Джамп. Патруль будущего

Эпилог

Для последнего слушания по делу о Гюрзе был отведен самый маленький зал из всех в доме юстиции. Впрочем, это было оправдано. Овальный зал был одним из немногих залов, наиболее изолированных от назойливого внимания журналистов. Здесь никогда не было даже посетителей.

Овальный зал видел только обвиняемых, следователей и свидетелей по делу. Еще адвокатов, патрульных, иногда военных и очень редко полицейских. Но никаких зевак, случайных зрителей и групп поддержки. Только те, кого дело касалось прямым образом.

Впрочем, в этот раз дело было слишком щепетильным, и даже когда слушания проходили в больших залах, предпринимались все необходимые меры для того, чтобы не допустить посторонних.

— Встать! Суд идет!

Присутствующие в Овальном зале поднялись на ноги. Военный судья в полном молчании прошел мимо длинного стола и присяжных, сел в свое кресло и осмотрелся. Он был совсем не рад получить резонансное дело Гюрзы как раз перед своей отставкой. Еще меньше он был рад, ознакомившись с материалами дела. Убийства, взрывы, изнасилования, террористические акции — на этом фоне мошенничество и воровство смотрелось просто мелочами жизни.

А уж когда судья увидел перечень обвиняемых, ему стало еще хуже, чем было. Политики, предприниматели, деятели искусства и культуры, военные, полицейские. Была даже судья, которую он искренне уважал. И ей, также как и остальным, пришлось выносить приговор.

— Суд постановил. Гарри Дюпре приговаривается к смертной казни. Решение окончательное, обжалованию не подлежит. Дело за номером…

Дальше Эми слушать не стала. Перевела дыхание и откинулась на спинку скамьи. Больше в текущем заседании ничего интересно не было.

Граф Монтесье, маркиз Лафорже, дон Сервантес, Зигзаг, еще с десяток ключевых свидетелей, согласившиеся на сделку со следствием, со своими наказаниями уже были ознакомлены.

Дон Сервантес получил тридцать лет с возможностью досрочного освобождения. Проживать он мог в колонии общего режима вместе со своей женой. Двадцать семь лет дали Лафорже, следствие учло содействие, которое оказывал Шэндон. Четырнадцать лет получил граф Монтесье, с возможность обжалования приговора.

Впрочем, как предсказывал Змей, ни один из этой высокопоставленной троицы до места заключения не доберется. «Погибнет» по дороге, а затем всплывет где-нибудь в новом качестве, с новой внешностью и новыми документами. Дворецким своей семьи, учителем в университете, мелким клерком — да неважно, сидеть из них не будет ни один. Не того поля ягоды.

Зигзаг получил восемнадцать лет, Стрекоза — шестнадцать. Клэр Элье ждало направление на инъекцию. Эммануэль, припомнив все случаи, когда Рашель плакала из-за этой дамы, закатала рукава. Несколько суток без сна, и она предоставила улики, которые указали на Клэр как на серийную убийцу «кровавую художницу». Смертный приговор Элье был обеспечен.

В реальность Эми вернулась, когда список прегрешений и наказаний был окончательно закончен, а заседание — закрыто.

— Итак, — Змей взглянул на напарницу, — дело закрыто. Все счастливы, из тех, кто остался в живых и кому не грозит смертная казнь. Кто-то проклинает русский патруль, а ты завтра возвращаешься догуливать заслуженный отпуск.

— Точно так же как и ты, — напомнила она ему.

— Так же как и я, — согласился мужчина, не видя смысла отрицать очевидное или говорить о том, что это будет первый отпуск за последние десять лет. — Какие у тебя планы?

— Сугубо личные и домашние! Пока не начался учебный год, забрать из того ужасного пансионата документы Рашель. Показать ей новую школу, посмотреть, где проводятся кружки по тем предметам, что ей интересны. Затем прихватить тебя в охапку, — под смеющимся взглядом, Эми поправилась. — Ладно, ладно, я понимаю, что мы рядом смотримся как слон и моська, и даже при желании у меня это не получится. В общем, я хочу в свободное время позаимствовать тебя в качестве носильщика и прогуляться в магазин стройматериалов. Детскую для Рашель нужно переделывать. Она просто влюбилась в мансарду. И если с утеплением там всё хорошо, то отделка там черновая. И обставлять надо ее заново. И твою комнату кстати, тоже.

