Дикарка. Чертово городище

Глава восемнадцатая Ловец удачи и его друг

Почти сразу же, без излишних пауз, послышался негромкий мужской голос:

– Алмазная ночь! Алмазная ночь!

Это тоже было чушью, но чушью в данный момент как нельзя более необходимой и приятной, поскольку отзыв произнесен совершенно правильно. Однако Марина не расслаблялась, сосредоточив все внимание не на той стороне, откуда голос слышался, а на прочих азимутах.

– Выходите! – откликнулась она. – Чтобы я вас видела!

Негромкий свист. Справа, откуда все это время слышалось чье-то вкрадчивое ступанье по слежавшимся листьям, раздались уже более громкие шаги.

Вот только человеку они не принадлежали – что вскоре подтвердилось совершенно точно. Меж деревьями показался высокий поджарый пес, рыжий, короткошерстный, с обрубленным хвостом и отрезанными ушами, нельсонскими шрамами на широкой морде и на впалых боках. Он вовсе не выглядел заморенным страдальцем – просто-напросто он был рабочий, полный сил и энергии.

И насколько может человек разобраться в собачьей мимике, исполненный недоверия ко всему окружающему миру, что Марина считала вовсе не недостатком, а как раз нешуточным достоинством, способным красить кого угодно...

Пес остановился так, чтобы от Марины его в изрядной степени закрывала толстая coсна. Эксперимента ради она чуть-чуть приподняла дуло автомата, всего-то на ладонь, и рыжий пес скрылся за деревом почти весь, видно было, что он присел на широко расставленных лапах, готовый к броску: либо навстречу опасности, либо в чащобу, надо полагать, тонкости зависели от хозяйского приказа...

А там и хозяин появился, возникнув меж стволов совсем не в том месте, откуда слышался голос. Плавной походочкой направился к Марине: выше ее примерно на голову, в покрытом лохмушками сплошь серо-рыже-зеленом маскировочном комбинезоне, голова туго повязана черным платком и, судя по первоначальным наблюдениям, выбрита наголо. Узкое, худое лицо с крючковатым носом и безразличными серыми глазами. Телосложение нельзя было рассмотреть под мешковатым комбинезоном, но у Марины осталось впечатление, что хозяин пса такой же поджарый, без грамма лишнего жира, как его животина.

Он держал обеими руками довольно современный карабин – стволом вверх, под углом примерно в сорок пять градусов, в позиции, из которой можно при нужде моментально открыть его в любом направлении. Длинный нож на поясе в пятнистых, под стать комбинезону, ножнах, рядом моток веревки и какие-то мешочки...

Остановился, когда их разделяло шагов десять. Пес вышел из-за дерева, осторожно ставя лапы, словно ступал по тонкому льду, тоже приблизился примерно на такую же дистанцию. И замерев в той же напряженной позе готовности к броску.

Новоприбывший скупо улыбнулся:

– Что это вы так беззаботно? У вас есть гарантии, что я – это все же я?

Марина, не поворачивая головы, показала глазами в сторону собаки:

– Подставы, конечно, всегда возможны... Но вряд ли в сжатые сроки можно подготовить абсолютного двойника вашей милой собачки – настоящая чужому, уж конечно, не подчинилась бы. Так что я уверена: вы – это и есть вы, Шайтан...

– Хорошо вам, такой уверенной, – сказал он бесстрастно. – А я вот, строго говоря, не могу быть до конца уверенным, что вы эto вы, а не чья-то подстава...

– Ну, что поделать, – сказала Марина. – Тот случай, когда, хочешь не хочешь, придется положиться исключительно на слова. Рискуйте, ничего вам не остается. Насколько я ориентируюсь в ситуации, мы вам больше нужны, чем вы нам... Я вас вовсе не хочу оскорбить, просто констатирую факт. Это суровые реалии жизни, верно? Контора вроде нашей и одиночка вроде вас – все же вещи чуточку несопоставимые, нет?

– А вы стервочка, – сказал он, скалясь.

– Ого! – сказала Марина. – Вы меня обижаете. Я не стервочка, а стерва с большой буквы. А еще у меня жопа стройная, хотя это и плохо видно в дурацких шароварах... Но упаси вас бог к ней лапы протянуть, не получив прежде моего благосклонного взгляда...

– Я так и подумал, – ответил он спокойно. – Вы пришли с той стороны? – и он довольно резко указал направление.

– Ага.

– Там перед рассветом долгонько стреляли. Вы?

– Я, – сказала Марина беззаботно. – Там за мной увязались какие то ублюдки, пришлось в темпе провести сокращение штатов.

– И как?

– Было десять. Осталась одна эта сучка.

– Неплохо, если вы не врете, – сказал Шайтан, бросив на Вику беглый пытливый взгляд. – А вы вряд ли врете... Хорошо. Я готов относиться к вам крайне серьезно. Верю, что вы этого заслуживаете. Со своей стороны, вы, думаю, тоже будете относиться ко мне серьезно. Если соображаете, о чем я.

– Да легко, – сказала Марина, щурясь. – Другими словами, вы на какое-то время поставлены в подчиненную роль... но по жизни вы субъект, исполненный здоровой профессиональной гордыни и оттого четко проводите черту между «шестеркой» и «временным подчиненным»... Я правильно излагаю?

