Дети тёмной стороны (СИ)

Джулекка и компания

Несомненно, это сам Ящер подбил меня отправиться на пьянку в Торм. Парни в один голос уверяли, что будет круто: природа, свежий воздух, здоровая сельская жратва, местный алкоголь, любвеобильные хуторяночки... Но мне уже тогда следовало бы сообразить, что они - стража из приоградного гарнизона, а значит, народ простой, в развлечениях незатейливый, и к тому же наученный службой быстро и правильно реагировать на всякие опасные ситуации. Что же касается одного непутёвого мага... А впрочем, маги тоже бывают разные. Кто-то швыряется молниями и повелевает стихиями, кто-то просто лечит ревматизм и больные зубы. Вот как я, например.

Младший гарнизонный целитель, конечно, невелика птица, но на мою голову валится большая часть унылой рутинной работы. Именно я таскаюсь по крепостям с осмотрами казарм и нужников, присутствую при казнях и опознании трупов, заверяю рапорты о боевых потерях личного состава. И меня же вытаскивают из дома в любое время дня и ночи для оказания первой помощи. Нередко ещё и потихоньку обращаются по всяким вопросам, по которым не стоит беспокоить офицеров. Вот поэтому не было ничего удивительного в том, что парни из Рискайского взвода решили позвать меня с собой на лесную попойку. Удивительно, скорее, что я за какой-то ящерицей согласился.

Итак, Торм... Он хорош только когда смотришь на него из окна замковой башни. Вблизи это просто заросли колючек, битком набитые всякой кусачей нечистью. Дорог там нет. Есть только торговая тропа, которую по приказу князя два раза в травостав прочищают вооруженные отряды. Почему вооруженные? Всё просто. В кустах живёт слишком много любителей человечины размером покрупнее слепня и комара.

От торговой тропы ответвляются так называемые стёжки - едва заметные лазы, ведущие к хуторам. Ходить по ним надо гуськом, слегка пригибаясь, словно в душном зеленом тоннеле. И если по такой козлотропе долго-долго идти, никуда не сворачивая, рано или поздно попадёшь к местному очагу цивилизации. Называется он кабак.

Обычно это грязная полуземлянка, отапливаемая по-чёрному, разделенная пополам дощатой стеной. В стене узкая щель, занавешенная какой-нибудь тряпкой. На одной половине живёт хозяин хутора со своими жёнами, козами и толпой детей, а другая предназначена посетителям. Вся обстановка - длинная лавка вдоль стены, да около щели, ведущей на хозяйскую половину, стойка с товаром. Еды вы здесь не найдёте, продаётся исключительно самобулька. Не хочу даже знать, из чего они гонят эту дрянь. С уверенностью можно сказать только одно - похмелье с неё просто убойное...

Отоварившись пойлом, надо идти на двор. Ближе к вечеру там собирается весьма пёстрое общество: сменившаяся с дежурства стража, местные охотники, которых здесь принято называть ходоками, хозяева хуторов, иногда заглядывает торговец со своей тележкой или бродячий музыкант. Местные девки приторговывают блинами с начинкой. Девки, кстати, все, как на подбор, малорослые и страшненькие, причём перемещаются они исключительно стаями, под охраной кучки не менее несимпатичных хуторских парней. Вся собравшаяся компания потребляет в диких количествах самобульку, лопает блины, обсуждает местные сплетни, рубится в кости, слегка поёт и танцует, иногда дерётся... Культурный отдых, короче. С наступлением темноты заведение вдруг закрывается, и все, кто в состоянии, удивительно шустро исчезают восвояси. Кто не в состоянии - заворачивается в собственный плащ и валится спать прямо во дворе, благо здесь для таких случаев имеются кучи лапника вдоль стен.

На следующее утро все мы проснулись не в самом шикарном виде. Те, кому надо было на службу, кое-как воспряли из пепла и ушли на развод, остальные продолжили валяться на лапнике и вяло обсуждать, а не пора ли опрокинуть еще по шкалику. Я в обсуждении не участвовал, потому что как раз убрёл навестить ближайшие кусты. Кто ж мог подумать, что это станет началом целого приключения.

