ДЖАМП

- Потому что он умный, - продолжил Змей. – Я понимаю. Он умный, а ещё разносторонне развитый. У него много знаний, в том числе и в тех сферах, которые интересуют тебя, но которыми учёные адекватные не занимаются. Я понимаю. Поэтому… человеческий век – всего лишь век. Пусть спокойно себе живёт. Мы присмотрим. За ним. За его действиями, за его поступками. Но как … проститутка, нашедшая в себе силы и возможность уйти из ремесла, становится невероятно верной женой и замечательной матерью, так и тот, кто натворил столько дел, скорее всего станет верным сподвижником.

- Если устранить то, из-за чего он во всё это ввязался, - кивнула Эми. – А я знаю, как это сделать.

- … серьёзно?

- Более чем. Я рассказывала же тебе про Марину.

- И её уникальный временной джамп, не имеющий ограничений. Из-за чего она не может пользоваться… обычным.

- Точно. Забавность в том, что её временной джамп можно уничтожить.

- Не понял.

- Я поясню… в ходе своего рассказа. Долгого… и в то же время не очень. Наверное, даже, я сначала расскажу всё самое важное, а потом всё подряд. С самого начала. Чтобы выговориться. С того момента, как вставало солнце, а я прибыла к Меко-12. Но вначале то, что важнее. Вначале то, что … ярче всего другого описывает ситуацию, что всё ещё не закончилось.

- Это не то, что меня успокаивает. Но лучше понимать, что возможны проблемы, ещё до того, как они придут. … Твои вопросы закончились?

- Нет. Я хочу узнать, как дела у Рашель, как дела у Леды. Как себя чувствует прадед, как ты провёл это время, мой … муж, получивший свою первую седину. Я хочу о многом спросить. Но если я начну задавать эти вопросы, они напомнят мне о том, что я вернулась. Что всё в порядке. Я под твоей защитой. И тогда я раскисну. И не смогу рассказать … а это важно.

- Тогда слушаю тебя внимательно. И помни, - Змей ласково потёр щеку Эми. – Предложение про кофе в силе. Захочешь – я сварю тебе кофе. А пончики я уже купил.

- Хорошо. Я буду знать. И попрошу, когда уже не смогу… договорить.

- Слушаю.

- И не отпускай.

- Ни за что. Не отпущу.

Эми успокоилась, кивнула:

- На самом деле, я хочу отдельно, вот так, вне контекста, упомянуть несколько вещей. И я понимаю, что поверить в них будет очень сложно. Но… мне хотелось бы очень, чтобы ты поверил.

- Это будет даже невероятнее, чем вирус на станциях?

- … Да.

- Что ж, несмотря на то, что звучит это напрочь невероятно, я готов слушать, внимать, делать выводы… и готовиться к действиям.

- Ты всё понял правильно, - Эми чмокнула мужа в нос и улыбнулась, слабо, - как хорошо, что ты у меня есть. Как хорошо, что ты появился, как мой «муж» сейчас, когда я готова не просто это ценить, но и понимать, в каких случаях выбор нужно делать сразу в твою пользу.

- … Эми?

- Рассказываю, - кивнула Эммануэль, - на самом деле здесь интересны … наверное, всего три аспекта. И я даже не знаю, с чего начать. Наверное, как раз с вируса. Потому что с ним разобраться проще всего. А, нет. Получится тогда очень сильно вырванным из контекста. Так что начну с самого важного. Станция 004, а точнее анклав из шести станций – был научным экспериментом. Это не было ковчегом для спасения кого бы то ни было. Это не было чем-то пафосным и это не было направлено на спасение жизней. Назначение всех станций было простым и будничным.

- Раз ты так говоришь… Война.

- Точно. Это были научные станции, отправленные в космос с целью создавать оружие. В какой-то мере лучшее из возможных. В какой-то мере… бесчеловечное.

- Эми… - Змею не нужно было объяснять. Он сам сложил два и два. Слишком это было очевидно, хотя да – страшно. – Я правильно тебя понимаю, что вирус на станциях не мутировал? Он изначально был создан, как оружие?

- И это … два из трёх? То, что станции – были военным научным полигоном? И то, что вирус – созданное оружие.

- Нет. Это только одно. Про вирус. Про станции – отдельно. И это только начало.

- Тааак…

- Мне уже не нравится это начало, - вздохнула Эми. – Поскольку оно чрезмерно путанное. Ну, да ладно. Станции – научный полигон, вначале там делали оружие. Одновременно с этим ставили психологические эксперименты. Но самое важное даже не это. Самое важное то, что эта вся история была – действующей.

- … В смысле?

- В смысле, что это не было проектом, закрытым за давностью лет. Это был проект, который продолжали вести и курировать и по сей день.

- То есть… то, что нам пытались помешать… это не было случайностью.

- Не было. Это был злонамеренный акт.

- Однако, здравствуйте…

- И соответственно, ты считаешь, что они … продолжат свои эксперименты?

- Нет. Скорее всего, лунная база, с которой осуществлялась координация всех событий, сейчас умирает. Быстрой и мучительной смертью. Ну, или умерла. И там сейчас… мусор.

- Я это выясню. Свяжусь с теми, кто ещё очищает после взрыва станций территорию и уточню, был ли взрыв. Если был – пусть уберутся там тоже.

- Спасибо, Рюичи.

- Пожалуйста, малышка… Я так понимаю, что то, что тебе тяжело будет нести одной – это всё, что связано с экспериментами этой станции?

Эми кивнула и продолжила, начав запинаться:

- А теперь мы плавно подходим к тому… от чего ушли.

- Так…

- Никогда не задумывался, как появился джамп? – огорошила девушка мужа вопросом.

- Ч… чего? Джамп? – Змей опешил, потом справился со своим недоумением. – В качестве основной рабочей причины называется «падение небесного тела». Та версия, которая позиционируется, как более реальная и настоящая – это использование комплекса против небесных тел… чтобы справиться с этим самым метеоритом…

- Да-да-да.

- Эми…

- М?

- Ты хочешь сказать, что ты узнала что-то, что касается джампа?

- Да, - Эми сжалась, задрожала. И объятия Змея стали мгновенно крепче:

- Малышка? Что такое?

- Меня пугает это знание.

- Давай его разделим на двоих.

- Давай. И подумаем о тех, кто будет его хранить… после нас. И как долго… Но только после нас.

- Мы подумаем над решением этой задачки. Итак?

- Джамп был создан искусственно, - выпалила Эммануэль, потом зажмурилась и сказала самое страшное. – И это всё ещё можно отменить в любой момент.

- …Верю, вне всяких сомнений. Но хочу пояснений.

- Я ни раз задумывалась, если честно, если векторизатор – это то, что необходимо для совершения прыжка, почему некоторые математические гении или просто гении могут взять и прыгнуть без него? Что определяет, куда будет выполнен прыжок? Да и вообще, как работают векторизаторы? Что они собой представляют? Я спрашивала прадеда об этом, ещё когда была маленькая. На что он мне всегда отвечал, что это инструмент. Которым можно пользоваться во благо и … не во благо тоже. Всё зависит исключительно от человека. Но ведь… как-то этот инструмент работает. Как?

- Ты же не хочешь сказать, что векторизаторы – это части распределённой сети? И есть что-то, что обрабатывает эти сигналы... – Змей мог не договаривать, по лицу Эммануэль он всё прекрасно понял. Верно. Совершенно верно.

- Ты угадал. Есть устройство, которое и обрабатывает все эти прыжки. Уничтожь устройство – и джамп исчезнет из жизни людей. Магнитное поле Земли, хотя тут, скорее, нужно какое-то другое определение, да хоть «эфирное» из фэнтези, не дозрело до того момента, когда станет естественной частью жизни на планете. Более того, на это уйдёт ещё не один век.

- То есть…

- То есть, если сейчас уничтожить центральный узел, то джамп исчезнет. Но если его сохранить… со временем векторизаторы станут вообще никому не нужны, и процент тех, кто имеет уникальные способности, вырастет. А потом… что ж, через пару-тройку тысячелетий вполне может быть, что направление развития цивилизации поменяется кардинально настолько, что и поверить сложно.

- Мы этого не увидим и не узнаем… - вздохнул Змей. – Ладно, моя малышка. Будем считать, для ясности, что ты подготовила меня к тому, что я услышу и узнаю дальше. Что это за устройство? Где есть искать? Получится ли его защитить, явно или неявно?

- В этом весь ты… - пробормотала Эми негромко. – Нет. Защитить… не получится. Эта штука огромная настолько, что её в принципе я даже не знаю, как защитить. Отцентрирована была вдоль экватора, но потом вся сеть накрыла всю поверхность планеты, занимая что-то вроде «узловых» точек. Если помнишь, под расположение этих точек переделывали даже меридианы и параллели во всех официальных справочниках, атласах, учебниках и так далее. Смещение было, в общем-то, достаточно незначительное. Но оно было и есть.

