Дикарка. Чертово городище

Глава пятая Красавица и чудовища

Проснувшись утречком, она не обнаружила законного мужа ни в спальне, ни вообще в отведенных им апартаментах. По этому поводу, разумеется, не следовало впадать в панику – бедолага Артур, одушевленная пешка и прислуга за все, во исполнение ее собственного приказа поперся ни свет ни заря чуточку п о р ы с к а т ь. Другими словами, задать там и сям несколько, в общем, невинных вопросов. Из которых люди компетентные, правда, быстренько сделали бы вывод, что этот благообразный хмырь определенно интересуется обитавшим тут совсем недавно господином Тепловым. Вкупе с теми намеками на связь муженька с разведкой, что Марина уже сделала под прицелом микрофонов и телекамер, этого достаточно, чтобы противник забеспокоился и начал как-то себя п р о я в л я т ь. Таковы уж служебные обязанности живца, ничего не попишешь...

Мелодично мяукнул звонок у двери. Распахнув ее без всяких дурацких вопросов, Марина узрела безукоризненную красоточку Тоню в том же деловом костюмчике.

– Я вас не разбудила?

– Ничуточки, – сказала Марина. – Самое время продирать глазки. Супруг уже встал и запропал куда-то...

– Да, я его видела в баре... Татьяна, искупаться не желаете? Вода теплая, погода прекрасная, никого там сейчас нет...

Она смотрела выжидательно, слегка улыбаясь. До Марины понемногу дошло. Вспомнила кое-какие нюансы прошлой беседы.

– А, ну да, разумеется, – сказала она, глазом не моргнув. – Я сейчас...

Вмиг распотрошив чемодан, натянула красный купальник, хоть и сплошной, но не толще бабочкина крыла, накинула сверху коротенький халатик, после секундного раздумья отправила в карман мобильник и обыкновеннейшую авторучку (умелыми руками с таким стилосом можно натворить дел, каких недотепа и с автоматом не натворит), вышла на крыльцо босиком. Весело сказала:

– Вперед!

Тоня, держась на шаг впереди, уверенно направилась мимо соседних коттеджей, в сторону густого лесочка. За ним обнаружилось озеро – довольно длинное, большое, с полудюжиной кукольных причалов, у которых застыли легкие лодочки, с явно искусственным островком посередине, где красовался ажурный бело-розовый домик в китайском стиле. Тоня шагала вдоль берега, и Марина без единого вопроса шла следом.

Ей пришло в голову, что она в разговоре с капитаном, точнее в своих собственных раздумьях, преувеличила Вампирову крутизну. Безусловно, его не так просто убить – как любого из них, как всякого полевого агента Заведения. Но опасность опасности рознь. В таком вот райском уголке как раз крайне просто в два счета завалить любого супермена. Пригласили прогуляться по бережку при утреннем безмятежном солнышке, когда при тебе ни пушки, ни пары гранат, а там пальнул кто-то в спину отключающей ампулой совершенно неожиданно – и дело сделано. На худой конец, и в этом идиллическом озерце можно быстренько спрятать труп, приняв нехитрые меры к тому, чтобы он не всплыл ненароком. А ночью можно достать, увезти, закопать так, что в жизни никто не найдет, или избавиться иным способом...

Но нельзя пока что задавать вопросы насчет «Теплова». Нужно оставаться безмозглой куклой при муже...

Оказалось, что за деревьями озеро загибалось влево, там, в самом конце, стояла небольшая избушка из натуральных бревен с высокой двускатной крышей и резным коньком. Перед ней – еще один причал, парочка лодок, деревянные скамейки.

Остановившись возле одной из них, Тоня быстренько скинула костюм, под которым был черный купальник, сняла туфельки. Потянулась:

– Утро отличное...

Аккуратно свернув халатик, Марина положила его туда же, попробовала ногой воду – в самом деле, теплая. Нацелилась прыгнуть с мостков. Тоня придержала ее за локоть и решительно направила к двери избушки:

– Подожди, давай зайдем.

