Дикен Дорф. Хранитель карты

Глава 1. ЗАТВОРНИК

Времени было за полночь. В прохладную, отсыревшую комнату, в которой догорала всего одна свеча, тихо и без стука вошел человек. Укутанный в черный и влажный от дождя балахон, он содрогнулся — никто не любил визиты в это место. После темных коридоров, слабый свет свечи казался ему ослепительно приятным. Сняв с головы огромный капюшон, мужчина оглядел комнату, затем направился к столу, на котором стояла свеча, и уселся в свободное кресло.

Своими черными холодными глазами, такими же темными, как и ровно уложенные волосы, он вновь оглядел комнату. Затем резко повернулся к человеку, сидевшему рядом в тени:

— Снова я, сэр? — спросил он хозяина комнаты, когда тот поднял голову.

— Снова ты! — уверенно отрезал тот, и продолжил, отвернувшись к окну. — Тебя что-то не устраивает, Хитрион?

— Отчего же, — возмущенно начал гость, — все как обычно! — он нервно подорвался с места и начал ходить кругами. Потом остановился, вцепился в спинку кресла и зашептал сквозь зубы, — таких как я полон весь Сублюнис, но вы постоянно поручаете что-либо мне.

— Если бы все были такие как вы, Хитрион, этот самый Сублюнис давно взял бы верх над всем, однако… Однако это далеко не так. К тому же, кому как ни вам известны все улицы Дафиэлда? Вы там родились и жили, поэтому это дело я поручаю именно вам! — хозяин комнаты взял со стола перо и коряво нацарапал левой рукой на обрывке бумаги имя. Его правая рука была в перчатке, указательный палец которой свободно болтался, так как самого пальца не было. — Вот, Хитрион…

— Что это? Кто этот человек? — испуганно спросил он, переводя взгляд с надписи на человека без пальца.

Хитрион жутко боялся сложных поручений.

— Там же все написано. Логуст Картиус — один из хранителей карт Ноутлиса.

— Но как вы нашли его?

— Вы не обязаны знать всего! Полагаю я смог это сделать по той же причине, по которой сейчас заправляю Сублюнисом, — с вызовом ответил тот, снова повернувшись к окну. — Мне стоило не малых усилий, чтобы найти хоть одного хранителя, и не меньше сил уйдет на то, чтобы разгадать его карту. А их четыре, Хитрион, четыре хранителя, а значит и четыре карты… И знаете, что самое паршивое?

— Нет, сэр, — все с той же тревогой в голосе ответил Хитрион, пытаясь понять, куда тот смотрит.

— А самое паршивое то, что я до сих пор не знаю, куда приводят эти карты. Однако нам придется нелегко, чтобы заполучить хотя бы их. Логуст Картиус выходец из Ноутлиса, а значит, так просто он вам ни за что не скажет где карта! Но я знаю, и знаю наверняка, что есть обходной путь!

— Вы хотите, чтобы я пригрозил ему смертью? — небрежно спросил Хитрион, и в его черных глазах пробежало нечто привычное, от чего он уже давно устал.

— Вы совсем меня не слушали?! — повернулся вдруг человек без пальца, и уставился прямо в эти смолистые глаза. — Я же вам сказал — он из Ноутлиса! Убив его, вы лишь окажете ему услугу. Нет, есть другой способ. Этой же ночью вы отправляетесь домой, в Дафиэлд. Там вы встретитесь с Сульфой Беллинг!

— Как?.. Но… сэр, почему именно с ней?! Не поймите меня неправильно, но даже я ее боюсь, — заикаясь и падая в кресло, проговорил Хитрион. — Она же… сумасшедшая… — шепотом выдавил он.

— Знаю. Но она одна из лучших выпускниц Сублюниса за последние десятилетия, и поэтому вы вдвоем будете заниматься Логустом. Если в чем-то засомневаетесь, Хитрион, смело передавайте дело в руки Сульфы. И очень прошу, будьте внимательны — люди Ноутлиса, как и мы, повсюду.

Этой же ночью, спустя полтора часа после появления человека в балахоне — Тальбота Хитриона — в темной холодной комнатушке, его лодка тронулась от деревянного причала Сублюниса и скрылась в темноте. Ее провожал лишь тяжелый взгляд поручателя, который еще с четверть часа стоял на причале, теребя свободный палец перчатки, затем поднял с земли погасший фонарь и растворился в воздухе.

Приблизительно в это же время, на западной окраине Дафиэлда — небольшого города расположенного на берегу моря, вблизи огромного зелёного парка, в одном из немногочисленных старых домов, которыми славился этот район, вот уже тринадцатый год начинал своё утро Дикен Дорф.