Во взгляде Змея отразился скепсис, впрочем, вслух он ничего говорить не стал.

В ту ночь, когда планировалась операция по зачистке атомного объекта, неизвестные взорвали его дом. Выгорело здание дотла. И только сильнейшая гроза, которая в тот день разразилась над горами, спасла лес от пожара.

Эми, невесть с чего возомнив себя виноватой в случившемся, предложила Змею свой дом. Впрочем, решающим аргументом в пользу этого предложения, были слова девушки о том, что спать спокойно она сможет еще нескоро. А если бы Змей будет рядом, ей станет хотя бы не так страшно.

Безусловно, Змей отдавал себе отчет, это была скорее попытка манипулирования, чем правда. Но взгляд оперативницы был испуганным на самом деле. Да и оставалась вероятность того, что не всех пособников Гюрзы удалось вычислить. Вероятность была ничтожно маленькая! Но, к сожалению, сохранялась. Да и разработка того самого шпиона из окружения президента продолжалась до сих пор. И, в конце концов, Змей согласился.

Пес его полюбил с первого взгляда, в доме он освоился быстро. Да и общий язык с Рашель нашел без труда.

— Подожди! — опомнилась Эми. Пока она пыталась собрать вместе свои мысли и эмоции, Змей успел вывести ее из здания суда. И теперь они стояли вдвоем перед каким-то зданием. — Это еще что такое? Адвокатская контора? Зачем нам она?

— За фактом ее существования. Раз уж я выхожу с сентября на работу начальником патруля, то идея составления завещания кажется мне исключительно своевременной.

— А вот мне она не нравится совершенно! — заартачилась Эми.

— Не нравится, так не нравится. Я же не собираюсь прямо сейчас умирать. Но завещание составить надо.

— А я зачем?

— За фактом твоего наличия.

— Эй! Змей! Признавайся, что за сумасшествие пришло тебе в голову! Я даже…

— Да, да, — перебросив тормозящую ногами девушку через плечо, мужчина вошел в здание адвокатской конторы.

— Мисс, — велел он секретарю. — Главного наберите. Скажите Змей пришел.

Секретарша поднялась с места, пытаясь указать нахалу, куда он может идти с такими требованиями. И тут же опустилась обратно под тяжелым взглядом.

— Всеволод Григорьевич сказал, сегодня никого принимать не будет, — почти прошептала она.

— А вы проверьте, милочка. Вам же дорого ваше место?

Эми, устроившаяся на плече напарника с максимально возможным удобством, постучала пальчиком по его спине.

— Змей, сбавь обороты, ты ее пугаешь.

— Если скажу, что я нечаянно и ничего такого не планировал, ты мне поверишь?

— Не-а! Это даже в какой-то мере опасно, в смысле, тебе верить. Девушка, вы работайте, я долго его отвлекать не смогу. Он быстро меня раскусит и после этого начнет злиться. А он, когда злится, тако-о-ой страшный!

— Ну и кто теперь кого пугает? — беззлобно укорил Змей, посмотрев вслед перетрусившей секретарше, выскочившей из комнаты в соседний кабинет. Либо к начальству, жаловаться, либо за охраной.

— Она не так на тебя посмотрела!

— Как не так?

— Хоть и опасливо, но восхищенно!

— Эми.

— Между прочим, да! Ревную.

— Эми!

— И вообще что значит «к кому»? Вот к ней и ревную! Ты свободный мужчина, не связанный ни с кем обязательствами.

— Мелкая, — встряхнул говорливую девушку Змей. — Я тебе уже объяснял, что дети меня не интересуют.

Эми расстроенно вздохнула, но на этот раз ничего не сказала. А потом стукнула Змея по спине.

— Раз я мелкая, где моя большая шоколадка?!

— Это хороший вопрос, — согласился он, шагнув к появившемуся из кабинета знакомому адвокату. — И я обязательно о нем подумаю. Всеволод, рад тебя видеть.

— Ты в своем репертуаре, Змеюка, опять перепугал моего секретаря. У тебя на них нюх что ли? В любом городе, стоит нанять новенького, появляешься и пугаешь. Ладно, что за леди у тебя на плече?