- Ты же не хочешь сказать…

- Как приятно общаться с понимающим человеком. Но я именно что хочу.

Змей замолчал. Надолго. Тяжеловесно. Потом проникновенно и тихо выругался.

- Дашенька.

- Да.

- Придётся что-то с этим делать тоже… У тебя есть какие-то мысли?

- Увы… я думаю, но по-другому профилю. Тут нужны твои мозги, - честно сказала Эми. – В этом сильнее ты.

- Хорошо, малышка. Я тебя понял. Я подумаю, предложу разные варианты, мы вместе решим, что с этим будем делать.

- Спасибо! Спасибо, Рюичи.

- За что?!

- За то, что поверил.

- Но ведь ты сказала. Как я мог не поверить?

- Но… но… Это же так невероятно!

- Эми… Ты – существуешь. Ты – жива. Что ещё более невероятное может случиться с этим миром? – беззлобно уточнил Змей. – К тому же, если ты что-то говоришь, значит ты проверила это досконально. Зачем я буду подвергать это сомнению? Если была хоть тень сомнения в чём-то, ты уже проверила и перепроверила это. Поэтому да, мой ангел. Я верю. Тебе, в твои слова, в то, что ты делаешь. Этого достаточно?

- Д… да… - прокашлялась Эми и улыбнулась ещё светлее и солнечнее. – Спасибо, Рюичи.

- За что теперь?

- За тебя. За то, что ты дождался, пока я повзрослею. За то, что сам вырос вот в такого мужчину. За то, что веришь, доверяешь, защищаешь, поддерживаешь…

- Определённо мне пришлось таким стать, чтобы самое моё главное сокровище в итоге попало в мои лапы, - усмехнулся Змей в макушку Эми. Потом серьёзно спросил: - подумаешь? О том, чтобы возглавить русский патруль?

- … а я могу отказаться?

- Ты можешь всё. Хочешь, можешь вообще уйти с работы и занимайся только домом и научными работами. Хочешь – иди в преподавание. Хочешь – иди ко мне в военный департамент секретарём. И я буду вызывать ревность жены тем, что использую служебное положение, чтобы соблазнить своего секретаря…

- Змей!

- Хочешь, - продолжил он куда мягче. – Иди в декрет. И забудь обо всём, что случилось. Хочешь, выбирай сторону русского патруля, и доводи всё это до конца. До обвинений на весь мир. Или до тихого приговора из отдела зачистки.

- Я могу выбрать?

- Да. И более того, тебе не нужно выбирать здесь и сейчас. Подумай, успокойся, взвешенно оцени все «за» и «против», а потом просто скажи, к каким выводам пришла. Остальное, что не попадёт в список твоих интересов – делегируй. И я разберусь с тем, на что ты укажешь. Или один, или с благодарностью приму помощь и подсказки…

Случившееся очень кардинально сказалось… не только на Эми, но и на Змее тоже. А вот насколько ещё только предстояло понять…

- Итак, я тебя крепко обнимаю и никуда не отпущу. Напоминаю про кофе… и про то, что я готов выслушать тебя. Сейчас, если ты хочешь это выплеснуть, как можно быстрее. И потом, когда ты соберёшь воедино всю информацию. Или всё сразу. Как тебе захочется.

Эми подумала, подумала, а потом заговорила:

- Да. Я знаю, я начну с того момента, как открыла глаза в копии своей квартиры…

На протяжении всего рассказа Змей то краснел, то бледнел, то серел, осознавая с ужасом, сколько раз Эми прошла по краю. По самой кромочке, нити своей жизни, натянутой над бездной…

А уже потом, когда рассказ закончился, спросил:

- И что всем этим ты хочешь сделать? У тебя уже есть понимание какое-то?

- Есть, - улыбнулась Эми смиренно и умиротворённо. – Есть. Первым делом я переделаю формулу джампа, только для нас двоих, чтобы ни ты, ни я … больше никогда не оказались в ситуации, что откуда-то мы, находясь в сознании и при памяти, уже не сможем выбраться… А вот о том, что будет потом – поговорим потом.

- Скажешь мне, когда тебе будет нужна помощь. Ресурсы, полигон для испытаний – что угодно.

- Пока мне будет достаточно тебя, - пробормотала сонно Эми и хихикнула, - и маленькую кружечку кофе…

- Утром, малышка.

- Утром, - согласилась с ним Эми. – И три приветственных поцелуя.

- И три приветственных поцелуя. Спи, любимая.

- Сплю, любимый. Уже тихонько сплю…

Когда раннее утро заглянуло в комнату, оно не смогло разбудить Змея. Мужчина спал, обнимая своё драгоценное сокровище, своими руками и своей спиной, загораживая спящую сладко Эми от утра и от необходимости просыпаться. В их маленьком мирке пока были только они двое. И им было просто хорошо.

Глава 32. Шанс на жизнь

Потекли дни. Эммануэль пообщалась с семьёй, бесконечно извинялась, утешала, успокаивала, рассказывала, а потом хлопотала вокруг тех, кому стало плохо. А становилось многим. Единственный, кто владел полнотой всей информации, от начала и до конца – был только Змей. Только он один знал всё, что случилось в бездне за горизонтом, и какая угроза мирной жизни всей Земли там теперь находилась. Угроза и… шанс.

Он раздумывал о том, как это обезопасить, но, как назло, ничего законного в голову пока не приходило. Незаконные варианты, как ему полагалось, не одобрит Эми. Но когда через пару недель, когда постельный режим его супруги подходил к концу, и он осторожно поднял эту тему, Эми в очередной раз удалось его удивить.

Похлопав на мужа ресницами и расплывшись от счастья понимания того, что это её муж, её мужчина, она пожала плечами и отрезала:

- Законные? Это ненадёжно. Я хочу, чтобы Дашенька была в безопасности, даже если Закон в очередной раз закроет глаза на что-то. Будет это незаконно? Меня устраивает.

Змей спрятал лукавую усмешку за ладонью, но Эми заметила, прищурилась, погрозила ему пальцем, даже отставив ради этого свою чашку с кофе.

- Но-но-но!

- Не умею в комплименты, но … ты разбиваешь моё сердце.

- Откуда оно у тебя взялось?! – Эммануэль даже ахнула в непритворном ужасе, потом насупилась. – У тебя. Его. Нет.

- Никогда не было?

- Оно у меня. С самого начала. С первого взгляда. Поэтому у тебя его нет и разбиваться тоже нечему. Ведь ты же знал, что я жива? Знал. Это доказательство.

- Как у тебя так получается… - Змей осёкся, махнул рукой. – Хорошо. Такое развитие событий меня тоже устраивает… Что-нибудь надумала о том, что будешь делать?

- Хочу … закончить одну историю. Помнишь, мы как-то разговаривали о том, можно ли заблокировать дар, у которого проблемы из-за узелков?

- Да, конечно, - Змей, вернувшись за стол, чуть задумался. – Чаще всего мы об этом разговаривали во время преследования Сатаны.

- Верно, - Эми медленно кивнула. – Теперь я знаю ответ на этот вопрос. Это возможно. Но как клин вышибают клин, так и для того, чтобы решить проблему с таким джампом, нужен ещё один джамп аномалия.

- И? К чему ты ведёшь?

- К тому, что я снимаю крылья.

- … крылья? В химчистку или на покраску? – мужчина попытался перевести всё в шутку, понимая, что ему не понравится то, что он сейчас услышит.

И Эми оценила, улыбнулась слабо, отрицательно покачала головой:

- Нет, мой хороший. Совсем. Я убью человека. Невинного. Глупую девчонку, которая даже не понимает, насколько велик её дар.

Змей не смог ничего сказать, промолчал, грустно глядя на Эммануэль.

Его светлая девочка. Его прекрасный ангел на роликах.

- Мне без разницы, - чётко сказал он. – С крыльями или без крыльев. На роликах или на метле. Ты – моя. Моя супруга. Моя половинка. Моя любимая. Я поддержу там, где будет нужно. Стану защитой и мечом. Тем, что сейчас тебе нужнее. Так что…

Губы Эми сложились в слабую улыбку.

- Тогда я хочу, чтобы ты … довёл дело до конца. Я скажу тебе, кто именно курировал Лунную лабораторию и эксперимент с базами. И я … заплачу тому, кто сможет собрать все необходимые доказательства. Я хочу, чтобы ты… уже будучи в Военном секторе, сделал это дело гремящим. Чтобы это дело – стало той основой, после которой тебе будут заглядывать в рот.

- Но это твоё дело, - нахмурился Змей.