– Совершенно.

– Ну, в таком случае, обещаю не покупаться на вашу гордыню и максимально щадить самолюбие. Давайте-ка с ходу договоримся, что оба мы – гордецы и личности, а потому возможные трения следует заранее свести к минимуму... Что так смотрите?

– Вы мне уже нравитесь.

Марина деловито уточнила:

– Как сексуальная девка или как напарник?

– В обоих смыслах.

– Приятно слышать... Сексуальных утех, правда, не обещаю, хотя ничего не исключаю заранее.

– Можно вас на минутку?

– Охотно, – сказала Марина.

И пошла за ним, не оглядываясь на оставшуюся стоять у сосны Вику – не было нужды беспокоиться, пес ее в случае чего догонит в два прыжка...

Отойдя на добрых двадцать метров, Шайтан понизил голос:

– Вам вообще известно, кого вы с собой ведете в малость спутанном виде, или наугад брали «языка»?

– А вы что скажете?

– Виктория Минутко, – уверенно cказал Шайтан. – Правая рука господина Сатарова, которого вы не можете не знать... а попутно постельная подружка губернатора – по поручению коего и контролирует Сатарова для пущей надежности...

– Примерно та, – сказала Марина. – Если я чего и не знала, так это ее фамилии и того, что они с губернатором мнут одну постельку... Сатаров знает, что она...

– Догадывается, насколько мне известно. Но что уж тут поделаешь, терпеть приходится... Где Вампир?

Марина помрачнела:

– Ну что вам сказать? Лопухнулся Вампир, с каждым может случиться... Вот и прислали меня выправлять положение. Мои предыдущие приключения, уж простите, рассказывать не буду, это в принципе, неинтересно... По-моему, нам надо устроиться где-нибудь и поговорить делово. Готовы пустить меня в вашу берлогу или?..

– Да, пожалуйте...

Повернув голову, Марина прикрикнула:

– Мадемуазель Виктория! Шагайте сюда проворно!

Вика, держа голову не без надменности, двинулась к ней – пес ее сопровождал неотступно, а вот к Марине словно потерял всякий интерес. Марина кивнула на него:

– В чем тут фокус? Он меня стал откровенно игнорировать, зато моментально уяснил, кого должен конвоировать...

– А, дело нехитрое. Серия давным-давно поставленных команд – мимика, жесты. Бровь поднять, мизинец показать, и так далее. Он у меня способный...

– Если не секрет, почему – Шайтан? – спросила Марина. – Что-то я в вас не усматриваю ничего специфически восточного. Или все же есть корни?

– Да нет, – сказал Шайтан. – Я вообще-то питерский. А прозвище не сам придумал, мне его дали. Знаете, как раз эти, с корнями, которые понастроили за рекой персональных халифатов и эмиратов. После некоторых недоразумений, которые у меня с тамошним народцем случались.

– Понятно, – сказала Марина. – Судя по тому, что вам дали именно такое прозвище, они вас неприкрыто уважают... За голову много предлагают?

Шайтан блеснул великолепными крупными зубами:

– Пока еще не золотом по весу, но прилично...

– Ну да, я уже заметила, что мелочиться они не любят, – светским тоном сказала Марина. – Что угодно можно им пришить, кроме мелочности…

– А вы их, кстати, ничем не задевали? Буквально только что.

– А в чем дело?

– Да что-то много их болталось в тех местах, откуда вы пришли – весь вечер, и даже ночью. Поскольку, кроме вас, никто вроде бы не появлялся вчера из-за реки, я начинаю строить догадки...

– Был грех, – сказала Марина. – Поссорилась я кое с кем из них – согласитесь, у них скверные манеры, сами напрашиваются… Но это сейчас неинтересно... Куда идти? Мне что-то подсказывает, что вы не настолько просты, чтобы входить в свое обиталище через главный подъезд...

– Верно. Давайте сюда...

Выйдя из леса, они свернули за угол здания, и Шайтан пошел прямо к куче кирпича. Она казалась издали сплошной – но, только подойдя вплотную, Марина разглядела узенький проход меж нею и стеной. Пройдя по ней первым, Шайтан протянул руку, за что-то ухватился, поднял – и оказалось, что в куче устроен мастерски подогнанный люк, обделанный обломками кирпича так, что с двух шагов казался исключительно частью кучи...

Вспыхнул сильный фонарь. Они прошли темным подвалом, где над самой макушкой нависали замшелые бетонные перекрытия, потом добрых пару минут шагали по каким-то темным переходам, оказавшись на лестничной площадке, свернули в одну из квартир, по которой через проем попали в другую, из нее в третью, в четвертую – еще один самый настоящий лабиринт – снова вышли на площадку, поднялись на последний этаж. Там Шайтан что-то нашарил на стене – и рядом с заколоченной наглухо толстыми досками дверью открылся узенький проход.

– Прошу, – сказал он гостеприимно. – Разумеется, это не единственное убежище в доме, да и ловушек тут предостаточно... Но пока что меня ни одна сволочь не выследила. Вообще-то, по правде говоря, иные захоронения я не сам устроил, еще до меня кто-то постарался... Но я многое усовершенствовал. Вообще, местечко тихое. И река, по которой шастают городские, близко – а главное, райончик дочиста выпотрошенный, так что не представляет интереса для бродячего народа...

