Дикий Запад

Глава 11 КАНДИДАТЫ В ЖЕНИХИ

Мгновенно пролетели первые недели лета. О происшествии с Итэном ни дети, ни Микаэла уже почти не вспоминали. Жизнь в Колорадо-Спрингс снова казалась Микаэле тихим озером, полным мира и покоя.

Прошло уже больше года с того времени, как она оставила Бостон. Ей не всегда было легко, но, оглядываясь назад, Микаэла не жалела ни об одном дне.

Она сидела у стола на своей кухне и листала каталог универсального магазина в Бостоне. Брайен одновременно с интересом рассматривал картинки и на каждой странице находил что-нибудь, что он очень хотел бы иметь, даже среди дамского белья.

В этот момент открылась дверь. Вошел Мэтью, который только что вернулся из города. В руках у него был большой деревянный ящик.

— Это пришло тебе сегодня по почте, — объяснил он. — Хорес мне это отдал.

Микаэла вскочила, не скрывая удивления.

— Мне? — спросила она. — Я ничего не заказывала.

— Здесь есть еще и письмо, — добавил Мэтью и протянул Микаэле конверт из дорогой бумаги.

Микаэла сразу вскрыла его. Когда она увидела, с каким нетерпением смотрят дети, она начала громко читать:

— «Моя дорогая дочь…»

— Это от твоей мамы! — воскликнула Колин. — Что она пишет?

Микаэла улыбнулась детям, потом начала еще раз сначала:

— «Моя дорогая дочь, я надеюсь, что у тебя и у детей все в порядке и вы вполне здоровы. Во время моего пребывания у вас у меня создалось впечатление, что ты вполне удовлетворена своим положением незамужней женщины и пока не хочешь его менять. Поэтому я решила послать тебе тот сервиз, который был приготовлен тебе в качестве приданого. Вместо того чтобы ждать необходимого для этого повода, посылаю его тебе как подарок к твоему… летию…»

Микаэла внезапно остановилась и сложила письмо.

— Теперь я правда взволнована.

— Что такое приданое? — захотел узнать Брайен.

Колин толкнула его в бок.

— Это получают, когда выходят замуж, — прошептала она.

Мэтью уже вытянул гвозди из крышки ящика. Микаэла сняла только первый слой стружек, однако уже слышен был нежный звон — увы, произошла неприятность: в ящике находились лишь осколки дорогого сервиза. Целой осталась лишь одна чашка. Микаэла безмолвно подняла ее вверх и держала против света. Сквозь тонкий фарфор просвечивали солнечные лучи.

— Вот не повезло! — с жалостью сказала Колин и погладила осколки тарелки.

Неожиданно Микаэла поставила чашку, ее глаза вдруг наполнились слезами.

— Извините меня, — пробормотала она, потом побежала к двери и выскочила из дома.

Колин и Мэтью стояли возле ящика, не зная, что делать, и разглядывали письмо, лежащее рядом, а Брайен выбежал из дома.

— Ма! — закричал он. — Не убегай!

Микаэла опустилась на ступеньки веранды. На минуту она опустила голову на руки.

— Почему ты плачешь? — спросил Брайен и забрался ей на колени. — Тебе грустно, потому что разбилась посуда?

Микаэла глубоко вдохнула воздух.

— Нет, — сказала она. — Не поэтому. Я плачу, потому что… — она заколебалась, — потому что временами я чувствую себя одинокой.

— Но ты ведь совсем не одна, — рассудительно сказал Брайен. — У тебя есть мы.

Микаэле пришлось улыбнуться. Потом она крепко обняла своего приемыша.

— Как ты прав, Брайен, — прошептала она, когда последняя слеза еще катилась по ее щеке. — И поэтому мне так радостно.

На следующее утро Микаэла взяла детей в Колорадо-Спрингс. Пока она принимала пациентов в своей клинике, дети шатались по городу.

