Дикий Запад

Глава 7 ДО ИЗНЕМОЖЕНИЯ

— Встаньте, пожалуйста, в очередь друг за другом! — Лавочник Лорен Брей пытался установить порядок в толпе покупателей. Старался он, однако, напрасно. Жители Колорадо-Спрингс в панике тащили из лавки все, что было хоть в какой-то степени съедобным, как будто спасаясь от надвигающегося голода. Это выглядело просто как грабеж, с той, правда, разницей, что каждый клал на прилавок определенную сумму денег.

Священник Джонсон напрасно взывал к разуму и говорил о любви к ближнему, предписывающей честно поделить между собой городские запасы. Миссис Олив, которая в это время как раз находилась в лавке брата, втолковывала Джонсону, что все обстоит как раз наоборот: каждый, у кого есть смекалка, будет стараться ухватить для себя как можно больше.

В эти минуты Микаэла пробиралась через толпу. В суматохе она наткнулась на священника.

— Святой отец, я должна с вами поговорить! — закричала она ему еще издали.

— К сожалению, я сейчас занят, — ответил Джонсон, все еще не теряя надежды докричаться до душ прихожан.

— Речь идет не только о том, что нам надо иметь неприкосновенный запас, — пыталась внушить ему Микаэла, когда добралась до него, — мы должны погасить эпидемию.

— Блестящая идея, доктор Куин. — Джейк Сликер вдруг тоже оказался в лавке. В руках у него было множество бутылок. Похоже, что и он позаботился о том, чтобы сделать запасы на следующие недели, заставив больных немного подождать перед лавкой.

— Больные должны быть изолированы, — продолжала Микаэла, не давая сбить себя с толку, — иначе вирус распространится. Нам нужна хоть какая-то больница.

— Мисс Куин, — прервала ее миссис Олив снисходительным тоном. Она услышала обрывки разговора и присоединилась к нему. — Вы как будто забыли, что вы не в Бостоне. В Колорадо-Спрингс нет госпиталя.

— Значит, мы должны его создать, — так же уверенно ответила Микаэла.

Священник, казалось, согласился с этим.

— Вы можете использовать церковь, — предложил он.

— Спасибо, преподобный отец, — кивнула Микаэла, — но одного помещения недостаточно. Мы должны иметь возможность отделить друг от друга пациентов, находящихся на разной стадии болезни. Поэтому я предлагаю использовать для этого пустующий пансион.

Миссис Олив в негодовании отпрянула.

— Пансион Шарлотты! — воскликнула она возмущенно. — Я не думаю, что покойная согласилась бы на это.

— Я не могу этого пока утверждать вполне определенно, — вступил в разговор ее брат Лорен Брей, — но на доме висит множество ипотечных долгов, и банк закрыл все операции, связанные с ним.

— Мы это уладим, когда пройдет эпидемия, — обещала Микаэла.

— Но, мисс Куин, — вырвалось у священника, — это означает нарушение неприкосновенности жилища.

Микаэла в этот момент посмотрела на своих собеседников. Она знала, что для города существует только одна возможность спасения.

— Эту ответственность я охотно возьму на себя. Но не ответственность за то, чтобы оставить весь город вымирать от эпидемии гриппа!

Она решительно отвернулась и ушла из лавки, ни разу не обернувшись, словно точно знала, что Джейк Сликер и священник торопливо следуют за ней. Уже через несколько мгновений она стояла перед забитой досками дверью бывшего пансиона. Она поставила свою медицинскую сумку на землю и попыталась оторвать доски. Но гвозди не поддавались ни на миллиметр.

Внезапно чья-то рука отодвинула ее в сторону. Неужели священник и Джейк Сликер вошли все-таки в ее положение? Микаэла обернулась. Но крепкие руки, которые сейчас с такой естественной легкостью отрывали от рам толстые доски и бросали их под ноги удивленным окружающим, вовсе не были руками ни цирюльника, ни священника.

Последним рывком Салли оторвал заржавевший замок пансиона и открыл дверь Микаэле.