Марина оказалась в стандартной, по здешним понятиям, квартире: все, что имело хоть какую-то ценность, давным-давно улетучилось, оставшееся по причине неподъемности и бесполезности, либо наспех изуродовано, либо преспокойно зарастало пылью не один десяток лет. Вид из выбитых окон открывался великолепный, что служило, конечно же, не столько эстетическим целям, сколько безопасности.

Она откровенно огляделась:

– Знаете, мне предварительно хотелось бы где-нибудь устроить госпожу Минутко – так, чтобы она расположилась со всеми удобствами, но смыться ни за что не могла. Вы меня, думаю, понимаете?

– Еще как, – кивнул Шайтан. – Весьма энергичная и неглупая молодая особа, ее обязательно нужно устроить со всем старанием.

Вон в той комнате есть веревка и хороший стол...

Марина подтолкнула Вику в указанном направлении. Обнаружив в той комнате массивный стол, удовлетворенно хмыкнула, отрезала от лежавшего в углу мотка тонкой прочной веревки изрядный кусок, распустила ремень и кивнула:

– Ложись, золотце. Прямо на пол, какие у тебя светские приличия… Ну?

Вика с брезгливой гримасой – и все тем же выражением на лице, этакая принцесса, плененная пиратом, – легла на спину головой к столу. Проворчала:

– Руки затекли, не будь садисткой...

– Обязательно учту, – сказала Марина.

Закинула ей руки за голову, надежно обмотала запястья веревкой, так, чтобы не развязалась, и не стягивая чересчур, привязала свободный конец к ножке стола. Присела, тщательно проверила свою работу, удовлетворенно кивнула:

– Ну, если ты теперь выпутаешься, то я вчера родилась и ничегошеньки в жизни не понимаю... Полежи пока. Честное слово, долго тебе скучать не придется...

Вернулась в комнату, очевидно, служившую Шайтану гостиной. Он сидел у стены на относительно чистой тряпке, а рядом прилег пес, несмотря на внешнее безразличие, все же зорко следивший за Мариной – только глаза двигались да обрубки ушей едва заметно шевелились.

Она огляделась, и, не обнаружив второй тряпки, присела прямо на пол, благо наряд позволял.

– У вас кровь на майке, – светским тоном хозяина поместья сообщил Шайтан.

– Ах, это... – оглядела себя Марина. – Это от прежнего хозяина осталось. Пришлось переодеться. Выбирать, откровенно говоря, было не из чего.

– Понятно. То-то я смотрю – совершенно не ваш размерчик, откровенно великовато... Выпьете чего-нибудь? Посуды не держим за совершеннейшей ненадобностью, уж не взыщите...

– Посуда – это такие пошлости… – в тон ему искренне сказала Марина. – Давайте, что там у вас.

Приняла у него пузатую бутылку с этикеткой в пять красок, сделала из горлышка несколько долгих глотков, посидела, блаженно зажмурясь, привалившись затылком к стене. Пошло как нельзя более на пользу. Вернув сосуд, усмехнулась:

– Откуда такой великолепный коньяк? Не из более цивилизованных мест же сюда тащили, а? В этом случае удобства ради непременно во фляжку бы перелили…

– Вы сообразительная, – сказал Шайтан, в свою очередь сделав пару добрых глотков. – Подарок от великодушных путешественников...

– Я почему-то так и подумала. Перейдем к делу, если вы не возражаете?

– Ничуть.

– Давайте без недомолвок и неясностей, с самого начала, ладно? – сказала Марина. – Ситуация не та, чтобы дипломатничать и вилять... Вампир, как я уже говорила, погиб. Точнее, о н и его засветили и убрали. Мой напарник погиб. Я осталась совершенно одна, и у меня нет связи с Центром... что, впрочем, вовсе не делает меня слабым и беззащитным созданием. Скажу вам без лишней похвальбы, я чертовски опасное создание. Ну, не в том дело... Суть в другом: мне необходима ваша помощь, но при этом я отнюдь не выступаю в роли просителя. Я всего-навсего осталась одна и без связи – но при том по-прежнему представляю сейчас своей скромной персоной секретную службу. Мне отчего-то кажется, что вы улавливаете все необходимые подтексты, нюансы и тонкости...

– Ну конечно, – кивнул Шайтан. – Вы мне мягонько намекаете, что положение ваше – результат чистой случайности, в нем нет ни жалкого, ни безвыходного, и за спиной у вас по-прежнему маячит могучая и грозная великая тень... А потому мне следует считать вас Высокой Договаривающейся Стороной и никак иначе... В точку?

– Ага, – сказала Марина. – Можно неделовой вопрос? У вас чертовски правильная речь, вы производите впечатление человека образованного… – она расчетливо оборвала фразу.

Шайтан усмехнулся:

– Я, знаете ли, искусствовед по прошлой жизни. Увы, это плохо оплачивалось...

– Понятно, – сказала Марина. – А в вашей нынешней жизни, я уверена, прошлая только помогает? Ну, скажем, то, что иной добытчик отбросит как последний хлам, вы бережно сохраните, потому что опознаете в этом мнимом хламе нешуточную ценность...

