Дикен Дорф. Хранитель карты

Глава 14. БОЛЬШЕЕ ИЗ ДВУХ ЗОЛ

Дикен вернулся домой сразу же после встречи с Мортусом в доме лорда. На улице уже совсем стемнело. В большинстве своем вещи лежали уже на своих местах, и только его детская комната все еще ждала своего хозяина.

Мистер и миссис Дорф вполне ожидали от сына подобной выходки, поэтому старались не давить больше на него. Но когда времени было за полночь, сидя за небольшим семейным столом, они настояли на том, чтобы Дикен месяц отсиделся дома. Месяц. Месяц! Для мальчика это был самый суровый приговор. Мало того, что все это время он не увидит улицу, их чердак, школьный сад… Он не увидит Эйприл. Но именно месяц, как считали родители мальчика, должен пройти, чтобы он немного остыл, остепенился; чтобы поутихли все городские истории, в которых Дикен мог быть замешан и, что было важнее всего, сумасшедшая дружба с Эйприл Вудуорт сбавила обороты.

Ключ от входной двери был бережно припрятан в кармане отца, а вылезать через окно каждый раз, когда родители покидали пределы дома, было слишком опасно, так как в случае разоблачения, остаток лета он мог провести вообще один, у бабушки в Бругене. Ничего иного, как проводить целые дни дома, ему не оставалось. И что самое печальное, Дикену даже не дали возможности объяснить все Эйприл.

Как-то раз им удалось немного пообщаться. Это случилось после того как она, стоя под окном, в течение получаса звала его. Разговор длился недолго, так как слушала вся улица. После этого Эйприл тоже оказалась словно в домашнем заточении. Одной ей уже было нечего делать. Пару раз она слазила на чердак, но все было уже не то. Чердак был для них двоих, и одному там было пусто.

Так тянулась первая неделя полнейшего одиночества. В любой другой момент Дикен нашел бы, чем себя занять, но не сейчас. Эйприл не было рядом и, казалось, словно у него завязаны руки, помутнен разум и слепнут глаза. Несколько раз он садился за учебники по химии, которые были им же зачитаны до дыр; подслушивал разговор родителей и полицейского, который приходил по поводу недавнего ограбления без кражи; практиковался во взломе дверных замков, в частности замка входной двери; сделал несколько чертежей странных предметов и механизмов, применение которым он сам не знал. Но ни какое увлечение уже не могло получить продолжение, когда он был один.

Приблизительно раз в два дня случались ссоры с родителями, и в эти моменты Дикен сам запирался в своей комнате и лез на стены, оттого, что не с кем было даже поделиться. В такой напряженной атмосфере прошла почти неделя, пока однажды утром не случилось нечто удивительное.

Дикен проснулся от крика. Это был знакомый крик, бархатный и картавый. Еле продрав глаза, он увидел в приоткрытом окне черного ворона. К лапке птицы была привязана бечевка с маленьким скрученным листиком бумаги. Небул еще раз прокаркал и спрыгнул с подоконника прямо на кровать мальчика, с удовольствием пощипывая того за ногу, торчащую из-под одеяла.

— Небул! — Дикен радостно подскочил на кровати, не веря своим глазам. — Привет, друг. Да-да, покаркай… Я тоже по тебе скучал. А ну-ка сюда иди… У тебя письмо для меня! Иди сюда, — ворон пусть и был рад видеть Дикена, однако постоянно выкручивался и не давался в руки.

Наконец, Дикен развернул записку и прочел еще сонным голосом:

Дикен еще два раза с улыбкой на лице перечитал записку, отпихивая настырного ворона. Затем подбежал к своему столу, схватил перо и на обратной стороне принялся писать ответ:

— Давай Небул, лети к Эйприл! — сказал он, аккуратно гладя птицу кончиками пальцев, после того как минут десять надевал на его лапку бечевку с запиской. — И не ошибись смотри… Только к Эйприл! Давай, друг, лети…

Буквально выпихнув ворона в окно, он принялся расхаживать по комнате, изредка прислушиваясь к двери. Если бы родители узнали, что по его комнате спокойно разгуливают уличные птицы, они бы и окна заперли до конца месяца.

Дикен боялся отойти даже на минуту, чтобы умыться или позавтракать, так как мог пропустить Небула. В груди все буквально бунтовало от счастья, ведь они хоть как-то могли теперь общаться с Эйприл. Время ожидания ответа тянулось очень долго, и Дикен уже решил, что ворон просто где-то потерялся по пути или потерял в полете записку.

Но через полчаса тот снова показался в окне. Он был горд, что может служить почтовым вороном для двух своих хозяев.

Пока Дикен писал ответ на оборотной стороне, Небул сам уже успел освоиться в его комнате и даже нашел завалявшийся на столе недогрызанный сухарь. Когда мальчик бросился отбирать сухарь, чтобы поделить его с вороном поровну, тот еще крепче жадно вцепился мощным клювом в добычу и, захлопав крыльями, забрал все себе. Отвоевав лакомый кусочек, вместе с почтой он направился в сторону дома дальше по улице.