Уже на следующее утро импровизированный госпиталь был заполнен пациентами. К счастью, в последней посылке прибыл заказанный Микаэлой хинин. Дело в том, что в особо острых случаях, как, например, этой ночью, когда требовалась помощь Микаэлы, это жаропонижающее средство оказалось очень полезным, хотя и в меньшей степени, чем она на это рассчитывала.

Микаэла была как раз занята размешиванием в воде различных доз лекарства, когда внезапно с улицы раздался голос Мэтью:

— Доктор Майк, доктор Майк!

Микаэла быстро собрала свои принадлежности и выбежала наружу. Мэтью уже спрыгнул с козел повозки и полез в кузов. Там сидела Колин. На ее коленях покоилась голова Брайена. Его лицо было бледно, под глазами темнели круги, а лоб и шея были покрыты потом.

— У него жар со вчерашнего вечера! — взволнованно крикнула Колин приемной матери.

Микаэла положила руку на лоб мальчика и убрала в сторону мокрые от пота пряди.

— Мэтью, отнеси его, пожалуйста, наверх, — тихо сказала она потом.

Колин тотчас спрыгнула с повозки, чтобы взбежать по лестнице раньше, чем Мэтью с Брайеном. Но Микаэла крепко схватила ее за руку:

— Ты подождешь здесь. Мэтью сейчас возвратится, и вы снова поедете домой.

— Но я не хочу домой! — закричала Колин, окончательно выйдя из себя. — Тебе совсем безразлично, что с нами будет, может, мы там тоже заболеем гриппом и умрем, и никто этого не заметит. — Ее глаза наполнились слезами гневного отчаяния.

— Если вы будете держаться подальше от больных, вы не заразитесь и не заболеете, — сказала Микаэла очень серьезно и попыталась погладить девочку, чтобы успокоить ее.

Но Колин резким движением отбросила руку приемной матери.

— Но ты же видишь по Брайену, что это не так. Мне совсем не все равно, что случится с моими близкими, и я останусь здесь, чтобы ухаживать за моим маленьким братом, как это принято в семье! — С этими словами она вырвалась от Микаэлы и побежала вверх по лестнице пансиона.

Когда Микаэла пошла за детьми в отведенную для них комнату, Колин уже сидела у кровати Брайена и держала его за руку. Микаэла села рядом с детьми.

— Колин… — начала она.

Девочка бросила на нее полный ожидания взгляд.

— Как раз сейчас прибыло несколько помощниц, — тихо проговорила Микаэла, — они хотят вместе со мной ухаживать за больными. С ними и миссис Олив. — Она вздохнула. — Ты могла бы позаботиться и о других пациентах?

Колин изумленно посмотрела на нее. Потом она бросила взгляд в другой конец комнаты, где лежал в постели еще один бледный маленький мальчик, примерно такого же возраста, как и Брайен.

— Я… я думаю, Томми надо вымыть, — медленно ответила она. Потом она взяла стоящий сзади на тумбочке таз с водой и губку и слезла с кровати Брайена.

Как только Колин ушла, Микаэла перестала сдерживаться и не на шутку разволновалась из-за Брайена. Он был в тяжелом состоянии, и Микаэла невольно упрекала себя в том, что она оставила детей одних, хотя ее присутствие не могло бы уберечь Брайена. После того как она влила мальчику немного разведенного хинина, она на минуту положила голову на руки и закрыла глаза.

Когда она снова подняла голову, напротив нее стоял Салли. Он нежно держал в своих руках горячие пальцы Брайена.

— Как его дела? — спросил он тихо. Микаэла пожала плечами.

— Надеюсь, что хинин снимет жар. Но так или иначе, пройдет немного времени, и мы без остатка используем все лекарства, — вздохнула она. — Когда я заказывала их в последний раз, я не могла себе представить, что нам понадобится так много.

Салли внимательно посмотрел на нее.

— Шайоны побеждают жар настоем из красных цветов. Я мог бы достать вам листья.

Микаэла с благодарностью посмотрела на длинноволосого человека.

— Это очень благородно с вашей стороны, Салли, но боюсь, я не сумею применить эти средства.