– Догадливая вы девушка.

– Профессия такая, – сказала Марина. – Так вот, нюансы... Не сердитесь, если я брякну что-то не то, но мне кажется, я уже понимаю, отчего вы охотно пошли на сотрудничество с Вампиром. Вульгарно выражаясь, вам нужна крыша. Не думаю, что вы успели натворить массу жутких вещей и заработать полдюжины серьезных сроков, но, как бы там ни было, ваша нынешняя профессия, деликатно выражаясь, носит откровенно предосудительный характер. Очень уж много тут нюансиков и деталек – чисто криминального плана. Хотите вы или нет, а жизнь частенько в такие условия ставит, что приходится н а р у ш а т ь. Такая уж ваша нынешняя профессия, сплошь и рядом автоматически выводит на криминал...

– Ну, не каждый день...

– Но порой... Я права?

– Удивительная вы девушка. С самым милым и обаятельным видом говорите ужасные вещи...

– Это потому, что я прожженная реалистка, и вовсе не собираюсь вас оскорблять или обижать. Всего-то навсего расставляю все по полочкам... – она ухмыльнулась. – Давно без женщины?

– А что?

– Очень уж характерно взглядом поглаживаете.

– Три недели. А вы наблюдательная...

– Вы мне уже сделали кучу комплиментов, я начинаю таять от смущения…

– Это потому, что вы мне чертовски нравитесь. И воздержание тут ни при чем. У нас с вами есть шанс подружиться?

– Хотите сказать, перепихнуться? – уточнила Марина с ангельской улыбкой.

– Ну, если вы так формулируете...

– Там видно будет, – сказала она задумчиво. – Я вовсе не недотрога, но тут все от настроения зависит. Ну, а что касаемо утилитарных потребностей, то в той комнате лежит неплохой экземпляр. Не откажетесь, а?

– Вы серьезно? – спросилон с явным интересом.

– Конечно, – кивнула Марина. – Мне ее все равно в самом скором времени допрашивать по всем правилам, так что неплохо будет ссамого начала вывалять в дерьме. Очень уж она нос задирает и строит из себя, таких, вы, должно быть, согласитесь, имеет смысл с ходу попользовать без церемоний, чтобы знала свое теперешнее место... Ладно, это лирика. Давайте о делах. У вас есть рация?

– Нет, разумеется. Рациями тут лучше не пользоваться – я имею в виду, людям моей нестандартной профессии. Мало ли кто может запеленговать. Окрестные сатрапчики тоже порой по примеру губернатора шарят в Чертовом Городище. Кладоискательство затягивает, знаете ли... И частенько окупается. У них хорошая техника, конкуренты им без надобности, а бесправным бродягам вроде меня управу на них у закона искать как-то не с руки... Да вдобавок порой случаются полицейские облавы на все, что движется. Не часто, но все же. После какого-нибудь особенно звонкого инцидента. А поблизости как раз по непонятной причине села на мель и сгорела «Принцесса»...

– Какие там непонятности, – сказала Марина. – На ней моего напарника шлепнули, и меня пытались отправить следом, еле-еле сбежала...

– Ах, вот оно что... Но полиции они все равно наплели, я уверен, что это была злодейская вылазка коварных дикарей. А значит, в скорости ждите лихого налета. Особого размаха не стоит ждать, но все равно, под горячую руку подворачиваться никак нельзя, они сплошь и рядом палят по всему, что движется, не утруждаясь нормальным расследованием. Предрассудки и суеверия, знаете ли. Давненько ходят жуткие слухи, будто обитатели Городища – рассадник кучи жутких, неизлечимых болезней. Вот они и опасаются пленных брать, если это не входит в конкретный приказ...

– А на самом деле?

– Болтовня. Нет тут никаких неизвестных вирусов и неизвестных медицине эпидемий. Обычные хвори, неизбежные в таких вот местах. Но поди ты им объясни... В общем, ушки следует держать на макушке. У вас ведь с собой нет никаких авторитетных документов? Вот видите. Шлепнут в два счета, и доказывайте с того света, что вы сама на службе состояли и выполняли здесь особо важное задание. И хорошо еще, если сразу шлепнут...

– Спасибо, я учту, – кивнула Марина. – Какого плана сотрудничество было у вас с Вампиром? Что за информация ему понадобилась, и какой помощи он от вас хотел?

– Хотел выяснить, что в Чертовом Городище ищут губернаторские мальчики.

– А вы знаете?

– Нет. Я с ними частенько пересекался в последний год, но, сами понимаете, не горел желание завязывать знакомство и задавать вопросы. По большому счету, мне было плевать, что они тут ищут. Все, кто приходит из внешнего мира, здесь что-то ищут. К чему лезть в чужие дела? Если кто-то начнет совать нос в мои, я тоже отреагирую специфически...

– Вот, кстати... «В последний год»? А сколько вы здесь времени... проживать изволите?

– Четыре года.

– Безвылазно?

– Нет, с короткими редкими перерывами.

– Вообще-то это вас с хорошей стороны характеризует, – сказала Марина. – Четыре года тут болтаетесь – и живы до сих пор. Значит, не растяпа.

