Диковинница

Глава 4 Дева-воительница

"Все оказалось довольно просто", — счастливо думала Беляна, оглядывая пейзаж сказочного города. Отсюда, с Велесова холма, открывался изумительный вид на Мудроград.

Вчера вечером она решила, наконец, исполнить желание, возникшее в первый же день пребывания в Тридевятом мире. Поэтому ещё до рассвета оделась и покинула дом Радмилы. Быстрым шагом добралась до ворот ещё спящего города, дошла до холма и поднялась на него.

Восход солнца она встретила здесь. Беляна стояла босиком на мягком зелёном ковре, щекотавшем ступни шелковистыми травинками, вдыхала пьянящий воздух нового утра и наслаждалась тем, как волосы треплет легкий ветерок. Она чувствовала какой-то древний восторг, приветствуя появление на небе молодого светила, которому тысячелетиями поклонялись её предки. И никак не могла понять, почему так переживала, прежде чем решиться вернуться сюда. Сейчас она всем сердцем чувствовала, что нет ничего более естественного, чем быть здесь, в этом мире, на её родине.

Гостеприимный Мудроград очаровал её и принял в свои объятия. Она уже любила этот город, пахнущий свежей выпечкой и спелыми яблоками днём и ночными фиалками по вечерам. С его просторными ухоженными улицами, утопающими в зелёных садах, живописными теремами, весёлыми и в подавляющем большинстве добродушными людьми. Всё здесь ей нравилось, представляясь изумительным и необыкновенным, и даже цветы казались невиданными и более красивыми.

Поначалу она думала, что Тридевятый мир — что-то вроде застывшего прошлого. Древняя история и вечная сказка. Но неожиданно угодила в будущее. В правильное будущее, где люди ценят мир и гармонию природы, друг друга и то, что их окружает. Где не ждут со дня на день экологической или ядерной катастрофы, конца света, или другого жуткого армагеддона. Где женщины мудры и очаровательны. А мужчины сильны и великодушны.

В гардеробе Беляны больше не было обычных для неё рваных джинсов и любимых трикотажных футболок. Цветана подобрала ей из своих неисчерпаемых запасов прекрасно подходящие к фигуре и внешности длинные платья, воздушные юбки и украшенные искусной вышивкой блузки. И Белке очень нравилось новое ощущение нежности натуральных тканей, струящихся по телу. В новых нарядах исключительно ручной работы, ещё хранящих тепло создавших их рук, она чувствовала себя сопричастной к чему-то сказочному и волшебному. Стала более женственной и в чём-то даже одухотворённой.

Сейчас на ней была шелковая голубая юбка и белоснежная батистовая блузка с изящной вышивкой. Волосы она как обычно оставила в беспорядке, готовая отвечать на многочисленные вопросы. Но вопреки ожиданиям, окружающие оказались достаточно тактичны, чтобы не досаждать молодой девушке излишним любопытством. Возможно, Мудроградцы привыкли видеть в своём городе и куда более удивительных созданий. Большинство новых знакомых приветливо и снисходительно относились к белобрысой стриженой девчонке, явившейся с целью поступления в Ведарию. Радмила всем объясняла, что девушка приехала из её родного Залесья и приходится ей дальней родственницей.

Глядя на рассвет, Беляна размышляла о том, что подарит ей сегодняшний день. Сердце переполняло предвкушение чего-то прекрасного.

Она обулась и спустилась с холма с другой стороны, решив час-полтора прогуляться на пути к городу, а заодно исследовать местность. Извилистая тропинка проходила вдоль густого леса. Стволы деревьев с почти непроницаемой кроной покрывали изумрудные косяки мха. Проснувшиеся птицы беззаботно пели, приветствуя новый день, который обещал быть солнечным и безветренным.

Вдруг она услышала за спиной чей-то вскрик и лошадиное ржание. Повернувшись посмотреть, что произошло, девушка едва успела испуганно отскочить, но, не удержавшись на ногах, села в придорожную пыль. Прямо на неё с бешеной скоростью неслась лошадь. Под седлом, но без наездника.