Если он не улыбался или не был страстно увлечен каким-либо рассказом, то выглядел невзрачно. Друзей у него не было как минимум по двум важным причинам. Первая — все дворовые ребята считали его застенчивым и чудаковатым (и не зря, ведь больше никто из них не прогуливал школу, чтобы собрать метрового механического паука, которых сам Дикен, кстати, боялся больше всего на свете). Как-то раз он в одно и то же время каждый день приходил на скамейку возле игровой площадки и прикармливал птиц. Через неделю все местные голуби уже знали, где им перепадет хлебных крошек и тогда Дикен уже приходил с карандашом и блокнотом. Пока они кружились вокруг него, он делал зарисовки и что-то сиюминутно высчитывал. Толпа ребят, которая собиралась за его спиной, перешептывалась и хихикала, обнаружила, что он рисует не самих птиц, а только их крылья. А в следующий месяц Дикен просто исчез. Его никто не видел и не слышал.

А вторая причина, по которой Дикен не дружил с местными детьми, уже стала очевидной. У него уже были друзья, и в их списке числились: карандаши (острые, затупленные и поломанные); два блокнота (черный и красный); четыре тетради (две зеленых, желтая и одна без обложки); стол, загроможденный колбами, баночками, кислотами и прочим химическим хламом; четыре стены его комнаты (одна наполовину скошена крышей); ржавая коллекция ключей (пятьдесят семь экземпляров включая ключ от дома); и безграничный бардак (не исчисляется!).

Чуть меньше, чем изобретать что-то новое, Дикен любил свою собаку Черру (собак он любил всяких), двух своих котов — Арчи и Нельсона (при том, что кошек вообще-то не очень любил), и спорить со взрослыми (их он не любил вовсе). Многие, в том числе и его родители, мистер и миссис Дорф, считали Дикена излишне самоуверенным и упрекали в том, что он ничего не доводит до конца. Словно не знали, что ответ на это будет один: «Уж лучше начать и не закончить, чем не начинать вообще!».

Полный бардак и неразбериха творились не только в голове Дикена Дорфа, но и дома, и в жизни. Особенно интересно было наблюдать за ним, когда он начинал метаться между идеями. В ход шло воображение, выдумывание тайн и изобретение все новых и новых «метровых пауков».

Возможно, в этот самый момент он как раз и занимался тем, что наводил на своем столе очередной беспорядок.

Дикен Дорф рос затворником. Тех редких дней, когда миссис Дорф удавалось выгнать Дикена погулять, вполне хватало, чтобы поделиться с дворовыми ребятами некоторыми животрепещущими замыслами. Одним из таких событий стал день апрельской весны. Дикен и его сосед Кристофер Лим встретились на восходе солнца на короткой дороге, ведущей в лес.

Тот клочок земли, который был выброшен в море и назван Дафиэлдом, был только наполовину городом. На этой оживленной половине и громоздились тесно дома, площади, бесчисленные дороги и мостовые. Остальная половина была большим зеленым лесом. На всем его пространстве было только две светлые поляны и паутина истоптанных годами троп. Особо дикие животные давно покинули дафиэлдское предлесье, поэтому если кому-то удавалось встретить на лесных дорогах забредшего оленя, этот случай передавался потом из уст в уста как нечто невероятное.

Хотя далеко за лесом, за тысячью теней нетронутых деревьев, гнили в своей серости болота и топи. Они пользовались дурной славой в городе, а число легенд, впитанных этими болотами, шло в сравнение разве что с количеством историй о мысе Гелиарда. Что было правдой, а что — нет, знали только эти опасные земли.

Весь этот загадочный лес, расположенный прямо за домами Дикена и Тофера (так называли Кристофера все, кто его знал, и ему это не нравилось… но он привык), дал название улице, на которой они жили — улица Первых дубов. Вместе с друзьями Тофера — Винсентом и Уильямом, они копали в этом лесу яму для шалаша. И в этом не было ничего удивительного, ведь все дети с приближением лета собирались покучнее, чтобы соорудить свой домик, будь то на дереве, на земле… или под ней.

— Дикен… — недовольно начал Тофер, сонно потирая глаза. — Ты вообще понимаешь, что еще даже не рассвело?! Или мне должно быть наплевать, что ты поднял меня в такую рань, и я мог еще спать и спать…

— Идем, — с улыбкой оборвал его Дикен, закидывая старый мешок на плечо.

— Идем?! — с прежним недоумением переспросил его друг, оборачиваясь по сторонам. — То есть ты только меня одного разбудил? А как на счет Уила? Пускай от Винсента толку мало, но я не хочу работать лопатой за всех!

— Тофер, прекрати ныть!

— Я не ною… Я спать хочу!

— Тогда иди домой, — гордо произнес Дикен, и не спеша побрел в лес один.

— И пойду. Только потом не говори что весь шалаш твой!

— Даже не подумаю, — кричал Дикен в ответ, и продолжал, — вообще-то у меня была идея!

Когда до ушей Тофера донеслось слово «Идея!», он невольно остановился, повернулся и бросил взгляд на мешок за спиной Дикена. Прикинув на секунду объемы ноши, он тут же побежал следом.

— Погоди, Дикки! Погоди…

Тофер Лим был старше на год, упитанный, хитрый и, в общем-то, не глупый. Во все «идеи» он кидался с головой. Тофер рос в почтенной семье, проживавшей в доме в пяти шагах от окон Дикена. Его отец и дед состояли на службе полиции Дафиэлда. Однако, в отличие от родителей, он был отъявленным хулиганом. Во всей дворовой компании Тофер являлся самым старшим и не упускал момента посмеяться над остальными. Это он первым начал выдумывать шутки и небылицы про чудного затворника Дикена, а прошлой осенью у них даже случилась драка. С тех пор Тофер больше не задирался к Дикену.