- Моё? – Эми негромко засмеялась. – Что значит «моё»? Я была просто сотрудницей русского патруля. Между прочим, даже уволившейся. Так что… Это была операция под прикрытием. Сделать документы задним числом… Хотя, можно даже их и не делать, чтобы всё действительно было идеально. Кто захочет – додумает всё, что ему нужно. Это дело заставит твоё имя греметь по всем военным секторам. Заодно под шумок вытрясешь душу из самых амбициозных предателей.

- Согласовано с короной, - хохотнул мужчина. Потом покачал головой: - но…

- Я хочу самого жестокого приговора из возможных, - пояснила девушка кротко. – «Вы же – женщина, вы же будущая мать. Вы не смеете». И так далее. Как показала … мне Марта, там, в космосе, у меня есть чувства, эмоции. И на них тоже можно играть. На них можно воздействовать… Я не буду объективна, а значит дело лучше сразу доверить в самые подходящие руки.

- В мои?

- Да.

- Тогда я принимаю.

- Я передам тебе все материалы. Сразу после встречи…

- Где ты хочешь встретиться … и я даже уже не спрашиваю, где ты нашла очередного осведомителя.

- Нигде. Я его не искала, - Эммануэль грустно взглянула на собственные пальцы. – Он сам ещё не знает, как важна информация, которой он располагает.

- Он?

- … Сатана. Так вот забавно получилось, что он – ключ к тому, чтобы распутать это дело. Чтобы выявить всех виновных, всех задетых. Чтобы вернуть тех, кто ещё жив. Чтобы почтить тех, чьё имя появится только на могильной плите.

- Ни о чём таком! - … Змей осёкся. – Подожди, ангел мой. Нет. Ты же не хочешь сказать…

- Не хочу. Ты всё понял сам.

- Это невозможно!

- Почему?

- … потому что это слишком грустно.

- Возможно. Но это решать будет Вячеслав Андреевич.

Змей промолчал, кивнул. Поднялся.

- Он будет сегодня к трём, кажется?

- Да.

- Я принесу тебе твои любимые пончики. Но ты – не встанешь из кровати! Договорились?

Эми кивнула. Змей пропал.

Девушка даже не удивилась. Ему надо было собраться с мыслями и … подготовиться к встрече. Ничего ему объяснять не нужно было. Психологический портрет Сатаны они рисовали вместе. И то, что он так «лоялен» к ангелочку не значило ничего, с учётом того, чья именно жизнь окажется во власти смерти.

Он не кинется нет.

Но… если договориться с ним не получится, он не должен уйти живым. Это понимали оба супруга.

Сатана прибыл к трём, задумчивый, немного взъерошенный. Устроился у кровати Эми, внимательно на неё глядя и … не прикасаясь.

- Странно мне, - начал он, даже не поздоровавшись. – Что такое случилось, что … мне грозит опасность отсюда не уйти?

В ответ Эммануэль только чуть лукаво пожала плечами. Словно лишённая какой-то невообразимой тяжести, она была легка и удивительно грациозна. Хотя, может быть, это так сказывалась болезненность из-за последних событий.

- Я думала вы не придёте.

- Я видел, что это важно. Видел, что мы в любом случае пообщаемся, рано или поздно. В тех или иных обстоятельствах. Но большую полноту … я смогу получить только здесь. Так что, я внимательно слушаю.

- Вячеслав Андреевич, ваш дар управляемый?

- Да. В самых важных моментах, но…

- Этого достаточно. Здесь и сейчас примите решение, что вы отказываете мне в продолжении этого разговора и в том, что я хочу совершить. Даже не зная, что это будет, как это будет. Вот всего этого. А потом… посмотрите на то, что заставляло вас двигаться.

Единственная причина, которая заставляла Сатану двигаться, была его внучка. И встреча с Эммануэль Лонштейн несколько недель назад, во время взаимодействия с Кошачьей группой, полностью исправила судьбу девочки.

Сатана знал, с ней теперь будет всё в порядке. Всё будет хорошо.

Достаточно посмотреть, чтобы в этом убедиться.

Вот только что-то внутри дрожало. Что-то внутри не хотело идти на поводу у молчаливой девушки. И почти провалившись в свой дар, Сатана вдруг понял почему. Она … сожалела. Её глаза были полны сочувствия. Она не знала, что он может увидеть, но, вне всякого сомнения, ему не могло это понравиться.

Взмах.

Словно падение в вязкий кисель.

Время истончилось, стало молочной кисеей на пальцах, звонкие кровавые бусинки покатились по ней, разбиваясь и порождая капель. Кап-кап-кап.

Прекрасные круги разошлись вокруг, смыкаясь, соединяясь, переплетаясь, формируя… знакомую до боли картину. Отрезанная голова под куполом. И было одно отличие, одно, безумно страшное отличие.

Все те разы, что старик смотрел раньше за своей внучкой, это была просто голова, не понимающая своей участи, то сейчас в глазах вечно молодого лица он читал дикий ужас, безоговорочное отчаяние. Она знала. Она понимала. Она была заперта…

Кажется, он сам кричал, выныривая из этой картины.

Сатана не знал. Когда он открыл глаза, он лежал на диванчике, который появился рядом с кроватью. Эми лежала на подушках, и от неровного дыхания её грудь то поднималась, то опускалась.

У Вячеслава Андреевича с собой был стилет. Маленький, узкий. И ему даже пришло в голову, что, может быть, не стоит теряться? Та, которая спасла его девочку, чтобы обрести на такую страшную участь, может здесь и умереть. И тогда Марина… будет в порядке?

С критическим мышлением у Сатаны, что ни говори, всё же было в порядке.

Он понял ответ сам, даже не прибегая к своему дару.

Нет. Не будет.

Уже не будет… Это было невозможно в тот момент, когда девочка только появилась на свет с этим мерзким даром!

Уронив голову на грудь, Сатана задался вопросом, неужели всё было бесполезно? …

- А теперь, - продолжила Эммануэль ровно, открыв глаза и глядя в потолок. – Посмотрите, что будет, если … я сделаю то, что задумала. Вначале посмотрите, потом я расскажу, как это будет.

Старик немного помолчал, потом нырнул снова в кисею времени, подхватил потоки, привычно разводя их.

Возможное будущее вдруг ударило больно-больно. Счастливая внучка со своей семьей. В своём доме. Счастливая, здоровая. Совершенно здоровая.

И больше ничьи интересы её не касались. Больше ничьи кривые пальцы не тянулись к её дару. Больше… не было… узелков?! А вместе с ним и … самого … дара?

- Вы знаете, наш патруль любит «горячие» фразы. Самая любимая: нет тела – нет дела. Здесь то же самое. Нет дара – нет угрозы. Нет повода за неё беспокоиться. Нет повода отказывать ей в возможности быть счастливой, любимой и любить.

- Это невозможно, - по морщинистой щеке старика сбежала одинокая прозрачная слезинка. – Это ведь невозможно, ангелочек милый. Никак.

- В зависимости от того, как действовать. На что делать упор. Через что проводить… изменения.

Сатана снова закрыл глаза, жадно и голодно внимания счастливому будущему внучки, потом снова взглянул на Эми, уже севшую в кровати:

- Что?

- Я её убью.

Он не смог шевельнуться, ощущая, как по спине побежали ледяные струйки пота. Он знал это ощущение. Его держали на прицеле. Он мог исчезнуть в любой момент, но он ничего не мог сделать девушке, сидящей на кровати. Показавшей ему чудесное будущее, чтобы… отобрать? Поиздеваться?

- Зачем ей мёртвой такое будущее?!

- Потому что она не будет мертва.

Слова прозвучали. Вячеслав Андреевич даже не понял, в первый момент. А потом понял, и ему стало страшно.

Дар возвращаться во времени, видеть прошлое, просматривать будущее – это всё было слабой тенью того, что было в руках девушки напротив.

- Я её убью, - повторила ровно Эми. – А потом верну обратно. Обычным человеком. Счастливым человеком. Она сможет пользоваться джампом, хотя только с векторизатором. Её детям никогда не передадутся узелки Полише, они не станут аномалией, будут счастливы. То, чего Марина была лишена просто потому, в какой семье родилась, станет возможным. Сможете стать частью семьи. Она будет счастлива обрести дедушку.

- Но она умрёт.

- Ненадолго, - буднично возразила Эммануэль. – Те, кого я возвращала, даже не помнят, что с ними происходило что-то за гранью нормальности. Она не поймёт тоже.

- Она … не будет знать?

- Наоборот. Я расскажу ей. Всё. От начала до конца. Почему у неё такой дар. Может ли она что-то с этим сделать. Как она может быть счастлива. И почему она не сможет никогда ощущать себя в безопасности, пока у неё есть этот дар.