Ну и новости!!! А у вас украли что-нибудь? К нам опять приходила полиция, но ничего нового. А на сколько тебя заперли? Нет, я с ними слишком часто ругаюсь, поэтому они очень злы на меня. А что значит ЛТК? Д.Д. — прочитала Эйприл, сидя на комоде возле окна, под хруст сухаря, который ворон увлеченно гонял по подоконнику. Она подобно Дикену попыталась отобрать у Небула сухарь, чтобы разломить на мелкие кусочки, но тот уперто отвоевывал назад заслуженную еду.

— Ладно, жадина, вот, сам занимайся, — она перелила свой чай в блюдце и пододвинула к Небулу. Умный ворон быстро сообразил и забросил черствый кусок в блюдце. — Догадливый…

Спустя десять минут, когда ответное письмо было готово, Эйприл поняла, что Небул не подпустит ее к себе до тех пор, пока не разберется с едой, поэтому она просто забрала у него блюдце и убрала в ящик.

— Отдам, когда прилетишь с ответом! — с этими словами она надела на лапку птицы веревочку с посланием и ворон снова улетел.

На этот раз Дикен спешил с ответом, так как Небул нервно расхаживал по подоконнику, угрожая скорым отлетом.

— На, держи, — сказала Эйприл, когда возвращала ворону блюдце с размякшим сухарем. — Эй, ку… ты куда? Небул, вернись! — закричала она, перевесившись за окно, но тот ей уже не доверял и, как только схватил сухарь, вылетел из окна. — Отлично!

Она развернула записку и, бубня под нос, начала читать:

— Был, Дикен. Сейчас наш Небул жует свой сухарь где-нибудь на чердаке, — упрекнула она, словно друг был где-то рядом. — Та-а-ак…

К счастью для Эйприл ворон успел улететь, так как в следующую минуту в комнату вошла ее мама. Очень странно улыбаясь, она подошла к столу и высыпала на него с десяток маленьких записочек. Сердце девочки екнуло: вдруг все те письма, которые она писала другу, ворон услужливо доставлял вовсе не ему, а в ближайшее соседнее окно. Она подняла испуганный взгляд со стола на маму.

— Вот, Эйприл, — проговорила ее мама и направилась к двери, — нашла это сегодня утром в нашем почтовом ящике!.. Потом обязательно расскажешь…

И, оставив дочку в недоумении, миссис Вудуорт выбежала из комнаты. Как оказалось позднее, рассказывать что-либо Эйприл просто не могла, так как сама нуждалась в ответах — все эти многочисленные записочки были вовсе не от Дикена. По-крайней мере, почерки точно не совпадали, да и вообще, было бы странно получить такое от Дикена. Письма были испещрены любовными признаниями, комплиментами и самыми нежными словами, но… не подписаны.

Пробегая раз за разом глазами короткие послания, Эйприл поселила в сердце надежду, что все же эти записки от ее лучшего друга — Дикена Дорфа. Но потом все эти надежды с треском разбивались об стены… Об стены дома на улице Первых дубов, в которых уже больше полунедели был заточен мальчик и даже если бы ему на голову рухнуло нечто, побудившее писать такое, то он просто никак не мог бы забросить их все в ее почтовый ящик.

Эйприл была по-настоящему удивлена. Удивлена и напугана: что если это всего лишь дурацкие шуточки Лима? Нет, как бы то ни было, она решила, что Дикену лучше не говорить пока об этом.

Ровно через час сам Дикен, как и говорил, ждал уже хоть какое-нибудь новое письмо от подруги. Он не находил себе места. Родители были приятно удивлены, глядя на сына, по лицу которого блуждало счастье, но никакие уговоры и расспросы не заставили его признаться, откуда взялось это счастье.

Так он прождал весь день, практически не отходя от окна и расплываясь в улыбке каждый раз, когда в небе пролетала хоть какая-то птица. В голову лезли самые дурные мысли: может Небула перехватили, или его нашли родители Эйприл? А еще хуже было бы, если ворону просто надоело играть роль почтальона, и он улетел от них к своим собратьям. Но все было гораздо проще — Небул сидел все это время обиженный и наевшийся в своей клетке, после того, как Эйприл забрала у него честно отвоеванный сухарь.

На следующее утро Небул снова разбудил Эйприл своим появлением. Уже который день небо было чистым, поэтому она не закрывала окно, и сейчас ворон спокойно расхаживал по ее столу в поисках чего-нибудь съестного.

— Ты вредная мелочная птица, — проговорила Эйприл заспанным голосом, спугнув гуляющего по столу Небула. — Дикен, наверное, тебя ненавидит! Вот сейчас полетишь к нему и будешь объяснять, почему я ему не ответила вчера… И не надо мне тут каркать, родители услышат. Не кричи, говорю!

Она нехотя подняла себя с кровати, дописала пару слов и, сонными неуклюжими движениями нацепив на лапу записку, снова юркнула под одеяло.

