Джон Леннон

Глава 34 «Get Back!»

2 января 1969 года около полудня «Битлз» по очереди начали подъезжать к зданию студии Твикенхем, расположенной за пределами Лондона, где в свое время было отснято немалое количество сцен из фильмов «A Hard Day's Night» и «Help!». Однако те четверо молодых людей, которые собрались здесь сегодня, мало чем походили на себя прежних. Согласно последним требованиям моды, все отрастили волосы до плеч. Ринго обзавелся длинными усами торговца из фруктовой лавки, а Пол – густой черной бородой жителя гор. Однако необычность внешнего вида была несравнима с теми изменениями, которые произошли за последнее время у них в голове.

Джон, появившийся вместе с Йоко, которая так вцепилась в его руку, словно только что его арестовала, был по уши накачан наркотиками и, казалось, всем своим видом говорил: «А плевать мне на все!» Джордж был напряжен и зол, так как предчувствовал, что группа на пороге того, чтобы совершить гигантский шаг назад. Ринго, в свою очередь, пребывал в полной депрессии: Пол настолько замучил его во время последних сеансов в студии, что он чуть было вообще не ушел из группы. Единственным из всех, кто не претерпел особых изменений, был Пол, который явился с получасовым опозданием, поскольку добирался до студии городским транспортом, во-первых, из экономии, а во-вторых, чтобы лишний раз продемонстрировать свою принадлежность к простому народу.

Причиной, по которой все музыканты собрались в столь необычном месте в столь неурочный час, стало решение Пола предпринять последнее усилие, чтобы вновь собрать «Битлз» вместе после того, как каждый из них пошел своим путем во время записи «Белого альбома». Первой мыслью Пола было попытаться убедить партнеров отправиться в турне, так как он считал, что это поможет группе сплотиться. Но поскольку никто не был готов к возобновлению гастролей, Полу пришла другая идея: дать один-единственный концерт, который можно было бы превратить в телевизионное шоу. Однако время шло, а благоприятного случая для такого концерта все не представлялось. Тогда Пол и его режиссер Майкл Линдсей-Хогт предложили на выбор целый ряд экзотических мест, таких, как оазис в Сахаре или римский амфитеатр в Триполи. «Мне было бы приятнее сыграть в сумасшедшем доме», – не удержался от сарказма Джон.

Тем временем музыканты договорились о начале записи музыкального материала для нового весеннего альбома, основной темой которого должна была стать идея возрождения рок-н-ролла. Предполагалось, что в этом альбоме «Битлз» вернутся к своим корням в Ливерпуле и Гамбурге, вспомнят старые хиты и некоторые ранние песни, которые так и не были записаны. Пол убедил ребят приступить к работе в Твикенхеме, с тем чтобы съемки рабочих моментов могли позднее войти в фильм-концерт или стать материалом для документального фильма о группе.

Тем не менее общеизвестно, что никакая рок-группа – и меньше всех «Битлз» – не может допустить того, чтобы публика стала свидетелем работы в студии. Сомнительные шуточки, постоянные наркотики, язвительные комментарии в адрес общих знакомых, взаимные подкалывания могли вконец испортить ревностно охраняемый имидж группы. Кроме того, их безумно раздражал предложенный график работы: если раньше никто из музыкантов не заявлялся в студию раньше семи – десяти вечера, где затем все работали до рассвета, то теперь они были вынуждены начинать работу в полдень, при этом постоянное присутствие съемочной группы выбивало музыкантов из колеи.

Однако эти проблемы оказались цветочками по сравнению с тем, что произошло, когда в дело включилась Иоко. С самого начала она ясно дала всем понять, что не собирается сидеть вместе с другими из окружения «Битлз» у стенки. Если этот фильм будет показан по телевидению, она будет принимать в нем участие. Она ни на минуту не отпускала от себя Джона, дойдя до того, что садилась с ним на один табурет перед фортепьяно, постоянно вмешиваясь в обсуждение, словно была членом группы, особенно когда дело доходило до того, чтобы давать указания обслуживающему персоналу. У нее хватило нахальства даже на то, чтобы давать музыкантам советы относительно исполнения музыки.

Несколько лет спустя Джон и Йоко рассказали журналистам о свинском отношении членов «Битлз» к бедной Иоко – те якобы были не в состоянии смириться с тем, что женщина может вести себя с ними на равных. На самом же деле «Битлз» не прибили Йоко на месте только потому, что не хотели провоцировать Джона. Они порхали вокруг нее, как беспомощные маленькие птички, старающиеся защитить свое гнездо от хищной кошки. Джон жаловался: "Пол то и дело подходил к Йоко и говорил: «Слушай, не могла бы ты отойти в сторонку?» Совершенно очевидно, что это было неспроста.

