Девять смертных грехов

Глава 11 Бурбон

Васко стоял на носу одной из шлюпок, что они спустили на воду сразу за входом в бухту острова Моргана. Они были все мокрые, потому что даже не притормозили «Селедку» во время этого маневра, но оно того стоило. Никто в порту не заметил ничего странного, и теперь корабль без людей, набитый пораженными скверной мертвецами и бочками с маслом, летел в сторону пиратского флота.

— Заметили! — Сильвер стоял рядом с бароном де Луна и переводил пиратские сигналы.

Вот вспыхнули огни на сторожевых башнях, приказ остановиться, который должен был понять даже случайный капитан. Вот только некому было его увидеть и услышать. Наперерез «Селедке» рванули две дежурные шхуны, они могли бы атаковать издалека, но решили наказать наглецов и высадили десантные команды рубак. Еще несколько потерянных секунд, кто-то распахнул трюм, порвав сигнальный канат, и цепная реакция пошла. Первый взрыв — масло! Пираты попытались защититься чистотой и невольно активировали ловушку из трупов скверны. Бывшая «Селедка» полыхнула словно солнце, полетевшая во все стороны ударная волна снесла замершие у нее на пути дежурные корабли, а горящие обломки накрыли передний край стоящей у причала флотилии.

— Ну же! — выдохнул Васко, и Красный брат услышал его.

Морской ветер раздул налетевшие угли, и корабли начали разгораться. Один, другой, пламя росло и готовилось перекинуться на соседей. Пираты, оказавшиеся рядом, пытались увести свои суда подальше, и это только добавляло паники. Треск — пара кораблей, пытающихся вырваться из огненного капкана, столкнулись. Безумный юнга, оставленный за старшего на небольшой шхуне бедного, но жестокого рубаки, взял правее и протаранил еще несколько кораблей.

— Вперед! — Васко высмотрел место, где стоял «Кракен», и тоже прыгнул за весла.

Им нельзя было терять ни минуты. Пока пламя еще выполняло свою роль, но уже появилось несколько рубак поумнее, которые собрали людей и начали окружать пожар чистотой. Корабль за кораблем — окружить, подчинить себе, остановить разрушения. К счастью, их было не очень много.

— Удивительно, но ваши письма сработали, — Сильвер следил за подсвеченными в зареве порта флагами. — Никого из крупных отрядов тут так и не появилось. Если не секрет, что вы им написали?

— Да никакого секрета! — Васко налегал на весла. Они должны были затеряться среди пиратов до окончания паники. — Написал от имени герцога Альба, что предлагаю им предать Моргана, когда я через неделю приеду наводить тут порядок. Формально я ведь действительно тут по его приказу.

— И они согласились? — Сильвер не мог поверить, что кто-то там легко поддается чужим словам.

— Не знаю, — Васко пожал плечами. — Но думаю, что они просто посмеялись.

— Вчера посмеялись, — в разговор включился шеф Хуан, — а сегодня, когда порт загорелся, задумались.

— Они решили, что это герцог напал раньше объявленного срока, — понял Сильвер. — Но зачем бы ему спешить? Разве что… — его осенило. — Они решили, что кто-то другой мог согласиться!

— И поэтому, подозревая друг друга, они не стали торопиться, чтобы понять, кто побеждает, герцог или Морган, и занять правильную сторону, — до досок причала оставалось меньше двадцати метров. Теперь лодки Васко накрывал свет от пожара, и нужно было постараться не попасться никому на глаза.

— И все же что это вам даст? Ни этот пожар, ни задержка части пиратов, ни тем более наш небольшой отряд — даже все вместе мы ничего не сможем сделать Моргану и его острову, — Сильвер так и не сумел понять весь замысел.

Завтра в городе, конечно, будет много шума, но… Сколько кораблей пострадало безвозвратно? Всего пара! Остальные уже за неделю вернутся в строй, и ничего не изменится. Молодой рубака пытался понять, на что рассчитывает барон, но ему не хватало опыта, а отвечать ему уже никто не собирался. Лодки тихо стукнулись о борт «Кракена», и барон со стражниками быстро рванули вверх. Занять корабль, выбрать момент и… Васко скользил взглядом по стоявшим перед ним людям из первой группы. Мигель, Малыш, другие стражники и пираты. Не хватало только одного.

— Где Мануэль? — голос барона дрогнул.

