Джамп. Патруль будущего

Пролог

Что может быть лучше для усталого человека, чем теплое море, чистейший пляж с белоснежным сверкающим песком и полное отсутствие людей на ближайшие пятьсот метров? Да ничего! Покой, тихий шелест пенного прибоя, скользящего по кромке пляжа и оставляющего на нем влажные отпечатки, — самое лучшее средство для того, чтобы расслабить тело и сознание.

Над головой царило ярко-голубое небо, с кокетливыми оборками перистых облаков. Небо, которое уже давно не нарушали гигантские железные птицы. На Земле царила новая эра. Эра Джампа. Ушли в небытие грязные машины, загрязняющие воздух и отравляющие земли. Остались в прошлом самолеты и плохая экология, младенческие смерти и короткая продолжительность жизни.

Только космические аппараты еще стартовали со специальных площадок, разведка космоса продолжалась, налаживались отношения с братьями по разуму из других галактик. Но площадки были из специальных минералов, добытых с огромным трудом на Венере. И стартующие шаттлы, и грузовые космо-танкеры уже давно не нарушали гармонии природы рядом со своими площадками.

А еще топливо тоже было другим, не наносящим окружающему пространству такого вреда, как в прошлом. Люди еще в конце двадцать первого века отказались от нефти и продуктов ее переработки. Кто вынуждено, а кто пришел к этому, понимая, что родной планете необходимо помочь, пока нанесенный ей вред не стал критическим. Пока сама планета не начала избавляться от людей.

Всё шло постепенно. Новые виды экологического топлива. Очистка пляжей, морей, очистка и возрождение лесов. Превращение городов в экологически-живые комплексы. Солнечные батареи, воздушные и водные батареи. Полный отказ от использования атомной энергии. Впрочем, к последнему пункту долго идти не пришлось. Радиация стала причиной болезней, которые очень быстро сократили популяцию людей почти наполовину…

А потом, в двадцать третьем веке, веке тихого развития, открыли ДЖАМП.

В начале двадцать четвертого века философы, психологи, историки — продолжают спорить, хорошо это или плохо, а люди живут и используют джамп.

Лениво повернувшись, чтобы подставить яркому солнышку спину, высокая девушка отложила книгу, которую читала и возмущенно фыркнула, набирая на ноутбуке, лежащем сбоку, короткий трехзначный номер.

На экране спустя пару минут появилась заспанная мордочка.

— А… а… — Продолжительные зевки никак не хотели оставлять хозяйку. Потом она наконец-то кулачками протерла глаза и тяжело вздохнула, увидев вызывающего. — Эми, тебе чего не спится?

— Море, пляж, пенный прибой… — мечтательно протянула названная девушка, а потом прищурилась. — И полная гадость, которую ты мне подсунула. Это что такое?! — потрясла она в воздухе тонкой книжицей в ярко-алом переплете.

— История джампа, — отозвалась девочка на другом конце видеосвязи, устраиваясь на стуле поудобнее и потянувшись за расческой. — Чем тебе не понравилось?

— Что за бред с открытием джампа?! Что за бред со спорами по его поводу?

— Ну, раз ты говоришь «бред», — задумалась девочка. — То, наверное, так оно и есть. Но ведь ты отказалась рассказывать, что именно там твой прадед наоткрывал! И как вообще это произошло. Вот люди и придумали сами. Эми, ты отлично знаешь, что мир не терпит пустоты, он ее заполняет. Твоя семья оставила эту информацию за семью печатями, и появились слухи, и вот такие книжки! И вообще, я тебе ее не для этого давала.

— Не для этого? — нахмурилась Эми.

— Ну да, страницу двадцать девять открой. Классификация джампа.

— Мама мия, — девушка удивленно начала листать тонкие странички. — Ты что, хочешь сказать, что мало того, что такой хлам печатают, так еще кто-то изобрел классификацию джампа?!

— Ага, ага.

— Не может быть, Рашель!

— Может, может.