Теперь-то я знаю, что если в Торме позади тебя начинает шуршать, то это не спроста. Тогда решил: ну, птичка. А в следующий момент эта "птичка" вдруг как приложила меня чем-то тяжелым по башке...

Начав понемногу приходить в себя, я первым делом осознал, что свежая шишка на затылке добавляет к похмелью особые, ни с чем не сравнимые нотки. Затем - что меня куда-то тащат, забросив на плечо, причём это самое плечо на каждом шаге пренеприятно врезается мне в живот. Следующее "радостное" открытие - одежда куда-то пропала, и кровососы со всего Торма уже собрались на пирушку. Приоткрываю осторожно глаза, вижу - жопа. Не в переносном смысле, а в самом прямом, у меня перед носом. Большая такая жопа, совершенно голая, явно женская, вот разве что покрытая гладкой бурой шерсткой и крепко попахивающая нужником. Это уже было трудно перенести, так что всё, оставшееся со вчера в моём желудке, устремилось на волю. Думал, барышня меня убьёт. Но ничего подобного, просто сбросила на землю и отвесила пару тумаков. К счастью, она была босиком. Пяткой под дых - конечно, тоже неприятно, но сильно лучше, чем, например, носком сапога. Потом она сказала : "Вставай, фрагл!", а я глянул на неё... и подумал, что вчерашний хмель ещё не вполне выветрился из моей бедной головы. А вы бы что подумали? У моей похитительницы были чёрные губы и торчащие из-под них длинные острые клыки. Да и само личико не из тех, какие хочется регулярно видеть во сне: выступающие вперед челюсти, выпуклый кряж переносицы, поднимающийся между глаз, и сами глаза - большие, с приподнятыми к переносице внутренними краями, широко расставленные, так что для того, чтобы грозно на меня посмотреть, красотка слегка повернула голову в сперва одну, а потом в другую сторону. Примерно так поступают куры, готовясь склевать червяка.

Это была ракшица. По службе мне случалось пару раз после лесных стычек видеть мёртвых ракшасов, но живьём это зрелище оказалось куда непригляднее. Хотя меня, вроде, и не просили пялиться, а просили встать? Имело смысл быть послушным. Во-первых, при примерно одинаковом со мной росте девушка была фунтов на восемь тяжелее, да и размер её кулаков невольно вызывал уважение. Во-вторых, я подумал, что устанет же она когда-нибудь. Вот тогда можно будет осторожненько наложить на неё малое сонное заклятье и спокойно сбежать. Сейчас же главное - запоминать дорогу, вызывая при этом как можно меньше желания меня бить.

Можно строить какие угодно планы, жизнь всё равно распорядится по-своему. Запомнить дорогу в Торме - задача совершенно невыполнимая для человека без обуви и штанов. У меня, например, все силы и внимание уходили исключительно на то, чтобы не наступить на какую-нибудь колючую пакость и не отхватить по голому телу колючей же веткой. А ведь была ещё и бодро топающая позади ракшица. Как только ей казалось, что мы движемся недостаточно быстро, она сразу доносила до меня эту мысль при помощи пендаля. Чтобы получать от неё послания пореже, приходилось время от времени переходить на рысь, а колючки при этом почему-то никуда не исчезали. Мечты сохранить ноги в целости и сохранности давно растаяли, как дым.

Я всерьёз раздумывал над тем, что ещё пара пинков - и грохнусь, а встать, скорее всего, больше не смогу, когда кустарник закончился, и мы выскочили на небольшую полянку. Почему-то я сразу понял, что мы пришли. Поляночка была обжитая, прямо посреди неё слонялась небольшая компания ракшасов. Их было всего шесть рыл: трое парней, две девушки и пацанёнок.

Наше появление тут же собрало всех в одну радостную кучу. Меня принялись пихать, щипать, обнюхивать и шумно обсуждать, а я не без удивления сообразил, что понимаю почти всё, что при этом говорится. (На самом-то деле ничего удивительного: ребята говорили по большей части на упрощённом всеобщем, а о значении отдельных слов ракшаля было нетрудно догадаться.) Говорилось примерно следующее.