— Наследница моего состояния, — Змей снял Эми на пол. Девушка, смущенно поступившись, старательно делала вид, что она тут случайно. А главное, вот с этим мрачно-опасным типом совершенно незнакома!

— Наследница? На каком же основании, неужели всё же решился?

— Да вот думаю, может мне ее удочерить? Ох!

Острый девичий локоток врезался меж ребер излишне разговорчивого мужчины. Эммануэль смущенно улыбнулась.

— Это он так шутит.

— О, я понял. А у вас это такой способ выразить оценку этой шутки. Опасно с вами шутить. Впрочем, дайте подумать, вы, наверное, капитан Борисова-Лонштейн? Я столько о вас слышал. И вижу, не всё из этого было неправдой. У меня есть восхитительно вкусный бельгийский шоколад. Прошу, сюда. Змей?

— Иду, иду. Ну, мелочь! — косо глянул мужчина на девушку, та вздернула нос и отвернулась:

— Нечего было чушь говорить. И вообще приемных дочерей так не целуют.

— Уела, — усмехнулся Змей. — Ладно. Всеволод, вот она — наследница. Перепишем на нее все документы. И чтобы она сразу везде расписалась за них. Соответственно, доступы для нее ко всему. Ну, как положено.

— Я понял. Эммануэль, можно вас так называть? Прошу, присаживайтесь и начнем. Хорошо еще, что твои активы, Змей, в основном в денежном эквиваленте. Справимся быстро.

Эми подсела ближе, происходящее обещало еще немного приоткрыть ей покров тайны вокруг Змея. Ради этого и в завещание поиграть можно было немножко. К тому же сколько там денег… Сколько?!

…Устроившись в своем кабинете, Нефритов смотрел в потолок, подумывая о том, не пора ли ему сделать ремонт. Дела были, причем разные, как на подбор. Начиная с простейшего о бегстве ребенка из дома и заканчивая сложнейшим делом с политическим аспектом. Можно было работать, и надо было, но ничего не радовало и ничего не хотелось.

Дело Гюрзы было закрыто. В числе тех, кто получил смертный приговор, были и виновники в гибели семьи детектива. Удовлетворенная жажда мести утихла, но лучше не стало. Стало только тошно и пусто там, где бился комок, воплощающий в себе желание «убить». Нужно было что-то изменить, а может что-то придумать. В любом случае так дальше продолжаться не могло. Но выхода из затянувшейся апатии детектив не видел.

Дверь, хлопнувшая в соседнем кабинете, стала для Нефритова сюрпризом. Гостей детектив не ждал. А следом на пороге появился тщедушный парень. В штанах-трубах, растянутой майке и жилетке поверх, бейсболке набекрень и шальной улыбкой.

— Я слышал вы, Виктор Александрович, искали помощника? Меня зовут Ингер! — отрапортовал он. — И я могу вам предоставить самые лучшие рекомендации в этом городе!

— Ингер, значит, — усмехнулся оживающий на глазах детектив.

— Ага!

— И как поживает твоя сестра?

— Устраивает большой благотворительный бал в парке развлечений! Приглашена толпа знакомых, можно сказать, половина города! А она теперь тоскует, и говорит, что сама не знает, что с ними делать. Пойдете на бал, детектив? Там будет весело, интересно! Обещают праздничный салют, различные развлекательные мероприятия! Водные катамараны, открытые для гостей на всю ночь аттракционы! Тематические кафе, лотки с сувенирами. И! И!

— Ингер.

— А?

— У тебя фонтан болтовни закрывается?

— Сегодня такого счастья, детектив, вам точно не видать. А обычно да, я вменяемый, нормальный, не пуганый и тихий! Словом, совершенство, только работы нет. С вашей помощью, между прочим, моих работодателей всех посадили за решетку. Ну, так что? Возьмите меня, а? Я хороший, пригожий. Работу без уважительных причин не пропускаю. Не пью, не курю, глазки девушкам не строю!

Пулеметная очередь из слов вызвала у Нефритова искренний смех. Разве можно было отказаться от такой страстной просьбы? Разве можно было пройти мимо такого чуда и такого искрящегося веселья в глазах напротив.

— Хорошо, Ингер. Ты — принят.

— А на бал с сестрой пойдете? Я ее знаю, она хоть и делает вид, что ей всё равно, но она будет очень рада, если вы детектив, придете к ней.

— Уверен, Ингер?