— Откуда вы знаете, что у мамы день рождения? — осведомился Брайен.

— Это написано в письме. Мы подсмотрели, почему ее мама вдруг послала ей так много посуды, — призналась Колин.

— Но ты не должен нас предавать, — внушал Мэтью своему маленькому брату. — И ты не должен никому говорить, что у доктора Майк день рождения и мы хотим приготовить для нее праздник.

— Конечно нет, — ответил Брайен немного рассеянно. Потом он увидел Салли, который в это время отдал Роберту точить свой нож. — Хэлло, Салли, знаешь что? У ма скоро день рождения.

Колин пнула своего брата в спину.

— Ты же не должен был об этом говорить, — прошипела она.

Салли и Роберт немного удивленно посмотрели на детей.

— Это так, — начал теперь объяснять Мэтью. — На самом деле мы не должны были этого знать, но мы хотим ее удивить. Мы хотим устроить ей праздничный вечер.

— Тогда ты сможешь танцевать с ма. — Брайен снова пустил в ход один из своих козырей. — А потом ты сможешь на ней жениться и стать нашим папой. Она как раз чувствует себя так одиноко. И сейчас она получила от своей мамы свое приданое.

— Заткнись! — Колин быстро закрыла рукой рот брату, но было уже поздно. Салли отступил назад, а Роберт, который недавно женился на очаровательной Грейс, вынужден был отвернуться, чтобы скрыть смех.

— Знаешь, Брайен, — начал осторожно Салли и присел, чтобы видеть малыша, — нельзя просто так за кого-нибудь выйти замуж. Об этом надо хорошенько подумать. — Он помолчал. — А папа у вас ведь уже есть, — продолжал он. — Но я могу быть вашим другом, согласен? — Он поднялся, а потом ушел.

— Зачем ты это сделал? — вздохнула Колин. — Теперь он испугался.

Между тем у Микаэлы в поликлинике появился новый пациент — мистер Бартон. В течение ряда дней у него была высокая температура и сердцебиение. Микаэла установила сильно повышенную частоту пульса. И она заметила воспаленную рану на горле пациента.

— Откуда у вас эта рана, мистер Бартон? — спросила она, дезинфицируя ее края.

— Джейк Сликер поранил меня во время бритья, — ответил он. На него снова напала лихорадка.

— Я думаю, нож не был чистым, — вздохнула Микаэла, качая головой. — Я уже не раз предостерегала Джейка. У вас тяжелое заражение крови.

Больной попробовал встать.

Но Микаэла уложила его обратно в подушки:

— Лежите, я подойду к вам, как только вас приведут в порядок.

Но на это у нее уже не было времени. Состояние мистера Бартона ухудшалось очень быстро. Уже через час после того, как он пришел к врачу, у него начались сильные приступы лихорадки, и он время от времени терял сознание, так что Микаэла послала за священником.

Но когда святой отец Джонсон явился, было уже поздно — мистер Бартон отошел в иной мир.

После того как врач и священник выполнили все формальности и сообщили родным, Микаэла немедленно пошла к Джейку Сликеру.

Цирюльник как раз собирался брить клиента, а на скамейке ждали еще другие клиенты.

Микаэла подошла прямо к Джейку Сликеру и резко отвела в сторону его руку, в которой была бритва.

— Что вы делаете? — возмутился Сликер.

— Я спасаю жизнь вашим клиентам, — гневно ответила Микаэла. — Вы дезинфицировали этот бритвенный нож?

— Я делаю это каждое утро, — насмешливо ответил парикмахер. — Вот так, посмотрите. — Он подул на нож и вытер лезвие о свой сюртук.

Микаэла подбоченилась.

— Я должна вам сообщить, что такой способ применения гигиены недостаточен. — Она заметила, что клиенты начали прислушиваться. — Мистер Бартон, которого вы брили этим ножом в последнюю неделю, сегодня утром умер от заражения крови.