— Ну давай, лети, — накрыв голову подушкой сказала она и заелозила под одеялом ногами, чтобы спугнуть ленивого ворона. — Дикен еще со вчерашнего дня ждет это письмо.

Дикен действительно ждал. Причем ждал так долго, что этим утром тяжело поднимал себя с кровати. Ему снилось, словно они снова оказались в подземелье, только с ними был Тофер, Мадлейн и вся птичья братия, включая четырех голубей и их черного ворона. Лим с хрупышкой Мэд плелись где-то позади, чуть не плача от страха и, когда они все вместе выбрались к какому-то затопленному полуразрушенному залу, Лим свалился в яму с водой, а все птицы обступили его вокруг и, словно смеясь, наперебой начали щебетать, каркать, кричать и чирикать. А тот лишь барахтался на мели и плакал…

Все это время над головой Дикена, сидя на кровати, надрывал горло Небул, щипая того за ухо. Едва приоткрыв глаза, Дикен отпрянул назад, чуть не свалившись с кровати.

— Черт! Тише, — зашипел мальчик, махая руками перед Небулом. — Ты перепугал меня до смерти. Сколько… Ох, уже полдень. Ты… Ты принес письмо? Молодец… Дай лапу сюда… Так. У меня ничего нет для тебя, — сказал Дикен, разворачивая послание. — Потом что-нибудь найду… А вообще ты не заслужил, я тебя вчера весь день ждал! И не мурчи, ты не кот…

Вплоть до середины дня, перепись не останавливалась более чем на полчаса. Игра в «угадайку» продолжалась все это время. Главная Фехтовальщица Окраины; Узник Первых Дубов; Лучшая Подруга Небула; Носитель Самых Больших Секретов; Единственная Девочка с Трубкой; Самый Верный Друг; Та Кто Разгадала Твою Подпись; Хозяин Твоего Ворона — это лишь малая часть тех прозвищ, которые дети придумали себе за эту переписку.

В одном из своих посланий Дикен обмолвился о туче, которая надвигалась со стороны парка и была видна из его окна. Эйприл ее не видела, так как ее окна выходили на противоположную сторону. Около пяти часов вечера эта самая туча нависла над их дворами, проливая сильный теплый летний дождь, который небо сдерживало все последние недели. Небул категорически отказывался куда-либо лететь, да и записки в его лапах могли промокнуть и смазать все чернила с них, поэтому для друзей закончился второй день переписки.

К счастью для Дикена, он еще в обед уговорил Эйприл сбегать на их чердак и вместе с Небулом передать тот клочок бумажки с шифром, над которым мальчик бился последние две недели. Так что сейчас, когда сеанс общения был закончен из-за дождя, Дикен смог отвлечься разгадкой шифра.

Наступила вторая неделя заточения для юного выдумщика, и находиться дома дольше он был не намерен. День после дождливой ночи был прохладным и свежим, хотя новое солнце быстро осушало дороги и дома. Ворон летал нехотя. То ли чувствуя, что совсем недавно погода была нелетная, то ли просто от усталости. Письма приходилось ждать все дольше с каждым разом.

В одном из них Эйприл ожидало смелое предложение. Видимо Дикену надоело скучать по подруге, к тому же его ожидал еще месяц полного одиночества, и он предложил ей совершить Великий побег. Сбежать на мыс к Мортусу. Конечно, чердак был намного лучшим вариантом, но опасней. «Никто не вправе мешать нашей дружбе!» — гласила записка, полученная девочкой приблизительно после полудня.

И мы опять с тобой будем в розыске! К тому же я не знаю, как выберусь из окна. А вдруг Мортус снова куда-нибудь отчалил? Когда ты хочешь бежать? Э.В.

Мы дети, Эйп, мы можем все! С окном я что-нибудь придумаю. Мы бежим с тобой этой ночью. Жди меня в час после полуночи и подумай пока, что возьмешь с собой! В.Ч.Н.Э.

После этого письма, Небул, наконец-то, смог спокойно отдохнуть в своей поломанной клетке на чердаке. Последнюю неделю он хозяйничал в нем один. Весь оставшийся вечер каждый из друзей думал о предстоящем побеге. Если все пройдет по плану, то и Любительница Творожных Кексов и Узник Первых Дубов снова будут вместе, но на этот раз их никто ни в чем не сможет обвинить.

Без четверти час пополуночи Дикен поймал себя на мысли, что ему нечего брать с собой из дома кроме пледа и обрывка с шифром — все необходимое хранилось на чердаке. В доме все стихло и он не страшась вылез из окна. Проделав уже привычный путь, Дикен спустился на землю и последний раз взглянул на свое окно… Обратно дороги уже не будет.

Чтобы вытащить Эйприл из заточения, Дикен одолжил деревянную и изрядно прогнившую лестницу у соседей-стариков Хагсонов. Избегая уличных фонарей, он подошел к нужному дому, где его должна была ждать Эйприл. Ни в одном из окон не горел свет — все спали.