— Ага! Как в том, что из меня получится отличный помощник для вас.

— И когда ты готов приступить?

— Да хоть сейчас! Сестре помощь не нужна, так что я в вашем полном распоряжении!

Детектив хмыкнул, разглядывая набивающегося к нему помощника. Нет, вообще-то у Нефритова были и другие варианты. Можно было отказаться и от Ингера, как от непоседливой части вздорной Инги. Можно было отказаться и от нее самой.

Но легким это казалось только на словах. А на деле — те несколько дней, что детектив провел с Ингой, запали ему в душу. Да и долгое знакомство с Анонимом сделали свое дело. Нефритов хотел эту женщину, такую сильную и слабую. Такую опасную и удивительно ломкую.

И уж если учесть, что Инга пришла сама, отпустить ее теперь Нефритов не мог никак. Ну, а если для этого требовалось принять на работу ее брата…

Что ж, одним слухом про детектива больше, одним меньше. Какая ему разница? Главное, что Инга рядом, а там остальное как-нибудь приложится.

— Ингер, — открывая перед своим новоиспеченным ассистентом дверь, поинтересовался Нефритов. — Как насчет благотворительного бала? Что с формой одежды?

— Любая! Кому что нравится.

— Ладно. Значит, особо готовиться не требуется.

— Совершенно! Отправляемся?

— Ингер, куда ты так спешишь?

— На волю, за приключениями!

Устав ждать, Инга схватила Нефритова за руку и потащила из офиса.

До бала оставалось от силы часа три, а ей хотелось попробовать, что собой представляют простые будни элитного детектива! Какой он сам в повседневной своей работе, на что она вообще подписалась этой авантюрой!

А потом она как-нибудь разберется и с делами, и с долгами. И с чувствами к мужчине, который был таким настоящим.

В общем, там видно будет!

…Рашель отложила в сторону огромный красочный проспект, глядя на старшую подругу с хорошо читаемым неверием в глазах.

— Это школа, в которую я могу перевестись? — повторила она.

— Точно. При этом ты не потеряешь ни в оценках, ни во времени обучения, — Эми, застыв около шкафа, придирчиво перебирала наряды. Их пригласили на благотворительный бал в парк развлечений. И предоставили возможность погулять по парку без очередей и оплаты билетов.

Такие места для графини не подходили по политесу, поэтому Рашель в них никогда не была. Ну и собственно ее ждало много интересного и необычного. Поэтому надо было подготовиться к вечеру как следует.

Отвлекшись от шкафа и видя, что девочка по-прежнему ждет от нее ответа, Эммануэль уточнила:

— Тебе не нравится школа? Или идея перевода?

— Это не пансионат!

— Ну, да, обыкновенная школа. Ты будешь там с утра на уроках, затем посетишь школьное кафе и пообедаешь. И в некоторые дни будешь оставаться на кружки. Вечером, после работы, я буду забирать тебя домой.

— Каждый день?

— Каждый.

— И никаких форс-мажоров?!

— С тем учетом, что у нас иногда в патруле творится, этого пообещать я не могу. Но в таком случае тебе заберет тетя Лика. Или мои родители.

— Эми… — в голосе Рашель зазвучали близкие слезы.

— Если ты не хочешь, — начала была Эммануэль, но девочка, спрыгнув с кровати, добежала до своего ангела-хранителя и крепко обняла.

— Спасибо! Правда! Спасибо! Я об этом не могла даже и мечтать, — донеслись сквозь сдавленные всхлипы слова.

— Маленькая, только не плачь, иначе красить я тебя не буду, — пригрозила Эми, потом погладила девочку по голове. — У тебя уникальный шанс, ты сможешь попробовать жизнь обычной девочки. А к титулу графини вернуться всегда успеешь.

— А что делают обычные девочки?

— Они красятся и носят короткие юбки. Ходят в кино и парки развлечений, едят пирожки на улице и обмениваются играми и фильмами с друзьями. Они катаются на роликах и велосипеде. Иногда… Впрочем, об этом пока говорить немного рано. В любом случае, марш умываться! И будем готовиться. Мы идем на большой бал.

— Очень большой?

— Наверное. В любом случае мы с тобой его пропустим.

— Почему?

— Потому что мы отправимся покорять сам парк развлечений.

— Правда?