Лорен Брей, который до сих пор сидел на скамейке вместе с другими клиентами, встал и подошел ближе.

— Что? Добрый старый Гарри умер? — Он в гневе рассматривал бритвенный нож, который цирюльник все еще держал поднятым.

— Да, — утвердительно ответила Микаэла. — И это случилось при вашем участии, мистер Сликер!

Значительно позже полудня Микаэла выехала из города домой. У нее из головы не выходила внезапная смерть мистера Бартона, и она была очень молчалива.

— Ты устала, ма. Ты слишком много работаешь, — заметил Брайен с легким упреком.

— Да, вокруг тебя всегда только больные. Ты должна почаще хоть немного развлекаться, — присоединился к нему Мэтью.

— Почему ты никогда не выходишь вечером? — спросила Колин.

— Я должна выходить? Куда? Мне хорошо с вами.

— Например, в кафе Грейс, — предложил Брайен.

Микаэла улыбнулась. Хотя кафе, которое открыла Грейс через несколько недель после того, как она вышла замуж за Роберта, было вполне респектабельным заведением, ее не слишком привлекала возможность провести там в одиночестве вечер.

— Ты можешь ходить с мужчинами, — осмелела Колин. — Они будут за тобой ухаживать. Мы можем найти тебе кого-нибудь.

— Тогда мы тоже станем настоящей семьей, с мамой и папой, — добавил Брайен.

Микаэла перестала смеяться.

— Брайен, я люблю вас, как мама и папа вместе.

— Так ты не хочешь выходить? — еще раз переспросил Брайен.

— У меня в последнее время не так уж много возможностей, — снова ускользнула от ответа Микаэла.

— Но если тебя попросит кто-то и будет… хм… — Мэтью вобрал воздух, — настоящий, с ним ты пойдешь?

— Ма, скажи, пожалуйста, да, — заглянул ей в глаза Брайен.

— Ты просто должна это сделать, доктор Майк, — присоединилась ко всем Колин.

Микаэла пожала плечами. Потом она вздохнула и улыбнулась:

— Может быть, я это сделала бы…

Когда следующим утром Микаэла проводила беседу в своей клинике, Колин осматривала книжную полку в лавке мистера Брея. Она вытягивала одну за другой книги, смотрела названия, но явно не находила того, что ей нужно.

— Что ты ищешь? — Сбоку к ней подошла Грейс и предложила помочь. Она бросила взгляд на книгу, которую как раз держала в руках девочка. «Как находят мужа». Она дружелюбно посмотрела на Колин:

— Тебе, пожалуй, это еще рановато. Колин замялась:

— Это не для меня. Это… для подруги. У нее скоро день рождения, — быстро добавила она.

Грейс улыбнулась.

— Ее случайно зовут не доктор Майк? — спросила она.

Колин, устыженная, кивнула.

— Я вообще-то не должна об этом говорить. Но мы хотим устроить для нее неожиданный праздничный вечер, и тогда это все равно будет известно, — попробовала она оправдаться.

— Вечеринка для доктора Майк? — воодушевилась Грейс— Я предоставляю для этого мое кафе, тогда вы сможете пригласить еще больше гостей. И посмотри сюда… — Она вытянула с полки книгу. — Вот издание, которое я могу очень рекомендовать.

Колин взяла книгу.

«Как гармонично жить в браке», — прочитала она.

— Эмили! — воскликнула вдруг Грейс— Эмили, ты уже слышала? У доктора Майк скоро день рождения!

У Колин глаза полезли на лоб. Теперь уж скоро весь город будет знать о предстоящем празднике. Но, может быть, это не так уж плохо…

В следующее воскресенье Микаэла с детьми, как обычно, посетила церковную службу. Когда священник прощался возле двери со своей паствой, Мэтью обратился к нему и сказал, что ему надо с ним срочно поговорить. Микаэла удивилась, что могло быть такого важного, чего Мэтью не хотел обсудить с нею. Ей пришло в голову только одно объяснение: конфликт между наступающей мужской зрелостью и церковной моралью.