— Привет, друг, — услышал он знакомый голос откуда-то сверху, когда пробирался вдоль стены дома. На отворенном окне сидела она. — Лови! — она выбросила из окна мешок, со всем необходимым для побега.

Прошла всего неделя, с тех пор, как они виделись последний раз, но этого хватило, чтобы Эйприл одолело сильное желание крепко обнять Дикена. Но спустившись, она лишь расплылась в счастливой улыбке.

— На чердак, — произнес Дикен, прервав молчание, наполненное беспредельным счастьем. — Надеюсь, Мортус не разозлится, что мы к нему так поздно…

Уже не в первый раз они были на чердаке дома Вудуорт, но в первый раз они были настолько тихи и аккуратны. В противном случае, всему их плану грозили провал и лето в Бругене. Небул спал, сидя в клетке и съежившись в одно черное пятно. Дикен бросил ему пять больших сухарей, которые так полюбил их трудолюбивый ворон, после чего начал собирать вещи. Он забрал оттуда несколько полных химических пузырьков, спички, отрезок веревки, три книги, трость и прочую мелочь из ящиков; Эйприл ограничилась лишь стопкой их блокнотов, тремя перьями, свечами, самодельной картой Дафиэлда и парой-тройкой других полезных вещей.

— Ничего не забыли? — спросил Дикен, словно в последний раз глядя на непривычно опустевший чердак.

— Вроде ничего, — грустно ответила она и с надеждой посмотрела на друга, — мы сюда еще вернемся?

— Если мы сюда вернемся, Эйп, это будет означать, что что-то пошло не так, — прошептал он, — спокойной ночи, Небул, спасибо тебе! — после этого оба тихо спустились с чердака.

Сквозь ночь они пробирались по слабо освещенным улицам к порту. Выбирая самые темные углы и дороги, они двигались быстро. Ни в коем случае нельзя было попасться в руки полисменов. Хотя с другой стороны, столь грандиозный побег могла скрасить только настоящая погоня.

Преодолев окрестности своего района, они вышли на широкую центральную дорогу, которая вела напрямик в порт. Путь пролегал мимо здания полиции, сразу за которым был перекинут небольшой мост через канал. Поэтому беглецы вначале спустились к воде, и там, по отмели под мостом, перешли на другую сторону, оставшись незамеченными. Спустя считанные минут они уже без опасения шли по неосвещенным улочкам, мимо домов Чокнутого Чака и его компании. В лицо дул легкий морской ветер. Они приближались к причалу, за которым на воде качались корабли, небольшие буксировочные судна и маленькие деревянные лодки.

Обойдя свет от маяка, они подступили к воде. Дикен тростью подтянул к себе лодку, и они ловко запрыгнули в нее. Не зажигая фонаря, чтобы не привлечь внимания, они поплыли в сторону луны, которая зависла прямо над мысом Гелиарда.

— Как же там мрачно и темно, — с дрожью в голосе произнесла Эйприл, глядя на приближающийся силуэт мыса, который возвышался над водой. — Может, мы наконец встретим этих призраков?..

— Это было бы потрясно… Хоть и очень страшно! Я беспокоюсь о Мортусе… Что если его нет на мысе?

— Тогда просто переночуем в его доме, — ответила Эйприл. — Только подумай, теперь мы снова в бегах. А ведь еще недавно так прям жаловались…

— Точно! А теперь добровольно подались, — улыбнулся Дикен, и казалось, что это была первая улыбка с момента их встречи у окна. — Кстати, что там с вашим ограблением? Нашли хоть кого-нибудь?

— Конечно, нет… Хотя отчим до сих пор выдумывает, что что-то пропало, но все на месте! Зато погром был не меньший, чем у тебя. Впрочем, если вскоре мы узнаем, что и Лимов пытались ограбить, то можно спокойно выдохнуть…

— В ближайшее время мы вообще вряд ли что-то узнаем, — с некоторой горечью произнес он. В глубине Дикен уже простился с Дафиэлдом, домом и вредными, но все же неплохими дворовыми друзьями. — Как только сможем, уплывем на корабле в Лондон! Я думал посоветоваться с лордом Левинсоном, ведь он заведует большинством перевозок здесь…

— Нет, Дикен, он начнет нас отговаривать, — отмахнулась та. — Кстати, знаешь, как я научила Небула летать куда надо?

— Как собачку? — снова улыбнулся тот.

— Нет! Вначале он просто долго просиживал у меня в комнате, я пыталась научить его говорить… Потом, думаю, пера у меня нет в комнате, все на чердаке! Я начала ему объяснять, — Эйприл словно видя перед собой ворона, начала жестикулировать, — «Принеси мне перо! Принеси перо, Небул, с чердака!.. Чердак там, где твоя клетка!»… В общем, так около часа он все улетал куда-то и не мог понять, чего я от него хочу. Ну, думаю, ладно, может все перья в столе лежат… А потом заснула как-то на час, просыпаюсь — перо передо мной, и Небул вокруг него ходит! Я чуть не закричала от счастья… Ну а потом просто вспомнила, как ты говорил, что он нашел тебя дома, и стала ему талдычить, мол: «Вот послание, для Дикена! Лети к нему…», — потом Эйприл устало и глубоко вздохнула. — Короче, полетел он у меня только после того, как я отдала ему половину недоеденного яблочного пирога брата…

— Вот это да… А я пытался научить его говорить, чтобы не на бумаге писать, а так передавать. Ни в какую, — помотал тот головой. — И письма хватать сразу лапой учил. Ну, так, чтобы ему не приходилось сидеть на окне и ждать, а сразу оставлял письмо… В итоге он мне раздербанил два листка с посланиями, но так и не научился хватать их сразу лапой.