Пробираясь через кусты, они двигались к огромному старому буку, единственному во всем предлесье. Прямо под ним, укрытый свежесрубленными кленовыми ветками, был спрятан ров. За последние два дня он значительно вырос: шириной в четыре шага и глубиной по грудь Тофера.

Всю дорогу до места Дикен молчал, лишь улыбаясь и выворачивая мешок из рук приятеля. Наконец, он бросил его на землю. Вынув из него чистый лист бумаги и заточенный уголек, он протянул их Тоферу:

— Будешь рисовать старинную карту сокровищ! Ну, три шага вправо, десять влево… Понимаешь? — и, получив утвердительный кивок, Дикен снова запустил руку в мешок. На этот раз он достал настоящий череп. Той же прошлой осенью, незадолго до великой драки, они вдвоем совершенно случайно откопали его в лесу и держали все в строжайшем секрете.

— Это же наш череп! — оживился Тофер. — То есть не наш, а… его, — он смутился, после чего с прежним восхищением взял его в руки. — Что ты собираешься с ним сделать?

— Он и будет нашим сокровищем, — улыбаясь, заявил Дикен. — Представляешь их испуг? Винсент вообще разрыдается!

— Так это для них ты все придумал?! — радостно завопил тот. — У-у-у… ну тогда точно облезут от испуга. А Уил будет просто в ярости! Ты видел когда-нибудь бешеного Уила? У него ноздри раздуваются как у быка!

— В любом случае, Тофер, этот череп нужно захоронить снова, а то он уже полгода лежит у меня в погребе. Ты можешь представить себе лица моих родителей, если кто-нибудь из них обнаружит его?..

В этот момент Тофер содрогнулся. Он представил себе своих родителей и их реакция ему не понравилась.

— Так, погоди, Дикки, расскажи еще раз весь план.

— Не называй меня так, — в тысячный раз упрекнул Дикен. — Времени мало, говорить буду быстро…

Времени действительно было мало, так как к полудню все четверо обычно уже давно копались в яме. И к этому моменту требовалось проложить необходимый маршрут к тайнику (укромное место, недалеко от шалаша, под изогнутым кленом); нарисовать правдоподобную карту с координатами; закопать самодельную карту сокровищ не глубоко, в стенке шалаша; выкопать тайник и снова закопать уже с черепом.

Солнце уже начинало пригревать, и парк оживал после прохладной ночи. В верхушках деревьев шелестел листьями ветер, сгоняя с ветвей крикливых птиц. В этом лесу не удивительно было найти старые прогнившие карты, указатели и драгоценные захоронения, так как он скрывал в себе множество тайн. Взять, к примеру, тот скелет, что откопали Дикен и Тофер осенью. Неизвестно, сколько он пролежал под землей, но все это время он обнимал проржавевшую шкатулку с открытками и письмами от «Твоей любимой кареглазки». Но истинным сокровищем для Дикена и Тофера стал череп. Они аккуратно выкопали его, очистили, спрятали и поклялись сохранить все в строжайшем секрете.

Тофер Лим по настоянию семьи обучался живописи. Он ненавидел это, но гордился собой. Отмерив шагами маршрут до тайника, он смог красиво нанести все на карту. Смяв ее несколько раз, испачкав в сырой земле и опалив края, они без труда сделали из нее старинную карту.

Вдруг Тофер увидел кого-то недалеко в траве:

— Эй, Дикен, смотри, — настороженно зашептал он. — Там кто-то есть! Что если это Винсент?! Если он нас увидит, все пропало!.. А-а-а, погоди, нет… это же… Точно, это хрупышка.

Из травы поднялась худенькая девочка. Тофер и его друзья называли ее хрупышкой, хотя на самом деле у нее было и настоящее имя — Мадлейн. Ее не любили. И не потому, что она считалась самой младшей во дворе. Мадлейн обрела себе скверный характер и бросала все силы на то, чтобы досадить кому-то в том или ином деле. Поэтому незапланированные встречи с ней сулили неприятности. Она носила одежду на несколько размеров больше и изрядно потрепанную. Невзирая не все унижения она умудрялась не оставаться одна, и обычно за ее спиной можно было увидеть «свиту Мэд» — две или три девчонки, которые по своей наивности таскались за ней по пятам. Даже сейчас рядом с ней кто-то сидел и упорно не поднимался из высокой травы.

— Что ты здесь делаешь в такую рань, Мэд? Опять выгнали из дома? — ехидно поинтересовался Тофер, спрятав карту за спину и бросая взгляд через плечо Мадлейн, туда, где пряталась в траве ее подруга.

— Тебе какое дело, Лимоноголовый! Сам ведь не спишь… А где эти ваши двое? Ямка оказалась слишком маленькой для четверых? — язвила она, но потом ее глаза впились в мешок в руках Дикена. — Что у вас там?