— Он ушел в горы на испытание Моргана, — ответил Мигель и отвел взгляд в сторону. — Мы ждали его, но он задержался. А потом пришло время выдвигаться на корабль, но… — стражник сжал кулаки. — Молодой господин очень сильный, он точно выберется.

Васко сжал зубы так, что те захрустели. Как же он сейчас ненавидел себя. За то, что оказался недостаточно силен, чтобы защитить семью. Сначала его жена, потом сын. Он никого не смог сохранить. Только честь. И то — сколько ей еще осталось? Барон сгорбился, но через мгновение расправил плечи. Он доведет дело до конца, выполнит приказ, а потом… Герцогу Альба придется за все ответить.

— Выступаем! Наша цель — большой западный склад! — барон проревел приказ, но не успел сойти с места.

По причалу промелькнула еле заметная тень, а потом на корабль на всей скорости заскочил парень с закинутыми на плечи мешками. Пять огромных баулов, было непонятно, как они на нем умещаются… Барон присмотрелся, а потом чуть не заорал во от радости. Его Мануэль вернулся!

— Отец! — тот крепко обнял Васко. — Надо уходить!

Мануэль сбросил на палубу «Кракена» свою добычу, и в тусклом свете начавшего утихать пожара блеснули золотые монеты. Очень много золотых монет.

— Там еще девушка! — Малыш заметил торчащую из другого мешка ногу. — Ты притащил труп?

— Да живая она! — возмутился Мануэль. — Добычи много, иначе мне было ее просто не утащить. Но все потом! Сначала уберемся подальше!

— Сначала склад, — Васко покачал головой. Сейчас, когда сын вернулся, он точно собирался довести их план до конца. — Если мы не подожжем сокровища Моргана, то на небольшом пожаре все и закончится. Он должен быть в ярости, ты же помнишь! В ярости, чтобы захотел наказать тех, кто выжидал, кто даже не предал, а только думал о предательстве!

Малыш с Сильвером присвистнули, наконец, осознав, что задумали ишпани. Заставить всех подозревать друг друга, ударить по страху и гордости, а потом столкнуть лбами. Возможно, это действительно был единственный способ победить. Дать пиратам проредить свои ряды, чтобы у выживших еще нескоро появилось время покушаться на побережье королевства.

— Морган уже в ярости, — Мануэль растрепал волосы. — Или скоро будет. А еще… Я нашел другой способ. Мы не просто заставим их сражаться друг с другом — мы сожжем этот остров дотла!

Васко несколько долгих мгновений смотрел на сына, словно проверяя его уверенность, а потом отдал приказ.

— Уходим, — одно слово, и десятки человек бросили оружие и разбежались по кораблю.

Нужно было вытащить якорь, поставить минимум половину парусов и поскорее убраться подальше, пока в порту еще не погасили пожар, пока вокруг царили паника и хаос. И они успели. Позади остались бухта, проход между рифами, «Кракен» отплыл на несколько километров, когда небо над островом вспыхнуло, и огромные красные крылья накрыли его от края до края.

— Вторая форма Моргана, — выдохнул барон, глядя на чужую силу, которой они бросили вызов.

— Вторая форма гранд-капитана Моргана, — поправил его Мясник, показываясь из тени. Не только некоторые пацаны умели прятать свое присутствие от других. А он уже узнал все, что хотел.

Я почувствовал Мясника только когда тот заговорил. Внутри вспыхнула паника, но мгновенно угасла. Голубая лилия расцвела внутри и отгородила от всего лишнего.

— Кто ты? — отец выхватил меч.

Он был нашим лучшим мечником, вот только Мясник словно не замечал смотрящий на него клинок. А потом рука отца дрогнула. Чистота красноволосого пирата оказалась настолько сильна, что смогла отвести в сторону даже еще не нанесенный удар.

— Я — правая рука гранд-капитана, — Мясник задумчиво смотрел сквозь нас на проявление силы своего господина. — Хотел проверить, кто еще вам помогал. Как оказалось, вас не так много. Шумные насекомые. Вы почти убежали, но пришло время расплаты.

Скука, усталость. Я чувствовал эмоции Мясника словно через пелену — эффект открытия голубой лилии проходил. Но мне и не нужно больше.

— Две недели, учитель, — я показал пирату два пальца.

— Что ты имеешь в виду? — он склонил голову набок, но не стал поправлять использованное мной обращение.