— А ты расшифровал ту записку? — вдруг вспомнила Эйприл, когда лодка уже начинала скрежетать по дну.

— Нет… Только это непонятное «Ноутлис» и не больше. Но я забрал с чердака книгу по шифрам, так что думаю, у меня теперь будет полно свободного времени на него!

— Так ты спроси у Мортуса, ведь это в его библиотеке ты нашел этот зашифрованный «Ноутлис», — вдруг осенило ее, но тот в ответ только помотал головой.

— Нет. Это будет слишком просто…

Дикену хотелось самому расшифровать записку, чтобы потом лишний раз удивить Мортуса. Поэтому он категорически отказывался от его помощи. Для него это было равносильно тому, что и просто заглянуть в книгу, которая бы ясно давала ответы на все-все имеющиеся вопросы. А для Дикена гораздо интереснее было написать книгу самому, со своими методами, теориями и правилами.

Выбравшись из лодки, они посмотрели наверх, туда, куда им предстояло взбираться по крутому склону.

— Может, оставим пока вещи здесь, среди камней, — предложила она, представив свой свободный полет с той высоты с мешками в обнимку. — А то мы точно навернемся…

— Согласен. Если договоримся с Мортусом, то вернемся за ними когда рассветет, — Дикен сбросил свою ношу с плеча на землю. — Только нужно спрятать их получше.

В таком месте, как мыс Гелиарда, прятать «получше» не было надобности. Даже если бы они сложили все свои вещи на самом видном месте, да еще и воткнули бы рядом ярко-красный флажок, то не нашлось бы такого дурака, который полез за ними на этот злосчастный клочок земли. И, тем не менее, оба набитых мешка и трость были надежно припрятаны в узком ущелье меж груды больших прибрежных валунов.

Ночью мыс Гелиарда выглядел еще более устрашающе, чем при свете дня. Даже заученная дорога до маленького дома Мортуса выглядела по-другому. Дикен то и дело оборачивался, словно за ними в темноте кто-то следил. Да и Эйприл лишний раз подливала масла в огонь, неустанно болтая о здешних призраках. Когда их тела бросало в дрожь от прохладного ветра, она твердила, будто это только что мимо прошел чей-то дух. Наконец, вдоволь запугав самих себя, они побежали по знакомому пути и не останавливались до тех пор, пока впереди не заблестела водная гладь, отражающая дорожку луны, и небольшой домик, с причалом недалеко от него.

Судя по темным окнам в доме Мортуса Халлгрейта, его либо не было дома, либо он спал. Дикен и Эйприл не отставали друг от друга ни на шаг. Они вместе заглянули в окна — слишком темно, ничего не видно. Обогнув дом, они вновь очутились в конюшне. Как и раньше, там стояла лошадь. Услышав шаги пришельцев, она открыла глаза и фыркнула, узнав частых гостей.

— Мортус не оставил бы здесь лошадь одну, будь он в отъезде, — предположила Эйприл, когда они спускались к причалу, чтобы проверить лодку.

— Уже часа три ночи… А мы тут в гости надумали! Да еще и жить, — Дикен говорил это с такой интонацией, будто это к нему среди ночи кто-то напрашивался жить. — Лодка тоже на месте. Только без той странной монограммы…

— Может возьмем ее и уплывем куда-нибудь?.. — Эйприл вдруг осознала, что их все равно уже нигде не ждут. Кроме Дикена, отныне она никого больше перед собой не видела, поэтому любой страх, который раньше мог взять над ней верх, просто отступал.

— Нет. Во-первых, у нас есть своя лодка, во-вторых, вещи… мы их оставили там, — он махнул головой в ту сторону, с которой еще недавно они бежали от выдуманных призраков, — и в-третьих,…

— И в-третьих, это моя лодка!

Из темноты на причале вдруг появился Мортус Халлгрейт. В какой-то странной пижаме и с маленьким колпаком на голове. Он стоял перед ними с большим рыболовным крюком в одной руке, и погасшим фонарем в другой. На его лице не было ни капли той улыбки, что привыкли видеть друзья.

— Половина третьего, Дикен, — произнес он, бросив опытный взгляд на луну, — что вы тут делаете?!

— Мы сбежали из дома, мистер… Мортус!

Мортус услыхав это, ничего не говоря, провел их в свой дом. Эйприл невольно поймала себя на мысли, что уже второй раз их встреча начинается с голоса моряка поблизости, и оба раза он внезапно появлялся из ниоткуда и заканчивал их предложения.

