Джакс (ЛП)

Глава 7.

Лилиана.

– Окей, я вижу тебя, – сказала я отцу, затем повесила трубку, качая головой.

Он был в фургоне. Я не могла поверить, что у него всё еще была эта штука.

Я стояла на тротуаре за пределами аэропорта, истерически смеясь над фургоном.

Мой отец силой открыл хлипкую водительскую дверь и вышел найти меня, чуть ли не плачущую от смеха. Я вытерла глаза и попыталась объяснить, и затем снова растворилась в приступе смеха.

– Этот, этот фургон… – все, что я успела сказать.

– Конечно, – проурчал он, поглаживая потрепанный старый пережиток из восьмидесятых с любовью, которую он, обычно, приберегал для гитары и только изредка для меня. – Она все так же мурлычет как котёнок.

– Это же фургон, на котором ты забрал меня, - я покачала головой от такой гармонии, желая достать ноутбук, и я смогла бы это записать. Но мой отец не понял этого.

– Ага, – проворчал он, поднимая мои чемоданы. – Ты хочешь идти?

– Конечно, пап, – кивнула я, мою грудь медленно сдавило. Он не помнил, что забрал меня из дома Грэма на этом фургоне. Начало нашего дикого путешествия вместе. Даже если отец и помнил, он не был настолько сентиментальным, как я. Остановись, Лили. Я откинулась на неровное виниловое сиденье и попыталась собраться с мыслями.

Но шум от радио не давал мне думать. Мой отец всегда держал радио в фургоне на «поиске». Это была одна из его раздражающих привычек, оставшаяся с тех пор, когда он еще был странствующим техником, собирая работу то здесь, то там. Он любил искать группы, на которые мог бы поработать, потом орал и разглагольствовал о них, пока я безмолвно кивала, непонимающе соглашаясь. Это брало начало в моём самом дальнем детстве. Пока его не наняли загружать усилители на камбэк шоу Энни Блу и, храня воспоминания о том, что усилитель был подключен неправильно.

– Мы едем в отель? – я спросила отца в перерывах между треском статического шума.

– Отель? Нет, зачем нам туда ехать? – отец выругался, и я напряглась, прежде чем поняла, что он пытался проложить свой путь на левую полосу движения в последнюю минуту. Когда мы были на дороге, парни называли его «Капитан Рэйджболл»*, потому что каждый раз, когда он за рулем, малейшая вещь может вывести его из себя.

– Эм, последнее, что я знаю – вы с Энни жили в отеле «Шато Мармон»*, - неуверенно произнесла я.

– О, да, я забыл сказать тебе, Лил… – кажется, он многое забыл мне рассказать. – Мы с Энни основали студию. Она хотела собственное пространство, так что мы приобрели местечко.

На момент, в фургоне остался шум только статического радио, меняющего станции, и мой шокированный вздох.

– Вы купили дом? – ахнула я. Я не смогла сдержать шока в голосе. – Сначала ты говоришь, что женишься, сейчас – что вы, святой Боже, купили недвижимость?

Мой отец бросил на меня стыдливый взгляд, пока радио снова переключило станцию снова. Я клянусь, мы уже раз десять прошлись по кругу.

– Думаю, я расту, Лил Бит. Пора бы уже, ха?

Я почувствовала прилив нежности к моему большому, бородатому отцу и протянула к нему руку. Его здоровая мясистая рука полностью обхватила мою, как и всегда.

– Мой отец – семьянин, – поддразнила я. – Ты снова будешь «околачиваться» в гараже? Стоп… ты уже и к гольф-клубу присоединился?

– Смотри, какая умная, - прорычал отец, выпуская мою руку. – Говоришь как Джакс.

Станция снова сменилась. Как призванный джинн из бутылки, из динамиков донеслись басы песни «Наглец».

Я замерла на сидении. Моё тело металось между ледяной водой, бегущей в моих жилах и горячей тошнотой, бурлящей в животе. Я клянусь, эта песня преследует меня.

– Наслушался этого до конца своей жизни, – отец сказал, как отрезал, щёлкая выключателем. Нехарактерная тишина заполнила фургон, тем лучше для меня услышать дикое биение своего сердца.