— Чистая, так что сегодня никаких на тебе тяжелых платьев и сбруи из драгоценных камней. Брюки, водолазка и та легкая курточка выглядят опрятно, но главное, тебе в них будет удобно.

— Я поняла! — закивала Рашель и бросилась в ванную.

Посмотрев ей вслед, Эми двинулась в соседнюю комнату к Змею. По привычке стукнула и открыла дверь, не дожидаясь разрешения.

Змей качался на турнике. На смуглом теле блестели капельки пота.

— Ты идешь с нами на бал к Инге! — радостно сказала девушка и замолчала.

— Это был не вопрос.

— Угу, — хозяйка дома прислонилась к дверному косяку. Ноги ослабли. Змей на нее вечно так действовал. Как удар. Особенно когда появлялся перед беспечной девушкой без своих черных одежд. Лукавый Змей!

— Что это было? — напомнил мужчина о себе.

— Констатация факта!

— Эми.

— Ну что сразу Эми? Я отлично знаю, как меня зовут! И мое имя совсем не подходит в качестве ругательства!

— Мелкая, ты сейчас расплачешься.

— Нельзя?

— Можно. Но не когда до выхода сорок минут, ты уже настроила кучу планов, а сама не готова. И пойду я, пойду. Только не смотри на меня такими глазами!

— Такими?

— Зеркало дать?

— Не надо, — Эммануэль повернулась, словно робот, вышла в коридор, плотно закрыв за собой дверь. И сползла по стене.

Иногда она слишком остро на него реагировала. Это проходило не сразу, но всё же постепенно становилось легче. Надо стиснуть зубы и просто переждать. Ничего лишнего, ничего плохого, она просто «мелкая». Застонав, Эми уткнулась лицом в собственные коленки. Иногда и его, и свое лицемерие заставляло ее корежиться от боли.

— Мелкая, — раздался над головой укоризненный голос. — Не сиди здесь, замерзнешь.

— Нет сил подняться, — Эммануэль протянула ладони к мужчине. — Подними меня, пожалуйста, отсюда. И я пойду одеваться.

Змей вгляделся в девушку и покачал головой.

— Мелкая, ты вроде и умная, но глупая…

— Змеюка ты, — оскорбилась она. — Я гений! Пора бы уже и запомнить.

— Да, да, мелкая ты моя. — Подхватил Змей с пола напарницу. — Пошли уж.

Занеся девушку в спальню, мужчина усадил ее на кровать и спокойно вышел.

— Ух! Змеюка! — буркнула ему она вслед расстроенно. — Змеюка! Нехорошая! Плохая! Ух!

— Эми? — Рашель, вышедшая из ванной, с испугом взглянула на подругу.

Та криво улыбнулась:

— Не переживай, всё в порядке. Это просто одна нехорошая злюка в очередной раз обставила меня на моем же поле.

— Эми, — девочка подошла ближе, села на пуф перед туалетным столиком, беря расческу. Предстояла война с непослушными локонами, которые постоянно доставляли ей кучу мучений. Но вопрос, который она давно хотела задать, так и просился на язык: — А ты его любишь?

— Змея-то? — вытащив из шкафа свою светлую блузку, Эммануэль бросила ее на кровать к короткой юбке. — Люблю. Давно уже. Еще когда только в патруле начала работать. Он спокойный такой. Был. До моего появления. Меня это его спокойствие задевало, слов нет насколько. Я и так к нему, и этак, а он заладил свое это «мелкая», и хоть плачь.

— А ты?

— Плакать не умею. Пришлось объявить ему войну, добровольно став его напарницей.

— А он?

— А ему хоть бы хны. Никакой реакции.

— А ты?

— Рашель, — засмеялась Эми. — Одевайся. Иначе я тебя ни накрасить, ни причесать не успею.

— Ну и ладно! Это интереснее!

— Хорошо, хорошо, надень сначала водолазку. И я расскажу дальше!

— Уже иду!

Дождавшись возвращения девочки, Эми взяла расческу и плойку, подошла к Рашель.