Как и следовало по роли, Марина разыгрывала хрупкое создание, а потому не стала освобождаться, подчинилась с некоторым интересом. Спросила только:

– А зачем?

– Да так, пустяки, – сказала Тоня, открывая дверь и буквально заталкивая Марину внутрь. – Тут с тобой мальчики поговорить хотят...

Прислонилась спиной к двери, сложив руки на груди и улыбаясь не без цинизма. Марина быстро огляделась.

Внутри не оказалось никаких жутких сюрпризов – одна-единственная комната, ярко освещенная солнечным светом, проникавшим через два высоких окна, пара низких кресел, полосатый красно-белый матрац на дощатом полу.

И два мускулистых парня, загорелые, широкоплечие, в одних спортивных трусах, одинаковых, красных с белой каймой, обликом, ухмылочками и повадкой как две капли воды напоминавших мелкую шпану с окраины большого города.

Оба двинулись к ней не спеша, с расстановочкой, переглядываясь и ухмыляясь, один зажимал в кулаке какой-то продолговатый предмет. Он и заговорил первым, меряя Марину взглядом:

– Ну проходи, красотка, проходи, не стесняйся. Чего не умеешь, тому научим, у нас это быстро...

Марина, ойкнув, повернулась к двери, но Тоня с той же циничной ухмылочкой щелкнула замком, отпихнула ее на середину, где ближайший парень проворно ухватил Марину за локти. Она пару раз слабо дернулась, притворяясь, что не в силах избавиться от хватки. Тоня прошла к одному из кресел, села, закинула ногу на ногу, удобно расположилась, словно пришла в театр и с нетерпением ждала, когда поднимется занавес, – в вальяжной, хозяйской позе. Совершенно переменилась, ничего в ней сейчас не было от предупредительной, услужливой горничной.

Парень все так же держал Марину за локти, посмеиваясь над ухом. Второй неторопливо подошел вплотную, погладил по груди, запустил кончики пальцев под купальник, ухмыляясь, спустил узенькую бретельку с плеча, потом вторую.

Добросовестно ойкнув, Марина попыталась вырваться, но ничего из этого не получилось у слабой холеной куколки.

– Отпустите, – сказала она испуганно. – С ума сошли?

– Разбежалась, – сказал стоявший перед ней. – Стой спокойно, сучка, иначе больно сделаю...

Он поднял загадочный предмет – и из него с тихим щелчком выскочило блестящее узенькое лезвие. Марина замерла. Обушок сверкающего клинка медленно прошелся по ее шее, опустился ниже, мимоходом коснувшись соска, лезвие вонзилось в красную невесомую ткань, распоров на длину ладони.

– Ну, ты все поняла, блядь синеглазая?

Она кивнула, все так же замерев.

– Дергаться не будешь?

Она старательно замотала головой.

Парень отступил, сделал приглашающий жест:

– Ну, тогда иди на матрасик, да смотри у меня...

Она прошла туда, косясь на поблескивающее у щеки лезвие, опустилась навзничь, легла, прикрываясь руками, но один их тут же отвел, закинул за головку, а второй неторопливо стянул купальник совсем, небрежно швырнул в сторону, вмиг избавился от трусов и навис над ней, упираясь кулаками в матрац, с ухмылочкой протянул:

– А ты приятная... Все умеешь?

Марина уставилась в потолок. Второй выпустил ее запястья и положил широкую ладонь на шею, чуть придавил:

– Тебя спрашивают, все умеешь?

Она кивнула, вытянула руки вдоль тела, расслабилась с беззащитным видом покорившейся жертвы, прошептала:

– Только не бейте, пожалуйста...

– Ну кто же тебя будет бить, глупенькая, – хохотнул тот, что стоял в головах, опустил ладони на грудь и стиснул. – Если будешь лапочкой, все обойдется. Будешь лапочкой?

Она старательно кивнула.

– Против двоих ничего не имеешь?