Сатана грустно кивнул:

- Хорошо. Зачем ты мне это рассказала? Вряд ли я смог бы помешать… или помочь.

- Вы не правы, Вячеслав Андреевич. Смогли бы помешать. В конце концов, мало ли тех, кому можно продать меня. Только в вашем списке. И не надо сейчас говорить, что у вас такого нет. Есть. Я знаю. И на меня есть. И на Рюичи есть. И на умершего графа Монтесье есть. И на его дочку. Это я тоже знаю, и то, что я не пришла по поводу этого списка, значит только то, что я не пришла.

- Я не собирался!

- Я знаю, - Эми положила свою ладонь поверх ладони Сатаны. – Я знаю, Вячеслав Андреевич. Я просто иллюстрирую, что у вас были бы возможности помешать. А теперь поясню, с чем нужно будет помочь. С тем, чтобы… помочь девочке, которая узнает мир счастья, стать счастливой. Научить её этому. Потому что…

- Потому что?

- Тот, кого она всё же знает, как своего настоящего отца, отправится под суд. Под очень громкий горестный суд.

- Что? Почему? – старик глубоко удивился.

Эми вздохнула. Что? Придётся объяснять?

- Вы никогда не задумывались, Вячеслав Андреевич, почему всё в итоге для Марины так заканчивалось? Так горестно и печально?

- Н… нет.

- Она никому никогда не рассказывала о том, что у неё за талант. Молчит, рот на замке. Опасается, осторожничает. И всё же. Кто? Кто знал о ней всё и немного больше, кто мог подобраться к ней исключительно близко, чтобы она доверилась и попалась? Кому она доверилась бы настолько, чтобы шагнуть в любой эксперимент? Даже не имея гарантий, что она вернётся? Что всё будет благополучно?

- Нет… - Сатана снова задрожал. Мелкая дрожь сотрясала всё его тело, пока мелкие детали и зацепки складывались воедино. – Нет, ангелочек. Он же не мог! Она же – всё, что у него есть! Она же… она же его дочь!!!

- Вячеслав Андреевич, ну, что вы. Это для вас она внучка, для вас она – плоть от плоти, драгоценная девочка, прекрасная малышка. Она то, что у вас осталось от вашей дочери. Но… это только у вас.

- Он же всё сделал для её безопасности!

- Что он сделал?! – как Эми ни старалась, но из себя она всё же вышла. – Что?! Отказался от ребёнка?!

- Он передал её в семью, где её будут любить. Где её не затронет то, что принято называть … репутацией.

- Серьёзно? – усмехнулась желчно девушка. – Он сделал это ради дочери? Не ради своих интересов? Не потому ли, что ему совершенно не хотелось возиться с младенцем, который только орёт и гадит? Она отвлекала его от его драгоценных дел. Исследований. Экспериментов. Испытаний. Профессор Дашко никогда не был хорошим семьянином и хорошим родителем. Пф. Да он даже не стесняется этого! Всегда говорит, что он обожал жену, но чисто с точки зрения возраста, он может сказать, что муж из него был отвратительный. Я бы хотела ошибиться, но… думаю, что отец из него был ещё более отвратительный, чем муж.

- Ты так говоришь, как будто знакома с ним.

- Знакома, конечно. Собственно, я только ради него и в Меко помчалась. Только из-за него возникли проблемы у Леды. Хотя с учётом того, что она теперь работает на русский патруль, хорошо в итоге получилось… В любом случае, я знакома с ним. И я делаю свои выводы не на пустом месте. Хотя я, в принципе, никогда их на пустом месте не делала.

- Это последнее, что можно сказать про тебя… - пробормотал Сатана. Полное понимание, кто виноват в картинах чудовищной участи его внучки всё ещё запаздывало, а Эми не спешила. Она назначила встречу девушке, списалась с Пантерой, пообещав домашний тортик, написала правильной Рыси. Отписалась знакомым хакерам, чтобы собрали данные. Потом снова посмотрела на Вячеслава Андреевича.

Старик подавленно молчал. Слова закончились.

- Зачем? Зачем бы ему такое делать?!

- Ему никто не верил, - напомнила Эми. – Никто. Ни единая живая душа не поверила в то, что существует временной джамп. Его подняли на смех. Высмеивали долго. Он стал парией в учёном круге. И даже на его блестящих работах по «классической» теории всегда довлела незримая метка «чудак». А он никогда не хотел быть каким-то там «чудаком». Он хотел быть, как мой обожаемый прадед. Законодателем. Он хотел стать вершителем чудес. Тем, кто откроет их. Так что… способности дочери для него просто рай.

- Но он ими не пользовался!

- Потому что у него была другая песочница. Более масштабная. Что ему один человек, когда у него были в распоряжении десятки ученых? – Эми вздохнула. – Это сложно, Вячеслав Андреевич. Но… этот человек курировал достаточно бесчеловечный эксперимент, не испытывая по этому поводу ничего. Ни грусти, ни тоски, ни печали. Поэтому… мне сложно защищать его, пытаться оправдать. Понять. В моих глазах он не заслуживает ничего из этого. И это как раз то, что я хочу получить от вас. Доказательства. Пакет доказательств, который не позволит профессору Дашко избежать … суда.

Сатана нервно начал теребить кисточки пледа, которым был накрыт. Пакет? Доказательств? Каких? Откуда?

- У вас есть его документы, - подсказала Эми насмешливо. – То, что вы вынесли из сгоревшего дома, которым он прикрылся перед тем, как отдать ребёнка на воспитание в другую семью. «Ах, я такой сиротинушка. Мне самому теперь жить в гараже, как можно взять туда ребёнка?» И общество в едином порыве одобрения: «Ах, какой юноша!» Так я отвечу какой! Трус, обманщик, дурак и предатель! И всё это есть в тех документах, которые он считает сгоревшими. Потому так спокоен. Считает, что в безопасности. Ещё у меня есть те, кто может опознать в нём заказчика массовых похищений. И даже будут свидетельствовать. У меня есть те, кто опознает его как заказчика убийства в Меко. У меня много чего есть. Но чтобы доказать его связь с экспериментом – нужны вы. А я нужна вам, Вячеслав Андреевич. Потому что ещё немного, и он, узнав о том, что нет его любимой песочницы, вспомнит о дочери. И об эксперименте в её лице. Время пока на нашей стороне, но сколько это продлится, увы, никто не скажет.

- Это не… я не могу просто взять и согласиться под давлением, - Сатана нервно потёр переносицу. – Это не… это …

- Он вам дорог? – прямо спросила Эми. – Хоть чем-нибудь? Есть хоть одна причина в вашем сердце и вашей голове, которая позволит вам сказать: «О, я хочу, чтобы этот человек жил?»

Старик только усмехнулся:

- Мне?! Ангелочек, мне в этом мире дороги только две девочки. Моя внучка и ты… столь мне её напоминающая. Всё. Остальные могут гореть пропадом, рассыпаться пеплом, прахом. Да чем угодно. Нет. Я просто… не хочу, чтобы Марина… ощутила горечь.

- Она в любом случае её ощутит. К тому же… не просто так она боится «отца».

- Боится?!

- Да. Она никогда не задерживается надолго, всегда кидается прочь. Отказывается с ним перемещаться. Никогда не принимает еду и воду из его рук… Вы же получали отчёты.

- Я не думал… Так, ангелочек. А откуда ты знаешь, что нанятые мной люди следили за Мариной?

- Нет, ну, Вячеслав Андреевич, вы же не думаете, что я просто подняла эту тему, не выяснив… многое.

- Да. Не подумал, ангелочек. Ты не могла так сделать. Ты – продумала всё, что можно было продумать, не зная точного ответа. Я отдам тебе документы. Позабочусь о том, чтобы Марина не стала… разменной монетой, и наша договоренность не изменилась по обстоятельствам, от меня не зависящим. … Увезу её. Она давно хотела побывать в затопленных библиотеках. Вот туда и отправимся. … Я просто хочу, чтобы эта девочка смогла быть счастлива. Пусть не за мать, только за себя. Но счастлива. Неужели я так много прошу?!

- Нет, - серьёзно сказала Эми. – Совсем нет. И я это докажу. Она будет счастлива. У неё будет самый лучший дедушка в мире, который поддержит её во всём. Она познакомится с замечательным молодым человеком, который будет её любить, защищать. Который будет носить её на руках. Она будет под присмотром, пока всё не закончится. А потом, когда всё закончится, она получит шанс на жизнь. Не на её колченогое подобие, не на сценарий, словно в молодёжной драме. На нормальную жизнь. И всё, с чего нужно начать – это доставить документы.