Салли чуть поднял брови.

— Потому что это медицина индейцев? — спросил он.

— Нет, — ответила Микаэла, решительно покачав головой, — просто я не знаю ни дозировки, ни побочных действий…

— Но это в любом случае лучше, чем ничего, — перебил ее Салли.

В этот момент с лестницы донеслись шаркающие шаги, а потом, бледный и дрожащий, в дверном проеме показался Хорес. Левой рукой он опирался о плечо Колин, которая доходила ему как раз до груди.

Салли сейчас же вскочил, чтобы его поддержать. В сравнении с изможденным больным он показался Микаэле крепким деревом рядом с хлипким кустиком. Салли проводил Хореса в соседнюю комнату и уложил его на свободную кровать. Микаэле и без тщательного осмотра было ясно, что тот находится в самой тяжелой стадии болезни. Она уже хотела быстро спуститься по лестнице в свою комнату, чтобы соскрести последние остатки хинина с упаковок, как вдруг перед ней возникла Майра, девушка из салуна.

— Майра, — вскрикнула Микаэла, — вы тоже больны?

Но Майра, улыбаясь, покачала головой.

— Нет, — ответила она и стыдливо стянула свой слишком глубокий вырез на платье, мало подходящем к атмосфере больницы. — Хэнк закрыл салун, и я подумала, что на это время могу пригодиться для чего-нибудь другого.

— И вы не боитесь гриппа? — спросила Микаэла. Майра опустила глаза:

— При моей профессии я научилась ничего не бояться…

— У нас здесь уже достаточно людей. — Миссис Олив вошла в комнату как раз во время их разговора.

Но Микаэла не обратила на нее внимания.

— Спасибо, Майра, мы сумеем вас здесь с толком использовать.

— Да это просто потаскушка! — выплеснула миссис Олив накопившееся раздражение.

— Возможно, зато имеет большой опыт обращения с людьми, — возразила Микаэла. — Вы можете вымыть Хореса, — продолжала она, как только миссис Олив, не скрывая возмущения, удалилась, чтобы ввести в курс дела нового добровольца — выздоровевшую тем временем Эмили. Доктор дала девушке таз для мытья и губку.

Майра взяла эти принадлежности и стала с какой-то беспомощностью вертеть их в руках.

— Простите, доктор, я должна… хм… ну, вы понимаете… помыть его всего? — спросила она смущенно.

Несмотря на подавленное состояние, Микаэла почти незаметно улыбнулась. Она не приняла во внимание особую подготовку Майры, доверяя ей это задание.

— Нет, — сказала она с полной определенностью, — только грудь и спину.

Прежде чем уйти, Микаэла еще раз обернулась. Майра уже села на край кровати Хореса и расстегнула ему рубашку. Она начала вытирать губкой лоб и грудь больного. И Микаэла должна была признать, что Майра действовала более умело, чем все женщины, выхаживавшие больных до нее. Когда Микаэла после очередной бессонной ночи прилегла на короткое время в своей комнате, она заметила, что в окно уже пробивается утренний свет. Колорадо-Спрингс еще спал, и площадь, на которой вчера возбужденная толпа требовала, чтобы Лорен Брей, как обычно, открыл свою лавку и торговал без ограничений во времени, была обманчиво спокойна. Именно Салли удерживал разъяренных людей, которые накинулись на его тестя. И хотя это не касалось Микаэлы, она надеялась, что сварливый старик когда-нибудь наконец оценит по справедливости предупредительность Салли.

Последние двенадцать часов были для доктора особенно тяжелыми. Казалось, эпидемия достигла пика, но кто мог это знать точно? Этой ночью в госпиталь приплелся и Джейк Сликер — недуг заставил его признать врачебное умение Микаэлы, чего она никак не ожидала. Но утром она вдруг ощутила странную тяжесть в собственном теле. Ей казалось, что мышцы подчиняются ей только по принуждению, а боли в ногах мешали при ходьбе. Поднявшись по лестнице, она вынуждена была остановиться на минуту и распустить шаль, чтобы переждать легкое головокружение и вдохнуть немного свежего воздуха, прежде чем она войдет в комнату к Брайену.