В доме горели только три свечи. От жареной рыбы ребята отказались, но зато дружно закивали головами, когда был предложен клюквенный пирог с чаем. Изобилие чая в доме моряка было благодаря его дружбе с лордом Левинсоном.

Поедая вкусный кисло-сладкий пирог, Дикен и Эйприл наперебой поведали Мортусу всю историю, произошедшую вечером после их последней встречи в доме лорда. Про месячное заточение, про ссоры с родителями, про Небула и вороновую почту… И про то, как они решились на побег!

— И вы хотите, — заговорил он, после их рассказа, — чтобы я покрывал вас здесь, у себя, пока… пока полиция и ваши родители будут с собаками рыскать вас по всему городу?!

— Ну или хотя бы на время, — умоляюще произнес Дикен, жалостливо прищурив рыже-зеленые глаза. — Вы хоть представляете, мистер Мортус, как можно просидеть в доме целый месяц?

— Да еще и не общаться совсем, — добавила Эйприл. — Мы ведь вам рассказывали, мистер Мортус, мы такие друзья, которые никак не могут не видеться!

— Ребята, я все понимаю… Даже то, насколько должно быть ужасно и невыносимо скучно сидеть взаперти. Но как?.. Как я могу вас здесь поселить, зная, что ваши родители не находят себе места! К тому же, если вдруг вас найдут…

— Здесь — не найдут!

— ЕСЛИ вдруг вас здесь найдут, — настойчиво заканчивал Мортус, — я предстану перед законом как… Ну да, все верно, как похититель. Или в любом случае буду судим за покрывательство и поощрение побега! — в голосе сонного моряка была какая-то неуверенность. Какие бы предлоги он ни подбирал, сказать он хотел совсем иное. — Нет, Дикен, извините, — он повернулся к детям спиной и подошел к окну, словно пытался что-то разглядеть в ночной тьме, — я не могу… Да и вы тоже придумали — «мы сбежали!». Возвращайтесь домой, поговорите с родителями и все наладится…

— Да ничего уже не наладится! — вдруг подскочил мальчик. — Все взрослые считают, что спокойно подойти, поговорить… И все проблемы решены!.. Они нас не понимают, а вы… А вы понимали.

— Раньше? — спокойно и немного расстроено спросил Мортус, не поворачиваясь к детям.

— Раньше… — словно разбитый, мальчик плюхнулся на стул.

— Дикен, — Эйприл несильно пинала его ногой под столом и шептала, — Дикен, успокойся… Мортус все же прав, он не виноват в нашем побеге. Но у меня есть другая идея.

Дикен посмотрел на моряка в пижаме, который все также, не поворачиваясь, стоял у окна, затем вопрошающе кивнул головой.

— Не сейчас, — продолжила Эйприл и уже громче обратилась к моряку, — мистер Мортус, а мы можем остаться у вас до утра?

— До утра? — переспросил тот, повернувшись к ним лицом. — До утра можно.

Он в два шага преодолел расстояние от окна до стола и снова сел рядом с ребятами. Прищуренными и полными доброты глазами он взглянул на Дикена. Тот сидел не поднимая головы, так как знал, что если встретит этот взгляд, не сможет не улыбнуться в ответ.

— Дикен… Дикен! Не обижайся, — мягко говорил Мортус, слегка теребя того за плечо. — Пойми, если бы я мог, то рассказал бы обо всех своих серьезных проблемах. И ты бы так не дулся!

— Я никогда не обижаюсь — это глупо! — понуро проговорил Дикен и поднял голову. — Почему не можете рассказать? Это как-то связано с лордом?

— М-м-м… Тяжело так сразу сказать, — замялся мужчина. — Скорее, лорда это тоже касается… И большего не спрашивайте, я нем, как рыба!

— О, Мортус, а мы давно хотели спросить, но как-то было неприлично… — вдруг заговорила Эйприл, одобрительно кивая, когда моряк предложил еще клюквенного пирога. — Только пообещайте, что не расскажете лорду?

— Не расскажу о чем?

— Вначале пообещайте, — она украдкой глянула на улыбающегося друга.

— Хорошо, я обещаю.

— Мы хотели всегда узнать, что стало со вторым глазом лорда? И почему у него такая странная… ну… любовь к белому цвету?

— У вас смотрю просто привычка, ребят, задавать мне сложные вопросы, — глубоко вздохнул он и хлопнул ладонями по коленям. — Так… Ну глаз он потерял вследствие некоторых событий. Давно это было… Лет эдак десять назад… может больше! С тех самых пор, кстати, вам по большому секрету, он не сильно-то и стареет, — с пущей загадочностью произнес Мортус, делая большой глоток из кружки. Он явно боялся взболтнуть что-то лишнее. — Да-да, представьте себе… Этого никто не может объяснить.

— Он что теперь бессмертный? — еле выдавил из себя Дикен и вытаращил глаза.

