Джамп. Патруль будущего

Глава 7. Лживая правда, правдивая ложь

Поняв, после перемещения, где именно она очутилась, Эми в первый момент испугалась.

И дело было даже не в том, что дом Змея, представший перед ее глазами, был очень удивительным. Дело было в доверии, которое ей неожиданно оказали.

— Зачем? — только спросила девушка, когда ее, словно фарфоровую куклу, усадили в кресло перед уже разгорающимся камином. Сбоку от Эммануэль, сквозь огромные окна видна была завораживающая картина. Завывал ветер, и в бесконечном танце осени за окном падали разноцветные кленовые листья. Снежные шапки удивительно близких гор стремились куда-то ввысь.

А вокруг — было дерево. Не тяжелый камень, не кирпич, не новомодные материалы, а дерево. Бревенчатый дом был либо изготовлен на заказ, либо, что показалось Эми более вероятным, мужчина срубил дом сам. И сам отделал, клеил, сам проводил все коммуникации. И сам всё обставил. Почти как она. А еще это был чисто мужской дом. Теплый, надежный. Просторный. И без кучи безделушек, которыми грешила Эми.

— Почему? — повторила свой вопрос Эми, не удержавшись и погладив деревянную стену. Золотистые дощечки, уложенные елочкой, так и манили своей теплотой. Паркет на полу, более темный, был также уложен елочкой. Чуть в стороне от камина был пушистый ковер теплых золотых и шоколадных оттенков.

Змей, вышедший из комнаты и с кресла девушки видимый в широком арочном проеме, пожал плечами, так ничего и не сказав. В отличие от гостиной, кухня была обставлена по последнему слову техники и напоминала рубку космического корабля.

Мужчина тем временем включил плиту, запрограммировав таймер, поставил на конфорку сковороду. Включил духовку, проверив что-то внутри. Включил чайник и кофеварку. И затем открыл холодильник.

Вытащив овощи и закинув их в салатницу, предварительно выбрав режим греческого салата, Змей вернулся обратно в каминную. Сел на диван, разглядывая испуганное лицо напарницы.

— Что почему, Эми? — спросил он с интересом.

— Почему свой дом ты показал именно мне? Ты же знаешь, что… это тайна, будоражащая весь наш отдел! Почти как тайна сотворения мира! А ты привел меня в свой дом… Зачем?

— Затем, что мы на полном ходу влетели в опасное дело. А учитывая репутацию, сложившуюся у нашего патруля, без внимания это не останется. Тебе, как главной занозе любого дела, грозит нешуточная опасность. Мы это уже проходили. Я предлагал отправиться в твою квартиру, ты отказалась. Полагаю, — мужчина вернулся обратно, вручив Эми бокал с подогретым глинтвейном. — Что в твоей квартире сейчас кто-то гостит. Я не думаю, что это Рашель. Но этот человек — тебе важен. Или имеет какое-то отношение к тому, что ты скрываешь.

— Змей!

— Что? — усмехнулся мужчина.

— Говоришь слишком много, конец света скоро наступит? — серьезно спросила Эми.

Змей засмеялся.

— Раз язвишь, значит в порядке. Нет, не конец света. Увольнение.

— Чье увольнение? — не поняла девушка.

— Мое, — спокойно ответил Змей, перехватывая бокал с глинтвейном прямо в воздухе. — Эми, зачем тебе руки? Правильный ответ, чтобы держать. Так чего ты роняешь бокалы? Да еще и с таким полезным содержимым? Пей, — всучил он бокал обратно. — Еще не хватало, чтобы ты простыла в середине сложного и опасного дела. Если ты будешь с температурой, то нам успешность в деле не грозит. Она нам угрожает.

— Это еще почему? — растерялась девушка.

Змей хмыкнул.

— Потому что, милая моя, у тебя самое страшное оружие не разум — а интуиция. Когда ты в твердом сознании, у тебя интуиция приглушается. И твои выводы просто шокируют, вгоняют в ступор и заставляют сомневаться в трезвости собственного рассудка. Зато когда ты с температурой, то перемычка между твоей интуицией и тем, что ты говоришь, отсутствует — это пугает всех до единого.