- Я доставлю, - кивнул Сатана, но за мгновение до исчезновения посмотрел серьёзно на Эми. – А тебе продлить бы постельный режим ещё на неделю. Ты – бледна.

- Передам супругу, - отозвалась девушка кротко, вздохнула, - и он точно продлит мне постельный режим на неделю.

- Будем время разобрать документы? – предложил старик.

Но девушка на это только отмахнулась:

- Я не притронусь к ним, Вячеслав Андреевич. Если я права, то в этих документах такое, что можно отправиться на приём к докторам-душеправам. Я к ним не хочу. У меня на жизнь другие планы.

- Тогда я помогу с документами Змею, - решил Сатана перед тем, как исчезнуть.

На это Эми возражать не стала, склонила голову, а когда подняла, на диванчике перед кроватью развалился уже ленивый царственно-хладнокровный Змей.

- Документы и того, кто может в них разобраться, ты обеспечила. Что дальше?

- Дополнительная неделя постельного режима, - легкомысленно отозвалась Эми, закапываясь под одеяло. – И я буду очень хорошей больной, никаких нарушений, я буду спать, вкусно кушать, пить лекарства… и не буду заниматься работой.

- Ты?! – скептически уточнил Змей.

- Я! – отозвались ему из-под одеяла с протяжным зевком. – Безработная!

Лукавые глаза на мгновение сверкнули из темноты. Змей засмеялся, а потом замолчал, тихонько поднялся. Эми уснула мгновенно.

Так что поправив на худеньких плечиках одеяло, мужчина увеличил температуру в системе микроклимата, чтобы стало потеплее. Включил увлажнитель и очиститель воздуха. И тихонько покинул дом, его ещё ждала работа…

Глава 33. Вершина и падение

В маленьком кафе было очень тихо, а ещё очень спокойно, уютно и здесь совсем не было людей. Вот вообще. Была только хрупкая, полупрозрачная от перенесённого всего — молодая девушка, которая стала выглядеть ещё моложе, чем была... и ещё одна, нервно комкающая салфетку.

Наслаждаясь маленькими глоточками крепкого кофе, Эммануэль даже не смотрела в сторону сидящей напротив неё Марины. Это именно она комкала салфетку, не решаясь спросить, почему они снова встретились.

Несколько недель назад Эми ворвалась в её жизнь, буквально за несколько минут до похищения, спасла... больше, чем Марина могла бы у кого-то просить. И вот теперь она попросила о встрече. Да Марина бы побежала по любому зову к этой девушке, а не пришла на вежливую просьбу. Но то, как начался этот разговор, заставило её встревожиться.

- Мы здесь для того, чтобы обсудить один очень неприятный момент, - сказала Эми. - На самом деле, я даже пока не буду ничего обсуждать, пока нас сейчас... берут в кольцо охраны, скажем так. Пусть даже и нелегальные, но очень мурчистые структуры. Ты можешь уйти здесь и сейчас, поскольку то, о чём я тебя попрошу, переломает твою жизнь. Ты уже никогда не будешь прежней, но могу уверить тебя в том, что твоя новая жизнь тебе понравится. Хотя и что-то, что ты потеряешь, нанесёт твоему сердцу незаживаемую рану.

Вот и мучилась Марина. У неё оставалось ещё несколько минут, чтобы принять решение. Как только у Эммануэль Лонштейн закончится кофе, будет два варианта развития событий. Или она получит желаемое, или Марина покинет это кафе, так ничего и никогда не узнав.

Марина не знала, чего она хочет больше, узнать что-то. Или никогда не узнавать. Марина не знала, боится ли она того, что именно ей может сказать эта странная девушка. Или она боится той «новой» жизни, о которой идёт речь.

Она не пыталась обмануть себя. Она подозревала о чём пойдёт речь. Она подозревала, но не хотела этого признавать. Именно это было страшно. Но уходить? Эммануэль Лонштейн... Марина многое про неё слышала, даже более того, про капитана Лонштейн ходили такие слухи, что впору было комиксы про неё рисовать. Но девушка знала ещё и профессора Борисову. И вот эта двойственность ей образа и заставляла Марину оставаться на месте. Это и надежда.

Слабая надежду, про которую она уже давно забыла, которую она заставила себя отринуть. Надежду на жизнь.

- Я... я гото... нет. Я хочу выслушать, зачем ты пришла, - твёрдо сказала Марина.

А в следующее мгновение чашечка из её рук упала на стол и разбилась, как только поймав её взгляд, Эммануэль Лонштейн вкрадчиво и соблазнительно сказала:

- Я пришла тебя убить.

Если бы небо упало на землю, это не было бы таким страшным. Если бы что-то случилось ещё, да что угодно, Марина смогла бы сбежать. Но от тёмного страшного взгляда девушки напротив, ноги отказались шевелиться.

- У... убить. Зачем?

- Чтобы ты смогла жить, - просто ответила Эми и села нормально, взмахом руки подманив к себе салфетку и начав промокать ей кофе. На Марину она не смотрела, говорила сухо, коротко, исключительно по делу. - Я знаю про твой дар. Полагаю, знаю даже больше, чем ты. Но точно меньше, чем человек, который смеет называть себя твоим «отцом».

- Он... он... - Марина обхватила себя за плечи, и её глаза мгновенно наполнились слезами. Страх, который она так долго скрывала в себе, выплеснулся в одном слове, в одной надежде. - Мёртв?!

Эми наклонила голову. Какой безыскусный вопрос. Какая горькая в нём правда.

Но это ещё больше укрепило её в том, что она решила сделать.

- Ты его боишься?

- Это что-то внутри меня, - Марина жестоко постучала себя по груди, безжалостно заставляя себя дышать. - Это было... всего один раз. Один-единственный, когда мы познакомились. Когда я не знала, кто он. Я увидела его в аудитории. Приглашённый преподаватель на ряд лекций по спецкурсу. Это был взгляд. Всего один взгляд, но он … - она перескочила через что-то, что так и не смогла продавить через схваченное спазмом горло. - Он меня напугал! В этих глазах я была жуком! Даже не препарированной лягушкой, это ещё можно было бы вынести. Нет. Жуком, раздавленным жуком, которого разглядывают, перед тем, как переложить на стеклышко лабораторное! Я была таким... - она осеклась, опустив голову.

- Тебе никто не поверил. Даже не так, - Эми смотрела без улыбки, складывая в своей голове ещё часть истории. - Ты никому не сказала, как жутко испугалась.

- Как я могла это сказать?! Как?! Кому?! Я была... я была студенткой. Малолеткой. А он — преподавателем. Какое ему было бы до меня дела? Кто бы поверил...

- А потом было уже слишком поздно, - продолжила Эммануэль за Марину. - Совсем поздно. Он пришёл, и оказалось, что вот этого человека надо возвести в полочку «отец кровный», а ты этого делать была не готова.

- Не готова. Совсем. Он же не просто чужой! Он чуждый. Он … он...

- Учёный.

- Да.

- Который не видел ничего, что можно было бы назвать «жизнью».

- Да... - девушка выдохнула и вдруг тихо заплакала. - Он выглядел мертвецом! Живым мертвецом. Я не хотела к нему даже прикасаться, но я не могла отказаться от встреч. Он никогда больше не смотрел на меня так, но...

- Это пугало ещё больше.

- Да-да-да-да-да! Да!!! Он … смотрел так, как будто пытался изобразить, что он примерный отец, что он всегда обо мне заботился, что он хочет мне помочь. Но от того, как он пытался это сделать, у меня кровь стыла в жилах. Он говорил одно. Но вот … за тем, что он говорил, стояло совсем другое. И я боялась. Боялась. Боялась.

- Вот почему ты так отнеслась к словам о том, что тебя хотят похитить.

- Да, - Марина беззащитно потёрла свои щечки, горестно глядя на Эми. - Да. Я ждала этого. Просто... Просто.

- Появилась я.

- Да. И всё вдруг поменялось. Я ощущала себя так, словно законы гравитации поменялись! И они … стали иным. Воздух пах пряным. Я вдруг поняла, что мне … не страшно.

- Но он вернулся.

- Да. И мне стало ещё страшнее, чем было. Мы недавно встречались, и его взгляд. Он снова... снова был таким. Он, конечно, его скрыл. Но … у меня сложилось ощущение, что что-то заставляет его спешить. Он что-то... Но что...

Эми кивнула:

- Да, я понимаю, - а потом протянула ладонь, накрыв дрожащие пальчики Марины. - То, что я хочу сделать, мало чем отличается от того, что хочет он. Просто профессор Дашко хочет препарировать твой дар. А я хочу им воспользоваться однократно.

- Однократно?

- Есть маленький чемоданчик, закрытый на код. Есть единственная попытка открыть его. Мне нужен этот код.

- Ты хочешь... - Марина сглотнула.