Мэтью, однако, вскоре вернулся, не было только Колин. Она разговаривала с молодыми женщинами из города, и Микаэла заметила, что счастливые в замужестве женщины все время поглядывают на нее и открыто очень взволнованно о ней говорят.

Когда Колин наконец вернулась, Микаэла отвела ее в сторону.

— Колин, — сказала она строго, — я догадываюсь, о чем вы разговариваете. И я не хотела бы, чтобы ты участвовала в разговорах обо мне и о том, что в глазах окружающих я являюсь чем-то вроде старой девы.

— Но я ничего подобного никогда не стала бы делать, — защищалась Колин. — И никто так о тебе не говорит.

Однако прежде чем Микаэла успела ей что-то ответить, к маленькой семье подошел священник.

— Извините, доктор Майк, я хотел бы сделать вам одно предложение. — Он подал глазами знак Мэтью с видом заговорщика, но Микаэла этого не заметила. — Я подумал, что в такую прекрасную погоду можно предпринять небольшой выезд на повозках, и спросил себя, сможете ли вы меня сопровождать.

Микаэла изумленно посмотрела на его преподобие:

— Но… я не знаю, я на самом деле обещала детям выехать с ними на пикник, — добавила она.

— Я сделаю это. — Внезапно возле Микаэлы оказался Салли и взял у нее из рук приготовленную для пикника коробку.

Микаэла в смущении приглаживала свое платье и неуверенно переводила взгляд с одного на другого.

— Ну, тогда мы пойдем, преподобный отец.

На следующий день Салли стоял перед лавкой Лорена Брея. Он внимательно рассматривал платье, которое торговец выставил в окне. Это было очень красивое, элегантное свадебное платье.

— Хэлло, Салли. — Микаэла как раз взошла на ступеньки веранды, и ее собеседник поторопился отступить на шаг от витрины. — Я хотела бы поблагодарить вас за то, что вы вчера позаботились о детях.

— Я сделал это охотно, — отвечал длинноволосый человек, не принимая благодарности. — Мне доставляет удовольствие быть вместе с ними.

— Доктор Майк! Доктор Майк! — Крики заставили Микаэлу встрепенуться. Майра, как затравленная, бежала навстречу.

— Джейк… Джейк Сликер…

— Что с ним?

— Он лежит в своей лавке и не шевелится. — Голос девушки пресекся. — Вы должны прийти.

Микаэла немедленно побежала. В такой момент она, конечно, не думала о том, что Сликер был ее самым главным соперником. Для нее сейчас было важно одно — помочь человеку.

Дверь была открыта, и уже с порога она увидела цирюльника, который лежал на полу в глубине своей лавки. Микаэла встала перед ним на колени, пощупала одной рукой пульс, а другой подняла его веки.

— Он еще жив, — установила она с облегчением. Лорен Брей услышал крики Майры и побежал вслед за Микаэлой и Салли. Он стоял сейчас, покашливая, возле них.

— Я же понял, что он вчера в салуне немного перебрал, — сказал он и показал на бутылку виски, которую Джейк держал в обессиленных руках. — Он не мог вынести несчастья с Гарри.

— Я опасаюсь, что это достаточно серьезно, — возразила Микаэла. — У него опасное алкогольное отравление. Мы должны немедленно доставить его в клинику! И потом, вылейте каждую каплю алкоголя, которую вы здесь найдете, мистер Брей. Если он выживет…

В клинике Микаэла сразу приготовилась к тому, чтобы сделать цирюльнику промывание желудка. Только таким образом можно было воспрепятствовать дальнейшему проникновению алкоголя в кровь. Салли, Майра и Лорен Брей ассистировали ей при этой малоприятной процедуре, которая требовала, наряду с умением, еще и немалой филантропии.

