Дети Кремля

Сомнительный сынок

И нашелся еще один. Нет-нет, пока не туруханский сын учительницы, совсем иной. Нашелся, как четвертый угол черного квадрата, где центром — вождь, а по краям:

сын-трагедия, Яков;

сын-трагикомедия, Василий;

сыновья-драма, Константин, Василий и, может быть, другие;

сын-фарс, Закир.

Какой такой Закир? И где доказательства, что он — сын Сталина?

Доказательства не налицо — на лице.

Если Яков похож на мать, Екатерину Сванидзе,

если Василий похож на Сталина и на Надежду Аллилуеву,

если Константин похож на Сталина, со смягченными, русскими чертами мещанки Кузаковой, если Василий Усов и его сын Борис Гуляев тоже похожи, то Закир имеет одно лицо со Сталиным.

У него более сталинская походка, чем у Кузакова, — отработана годами, хотя ничего не известно о сросшихся пальцах ног.

Повороты тела и головы точь-в-точь, как у вождя.

Голос — тоже точь-в-точь.

У Закира усы сталинские.

У Закира волосы стоят надо лбом по-сталински.

Закир курит трубку, как его родной отец, батя, папочка Иосиф Виссарионович.

Закир разделяет все до единого взгляды и позиции вождя, неся на себе бремя советской государственности, несмотря на перестройку, развал СССР, приватизацию и институт президентства, которые сами по себе не что иное, как конечный результат сталинской эпохи.

Когда по Кавказу разнеслась весть об азербайджанце, рожденном от грузина Сталина, — неизвестно.

Интересно то, что появился он на свет не в ссыльные годы Сталина, а при его неограниченной власти. Говорят — он смолоду напоминал вождя, но, старея, становился все более и более похожим, пока не сравнялся с ним во внешности — один к одному. И тогда к нему понаехали мелкие дельцы теневой экономики. Они запечатлевали на фото его неотразимый лик и распространяли фотографии повсюду, где только находились желающие иметь у себя незабытые черты. Нельзя сказать, что ловкие мошенники не желали делиться доходами с оригиналом фотографий, — он сам не желал зарабатывать за счет образа отца, считая такое дело неприличным. При этом Закир никогда и нигде не работал, смолоду жил на доходы с приусадебного участка.

Его всегда охотно приглашали на те свадьбы, где не хватало свадебных генералов, но со временем такие приглашения становились редкостью: невесты новых поколений боялись грозного лика давно умершего вождя — как будто покойник на свадьбе.

Тогда некоторые верноподданные жители города Гори, родины Сталина, скинувшись, подарили Закиру белый «Форд», будто бы купленный когда-то у Юрия Гагарина. Появление «Форда» вернуло Закиру место свадебного генерала: женихам и невестам понравилось кататься на белой заграничной машине в обществе человека с лицом Сталина.

Если предположить, что отцом Закира действительно был Иосиф Виссарионович, то небезынтересно узнать о его матушке и при каких обстоятельствах произошла встреча, от которой произошел Закир.

Легенда говорит: «Девушка-азербайджанка была стройна и прекрасна. Но еще прекраснее оказались ее трудовые успехи в области виноградарства или хлопкоробства. Именно успехи привели ее в Кремль на получение награды из рук самого вождя».

Далее все просто, как правда, даже если это сущая выдумка: вождь воспламенился, девушка — тоже, и через девять месяцев в Азербайджане раздался первый крик новорожденного Закира Исмаил-оглы Мамедова.

Дети Сталина множатся подобно носителям бревна вместе с Лениным на субботнике, хотя теперь, в силу новой политической конъюнктуры, число бревноносцев сокращается, а число женщин, родивших от Сталина, растет.

Работая над книгой «Кремлевские жены» в 80-х годах, я долго не решалась вставлять в книгу легенду об инцесте — рождении жены Сталина Надежды Аллилуевой от него самого. Мешал советский пуританизм. Исторические аналогии с Лотом и его дочерьми, с римским папой Александром VI и его дочерью Лукрецией Борджиа — не помогали. То, что произошло очень давно, как бы законсервированная легенда, а недавнее — ударяет по нервам. Сегодня же время раскованное, того глядишь, инцест объявят нормой жизни: сегодня это предположение не кажется мне странным, страшным. Со Сталиным могло быть и это. И не с ним одним. Но Закир?

Двойник Сталина в образе его сына?

Сын Сталина в образе двойника?

Смешное и убогое повторение?

Спекуляция на сходстве?

Последнее действие пьесы двадцатого века, где главный герой появляется уже как маска самого себя, не в своем времени и не совсем в своем уме?

Сомнительный сынок несомненного отца народов?

В этом, последнем смысле Сталин действительно отец Закира, а родила его народная молва, испокон веков охочая до всяческих чудес, которых так не хватает народу в реальной жизни, где все мы в той или иной степени дети Сталина, порождения его тридцатилетней политики — одни любящие, другие ненавидящие, но все до единого похожие на него множеством разных черт и неспособные, при всем желании, стать другими, ибо другое время на этой планете принадлежит не нам.