— Да мы в отделе уже семь лет ее построить не можем! А тут, оказывается, такие самородки есть, которые классификацию построили?!

— Ну что ты хочешь, Эми? — девочка наконец-то справилась с гривой волнистых, темно-золотых волос. — Автор живет в России. Они там…

Собеседница Рашель прищурилась.

— Раш?

— Всё, всё, — спохватилась девочка. — Твоя родина, ничего плохого про нее не говорю. Но раз автор из России — сама знаешь, у вас там навертеть могут, что угодно и как угодно, и фиг потом кому докажешь, что это не истина! Смог же твой прадед создать и доказать теорию джампа.

— Лучше бы не доказывал, — вздохнула тяжело девушка. — Ладно, давай смотреть классификацию. О! Определение. Джамп — это мгновенное перемещение из одного места в другое. Угу, угу. Не вдаваясь в дебри физических, химических и математических процессов самое точное определение. Хотя лично мне больше нравятся определения классиков двадцать первого века.

— Телепортация? — уточнила Рашель, пропавшая из глазка видеосвязи.

— Ага, она, — кивнула Эми, перенося к себе из номера гостиницы аппетитное яблоко и впиваясь зубками в его алый бочок. — По крайней мере, это звучит интереснее.

— Не особо. Вспомни. Для телепортации нужна была магия. И расчеты. Иначе можно было вляпаться куда угодно. А для джампа ничего не надо. Сосредоточился, задал вектор и прыгнул. А некоторые, — появилась на экране девочка, гневно сверкающая синими глазами, — умудряются прыгать и без векторизатора вообще.

Посмотрев на младшую подружку, Эми весело ухмыльнулась.

— Что? Так до сих пор и не научилась без него справляться?

Покосившись на небольшой приборчик на своем запястье, Рашель только грустно вздохнула.

Джамп — это совокупность физических и математических переменных, которые зависят от географической широты, долготы исходного места и места назначения, а также времени, расстояния переноса, веса, роста и объемов переносимого объекта. По сути джамп — это уравнение, в которое подставляются переменные и константы. На выходе получается число, которое и задает расчетный вектор прыжка.

Для всех математических расчетов используют специальный векторизатор. Небольшой приборчик, висящий постоянно на запястье, требовал только ввода места назначения. Всё остальное он рассчитывал сам.

Некоторые гении, умеющие держать в голове и главное — сразу же рассчитывать многочисленные трехэтажные уравнения, в векторизаторах не нуждались. Прыгали сразу туда, куда хотели.

Но гении они такие гении, встречаются редко, и не всегда об этом рассказывают.

— Ты чего притихла? — Эми повернулась на бок. — Грустишь?

— Нет, — Рашель покачала головой, выглянула за окно. Солнце заливало ярким светом Эйфелеву башню. Совсем скоро солнце раскалит город настолько, что выглянуть на улицу будет практически невозможно.

И без того полупустые кварталы, станут совершенно безлюдными до сумерек, когда на Париж опустится благословенная прохлада, и из домов не появятся парочки и дети.

Велосипеды, ролики, скейтборды, тихая музыка, тенистые парки и фонтаны. Вечерний Париж самое лучшее место для прогулок. Именно в это время открываются уличные кафе, а воздух начинает пахнуть карамелью, шоколадом и акациями.

— Эми, прыгни вечером ко мне, — попросила Рашель тихо.

Девушка отвлеклась от яблока.

— Раш?

— Отец… Сегодня опять приволочет эту курицу дохлую. А я на нее даже смотреть не могу. За одним столом с ней несколько часов я не выдержу. А если ты будешь, то глядишь несколько часов я и продержусь.

— Раш… — Эми вздохнула. — Ну, маленькая, не грусти ты так.

Девочка, еще несколько минут казавшаяся взрослой, отчаянно всхлипнула.

— Эми, пожалуйста!