Марина потрясла головой.

– Может, тебя связать?

– Не надо, – сказала Марина. – Вы же видите, я и так не дергаюсь ни капельки...

– Вот и умница. Ножки раздвинь, а головку закинь поудобнее.

Она подчинилась, без команды раскрыв рот. Стоявший в изголовье хохотнул, не выпуская ее груди:

– Люблю понятливых шлюшек. Ну, взяла аккуратненько...

Второй уже стоял на коленях меж ее раскинутых ног, вцепившись сильными пальцами в бедра, приподнял. Вжимаясь затылком в матрац, Марина еще сильнее закинула голову, поймала ртом напрягшуюся плоть и коротко охнула, когда в нее вошли, расслабилась, покорно мотаясь в такт размашистым толчкам. Вскоре ей стало по-настоящему хорошо, и она уже не гадала, где могут располагаться камеры, потому что это, в принципе, не имело особого значения. Ее обрабатывали неспешно и умело, порой перебрасываясь циничными репликами, и ей это вполне нравилось со всех точек зрения, и служебной, и личной. Когда все кончилось почти одновременно и оба от нее оторвались, она так и осталась лежать, уронив правую руку с матраца, раскрасневшаяся и довольная. Краем глаза покосилась на Тоню, та по-прежнему сидела в кресле, медленно курила, и ее смазливенькое личико сейчас стало совершенно другим – холодным, жестким, легкая улыбочка исполнена несомненного превосходства. «Ничего удивительного, в общем, – лениво подумала Марина, положив руку на бедро сидевшего рядом парня. – Единственная возможность превосходство ощутить – глядя, как в два смычка трахают заезжую шлюху, превосходящую только количеством денег в кошельке, а по натуре еще большую дешевку, чем ты сама... Психология не особенно сложная, просекается с ходу. Ну что же, все идет согласно расчетам».

Сидевший повернулся, накрыл ладонью ее грудь, деловито поинтересовался:

– Ну, как впечатления?

– А от меня? – кокетливо улыбнулась она.

– Классно сосешь.

– Я вообще талантливая, – скромно сказала она. – Еще не поняли? А вы на что еще способны?

– Ну, давай посмотрим… – его ладонь грубовато проползла по плоскому животу, опустилась ниже, стиснула.

Марина закрыла глаза, но ее бесцеремонно подняли с матраца две пары рук, повернули, как куклу или манекен на учениях. Образовалась комбинация, в которой она еще не бывала, несмотря на богатый опыт – но, оказалось, весьма неплохо. Снова ее, называя вещи своими именами, отодрали старательно и неторопливо, без малейшего намека на нежность, и в самом деле обращаясь, словно дворовые хулиганы с подвернувшейся на свою беду примерной девочкой, из которой за пару часов сделали законченную шлюху. Ну что же, в конце концов, с ней в свое время это и произошло: жила-была балованная девочка, а потом, когда весь мир в одночасье взорвался, превратившись в нечто неописуемое, и город горел, как пучок соломы, вмиг лишившаяся всего на свете паинька обосновалась в грязном подвале, где ее сексуальным воспитанием скоренько занялись новоиспеченные волчата, бывшие примерные мальчики. Хорошо еще, что это была с в о я стая, не били и не издевались – но прежде чем подняться до почетной роли личной игрушки вожака, общей девочкой все же побыла, и приятного в этом мало…

Ей стало вдруг скучно и безразлично – и, покосившись на вопросительно поглядывавших парней, она недвусмысленно махнула рукой, уже не как игрушка, как хозяйка. Они поняли все совершенно правильно, быстренько похватали трусы и смылись, только дверь хлопнула.

– Дай сигаретку, – сказала она, не глядя в ту сторону.

Вытянулась на матраце, удовлетворенная, собранная и уже холодная, как охотничья собака на тропе. Тихонько подошедшая Тоня сунула ей в рот сигарету, щелкнула зажигалкой. Присела рядом, присмотрелась, с намеком коснулась бедра:

– Больше ничего не хочешь?