- Чтобы ты прошла обратно в прошлое этого чемоданчика и сказала мне код, которым его закрыли. Даже лучше будет так. Не сказала, открыла чемоданчик.

- Я не смогу, - девушка даже не задумалась. - Моя сила... она ограничена лишь на два или три дня. Не больше.

- Нет, - просто сказала Эми. - Твоя сила — куда более безгранична. Я не хочу те крохи, о которых ты сочла возможным рассказать. Я хочу, чтобы ты дошла до кода этого чемоданчика. И вскрыла его.

- Но... я же... - зрачки Марины расширились, когда она поняла. - Я же умру.

- Да, - отозвалась насмешливо Эммануэль. - Умрёшь. Но тут очень простой расклад, и я расскажу тебе о нём сразу. Ты умрёшь в любом случае. У тебя есть возможность умереть быстро и сделать одно очень хорошее дело. А есть возможность … оказаться запертой. В собственном разуме. Просто голова. На подставке. Под стеклянным колпаком. Видишь ли... люди умеют исчезать. Особенно, если у них есть деньги. А если у них денег очень много... то мало надежды на благоприятный исход.

Марина поверила, поверила мгновенно. Так, словно перед ней возник этот образ. Она вскрикнула и … уронила голову на стол, на скрещенные руки.

Эми, ощущая себя выпачкавшейся с головы до ног, сцепила зубы. Так надо. Да. К сожалению, здесь и сейчас, эта девочка — единственный шанс вскрыть этот чёртов чемодан и добраться до того, что внутри. Добраться, чтобы вернуться туда, откуда всё началось. В Меко-12...

Ирония судьбы. Ирония времени.

- Хорошо, - когда Марина подняла глаза, её взгляд был переполнен бурлящим морем ненависти, она больше не пыталась взять её под контроль или спрятать. - Я это сделаю.

- Когда?

- Сейчас, - она требовательно протянула руки. - Давай мне чемоданчик.

- Так уверенно. А если бы я не взяла его с собой?

- Ты знала. Ты знала, что я соглашусь.

- Знала, - не стала спорить Эммануэль, хохотнула, вытаскивая указанный предмет из-под стола и опуская его бережно перед Мариной. - Приятно быть … умной. Ты же понимаешь, пути назад не будет.

- Ты отомстишь за меня?

- Нет. Я не буду брать на себя такое. Но я тебе могу пообещать другое. Я сделаю кое-что куда более страшное, я покажу ему, насколько несостоятельны его мечты, - теперь уже глаза Эммануэль Лонштейн стали провалами, ведущими прямиком в ад. - О, я не буду его убивать, я не опущусь до такой пошлости. Но я сделаю так, что его имя будут проклинать. Тебе понравится.

Марина сглотнула и … улыбнулась. На заплаканном лице эта улыбка выглядела страшно.

- Да. Я согласна, - и она нырнула в поток времени.

...Когда-то она была обычной девочкой, которая не понимала, что такое этот поток времени. Когда-то она была совсем обычной, пока она не получила дневник кровной матери. Пока не прочитала послание на каждой строке каждой странице. Послание обращённой к той, кто сможет шагнуть в поток времени. Послание к своей дочери.

Никогда.

Ни за что.

Не верь тому.

Кто говорит, что он Дашко...

А потом Марина уже не смогла думать, она потеряла себя, она растворилась во времени, она шагала всё дальше и дальше, уходя от скреп человеческого тела и ума. Уходила всё дальше и дальше, чтобы больше никогда не вернуться. Чтобы умереть.

Обидно? Нет.

Жестоко? Нет.

Почему-то в слова Эммануэль Лонштейн верилось.

В её тихую грусть.

В её ненависть.

Марина даже не пожалела «отца». И ей не хотелось даже знать, что этот человек такого сделал, чтобы такая девушка, как капитан Лонштейн, объявила его своим врагом. До последней капли крови. Но Марине это понравилось.

И она шагала в потоке времени.

Всё дальше и дальше, сгущая взгляд строго на одной точке на коде чемодана.

В прошлое. Глубже.

Дальше.

Ещё ниже...

Её пальцы двигались сквозь время очень медленно и тяжело, она сейчас преодолевала то, что никогда и никому не приходилось преодолевать. Но она справилась.

Чемодан щёлкнул, но Марина этого не увидела.

Она умерла счастливой.

...Пантера ворвалась в кафе сверкающим метеором, стиснула Эми в объятиях, покружила, отстранила:

- Ну, и... видочек у тебя.

- В гроб кладут краше, - добавила Рысь, входя в зал. Остановилась, засмеялась, подходя и обнимая старинную подругу сама. - Но и заставила ты нас поволноваться.

- Так получилось, - честно ответила Эммануэль и выдохнула. Пальцы ещё дрожали, ещё тряслись. Это было сложно. Она почти шагнула за свой предел и сейчас медленно выдыхала. - Как вы?

- Пришлось немного пересмотреть... планы, - хохотнула Рысь, оглядываясь на вход в кафе. Теперь в помещение входил мужчина, и всё словно стало меньше, пока он нервно осматривался.

- Вы меня просто поимели, - наконец, выдавил тот, кто подхватил на какое-то время имя Рыси.

Женщины переглянулись и засмеялись негромко.

- Чуть-чуть, - ответила за них Эми и едва уловимо улыбнулась. - Я ведь говорила тебе, я умею заводить друзей и врагов с одинаковым успехом.

- Так зачем здесь я?

- Она, - Эммануэль показала через плечо на спящую на диванчике Марину. - Забрать.

- Что? И … что мне с ней делать?!

- Счастливой делать, - вызверилась на него Рысь. - Идиотина! В твоей жизни встретилось такое чудо, а ты?!

- А что я? - огрызнулся затравленно мужчина. - Я тебя ждал, вообще-то!

- Ну, и дурак, - просто сказала Рысь, потом махнула рукой. - Я с тобой ещё разберусь, влезший не туда, братец.

И уже Эми:

- Что с ней сделать?

- Спрятать. Научить пользоваться нормально джампом. Теперь она это может. Ну, и не умереть самим, когда мир … дёрнет.

- Что ты задумала?

- Натворить дел, - отозвалась Эми, широко разведя руками. - В первый раз что ли?

- Да если бы!

- Тогда не задавайте вопросов. Меньше знаете, целее будете. И да... Кошачью группу придётся распустить.

- Да уже, - ревниво сообщила Пантера, заглядывая через плечо в блокнот Эми, нахмурилась. - Серьёзно?

- Чуть-чуть.

- Тогда мы валим... - дотронуться до Марины кошка не успела. Рысь-мужчина её опередил, подхватил спящую на руки, взглянул на Эми:

- Не думай, что я зачту это за долг.

- Приходи в гости, - в глазах Эммануэль блеснули лукавые искры. - Сломаю что-нибудь ещё раз. Глядишь, опять поможет, чтобы ты не натворил глупостей.

Они исчезли одновременно. Были и не стало.

В кафе осталась только она одна. И показалось, что за спиной сидящей играют солнечными лучами огромные крылья. Уже совсем не белые, золотые — свободные, как мир вокруг...

А в блокноте перед ней, где были вычеркнуты строка за строкой, была ещё одна не зачёркнутая, совсем короткая, совсем простая.

«Новая теория джампа».

Пантера могла предположить, что неугомонная подружка задумала что-то сложное, что-то невероятное. Но истина была совсем другой. Эми не собиралась ничего доказывать научному обществу. Нет. Зачем.

Перед ней лежал раскрытый чемоданчик. Маленький, простой чемоданчик, который позволял сделать то, чего ранее не мог никто. Переписать код Дашеньки.

И Эммануэль собиралась сделать именно это.

Всё пошло через хвост просто потому, что в мире зародилась возможность временного джампа? Что ж. Эми сделает так, чтобы временной джамп больше не вписывался в те правила, по которым Дашенька творит историю этого мира.

Да, она понимала, переписать глобальную формулу (ну, а точнее их каскад) нельзя для кого-то выборочно, переписывать придётся для всех. Это затронет и её саму. Это уничтожит ту тайну трёх минут, которая есть в её жизни. Уничтожит саму возможность спасти того, кто умрёт на глазах Эми. Но... это была страшная тайна, её это не пугало.

Да, страшно. Да, очень страшно.

Но... Человечество не готово к понятию временной джамп. Не сейчас, когда даже обычный джамп не успел стать нормой в культуре народов. Возможно, потом, когда-нибудь, очень нескоро. Когда больше не будет нависать над миром угроза того, что джамп перестанет быть частью жизни всех.

Когда любая угроза из-за горизонта могла уничтожить всё и немного больше.

Ещё раз взглянув на часы, Эми решительно поднялась.