- Э, Джулекка, откуда фрагл?

- Так себе унак. Что-то тощий... Силёнка есть?

- Поделишься?

- А ну лапы прочь!

- Тебе что, жалко?

- Сама лови, тогда и щупай.

- Когда съедим?

- Так, брысь все!!! - последнюю фразу "моя" ракшица подкрепила парой зуботычин, и народ, поворчав слегка, начал расходиться. Уважают, однако...

Воспользовавшись затишьем, я выбрал место с травкой погуще, примял под себя пятачок и, наконец, улёгся, вытянув ноги. Теперь следовало крепко подумать о том, как действовать дальше. Вот только уж очень мешали комары. Целые полчища этих тварей выбрались из потревоженной травы и не давали ни мгновения покоя. Пришлось воспользоваться отпугивающим заклятьем. Так, пустяки, совсем слабенький силовой щит, но эффект почему-то получился, словно я в полной тишине ударил в колокол. Обернулись все. А Джулекка вдруг прыгнула прямо на меня и впилась в губы своими чёрными губами. И если бы это был просто отвратительный поцелуй! Ничего подобного, клыкастая зараза поедала магическую силу, как кот сметану! Щит разлетелся в клочки, а меня шибануло отдачей так, словно я тут только что не комаров распугивал, а сдерживал атаку дракона. Первое время даже дышать было тяжело.

Ракшица, наконец, слезла с моей несчастной тушки и, облизываясь, уселась в стороне. А я так и остался валяться в примятой траве, словно выжатый лоскут. Вот теперь всё встало на свои места. Понятно, зачем Джулекке понадобился именно я и чего примерно можно ожидать в будущем. Я не настолько крепкий парень, чтобы справиться с ней голыми руками, а при малейшем использовании магии она будет "выжирать" мою силу примерно так же, как сделала только что. Пять-шесть подобных эпизодов - и я просто откину копыта, после чего, скорее всего, пойду в котёл. Если, конечно, у ракшасов вообще есть котлы.

Заманчиво. Но я почему-то надеялся прожить подольше и даже дождаться возможности сбежать. А для этого нужно было как минимум что-то пить и есть, как максимум разобраться в здешних порядках.

Удивительно, сколько можно узнать полезного, просто лёжа в траве, если, конечно, держать глаза и уши открытыми. Еда по-ракшасьи называется мынка. Каждый уважающий себя ракшас всегда готов помынкать и большую часть дня занят добычей пропитания. Годится всё: корешки и листья, личинки, черви, лягушки, любая зверюшка или рыба, попавшая в загребущие ракшасьи лапы. (Я, кстати, случайно узнал, что значит "фрагл". Это лягушка. Такие вот странные ассоциации вызывает у ракшасов безволосая людская кожа. А себя они называют "лынэль" - шерстяные. ) Пойманное или выкопанное сжирается сразу, практически без отходов. Костёр? Готовить? Запасы? Нет, не слышали. Впрочем, оно и понятно: даже на мгновение выпущенное из рук считается бесхозным и сжирается тем, кто оказался ближе. Отобрать что-либо у более слабого соплеменника тоже совершенно не зазорно. Обиженный имеет полное право возмущаться и драться, а добрые сородичи охотно поддержат драку советом и делом, но предмет спора к тому моменту уже сожран и возврату не подлежит.

Самый младший из ракшасов - малыш Гуттэ. На вид ему кругов пять или шесть, но я могу и ошибаться, большинство ракшасов гораздо крупнее и сильнее людей. Он вредный маленький говнюк, но его, похоже, любят: поколачивают без фанатизма и даже иногда подкармливают. Кстати, я так и не понял, чей он сын. Возможно, даже и ничей из табора.