— Если он переживет этот день, у него возникнет сильный алкогольный синдром, — заметила Микаэла. — Может быть, вплоть до белой горячки.

Джейк Сликер провел действительно много дней в полной апатии. Реакция на лишение алкоголя, которую предвидела Микаэла, проявилась в полной мере. Только с применением сильных успокоительных, а также с помощью Салли и Лорена Брея удавалось удержать пациента в кровати.

Однако, когда Микаэла через несколько дней вошла в его комнату, он стоял одетый возле окна.

— Доброе утро, Джейк. Как вы себя чувствуете? — осведомилась она.

— Прекрасно! — ответил цирюльник и попытался спрятать за спиной свои дрожащие руки. — Я в таком порядке, что, думаю, могу снова быть дома. Вы в конечном счете правы, — добавил он не без колебаний, — то, что случилось с Гарри, не должно повториться. Я буду теперь внимательнее — как к чистоте ножа, так и к моему стремлению выпить. — Он немного смущенно улыбнулся доктору.

Микаэла в ответ ободряюще улыбнулась.

— Я рада, что вы чувствуете себя лучше, — ответила она. — Но я еще не могу вас отпустить.

Джейк немного смутился.

— Нет?.. Но мое дело…

— Оно пока обойдется без вас, — с сожалением ответила Микаэла. — Вам надо еще несколько дней пробыть в клинике.

Джейк начал ходить взад и вперед возле окна.

— Да, — сказал он потом. — Это сообщение я должен сначала переварить. Лучше всего с маленькой порцией… виски. — Он коротко засмеялся.

— У меня нет никакого виски, — со всей определенностью ответила Микаэла. — И если бы у меня что-нибудь такое было, я не дала бы его вам. Вы больны, Джейк, вы страдаете алкоголизмом. Каждая капля приближает вас к смерти. И должно пройти еще много времени, пока вы выздоровеете. — После этих слов она отвернулась и вышла из комнаты.

Секундой позже Сликер услышал, как повернулся ключ. Он кинулся изнутри на дверь и стал колотить по ней кулаками.

— Откройте! Выпустите меня сейчас же!

Микаэла глубоко вздохнула. Потом она повернулась, чтобы выйти из коридора, не желая слышать буйные стуки Джейка. Вдруг возле нее возник Салли.

— Вы считаете правильным запереть человека? — Он испытующе посмотрел на нее.

Но выражение лица Микаэлы не изменилось.

— Если это соответствует моему врачебному долгу, то да. Я не могу равнодушно наблюдать, как он губит себя.

Салли посмотрел на нее с сомнением.

— Но, может быть, он хочет умереть. И его добрую волю вы не имеете права подавлять. Каждый человек — хозяин своей жизни.

Микаэла колебалась. В первый раз она оказалась на узком рубеже между долгом врача и необходимостью считаться с волей пациента.

В конце концов она открыла дверь комнаты Джейка.

— Идите, — сказала она цирюльнику, — это ваша жизнь, делайте с ней что хотите.

Что-то магически притягивало Микаэлу, когда она вошла после полудня в салун. Она остановилась, но заставила себя пойти дальше. После нескольких шагов она опять вернулась и решительно пошла в помещение для гостей.

И действительно, возле стойки находился Джейк Сликер. Он с трудом держался на ногах, но тем не менее попросил Хэнка налить ему еще раз полный стакан и снова начал пить.

Микаэла подошла к нему, вырвала у него из рук стакан и энергично поставила его на стол.

Сликер слегка пошатнулся, потом изумленно посмотрел на нее.

— Ха! Вы же сказали, что моя жизнь принадлежит мне!

— Но какая-то ее часть — моя, потому что я ее уже один раз спасла. И я не могу бесстрастно смотреть на то, как вы ее уничтожаете. — Голос Микаэлы дрожал от гнева. — У вас есть только одна возможность.