Колин сидела у кровати братишки и гладила его руку. Наверное, девочка просидела здесь всю ночь. Она хотела предупредить девочку, что сиделке тоже необходимо отдохнуть, но в этот момент новый приступ головокружения заставил ее прислониться к стене. Микаэле стоило усилий сохранить ясность мысли.

Колин повернула голову к Микаэле, когда ее увидела.

— Мне кажется, ему лучше, — прошептала она, и в ее глазах вспыхнул гордый огонек.

Микаэла подошла ближе. Действительно, мальчик дышал во сне легко и равномерно. Но внезапно Колин испугалась.

— Доктор Майк, — спросила она со страхом, — тебе нехорошо?

Микаэла отвернулась.

— Не беспокойся, Колин, — сказала она и мягко оттеснила девочку с края кровати.

— Дать тебе немножко супу? — предложила Колин. — Ты наверняка вчера целый день ничего не ела.

— Нет, спасибо, Колин. Это очень мило с твоей стороны. Теперь иди вниз.

Девочка неохотно пошла к двери. На пороге она еще раз обернулась.

— Доктор Майк, — начала она, запинаясь, — прости меня за то, что я сказала вчера. Я была несправедлива. Просто мне стало так страшно, когда ты оставила нас одних.

Микаэла медленно повернула голову и с любовью посмотрела на девочку.

— И мне не нравится то, что я сказала. Не только ты была не права, — успокоила она девочку, — я тоже. Я забыла, как в детстве хотела, чтобы мой отец оставался со мной. Вместо этого он шел к своим пациентам. В жизни часто бывает трудно справедливо выполнять все свои обязанности.

Колин все еще смущенно смотрела вниз.

— Доктор Майк, знаешь, чего я хочу? — Она подняла голову. — Чтобы я тоже стала врачом, как ты, когда вырасту. — Потом она повернулась и сбежала вниз по лестнице.

Как только Микаэла убедилась в том, что приемная дочь ее не видит, она наконец прижала к своему горячему лицу губку, которая еще лежала в тазу Брайена. Но и это не принесло ей облегчения. Ей необходим был свежий, прохладный воздух. Она провела уже слишком много часов в закрытых больничных палатах.

Когда она вышла на веранду, то увидела сидящего на ступеньках Салли. Он внимательно посмотрел на Микаэлу.

— Брайену лучше, — сказала она устало. — Как хорошо, что сегодня ночью у меня еще был последний хинин. — Она попыталась найти опору, ухватившись за перила, но рука ее соскользнула, и вокруг вдруг стало совсем темно.

Салли и Мэтью стояли на довольно далеком расстоянии в коридоре и смотрели в комнату, где Эмили и миссис Олив раздевали и укладывали Микаэлу, Они начали растирать ей спину мокрыми губками. Гладкие плечи молодой женщины белели в приглушенном свете, словно были из камня.

Только что поднялась по лестнице Колин.

— Я действительно все тщательно осмотрела, — сказала она и с огорчением пожала плечами. — Ни крошки хинина больше нигде нет. Что мы будем делать?

Салли бросился к лошадям.

— Я поскачу к шайонам и привезу их лекаря. Но Мэтью остановил его:

— Нет. Вам лучше оставаться здесь. Разрешите мне поехать вместо вас.

Мгновение Салли колебался, потом снял со своей шеи индейскую цепь и повесил ее на шею Мэтью.

— По этой цепи они узнают, что ты — друг шайонов. Доставь ее Танцующему Облаку. Ты найдешь его в Черной котловине, лагере на Медвежьем ручье. Скажи ему, что мне нужна его помощь, и он последует за тобой.

Мэтью крепко зажал в кулаке укрепленный на цепи талисман и направился к конюшне, чтобы как можно скорее поскакать к лагерю индейцев.

Между тем женщины прикрутили фитиль лампы у кровати Микаэлы и собирались уйти из комнаты.