— Убери руки, хрупышка! — пригрозил Тофер и снова уставился вдаль. — Твоя подруга сумасшедшая?

Сумасшедшая не поднималась целиком из травы. Она периодически размахивала руками, прыгала с места на место как волчонок за зайцем, а потом практически полностью скрывалась из вида.

Как только Мадлейн окликнула ее своим сиплым голосом, та подняла голову, посмотрела на ребят, еще немного посидела в траве и подошла.

Это была высокая, с густой копной светлых волос, девочка. Как ни странно, потрепанные шорты и белая сорочка, придававшие мальчишеский вид, совсем ее не портили. На искусанных губах таилось множество слов, готовых сорваться в любой момент. Но вместо этого она просто улыбалась. Ее рука крепко сжимала пару ниточек, которые рвались вверх и дергались во все стороны. К их концам были привязаны маленькие синие стрекозы, которые пытались улететь. Но главное внимание мальчиков привлек тонкий кожаный ремешок на поясе незнакомки: на нем висели странные полотняные мешочки.

Осмотрев ее с ног до головы, Тофер с трудом подавил смешок.

— Это Эйприл! — гордо, по буквам произнесла Мадлейн, но ей вдруг стало немного не по себе. — Она здесь вроде как…

— Новенькая, — продолжила Эйприл за себя.

— Угу. Вот этого лимоноголового зовут Тофер.

— Так все, ты договорилась, Хрупышка! — взбесился Тофер, но сдержался, сжав в кулаке за спиной недорисованную карту сокровищ.

— Да ты только говорить-то и можешь, — продолжала провоцировать она, но сама того не замечая, попятилась назад. — А этого зовут… Называй его психом!.. Или затворником.

— Мадлейн, ты просто, — Дикен осекся, так же, как это сделал до него Тофер: сейчас было самое неподходящее время ссориться с хрупышкой Мэд. Вместо этого он решил оправдаться перед Эйприл, — не слушай ее, я не псих!

— Да псих… Еще какой. Дикен Дорф — король дураков!

Благодаря этой почти складной поговорке Эйприл узнала его имя.

— Мадлейн, мне иногда кажется, что ты безгранично тупа, — покачал головой Дикен.

Она что-то забормотала себе под нос, после чего, резко схватив под руку новую подругу, повела ее прочь. Тофер грозно прокричал им вдогонку:

— И отпустите бедных стрекоз!!! Хрупышка… Ты видел это, Дикен? — изумленно спросил он, облокотившись на дерево. — Как же мы сами не догадались это сделать? Да как в твою-то голову такое не пришло! Здесь же полно этих стрекоз! Они как маленькие собаки на поводке… Забавно, конечно.

— Наверное, я был занят чем-то другим. Зачем ты вообще заговорил с ними!

— Я должен был познакомиться с новым врагом.

— Тебе не нужно с ней воевать, Тофер. Она просто новенькая… Уверен, что не надолго! — Дикен даже не помнил ее имени, так как в мыслях отвел ей в этом дворе три месяца.

— Вот именно, новенькая! И отлавливает НАШИХ стрекоз, в НАШЕМ же, Дикки, лесу! А теперь еще эта малявка Мадлейн с ней возится… Пополнение в свите. Откуда она вообще взялась? — возмущался пухлощекий Тофер, отчего становился еще смешнее.

— У нас мало времени. Скоро придут Уил и Винсент. Надо успеть сделать все по высшему разряду!

Спустя четверть часа все запланированное было готово. Они, довольные собой, вернулись к шалашу, ожидая друзей и вдыхая сладковатый воздух.

Мадлейн и Эйприл тем временем не спеша двигались в сторону общего двора. Это была их так называемая детская гостиная. Двор располагался в окружении домов всех здешних детей. Первым стоял дом Дикена; по обеим сторонам от него дома Тофера и Винсента. Чуть дальше по дороге можно было увидеть жилище Уильяма. Сейчас именно оттуда навстречу Мэд и Эйприл шли двое других копателей.

Винсент был самым младшим среди всей устоявшейся дворовой компании, но не по годам высокий и худой, с черными смольными волосами и прожигающими глазами. Он был далеко не самым покладистым мальчиком и часто вместе с главным другом детства — Уильямом, он шел против всех правил, за что и попадал в плохие истории. Один он редко мог что-нибудь вытворить. О таких детях их родители, как правило, говорили: «Не он находит проблемы, а проблемы находят его!», стараясь тем самым оправдать обилие неудач своих неугомонных детей. Задиристый и вредный характер принес ему не один синяк. Особая вражда (даже сильнее, чем у Тофера) шла у него с Мадлейн. Они были во многом схожи и именно поэтому часто сталкивались своими узкими лбами и заплевывались ядом.

Уильям, в свою очередь, был старше друга на два года и, возможно в силу возраста, умнее и серьезнее. Маленькие светлые глазки на круглом лице все время неустанно бегали, а большие пальцы рук он всегда зажимал в кулаках. Казалось, будто он всегда чего-то боится, хотя он был не из трусливых. Меньше всего Уильям ладил с двумя старшими братьями, которые и воспитали в нем суровый характер. Хотя когда дело касалось бесконечного нытья Винсента, вся непоколебимость Уила судорожно сжималась в крепкий кулак, жаждущий сломанного зуба.

