День и ночь творили волшбу люди из деревни, чтобы узнать судьбу пропавшей супруги Нового Вождя (Отец-Вождь передал свой статус более молодому и энергичному зятю). Когда же, наконец, правда выяснилась, люди не на шутку загрустили — столь сильного колдуна, способного противостоять Водомилу, в деревне больше не имелось…

Боевласт с ума сходил от горя, но старался не подавать вида — ведь предаваться отчаянью, пока любимая женщина в плену — значит потерять шансы спасти ее. Ранее вождю не раз удавалось выручать своих соплеменников из рук врагов-людей. Почему же не попробовать победить или обхитрить Водяного?

Ум многоопытного военного командира подсказывал самое простое решение: сделать вид, что и он, и все Племя смирились с утратой девушки, начать с Водяным переговоры, усыпить его бдительность, дождаться Зимы (Вольноласка не раз говорила, что «её Водяной» всю зиму беспробудно спит), а потом каким-нибудь образом проникнуть на дно и вернуть жену на сушу. Но ждать несколько месяцев?!? Какой же мужчина потерпит, чтобы его любимая женщина столько времени находилась в полном распоряжении соперника?!?! Нет, надо придумать что-то прямо сейчас!

Первая задача состоит в том, как попасть на дно Великого Озера и разыскать там супругу. Просто нырять? Если даже Водяной пожалеет и не утопит — то удастся ли донырнуть до самых глубоких мест? А в озере их мно-о-о-го! А если каким то чудом и удастся найти Вольноласку — то как ее освободить и доставить на берег? Водомил, наверняка, сложа руки сидеть не будет! Превратиться бы на время в рыбу! А еще лучше — в сильную стремительную нерпу! Но кто сможет сделать такое? (И в наше то время на всей земле едва ли найдётся три-четыре таких волшебника, способных обратиться в любое избранное животное или превратить в него кого-то другого. В те далекие времена дела обстояли не лучше). Боевласт столь могучих колдунов вообще не знал… Хотя… Если нельзя превратиться самому, то почему не нырнуть на дно на нерпе? В соседнем племени (всего-то в двухстах верстах от Великого Озера) жил старый-престарый охотник, который знал язык этих удивительных созданий! Надо обратиться к нему!

Только что прирученные кони быстро домчали внезапно овдовевшего воина до соседней деревни. Почти также быстро вернулись они и обратно — уже с двумя седоками. Что уж там пообещал Молодой Вождь, мы не знаем, но Старый Охотник помочь согласился. В тот же вечер отправились они с Боевластом в укромный залив, где любила ночевать Мать-Нерпа — главная среди всех себе подобных на Великом Озере. Еще издали Старый Охотник начал звать ее на наречии пресноводных тюленей, обещая безопасность и призывая к переговорам. Наконец, Мать-Нерпа откликнулась и разрешила нежданным гостям приблизиться.

Выслушав просьбу, предводительница тюленей Великого Озера некоторое время размышляла, а потом пролаяла:

— «Да, я знаю, где Хозяин Озера Водомил держит пленницу: это самая глубокая расщелина на северной оконечности озера! Даже я доныриваю туда с большим трудом — глубоко там! Но с чего, подскажите мне, я стану вам помогать? Ссориться с Хозяином Озера опасно для любого его обитателя!»

— «Если ты мне поможешь» — Боевласт говорил спокойно, но убедительно: «То я поклянусь за себя и за всех своих потомков, за всех людей нашего Племени: никогда не охотиться на самок нерпы зимой (ведь в это время вы рожаете и выкармливаете своих щенков)! И вообще, обещаю, что мы станем охотиться на нерп только в самом крайнем случае — когда вопрос встанет о выживании людей! Пока же нам будет хватать других припасов, мы станем заботиться о вас: в суровые зимы начнем специально пробивать лунки для дыхания в толстом слое льда и защитим от охотников других племен! Вы, нерпы, станете Тотемом нашего Племени! Клянусь Памятью Предков, своим Оружием и Очагом!» — убедившись, что его клятва не произвела на собеседницу особого впечатления, воин жестко сощурил глаза и твердым тоном, не допускающим сомнений в серьезности его угрозы, добавил: «А если ты откажешь, то клянусь своей Жизнью: года не пройдет, как мы уничтожим всех нерп на этом озере — сколько их есть — до последней! Я сказал!»