— Две недели, и гранд-капитан Морган будет уничтожен. Окончательно и бесповоротно. Вы хотели, чтобы я показал себя, выжив в горе — так я сделаю еще больше!

— Хочешь, чтобы я предал Моргана? — Мясник нахмурился.

— У нас же не война… Если один герцог бросил вызов другому, то для барона или графа не будет предательством остаться в стороне. Наоборот, помешать господину сразиться, сомневаться в его силах — вот, что было бы предательством.

Все собравшиеся на корабле переводили взгляды с меня на Мясника и обратно. Когда я сказал «учитель», отец побледнел. Когда выдал последнюю речь, шеф Хуан закатил глаза. Малыш и Сильвер, наоборот, с каждым словом лишь все ярче сияли.

А потом Мясник расхохотался.

— Маленький щенок показывает зубы. Хочешь, чтобы я поверил, будто ты не домашний пес, а настоящий волк? А хорошо! — Мясник рубанул рукой. — Две недели ты погостишь у меня, и я посмотрю, сможешь ли ты сдержать слово.

— Только если не на острове, — уточнил я.

Глаза Мясника удивленно расширились, а потом он задумчиво кивнул. Отец медленно опустил меч. Из мешка раздалось возмущенное сопение Паулы. А где-то вдали огненные крылья продолжали сжимать остров. В отличие от нас и от Мясника, гранд-пират Морган ни с кем не собирался договариваться. Он узнал о нападении, узнал о сомнениях своих рубак и теперь жестко разбирался с каждым, кто не поспешил умереть ради него.

Две недели пролетели незаметно. «Кракен» уплыл, высадив нас с Мясником на небольшом островке в десяти километрах от острова Моргана. Отец долго спорил, собираясь остаться со мной, но мне нужно было его слово и сила для реализации плана. В итоге он согласился, но напоследок о чем-то долго беседовал с Мясником один на один.

Паула тоже собралась было остаться со мной. После предательства Гастона она стала меньше доверять людям, особенно тем, кого видела впервые в жизни. Неожиданно моего слова, что ее целой и невредимой вернут в ближайший порт герцогства Осуна, оказалось достаточно, чтобы она передумала. Выслушала меня, кивнула, развернулась и отправилась на корабль, словно еще мгновение назад не собиралась ночевать вместе со мной и Мясником под открытым небом. Странные они, эти девушки. Или так только с маркизами?

Все эти две недели я тренировался. Под шум волн на побережье вечером и под кронами деревьев днем, чтобы со случайного корабля никто не обратил на безлюдный обычно островок лишнего внимания. Меч, зимний стиль — я невольно ждал, что они помогут мне открыть новое понимание каждого движения, но ничего не происходило. Словно я уткнулся в границу, дальше которой мое тело пока не могло шагнуть. Нет, сами движения добавляли скорости и плавности, но такого взрывного роста как раньше, больше не было.

А вот с голубой лилией, наоборот, я снова рвался вперед каждую тренировку. Я представлял, как она раскрывается внутри меня, и пропускал через ее свет каждое движение. Было непросто, словно повесил на каждую руку и ногу по грузу, однако результат того стоил. Я не мог еще до конца его осознать, но я точно начал лучше видеть, чувствовать, ощущать. А еще под вечер тринадцатого дня в правой руке, между сердцем и мечом, словно разорвалось маленькое солнце.

— Это же оно? То же самое, что случалось раньше при тренировках с мечом? — я принялся пытать сердце нежити, но оно рядом с Мясником словно приняло обет молчания.

Сам красноволосый пират тоже не спешил говорить. Иногда наблюдал за моими тренировками, один раз даже поправил движение руки… Кстати, именно после этого у меня и случился прорыв! Увы, это было только раз, все остальное время он молчал и ждал, смогу ли я выполнить данное обещание.

Я продолжал тренироваться, день медленно перевалил за половину.

— Почему ты выбрал срок именно в две недели? — Мясник подошел через несколько часов, когда солнце было уже у моря, и день начал окрашиваться в красный цвет.

— Три дня отцу плыть до порта Перпиньян… — я начал загибать пальцы.

Сегодня можно было и рассказать немного деталей, все равно уже ничего не изменить. Либо мой план сработает, либо мы с Мясником сразимся насмерть. Проклятье, от одной мысли об этом его аура чистоты начинала прибивать меня к земле.