Белка мало что понимала в верховой езде. Но сложив три фактора — явно человеческий крик, наличие седла и неадекватное поведение коняки, которая за малым не убила и её за компанию с хозяином, поняла, что кто-то в данный момент может нуждаться в помощи. Окинув взглядом местность, она встала и, стряхнув пыль с новой юбки, направилась проверять свои подозрения.

Войдя в лес, Беляна растерянно осмотрелась. Птицы неистово заливались, соревнуясь друг с другом за первенство по вокалу, солнце играло лучиками, пробивающимися сквозь густую листву. Всё так мирно и спокойно. Может, у неё паранойя?

Она прошла ещё пару десятков шагов, когда увидела, наконец, то, что искала — огромного субъекта, лежащего на земле без признаков жизни. В глаза бросился пропитанный кровью рукав его рубашки, и, приблизившись, девушка прощупала сонную артерию. Жив. Но без сознания.

Белка похвалила себя за проницательность. Помощь действительно нужна. И что ты намерена делать, помощница? Она вытащила нож из-за пояса мужчины и осторожно вспорола окровавленный рукав. Так и есть — кость торчит. К горлу подкатила тошнота. "Возьми себя в руки, — приказала сама себе, — Или поищи кого-нибудь, кто сделает это за тебя".

Итак, открытый перелом. Это, наверное, чертовски больно. И то, что он без сознания, возможно, даже к лучшему. Или к худшему. В любом случае, нашатырного спирта у неё с собой нет. Силы небесные, да у неё вообще ничего нет!

Белка заставила себя снова перевести взгляд на рану. Кровь хлещет. Толчками. Классика жанра. В памяти стали всплывать обрывки полученных в школе знаний. "Ведунья хренова, — ругала себя неизвестно за что Беляна, — Ну, пока ты не ведунья, придётся воспользоваться тем, что есть. Времени немного. Аллё, милостивый государь, Вы не подождёте три годика, пока я закончу Ведарию? Нет? Ну что ж, тогда вам не повезло…"

Она всеми силами старалась отвлечь себя, отрывая от подола широкую полосу ткани. В голове мелькнула мысль, сколько юбки останется после того, как она наложит жгут, затем повязку, и зафиксирует сломанную конечность такому здоровяку. Радует одно — юбка длинная, а значит, есть шанс, что от неё останется обрывок, свидетельствующий о том, что с утра она была. Если бы на месте юбки были джинсы, всё осложнилось бы гораздо больше…

Кровь утихла. Вторая полоса ткани пошла на перевязку открытой раны. Но чтобы примотать руку, эту тушу придётся поднять!

"Люди, подмените меня! — мысленно возопила Белка в отчаянии, — А я отдам Вам свою юбку… Снова нет? Ну что ж, горе-наездник, терпи. Ой! И кто ж тебя выкормил-то, такого борова? Благодарность мамочке. И папочке тоже… Ой! За наследственность. От меня отдельная. Я на собственной… ой… спине испытала богатырскую силушку вашего сыночка…"

Больше всего она боялась причинить человеку боль. Наконец, крепко примотав руку незнакомца к телу, девушка обессилено уселась на траву. От юбки остался короткий ошмёток, едва прикрывающий причинное место.

"Ну, сами понимаете, — оправдывалась перед собой Беляна, — я ведь человека спасала. Тут уж не до моды. Кстати, вот и новая моделька! Простите, уважаемые, я так не хотела вас шокировать своим гардеробом… Так, а что ж это мы всё без сознания?" Она приблизилась к лицу мужчины, снова проверила пульс и ощупала голову. Так и есть — под ней булыжник. А на и так измазанных красных пальцах свежая липкая кровь.

"Как в кино! — рассердилась девушка, — Ни одного камня вокруг, зато под головой… ан нет, их везде полно. Голову надо перевязать. Эх, прощай юбка! Хотя… почему, собственно, только юбка? — Белка плотоядно воззрилась на брюки пострадавшего, — Придётся поделиться, уважаемый!" Она с помощью ножа быстренько отрезала продольную полосу от его штанов и аккуратно перевязала голову. Так, теперь скорая…

Белка встала и замерла, как вкопанная. Какая, к лешему, скорая? Ну, зачем, зачем она так далеко зашла? Хотя, если бы её здесь не было, человек скорее всего погиб бы. Нельзя быть такой эгоисткой. И он всё ещё может умереть, несмотря на все старания. До городских ворот идти как минимум час. Бежать — минут двадцать. Пока соберут помощь. Пока назад. Доживёт ли? Ладно, выхода нет. Сама она никак не справится, а он в себя не приходит. Плевать на юбку!