Девушка вздохнула еще тоскливее. Слез маленькой подружки она не переносила на дух, поэтому махнув рукой на планы (вечером Эми собиралась прыгнуть в Америку, на Карибские острова, на ночной дайвинг), она сказала:

— Хорошо. Буду.

— Спасибо, — подняла голову Рашель, потом вздрогнула, услышав за спиной стук. — О, дворецкий. Пришел меня будить. Эми, я буду ждать тебя вечером! Ты только обязательно, обязательно, обязательно приходи! Хорошо?

Дождавшись подтверждающего кивка, Рашель жалко улыбнулась, спрыгнула со стула и побежала открывать дверь.

Эми, закрыв ноутбук, повернулась, глядя на классификацию джампа.

— Логично, — пробормотала она себе под нос, разглядывая табличку. — Для названия вида используются две греческих буквы, влияющие на вектор джампа. Одна характеризует вес исходного объекта, а вторая предельно допустимый вектор перемещения.

Избавившись от огрызка, девушка снова устроилась на пляже, отложив книжку в сторону. О джампе она могла рассказать гораздо больше, чем кто-либо другой. По той причине, что явление джампа открыл прадед Эми.

Первые джампы были прерогативой любителей адреналина и, безусловно, военных. А прадед, Борисов Леонид Александрович, рассчитывал показатели и формулы, чтобы сделать джамп легче и доступнее, а главное безопаснее для окружающих.

Когда у прадеда только родилась дочь, джамп пришел в жизнь людей… И началось.

Стен больше не было. Расстояний больше не было. Не надо было ехать в душных машинах и стоять в пробках. Можно было просто переместиться. Куда угодно. Ну, почти.

Оставались предельные величины, которые были не всем под силу. Верхний предел джампа колебался от ста до миллиона условных единиц. Те, чей предел перемещения составлял сто условных единиц, могли переместиться максимум в соседний город. Потом они должны были ждать до десяти часов, чтобы восстановился их баланс векторов. А некоторые спокойно переносили целые склады, забитые товарами, из Евразии в Австралию, из Америки в Антарктиду. И им для восстановления достаточно было всего пары часов.

Вместе с появлением джампа начался экономический обвал. Страны лихорадило. Не нужны были транспортные и грузовые компании. Не нужны были заправки, заводы по производству топлива, машин и самолетов, запчастей к ним. Количество «не нужны» было запредельным.

А еще появились воры, использующие джамп для своих целей — чтобы переместиться, например, в сейф банка, украсть деньги и исчезнуть с ними в неизвестном направлении.

Когда впервые появились джамп-воры, появился и Патруль. Отделение полиции, занимающееся такими делами. Специалисты патрулей рассчитывали векторы, по которым воры ушли и перемещались вслед за ними.

Мало-помалу появились материалы, которые не допускали перемещения внутрь какого-либо объекта. Но это было лишь правилом, из которого, как известно, всегда есть исключения. В расследованиях преступлений и проверке алиби появились способы узнать, совершался ли прыжок в какой-либо области. Научились проверять людей. Но потребовалось почти пятьдесят лет, чтобы джамп перестал быть диковатой новинкой.

К этому времени родилась Эми. Родители девочки, именитые археологи, пропадали месяцами в командировках и оставляли девочку с прадедом. Эммануэль росла тихим и незаметным ребенком. И естественно, тогда джамп и его уравнения она мало понимала. Хотя все эти цифры и непонятные значки ее очень интересовали.

Заметив этот интерес, Леонид Александрович начал учить внучку математике и физике. И с удивлением обнаружил в правнучке маленького гения…

Она схватывала быстро, четко, усваивала информацию на лету. Там где другие видели нагромождение формул, девочка видела исходное решение.

Когда ее ровесники только заканчивали седьмой класс, Эми окончила физико-математический университет по специальности «Инженерия сетей и кибернетика» и с головой окунулась в расчеты джампа. Еще немного посидев дома, девочка неожиданно для родственников получила второе высшее образование. Новый университет она окончила экстерном и пришла на службу как офицер патруля джампа.