— Змей! Ты! Ты! Ты! — поняв, что над ней подшучивают, Эми обиженно надулась и отвернулась. — Змей ты! Вот ты кто!

— Какие глубокомысленные выводы!

Дружескую перепалку остановил звук пришедшего сообщения. Вытащив свой телефон, Эми распечатала пришедшее электронное письмо.

«Добрый вечер, прекрасный ангел на роликах!

Простите, что пишу вам, не спросив вашего на то разрешения. Но ваша победа… Как стремительно вы меня обогнали, как сверкали за вашей спиной крылья! Честно говоря, я был покорен. Очарован. И даже влюблен.

Простите меня за это.

Но когда я смотрел на вас, на вашу худощавую спину, на вашу тонкую шею с завитками волос, мне хотелось покрыть поцелуями каждый сантиметр вашей кожи. Мне хотелось оставить на вашем плече клеймо, чтобы все знали, что вы — принадлежите мне. Мне захотелось одеть на ваш пальчик кольцо, поставив им свою печать…»

— Что пишут? — поинтересовался Змей, двинувшись в кухню, на сигнал плиты о готовности.

— Чушь какую-то, — отозвалась Эми, отписывая ответ: «Вы меня с кем-то перепутали. Я ангел на роликах, но никак не суккуба, которой вы меня выставили в своем письме».

— Ясно. Иди сюда. Будем поздне-обедать или ранне-ужинать. Потом ты пойдешь в горячую ванную и подремлешь. А я поработаю над бумагами.

Эммануэль кивнула. О том, что ответов на свои вопросы она не получит, она уже поняла.

В доме было холодно. За окном бушевала метель. Ветер в дом не задувал, но шато в зимних горах сразу после прибытия не самое приятное место в плане тепла. Впрочем, система отопления была сразу же включена. В малой охотничьей гостиной был затоплен камин, и мало-помалу воздух прогревался.

Граф Монтесье сидел в глубоком кресле около камина с бокалом бренди. Напротив него, оседлав стул, стоящий задом наперед, сидел мужчина. Будь здесь Эми или Рашель, обе девушки опознали бы в госте графа маркиза Лафорже.

Шэндон катал между ладоней бокал с белым вином, задумчиво разглядывая охотничьи чучела на стенах.

— Как думаешь, — между прочим спросил он. — Может, стоит сделать еще одну охотничью? Здесь у нас северные животные, а хочется чего-то экзотического… Крокодилов. Бегемотов. Жирафов.

— Шэн, успокойся, — граф едва уловимо поморщился. — Не надо придумывать мне занятия. Глупостей не натворю.

— Если бы у тебя под рукой была Рашель, я бы был уверен, что ты глупостей не натворишь. Но где она неизвестно! И связаться ты с ней не можешь.

— И очень хорошо, — ответил мужчина. — Шэн. Спокойствие. Только спокойствие. Ничего кроме спокойствия. В тебя я верю. Что ты не позволишь вмешать Рашель в эту грязь. Хотя и не в последнюю очередь по эгоистичным причинам. А вот нашим бывшим напарникам нет. Они уже однажды вовлекли Рашель в эту грязь, и моя дочь чуть не умерла.

— Антуан, прости… Я не досмотрел.

— Я тебя не виню, — граф сделал глоток бренди. — И их не виню. И даже могу понять их крики «Пропадает такой криминальный гений». Но это не значит, что я должен что-то менять из-за них. Я живу со своей дочерью в одном из красивейших городов мира. Занимаюсь живописью и бизнесом, меценатством, планирую открыть сеть новых ресторанов. И знаешь, Шэн. Я абсолютно счастлив! Даже то, что рядом со мной постоянно ваш соглядатай, эта Клэр, меня устраивает. Я даже не стал возражать, что мне едва не пришлось выставить ее своей невестой. Я даже смирился с тем, что моя дочь на меня обижена из-за этой дамочки, которая совершенно не умеет себя вести.

Шэндон засмеялся, разглядывая лучшего друга.

— Антуан, когда ты успел стать таким графом? И таким аристократом?