– Смею думать…

– Итак... – продолжала Марина. – Чем губернаторские тут занимаются, вы тоже не знали... Что было дальше?

– Он собирался вместе со мной устроить вылазку, когда в следующий раз тут объявится кто-нибудь из них. Аккуратненько проследить… Но в условленное время не появился. Судя по вашему омраченному челу, с ним случилось что-то плохое...

Марина молча кивнула, глядя в сторону.

– Он был хваткий парень... Жалко.

– Случается, – сказала Марина сухо. – Никто не застрахован. В общем, давайте работать. Никаких письменных договоров заключать не будем, конечно – мы с вами взрослые люди, да и откуда в здешних местах бумага? Вы мне поможете – из кожи вон вывернетесь, если ситуация потребует, а я, соответственно, замолвлю за вас словечко где следует...

– Заметано, – кивнул он. – Будем верить друг другу на слово.

Марина ему нисколечко не верила. Точнее, верить ему следовало до определенного момента. Предположим, губернаторские ребята и в самом деле откопали в мертвом городе что-то чертовски ценное, и далеко не все, судя по недавним событиям, успели отсюда перетащить... А значит, возникает интересная психологическая коллизия, в общем-то, стандартная: Шайтан, как многие до него, оказавшиеся перед подобным выбором, может поддаться соблазну обойти всех конкурентов, в том числе и ее, чтобы захапать себе все до последней мелочи. Бывают клады, которые содержимым своим сводят с ума и толкают на самые peшительные поступки. Особенно если учесть, что он прекрасно знает теперь: у нее нет связи с Центром, никто так, собственно говоря, и не подозревает, что она познакомилась с Шайтаном, вообще не знает, где она. Пока она в совершеннейшей безопасности – а вот когда настанет момент... Придется нешуточно извратиться, чтобы не получить нож в спину или пулю в затылок...

– Ну ладно, – сказала она, вставая. – Пойду работать. Поговорю с трофеем по душам...

– Эй! – окликнул Шайтан с неподдельной надеждой в голосе. – А вы всерьез говорили, что я смогу поучаствовать?

– Я вас непременно позову, – сказала Марина, взявшись за ручку двери и ухмыляясь во весь рот. – Я ж не эгоистка...

Марина пересекла захламленную комнату, присела на корточки над Викой, задумчиво оглядела с головы до ног. Светловолосая добыча лежала неподвижно, меряя ее злым взглядом, в котором страха практически не было, а вот упрямства и гордой несгибаемости хватало с избытком. Вечная беда, подумала Марина, доставая сигареты. Вобьют себе в голову, что давным-давно стали суперменами, изволь потом ломать их вдумчиво и старательно, семь потов сойдет...

– Ну? – спросила она спокойно.

– Что – ну? – настороженно отозвалась Вика все с той же строптивостью.

– Не придуривайся, – сказала Марина. – Не думаешь же ты, что я тебя брала в плен и тащила на такое расстояние исключительно из романтических побуждений? Они присутствуют, конечно. Признаюсь по секрету, есть у меня нездоровая слабость к полностью загорелым спортивным блондинкам, но сейчас это – дело десятое. Дураку ясно, что первым делом следует тебя поспрошать, как следует, и направление вопросов тебе должно быть понятно. Что вы там такое нашли, в Чертовом Городище, что за клад разрабатываете? В то, что ты не посвящена в эти тонкости, ни за что не поверю. Кошке ясно: ты, лапочка, занимаешь немаленькое положение в этой вашей подпольной иерархии...

– Иди ты! – выкрикнула Вика, будто плюнула.

– Буду мучить, – сказала Марина безмятежно. – Умело, старательно и без всяких моральных препонов. Если есть что-то самое несовместимое со мной на этом свете, так это этика, мораль и прочие сантименты. Ты мне веришь, сердце подсказывает: у тебя лоб вспотел, в глазах появилось что-то этакое... Так что, будем по-хорошему? Ты пойми, глупенькая, любого можно в два счета разговорить. При некотором умении.

– Иди ты!

Марина закурила, сделала несколько затяжек и, когда на сигарете появился длинный столбик пепла, стряхнула его на полоску загорелого живота, видневшуюся меж задравшейся майкой и суперменскими камуфляжными штанами. Усмехнулась, когда Вика увернулась, поднесла огонек совсем близко к загорелой коже возле пупка. Пытливо присмотрелась.

Вике было больно, конечно – зрачки расширились – но она стоически держалась, прикусив губу, с упрямым и ожесточенным лицом.

Шайтан сказал за спиной:

– Вообще-то можно и по-другому...

Марина гибко взмыла на ноги и сказала с расстановочкой:

– Друг мой, у меня к вам одна маленькая просьба: никогда больше не заходите тихонечко со спины. Ладно? Это не прихоть, а устоявшаяся привычка – не допускать посторонних за спину. Я могу отреагировать резко...

– Заметано, – проворчал он без особого раздражения. – Я просто помочь хотел...

– Сама справлюсь, – отрезала Марина. – Будьте так добры, побудьте в соседнем апартаменте, идет? Я вас обязательно позову, когда потребуется консультация или содействие...