Драки и склоки - самое обычное дело и никого не удивляют. Более того, вскоре после свирепой драки пара ракшасов может спокойно сидеть рядышком, выискивая друг у друга блох. Не драться невозможно, не поймут и не будут уважать. Младший из парней, Тегвер, постоянно получает жёсткие нахлобучки от старших, но зато сам всячески достаёт и третирует девок. Потому что те его не любят и обходят вниманием. Они в свою очередь регулярно объединяются, чтобы настучать ему по шее.

Как обратить на себя внимание ракшасьей девушки? Отвесить звонкий подзатыльник, а лучше даже поджопник, потом хватать и сажать себе на колени. Если барышня согласна, получится бодренький секс, а если вдруг нет, можно будет от души подраться. Окружающие в любом случае помогут советом, они за любой кипеж. Зачем в этом деле советчики? А всё просто. У ракшасов вообще не принято уединяться. Ни для чего. Вот такие они милые компанейские ребята. Телесная нужда тоже справляется прямо там, где настиг зов голозадого ящера, часто без отрыва от других, более увлекательных дел.

То, как со мной обращается Джулекка, совершенно нормально, она и с любым из своих вела бы себя точно так же. Так что никакой личной неприязни, тем более - расовых предрассудков. В отношении распределения тумаков в ракшасьем обществе царит достойная справедливость.

Когда я как следует рассмотрел старших парней, Элхиса и Арка, то понял, что те ракшасики, которых стража время от времени убивает в патрулях - просто худосочные подростки, неудачно подвернувшиеся под стрелу. Элхису около семнадцати, и он - огромная мускулистая скотина с клыками длинной в вершок, способная двигаться на удивление быстро. А уж сколько жрёт... Но даже он предпочитает не связываться с моей Джулеккой.

Её часто называют просто Джу, так что Лекка - это, похоже, прозвище, но что оно значит, я так и не понял. И у неё единственной есть вещь - большая плоская фляга. Остальные живут налегке и ничуть от этого не страдают.

Если воду мне удалось найти в ближайшей луже, то с едой возникли проблемы. Копать съедобные корни голыми руками так же ловко, как ракшасы, я не мог, съесть же живьём, например, лягушку... Нет, я считал тогда, что еще не настолько оголодал. Решил попробовать наловить улиток.

К моей улиточной охоте тут же присоединился Гуттэ. Сам он улиток не искал, предоставив это мне, но как только удавалось обнаружить подходящего моллюска, он ловко выхватывал ракушку у меня из-под руки и совал за щеку. Пришлось тоже собирать добычу сразу в рот, и руками шевелить попроворнее. Очень хотелось дать по шее этому мелкому вредителю, но он был слишком шустр, а я со своими исколотыми колючками ногами еле бродил. Как раз только догнать зазевавшуюся улитку.

Питьё из лужи и сырые улитки не могли пройти бесследно для непривычного к таким вещам желудка. К вечеру я уже старался не отходить далеко от кустов, а ракшасы поглядывали на меня, как на странного извращенца. Вдобавок пораненная подошва распухла, покраснела и подозрительно дёргала внутри. И было понятно, что завтра, скорее всего, станет ещё хуже. Ближе к ночи я уже и бродить перестал, просто валялся пластом, чувствуя, как потихоньку поднимается жар. Похоже, это был конец. Пользоваться магией нельзя, а без неё инфекцию не остановить. И тут Джулекка заметила, что её ценная собственность стремительно портится, и почему-то решила мне помочь. У ракшасов есть своя медицина, весьма необычного свойства. Во фляге, с которой Джу не расставалась, была чёрная жидкость с острым запахом. Какие-то компоненты там были явно магического происхождения, но сходу разобраться, что к чему, мне оказалось сложновато. Ракшасы называют эту жидкость "смолка" и лечат ею буквально всё. Джулекка свернула фунтиком лист лопуха, зачерпнула им из уже знакомой мне лужи воды, растворила в ней две капли смолки, а потом силком залила получившийся раствор мне в рот. А неразбавленной смолкой смазала раны на подошве. Оказалось, что эта гадость мгновенно прижигает любые поврежденные ткани до состояния сухого струпа, не затрагивая при этом здоровых. Но Маэлевы Очи, как же это было больно! Сам не знаю, почему я не помер в ту ночь...