Эми улыбнулась своим мыслям.

Да… Патруль был всегда интересным местом. Чаще всего, там собирались или гении джампа, которые не пользовались векторизаторами, или люди со странностями. Но она побила все возможные рекорды.

…За окном шел дождь. Серые потоки ливня заливали окружающий мир, размывая границы. Дома, дороги, деревья и кусты — всё потонуло в этой пелене, словно кануло в бесконечную пустоту. Видимость ухудшилась настолько, что в прежние времена ради безопасности, никто и на улицу бы не решился выйти. Сейчас это было не актуальной проблемой…

Начальник российского патруля Джампа, Федоров Иван Валерьевич, которого подчиненные за глаза называли Котиком, сидел на подоконнике, глядя вниз.

На коленях у Котика лежал открытый ноутбук с личными делами подчиненных. Российский патруль включал в себя тринадцать оперативников. Не слишком хорошее число по мнению довольно суеверных оперов. Именно поэтому Иван Валерьевич, не желающий из-за примет терять людей, занимался тем, что искал в отдел нового оперативника. Как раз подоспел выпуск патруля в Московском университете джампа. И оттуда должна была появиться новая практикантка.

Чаще всего те, кто проходил обучение на патрульного оперативника, долго в патруле не выдерживали. Высокая нагрузка. Грязные и местами опасные дела. А еще политика… Обычно в патруле задерживались люди тридцати-сорока лет, имеющие за спиной какой-никакой опыт.

— Иван Валерьевич, — симпатичная Оля, секретарь патруля, регистрирующая входящие заявки, показалась в кабинете начальника с подносом, на котором стояла фарфоровая чашка с горячим кофе и тарелка с парой канапе. — Вы после ночной смены. Перекусите.

— Спасибо, Оля. — Кивнул мужчина.

Девушка просияла в улыбке, оставила поднос на столе и ушла. Переместив всё к себе, как гений от математики, не использующий векторизатор, Котик это умел, мужчина занялся перекусом.

И только после этого вышел в общий зал. Из оперативников на месте почти никого не было. Только Змей, опасный тип с азиатской внешностью, разбирал бумажные завалы на своем столе. Да около окна, изучая погоду за окном, грустила Фея. Прозвище этой сотруднице русского патруля досталось совсем не за внешность. Хотя она тоже была достаточно фарфорово-утонченной. Фея была грандиозной пакостницей, и в русский патруль угодила четырнадцать лет назад на перевоспитание. Да так здесь и осталась. Прижилась.

Котик вздохнул.

«Не самая лучшая компания для того, чтобы встретить нового сотрудника, пусть даже и временного. К тому же девушка… Фея будет злиться, если девушка окажется красивее, чем она сама. А если новенькая окажется достаточно сильной и умелой, то будет еще хуже. От Змея даже пары приветственных слов не дождешься. Скорее всего, сбежит. И опять придется кого-то искать».

— Змей. Фея. Через две минуты прибудет наша новая сотрудница. Постарайтесь вести себя прилично. Оба. Чтобы не спугнуть ее в ближайшие двадцать минут. Ясно?

Фея возмущенно фыркнула. Змей мрачно кивнул.

А одновременно с шелестом стрелки показавшей полдень, в комнате оперативников появилась… новая сотрудница.

Фея подавилась кофе. Змей выронил с таким трудом рассортированные дела. Котик забыл, как дышать.

Около дверей, переминаясь с ноги на ногу, стояла девочка. Фарфоровое лицо, с совершенными чертами и огромными миндалевидными глазами рыжего цвета — привлекло бы внимание самое по себе. Но как же новая сотрудница выглядела!

На ногах розовые туфли с бантиком. Белые гольфы. Розовое платье с многочисленными оборками. Розовые банты в серебристых длинных волосах. В руках возникшее на пороге чудо, сжимало розовую сумочку с белыми пайетками.

— Мама, — вырвалось у Феи.