Пожав плечами, он вышел. Марина вновь присела над пленницей, сказала задушевно:

– Видела дурня? Я и без него сумею тебя превратить в кусок мяса... Но мне возиться не хочется, вот ведь что. Будут вопли, сопли, да еще запах прибавь – от моих задушевных бесед люди сплошь и рядом обделываются... Может, все же договоримся по-хорошему?

– Пошла ты!

– Грубиянка, – сказала Марина беззлобно. – Я к тебе всей душой готова на неприкрытую нежность и доброту... Женскую любовь никогда не пробовала? – пригляделась к брезгливой усмешке на лице пленницы и улыбнулась, вполне довольная. – Ага. Не просто не пробовала, а категорически не переносишь... Это просто прекрасно, золото мое...

Она встала, отрезала от мотка веревки приличный кусок, в два счета сделала петлю, набросила Вике на шею и укрепила свободный конец должным образом за ножку неподъемного стола.

– Под маечкой у тебя, сразу видно, ничего нет, – сказала она, присаживаясь рядом. – Но в том-то и интерес, что никогда не знаешь, что под штанами обнаружится... Это как лотерея, верно? Дай-ка мы пуговки расстегнем...

Вика попыталась дернуться, но петля моментально прихватила ей горло, она захрипела, замерла, опасаясь сделать резкое движение. За это время Марина успела содрать с нее камуфляжные штаны.

– У тебя есть вкус, – одобрительно сказала она. – Даже в Городище поперлась в фасонных трусиках с кружавчиками. Черное я в таких вот ситуациях снимать обожаю...

Наклонилась и уверенным движением задрала черную майку до ключиц. Протянула лениво, всем тоном выказывая превосходство.

– Хорошие грудки, загорелые, крепенькие, да и на ощупь очень даже ничего…

Вика слабо дернулась, но петля тут же дала о себе знать. Марина с циничной ухмылочкой гладила грудь пленницы, не отводя насмешливого взгляда.

– Ты что, тварь... – прошептала Вика с нешуточной злостью.

– Как это – что? – поджала плечами Марина. – Не хочешь по-хорошему, буду из тебя делать законченную шлюху. Спокойно лежи, а то удавишься ненароком...

Бесцеремонно навалилась сверху, нашла губы, как Вика ни мотала головой, грубо прикусила. Вике наконец-то пришло в голову, что в ее положении можно еще попытаться отползти назад, но при первом же поползновении к подобным действиям Марина умело приложила ей под ложечку, стянула трусики с обмякшей девушки, прижимая всем телом, запустила пальцы и умело принялась за дело – ничуть не грубо, а мастерски.

– Я из тебя такую блядь сделаю – приятно посмотреть... – прошептала она на ухо пленнице, свободной рукой удерживая ее так, чтобы исключить всякое сопротивление.

Вика зажмурилась, перекосившись в гримасе – не от боли, конечно, от нешуточного унижения. Видя, что психологический стыд разыгрывается в нужном направлении, Марина продолжала привычные забавы. Через долгое время она подметила, что ситуация изменилась. Вика чуточку расслабилась, задышала чаще, пошевелилась определенно ответно. Она внутренне сопротивлялась, до сих пор, но ясно уже, что помимо настроения ей становилось хорошо – чего, собственно, Марина и добивалась.

Она удвоила усилия – и еще через какое-то время по распростертому под ней телу прошла длинная судорога, означавшая, что эксперимент завершился успешно. Марина встала, выпрямилась, криво усмехнулась, разглядывая девушку, раскрасневшуюся, крепко зажмурившуюся.

– Ну, вот видишь, – сказала она, переводя дыхание. – Как ты ни ломалась, а оргазм у меня словила... Шайтан!

Означенный экземпляр моментально возник в комнате, глядя на Вику так, что подначивать его вряд ли пришлось бы.

– Я же не эгоистка какая-нибудь, – сказала Марина, усаживаясь в пыльное кресло. – Если хотите, можете отодрать это пленительное создание. Только, я вас умоляю, не переусердствуйте. Мне позарез необходимо, чтобы она была в состоянии нормально передвигаться уже сегодня...

– Я ж не зверь, – криво усмехнулся Шайтан, с большим воодушевлением направляясь к пленнице.

Она открыла глаза, дернулась, но было поздно, Шайтан навалился на нее с нешуточным энтузиазмом, без тени лирики. Спокойно пуская дым в потолок, отвернувшись к окну, Марина равнодушно слушала пыхтение Шайтана, болезненные стоны Вики – и думала о своем. Прилежно анализировала события. До появления летучих тварей у нее была одна версия, а теперь появилась другая – точнее, твердое убеждение, что прежняя версия ни к черту не годится. Что-то тут крылось гораздо более сложное.

Шайтан поднялся, довольно ухмыляясь. Вопросительно оглянулся, уже, судя по всему, признавая за Мариной право время от времени отдавать приказы.

– Изверг вы, право, – сказала Марина, ухмыляясь во весь рот. – Бедная девочка лежит ни жива, ни мертва... Есть настроение продолжать? Прекрасно! Давайте в таком случае... – она сделала многозначительный жест ладонью.

