Джакс (ЛП)

Глава 16.

Джакс.

Я пялился на дверь её спальни, удивляясь, как, блять, она снова захлопнулась перед моим носом. Я остался на всю ночь, а поздним утром хотел извиниться, как только Лилиана проснётся. И вот теперь мне как-то удалось запороть и это.

Чёрт побери, это не может происходить со мной снова. Я поднял руку, чтобы постучать в дверь, готовый проломить её, если потребуется, когда зазвонил телефон. Я вытащил его из кармана, собираясь швырнуть его в коридор, но увидел имя Бев. Моё сердце, будучи уже в желудке, провалилось прямо в пятки.

Она уже говорила, когда я нажал зелёную кнопку.

– Студия, полная высококвалифицированных и высокооплачиваемых техников и музыкантов, которым платят за то, что они бездельничают и ждут, пока ты появишься. Где ты, Джаксон?

– Я уже рядом, – лгу я, спускаясь по лестнице. – Успокойся, Бев. – Да-да, – я бежал по газону, но не хотел, чтоб она знала это. – Иди, прими Ксанекс (прим. пер - успокоительное) или типа того.

Она начала отключаться, но перед этим я услышал отчётливое шипение:

– Мудак.

Я остановился посередине газона и уставился на телефон. У меня ничего не готово. Бев подготовила всё, забронировала студию и музыкантов на это время, основываясь на моих обещаниях, что я всё подготовлю тогда. Тогда, в смысле, сейчас. Сегодня.

Блядь.

Может это и вправду был мимолетный успех, как все утверждали? Может, «Наглец» был аномалией и я на самом деле не композитор? Потому что, блядь, с тех пор я так и не смог написать ни одной годной песни.

Часть меня хотела просто забить. Забить на всё и пойти, напиваться с техниками Энни. Зассать, и чтобы все считали, что я облажался. Я, конечно, и сам в это верил.

Но я знал, что не могу сделать этого. Мне надо поддерживать репутацию. С тех пор как я исполнил «Наглеца», пресса хотела видеть меня самодовольным. Я не могу провалиться. Это всё испортит.

Я схватил ключи и запрыгнул в Феррари 288 GTO 1985 года, которую купил на деньги, заработанные на «Наглеце» и выкрасил её в голубой цвет. Как и мои волосы. Имидж. И поехал на студию выкручиваться. Блядь, может даже мне что-нибудь придет в голову во время пути.

Я знал, что лгу самому себе. Я был задыхавшейся развалиной, к тому времени как припарковался около студии, опоздав на целых полтора часа. Бэнкс стоял на тротуаре, выкуривая одну из своих самодельных сигарет, которые воняют как грязь. Я поднял подбородок при виде него.

– Знаешь меня это не ебёт до тех пор, пока мне платят, но всё равно, – сказал он хладнокровно, выпуская клуб дыма вокруг своей головы, – тот факт, что я должен просто прийти, чтобы мне заплатили, – он погасил окурок о здание, – чертовски охуителен.

– Ох, успокойся, Бэнкс. Ты, должно быть, думаешь, что лучше меня, но кто оплачивает твои гребаные счета, а? – клавишник, которого нанял мой лейбл, всё ещё цепляется за своё классическое образование, будто оно что-то значит в этом мире.

– Без разницы. Я отказал одному известному человеку из-за этого, Блу. Я просто хочу работать.

Бев была по другую сторону двери.

– Ты готов? – спросила она сухо.

– Что у тебя есть для нас, Блу? – Жаб спрыгнул с дивана в гостиной, его басс-гитара опасно раскачивалась вокруг.

– Ты заканчивал, или что? – спросил Каспер. Он пытался прикрыть меня, как мне казалось. – Вот почему ты опоздал?

Я кивнул.

– Именно.

– Ну, все готовы приступить к работе, Джаксон. Начнем, когда ты будешь готов.

Я снова кивнул, чувствуя, будто двигаюсь против течения или, может, пойман на откате. Сейчас я иду к звуконепроницаемой кабинке и мне нечего петь. Я копался в голове, напрягал мозги, чтобы отыскать хоть какой-то маленький фрагмент через весь этот статический шум, но тут не было ничего кроме захлопнутой двери перед моим лицом.