Всё просто. Марина в безопасности, ей предстояло проснуться всего лишь через несколько часов. Рядом с мужчиной, который мог стать для неё большим, чем просто временной защитой и охраной. Рядом с тем, кто мог помочь ей взлететь. Но капитана Лонштейн это мало интересовало. У неё была совсем другая задача: завершить круг, завершить историю. Вернуться в Меко-12, чтобы найти список тех, кто был украден и кто уже не сможет вернуться.

И ещё была где-то в глубине надежда найти следы Марты...

Но на это Эми не рассчитывала. Она собиралась найти ребёнка женщины совсем другим путём, точнее, его уже искали.

Девушка медленно пила вторую чашку кофе, когда дверь в помещение открылась. И стало понятно, что всё. Можно никуда не спешить, можно никуда не бежать. Недостающий мотив, самый центральный, самый … непонятный пришёл к Эми сам. На пороге стоял профессор Дашко собственной персоной.

- Роман Андреевич! - Эми даже не поднялась с места. Буднично нажала кнопку на браслете, посылая тревожный сигнал мужу. Она уже знала, что несколько часов назад профессор Дашко исчез в неизвестном направлении, но собиралась его найти честно — через Меко-12. Видеть его здесь было... слегка обидно.

Эми не любила умных врагов.

Но ещё больше она не любила тех, кто сдавался, не дав ей насладиться своей победой. Профессор Дашко сейчас пытался сделать именно это — лишить её победы.

- Профессор... Борисова, - в голосе Романа Андреевича не было ничего, ни пустоты, ни усталости, ни тревоги. Он просто пришёл и просто сел напротив Эми.

- Да! - согласилась она, легко и естественно перепрыгивая в режим «я дура блондинистая, безголовая, зато смотрите, какая же хорошенькая». Ноутбук, стоящий рядом, она запустила в режим прямого стрима, даже не думая, кто увидит. Кто-то же будет в чате русского патруля? Кто-то догадается подключиться? Змею сказать? Кто-то? Повезёт вдруг?

На стол напротив Эми лег маленький, почти изящный дамский револьвер. Вот только Эммануэль расслабиться и не подумала. К сожалению, это только выглядит так. К сожалению, это только кажется игрушкой. На деле... увы.

Кислый комок подкатил к горлу.

Не игрушка.

Ещё одной тайной меньше.

Те люди, которые раз за разом поднимались на станцию 004, продолжали делать то, ради чего был создан этот чудовищный проект, они всё дальше и дальше углублялись в создание оружия. И то, что было сейчас перед Эми — было одним из таких пунктов. К сожалению, очень и очень успешных. Это был не просто «проект». Прототип. Не боевой и не лучевой, от тех можно было бы отбиться. К счастью, это не было и химически-биологическим оружием. Это было гибридное, молекулярное оружие, нечто уникальное, чего не знал этот век. А вот Эми знала.

Она многое теперь знала после посещения станции.

Вот только бояться немножко разучилась.

- Красивая игрушка, - голос девушки даже не дрогнул. - Она тут зачем?

- Чтобы вы со мной поговорили.

- Для этого не обязательно было приносить … игрушку. Или это улика по какому-то делу?

Змеиный всплеск перевоплощения в капитана Лонштейн и обратно на глупую девчонку, восторженно изучающую почти-кумира, профессора Дашко насторожили. Он никак не мог отделаться от ощущения, что шагает в расставленную ловушку. Но это же баба.

Просто глупая дурочка.

Уже когда Эми исчезла из его лаборатории, профессор нашёл следы... звонков, переговоров, расшифровок. Доказательства того, что она не сама выполняла его задачи. Ей кто-то помогал. За неё кто-то это сделал. А сама она — кукла крашенная — ни на что не способна.

Профессору нужен был тот, кто стоит за спиной Эммануэль Лонштейн.

- Она здесь, чтобы ваш покровитель понял, что я не шучу, - отозвался сухо профессор Дашко. - Этой «игрушки» будет достаточно, чтобы пару кварталов вокруг умерли очень быстрой и страшной смертью.

- Серьёзно?! - глаза Эми широко-широко распахнулись. Так же, как и её ротик. А потом она буднично засунула в этот открытый ротик ложку мороженого, перемещённого из холодильника у барной стойки. Улыбнулась мило-мило-мило. - А вот врать — плохо, Роман Андреевич. Очень плохо. Но мы можем попытаться ещё раз. Так и быть, я не буду вас перебивать, раз уж... - кривая усмешка изломала нежную улыбку, превратила в оскал. - Вам нужен мой покровитель.

Дашко не понял усмешки, скрытой в словах. Он вдруг ощутил, что что-то не так. Но вот что именно, понять уже не смог.

- Итак, - Эми радостно облизнула ложечку. - Роман Андреевич, не стесняйтесь, пожалуйста. Что случилось? Вы притащили эту игрушечку, утверждаете, что она уничтожит два квартала вокруг быстрой и страшной смертью, хотя её предел — это пара десятков человек, если они стоят в одной толпе, и после того, как один будет «заражен», начнут безудержно лапать друг друга.

Щека мужчины болезненно дёрнулась.

Он всё ещё считал, что эта девчонка не действовала сама по себе. Он всё ещё считал, что за ней кто-то стоял. Но что, если он ошибся?

Что если в этот раз ему помешала девка?!

Да нет.

Быть не может.

Нет. Этого просто не может быть.

А по губам Эми расползалась всё более насмешливая и насмешливая улыбка.

- Знаете, - вкрадчиво сказала она, подавшись вперёд. - Есть забавная несправедливость, правда, когда тот, кто стоит на вершине мира, забравшись туда на костях других, наслаждается лаврами. А тот, кто приложил для этого все усилия, так и не смог добраться даже до облаков. Впрочем, - её голос стал тише, ниже, бархатнее, очаровательнее. Она тёмным ангелом соблазняла Дашко, отводя его внимание, растворяя его, размывая границы реальности и нереальности. - Вас это не касается, ведь вы — такой же, лжец, моральный урод, глупец и трус. Не написали ни единой научной работы, а просто воспользовались тем, что первым нашли труды своей жены. Жаль, что она так и не поняла, что только из-за них вы на ней и женились. Но … что поделать. Влюблённые слепы и глупы, а она даже не смогла увидеть, за какое чудовище вышла замуж. Вы убили её раньше.

Дашко отшатнулся, но … не смог пошевелиться. За его спиной появилось что-то чужое... Нет. Не что-то. Кто-то.

Там был кто-то, опасный, кто-то, на кого он не посмел бы даже взглянуть.

Но шевельнуться теперь было невозможно.

Будто из бездны, с которой слишком долго заигрывал Дашко, поднялось Чудовище, чтобы кануть обратно, вот только утащив с собой слишком нахальную и глупую жертву.

Утащить и безжалостно утопить.

- Это что? - спросил Змей негромко, глядя на подделку под револьвер.

Эми подняла к нему глаза, улыбнулась:

- Это то, что утопит его и тех подельников, кто остался. Это тот недостающий фрагмент, который докажет, что Станция 004 существовала, как и весь этот эксперимент. Это то, что позволит показать, что они там создавали. И что могло упасть вниз. Это то, с помощью чего можно будет найти архивы на Меко-12. Распутать эти ниточки от начала и до конца, развести все концы и сплести полотно, в котором больше не будет белых пятен. Отомщённые мёртвые смогут упокоиться. Живые выдохнут спокойнее...

Спокойные глаза Эми обратились на профессора Дашко, и он вдруг уверовал, что на самом деле за его бедами последних дней стоял не какой-то её покровитель, а она сама. Но было уже поздно. Девушка говорила медленно, с удовольствием растягивая слова, а он ощущал, как удавка затягивается на шее.

- А вот виновные позавидуют мёртвым, особенно тем, кто умер от их бесчеловечных испытаний...

Роман Андреевич не смог вдохнуть, он смотрел в рыжие-рыжие глаза, и понимал, что обманулся, обманулся. Но дотянуться до пистолета он не мог, уже не мог, ничего не мог. Потому что на его шее сжималась удавка. И всё было поздно.

Но он зря считал, что всё закончилось.

Для него всё только начиналось. Долгое падение во тьму с той вершины, на которую он, и никто другой, заполз на чужих костях, крови и боли...

Эпилог

Вот так, в какой-то мере просто и глупо, всё завершилось.

Всё ещё бурлило, шипело, кипело, плевалось в разные стороны, но завершилось. Отодвигая от себя игрушку, передавая её Змею, Эми знала — это конец. Она больше в это дело не полезет. Слишком оно грязное.