Вика пыталась сопротивляться, когда Шайтан переваливал ее на живот, но особой пользы из этого не вышло. Она истошно завопила от боли, но Марина вовремя подскочила, задрала ей голову и заткнула рот камуфляжной штаниной, да так и осталась сидеть на корточках, придерживая импровизированный кляп и не без удовольствия наблюдая, как исказилось залитое слезами лицо, как она прямо-таки грызет камуфляж, заглушающий оханье и тягучие стоны. Сделала рукой знак Шайтану, побуждая не усердствовать особенно. Он понял и сбавил темп.

Когда он поднялся, а Марина убрала руки, Вика так и осталась лежать, вцепившись зубами в штанину, глухо всхлипывая. Она нисколечко не сопротивлялась, когда Марина переворачивала ее на спину и убирала петлю с шеи, только слезы лились в три ручья.

– Поздравляю с новым сексуальным опытом, – сказала Марина, ласково поцеловав ее в мокрую щеку. – Ну, не хнычь, он тебе ничего не порвал, я смотрела, хотя, конечно, побаливает...

Вика рыдала, сотрясаясь всем телом, временами невнятно изрекая ругательства – но уже без всякой гордой несгибаемости.

– Вот такой ты мне еще больше нравишься, – сказала Марина. – Затраханной шлюхой. А знаешь, это гораздо проще и не в пример приятнее, нежели тебе загонять щепки под ногти или пихать впромежность какой-нибудь корявый сук. Вот в этом ключе мы и будем продолжать. Прямо сейчас. Уже не спеша, со всей возможной изобретательностью и грязной фантазией, а фантазия, скажу я тебе, у меня богатая. Я тебя окончательно опущу в совершеннейшее дерьмо, будем тебя валять, как в голову придет, а когда надоест, привяжем так, чтобы дергаться не могла, и подпустим к тебе собачку нашего гостеприимного хозяина, чтобы и она постаралась. Интересное будет зрелище...

В глазах Вики был ужас – тот самый, долгожданный. Она даже хныкать перестала, побледнела.

– Ты что, думаешь, я собачку не задействую? – тихо, вовсе уж задушевно спросила Марина, небрежно толкая ее грудь. – Неужели я так безобидно выгляжу? Позовем песика?

– Не надо! – выдохнула бледная Вика. – Я тебя прошу...

– А если я никогда раньше этого не видела, и мне интересно посмотреть?

– Пожалуйста! – это рванулось столь неподдельным стоном, что Марина уже не сомневалась в победе.

– А правду говорить будем?

– Да! Да, будь ты проклята!

– Вот и отлично. Стоило ломаться...

– Развяжи, я оденусь! – сердито бросила Вика.

– Совершенно не к спеху, – мотнула головой Марина. – Когда я решу, что услышала достаточно, и лапки развяжу, и одеться дам, и даже коньячку хлебнем. А пока что, уж не посетуй, остаешься в прежнем положении. Чем быстрее все расскажешь, тем скорее вернешься в нормальный вид... И не зыркай на меня так строптиво, иначе я решу, что ты еще не дошла до кондиции и собачку свистну.

Присмотрелась к личику Вики, уже утратившему упрямство и боевой задор, осунувшемуся, покрытому засохшими полосками непритворных слeз: клиентка вроде бы созрела, но в таких случаях ни в чем нельзя быть уверенным...

– Начнем? – сказала Марина. – Что вы там отыскали?

– Я не знаю, что в том здании было раньше...

– Не цепляйся к словам. Здание меня пока что не интересует. Я имею в виду, что вы там нашли?

– Это какое-то хранилище. Может быть, раньше там был музей. Может быть, государственная сокровищница. В общем, там, внизу, полным-полно драгоценностей. Великолепные алмазы, другие камни. Скорее всего, музей – иные предметы, считает наш эксперт, чертовски старые. Золото, камни, украшения, старинное оружие…

– Вы уже что-нибудь оттуда вытащили?

– Малую часть. Там столько... Сатаров собирался в самое ближайшее время послать команду с соответствующим оснащением.

– А потом? – спросила Марина. – Какого черта тут у вас ошивается Пулавский? Собрались потихоньку переправить все это добро за кордон?

– Ну да.

– Сколько там примерно?

– Мешками, – с расстановкой произнесла Вика, уставясь в потолок прямо-таки мечтательно. – Если считать, то мешками, ящиками, бочонками... Соображаешь? Всем хватит на три жизни.

Сидя над ней и задумчиво хмурясь, Марина пыталась отгадать, подслушивает ли Шайтан у двери. На его месте она сама непременно бы подслушивала. Мешками, ящиками, бочонками... Золото и камни... Плохо. В том смысле плохо, что этакий куш может сыграть роль как раз того соблазна, коего она в случае с Шайтаном резонно опасалась.

– Что помрачнела? – спросила Вика с некоторым вызовом. – Пораскинула мозгами, а? Сообразила, что этот твой головорез может при таком раскладе и тебя прикончить за милую душу?

– Ну, тебя он прикончит даже раньше, – убежденно произнесла Mapина. – Так что не особенно радуйся... И место ты, конечно, знаешь? Бывала там?

– А конкретнее?

– Знаю. Бывала.