Она бросилась, было, из лесу на тропинку, но внезапно увидела всего в нескольких метрах от себя… Амазонку? Беляна остановилась, в изумлении открыв рот.

Ей навстречу шла смуглая красавица с пронзительными изумрудными глазами и сияющими волосами цвета горького шоколада. Её высокая толстая коса начиналась от макушки и заканчивалась ниже тонкой талии, затянутой в кожаный корсет с множеством металлических прибамбасов. Длинная, тяжёлая коричневая юбка с двумя высокими разрезами сидела у смуглянки на бёдрах, открывая плоский живот и ошеломительно длинные ноги, обутые в высокие до колен сапоги. К массивному ремню был пристёгнут свёрнутый кнут. И это она, Белка, так старалась поменьше отличаться от обитателей сказочного мира? Когда в нём есть подобные колоритные персонажи?

Девушка направлялась в их сторону. Она была примерно того же роста и возраста, что и Беляна, и вела по уздцы гнедую лошадь. Та недовольно фыркала, вынужденная пригибаться, чтобы не цеплять головой низкие ветви деревьев. Её хозяйка, напротив, производила впечатление воплощённого спокойствия.

— Мне навстречу промчалась лошадь под седлом, — низким, певучим голосом произнесла красавица, — С тобой всё в порядке? — поинтересовалась, невозмутимым взглядом окинув Белку.

— Со мной да, — просипела та и представила себе, как сейчас выглядит. Взъерошенная, в оборванной по самое некуда юбке и по локоть перемазанная кровью. Не хватает прозрачных крылышек, волшебной палочки, и вылитая фея Динь-Динь. Версия для ночного кошмара. Но эта девица вроде не из пугливых. И откашлявшись, Беляна произнесла:

— Тут вот мужчина, — она отступила, чтобы незнакомка смогла увидеть распростёртого на земле раненного.

— О-о-о. Так ты на него надела свою юбку? — догадалась девушка, слегка приподняв брови.

— Я бы тоже с удовольствием посмеялась, — нахмурилась Белка, одёргивая остатки одежды, — Но давай сделаем это после того, как доставим его в город, а?

— Давай, — пожала плечами смуглянка, и вдруг так искренне улыбнулась, что у Белки мигом потеплело на душе.

Незнакомка подвела лошадь поближе к раненому и ласково похлопала её по крупу. Животное безропотно опустилось на землю. Следующие пять минут девушки пытались переместить тяжеленного мужика на спину лошади и усадить поудобнее. Вконец измученные, они кое-как взгромоздили бесчувственное тело в седло и крепко привязали. Лошадь, повинуясь приказу хозяйки, осторожно встала на ноги.

— Давай, безъюбочное создание, полезай наверх, а я поведу, — тяжело переводя дух, пропыхтела девица.

— Я не умею ездить верхом, — замотала головой Белка.

— Так я и думала. Тогда поспевай следом, — Девушка порылась в котомке и вручила ей ворох ткани оливкового цвета, — Надевай!

— Благодарю, — пробормотала Белка, натягивая юбку сверху на обрывки перевязочного материала, — Ты удержишь его?

— Постараюсь, — усмехнулась та одним уголком губ, легко и грациозно поднимаясь в седло позади мужчины.

Когда они подъехали к городу, утро уже вступило в свои права. Слышались привычный городской шум и суета, стук колёс и копыт, крики уличных торговцев и негромкая музыка.

У ворот их встретили два дружинника. Стражник постарше, выпустивший Беляну утром, приветствовал её привычным кивком. Затем окинул невозмутимым взглядом всадников. Девушка легко соскочила с седла и протянула какую-то грамоту. Мельком пробежав глазами по строчкам, он аккуратно свернул бумагу и вернул с вежливым наклоном головы.