Для того чтобы закрепить свою власть над Джоном, Йоко прежде всего надо было удалить Пола. Соперничество, с самого начала существовавшее между Ленноном и Маккартни, всегда было слабым местом «Битлз», теперь оно непосредственно угрожало существованию группы, и Йоко не собиралась упускать такую возможность. Однако Пол также отдавал себе отчет о деликатности создавшейся ситуации: съемки фильма показывают, что все это время он вел себя чрезвычайно осторожно. Но, подобно Иоко, Пол Маккартни также был рожден, чтобы быть лидером. Более того, в отличие от Иоко он обладал талантом и опытом, которые давали ему право командовать. Пол был автором тех песен «Битлз», которые пользовались наибольшим коммерческим успехом и приносили львиную долю дохода от радиотрансляций и отчислений за использование авторских прав. У него в голове рождались чудесные мелодии, и он обладал всем необходимым, чтобы превращать их в законченный продукт. Кстати, Джон как-то признался, что, когда дело доходило до записи, ему каждый раз приходилось заново учить расположение клавиш на клавиатуре. Поэтому неудивительно, что Пол все чаще срывался на Ринго (который с годами стал играть только хуже) или терял терпение с Джорджем, который так и остался довольно средним гитаристом. Что же касалось Джона, то он вообще превратился в апатичного наркомана, на которого Пол уже не мог полагаться, как прежде. В конце концов несколько лет группа держалась на плаву только благодаря Полу, а теперь он наблюдал, как она медленно, но верно идет ко дну. Естественно, порой наступали моменты, когда он набирал в легкие побольше воздуха и очень вежливо, но с едва заметным оттенком угрозы в голосе, говорил Йоко: «Назад!»

К сожалению, в отношении Джорджа Пол явно переборщил. Но опять-таки поведение Пола было вполне объяснимо: в эпоху, когда на рок-сцене появилось много виртуозных гитаристов, Джордж Харрисон явно оказался не на высоте. Тем не менее однажды Джордж взбрыкнул и, хлопнув дверью, уехал домой в Эшер. Переступив порог, он громко объявил: «Я ушел из группы. „Битлз“ больше не существуют!» Несмотря на то, что Джордж довольно скоро вернулся, его уход послужил сигналом для Джона и Ринго, которые наложили вето на планы Пола относительно телевизионного шоу. Когда, вернувшись, Джордж привел с собой Билли Престона, молодого негритянского пианиста из оркестра Литтл Ричарда, группа решила ограничиться выпуском альбома и документального фильма.

В этот самый момент Джон отважился предпринять плохо подготовленную контратаку. Он предложил, чтобы Пол взял на себя работу над фильмом и оставил запись пластинки ему. Он задумал пойти путем, обратным тому, который избрал Пол, когда выпускал такие диски, как «Сержант Пеппер», решив вернуться к тому, что он называл рок аи nature!152. «Джон решил исключить любые звуковые эффекты, такие, как эхо, постсинхронизацию, все мои маленькие хитрости, – рассказывал Джордж Мартин. – Это должен был быть „честный альбом“, и если первая запись оказывалась неудачной, то они записывали еще и еще, до тех пор, пока у них не получалось то, что они хотели. Это было ужасно. Мы делали одну пробу за другой, а Джон периодически интересовался, какая запись была лучше – номер шестьдесят семь или номер тридцать девять». Такой подход был заранее обречен на неудачу, поскольку группа слишком давно отказалась от живой записи в пользу всяких студийных премудростей.

Проведя в Твикенхеме десять ужасных дней, «Битлз» решили продолжить свою работу в таком месте, которое они считали лучшей студией в мире: речь шла о великолепном семидесятивосьмидорожечном микшерском пульте, который вот уже несколько месяцев монтировал в подвальном помещении штаб-квартиры «Битлз» в доме 3 по Сэвил-роу Мэджик Алекс. Каково же было их удивление, когда они обнаружили, что работа по монтажу студии только началась! Дорогостоящее оборудование, доставленное из Германии, не было еще даже распаковано. Такое потрясение, по идее, должно было бы навсегда вычеркнуть Мзджик Алекса из жизни «Битлз», но Леннон упорно продолжал верить в то, что этот «волшебник» и впрямь был гением.

Грустная эпопея, продолжавшаяся в течение шести недель, завершилась 30 января 1969 года. В полдень все члены группы забрались на крышу здания на Сэвил-роу, чтобы сыграть свой последний концерт. Пол настаивал на том, чтобы в фильм вошли кадры хотя бы символического концерта. Так что «Битлз» придумали, каким образом можно было выступить на публике, одновременно оставаясь от нее на почтительном расстоянии. Музыканты, окруженные членами своей команды и ближайшими друзьями, заняли свои места среди труб и начали отсчет, предшествующий вступлению к «Get Back». Стоило первым звукам вырваться из динамиков и разнестись по всему кварталу, как разверзлись врата ада.

Местные клерки и секретарши в мини-юбках повыскакивали из офисов и наводнили крыши соседних домов. Высыпавшая на улицу толпа перекрыла движение перед домом 3, все задирали головы вверх и озирались, пытаясь увидеть музыкантов. Закройщики и портные многочисленных ателье, расположенных по соседству, бросились названивать в местное отделение полиции. В своем последнем бесстыдном и издевательском приступе самоутверждения «Битлз» нарушили повседневный покой обывателей.

Вдобавок ко всему они по-настоящему загорелись своей игрой. Джон выкладывался, словно какой-нибудь рок-Паганини: порывы ветра растрепали длинные волосы, а длинное худое тело, облаченное в коричневый меховой жакет, извивалось, точно змея, когда музыкант боролся со своей гитарой, выкрикивая в микрофон слова очередной песни. Подпрыгивая и счастливо улыбаясь, он, казалось, вновь на какое-то мгновение обрел на этой крыше свою прежнюю энергию, стремясь даже больше, чем Пол, завершить фильм взрывом былого неистовства.

Когда умолкли последние отголоски музыки, Джон обернулся и сказал, обращаясь ко всем присутствовавшим: «Я хотел бы поблагодарить вас всех от имени группы – и я надеюсь, что прослушивание было удачным!» Неплохо. Но и не грандиозно. Чуть-чуть иронии, но в целом довольно грустная эпитафия тому, что было самой сказочной карьерой за всю историю шоу-бизнеса.