— Миссис Олив, — вдруг прошептала Микаэла. — Миссис Олив, вы слышите меня? Вы должны позаботиться о детях…

Миссис Олив наклонилась над Микаэлой и, успокаивая, прикоснулась своей грубой ладонью к ее щеке.

— Не беспокойтесь о детях, — прошептала она. — Вы выздоровеете, ведь правда? Вы снова будете здоровы, — на свой лад, твердо и энергично, сказала она Микаэле.

Салли наблюдал эту сцену из коридора. Несмотря на страдания, которые доставлял ему вид больной, он не мог сдвинуться с места. В нем жила уверенность, что, пока он здесь, с больной ничего не случится.

— Салли, — услышал он вдруг тоненький голосок с другого конца коридора. — Я хочу к маме. — Брайен стоял босиком в дверях своей комнаты.

Салли подошел к нему, чтобы помешать заглянуть в комнату больной.

— Эй, тебе надо быть в постели, — сказал он полушутя.

— Что с мамой? — продолжал, не отступая, допытываться Брайен.

— Ничего страшного, — отвечал Салли, взяв мальчика на руки, — она немного захворала.

— Она теперь умрет? Я не хочу, чтобы она умерла. Моя настоящая мама тоже умерла в этой комнате. — Детские глаза смотрели пронзительно.

— Знаешь, Брайен… — Салли на минуту запнулся. — Нет, — сказал он уверенно, — она не умрет.

— Честное индейское слово? — настаивал Брайен.

— Великое индейское честное слово, — кивнул Салли, и ему пришлось сделать усилие, чтобы избежать ясного взгляда мальчика.

Пополудни Мэтью возвратился с Танцующим Облаком. Салли ждал их на веранде госпиталя.

Еще не слезая с лошади, индеец сказал Салли несколько слов на алгонкинском, и Салли исчез в доме. Через несколько минут он снова показался на пороге, держа Микаэлу на руках. На ней было только нижнее белье, и ее голова и руки безжизненно свисали вниз.

Миссис Олив шла вплотную вслед за Салли.

— Что вам, черт возьми, взбрело в голову? Нельзя же так просто выхватывать ее из постели! Что вы вообще тут делаете?

— Я ей помогаю, — сказал, не оборачиваясь, Салли и положил Микаэлу на руки Танцующему Облаку, который вообще не обратил внимания на сердитые слова воинственной женщины, стоящей в дверях. Он спокойно натянул поводья своей лошади и поскакал с Микаэлой прочь.

— Невероятно. Этот дикарь перекинул ее через седло, словно дичь, — ругнулась миссис Олив и вернулась в дом.

Вскоре снаружи показался Хорес. Мэтью всунул ему в руку записку.

— Вы действительно в состоянии отправить в Бостон эту телеграмму? — спросил он настойчиво все еще болезненного, бледного человека.

Хорес выпрямился.

— Долг врача — помогать больному. Долг почтового работника — передавать известия. Для меня это дело чести — поставить в известность семью доктора Куин.

На лесной поляне Танцующее Облако развел небольшой костер. Совсем близко лежала на нескольких одеялах Микаэла. Ее голову окружали пар и облака дыма. Знахарь пел индейские песнопения, которые он время от времени прерывал заклинаниями.

Салли положил голову Микаэлы себе на колени и время от времени, успокаивая ее, гладил по слипшимся от пота волосам. Он отправился с ними на тот случай, если больная, придя в себя, вдруг испугается магического обряда индейцев.

Наконец индеец завершил свой ритуал. Он встал и отошел на несколько шагов в сторону.

Ничего не подложив Микаэле под голову, Салли положил ее на землю.

— Она выздоровеет? — спросил он. Индеец избегал его взгляда.

— Ей придется тяжело бороться, — ответил он.

— Скажи мне, она выздоровеет? — настойчиво спрашивал Салли.

— Это зависит от тебя, — сухо проговорил Танцующее Облако.

Уже вечерело, когда они оба привезли Микаэлу обратно в Колорадо-Спрингс. Лошадь знахаря они на всякий случай оставили у заднего входа прежнего пансиона. Салли знал, что посещение города Танцующим Облаком представляло для него серьезную опасность.