— «Какой ты, все же, жестокий человек, Боевласт!» — покачала головой Мать-Нерпа: «Почти все вы, люди, такие! Главное для вас — собственная жизнь, а чужая — так… Впрочем, мы ведь тоже рыбу не спрашиваем — хочет ли она, чтобы ее съели» — Нерпа философски-безнадежно вздохнула: «Не скрою, я верю, что ты попытаешься выполнить оба своих обещания и даже, возможно, преуспеешь… Что ж, выбор не велик! Лучше воевать с Хозяином Озера, чем вступить в противостояние с людьми, в котором у нас, старших детей Создателя, нет никаких шансов на победу! Надеюсь, ты исполнишь свою первую клятву! Тем более, что я окажу тебе услугу не только своей спиной и ластами, но и помогу не задохнуться под водой! — Со мной нырнут две моих дочери. Они наберут полные легкие воздуха, а ты возьмешь мешок, который сошьешь и склеишь из рыбьих пузырей — и в него будешь дышать. Когда воздух в нем станет убывать — мои дочери вновь наполнят его из своих легких. Должно хватить на дорогу туда и обратно! А вот как справиться с Водяным — это ты должен знать сам!»

В тот день Боевласт больше ни с кем не разговаривал. Он забрел в Священную Рощу совсем один и очень долго не возвращался. А когда все же пришел в деревню, то только молчал и приводил в порядок выбранное для похода под воду оружие — трезубец-острогу и зазубренный длинный нож… и еще кое-что, о чем пока умолчим.

Рано утром (днем на дне можно надеяться хоть что-то увидеть), провожаемый молчаливой толпой соплеменников, Боевласт отправился в опасное путешествие. Чтобы отвлечь внимание Водяного, остальные люди погрузились в лодки и (особо далеко не отрываясь от берега), принялись ловить рыбу сетями в надежде, что Водяной, так или иначе, отвлечется от охраны своей драгоценной пленницы (в то время с помощниками у водяных было неважно — русалок и всяких других водяных духов было очень мало, а у нашего — так вообще никого, да и управлять своим Водным Царством он еще только учился).

Расчет хитрых людей оправдался — привлеченный шумом около деревни, Водомил решил лично осведомиться — что там происходит и поплыл на звук плещущих по воде вёсел. Он был вполне спокоен — пленница надежно заключена в Подводном Доме, на поверхности озера качаются только птицы, да еще тройка местных тюленей неспешно ловит рыбу неподалеку… Так что можно отлучиться и поглядеть — что там затеяли недавние друзья-люди. Если ловить рыбу собрались, то вернутся «не солоно хлебавши» — пока мир не заключен, потакать сухопутным жителям Водяной не собирался.

«Можно будет и перевернуть пару лодок!» — злорадно размышлял Водомил, направляясь к Южному Заливу: «Топить людей не стану, но напугать — напугаю! Авось, сговорчивее станут и от Вольноласки откажутся! А там, глядишь, и ее уговорю подчиниться!»

Так он и сделал: перевернул целых три лодки! Пока полтора десятка людей, цепляясь за борта, пытались добраться до недалекого берега, Водяной, остававшийся невидимым, резвился вокруг, дергал очутившихся в воде за ноги, тянул вниз за одежду, но топить — все-таки не топил… Даже поддержал на воде одного совсем ослабшего подростка. Ведь все же добрый был! Таким вот его волшебница придумала!