— Вначале это был вызов, — начала рассказывать она негромко. — Я когда в патруль поступила, собиралась отработать два года тихо-мирно. Потом вернуться в патрульную академию преподавателем. А он был вызовом, и мне самой, и моему терпению. Одним словом, мне его прибить хотелось, очень-очень. И сейчас порой такое желание встречается. Тогда же я из-за него злилась постоянно. И в то же время понимал меня так, что это пугало. Заботился, на свой манер. И просто интересовал, интриговал. Я не могла понять, как можно быть таким возмутительно разным? У меня не было выхода, любопытство снедало меня. Какой он на самом деле? И почему мой математический гений мне в этом смысле не помогает? Я готова была на всё, чтобы узнать о нем больше, но мои усилия были тщетны. В конце концов, я оказалась полностью бессильна перед чувствами. И прежде чем я осознала это головой — уже влюбилась.

Закончив с прической Раш, Эми села на край кровати, повернув девочку к себе. Глаза Рашель блестели, ей все было интересно.

— Закрой глаза, — скомандовала Эммануэль, берясь за тени.

— А дальше-то что было?

— Дальше… Ну, поскольку, я не догадывалась, что тот жуткий коктейль, который меня мучает, называется любовью, пару лет в патруле я прожила относительно спокойно. Отказалась возвращаться преподавателем, — отложив тени, девушка взялась за тушь и подводку. — А потом я осознала, что это любовь. Ну, и не нашла ничего умнее, как прийти с этим к Змею… И со всем юношеским максимализмом сообщить, что я его люблю.

Плечи Рашель затряслись от едва сдерживаемого смеха.

— Ага, — кивнула Эми. — У него тоже такая реакция была. И смешно, и смеяться нельзя, чтобы не обидеть. Он нашелся тогда. Со словами, что, мол, его маленькие девочки не интересуют, выставил меня из своего кабинета.

— А ты?

— Что я? Сделала вид, что смирилась. Ничего другого не оставалось. А он с тех пор меня упорно зовет мелкой, чтобы я не забыла, наверное.

— И ты его так и не разлюбила?

— Тс-с-с, смажешь помаду и… — Эммануэль улыбнулась нетерпению в огромных глазах Рашель. — И нет, я так его и не разлюбила. Не смогла.

— А он?

— Сама видишь. Заботливый, внимательный, зовет «мелкой», а прим этом холоден, корректен и всё так же далек, как и всегда. Иди, одевайся, — подтолкнув Рашель к брюкам, Эми и села к зеркалу сама. — Русские не сдаются, так что никуда он от меня не денется. Тем более что в этом деле с Гюрзой и сдвиг между нами наметился. Небольшооой такой. Главное, что это опасная и мрачная змеюка только моя, и никому я его не отдам.

— А…

— Хочешь еще что-то спросить?

— А ты знаешь его настоящее имя?

— Угу.

— А почему никогда не называешь?

— Потому что мне он этим именем сам не представлялся. Я узнала сама. Поэтому просто не могу использовать это знание. Понимаешь?

Рашель кивнула. Это она понимала действительно очень хорошо. А еще, раз уж зашел разговор, то можно было выяснить еще один вопрос.

— Эми?

— Да?

— А почему ты помогла папе и Шэну?

— Потому что они сами никого не грабили и не убивали. А планы, ну на то они и планы, чтобы не всегда исполняться. Скучаешь по ним?

— Немножко.

— Думаю, скоро увидишься.

— Как?!

— Думаю, что всё же незаконно, — отозвалась Эми. — Они ребята такие, слишком уж строптивые.

— А если мы с ними встретимся? — спросила Рашель тихо. — То ты же должна об этом сообщить?

— Не-а. Сбежавшие заключенные, ну или они же «погибшие», находятся вне области компетенции русского патруля. Так что в любом случае, меня это касаться будет мало.

— Эми!

— Аюшки?

— Ты такая классная!

— Ну, спасибо! А вообще, посмотрим, как ты заговоришь, когда узнаешь о моих недостатках, — шутливо пригрозила девушка. Голову к двери она повернула за секунду до того, как раздался стук. — Входи!

— Вы готовы? — появился на пороге Змей. Как обычно во всем черном. Разве что брюки на этот раз сменил на джинсы. — Еще немного, и мы опоздаем.

— Мы готовы, — отозвалась хозяйка дома, надевая цепочку с кулоном на шею.

— Тогда идите сюда, я перенесу.

Эми послушно кивнула, прихватила сумочку и подошла к Змею. Рядом встала Рашель.

Щелкнул векторизатор, и все трое из комнаты исчезли.