— Тогда же, когда и ты маркизом, — отмахнулся мужчина. — В любом случае, я очень рад, что моей дочери здесь нет. И я очень рад тому, что я понятия не имею, где она находится. Слушай, Шэн. Пока я здесь сижу, тихо и мирно, и ни с кем не общаясь… Можешь отправить Эммануэль от моего имени цветы?

— Какие?

— Розовые розы. И коробку конфет.

— Благодарность за Рашель? Что она ее спрятала? — уточнил маркиз, отправляя соответствующее сообщение своему секретарю.

— Да.

— Ладно. Сделаем. Кстати говоря… — Шэн отвел взгляд в сторону. — Я у тебя уточнить хотел.

— Что именно?

— Стрекоза. Твоя воспитанница. Я не досмотрел, и ее отправили на задание. Повышенной степени сложности и опасности.

— К кому? — мгновенно понял граф о чем идет речь.

— К Нефритову. Виктору Александровичу. Этот частный детектив возомнил о себе лишнее и сунул свой нос туда, куда не следует. Поскольку ты единственный, кто знает, на что способна Стрекоза, я и решил у тебя спросить, справится ли она?

Граф пожал плечами.

— Хороший вопрос. Стрекоза — отличный психолог. Если к этому детективщику теоретически есть подход, она его найдет. Как ты сам заметил, ее учил я.

— А если нет?

— К любому человеку есть подход. Другое дело, что наряду с правильными подходами, существуют подходы в корне неверные. Главное не перепутать.

— Подходы к любому человеку? Даже к той самой девчонке есть? — уточнил маркиз, качая ногой в воздухе и разглядывая пушистые тапки, которые надел в прихожей по ошибке.

— К Эммануэль? Есть. Только с этой девочкой общаться надо осторожно. И как с бомбой замедленного действия, которая если рванет, мало не покажется. Многого о ней узнать не удалось, но кое-что позволяет составить психологический портрет. Можно угрожать ей. Можно угрожать ее сослуживцам. Но если перейти на личности и начать угрожать ее семье, последствия могут быть самые непредсказуемые.

— А если нам надо, чтобы она начала на нас работать? — забросил пробную удочку Шэн.

— То лучше сразу об этом забудьте, — граф поднялся.

— Ясно, — Шэндон поднялся вслед за графом, поняв, что это знак конца беседы. — Тогда, я отправляюсь… к себе. Вечером заглянуть?

— Не стоит, — мягко отказался Антуан. — Почитаю классику, подремлю у камина и лягу пораньше спать. А завтра утром жду тебя с делами по Гюрзе. Я просмотрю их и скажу, где и за что именно могут зацепиться въедливые русские.

— Тогда я спрошу Диего. Он уже попадал в сферу интересов русских и конкретно тех двоих, что работают по нашему делу. Вместе вы сможете многое.

— Хорошо, — Антуан махнул рукой. — Пусть будет Диего. Раз уж он работал с ними. Шэн, про цветы не забудь!

— Не забуду, — согласился маркиз исчезая.

Граф Монтесье остался в одиночестве.

Где-то в доме, дворецкий Себастьян изучал кухню и решал, что нужно заказать из продуктов. В хозяйской спальне убирались две девушки из Гюрзы.

В охотничьей гостиной царила тишина. Мужчина сидел в кресле. Бренди в бокале было почти не тронуто. На душе у графа было неспокойно.

…Первое, что спросил Виктор, переместившись в дом Змея, было:

— Грядет конец света?

Змей, оторвавшийся от бумаг, улыбнулся. Эми, полулежащая в широкой кресле качалке, торжествующе улыбнулась:

— Я знала это! Знала!

— Знала что? Что что-то не так? — спросил Виктор, оседая на диван и наконец-то выпрямляя ноги. — Я нечеловечески устал.

— Отчего же? — уточнил Змей, — у тебя вроде бы день насыщенным особо быть не должен был.

— Вначале я встретился со своим таинственным осведомителем. А затем познакомился с симпатичной девочкой. Не хотите послушать, чего она мне напела?

— Только послушать? — заинтересовалась Эми.