— Хрупышка! — вдруг взвизгнул Винсент, когда перед его взором появилась Мэд.

— Молчал бы, прихвостень! — тут же отвечала та, хватая новую подругу за руку, чтобы не останавливалась.

— Мадлейн, подожди! — вмешался Уильям, бросая кроткие взгляды на новенькую и опуская лопату с плеча на ботинок. — Вы ведь с парка, Дикен и Тофер уже там?

— Уил, идем! Что тебе до них… — снова ныл вредный Винсент, хватая друга за плечо и не спуская черных глаз с новенькой.

Мадлейн не стала отвечать ему, ограничившись немым передразниванием, и демонстративно повернулась к Уилу:

— Они уже давно там. Мы с Эйприл… Кстати да, это новенькая — Эйприл, она с… Окраины. Но теперь живет в одном доме с нашим Хилом. Тофера с Дикеном мы встретили недалеко от вашей ямы. Кстати, они чего-то там бегали, шушукались… с мешком…

С последними словами хрупышка-Мэд получила едва заметный удар по ноге от новой подруги.

— Может, мы уже пойдем, Мадлейн? — с укором глядя на нее, подала голос новенькая.

После этих слов ребята разошлись в разные стороны и как только мальчишки скрылись из виду в густом лесу, Эйприл продолжила:

— Думаешь, этим двум стоило знать про Тофера и его друга? Наше-то какое дело?

— Эйприл, перестань. Тофер — напыщенный дурак! Если я что-то и взболтнула, то он это заслужил. И вообще вся эта четверка меня достала. Ходят тут как короли, — ответила Мэд с неприязнью и направила Эйприл в сторону потрепанного морского каната, висевшего на дереве, прямо посередине двора. — Если б ты их только знала! Постоянно придумывают себе проблемы и влипают в разные истории. А этот умник запирается на месяцы дома и даже носа не сует на улицу…

— Это ты о Дикене? Да вроде обычный. Скучноватый… «Дикен Дорф — Король дураков» это ты сильно придумала, — смеясь произнесла Эйприл. — А у Тофера похоже действительно в голове одна солома. Там где я жила таких было много! Не думала, что и у вас они есть… Здесь всегда так с новенькими?

— А у нас и не бывало раньше новеньких.

В парке тем временем шел отсчет до начала великого розыгрыша. Тофер и Дикен сидели спиной к толстенному буку и, глядя приоткрытыми глазами на медленно плывущие облака, отдыхали после проделанной работы. Дикен усердно пропихивал травинку сквозь зубы и о чем-то думал, а Тофер склонился над своим ножиком. Он сделал его сам, вбив острое лезвие в небольшую деревяшку. Вооружившись увеличительным стеклом от дедушкиных очков, он выжигал на рукоятке ножа свое имя. Заслышав хруст веток и знакомые голоса поблизости, они быстро схватились за лопаты и спрыгнули в яму.

— Тофер, вы уже здесь… Чего так рано? — спросил Уильям, залезая с лопатой в землянку.

— Да это все Дикки!..

— Не называй меня так!

— Ага… — отмахнулся тот. — Сам рано встал и с раннего утра барабанил в мое окно. Решили не тратить время понапрасну! Уже часа два здесь копаемся, теперь и ваша очередь, — сказал Тофер, подавляя улыбку и глядя на друга.

Они передали лопаты, а сами приняли прежнее положение под деревом, расслабившись и думая о предстоящей шутке. Из шалаша доносились удары лопаты о землю и периодическое нытье Винсента. На этот раз он жаловался, что в будущей землянке слишком мало места. Еще бы! С его-то ростом… Время шло. Тофер выводил последнюю букву на деревянной рукояти, а выдуманная карта все еще не была найдена. Спустя еще четверть часа Дикен всерьез засомневался в продуманности своего плана. «Может мы спрятали карту слишком глубоко? А вдруг они ее не заметили и давно засыпали землей! Или… Или они ее уже нашли, но решили утаить…» — проносилось в голове у него, как вдруг из ямы выскочил Винсент, сжимая «старый» бумажный сверток и вопя:

— Нашел! Сюда, смотрите! Это я ее нашел… Думаю, она ведет к сокровищам!.. Смотри Дикен, — младший поднес к нему карту, крепко сжимая дрожащими руками. — Ну, что думаешь? Только погляди, да она же прошлого века! — сказал тот, усевшись на траве и вглядываясь в карту своими черными глазами, которые сейчас больше походили на разгорающиеся угольки.

Трое обступили его с разных сторон и нависли над картой.

— Прошлого? — переспросил Дикен, с упреком глядя на художника этой самой карты. — А я-то думал, постарше будет…

— Здесь даже ориентиры есть! Так… Север там! Ведь там? — неуверенно спросил Винсент, указывая пальцем в глубь леса. — А это, кажется, количество шагов… Невероятно… Мы богаты! — он пребывал в каком-то истерическом восторге, от чего выдумщику розыгрыша было несколько совестно.