…А в парке звучала громкая музыка. И можно было найти развлечения на любой вкус. Работали кафе, тематические ресторанчики, точки продажи готовой быстрой еды и, конечно, сувениры. С радостными воплями по парку друг за другом гонялись дети.

Инга притащила на мероприятие воспитанников из двух городских приютов.

Рашель, окунувшись в незнакомое ей царство музыки, света и смеха, крутила по сторонам головой. Ей было интересно всё! Без исключения! И те непонятные качели, и те страшные, и те миленькие. И… то, и то, и то!

— Ну, что, начнем потихоньку, — предложила Эми, хорошо понимая ажиотаж девочки. — Сначала с каруселей поспокойнее, затем автобан. Мы с тобой объединимся и победим нахального Змея! Затем продолжим колесом обозрения, а под конец нас ждут дьявольские горки! Возражения? Замечания?

— Давайте вы начнете с колеса обозрения, — предложил негромко Змей. — Сама знаешь, мелкая, я высоту не люблю, поэтому в кабинку вы сядете вдвоем. Ну, же. Вон тот номер вам нужен, смотрите. Счастливый, двенадцатый. Шагом марш!

Рашель даже спросить ничего не успела. Эми, бросив один взгляд на Змея, поняла всё мгновенно. Схватив девочку за ладонь, она быстро предложила:

— Бежим наперегонки? Кто победит, получает большую-большую порцию мороженого.

— Любого?

— Точно!

Девушка первая бросилась к колесу обозрения, а девочке ничего не осталось, как броситься бежать вместе с ней.

Змей, проводив их взглядом, повернулся, разглядывая парк. Инга вместе с Нефритовым, ну надо же! встречала прибывающих гостей.

Фея и Мерцающий как обычно ссорились. Эти, кажется, никогда не изменятся.

Танк вез Аню в кресле на колесиках. Аналитик обещала после курса реабилитации вернуться на службу. Ходить она могла спокойно, но врачи выпустили ее из больницы только с условием «не перенапрягаться».

Котик общался с коллегами.

Тихая мирная картинка.

Взгляду было даже не за что зацепиться, чтобы отвлечься.

И повернувшись, Змей запрокинул голову. Кабинка с двенадцатым номером поднималась по колесу вверх.

Внутри его напарницу и ее подопечную ждали бывший граф Монтесье и бывший же маркиз Лафорже, которые полчаса назад «погибли» в результате несчастного случая. Именно об этом сообщил Змею прикормленный информатор.

— Вот так всё и случилось, — Шэндон в кабине обзорного колеса развел руками. — Вот, теперь мы на свободе. Но надо подождать немного. А потом уже вернемся в нормальную жизнь. Правда, уже не под своими именами и даже не со своей внешностью. Раш, с тобой мы увидимся в школе. Побудешь одной из двух любимиц нового нелюдимого учителя по музыкальному образованию!

Девочка, не переставая радостно кивать, засмеялась:

— Да! Мне нравится эта идея! Очень-очень-очень! Пап, а ты?

— Думаю, стану военным журналистом. Как считаете, Эммануэль, получится у меня?

— Думаю, вы отлично с этим справитесь, — деликатно отозвалась она.

— Раз справлюсь, значит, в следующий раз, когда мы встретимся, я приду к вам брать интервью. Рашель, потерпишь, пока всё не успокоится?

— М-м-м! Да! Я люблю Эми, мне с ней хорошо. Только вы мне не забывайте звонить, хорошо?

Дождавшись самых важных для нее обещаний, Рашель чмокнула сначала папу, затем Шэндона, и сбежала к Змею, пользуясь тем, что кабина сделала полный круг. Проводив ее задумчивым взглядом, Эми повернулась к мужчинам и искренне пожелала:

— Удачи вам двоим. И в желаниях, и в стремлениях, и в побеге. Только, очень надеюсь, что больше в сферу интересов русского патруля вы не попадете.

Не дожидаясь ответа, Эммануэль выпрыгнула из кабинки. Рашель, «победившая» в забеге, выбирала мороженое в небольшом ларьке.

Подошедшую напарницу, Змей встретил вопросом:

— На дьявольских горках поедешь?

— Э, нет! — поспешно открестилась девушка. — Очень прошу, это без меня.