Не обращая внимания на мои мучения, отец продолжил:

– Я не думаю, что Джаксон ожидал, что эта песня станет хитом. Его мать пыталась помочь ему, но он такой высокомерный засранец. Иногда так и хочется просто взять и встряхнуть маленького ублюдка…

– Точнее не скажешь, – пробормотала я. Я бы хотела встряхнуть его сама, но я боялась, что мои пальцы сомкнуться вокруг его горла, и я не буду способна остановиться и не убить его.

Отец свернул с главной трассы, и мы начали подниматься по холмистой дороге, набирая высоту. Я барабанила пальцами по своим бедрам, перемещаясь между волнением и страхом, когда он, наконец, съехал с этого пути на длинную, извилистую дорогу.

– Это твой дом? – я не могла сдержать шока в голосе.

Папа остановил фургон на парковке и откинулся на сиденье.

– Ага, – протянул он, глядя на массивный, богато украшенный особняк, словно он удивил его. – Как я и сказал, Энни хотела пространство для студии и для себя, и всё в таком духе.

– Вы могли бы разместить около семнадцати студий там, – сказала я сухо. Белый особняк светился в лучах калифорнийского солнца и гигантский, зеленый газон распростерся как ковёр, я описала бы как «зелёный и пышный» в одной из своих книг. Сильно пахло свежескошенной травой, что удивило меня. Энни и Наилс не были известны, как привереды ни в воспитании детей, ни в жизни.

Многое изменилось с тех пор, как я уехала, думала я. Отец взял мои чемоданы, и мы пошли по изогнутой ухоженной дорожке.

Тогда я почувствовала отчетливый запах марихуаны. Я заметила сигаретные бычки, разбросанные по краям дорожки.

Когда папа отворил входную дверь, я поняла, что на самом деле не так многое изменилось.

Но подозреваемые сидели на поношенных диванах, полностью отличаясь от богато украшенной обстановки. Улыбка коснулась уголков моих губ. Дом был новым и незнакомым, а вот люди? Люди ощущались как дом. Везде валяющиеся, кричащие, смеющиеся, треньканье акустической гитары пока где-то кто-то создавал музыку: эти звуки я некогда лелеяла.

Все были здесь к моему прибытию. Бэш был в углу, его руки беспрестанно барабанили по его бокам, даже когда все остальные части его тела были спокойны. Он первый заметил нас, что не удивило.

– Святое дерьмо, это же Бит! – он закричал. – Где тебя черти носили так долго, Наилс? Мы ждали!

– И ничего не долго, – зарычал папа. – Вам надо расслабиться.

Я рассмеялась над знакомой издержкой. Бэш не знал бы о расслаблении, даже если его ударить по голове. Главный барабанщик перепрыгнул и врезался в меня – нечто приблизительно похожее на объятия. Я откашлялась, прикрываясь рукой, и прерывисто вздохнула, чтобы отдышаться.

– Как ты, Бэш? – поинтересовалась я.

– Просто отлично, – он кивнул, покачиваясь телом под музыку, которую только он мог слышать. – Собираюсь показать тебе студию, Бит. Она потрясающа. Мы работали не покладая рук день и ночь.

– Вот ты и здесь, – Диггс пришёл за своими объятиями, витые порезы его лица перетекли в ломаную улыбку. – Хэй, Лили, – сказал он мягко.

Я удовлетворенно вздохнула от его хорошо знакомых объятий. Я никогда не забуду, как при первой встрече с Диггсом мне захотелось убежать от этих ужасных рубцов, что омрачали его лицо. Падения с такелажа было не достаточно, чтобы отпугнуть его от работы на Энни и, хотя он не лазал так много в те дни, он все еще был лоялен к ней. Без сомнений, он был прекраснейшим человеком, которого я когда-либо встречала. Всегда готов к рукопожатию или объятиям, из Диггса бы вышел отличный отец, если бы только правильная женщина могла бы разглядеть не только его шрамы. Казалось, у него был переизбыток любви и все это он сейчас вытеснял на мне.