— Спасибо, мэм, — с трудом ответил Сликер, — но я хорошо знаю свои возможности. — Потом он отодвинул ее с дороги и проложил себе путь на волю. Когда он увидел, что Микаэла идет за ним, он попытался бежать.

— Остановитесь! — воскликнула Микаэла. — Возьмитесь наконец за ум!

— О Боже мой! — Священник Джонсон видел всю эту сцену и попытался остановить Сликера. Но еще до того, как Микаэла и он достигли стеклянной двери заведения Сликера, цирюльник захлопнул ее.

— Да поможет вам Бог, — попытался теперь убедить его священник. Между тем Микаэла увидела через стекло, как Сликер начал в помещении раскрывать все шкафы и как одержимый рыться в них. Но Микаэла знала, что он там ничего не найдет. Лорен Брей оказал ему единственно реальную дружескую услугу, вышвырнув подряд все бутылки. Но тут взгляд Сликера упал на флакон жидкости, которая использовалась после бритья. Он схватил содержащую алкоголь жидкость и попытался ее проглотить.

— Мы хотим помочь вам, Джейк! — снова закричала Микаэла и стала изо всех сил трясти дверь парикмахерской.

Но Сликер, которого охватил гнев, опрокинул маленький стол.

— Никто не может мне помочь! — закричал он им в ответ.

Микаэла бессильно сняла руку с дверной ручки.

— Вы правы, Джейк, — удрученно ответила она, — я действительно не могу это сделать.

Несмотря на связанные с Джейком Сликером проблемы, жизнь в Колорадо-Спрингс текла дальше в привычном ритме. Единственным обстоятельством, смущавшим Микаэлу, было то, что она со всей очевидностью становилась в городе предметом обсуждения. Что случилось с людьми, что они вдруг начали проявлять такую заинтересованность в семейном положении доктора? В последнее время Микаэла как-то уже привыкла к своему состоянию незамужней женщины с тремя приемными детьми.

Когда она вскоре краем уха услышала какие-то слова торговца Лорена Брея об «ухаживании за ней», которые сопровождались взрывом хохота, ее терпение наконец лопнуло.

— Мистер Брей, — начала она взволнованно, и все окружающие мгновенно повернули головы в ее сторону, — мое семейное положение вас абсолютно не касается. Я ведь не спрашиваю вас о вашей частной жизни. В конце концов, это моя жизнь… — В это время она увидела, как на веранду своей парикмахерской вышел Джейк Сликер. Он опирался на метлу и внимательно смотрел на Микаэлу. Микаэла замолчала. Она заметила, что использует те же самые аргументы, которые приводил ей больной алкоголик, но в его случае она не признавала их уважительными. Но разве в действительности была разница в том, кто это говорил — он или она?

— Это моя жизнь, — решительно повторила она, — и я буду вам признательна, если вы перестанете ломать над этим голову. — Затем она ушла.

Чуть позже она снова заглянула к Сликеру. Когда цирюльник увидел ее, он начал деловито мести своим веником по углам, чтобы только не смотреть ей в лицо. Микаэла вздохнула.

— Я хотела вам сказать, что вы правы, — начала она. — Никто не имеет права вмешиваться в жизнь другого человека.

К ее удивлению, Сликер обернулся и покачал головой.

— Вы врач, и это ваша профессия — заботиться о жизни другого человека. Но у меня было такое чувство, что я заслуживаю смерти. Этим я, может быть, исправил бы то зло, что причинил Гарри.

Микаэла сделала шаг ему навстречу. Она взяла его за плечи.

— Все мы совершаем ошибки, Джейк. Но мы должны на них учиться и стремиться стать лучше. И это возможно, если окружающие нас люди способны понять нас. Понять и простить.

Джейк Сликер все еще смотрел в землю.

— Я хотела бы кое-что предложить вам, Джейк, — начала еще раз Микаэла.

Цирюльник медленно поднял голову и взглянул на Микаэлу.

— Мы должны стать друзьями, — тихо сказала она.