Под самый конец столь увлекательного развлечения, вдруг остро кольнуло Хозяина Озера в то, что у людей называется сердцем… То есть в место, где хранилась его Душа… Озарение пришло мгновенно: его обманули!!! Пока люди (теперь уже обессиленно выбиравшиеся на берег) отвлекали его внимание, проклятый Соперник отвел ему глаза и освободил пленницу! Предательницы-нерпы! Они несут похитителя и беглянку прямо к берегу! Скорее в погоню! — Отчаянно торопясь, с помощью магии набрав огромную скорость, мчался Водомил обратно на север. И все же не успевал! Никак не успевал! По всем расчетам, люди должны были достичь берега раньше, чем Водяной их настигнет!

Но тут, сквозь шум рассекаемой воды донесся до ушных перепонок Хозяина Озера еле слышный (для людей — так не слышный вообще) совет Огромного Сома: «Хозяин! Пока не поздно — стань самим-собой! Прими водный облик! Тогда — успеешь!»

Что оставалось делать? Смириться с потерей любимой? Нет! Только не это! К чему эти неуклюжие стройные человеческие ноги?! Мощный гибкий хвост и широкие, скользкие от слизи плавники — вот что нужно! Они донесут его до цели! А руки? Пусть сильные, но такие неудобные в воде человеческие руки!? Сражаться с Боевластом придется в воде! Клешни!!! Они дадут преимущество! Двух мало! Лучше четыре! Нет — сразу шесть!

Голова… нужна другая голова — достаточно большая, чтобы уместился огромный рот-пасть со множеством острых длинных зубов… как у Сома!

Изменяясь на ходу, Водяной мчался все быстрее и быстрее. От человеческого в его облике остались только длинные бело-зеленые волосы, широкой гривой разметавшиеся по воде (они тоже мешают, но ведь Ей они раньше так нравились!). Более всего Водяной походил на того самого Огромного Сома, совета которого он в свое время не послушал, а теперь отчаянно о сем сожалел.

«Догоняю! Догоняю! Догоняю!» — все в жизни имеет как преимущества, так и недостатки: в огромной рыбьей голове, оснащенной жуткой зубастой пастью, не умещалось столько мыслей, сколько в маленькой человеческой. Потеряв всякую осторожность, неспособный желать чего либо, кроме как проглотить похитителя, гигантский рыбообразный Водяной (от гнева он еще больше вырос) неуклонно настигал нерпу — словно парусник на свежем попутном ветре соревновался с легкой, быстроходной, но не имеющей парусов гребной байдаркой…

«Он нас настигает! Он превратился в Гигантского Сома!» — воскликнула Вольноласка испуганно прижимаясь к спине сидящего спереди на Матери-Нерпе мужа. Тот обернулся, оценил расстояние до преследователя и резко выбросил в стороны обе руки: «Пора!»

Повинуясь немому сигналу, обе дочери-нерпы резко отошли от матери в разные стороны, в их зубах были зажаты тонкие, но прочные веревки. А воин, между тем, торопливо (но в тоже время очень аккуратно) доставал и сбрасывал в воду сегменты огромной веревочной сети… грузила-камни тянули нижнюю часть сетки вниз, а поплавки из высушенного пробкового дерева (выменянные за безумное количество лучшей пушнины далеко на юге) — держали ее верхний канат на водной поверхности… Но если Сом-Водяной что-то и видел, то остановиться он уже не мог. С широко раскрытой пастью, безумно сверкая когда-то светло-серыми, а сейчас — мутными рыбьими глазками, влетел Водомил прямо в середину уготованной ему ловушки. Удар огромной рыбины о сетку был такой мощи, что нерпы-дочери выпустили веревки из пасти. Не удержался на спине Матери-Нерпы и Боевласт — он полетел в воду вверх ногами. Но дело было сделано! Опутанный сетью от усов до хвоста, Водомил потерял управление своим телом и, уйдя на дно (неглубокое в этом месте — берег маячил совсем недалеко) только беспомощно бился, напрасно пытаясь освободиться от стянувших плавники и хвост веревок. Прошло несколько минут, и добравшийся до суши Молодой Вождь с помощью жены начал неуклонно вытягивать ослабевшего от напрасных усилий Водяного. Вот все-еще судорожно извивающееся рыбье тело вышло на мелководье, вот оно уже наполовину показалось из воды, быстро высыхая на жарком летнем солнце…. Бело-зеленые волосы безжизненно повисли, челюсти судорожно раскрываются и снова смыкаются… Боевласт решительно перехватил остро отточенную острогу и двинулся к туше побежденного противника.