— Ха-ха, не знаю, Дикен, не знаю, каждый из нас может быть бессмертным, до тех пор, пока… ну…

— Не умрет! — просто договорила Эйприл и вернулась к вопросу. — Так что же все-таки с его глазом?

— Стеклянная пыль. Угу, именно так! Судя по вашим лицам, вы никогда не слышали об этом?.. Хотя, не мудрено. Снаряд стеклянной пыли угодил ему прямо в глаз! — при этом Мортус прикрыл рукой всю свою правую часть лица. — И надо сказать, ему еще повезло! В прочем… если проследить за всеми событиями того времени, удача вообще была целиком и полностью на его стороне! — рассказывая все это Мортус задумчиво глядел куда-то вбок, а после последней фразы и секундного молчания, странно цыкнул.

— Вы все рассказываете как-то слишком поверхностно, — нахмурился мальчик, прервав моряка от давнишних воспоминаний.

— Если бы я рассказывал вам больше, то посветил бы вас во множество чужих секретов. Будь они мои — пожалуйста, а так… Извините.

— Вас точно зовут Мортус? — улыбаясь, спросила Эйприл, хотя в своем вопросе она видела больше серьезности, чем шутки.

Мортус ухмыльнулся в ответ, а в голове Дикена странным образом пронеслась монограмма «N».

За окнами уже начинало светать, когда они все еще говорили обо всем, что приходило в голову. В маленьком скромном домике, затерянном далеко на мысе Гелиарда, двум друзьям было очень уютно и комфортно. Здесь их никто не искал, и им самим не приходилось ни о чем беспокоиться — все проблемы оставались далеко-далеко, на другом берегу.

К тому моменту, когда их уже начало клонить в сон, они успели расспросить Мортуса про загадочный шкаф в его библиотеке — моряк ушел от ответа; про слово «Ноутлис», но не про сам шифр, по настоянию Дикена — точного ответа снова не было; и даже про необычную мелочь, которую Эйприл заметила не сразу — не горящий фонарь в руках Мортуса, когда тот встретил их на причале.

— Я просто погасил его — вдруг на вашем месте оказались бы грабители! — оправдался он, но тогда возникал другой вопрос: «Зачем вообще бывалый моряк брал с собой фонарь?»

Со всеми этими вопросами и странностями, оставшимися без ответа, друзья уснули на его кровати. Он же остался сидеть за столом, погруженный в старые воспоминания, вызванные небывалым любопытством Дикена и Эйприл. Когда на улице совсем рассвело — Мортус тихонечко вышел рыбачить на причал.

За четверть часа до полудня, Эйприл потормошила друга за плечо. В доме они были одни. Придя в чувство после крепкого сна, Дикен выслушал идею девочки, которая пришла ей вчера. После этого они вышли на улицу.

Недалеко от причала, в водах маленькой бухточки, Мортус рыбачил, сидя в лодке.

— Доброе утро! — крикнул он, когда дети подошли к самому краю причала. — Останетесь на обед?

— Спасибо вам большое за все, сэр, но нам уже пора идти… Дождя не было утром?

— Нет, солнце взошло около семи и с тех пор не скрывалось — небо чистое, — громко сказал он, глядя на небо и прищуриваясь так, что в уголках глаз собирались все многогодовые морщины. — Имейте в виду, сегодня-завтра я покидаю мыс и еду в город… Этот дом будет закрыт. На ключ! Дикен, пообещайте мне, что пойдете домой! Эйприл… обещайте мне.

Дикен неуверенно кивнул головой, и полушепотом, чтобы могла услышать только Эйприл, произнес:

— Извините, мистер Мортус, мы не можем…

Было около часа дня, когда их лодка причалила возле безлюдного парапета, недалеко от маяка. Бросив судно, они с вещами направились прямо по брусчатой набережной к пирсу, чтобы оттуда, обойдя стороной свои дома, выйти к берегу.

В головах Дикена и Эйприл скрывались похожие мысли: когда наступит тот момент, после которого родители сговорятся, узнав про побег обоих друзей? И что будет, когда они бросят усилия на совместные поиски. Эйприл отчетливо понимала для себя — они поступают эгоистично по отношению к родителям. Но слишком несправедливый приговор был вынесен — домашнее заточение.

Выйдя к пирсу, Дикен повел Эйприл по знакомым только ему путям. Сейчас они держали путь через длинное побережье к парку, а оттуда ко второму самому опасному месту, в котором их никто не стал бы искать — лесные болота. Именно эта идея осенила девочку, когда моряк отказался приютить их в своем доме на мысе. Если бы у друзей были иные выходы, они ни за что не согласились бы на болота, а так, оставался единственный вариант — вернуться, как побитые собаки, домой.

Спустя полтора часа блужданий самыми окольными путями, вдали от дребезжащих карет и городской пыли, они вышли на знакомую тропу. Тропу, ведущую к легендарным топям. Почти год назад они шли по ней, в поисках трубки «Вудуорт». Все что помнила Эйприл с того похода — постоянно сужающаяся тропинка, которая словно вела в тупик.

