Дети природы. Возрождение

Глава 36

Рыбаки не смыкали глаз. Не жалея лошадей, они торопились к рыбацкой общине. Ночь в седле давалась всадникам тяжело. Особенно устала Ясмина. Она не хотела жаловаться, но уже несколько раз чуть не упала.

Когда до рассвета оставалось четыре часа, Артемис остановил коня и спешился. Г ратий и Ясмина нагнали его и последовали примеру. Оказавшись на земле, девушка ощутила слабость, ее ноги покрылись иголками, а спина от боли горела огнем, но она не сдавалась и с возражением смотрела на Артемиса.

— Лошадей загоним! — возмутился рыбак. — Придется отдохнуть!

— Стражников все равно не обогнать, — потемнев, сказал Гратий.

— Уже вторая ночь без сна. Будем устраиваться на поляне, я останусь настороже, — распоряжался Артемис.

Рыбаки развели костер и разместились вокруг него. Г ратий и Ясмина легли на покрытую мешковиной траву. Артемис сидел, облокотившись о дерево.

— Не думал, что король способен на такую гнусность! — хмурившись, говорил рыбак. — Думал, что соберет глав... Прав был Демидий... Ромар мог убить меня прямо перед своими советниками и сделать вид, что от общин никто не являлся.

— Король предал собственного брата, — напомнил Гратий, — что для него значит горстка недовольных рыбаков?

— Как бы я хотела сейчас быть рядом с ними. Предупредить об опасности, — горько прошептала Ясмина.

Всадники продолжили путь с рассветом. Двигались они медленно, но без передышек. Юго-восточная тропа, лежавшая между портом и общиной, была короче северо -западного направления и тянулась через лес.

Вскоре между деревьями острый взгляд Ясмины уловил бирюзовую полоску океана. Девушка поняла: скоро они спустятся на прибрежную равнину, и до общины рыбаков останется пара часов пути.

Гнедая кобыла Ясмины громко фыркнула и завертела ушами. Девушка напряглась, прислушиваясь. Одновременно до нее донеслись звуки приближающихся людей, и Артемис, скакавший первым, стал резко размахивать рукой в сторону, призывая рыбаков скрыться за деревьями.

Один за другим путники увели лошадей вправо и притаились за густыми колючими зарослями. Спустя пять минут, они увидели всадника.

— Дарий, — прошептал Артемис, и глаза его сверкнули злобой.

Следом за главным стражником потянулись пешие воины.

— Раз, два, три... — считал Артемис.

Стражники были перепачканы грязью, шагали без строя, измотанные. У одного из них Ясмина разглядела кровоточащую рану на ноге. Мужчина хромал, опираясь на толстую ветку. Другой, шедший рядом с ним, крепко прижимал руку к телу, от боли боясь пошевелить ею. Его кольчужная рубашка вся была забрызгана кровью. Следом двое стражников тащили носилки, наспех сделанные из веток и веревок. На них лежал мужчина с перевязанной головой.

— Семь... — продолжал считать Артемис и, провожая взглядом стражников, мельком посмотрел на Г ратия.

Рыбак, выпрямив напряженную спину, крепко сжимал в руках лук. Отвел локоть назад и натянул тетиву. На его лице застыла ярость. Молодой человек боролся с предательской дрожью и медлил, боясь промахнуться.

— Ты что удумал?! — всполошился Артемис. — Их человек двадцать, не меньше! — шипел рыбак. — Погубишь нас всех!

Ясмина смотрела на мужчин, боясь подать голос. Она понимала Гратия. Подлость и несправедливость короны гневом прожигала ей сердце, а неизвестность сводила с ума. Но ввязаться сейчас в драку, поддаться порыву, означало бы только погибнуть с гордо поднятой головой.

— Пусть вернутся, покажутся королю. Смотри, они все перебитые! — умолял Артемис.

Грудь молодого человека высоко и часто вздымалась. Он сомневался еще несколько секунд, а затем его решительность отступила. Ясмина впервые увидела, как в глазах рыбака застыли слезы.

— А скольких перебили они? — прошептал парень, бессильно опустив руки.

— Так делу не помочь! — ругался Артемис. Ясмина видела: за суровостью рыбак хочет спрятать свою тревогу. — Только хуже бы сделал! Отдышитесь, пока они проходят, и в путь!

Ясмина подгоняла лошадь. Она уже видела распахнутые ворота общины. Мир вокруг поглотила тишина. Девушка слышала только собственное сердце и гулкий топот копыт. Она въехала на круглую утоптанную площадку общины. Артемис и Гратий уже спешились. Девушка соскочила с кобылы и подбежала к ним.