Давно наступил вечер, и на маленький дом, как плотное покрывало, опустилась темнота. Микаэла закрыла дверь и вошла в освещенную комнату.

— Я не знаю, что ты тут услышал, Мэтью, в сарае все как обычно, — сказала она и запнулась. — Что это?

В то время как Микаэла смотрела, все ли в порядке возле дома, дети мгновенно переоделись в праздничные костюмы. На столе сиял торт, на котором горели маленькие свечки, а рядом лежала скатерть, завязанная узлом, перевязанная бантом и имевшая вид подарка.

— Желаем счастья в день рождения! — закричали одновременно Мэтью, Колин и Брайен.

Микаэла с трудом поняла, что происходит.

— О, дети! Откуда вы узнали, что у меня день рождения?

— У нас свои источники, — таинственно ответил Мэтью.

— Ты должна задуть свечи и загадать желание! — воскликнула между тем Колин.

Микаэла на секунду закрыла глаза. Затем она набрала в легкие воздух и сразу задула все свечи.

— Я знаю твое желание! — с восторгом закричал Брайен. — Чтобы Салли на тебе женился и стал нашим папой.

— Если об этом сказать вслух, то это принесет несчастье, — сказала быстро Колин.

— Раскрой же лучше свой подарок, — попробовал теперь отвлечь всех Мэтью.

— Да, мне тоже очень интересно. — Микаэла уже развязала алый бант. Она осторожно вынула фарфоровую тарелку и удивленно стала вертеть ее в руках. — О, дети, как вы это сделали? — выговорила она изумленно. Перед ней стоял тщательно восстановленный сервиз ее матери, который в осколках прибыл в Колорадо-Спрингс.

— Почему же ты снова плачешь? — с возмущением спросил Брайен, бросив внимательный взгляд на свою приемную мать. — Он ведь теперь целый.

Микаэла покачала головой.

— Тогда я плакала, потому что чувствовала себя одинокой, — объяснила она. — А теперь я знаю, что это не так. И я никогда не буду одинока, пока у меня есть вы. — Она притянула к себе Брайена 'и Колин и с любовью улыбнулась Мэтью.

В этот миг постучали в дверь:

— Доктор Майк, скорее. В городе несчастный случай.

Микаэла в тревоге вскочила и открыла дверь. Снаружи стоял телеграфист Хорес. В этот вечер на нем была его лучшая шляпа, но Микаэла этого не заметила.

— Мэтью, — обратилась она к своему старшему. — Оседлай мне, пожалуйста, лошадь.

— Нет, Мэтью, возьми повозку, мы тоже хотим поехать, — сказала торопливо Колин.

Микаэла совсем не обратила внимания на слова Колин, потому что поспешно проверяла еще раз содержимое своей сумки. И когда дети, к ее удивлению, вдруг все оказались в повозке, она не захотела тратить время на бесплодные дискуссии и разрешила им ехать всем вместе.

Мэтью правил повозкой так быстро, как только мог. Микаэла раздумывала над тем, что могло случиться. Хорес со всей поспешностью поскакал обратно и почему-то позабыл сказать, о ком идет речь.

Когда они въехали в город, Микаэла заметила, что половина Колорадо-Спрингс на ногах. Казалось, что они все направляются к месту, где что-то произошло. Перед клиникой Мэтью неожиданно остановил повозку. Только теперь Микаэла заметила, что лица у людей слишком веселые и все они бежали прямо к ней.

— Сердечно поздравляем, доктор Майк! — сказал в этот момент Мэтью еще раз. — Мы надумали сегодня вечером устроить кое-что приятное.

— Всего самого хорошего, доктор Майк! — Лорен Брей первым подал ей руку и помог выйти из повозки.

Тут на Микаэлу со всех сторон посыпались добрые пожелания. Священник, миссис Олив, все остальные хотели пожать ей руку и толпились вокруг нее.