Знаменитые лесные топи Дафиэлда разрастались с каждым годом. Деревья, плотно прилегающие к ним, прогнивали с корней, разъедались неплодородной почвой и падали, постепенно утопая в вязкой природной каше. Мерзкие окрестности отличались отсутствием жизни и ярких цветов: свежие ковры зеленой травы переходили в торфяные пустоши, а затем и дальше, образуя с водой смертельно опасные трясины.

— Я боюсь, — призналась Эйприл, когда они стояли у порога болот. — Мы знаем только как добраться вон до того дерева…

— Мы же вместе! — приободрил ее Дикен. — Если что, вытащим друг друга из этого болота. К тому же каждый шаг я буду проверять тростью… Мы еще возродим эти земли и станем их хозяевами!

И так, увязая башмаками в грязи, они побрели навстречу большой опасности. Дикен, как и обещал, дотошно прощупывал почву под ногами, так что кончик прекрасной трости через пять минут был весь грязный и увешанный сгнившей травой. Узкая извилистая дорожка, будто отмель в море, уводила друзей все дальше, вглубь леса. В воздухе царил ужасный запах гнилья.

Проложив путь к старому дереву, чудом еще стоявшему посреди этих вод, ребята задумались — а что именно они здесь ищут? Среди безжизненных пустошей, пожирающих все живое, которое пытается вступить с ними в схватку. Даже небо здесь казалось каким-то хмурым, хотя и было чистым и солнечным. Дикен нашел для себя ответ. Он хотел этой схватки, хотел восстать против погибающего леса и победить, оставив в прошлом все легенды и истории, годами слагающиеся вокруг болот. Но Эйприл так ничего и не поняла для себя… Неужели единственное, что могло еще держать ее здесь, это был сам Дикен? Она шла за ним куда угодно потому что хотела идти, потому что верила в него или было что-то еще, заставляющее необдуманно пускаться в самые сумасшедшие авантюры?

Пока она задавалась бесчисленными вопросами, они углублялись все дальше, оставляя на всем своем пути большое количество узких лунок от трости. По этим лункам уже можно было определить безопасные тропинки, многие из которых вели в тупик, обрываясь в бездонную топь. Несколько раз Дикена подвела его трость, и он едва не увяз ногой в затягивающей трясине. В такие моменты Эйприл мигом хватала его за руки и выдергивала из смертельной ловушки.

Иногда, среди неразборчивой болотной смеси, попадалась чистые неглубокие лужицы воды, пройти по которым помогали самодельные дорожки из набросанных толстых палок и полупрогнивших бревен. После двух часов проведенных в этих лесных водоемах, былой страх отступил, и все уже казалось не таким уж опасным. Смертельная борьба двоих детей с природой превращалась в игру. Они уже смеясь перепрыгивали на выжившие островки почвы и вскоре достигли довольно странной местности.

Нескончаемые топи вроде заканчивались, и уже на твердой поверхности можно было встретить небольшие затягивающие ловушки, попадающиеся совершенно внезапно. На одном таком плато друзья разделились и наперегонки скакали между ловушек до следующего большого болота.

Вскоре впереди показались несколько совершенно здоровых зеленых деревьев. Они росли на обширной травянистой площадке прямо посреди болотной пустоши. Это был своеобразный оазис. Неподалеку даже блестел в лучах солнца маленький чистый пруд. Кустарники, густо окутывающие одно из деревьев, не поддавались силе вымершей земли и разрастались зеленью. Это была именно та роща, которую искали Дикен и Эйприл.

— Я уж думал, что ослепну от всей той серости! — радостно прокричал Дикен, выбегая на лужайку между деревьями. — Здесь даже красивее, чем в нашем парке!

— Озеро! — воскликнула Эйприл, подбегая к воде. — Скорее пруд. Смотри, какое чистое… Потрясающе, Дикен! А здесь, мы соорудим шалаш…

— Это конечно похуже, чем в доме Мортуса, зато здесь все наше!

Пока он мыл ногу в прохладной озерной воде, Эйприл подыскивала подходящее место для их шалаша. Ее выбор остановился на ровной, мягкой от травы, земли прямо под тенью одного из деревьев. Толстая увесистая ветка висела достаточно низко, чтобы к ней можно было подвязать соединенные между собой ветви будущего жилища.

Жизнь беглецов налаживалась. А может им просто так казалось, ведь этот островок жизни был свежим глотком в серости смертельно опасных топей. К семи часам вечера они воздвигли себе шалаш, достаточно просторный в ширину, но не очень высокий. Самый теплый плед лежал внутри на земле, а второй служил одеялом. В трех шагах от шалаша горел костер, отгоняя своим дымом бесчисленных комаров. За мечтательными беседами о предстоящей жизни, они сидели возле костра и ужинали. Бесцеремонно украденные у мистера Халлгрейта куски жареной рыбы, наполовину съеденный клюквенный пирог и подгоревшие в углях костра картофелины быстро сморили детей ко сну.