— Земли франков? — Мясник коснулся кончика носа и почесал его. Ему было интересно.

— Еще три дня до Толосы, — продолжал считать я.

— Бывшая столица вестготов, — Мясник кивнул.

— Мой отец барон, в нашем роду больше пяти поколений, он может попросить встречи с представителем короля, — продолжил я.

— Есть такое, и даже франки следуют этому правилу, — Мясник задумчиво смотрел на меня. — Значит, ты хотел что-то передать герцогу Толосы, наместнику Окситании.

— И одному из наследников короны Бурбонов, — уточнил я.

Неожиданно в голову пришла мысль: а почему найденный мной цветок назывался в честь прошлой, а не нынешней династии франков. Впрочем, на суть дело это не должно повлиять.

— Если послание покажется неинтересным, твоего отца казнят, — Мясник смерил меня взглядом. Я молчал. — Что ж, ты веришь, что сможешь заинтересовать молодого Бурбона. Шесть дней туда, день там, шесть обратно… Ты рассчитываешь, что он сделает за тебя всю работу? Почему?

Я не отвечал. В море показался небольшой корабль. Даже сегодня мимо нас проплывали десятки таких же. Рыбаки, торговцы, желающие заработать золото на продаже продуктов пиратам — жизнь вокруг острова Моргана кипела даже после устроенного им две недели назад представления… Вот только этот корабль был другим. Он скользил в море против волн и ветра, и те пропускали его, словно он был их частью.

— Сильная чистота, — Мясник проследил за моим взором и оценил возможности капитана неизвестной шхуны.

А потом она резко остановилась. Если бы мы ничего не ждали, то не обратили бы внимание на ускорившиеся в небе черные тучи. Одна, другая, еще и еще — целые десятки начали собираться над островом Моргана, а потом вниз ударил целый каскад из молний. Мы как зачарованные смотрели за силой, подчинившей себе сами небеса.

— Морган ответит… — Мясник ждал, и действительно над островом снова расправил крылья красный дракон. Он принял на себя все молнии, а потом вскинул голову и ударил в тучи потоком огня, выжигая и разгоняя их. Сильно и быстро.

— В прошлый раз он так не мог, — заметил я.

— В прошлый раз у гранд-капитана был один грааль, теперь два. И он умеет ими пользоваться, — ответил Мясник. — Надеюсь, это не все, на что ты рассчитывал.

— Учитывая мое послание, — задумался я, — мне кажется, стоит ожидать немного другого удара…

Не успел я договорить, как из моря показался синий язык… Нет, это был лепесток, соткавшийся из миллионов соленых капель.

— Это же… — выдохнул Мясник.

Лепесток взлетел вверх, а потом рухнул на дракона и остров, накрывая со всех сторон. Раздалось шипение, сквозь прибрежные воды вырвались клубы пара, но и все. Было видно, как дергается дракон, но не может ничего сделать. Лепесток продолжал скрывать остров и медленно опускался. Метр за метром, за считанные минуты под ним пропали очертания дракона, гор, города… Лепесток коснулся воды и медленно растаял словно утренний туман, вместе с которым исчез и пиратский остров.

Не было ни людей, ни кораблей, ничего, что бы напоминало о когда-то стоявшем тут городе Моргана.

— А ты не знаешь жалости, маленький волчонок, — Мясник повернулся ко мне.

Маленький корабль тем временем развернулся и также сквозь волны и ветер двинулся обратно на север. В сторону земель франков.

— Знаю, — я покачал головой. — Мне жалко тех пиратов, которые могли бы рано или поздно открыть для себя другой путь, как Сильвер или Малыш. Жалко рабов, что потеряли свободу. Как Паула… Жалко торговцев, которые пытаются заработать для своих семей. Как люди из деревни Пескадо. Но они все приняли свое решение, а я свое и готов за него отвечать, потому что если бы не сделал этого, если бы струсил довести дело до конца — погибло и пострадало бы гораздо больше. Разве вы не слышали никогда одну из первых строчек кодекса де маэстрансас: идальго сами творят мир вокруг себя? Пока у нас есть меч, пока есть сердце…

— Значит, жалеешь, но в случае чего повторил бы? — Мясник усмехнулся. — Действительно волчонок. Следишь за своим лесом?

— Что вы хотите услышать? — я нахмурился.