И, тем не менее, он вместе со всеми придавался радости и прыгал с восторженными воплями. Уил и Винсент первыми бросились к развесистому клену. Они тщательно вышагивали по нарисованному пути, отмеряя положенное количество шагов, а Тофер, чтобы те не сбились с пути, даже перемерял, и иногда исправлял, восторженных друзей. Самый младший неугомонно бегал как ищейка между деревьями. Из-за своей поспешности он то и дело приходил не к тем местам, но это его уже не волновало. Главное, что клад был где-то рядом и он готов был перерыть землю руками в обозримых окрестностях леса. Сложнее всего приходилось, когда он начинал спорить о своей правоте со старшими, из-за чего Дикен из раза в раз по слогам объяснял, в чем его ошибка.

Наконец, спустя добрых полчаса вычислений и измерений, они стояли возле намеченного тайника, а Уильям бежал к ребятам с лопатой.

— Разделим поровну… Хотя нет, я же карту нашел! Да вы бы и не разобрались в ней без меня. Даже сейчас я копаю, а не вы… Значит мне больше, — бормотал смуглый Винсент, судорожно работая лопатой.

— Так не честно! Мы все вместе копали шалаш, и карту мог найти любой из нас, — возмутился справедливый Уильям, выхватывая лопату у друга. Дикен и Тофер держались из последних сил, чтобы не расхохотаться и отвлеченно смотрели вдаль леса.

— Кажется… Да! Вот он, мешок! — кряхтя и потея, восторженно вскрикнул Винсент. — В нем что-то… что-то круглое? — он запустил руку и тут же швырнул мешок от себя. — Там череп! Это не сокровища! Там череп! Уил, Тоф… Там действительно череп! — казалось, он готов был разрыдаться, правда непонятно: то ли от страха, то ли от обиды. Он полез своими длинными худыми ручонками копаться в маленькой ямке, в надежде найти что-нибудь действительно стоящее.

— Погоди… Я слышал, что раньше из них делали шкатулки для драгоценностей. — Уил осторожно вынул из мешка череп. В зубах того торчала записка. — Вот смотри, здесь письмо…

Я все давно уже забрал. Д. и У.

Как только он зачитал записку, Тофер и Дикен не выдержали и громко засмеялись, падая на землю и хватаясь за животы. Смех усиливался с каждым разом, как они поднимали взгляд на разбитые выражения лиц наивных друзей. Несчастный Винсент медленно сполз по дереву. Он тихо бранил себя, обхватив голову руками:

— Какой же я!.. Повелся на этих… Вот черт!

— А мы всё знали, — спокойно проговорил Уил, нервно разрывая записку, — девчонки нам все рассказали. — Смех внезапно прекратился. — Что вы удивляетесь? Мы их встретили по пути сюда и они сказали, что вы готовите розыгрыш!

— Я так и думал, что им нельзя доверять! Наверняка это все новенькая… Там, в Окраине, они, наверное, всегда друг друга закладывают! — резко разгневался Тофер. — Хотя судя по вашим лицам, вы не особо-то догадывались о происходящем, — снова засмеялся он.

— Надо поговорить с Эйприл. Объяснить, что здесь ей не Окраина! Это другой район… А лучше вообще с ней не разговаривать никогда. Бойкот! Одевается как мальчишка, навесила себе на пояс всякую ерунду, да еще с этими стрекозами!.. — не сдержался Дикен, после чего все вместе принялись успокаивать плачущего Винсента.

Весь остаток дня ребята провозились с шалашом. Винсент не разговаривал ни с кем, даже с Уилом, который тоже попался на уловку ребят. Окидывая заговорщиков недовольным взглядом, он что-то невнятно бормотал себе под нос. Дикен сидел один, возле выкопанной землянки и бездумно просеивал землю сквозь пальцы. По серо-зеленым глазам мальчика можно было видеть, что он находился глубоко в своих мыслях. Его глаза всегда выражали некую отстраненность, но на сей раз, во взгляде присутствовали и необъяснимая злость, и странное желание отомстить девчонкам-предательницам, и порхание идей, никак не относящихся к сегодняшнему дню.

Всю следующую неделю шли проливные дожди. Но это были не те промозглые противные дожди, а весенние, с крупными теплыми каплями и приятным запахом. Иногда сквозь тонкие слои туч проглядывало солнце, и тогда над всем Дафиэлдом протягивалась прозрачная, еле заметная радуга. Из-за частых дождей по улицам разъезжало еще больше экипажей с мокрыми лошадьми, разбрызгивая огромные лужи каменистых дорог.

Дикен Дорф все это время проводил за химическим столом или расчерчивал очередную, понятную только ему одному, таблицу. «Ты бы хоть на глаза попадался!» — неустанно слышал он из-за двери своей комнаты. То была миссис Дорф. Отец же был доволен тем, что сын хоть чем-то занят.