– Твой отец говорил, что ты сейчас пишешь книги! – сказал он. – Я зашёл в интернет и нашел ту, про которую он знал. У тебя есть талант, Бит.

Мысль о том, что Диггс – кого я расценивала как второго отца – читает мои рассказы, заставила меня покраснеть.

– Ты читал мои книги? – пропищала я.

– Мы все, – Грэг Фингерс хохотнул, подошёл для лаконичного объятия.

– Я – нет, – прорычал папа. – Не все. Прости, Лилиана. Я забил на первой секс-сцене.

– Я рада, что вы читали, – я покраснела. Я разрывалась между восторгом и полным ужасом.

– Ты же знаешь, что парни так не разговаривают, – указал лениво Грэг. Я удивилась, что он уже был под кайфом.

– Это фэнтези, – поправила я его.

– Ты хочешь, чтобы парни так разговаривали? – Красти Пит произнёс это на заднем плане, и я была благодарна. Подавляющим запахом от него был пот.

– Было бы хорошо, – ответила я, что было встречено одобрительным смехом. Я засияла, чувствуя себя потрясающе – вернуться сюда к ним, моей своенравной группе дяденек, парням, которые никогда не были уверены, что должны быть моими друзьями или примерами для подражаний. На момент я забыла, почему уехала.

– Лилиана здесь? Почему вы не позвали меня?

Когда я повернулась и увидела синие глаза Энни Блу, я внезапно вспомнила, почему ушла. Её глаза были настолько похожи на глаза Джаксона, что я почувствовала яму, открывшуюся в животе.

– Вот и моя новая дочь, – проворковала она, обнимая меня сильнее. Краем глаза я заметила, как отец сияет от гордости.

– Хэй, Энни, – я сглотнула. Объятия со мной точно были не типичным действием для Энни. Но когда я отстранилась и заметила её элегантную юбку и платок земляного цвета, я поняла, что происходит.

Это было ещё одно переосмысление.

Энни Блу, рок-звезда, богиня и скоро станет моей мачехой. Он изменялась миллион раз в её тридцать с лишним лет в музыкальной индустрии. Своенравная дочь фолк-певца Рэндалла Блу, она шокировала мир, появившись в качестве лидера девчачьей панк-группы «Ультрафиолет». Её отец отрёкся от неё после того, как она стала часто устраивать множество эффектных выступлений по своему вкусу. Я думаю, он понял, что фамилия Блу была запятнана её выступлениями топлесс и толпы в школьных коротких юбочках, под которыми ничего не было.

После короткой реабилитации она распустила "Ультрафиолет" и начала сольную карьеру, собирая целые стадионы кричащих фанатов, ожидающих представления. Она пела как никто другой, мелодичный крик в три октавы и она безустанно гастролировала более десяти лет, собирая свою группу по всему миру, пять раз по-разному.

Сейчас, в свои сорок восемь лет она все еще прекрасна и играет роль старшей королевы, появляясь, как гость на нескольких музыкальных поп-записях, включаю девчачью группу Шоквэйв.

Теперь, я поняла, я смотрела на Мать Землю – новую ступень её карьеры. Её, как обычно, крашенные светло-яркие волосы переменялись с тёмными пятнами и, если уж быть честной, всего с парочкой седых волос. Её лицо было не накрашено и висячие серьги бились о ее челюсть. Она выглядела, словно прибавила пару фунтов, что размягчило её прекрасное лицо.

Она выглядела… счастливой.

Папа обернул свою руку вокруг его талии. Это было из-за него?

Когда Наилс Несбит встретил Энни Блу, это был тот самый случай, когда непоколебимый предмет встречается с непреодолимой силой. Он был её техником, её сотрудником, тем, кто должен быть надлежащим образом почтительным, особенно когда пришёл прямо в середине турне. Но отцовское «хер-вам» отношение к начальству должно быть как-то повлияло на Энни, потому что совсем скоро она назначила его своим личным техником. И так же назначила его своим любовником.

К тому времени, как я присоединилась к ним, Энни и мой отец сводили друг друга с ума уже целых десять лет, но папа заверил меня, что ничего важного в этом нет.