— Я хочу дать урок как учитель, — Мясник смотрел мне в глаза. — Красивые слова не оправдывают жестокость. Смерти — это метки, которые ложатся на душу. Думаешь, почему Морган сам не пошел войной на какое-нибудь баронство и не захватил что-то большее, чем пустынный остров? Почему войны начинают короли, а не те, кто стоят ниже?

Я растерянно молчал.

— Метки смерти разрушают душу, они тянут ее в бездну, немногие могут выдержать их груз. Короли, герцоги, в меньшей степени твой отец — они все на самом деле несут ответственность за людей, за мир вокруг. Каждое решение ложится на них, смещая баланс чистоты и скверны в душах. И, скажу честно, когда остров начал исчезать, я думал, что ты падешь. Потеряешь себя. Но ты устоял. Я решил, что тебе могла помочь какая-то идея, но нет, обычные громкие слова молодых мальчишек. Значит, в тебе есть сила, что-то настоящее, и… Мне действительно интересно, на что ты будешь способен, когда вырастешь.

Я молчал и на этот раз думал. Откуда вроде бы простой хоть и сильный пират может так разбираться в пути аристократов? При этом он настолько легко говорит и про герцогов, и про королей, словно когда-то общался и с теми, и с другими. Мясник точно не простой человек, и его слова я обязательно запомню.

— Спасибо за урок, учитель, — наконец, я сказал то, что был должен.

Мясник расхохотался.

— А вам разве не интересно, как я все устроил? — эта фраза вырвалась сама собой. Я ждал, что красноволосой пират и сам не удержится от расспросов, но тот молчал.

— Думаю, все очевидно, — Мясник пожал плечами. — Твое послание, корабль, на котором сюда приплыл представитель королевской семьи франков. Лепесток лилии, который разрушает даже не чистоту, а сами души — эту силу невозможно перепутать ни с чем другим. А что такого мог сказать в Толосе твой отец, чтобы один из наследников короля отправился в чужие земли и чуть ли не начал войну?.. У меня ответ один: та тайна, что была спрятана в горе Моргана, оказалась связана с Бурбонами. Ты же сам признал, что прошел мимо паучихи, значит мог добраться до нее. Что это было? Впрочем, неважно, какая-то их семейная техника или артефакт, которые они не собирались отдавать в чужие руки. Вести большой флот и играть в штурм на землях ишпани — рискованно. Уничтожить — проще всего. Я прав?

— Да.

— Что больше всего меня удивляет во всем случившемся, — Мясник растрепал волосы, — так это то, что ты отказался от такого шанса. Не поставил все, чтобы попытаться достать то сокровище, не засел рядом с ним на годы, а просто отпустил. Наверно, этим ты и отличаешься от Моргана.

Я пожал плечами, а голубая лилия в моей душе на мгновение расцвела, прикрывая мир своими лепестками.

— Наша сделка завершена? — я протянул Мяснику руку.

— Завершена, волчонок, — тот крепко ее пожал. — Кстати, когда тебя заберут?

— Отец должен приехать завтра утром.

— Я уеду пораньше… — Мясник задумался, а потом словно из воздуха вытащил бутылку рома. — Наши пути расходятся, какое-то время мы не увидимся, но пока это не случилось. Последний урок: я научу тебя пить как пирата.

Чистота Мясника окутала бутылку, и пробка вылетела наружу, словно это было особое вино франков. Я пригубил из горлышка, было сладко и одновременно горько.

— Неправильно, — Мясник покачал головой. — Это ром, его пьют большими глотками. Представь, что ты плыл несколько месяцев и, наконец, увидел землю. Внутри тебя бунтует затхлая вода, потому что даже очищение уже не может вернуть ей изначальный вкус. Тебя качает, когда отвыкшие от твердой земли ноги бегут к ручью. Ты падаешь на колени, хватаешь воду двумя руками и пьешь. Пьешь-пьешь-пьешь! Кажется, ты можешь выпить море! Представил? Тогда пей ром именно так, пусть твоя душа поет не от алкоголя, а от того, как же сладко жить.

Я попробовал… Еще и еще. Мясник не отставал, внутри царило опустошение, и я действительно попробовал радоваться жизни. Кажется, потом мы сражались. Он показал еще пару приемов, и мы на спор рубили камни и деревья. Это была странная ночь, а потом я уснул, и мне совсем ничего не снилось.