Новенькая — Эйприл Вудуорт, — сидела дома, лишь изредка встречаясь с соседом Хилом возле дома. Он был одноклассником Мадлейн, поэтому вся троица сдружилась. Эйприл хоть и была на два года старше своих новых друзей, однако не жаловалась и быстро стала главной зачинщицей веселья. Для Эйприл даже один день просидеть дома — огромная мука. Не говоря уже о неделе. Но здесь были совершенно другие люди, чем там, на Окраине. Она бы и рада была сорваться в дождь, да только что ей делать на незнакомой улице одной.

Долгожданным безоблачным утром, после долгого периода ненастий, под ее окном стояла Мадлейн. Не прошло и пяти минут, как они уже бежали по лужам в сторону большой светлой поляны недалеко от леса. Оседлав толстые ветки, они представляли, что скачут на лошадях. Бежали, прыгали, падали во влажную траву, вставали и снова мчались по поляне с веселыми криками. В эти моменты Эйприл не думала ни о чем и полностью отдавалась веселью и беззаботности.

— У меня есть идея! — сказала Мадлейн, схватив Эйприл за руку, и побежала в густоту леса.

— Куда мы?

— В укрытие мальчишек!

— Стой… А вдруг они там? — забеспокоилась девочка, но они уже подбегали к большой, укрытой ветками, яме.

— Их здесь нет. Я их знаю, — уверенно сказала та, но все же заговорила шепотом и начала тихо подкрадываться, — они такие чистюли, что ни ногой не ступят на улицу, пока последняя лужа не высохнет. Пойдем!

Они спустились в сырую землянку. Прямо по центру скопилось огромное количество воды, а с веток, уложенных над головой, все еще падали капли. В некоторых местах стены, укрепленные небольшими деревянными брусками, расползлись и обвалились под напором ливней. Вообще здесь было неплохо: старые обломки и доски служили скамьями, а сбоку в земле была выкопана ниша в качестве полки. Ветви с листьями наверху пропускали тонкие полоски солнца, так что вся землянка была испещрена белыми просветами. Где-то снаружи вдруг послышались шаги и девочки притаились. Былая смелость Мадлейн внезапно исчезла и она жадным взглядом просила Эйприл что-нибудь придумать.

— Тоферу-у-ус? Тофик… Тофер! — вдруг послышался дразнящий голос Дикена. — Это ты здесь? — он заглянул внутрь и увидел двух перепуганных «кроликов». — ВЫ?.. Что вы тут делаете, это наше место!

Молчание затянулось, и Мадлейн поняла, что положение уже не спасти.

— Ой, Дикен, не делай из этого трагедию, — сказала она, скорчив вредную гримасу и пытаясь выбраться из подземного шалаша. — Подай лучше руку, здесь скользко… Как ты узнал, что здесь кто-то есть?

Дикен молча перевел взгляд в сторону. Там на сырой земле были отчетливо видны многочисленные следы.

— Ох, какие мы внимательные… Помоги Эйприл, — он нехотя протянул руку второй девочке, — а где же твои друзья? — язвительно спросила младшая, поднимая свою палку-лошадь с земли.

— Тебе какое дело? Вы вообще нас подставили, — хмуро ответил он, вызволив новенькую из подземной ловушки и разглядывая свою руку. — Что это? — спросил он, поднося ладонь ближе к глазам. На ней остались серые растертые пятна. — Это с ваших рук.

— Нет не с наших…

— Ну и ладно, все равно узнаю, — не отрываясь от ладони, задумчиво проговорил Дикен. Он аккуратно счистил грязь в лоскуток ткани, которую всегда носил в маленьком внутреннем кармашке жилета.

— Ах, ну да, он же у нас великий алхимик! — с сарказмом заметила Мадлейн.

— Алхимик? — удивилась Эйприл. — Химия… Так скучно. Значит, я не ошиблась…

— Так чем это мы вас подставили? — не успокаивалась вторая.

— Подставили и предали! Посмотри назад, — ответил он безучастно, уже вглядываясь в лицо приближающегося друга. — Вот у него и спроси, много чего услышишь.

Неподалеку замаячила крупная фигура Тофера, с лопатой и ведром в руках. Никого в районе нельзя было так часто увидеть с лопатой, как его. Этим землероем была перекопана добрая часть леса, а его заветной мечтой было участие в каких-нибудь крупных исторических раскопках. Сейчас он уверенным шагом приближался к заболоченному шалашу. Все вопросы моментально отпали, Мадлейн недолго думая оседлала свою палку и побежала прочь на поляну. Эйприл ничего не оставалось, как последовать за подругой.

— Ничего… Пусть побегают, — сказал он, подойдя ближе. — Все равно однажды я им все выскажу. Эта новенькая за ней как хвост повсюду таскается… Она моего возраста, а ходит с такой малявкой. Не понимаю… Посмотри на них, Дикен. Какие «удалые» наездницы… Не потеряй свою лошадь, Вудуорт! — крикнул он, наблюдая за глупостями девчонок.

