Девушки в розовом

Рыбачка[15]

Вот и наступило лето… Я так долго его ждала… Целый год кроме учебы ничего хорошего не видела. Ребята с курса поехали на юга дикарями, а мои злобные предки меня не отпустили. Никогда им этого не прощу! Сиди теперь с ними на даче, умирай с тоски! Вокруг одни пенсионеры, целыми днями грядки окучивают, даже потрепаться не с кем.

Распорядок дня у меня, как в санатории. Подъем в девять. Пятнадцатиминутная аэробика. Завтрак, заботливо приготовленный мамой. А потом лесное озеро и купание на мелководье с малолетними дачниками, по которым плачет исправительная колония. Шутка! Попозже обед, сиеста, и снова озеро. Как же все надоело! Через две недели такой жизни, я полезла на стену. Все книжки были прочитаны, прогулка за три километра на рынок уже не развлекала, и моих сверстников в пределах трех улиц — не наблюдалось.

Я лежала на пляже, немного в стороне от племен «сиу» и «апачи», которые с дикими криками проносились мимо, и лениво рассматривала берег. Озеро соединялось с рекой неглубокой протокой, а в зарослях камыша ловил рыбу незнакомый мне парень. В руках он держал длиннющий спиннинг и неотрывно смотрел на поплавок. Зрение у меня отличное. Даже на таком приличном расстоянии я смогла его рассмотреть. Рост за метр восемьдесят, а под джинсовой панамой светлые волосы. Фигура дай Бог каждому, а уж о бицепсах и трицепсах вообще молчу. Парень был вполне ничего. Очень даже в моем вкусе. Я дернула за плавки соседского третьеклассника Федьку и поинтересовалась местожительством рыбака. Федька пожевал губы и пообещал к вечеру выяснить.

После обеда к нам приехали гости. Папины сослуживцы. Родственникам стало не до меня, что радовало. Внутричерепное пространство заняла идефикс и поделать с этим я ничего не могла. Я сторожила Федьку на улице, с нетерпением ожидая информации. Говорят, что кошку сгубило любопытство, наверное, это грозило и мне. Я бесцельно бродила по улице, сидела на скамейке под кустом шиповника и пыталась читать книгу. Заглядывала через забор к соседям, стараясь обнаружить своего разведчика, но этого заразенка нигде не было. Федор появился только к вечеру.

— Узнал? — ухватив его за воротник рубашки, строго спросила я.

— Да узнал я, узнал. Милка, перестань меня трясти. Я же тебе не груша, — вывернулся он из моих рук и отряхнулся. — Твой рыбак — студент. Где учится, не знаю. Приехал к тетке. Ихний дом на Садовой улице. Ни с кем не дружит и кроме рыбалки знать ничего не хочет. В голове у него лишь каша для подкормки, да мотыль. Как ты с ним будешь знакомиться — не знаю. Может тебе русалкой стать и маетными песнями его приманивать? — и Федька противно захихикал.

Целый вечер я потратила на обдумывание плана по захвату военнопленного. К ночи план был готов. Я завела будильник на четыре утра, накопала жирных, породистых червяков, нашла заброшенные на чердак отцовские удочки, приготовила ведро для вероятного улова и со спокойной душой легла спать.

Так рано я, наверное, никогда не вставала… Солнышко, только-только протерло глазки и выползло из-за горизонта, а рыбак уже стоял в зарослях камыша и профессионально забрасывал леску. Мои же снасти были попроще и дальше чем метра на два, мне забросить поплавок не удавалось. Но меня это не расстраивало. Цель, как вы понимаете, была совсем другая. Я искоса поглядывала на интересующий меня объект и размышляла, как бы мне с ним завязать разговор. Парень не обращал на мое соседство внимания и довольно часто вытаскивал из воды мелких окуньков. Мой же поплавок лениво плескался на озерной глади, и нырять, явно не собирался. Прошел час, два… Солнце поднялось высоко над горизонтом, а никаких идей в моей глупой голове так и не появилось. Если бы он, хоть один раз посмотрел в мою сторону, тогда бы у меня был повод пристать к нему с идиотскими вопросами типа: — А на что Вы ловите? — или — Как Вы думаете, может мне имеет смысл сменить место? — но парень на меня не смотрел, и поэтому вопросы задавать было вроде как не прилично.