Мясник уплывал на рассвете. Небольшой корабль с лично преданной ему командой ответил на сигнал и прибыл вовремя. Позади оставался почивший Морган, его остров и этот странный парень. Мясник не соврал ему, когда говорил о тяжести смертей, которые могут обрушить его душу в скверну. Не все осознают эту связь, но красноволосый пират сам однажды прошел по лезвию и знал, о чем говорил. Волчонок справился, его душа оказалась неожиданно крепка, вот только скверна могла и затаиться. Ее нужно было выпустить наружу, и Мясник помог пацану.

Напоил, дал выговориться, выпустить боль и ярость. Волчонок выл и кричал вместе с ним. В нем еще не проснулась кровь зверя их рода, но Мясник чувствовал, что до этого момента осталось совсем немного.

Для меня утро началось с громового крика отца. Он вернулся, и я с радостью бросился к нему и заключил в объятья. Мясник, как и обещал, уже уехал, от острова Моргана не осталось и следа, и мы могли возвращаться. По дороге заехали в Пескадо. Увы, солдаты, которые остались там вместе с предателем Икером, были убиты. Мы потратили полдня, чтобы очистить деревню. Отец, шеф Хуан и все, в ком было хоть немного чистоты, прошлись по улицам, разгоняя запах смерти и скверны. Заодно убили несколько мелких тварей, которые успели тут завестись.

Потом снова погрузились на корабль и отправились в сторону Валентии, столицы герцогства Альба. Еще две недели в пути. Мы выполнили задание, которое невозможно было выполнить, но все равно, пока отец лично не доложил о нашем успехе, оно продолжало висеть над нами. Чтобы сбежать от тяжелых мыслей, я все свободное время проводил в тренировках. Лепестки голубой лилии теперь отзывались на мой зов без задержки, а странная сила начинала собираться не только в кулаке, а во всей правой руке.

Иногда я сражался на дуэлях с нашими стражниками. Опытные воины из замка Луна учили меня дисциплине, а вот бывшие пираты в лице Малыша и Сильвера — подлым приемам. Не то чтобы я собирался использовать их сам, но вот знать, чего ожидать от других — это важно. Вот кто мог бы ожидать, что улыбчивый парень в новенькой форме баронской стражи вместо меча или чистоты первым делом сыпанет в лицо смесью песка и экскрементов?

— Песок в глаза — это полезно, — учил меня Малыш. — Но только попасть им в опытного воина почти нереально. А вот дерьмо даже просто на одежде будет вонять. Знаешь, как это бесит чистюль-аристократов? Каждый второй отвлечется, чтобы почиститься, а ты ждешь этого момента, чтобы ударить самому. Ну или сбежать. Я обычно сбегал.

Малыш улыбался, довольный тем, что приносит пользу. Даже шеф Хуан хоть и слушал его с сомнением, но все равно ведь слушал. А впереди тем временем показались башни Валентии. Мы были почти на месте. Я забрался на мачту, чтобы лучше видеть город герцога. Тысячи кораблей, трущихся бок о бок, бесконечные улочки портового района, толпы бедняков, рабов и крестьян, снующих по своим делам. Над ними, словно другой мир, возвышались белые стены верхнего города, где жили аристократы и сам герцог Альба. Огромный храм чистого бога блестел широченным золотым куполом, реяли желто-красные флаги королевской семьи — и все под бесконечно-голубым небом.

Без единого облачка, как признание чистоты семьи Альба.

С гулким стуком корабль ударился о край причала, с криками и гамом команда спрыгнула вниз, спеша завязать узлы канатов. Стражники и бывшие пираты тоже чувствовали, что путешествие почти подошло к концу, и радовались, что скоро вернутся домой. А вот я неожиданно напрягся. Из города пахнуло чем-то темным, почти как от бывшего охранника Гастона. Мой взгляд скользнул по ближайшей улице и неожиданно зацепился за группу воинов, идущих в нашу сторону.

Кто там? Стражник со знаком десятника на плече, тощий и худой, словно гуль, мужик в плаще судебного помощника и незнакомый аристократ, держащийся позади.

— Барон Васко де Луна, именем герцога Альба ваш сын, Мануэль де Луна, обвиняется в оскорблении словом члена королевской семьи. Вам приказывается сложить оружие и ждать, пока не будет принято решение о вашей судьбе.

Помощник судьи замолчал, десятник стражи, нахмурившись, сделал шаг вперед, а склонивший голову набок аристократ лениво положил руку на меч.