— Не только, и посмотреть тоже, — согласился Виктор, вытаскивая из верхнего кармана небольшой квадратик голопроектора и ставя его на пол.

В комнате соткалось из лучей изображение девушки, постояв около стола, она присела на стул в симпатичном кафе. Девушка была высокая. Почти модельного роста.

— Метр восемьдесят пять? — навскидку предложила Эми.

— Восемьдесят четыре, — поправил ее с улыбкой Виктор.

Девушка кивнула, продолжая разглядывать представшую перед ними, но пока еще застывшую картинку.

— Ее имя?

— Представилась как Стрекоза.

— О… — Змей и Эми переглянулись. — Это Стрекоза?

Глаза у Стрекозы были голубые. Светлые, светлые. Такие глаза обычно у стариков… Ясные, почти выцветшие. Кожа не слишком светлая. Загар — неравномерный. Волосы, стянутые в конский хвост, русые. Стандартная внешность. Опиши такую, и под описание подойдут десятки людей. Ни одной изюминки. Всё тщательно заглажено. Всё стандартно.

— Возраст двадцать два, двадцать четыре, — Змей смерил взглядом Стрекозу. — Эми?

— Ей двадцать семь, — девушка задумчиво побарабанила кончиками ногтей по подлокотнику кресла. — И она уже побывала под ножом у пластического хирурга. Она сделала себе это лицо хирургическим путем.

— Хорошо, — Змей кивнул. — Сейчас дам запрос Антику.

— Я сама…

— Эй! А послушать, что она скажет, вы не хотите? — возмутился Виктор.

— Вот эта девочка — из Прохожих, оттуда перешла в Гюрзу. И насколько нам стало известно, косвенным путем, эта куколка — одна из «козырей».

— Соответственно, всё, что она мне наговорила — ложь?

— А вот это мы сейчас и выясним опытным путем. Запускай свою шарманку, — скомандовала Эми.

Взглянув на Змея с немым вопросом в глазах: «Ты позволишь ей командовать», детектив получил подтверждающий кивок, мысленно махнул рукой и нажал на кнопку воспроизведения записи. Голограмма ожила.

— Мое имя… Асия. Полное имя Анастасия Петровна, Яузова. Мне двадцать семь лет. Родилась я в Москве. В семье военного. Мать рано овдовела и второй раз вышла замуж за француза. Так что в школу, в первый класс я пошла уже во Франции. Училась. Почти на тройки. Мне было не интересно сидеть за видеофоном и внимательно слушать учителя. Мне было неинтересно делать домашние задания. И я всё чаще и чаще сбегала из дома. В шестнадцать я первый раз не вернулась домой. К этому моменту от рук я отбилась совершенно, и мать даже не стала меня искать. Махнула рукой. И я покатилась по наклонной. Пьянки. Курение. Травка. Ночные клубы. Стрип бары. Единственное, что не давало мне скатиться вниз, было то, что в свою постель я вообще никого не пускала. Наверное, сложно в это поверить… Но разборчивость в делах постельных было единственным, что давало мне моральное право считать, что я не скатилась на самое дно.

— Ночные клубы и уж тем более запрещенная травка — это дорогое удовольствие. Где ты брала на это деньги? — голограмма выхватила краем изображение Виктора.

— Воровала, — просто ответила Стрекоза. — Я даже от матери это не скрывала, когда появлялась в ее доме навеселе. Мне доставляло своеобразное удовольствие, видеть, как темнеют от горя ее глаза.

— Пороть тебя не пробовали?

— Согласно Женевской конвенции какого-то серо-дремучего года, на ребенка руку поднимать нельзя. О чем это я… А… рукоприкладство. Пробовали, конечно. Но к тому моменту, когда отчим поднял на меня ремень, было уже слишком поздно. Мать же… По-моему, она просто надеялась, что я перебешусь… Но я так и не перебесилась. С каждым разом я воровала всё лучше. И в какой-то момент поняла, что мне не хватает знаний. Записалась сразу в три института. И с той же жадностью, с которой воровала и заметь, не попадалась, я начала учиться. Примерно тогда Прохожие попали в сферу внимания русского патруля. А я познакомилась с мужчиной, который был приближен к Троице.