Ладно, подумала я, надо дать ему время ко мне привыкнуть. Может завтра что-нибудь изменится. Но и завтра, и послезавтра, и через три дня, рыбак не обращал на меня никакого внимания. Я уже отчаялась. Ну, сколько можно приходить, всем на посмешище, без улова? Приятно, что ли слышать из отцовских уст песенку про рыбачку Соню или мамины воспоминания, что раньше в озере водились во-о-о-т такие щуки? Через неделю я уже была злая как черт и решила на рыбалку больше не ходить. Но моя услужливая мамуля разбудила меня в четыре, а на кухонном столе стоял горячий завтрак. Обижать мне ее не хотелось. Человек вскочил, ни свет, ни заря ради любимой дочери, а я спать обратно завалюсь? Так и быть. Схожу в последний раз, а вечером всем объявлю о том, что рыбачка из меня не получилась.

Студент в этот день занял место немного ближе ко мне и с невозмутимым видом пытался кого-нибудь поймать. Клева не было. Его леска с визжащим звуком проносилась почти надо мной, и казалось, что он скоро подцепит на крючок меня. Хотя чего цеплять? Я и так давно была у него на крючке. На мелководье в ряске и камышах валялись доски, дверца от холодильника, шина от грузовика. Вероятно, их набросали рыбаки, чтобы не слишком топнуть на илистом берегу. Сапоги у меня были короткими, и забираться глубоко я побаивалась. Парень же в рыбацких ботфортах передвигался все глубже и глубже. Стараясь не отстать от него, я перебралась на доски, потом прыгнула на дверь холодильника, а еще через полчаса уже оказалась на огромной шине. Стоять на колесе было неудобно, и я балансировала на ней словно девочка на шаре Пабло Пикассо, рискуя свалиться в воду. Забросив леску, я топталась на месте, переводя взгляд с поплавка на рыбака и обратно. Внезапно поплавок дернулся и ушел глубоко в воду.

— Клюет! — не своим голосом заорала я и затанцевала на шине. Леска натянулась так сильно, что готова была вырваться из рук. Я из-за всех сил вцепилась в удилище и еще громче завизжала: — На помощь! Уйдет!

Резкий рывок был такой силы, что, не заметив как, я оказалась в воде и стала барахтаться в зарослях тростника, продолжая тянуть на себя удочку. Мне уже было не до парня, которого я пасла целую неделю, не до внешнего вида, а он у меня был, сами понимаете каким. Главным было не упустить добычу. Вдруг кто-то перехватил из моих рук снасть и профессиональным движением вытащил рыбу из озера. Это была щука! Может быть, и не очень большая и не такая страшная, но это была моя щука. Я стащила с себя мокрую куртку и завернула скользкую рыбину в ткань. Парень осторожно вынул из ее пасти крючок и протянул мне удочку.

— Ты молодец! — сказал он и завистливо посмотрел на улов. — Мне еще такие не попадались. Ухи хватит на всю семью.

— А хочешь и ты приходи, — вспомнив с какой целью тут оказалась, предложила я.

— С удовольствием, — неожиданно отозвался он.

— Ты к шести приходи. Сначала вот так прямо, а потом за ларьком налево.

— Я знаю, можешь не объяснять. Знаю, что тебя Мила зовут, знаю, где живешь и где учишься. Я уже все о тебе знаю. Давно хотел с тобой познакомиться, да все как-то неудобно было.

Вечером мы ели уху, со смехом рассказывали предкам о нашем знакомстве и планировали вместе поехать ловить форель. Скучно мне уже не было. У нас оказалось множество общих интересов. И главное — мы оба «любили ловить рыбу»!

…О том, что я ненавижу её ловить, а особенно есть, я теперь никому не рассказываю. Зачем знать народу, на чем держится дружная российская семья?