— Хуже не придумаешь, — вздохнул Змей.

— Девочка, — выглянувшая из приемной Оля, заботливо уточнила: — Ты не ошиблась кабинетом?

Появившееся нежное создание отрицательно покачало головой.

— Я Эммануэль. Борисова-Лонштейн. Если можно, — хлопнула девочка длинными и своими, а не наращенными ресницами, — зовите меня Эми. Полное имя вызывает у окружающих почему-то странную реакцию.

— Сколько тебе годиков? — спросила Фея, видя, что начальник пока к разговору не склонен.

— Шестнадцать исполнилось два дня назад, — улыбнулась, деликатно не открывая зубок, Эми.

Змей хмыкнул.

— Открываем филиал детского сада. Дитя, ты хоть перемещаться умеешь?

— Джамп? — уточнила Эми, потом кивнула. — У меня хороший предел.

Котик вздохнул.

«Долго не продержится», — подумал он тоскливо.

— Идем уж, новенькая, — позвал он с отсутствующим видом. — Буду знакомить с патрулем.

…Котик ошибся. Новенькая прижилась. Розовые бантики и белые гольфы были средством маскировки. Практикантка изучала патруль, присматривалась — стоит ли с ними продолжать знакомство, или место работы лучше поменять сразу.

Об этом Котику сообщила сама Эми спустя пять лет, когда отмечали ее полное совершеннолетие.

А пока бантики оставались бантиками, гольфы — гольфами. До дела о серийном убийце. Маньяк, на счету которого было уже шестнадцать убийств, оказался в России. И по случайности встретился с Эммануэль.

Отправляясь на вызов SOS, оперативники безумно боялись, что не успеют. Преступник был двухметрового роста, с косой саженью в плечах. Что ему мог противопоставить хрупкий ангелочек?

Как оказалось многое… Потому что переместившись в городскую квартиру Эми, в которой она жила одна, оперативники нашли «жертву» на лестнице, изучающей вещи напавшего. Преступник, спеленатый железными прутьями, лежал почти у входной двери. И нигде не было ни малейшего следа драки. Больше всего это напоминало ситуацию, когда преступник вошел, сам себя скрутил железными прутьями и улегся ждать патруль.

Помахав рукой прибывшим, Эми улыбнулась. Халатик с очаровательными кисками, шортики и маечка — нейтральное, нежное, всё такое девичье. Только улыбка нежного Ангела была кровожадной.

Потом розовый камуфляж сменила гламурная одежда. А на смену ей пришел спортивно-военный стиль. Серебристые волосы были безжалостно отрезаны.

Неизменным остался только взгляд олененка. Миндальные рыжие глаза, опушенные ресницами, смотрели на мир невинно и любопытно.

К Эммануэль так и не прилипло ни одно из прозвищ. Ни Маркиза, ни Смерть, ни Демон, ни Бэмби, ни Милашка… Она так и осталась для всех Эми.

…Десять лет в патруле джампа. Десять лет в погоне за преступниками, ворами, убийцами, похитителями. На долю Эми выпадали самые разнообразные дела. И ей это нравилось. Нравился адреналин, кипящий в крови. Нравилось то, что она утром может по работе оказаться в Париже, а поздним вечером пройтись по улочкам Венеции, чтобы собрать свидетельские показания по другому делу.

Несмотря на то, что Эми было уже двадцать шесть, она до сих пор не вышла замуж. Да и не горела желанием отправляться на семейную каторгу. Милей девушке были посиделки с оперативниками, погони, перестрелки и джамп.

Рашель появилась в жизни Эммануэль во Франции. В тот год русский и французский патруль совместно ловили похитителя кравшего детей влиятельных людей. Чаще всего дети возвращались живыми, и похититель не зарывался с требованием выкупа. Поэтому богатые люди, боясь за жизнь своих детей, платили, вместо того, чтобы обратиться к полицейским.