Второй дружинник, помоложе, беззастенчиво уставился на смуглянку, чуть не пуская слюни. Он разглядывал её сверху донизу, задерживаясь на особо привлекательных местах. Девушка обдала его ледяным взглядом, от которого парень тотчас съёжился, облизав губы:

— А это кто? — спросил, указав взглядом на раненого.

— Спросите у лошади, которая его сбросила, — откликнулась Беляна, — Бумаг при нём я не видела. Он ранен, и ему срочно требуется помощь.

— Под Вашу ответственность, — пробурчал старший.

Белка кивнула:

— И пожалуйста, пригласите целителя в дом Радмилы, — продолжила она, — Чтобы не тратить зря время, пока мы будем добираться.

Стражник бросил многозначительный взгляд на молодого охранника, и тот мухой взлетел по лестнице наверх сторожевой башни. Беляна повернулась к девушке:

— Мы живём недалеко. Ты поможешь довезти раненого до дома?

— Разумеется, коль уж я здесь, — пожала плечами смуглянка.

Возле дома стояла незнакомая ступа, а их встречали перепуганная насмерть Радмила и хлопотливая старушка-целительница с цепкими глазками. Рада тут же начала причитать, упрекая Белку:

— Я так перепугалась, так перепугалась. Ты жива-здорова! Прилетела Матрёна, говорит, её вызвали со сторожевой башни. У меня сердце упало! Здравствуйте, — кивнула она незнакомой девушке и уставилась на привязанного к седлу мужчину.

Быстро сообразив, что к чему, Радмила тут же взяла дело в свои руки. Организаторских способностей ей было не занимать, и всего через пять минут двое соседских мужиков уже перетащили неизвестного в дом, уложив на кушетку в горнице. Целительница Матрёна взялась за работу, и Беляна смогла, наконец, перевести дух, вымыть руки и выйти во двор. Там незнакомка задумчиво поправляла снаряжение лошади.

— Всё в порядке, надеюсь? — спросила она, заметив Белку.

— Да, — устало ответила та, присев на скамеечку, — Раненым занимается целительница. Радмила позаботится обо всём остальном.

— Радмила? Разве это не твоя мама? — осведомилась девушка, поглаживая фыркающую от удовольствия лошадь.

Беляна молча покачала головой и встала, протягивая незнакомке руку:

— Меня зовут Беляна, и я очень благодарна тебе за помощь, — улыбнулась она.

— Я Светлана, — охотно ответила девушка, — И не стоит благодарности.

Она удивлённо взглянула на протянутую руку и, чуть помедлив, пожала тёплую ладонь.

— Ты определённо не здешняя, — лукаво склонила голову на бок.

— Да, я издалека, — уклончиво заметила Белка, растерявшись, и забрала руку, — И ты тоже.

Светлана кивнула:

— Я из Девьего Царства, — в голосе девушки заструились высокомерные нотки, — Прибыла сюда учиться в Ведарии Мудрограда.

— Не может быть! — воскликнула Беляна, захлопав глазами.

— Очень даже может, — обиделась Света, — Признаю, у нас очень редко рождаются ведуньи, но я — одна из них.

— Да я не об этом, — махнула рукой Белка, — Просто я тоже поступаю в Ведарию в этом году.

Обе девушки смотрели друг на друга со смешанным чувством удивления и радости.

— Эй, девчонки! — послышался сзади чей-то голос.

Девушки разом обернулись на крик. По дороге к ним приближался молодой стражник. Он вёл под уздцы взмыленную рябую кобылу под седлом. Ту самую, что пронеслась мимо Беляны утром, перед тем, как она нашла сброшенного пугливым животным седока. Кобыла недовольно мотала головой, то и дело норовя вырваться на волю.

— Похоже, мы нашли лошадь вашего раненого, — прошамкал стражник, пожирая Светлану плотоядным взглядом, — И она рассказала нам, что её незадачливый хозяин — прибывший в город новый кузнец.

— Какая разговорчивая лошадь, — надменно усмехнулась Светлана.