На площади застыли тела стражников и рыбаков. Земля вокруг стала багровой от крови. Выжившие люди стонали и корчились. Среди них жители общины, растерянные, напуганные и перепачканные, спасали раненых. Артемис и Гратий бросились им помогать. Ясмина оцепенела, широко раскрыв глаза от ужаса. Затаив дыхание, она переводила взгляд между телами. Увидела Иланию и подскочила к ней. Трясущейся рукой дотронулась до ледяного лба женщины. Слезы застилали Ясмине глаза. Она несколько раз громко всхлипнула, содрогаясь от горя. Опомнившись и утерев лицо, девушка бросилась к дому.

Ноги несли ее по петляющей тропе между домами. Все в общине было знакомым, но казалось другим. Ясмина миновала поляну с цветами, пригнулась под ветвями дерева и, откинув занавеску, вошла в дом.

Миро лежал на своей кровати. Большое кровавое пятно проступало сквозь перемотанный бок мужчины. Взгляд его медленно скользил по комнате, словно старался что -то отыскать. Лоб мужчины покрылся испариной. Дышал он тяжело, с надрывом. Рядом, опустившись на колени, сидел Валентий и держал Миро за руку. Позади стояла Еления. Ее лицо было посеревшим, перекошенным злостью.

Ясмина подлетела к кровати. Глава и его дочь тут же отпрянули.

— Отец! — сквозь слезы прокричала Ясмина.

Миро простонал и повернул на нее безжизненные, затуманенные глаза.

— Яся... — только и успел прошептать мужчина, прежде чем его взгляд замер.

— Нет, нет... — трясла головой Ясмина. — Папа! Нет! Нет!

Ясмина вцепилась в рубашку отца и, содрогаясь рыданиями, беспомощно уронила голову на плечи. Она не знала, сколько времени просидела у тела отца. Глаза ее раскраснелись и припухли. Сердце сковало холодом. Она физически ощущала, как острые кристаллы льда, причиняя немыслимую боль, прорастают все глубже и глубже, зарождая безжалостную, необратимую ненависть к королю.

Гратий в очередной раз заглянул в дом к Ясмине. В этот раз девушка подняла голову и повернулась в его сторону. Рыбак присел рядом и смотрел на нее с сочувствием.

— Мне так жаль, — прошептал и коснулся руки.

Ясмина часто заморгала, но сдержала слезы.

— Они дождались, когда мужчины уйдут в море, — тихо говорил рыбак, — как трусливые собаки. Напали на женщин. Там... Розелла...

Ясмина резко взглянула на него. Поймала скорбный, сожалеющий взгляд, и сердце девушки сжалось.

— Сходи к ней, — мягко настоял Г ратий.

Хижина Розеллы стояла ближе к морю. Ясмина шла по песку, не помня себя. На улице повисла такая тишина, что становилось страшно. Только море шумело, набегая на берег. В сумерках община стала бесцветной. Ясмина никогда раньше не видела ее такой. Никто не зажигал огней. Люди убирали на площади или оплакивали родных.

Ясмина вошла в дом. Розелла лежала на кровати, высоко облокотившись на стену позади нее, и обеими руками обхватив живот. Голова девушки, слабая и тяжелая, была повернута набок. Вокруг собрались родные. Увидев подругу, Розелла улыбнулась глазами.

Ясмина присела рядом. Потрясенная, вымученная она не могла больше плакать. Все ее слезы остались у постели отца.

— Мы им наподдали, — кривясь от боли, сказала Розелла. — Видела бы ты, подруга, как я дралась!

Ясмина провела рукой по лицу девушки, убирая спутавшиеся волосы и утирая пот. Тело Розеллы сотрясала лихорадка.

— Ты ведь самая храбрая среди нас, — прошептала Ясмина.

— Видела бы ты их рожи, когда мы вышли с оружием в руках, — улыбнулась Розелла. Затем ее лицо потемнело. Она несколько раз кашлянула, содрогаясь и кривясь от боли. В уголке ее рта выступила кровь. Розелла зажмурила глаза и простонала. — Я так не хочу умирать.

Душа Ясмина рвалась на части. Ей хотелось вернуться в тот день, когда глава отправил рыбаков с письмом, и не позволить им покинуть общину. Ей хотелось обнять отца, ощутить его теплые, крепкие руки. Ей хотелось увидеть Розеллу, счастливую, здоровую. Такую смелую, такую стойкую. Она не заслужила смерти. Община не заслужила горя. Нивия не заслужила такого короля.

Ясмина сидела рядом с подругой, провожая ее. Когда на устах Розеллы застыл последний выдох, лицо Ясмины стало жестким и решительным.