А потом похититель зарвался… и запросил слишком большую сумму. У родителей не было таких денег, зато были связи во французском отделении джампа. И они обратились к знакомым.

Французские оперативники вышли на след преступника. Но уже во время преследования погиб ребенок. Вины оперативников в этом не было, преступник колол ребенку сильнодействующие препараты, и организм не выдержал.

Безутешные родители нашли тех, кто еще пострадал от похитителя. И преступнику была объявлена война.

Русских тогда привлекли за их ненормальную возможность чуять, чуть ли не носом, места джампа.

Рашель, дочь графа Монтесье, попала в руки похитителя в девять лет. Патрули сбились с ног, но девочка словно в воду канула. Похититель был пойман, приперт к стенке. Но он так и не признался, где девочка. Сказал только, что она погибнет. И это — подарок от похитителя, раз уж доблестные оперативники смогли его поймать.

Позднее оказалось, что Рашель была заперта в шлюзе плотины. Железные цепи приковывали девочку к люку. И когда уровень воды начал подниматься, она должна была погибнуть.

Непредвиденным фактором для всех оказалась Эми. Девушка любила Париж, а для своего катания выбрала как раз ту самую плотину. На ней было очень удобно оттачивать некоторые трюки. Из-за ошибки во время выполнения трюка, Эми рухнула с бортика в шлюз и нашла Рашель.

Девочка была спасена и возвращена отцу. Похитителю пришлось заговорить. Эми получила очередную награду и забыла бы обо всем, если бы не сама Рашель, которая потребовала у отца устроить бал для своей спасительницы.

После бала Эми и Рашель продолжили общаться. И можно сказать, что даже подружились. Отношения становились всё крепче и крепче, и закончилась история тем, что Эми стала для Рашель почти как старшая сестра.

Видеовызов Эми встретила недовольным ворчанием. Не открывая глаз, протянула руку и включила ответ.

— Эммануэль слушает.

— Эми, — встревоженный голос Котика, бессменного руководителя русского патруля, заставил девушку повернуться к экрану.

— Что случилось?

— Завтра с утра тебя отзывают из отпуска. У нас проблемы.

Недовольно наморщив нос, Эммануэль села на пляжном покрывале.

— Что за проблемы?

— Новое дело.

— Категория?

— А +.

— Соответственно, уже более ста смертей, — подытожила Эми. — Террористическая группа?

— Верно. Антиполитическая террористическая группа Гюрза.

— Опять эта грязь, — поморщилась девушка, ненавидящая политические дела. — Соответственно, вводится режим умолчания. Никаких средств массовой информации, никакого личного общения?

— Если сможешь исчезнуть от журналистов, — криво усмехнулся Котик. — Последняя атака террориста была на саммит глав государств.

— Жертвы?

— Только здание, теперь не подлежащее ремонту и восстановлению. Жертв удалось избежать. Но именно поэтому режим умолчания может и не сработать. Журналисты уже знают, что расследование передано русскому патрулю. И, — на видео мужчина отогнул планку жалюзи, выглядывая за окно. — На улице наш офис уже осаждают толпы с камерами, микрофонами и диктофонами. Личность оперативников пока удается скрывать. Но не уверен, что это надолго.

— Кто в напарниках будет?

— Змей.

Эми медленно кивнула. Со Змеем работать она любила и не любила одновременно.

— Поняла, — сказала она коротко. — Сегодня вечером у меня дела, отменить которые я не могу. А завтра утром прибуду в офис.

— Отлично. Официальные бумаги получишь уже через полчаса. Придут на твое имя в отеле.

— Поняла, — повторила со вздохом Эми.

Котик коротко кивнул и исчез.

«Накрылся отпуск», — мрачно подумала девушка, поднимаясь и подхватывая покрывало и корзинку с ланчем.

…Море всё также накатывало на белоснежный песок, сияющий кварцевыми искрами на солнце. Жара накапливалась в воздухе, где-то на горизонте клубились черные тучи. Надвигалась гроза.