– Просто составляем друг друга компанию, вот и всё, – пророкотал он однажды ночью, когда мы столкнулись с ним в туристическом автобусе спустя три недели моего пребывания. – Дамам становится одиноко.

Они постоянно расставались и сходились всю мою жизнь. Что же изменилось?

– Твоя комната в конце коридора, вторая с конца дверь справа, – Энни ухмыльнулась мне. – Я рада, что ты здесь, Лилиана.

– Я тоже, – я была удивлена тем, что я на самом деле имела это в виду.

– Бэш, почему бы тебе не помочь ей с багажом?

– Не, я справлюсь, – отмахнулась я.

– Бит, чемодан больше тебя, – хохотнул Бэш, берясь за ручку.

– Я тащила его через аэропорт сама, – сказала я ощетинившись. Ощутить комфорт от воссоединения с ребятами это одно. Но когда они окружали меня своей удушающей любовью, это было совсем другое. Я жила сама по себе, и моя борьба за независимость будет увядать и умрёт, если я им позволю снова делать все за меня.

– Слушайте, я адски устала от перелета. Мне нужно отдохнуть, прежде чем я смогу иметь дело со всеми вами, – я сказала это так, чтобы казалось шуткой.

– Я зарезервировала столик на сегодняшний вечер, чтобы обговорить планы, – сладко произнесла Энни.

Я кивнула и схватила свой багаж, проходя к большой, широкой лестнице. Я протащилась вверх по лестнице, вспоминая, что все на меня смотрят, и отважно пыталась сделать вид, что мне не тяжело. Я думаю, мне удалось, по крайней мере, они все не высмеивали меня, что было бы уместней.

Лестница завивалась вокруг, скрывая меня от посторонних взглядов в коридоре на втором этаже. Зал изгибался вокруг балкона, словно из Эвиты, с видом на первый этаж. Я опустила свой чемодан. Сейчас я наконец-то вышла из трудного положения и исчезла из поля зрения людей снизу. С благодарностью, я бросила попытки нести багаж и пнула его, чтобы он катился остаток пути.

Вторая дверь с конца оказалась запасной спальней. Я удрученно усмехнулась от мешанины сломанной фурнитуры из Икеи в богато украшенной комнате. У меня было более роскошное помещение в моей коробке в Нью-Йорке. Встроенные книжные полки были заставлены тетрадями со спиралями и разбросанными медиаторами. В камин засунут усилитель. Мне было интересно, кто же здесь обитал до меня.

Вид кровати вызвал у меня рефлекторный зевок. Я рылась в чемодане, пока не нашла свою пижаму и затем упала на кровать.

Я сместилась, натягивая одеяло на голову. Затем я скинула его со вздохом.

Я была слишком взвинченной. Уставшая и энергичная одновременно. И как сильно мне нужно отдохнуть, так же сильно я сначала хочу пописать.

Я вышла из комнаты и пошла в конец коридора. На полпути дверь открылась, и я могла видеть кафельный пол, так что я безрассудно поторопилась.

– Вот дерьмо! – закричала я. Мой рот пересох.

Он только что вышел из душа, его тело все еще блестело от капелек воды. Вместо того чтобы прикрыть свой член, он протирал полотенцем свои волосы, которые были синими, что дезориентировало его глаза.

- Хэй, Бит, - протянул Джакс с лукавой улыбкой.

Капитан Рэйджболл – Rageball – игра для приставки Playstation One, разработанная NAPS Team. Необычный футбольный симулятор, в котором вам не просто можно пинать мяч, но и избавляться от своих соперников. Дословный перевод – Мяч Ярости.

«Шато Мармон» – Отель Шато Мармон (Chateau Marmont) – это один из самых известных отелей всего мира, расположенный на Бульваре Сансет (Sunset Boulevard) в Западном Голливуде (West Hollywood).

Эвита – Американский мюзикл 1996 года, рассказывающий биографию Эвы Дуарте, которая в пятнадцатилетнем возрасте приехала в Буэнос-Айрес, сумела стать знаменитой актрисой и выйти замуж за полковника Хуана Перона.