Капитан Лонштейн никогда не отказывалась от дела просто потому, что она боялась запачкаться. Но она знала, это дело — не из тех, которые про «грязь». Это дело про то, как обычный человек превращается в чудовище. Желая больше власти, желая подняться выше, он наступает вначале на руку того, кто помог ему подняться. Потом ломает руку этому помощнику, потом — позвоночник. Потом на его костях устраивает пляску. А потом всё катится под откос.

Дальше. Глубже. Безнадёжнее.

Уже не просто в грязь. Или в навоз.

В квинтэссенцию всего самого мерзкого, что есть в человеке, что прячется в самых укромных уголках его души.

Эми знала, что Змей не хотел бы, чтобы она в это погружалась, а значит... почему бы и не оставить ему это дело? Она сделала то, в чём была лучшей, и … отступила.

Да. Она научилась этому. Не просто отдать часть дела и оставить себе все ниточки, а передать всё, что нашла. Полностью и безоговорочно.

От начала и до конца. Без вариантов и исключений.

Просто отдать.

Да. Было сложно.

Но так получилось.

Она научилась. Жестокой ценой. В какой-то мере противоестественной. В какой-то мере даже чрезмерной. Но научилась.

И теперь просто позволила себе самоустраниться.

У неё были другие дела. Наука. Дом. Семья. Работа. Счастье.

Просто счастье.

Вот так, просто. Естественно.

В конце концов, ещё столько не сделано!

Надо было выбрать свадебной платье для Леды (а вот нечего было проговариваться про две полосочки и про то, что страшно). Надо было с Рашель отправиться в отпуск. Надо было присмотреться к Кроку, что-то там происходило в его личной жизни. Нечестно? Ну, так... личная жизнь она на то и личная, чтобы семья приходила на помощь. А верить в то, что мальчишка сможет отпустить Рашель... Эми не верила.

Она видела в глазах молодых то чувство, которое было в её собственных. Когда Змей пытался так отчаянно сбежать от истины.

Ей предстояло пообщаться с прадедом. Переписать Дашеньку.

Найти ребёнка Марты и помочь устроиться ей самой.

Сказать спасибо всем тем, кто помог.

Навестить тех, кто мог сделать что-то, но подумал, что это не его дело.

У Эми был длинный список дел.

И расстраиваться по поводу того, что на одно дело в этом списке станет меньше, она не собиралась.

Столько дел! Их бы успеть сделать…

...И покатили дни, полетели спущенной пружиной.

Бесновались средства массовой информации, превознося молодого главу военного блока. Бесновались ученые, получив информацию о станциях, и о том, что произошло там. Бесновались простые люди, получив черные треугольники с посмертием. Всё новые и новые имена появлялись на гранитном мемориале, посвящённом страшной трагедии там, за горизонтом. Страшной угрозе, которая оттуда так и не пришла, перехваченная сломанными белыми крыльями ангела.

Мир вращался.

По-прежнему жил. Миру не было особого дела до того, что там натворили простые смертные. Мир сам тоже жил.

Ему было хорошо. А смертные... Смертные тоже жили! Вопреки всему. Вопреки вся.

...Отгремела тихая домашняя свадьба. Поймала свадебный букет Рашель. Посмеялась, что ему придётся постоять... немного, прежде чем он исполнит своё предсказание.

Прадед решил, что он устал и ушёл с работы. И теперь бодро ковырялся с векторизаторами, решив, что стоит подумать о новом поколении этих полезных приборчиков. И Эми, подсмотревшей в его формулы, казалось, что всё у него получится.

Мир вращался...

…В одном детективном агентстве давно всё наладилось.

И заледеневшее, застывшее без движения сердце одного мусорного короля вдруг дало сбой и трепыхнулось, когда на один из будничных допросов его вызвала не привычная ему диковатая красотка из русского патруля, а совсем другая женщина. Валерия Павловна Литовская. Имя женщины было прохладным, как и её журчащая речь. И что-то вдруг сдвинулось в груди того, кто считал, что он не способен на чувства.

И не только его.

Другой мужчина просто сел на стол женщины и брякнул:

- Фея, задолбала. Выходи замуж. А?

- За кого? - искренне удивилась Фея, поднимая глаза, чтобы посмотреть на Мерцающего. А он улыбнулся:

- Да за меня, Феечка. Я ждать устал.

- Но ведь!

- Ничего страшного, - мужчина поймал её руку, поцеловал костяшки пальцев. - Все эти аргументы в моей голове звучали тоже. Но я устал их слушать. Выходи.

И Фея, недоумевая, как, почему, зачем, вдруг кивнула и согласилась…

...Мир вращался.

Менялся.

Менялся на глазах. Становился стабильнее. Безопаснее. В какой-то мере.

Смеялась молодая девушка, сидя за столом с дедушкой в кафе. И её жених, уже жених, тоскливо поднимал глаза к небу, всё ещё недоумевая, как, как его, приличного Рыся, на это подписали.

...Две женских фигуры стремительно мчали сквозь ночь. Кошачьи костюмы были просто проказливой насмешкой для тех, кто потом просмотрит записи. Перед тем, как они уничтожатся.

Жизнь этих двоих продолжалась.

Операция под прикрытием ещё не была закончена. Ещё были вещи, которые нужно сделать.

Просто были.

И это была одна из них.

...Остановившись перед зеркалом, девушка покрутилась, разглядывая розовое-розовое платьице. С кружевными воланчиками. И такими же удивительно прекрасными кружевными плечиками.

Мужчина, наблюдающий за ней издалека, старался не смеяться, но не получалось. Белые волосы, подобранные в сложную причёску с розовой лентой, выглядели так... очаровательно. И этот взгляд милого ягнёнка. И эти очаровательные губки. И туфельки. Розовые. На тонкой шпильке. С беленькими нежными бантиками на мысочках.

Бантики особенно добивали мужчину, особенно с учётом того, что он знал, что скрывается под этой юбкой, что именно находится в кобуре, пристёгнутой к умопомрачительному соблазнительному белью.

- Что? - повернулась к нему девушка, похлопала ресницами. - Плохо получилось?

- Да, нет, - честно признался Змей, шагнув к ней. - Ты выглядишь прекрасно. Ты выглядишь даже излишне прекрасно, с учётом того, куда мы идём и зачем.

- Как куда?! Как зачем? Мы пройдём вот сейчас по этому коридору, потом постоим немножко в зале дальше, потом быстренько выйдем, спрячемся в небольшом тёмном алькове, и муж будет меня целовать-целовать, - глаза Эммануэль смеялись. - А разве это не так? Разве не для этого он взял и нечестным образом мне звание поднял не на одну лычку, а на две сразу?

Воспользовался своим положением, - отмахнулся Змей, протянул ей руку. - Ты готова?

На мгновение бросив взгляд на его палец, где было обручальное кольцо с едва заметными крылышками, Эми кивнула, положила ладонь на его локоть, а потом передумала, решительно вложила свою руку в его, и их пыльцы сплелись.

Да. Так правильно.

Так нужно.

Двери в огромный зал заскрипели, пресс-конференция по очередному громкому делу должна была вот-вот начаться. Что ж, по губам прекрасного видения в розовом скользнула хищная злобная усмешка, у неё есть что сказать.

И чем потрясти собравшихся.

С чего начать, чтобы её имя не забывали, чтобы её имя называли первым. Чтобы её имени было достаточно, чтобы убрать свои конечности от русского патруля, кем бы ты ни был.

- Подполковник Борисова-Лонштейн, - мило улыбнулась принцессочка в розовом, устраиваясь за столом под вспышками камер, похлопала ресницами, такая вся очаровательная, такая вся воздушная. Такая вся... хищная. Потому что подавшись вперёд, красавица мягко пропела. - С сегодняшнего дня я возглавляю русский патруль... О сегодняшнем деле у меня есть много чего интересного рассказать. Готовы? Я не буду скрывать лишнего, кое-какие доказательства вы увидите прямо сегодня. И это будет очень захватывающее расследование. Здесь. И сейчас. Ведь вы были столь любезны, что привели сегодня не только подозреваемых, но и убийцу, и его подельников, и даже улики принесли. Начинаем?

Зал затих. Затих так крепко, что было слышно, как разворачиваются с тихим шелестом информационные ленты в дальнем углу. Русскому патрулю уготовано было жить долго, счастливо и очень весело с такой-то главой, да, с некоторыми перерывами, но что поделать, такова жизнь. Счастливая жизнь, печальная жизнь, торжествующая жизнь.

Жизнь, ликующе встречающая новую жизнь.

Змей обрёл своего Ангела, а Ангел обрёл безопасную гавань в кольцах своего Змея.

Вокруг были друзья, семья, вокруг было их счастье, построенное их руками, для себя, для самых близких, для самых дорогих. Счастье, которое оно защитили, защищали и планировали и дальше защищать.

...Но это, по правде сказать, совсем другая история...