— Только приближен? — в голосе Виктора отчетливо был слышен скепсис.

И Стрекоза сдалась.

— Нет. Он был одним из Троицы. И он стал моим учителем. Криминальный гений… Он разработал операции, которые до сих пор никто не связывает с именем Прохожих.

— Эми?

Девушка кивнула.

— Что-то такое я подозревала. Но у нас нет ни единой зацепки о том, кто он.

— Кто этот человек? — тем временем спросил Виктор.

Стрекоза отрицательно покачала головой.

— Я не скажу. Он мой учитель. Он мой мужчина. Мой возлюбленный. Я просто… Я не выдам его.

— Даже если это будет значить, что я не буду вам помогать?

— Даже в этом случае.

— Хорошо, — после пары минут молчания, Виктор решительно кивнул. — Дальше. Но вы странно понимаете чувство благодарности.

— Это не благодарность. Это любовь. Да, он вытащил меня из той ямы, где я была. Помог выучиться, помог найти интерес в учебе. Я поучаствовала в завершающих, самых красивых и дерзких ограблениях. А потом на их сайте появилось сообщение о том, что они уходят. Распускаются. Он бросил меня… И я снова сорвалась. Несколько лет балансировала на грани между законом и воровством, потом сил у меня не осталось. Я снова начала воровать. Только со знаниями, которые у меня были. В том числе и благодаря моему учителю и любовнику, я стала еще опаснее… Потом появилась Гюрза. И я вступила в ее ряды. Только ты был не прав. Если бы меня привел мой… мой… учитель, то я легко вошла бы в самый высший эшелон Гюрзы. Но вместо этого, я оказалась в мелкой шушере. И всё началось заново. Меня на задание к тебе отправили только потому, что если погибну — будет не жалко.

Виктор кивнул.

— И? Что ты мне хочешь предложить? Ты же не просто так рассказывала мне слезливую историю своей прошлой жизни?

Стрекоза передернулась.

— У тебя это так прозвучало…

— Как есть. Я не романтик.

— Да, точно. Ты циник… В любом случае. Твоя ненависть к Гюрзе… Она из-за твоей семьи. Твоя семья погибла из-за самовольства четверых членов Гюрзы. Высшего, двух середнячков и одного низшего. Гюрза отдаст тебе эти четыре жизни. В обмен на помощь в поисках принцессы. И в обмен на твое обещание, что ты не будешь принимать участие в расследовании русского патруля.

— Мне…

— Надо подумать, — перебила Стрекоза Виктора. — Я понимаю. Как насчет того, чтобы встретиться здесь же, но через пару дней? Допустим, в пятницу. Это будет выглядеть как свидание. Никто ничего не поймет. Пожалуйста… Подумай.

Виктор отрицательно покачал головой, но Стрекоза уже вскочила с места.

— Меня зовут. Пожалуйста! Подумай!

Голограмма потухла одновременно с тем, как исчезла Стрекоза из кафе. Виктор взглядом поблагодарил Змея, переместившего к нему поднос с едой и кружку с кофе.

— Что думаете?

— Подстава, — отозвался Змей лениво.

Эми же набирала номер на видеофоне.

— Антик? Привет. Я тебе тут скину кусочек очень интересный записи. Прогони мне эту девочку по официальным каналам. А по неофициальным, будь добра, сличи мордочки. Хорошо?

Дождавшись ответа, причем, судя по довольной улыбке, сугубо положительного, Эммануэль посмотрела на видеофон. Затем на Змея и Виктора.

— Мальчики, — сказала она с хрипловатой ленцой в голосе. — Как насчет того, чтобы нанести визит вежливости приятному мужчине за сорок лет? Обеспеченному. К ответственности не привлекался. Обладает впечатляющей коллекцией картин. И был свидетелем по множеству преступлений. Я говорю о Диего Сервантесе.

— Эми… — Змей с трудом сдержался от нелицеприятных выражений. — Откуда?