Вновь вернулась в свою исконную роль, а ведь, ручаться можно, не особенно и хотелось…

– Нет, – сказала Марина, вяло пуская дым. – Вполне достаточно.

– Ничего, что купальник?.. Я думала, что это вполне в стиле...

– Плевать. Сколько я тебе должна?

– Пятьсот.

– Без вопросов, – процедила Марина. – Как только вернемся в апартаменты…

– Все, правда, хорошо?

– Просто прекрасно, – сказала Марина. – Надо будет повторить как-нибудь, только в каком-нибудь другом ключе, чтобы был элемент новизны и неожиданности, учено выражаясь...

– Что захочешь и когда захочешь.

– А если я тебя все же захочу?

– Да без малейших проблем, – сказала Тоня, безмятежно улыбаясь. – Хоть сейчас.

– Да нет, – искренне сказала Марина. – Мне вполне достаточно. Подожди тут, я ополоснусь пока...

Она вышла из избушки и, опустив ноги с мостков, соскользнула в воду. Медленно поплыла от берега в теплой стоячей воде, улыбаясь задумчиво и хищно.

Итак, рыбка клюнула. С самого начала все стало ясно, когда она только вошла в избушку и узрела этих двух придурков. Ну в самом деле, невозможно ведь предположить, что сюда, в особо охраняемый приют богачей, проникнут два примитивных хмыря, вознамерившихся на свою голову изнасиловать подходящую красотку? Она мимоходом высказала пожелание, и Тоня его быстренько претворила в жизнь...

Вот только не такая уж она умненькая. Проговорилась только что: думала, мол, что изрезать ножом купальник «будет вполне в стиле»...

А о т к у д а ей знать, какого именно стиля требовала пресыщенная душенька заезжей богачки?

Весь этот только что закончившийся спектакль мог поставить лишь тот человек, что своими глазами видел, какого именно стиля требовала от муженька развратная красотка, которой, оказывается, нравится играть подчиненную роль, хочется, чтобы ее хоть понарошку, да насиловали, связывали, обзывали матерно, унижали легонечко…

Значит, Тоня эту пленочку видела. И увиденное, как и было задумано, приняла за чистую монету. Можно, конечно, благодушно подумать, что это просто-напросто гостиничный сервис поднялся до немыслимых высот и предупредительная обслуга подслушивает и подсматривает за клиентами, чтобы предупреждать все их желания, даже невысказанные вслух шустрому персоналу...

Но это не версия, а чушь собачья. От чего в первую очередь не на шутку взъярится богатый клиент, так это от микрофонов и видеокамер в его апартаментах. За такие штучки любой хозяин дорогой гостиницы, едва все вскроется, качественно получит по мозгам.

Следовательно, истина в другом. И наблюдение велось теми, кто думает вовсе не о максимальных удобствах клиентов заведения. И Тонечка – достаточно посвященная в игру фигура. А это чрезвычайно полезная информация...

Она взобралась на мостки, попрыгала, стряхивая последние капли воды, вернулась в дом и накинула халатик. Словно бы невзначай, по привычке, бросила взгляд на экран мобильника – ну конечно, полный набор тщательно укрытой от посторонних глаз специфической техники: и микрофоны тут, и две камеры. Будем ждать ш а г о в, они не могут не воспоследовать...

– А ты, правда, очаровательная, – сказала Тоня. – Мне бы хотелось не только из-за денег с тобой подружиться...

Усмехнувшись, Марина подошла вплотную и взъерошила ей волосы. Сказала безмятежно:

– А вот это я тебе гарантирую. В самом скором времени. Давно хотелось иметь такую подружку.

И мысленно продолжила, не изменив беззаботного выражения лица: «Такая тесная выйдет дружба, что ты себе представить не можешь, стервочка, будешь еще на коленях умолять, чтобы я от тебя отвязалась и поскорее исчезла из твоей жизни…»