Вместо того, чтобы задать следующий вопрос, Марина бесшумно выпрямилась, как можно тише подошла к двери и резко ее распахнула. Шайтан обнаружился на старом месте – сидел на тряпке у стены, задумчиво баюкая в руках бутылку коньяка с поуменьшившимся за время отсутствия Марины содержимым. Что, впрочем, еще не повод успокоиться – человек с отличным слухом и молниеносной реакцией успел бы отскочить заранее и принять самый невинный вид...

– У вас есть карты Городища? – спросила Марина.

– Ха! Навалом... И обычные, на пластике, и электронный навигатор.

– Давайте все.

Ничуть не удивившись, он запустил руки под низкую кровать, достал оттуда два рулона пластика и черную плоскую коробочку навигатора:

– Умеете пользоваться?

– Еще как, – нетерпеливо сказала Марина. – Вы, часом, не подслушивали?

– Бог ты мой, с чего вдруг? – взгляд у него был невиннейший. – Мы с вами в одной команде...

– Ладно, я просто так, – сказала Марина. – По врожденной гнусности…

Вышла в соседнюю комнату, плотно притворила дверь, развернула карту перед лицом Вики.

– Да развяжи ты руки! – с досадой сказала та. – Как я тебе показывать буду, носом?

– Ладно, – сказала Марина. – Но смотри у меня. В той комнате – не самый приятный мужик на свете, да вдобавок собачка...

Она распутала веревку. Потирая запястья и морщась, одернув майку, Вика поднялась и тут же охнула от боли – похоже было на то, что некоторые вещи действительно были для нее в новинку, до сих пор болело. Стерва гладкая, лиха не хлебала, подумала Марина в приливе внезапной неприязни. Чистенькая, тварь.

– Ну, показывай.

Стоя на коленях над разложенной картой – определенно напечатанной еще в ту пору, когда город процветал и благоденствовал, но покрытой массой непонятных поздних пометок – Вика практически не раздумывала. Со сноровкой человека, прекрасно умеющего читать карту и знающего этот район, показала пальцем правее того места, где они сейчас пребывали:

– Вот здесь. Уж извини, не могу показать дом – масштаб не тот. Вот этот квартал, а дом с подземельем примерно здесь...

Марина заглянула через ее плечо. Все складывалось довольно удачно: указанный квартал располагался примерно километрах в десяти на северо-восток от их убежища. Дорога лежит исключительно посуху, через реку переправляться больше не придется.

– Так, – сказала она. – Значит, собираетесь в самом скором времени…

– Ну да. Оттого и была такая спешка...

– То есть, деликатно говоря, потому и кровушку лили, не задумываясь? Ну, что ты ежишься, дело житейское... Вы там оставили охрану?

– Нет, – криво улыбнулась Вика. – Во-первых, там надежная дверь. Голыми руками ни за что не откроют случайные люди, а код замка только у нас, вряд ли кто-нибудь успеет опередить... А во вторых, постоянная охрана – это чревато...

– Догадываюсь, – сказала Марина. – Охраннички – тоже люди, мало ли что им может взбрести в голову, и мало ли что они предпримут, будучи вдали от грозных главарей...

– Вот именно. Там з а л е ж и! – взгляд Вики был затуманенным, мечтательным. – На десять жизней...

– Это хорошо, что у тебя алчность во взоре... – сказала Марина, подумав. – Это прекрасно...

– Что ты имеешь в виду?

Обняв ее за шею, Марина притянула девушку к себе и проворковала на ухо:

– Что есть великолепный стимул, золото мое. Видишь ли, есть два варианта. По первому, мы тебя туда поведем должным образом спутанную и прикончим к чертовой матери при первой же попытке что-нибудь выкинуть. По второму, ты идешь своими ножками, и, когда доберемся до подземелья, в награду за примерное поведение я тебе, честное слово, непременно позволю набить карманы как следует. В наградуза активное сотрудничество со следствием. Ну, а потом дашь обстоятельные показания – и, верно тебе говорю, сможешь убираться на все четыре стороны… Разумеется, и второй вариант опять-таки не исключает самого бдительного присмотра и пули при попытке фордыбачить... Что выбираешь?

– Ты серьезно?

– А почему бы и нет? – пожала плечами Марина. – Коли уж там на десять жизней... Я не люблю мелочиться. По рукам?

Вика повернулась к ней, ее лицо было вовсе близко:

– С дополнениями...

– То есть?

– Ты больше не позволишь этому скоту...

– Ну разумеется, – кивнула Марина. – Пальцем не тронет. Но что до меня, ручаться не могу, ты и в самом деле в моем вкусе...

Вика отступила с видом грустной покорности судьбе.

Все вроде бы позади, им можно было расслабиться, Марина приобняла ее покрепче, не встретив сопротивления, запустила руку под майку и стала деликатненько заваливать Вику на пол. Та подчинялась, по-прежнему не открывая глаз.

Вокруг стояла тишина, в выбитое в незапамятные времена окно врывался теплый ветерок, и не было пока что причин особенно беспокоиться за свою спину и затылок. И все же, все же... Целуя послушные губы, уверенно направляя руку случайной подружки, Марина содрогнулась от неприятного ощущения: чутье подсказывало, что вокруг, будто неощутимая радиация, разлито не что иное, как фальшь.

Физически ощутимая ложь. У нее был богатый опыт – и великолепный нюх на такие вещи...