— Ничего криминального! После того дела, по которому он был таким великолепным свидетелем, я с ним отношений и контакта не поддерживала, так что не надо меня смотреть таким горящим взглядом! Просто пару раз я встречалась с ним на вечерах у графа Монтесье. И мы очень приятно беседовали… Более того, именно там я получила приглашение заходить в любое время, чтобы посмотреть коллекцию его замечательных картин.

— Эми!

— И ничего! Никакого подтекста там, между прочим, не было! Поэтому не надо так сердиться!

— Эми…

— Да, да. Я понимаю, ты из-за меня переживаешь…

— Слушайте, — перебил обоих Виктор. — А как вы друг друга понимаете?

— Э?! — и мужчина, и девушка с абсолютно одинаковым изумлением уставились на детектива.

— Просто, Эммануэль, Змей три раза назвал тебя по имени. А ты полностью поняла всё, что он хотел сказать. Просто паранормальная связь какая-то!

— Ничего подобного! — фыркнула Эми. — Мы просто давно работаем вместе, вот и привыкли, легко догадываться, что именно пытается сказать кто-то из нас в тот или иной момент.

— Ммм…

— Кстати говоря, Виктор.

— Слушаю вас, прекрасная мадмуазель.

— А почему ты так удивился, увидев меня в доме Змея?

— Потому что он зарекался, что ноги женщины в его доме не будет, — легко ответил детектив, хотя взгляд Змея мог запросто прожечь в нем дырку.

— А почему ты зарекался? — заинтересованно спросила Эми, повернувшись уже к Змею. Мужчина красноречиво промолчал.

Девушка вздохнула и махнула рукой.

— Ясно, не скажешь. Молчун. Виктор, а ты?

— Он мне за раскрытие самой страшной тайны в его жизни снимет голову, — усмехнулся детектив.

— А если я тебя найму, чтобы ее выяснить?

— Тогда снимет и тебе, и мне разом.

— Ух, — Эми скривилась. — Ясно. Мужской заговор. В любом случае, мы идем к дону Диего?

— Пойдем, прогуляемся, — согласился Змей. — Только одна ты не пойдешь — раз.

— И его надо заранее предупредить о нашем визите — два. Думаю, сегодня он с нашей доброй компанией встретиться не согласится.

— Тем лучше. Для нас. У Антика будет больше времени, чтобы найти что-то интересное или полезное. Итак… Звони.

Эми кивнула и поднесла видеофон к уху, переключив его в режим голосовой связи.

…Начальник ушел с работы уже несколько часов назад.

Его бессменный секретарь, в меру красивая, в меру ухоженная и элегантная женщина, остановилась около флипчарта, рассматривая не выполненные за день поручения. И с удовольствием констатировала, что со своей работой она по-прежнему справляется. Из всего, что от нее требовалось, осталось только одно задание — отправить по адресу букет розовых роз и коробку дорогих конфет.

Никакой поздравительной карточки не требовалось. Не надо было вкладывать визитку отправителя. Просто букет цветов и коробка конфет.

Женщина поправила волосы, затем посмотрелась одобрительно в зеркало и двинулась вниз. На первый этаж офисного здания, где располагался цветочный магазин и магазин сладостей. В подобных заданиях возникала необходимость довольно часто.

Шоколад в золотой треугольной коробке секретарь выбрала темный, горький. С ореховой глазурью. Розы были упакованы в золотистую шуршащую бумагу, и их было ровно пятнадцать. Кончики лепестков пламенели алым. Шипы были заранее срезаны.

Довольно улыбнувшись, женщина прошла в службу отправки и назвала адрес. И после этого с чистой совестью отправилась домой, зная, что через полчаса послание будет уже у той, кому оно направлено.

Женщина не знала, что букет и конфеты задержались в службе отправки почти на шесть часов. Столько времени потребовалось Алхимику — «козырю» из команды Гюрзы для того, чтобы не повредив ни общей упаковки конфет, ни золотистую фольгу на каждой шоколадке, нанести тонкий слой яда под ореховую глазурь.

Утром, до рассвета, подарок ушел адресату. В пункте «кому» стояло: Эммануэль, Борисова-Лонштейн. И ниже — адрес ее городской квартиры.