Миссис Олив и другие женщины как раз собирались кормить больных супом, когда в госпиталь вошли Салли с Микаэлой на руках и Танцующее Облако.

Решительная миссис Олив потянулась к кольту, когда увидела индейца. Потом она с опаской посмотрела на Микаэлу.

— Ну, — сказала она медленно, — надеюсь, она хорошо перенесла ваш маленький пикник.

Вместо ответа Танцующее Облако сунул ей в руки кувшин и кожаный мешочек.

— Этот настой она должна пить каждый час, — объявил Салли несколько огорошенной женщине. — А из оставшихся листьев заварите настой для остальных больных.

Затем он отодвинул миссис Олив с дороги и пошел вместе с Танцующим Облаком по лестнице, ведущей в верхнее помещение.

Миссис Олив обескураженно разглядывала кожаный мешочек и глиняный сосуд, которые были у нее в руках.

Сбоку к ней подошла Эмили.

— В любом случае мы должны это попробовать, — сказала она уверенно и взяла вещи из рук миссис Олив.

Вскоре после этого перед домом раздался громкий стук копыт. Мэтью осторожно отодвинул занавеску и увидел отряд солдат, которые спешивались с лошадей как раз перед домом. Очень молодой человек с белокурыми волосами и бородкой был среди них явно старшим по званию. Волевые черты лица подчеркивали холодный блеск его голубых глаз.

Мэтью не успел покинуть свой наблюдательный пост, как солдаты уже вошли в дом. В большой комнате они столкнулись с женщинами, которые снова начали раздавать суп.

— Добрый вечер, мисс, — обратился белокурый мужчина к миссис Олив, которая явно была главной в этом доме. — Меня зовут генерал Кастер. Я сменил на посту полковника Чивингтона. Мы обнаружили перед городскими воротами свежие следы индейцев. Не видели ли вы их здесь?

Брови миссис Олив поднялись вверх, потом она с удивлением посмотрела на пациентов.

— Индейцев? — подчеркнуто медленно повторила она. — Нет, мы не видели ни одного, — твердо ответила она и на всякий случай вытерла рот Джейку Сликеру лежащей наготове губкой. Не питающая симпатий к аборигенам, миссис Олив все-таки явно ставила здоровье выше государственных соображений.

— Вам, конечно, стоит осмотреть все вокруг, — добавила она дружелюбно. — Однако я должна вас предостеречь: у нас свирепствует эпидемия гриппа.

Генерал Кастер отступил на шаг назад и отвел своих людей к двери. Потом он, казалось, помедлил еще немного.

— Один-единственный индеец не стоит того, чтобы подхватить заразу, — наконец ответил он. — Однако я надеюсь, что вы отдаете себе отчет в возможных последствиях ложного свидетельства.

Миссис Олив снова дружелюбно кивнула в ответ:

— Полностью, генерал.

С наступлением ночи под покровом темноты Танцующее Облако собрался в обратный путь.

Во временном госпитале наступила тишина. Салли сделал еле заметным огонек в комнате Микаэлы и прилег возле ее кровати, сторожа ее сон. Однако скоро и его глаза закрылись.

Он проснулся среди ночи. Микаэла беспокойно ворочалась под одеялом. Теперь она открыла глаза и увидела его.

— Салли? — спросила она в замешательстве. Салли низко над ней склонился. Взгляд женщины прояснился, и с лица сошла бледность.

— Салли, где дети? — спросила Микаэла слабым голосом и попыталась приподняться.

— Дети? — переспросил Салли. — У них все в порядке. Они все здоровы. — С этими словами он, мягко взяв за плечи, уложил ее снова в постель.

Микаэла в изнеможении опустила голову на подушку и закрыла глаза. Она не могла вспомнить, что случилось с ней за последние часы, что было лихорадочными видениями, а что — реальностью.

Она не поняла также, почувствовав поцелуй на своем лбу, произошло ли это во вновь обретенной ею жизни или во сне.