— Так вот почему вы все время перешептывались. А я выглядела настоящей дурочкой, — смеялась Микаэла.

— Да, это так, — отвечала Грейс, обнимая Микаэлу, — это придавало всей истории особую прелесть.

— Ну, идите все сюда! — воскликнул в эту минуту священник.

Он встал у входа в больницу Микаэлы и подозвал к себе свою паству. Вывеска на двери, на которой до сих пор стояло название пансиона Шарлотты Купер, была завешена платком.

Все присутствующие направились теперь в сторону священника Джонсона. И когда к нему подошла Микаэла, он снова повысил голос:

— Доктор Майк, мы хотим сегодня поблагодарить вас за все, что вы сделали для Колорадо-Спрингс. И спустя год мы наконец хотим вас по-настоящему приветствовать. — Он подал знак Роберту, и когда кузнец при помощи шнура стянул платок с вывески, стала видна новая надпись. «Медицинская клиника — доктор М. Куин» было написано на ней большими буквами.

Микаэла едва верила своим глазам. Она никак не рассчитывала на такую неожиданность.

— Речь! Речь! — раздались из толпы громкие крики. Микаэла точно не знала, что она должна сказать, но потом начала просто:

— Я… я не умею хорошо говорить. Но я хочу всех вас поблагодарить от всего сердца и сказать вам, как я тронута. Я надеюсь, что смогу сделать в больнице много хорошего для города. И я счастлива быть гражданкой Колодаро-Спрингс, — заключила она.

Ее речь была встречена аплодисментами, и она снова была осыпана пожеланиями счастья.

— Благодарю вас всех! — еще раз воскликнула Микаэла и широко развела руки, как будто хотела обнять всех.

— Послушайте, наконец! — взяла слово Грейс. — Еда остынет, и я думаю, надо что-то предпринять, чтобы этого не произошло.

Это предложение было встречено с полным пониманием, и собравшиеся не заставили просить себя второй раз попробовать то, что было приготовлено в кафе Грейс. Микаэла попросила тех, кто хотел идти с нею, пройти вперед, пообещав сразу догнать их.

Когда толпа разбежалась, Микаэла еще раз спокойно осмотрела вывеску над дверью. Теперь этот дом действительно был ее клиникой.

«Врач должен иметь клинику», — к этому призывала Микаэлу перед отъездом ее мать. Микаэла никогда не считала возможным осуществление этого желания. И к тому же в таком месте, вдали от цивилизации. Но Микаэла обрела здесь свой мир, близкий и понятный ей.

— Действительно, прекрасная вывеска, — раздался сзади нее голос.

— Да, это так, — согласилась Микаэла. Потом она обернулась. Сзади нее стоял элегантно одетый, чисто выбритый мужчина с длинными волосами, которого с первого взгляда она совсем не узнала. Он встал теперь рядом с нею, и она почувствовала сдержанную мужественную силу, исходящую от него.

— Салли? — изумилась Микаэла.

— Я подумал, что по такому случаю нельзя приходить в рабочей одежде, — сказал, как будто извиняясь, Салли. Потом он дал ей две седельные сумки. — Я сделал их для вас. Думаю, что в них достаточно места для ваших инструментов и всего того, что вам нужно.

Микаэла взяла подарки. Они были гораздо лучше тех, которые она покупала в лавке Лорена Брея. И главное — сделаны руками Салли.

— Они чудесные. Спасибо, Салли. — Микаэла посмотрела ему в глаза. Со времени ее приезда в город эти глаза ее приковывали. В них она увидела то, что искала всегда: тепло и свободу, глаза его были похожи на дали ландшафта Колорадо-Спрингс.

Она приблизилась к нему, их губы слились в поцелуе. Но только на краткий миг. Потом Салли протянул ей руку.

— Пойдем? Нас уже ждут.

Микаэла улыбнулась ему, вложила свою руку в его ладонь, и они вместе пошли к празднично освещенному дому.