— Значит, мы идем вдвоем, ты жди здесь, — взяв трусящую Рашель за руку, мужчина двинулся с ней к открытой кабинке «гусеницы», катающейся по дьявольским горкам.

Проводив их смеющимся взглядом, Эми устроилась на скамейке. Всё вокруг навевало воспоминания.

И события, и ситуация.

Первый раз в парк развлечений саму Эммануэль привел Змей. Еще до того, как она вжилась в патруль. Еще даже до того, как поняла, чего хочет и о чем мечтает.

Сказав, что дети должны оставаться детьми, даже если они маленькие гении, Змей забросил мелкую оперативницу на плечо. А потом принес в парк развлечений, провел по аттракционам, закормил сладкой ватой. Затащил в цирк, потом кататься на машинках в автобане. А потом, когда они сидели на лавочке, и Эми не знала дуться ей или говорить «спасибо», она увидела парочку на роликовых коньках.

И влюбилась в ролики навсегда. В тот же вечер, Змей надел на нее эти коньки и научил кататься.

Он научил ее любить парки развлечений и не стесняться своих увлечений.

В жизни Эми Змей вообще был той самой величиной, значимость которой преувеличить попросту невозможно. Она и не преувеличивала. Просто любила его, чуточку безнадежно.

— Кажется, кто-то заскучал. Ну, сейчас мы тебя развеселим, мелкая.

— Эй, эй, Змеюка, поставь меня на землю! — взвизгнула Эми, наблюдая как уходит из-под ног земля. И снова оказалась переброшенной через плечо Змея.

— Конечно, — тем временем согласился он, — сейчас мы осуществим свой злостный план, а потом поставим тебя. Мы несем ее в дом ужасов, моя юная ученица.

— Да! — засмеялась Рашель.

Эми побрыкалась для вида еще немного и сдалась.

И до самой ночи звонкий смех девушки и девочки, сопровождаемых красивым, но мрачным мужчиной, звучал из разных уголков парка.

А когда ночь набросила на парк развлечений полотно тьмы, в воздух поднялись несколько сотен разноцветных светящихся фонариков.

Алые, белые, зеленые, синие, коричневые, золотые — диковинными светлячками они поднимались всё выше и выше, стремясь разукрасить собою небо. В торжественной тишине, эти светлячки уносили с собой бумажки с желаниями.

Люди, стоящие внизу, наблюдали за фонариками, надеясь, что занесенные за облака, их желания обязательно исполнятся.

Рашель мечтала найти новых, настоящих друзей. Серебряный фонарик Инги уносил в небеса: «простите». Алый фонарик Нефритова был пуст.

Котик хотел спокойно отдохнуть.

У Феи и Мерцающего было одно желание на двоих: «поменьше пересекаться с этим/этой психованным/ой». Танк желал быстрейшего выздоровления для Ани. Сама Антик хотела быстрее вернуться в строй.

Патрульные просили, чтобы новое дело было спокойным. Гюрза аукаться обещала еще года два не меньше, слишком резонансным оказалось это дело. Да и не все хвосты были подчищены до конца.

В листочке Эми было желание, чтобы Змей наконец-то понял, что она уже не маленькая и далеко уже не мелкая!

В фонаре Змея в небеса уплывала бумажка с… Впрочем, это был секрет, который никому не удалось подсмотреть.

А среди всех разноцветных фонариков в небо уплывал еще и черный. Никто не видел, кто его запустил. Да и сам фонарик давно уже слился с небесной звездной рекой.

Внутри этого фонарика летело желание, пропитанное ненавистью: «Чтобы сдохла эта капитан Лонштейн! Ненавижу!»

Отзвук далекой грозы раскатился над площадью. А следом с тонким свистом в небе взорвались гроздья разноцветных салютов.

Рашель радостно хлопала в ладоши.

Эми, зябко обхватив себя за плечи, пыталась понять, откуда на нее накатил могильный холод. Змей, заметив, что девушка дрожит, притянул ее к себе, обнял. Но дрожь не утихла, напротив Эми заколотило еще сильнее.

С побелевших губ сорвалось:

— Страшно! Мне так страшно!

И тогда Змей повернул девушку к себе, поймал ее лицо в ладони и бережно поцеловал.

А когда затуманенный взгляд прояснился, пообещал:

— Все будет хорошо!

И Эми ему поверила…