— «Что ты хочешь сделать, милый?!» — рука Вольноласки легла на предплечье мужа.

— «Как что?» — удивился воин: «Конечно, убить! Сейчас он превратился в почти обычную рыбу — и уязвим, как никогда! Это будет самое лучшее! Освобождать его нельзя — он очень опасен даже сейчас, а когда отдохнет и немного придет в себя — еще больше озвереет. Бросить же его тут так, как есть — еще хуже: во-первых — потеряем дорогую сеть, во-вторых — он погибнет в муках, и это тоже вовсе нехорошо!»

— «Послушай меня, милый!» — молодая женщина решительно встала между мужем и его предполагаемой жертвой: «Я, и только я виновата в том, что со мной случилось! Именно я сделала этого несчастного Водяного таким, каким он был совсем недавно — когда меня пленил! И, даже если он останется опасен (а я думаю, что сумею с ним сейчас договориться), то убивать его нельзя ни в коем случае! В конце-концов, я просто не позволю! Оставь острогу и подожди! Я знаю, ты — воин и всё привык доводить до конца! Но нам, людям, а также нашим потомкам еще придется жить рядом с другими водяными. Они обязательно узнают о произошедшем здесь и станут мстить. Потом начнут мстить люди! Зачем устраивать бесконечный обмен бессмысленными жертвами? Люди должны жить в гармонии со всеми Мирами — и с обычным, и с волшебным! Подожди несколько минут! Отдохни! Ты очень устал, спасая меня!»

Недовольный, Молодой Вождь все же лишь пожал плечами и молча настороженно наблюдал за действиями супруги-ведуньи. А та, ничуточки не боясь, зашла в воду, произнесла несколько заклинаний, сделав пассы над головой пойманного чудовища, а потом присела рядом с ней и начала что-то тихо шептать, поглаживая ладонями уныло обвисшие бело-зеленые пряди…

Некоторое время ничего не происходило — Сом-Переросток все также разевал рот и судорожно дергал спутанным хвостом. Но чуть погодя, стал постепенно уменьшаться в размерах, страшные клешни отвалились от тела, передние плавники вновь начали напоминать человеческие руки… Голова тоже потеряла тупо-обтекаемую рыбью форму, в глазах появился осмысленный блеск… Лишь зеленый хвост так и остался неизменным… А Вольноласка все говорила и говорила, и, как казалось Боевласту, Водяной начал ей что-то отвечать, а потом…. потом волшебница поднялась во весь рост, сеть сама-собой рассыпалась, туша Хозяина Озера медленно развернулась, взмахнула хвостом и почти беззвучно исчезла под помутневшей водой…

— «Что он обещал? Он не будет больше нам вредить?» — спустя некоторое время осторожно осведомился муж, перенося на руках обессилевшую жену через коряги, сплошной полосой перегородившие узкий озерный пляж, по которому люди возвращались к своему Дому.

— «Нет. Вредить не станет, но и помощи нам от него и всего его рода ждать теперь не приходится! А жаль! Он ведь раньше был такой славный! И очень похож на тебя!» — грустно вздохнула Вольноласка, а потом улыбнулась, покрепче обняла супруга за шею и нежно поцеловала: «Но все равно — лучше тебя нет никого на свете!»

— «Да, Сказка, действительно грустноватая!!» — Рыцарь-с-Гобелена прервал затянувшееся молчание. Талантика застыла в кресле, глубоко задумавшись… «Но мы все-равно благодарны Вам, любезные Пифф-Паффы!» — мановением руки Рыцарь отпустил домовых и те исчезли раньше, чем встрепенувшаяся красавица успела окончательно проснуться.