Небо снова затягивало тяжелыми облаками и они скорее принялись приводить шалаш в порядок. Тофер полез внутрь, чтобы черпать воду, а Дикен стоял наверху, принимал заполненные ведра и недоумевал: какая наглая и беззаботная эта новенькая. Словно и вовсе ни в чем не провинилась. А они тем временем продолжали с цоканьем и криками бегать по поляне. Их смех доносился и до мальчишек. Сама же Эйприл в это время пусть и веселилась, но ее ни на секунду не покидала мысль о некоем предательстве, которое упомянул Дикен. И еще больше ей было интересно, почему Мадлейн так боялась мальчишек. Жизнь в таком сложном районе, как Окраина, научила ее доводить все дела до конца. Она знала, что за все поступки нужно отвечать, а проблемы решать сразу, пока они не переросли в войну.

Вдоволь набегавшись, она остановилась. Выпустив палку из рук, она следила за скачущей вокруг Мадлейн. Еще раз оглянувшись в сторону мальчишек, Эйприл решительно остановила подругу.

— Погоди. Мне кажется лучше пойти и выяснить все сейчас, — сказала она уверенным тоном. — Сколько еще ты будешь их избегать? Рано или поздно они до тебя доберутся. Может, ничего серьезного и нет! — после этих слов она сама пошла в сторону мальчишек, а Мадлейн, секунду подумав, пошла следом.

— Тофер, вылезай. Кажется, они набрались смелости сами подойти, — сказал Дикен, протягивая другу руку.

— Надо же, это новенькая сама к нам идет… Да еще и хрупышку тащит за собой.

Эйприл шла так настойчиво, что мальчишки невольно хотели податься назад.

— О чем вы хотели поговорить? — с непоколебимой уверенностью спросила Эйприл, впившись голубыми глазами в глаза Дикена.

— Это вы рассказали все Уилу, когда они встретили вас! Не могли придержать язык за зубами?

— Мы ничего им не рассказывали…

— Не говори чепуху. Вы видели нас тем утром… А у вас в районе, наверное, принято закладывать всех! — плевался ядом Тофер.

— Да что ты можешь знать про Окраину? Такие слабаки как ты там и дня бы не продержались! А подобные розыгрыши совсем не редкость, — в этот момент, казалось, глаза Эйприл и вовсе стали синими.

— Слабаки? Да ты здесь никто! — взъелся Тофер. — Может у вас там и принято жить по правилам, но здесь могут и подшутить над тобой!

— Ведешь себя как упрямый индюк! Ты бы не то, что дня, ты и минуты не продержался в Окраине…

— Еще посмотрим, сколько ТЫ здесь продержишься, Вудуорт. Предупреждаю — с такой, как Мадлейн ты далеко не уйдешь, а других друзей можешь даже не искать!

Этот спор, сопровождаемый угрозами и грязными словами, продолжался еще минут пять. Дикен хоть и не участвовал, но был возмущен глупостью спора и какой-то его бессмысленной слабостью. К тому же он не знал, чью сторону принять: с одной — давний друг, поверивший словам Уильяма, с другой — совершенно неизвестный ему человек, в слабых доводах которого он прослеживал тонкую нить правды. К тому же по виду Мадлейн, стоявшей за спиной старшей подруги, по тому, как она пряталась от пристального взгляда Дикена, и багровым от очевидного стыда щекам, можно было предположить ее вину в случившемся. Дикен давно ее знал и понимал, что противная девчонка, скорее всего, отомстила Тоферу, который ее прогнал, рассказав их секрет другим ребятам.

Затянувшийся грязный спор раздражал его. Дикен открыл рот, чтобы вмешаться, как вдруг Эйприл не выдержала неугомонного крика здоровяка. Ее лицо резко залилось краской, и она со всей силы толкнула Тофера, сбив его с ног. Он полетел прямо на ветки подземного шалаша. Они затрещали и под тяжестью его тела проломились. А ведь он почти успел вычерпать всю воду из ямы…

— Ты об этом очень сильно пожалеешь, Вудуорт! — яростно замахал кулаками он, как жук копошась среди ветвей.

Словам этим не суждено было сбыться. Возможно они и вовсе не произнеслись бы, если б Тофер на тот момент был знаком со старшим братом Эйприл — Генри. Ближе к вечеру на улице Первых дубов прогремела новая волна очередных переговоров и ругани.

Репутация Тофера Лима во дворе в одночасье подорвалась, и из смельчака он превратился в трусливого пустозвона. Дикену ничего не оставалось, как только поддерживать своего друга и помогать избавиться от дурной славы труса.

Дела новенькой обстояли не лучше. Эйприл ловила еще больше косых взглядов, и перешептываний за спиной, прослыв жестоким изгоем района. «Она здесь никогда не найдет друзей!» — твердили все вокруг. А ведь еще полмесяца назад она не могла и предположить, как пожалеет о переезде в живописный и, казалось бы, добрый район Дафиэлда из преступной Окраины. Мэд так и не созналась, чтобы хоть как-то приукрасить жизнь новенькой.

Безобидный розыгрыш, созревший в голове затворника Дикена, перерос в бесчисленные дворовые междоусобицы, а затем и в глухое затишье прямо перед долгожданным летом, с его теплом, свободой и тайнами.