— «Я опять заснула в кресле?» — удивленно прошептала Талантика: «Ну что за безобразие!» (она с упреком взглянула на Рыцаря-с-Гобелена, с невозмутимым видом неподвижно склонившегося над Закладным Камнем). «Так это был сон или явь? Что за розыгрыши?! Просто нечестно с Вашей стороны!»

Сердито шурша юбкой, и не менее сердито стуча каблучками, Талантика покинула Оружейную Залу и уже не могла видеть, насколько доброжелательно подмигнул ей вслед Рыцарь-с-Гобелена.

Наставница Дворцового лицея покидала усадьбу одной из последних. Почти все гости уже разъехались и лишь профессор Изумитик, всю Ассамблею не покидавший стен Лаборатории (где обнаружил много занимательного) надумал остаться еще на недельку-другую. Ожидая, пока подготовят коляску, Талантика решила еще раз прогуляться по парку и заглянуть под Старую Липу, под которой Витиеватус рассказал ей историю про волшебную Лунную Дорожку, позже явившуюся ей то ли во сне, то ли наяву… Вот и скамейка. Девушка присела и еще раз внимательно осмотрелась. Кругом свежая листва деревьев, пронизанная лучами летнего солнца, восхитительно пахнет свежескошенная трава… в пруду плещется рыба… где-то в нем, на самом дне, затаился тот огромный Сом, которого она приняла в своем сне-яви за Водяного. Или, быть может, Водяной, которого все считают Сомом? Талантика встряхнула головой: правду сказал капитан Саморадский — странное место Дом Хэльдиборнов! Невозможно понять — в реальности ты в данный момент, или уже спишь в какой-нибудь Сказке! Но как-же тут, всё-таки, хорошо!

От дома, приближаясь послышались звонкие детские голоса и топот крохотных ножек: мимо Талантики к пруду спешили две маленькие девочки — дочери Хозяина Замка — леди Игралика и леди Идеалика. Они о чем-то очень серьезно беседовали. Увидев Талантику, приостановились, вежливо присели в торопливом книксене, а потом вприпрыжку побежали дальше. В руках у Игралики красовалась огромная синяя шляпа — явно старинная, украшенная перьями и тонкой работы серебряной брошью в виде собачьей головы. Отрывок разговора долетел до слуха девушки:

— «…вот увидишь! Никуда он не денется! Посадим его в наш аквариум и будем кормить хлебными крошками! А Барсбика близко не подпустим теперь! Даже если сам попросится!»

— «Куда вы так торопитесь, девочки?» — заинтересовалась Талантика. Дочери рыцаря Хэльда вновь остановились, неуверенно переглянулись, а потом Идеалика ответила вполне серьезно:

— «Мы идем ловить Водяного! Бабушка сказала, что он живет в нашем пруду!»

— «Водяной? В Пруду? Вы о нем знаете?!?» — поразилась собеседница: «Но он же огромный, наверное? Чем же Вы его собрались ловить!»

— «Волшебной шляпой! Вот этой!» — на этот раз отозвалась Игралика, гордо демонстрируя свою ношу.

— «Думаете, у вас получится?» — засомневалась Талантика.

— «Конечно! Получится!» — одновременно и очень весело воскликнули девочки: «Домового мы ей уже ловили!»

Громкий плеск воды и ликующий детский смех — эти неповторимые по доброте и красоте звуки взлетели над кронами деревьев парка, когда исполненный торжественной галантности Хэльд Хэльдиболрн уже подсаживал Талантику в ее коляску. «Неужели поймали?!» — сгорая от любопытства, размышляла девушка, пока пара лошадей, звонко стуча копытами по утоптанной дорожке, выезжала за ворота усадьбы. А потом, уже спокойнее, решила: «Что ж! Когда-нибудь узнаю! Ведь я обязательно вернусь сюда снова!»