— Мы нашли его документы, красавица, — облизнулся стражник и протянул девушке рулон с восковой печатью.

— Стожар Везнич, — прочитала она имя кузнеца и, свернув бумагу, передала его Белке. Пока та бегло просматривала листок, Светлана приняла поводья несчастной лошади.

— Меня, кстати, зовут Могута — понизив голос и выразительно подняв брови, произнёс стражник, не сводя с девушки масляных глазок.

— Совершенно некстати, — невозмутимо парировала Светлана, окидывая ледяным взглядом впалую грудь и тщедушное телосложение парня.

Похоже, мужское внимание девушку нисколько не смущало, а лишь донимало. Белка улыбнулась про себя. Новая знакомая нравилась ей с каждой минутой всё больше.

В этот момент двери дома распахнулись, и оттуда, оживлённо переговариваясь, вышли Радмила и Матрёна.

— Пару денёчков, конечно, ему надобно отдохнуть, милочка, — слегка шепелявя, объясняла целительница, — Но в целом всё было сделано правильно, хоть и необычно. В первый раз вижу такие странные методы помощи. Кто его, говорите, нашёл?

Белкино сердце ёкнуло, и она побледнела. Ну вот, снова что-то сделала не так, снова выдала себя. И вдруг почувствовала чью-то тёплую руку на своём запястье. Светлана стояла рядом и тепло улыбалась. "Всё хорошо", — прошептала она одними губами, а вслух произнесла:

— Мы нашли.

Целительница окинула девушку цепким взглядом, задержалась на её голом животе и осуждающе закивала:

— Ну, тогда понятно, — попыталась она улыбнуться, — У деванок почти нет целителей. От них совершенно не знаешь, чего ожидать! — затараторила она и осеклась, поняв, что переступила границы вежливости.

Светлана даже бровью не повела, а Радмила засуетилась, пытаясь сгладить неловкую ситуацию:

— Чья это лошадка? — спросила, пожалуй, даже слишком заинтересованно.

— А это провинившаяся кобыла нашего постояльца, тётя Рада, — весело сообщила ей Белка, — И есть хорошая новость. Похоже, искать кузнеца в другом городе не придётся. Наш раненый — Стожар Везнич — новый кузнец Мудрограда.

— Очень хорошо, — прошепелявила целительница, — Новый кузнец, значит, — она сверкнула глазками в предвкушении свежей сплетни, — Больной должен прийти в себя к вечеру. Когда очнётся, показан отдых, много питья и хорошее питание. Если что-то пойдёт не так — вызывайте.

С этими словами Матрёна, кряхтя, забралась в ступу и нетерпеливо взмыла вертикально вверх, даже не прощаясь. Радмила вежливо помахала ей вслед рукой:

— Премного благодарны! — громко крикнула она и пробормотала, переводя дух, — Ну, зато целительница, что надо.

Всё ясно. По крайней мере, сплетня будет не о ней, — с облегчением подумала Белка. Рядом с яркой красавицей Светланой (как там назвала её Матрёна — деванкой? Надо бы поподробнее разузнать, что это значит), её методы первой помощи попросту меркнут. Причём, вместе с короткой стрижкой, которую городская сплетница, судя по всему, элементарно не заметила. Что уж говорить о нарисовавшемся в доме молодой вдовы здоровяке-кузнеце! Эта новость повкуснее Тунгусского метеорита будет. Белка устыдилась собственных мыслей и виновато взглянула на обеих стоящих рядом женщин.

Тем временем стражник, заметив, что на него никто не обращает внимания, пробормотал какие-то прощальные слова и потопал обратно к воротам города, бросив на Светлану последний взгляд, полный безнадёжного обожания. На этот раз — мысленно заметила Белка — почтительного, а не похотливого обожания.

Радмила, обречённо вздохнув, пристально посмотрела на девушек и улыбнулась Светлане:

— Я Радмила Тихомирова, — простодушно сообщила она, — По-моему, мы не знакомы.

— Светлана Валдай, — представилась Света, кивнув, — И, если не возражаете, мне пора.

Белка закусила губу. В суете сегодняшних событий она успела почувствовать невольную симпатию к этой спокойной, немногословной девушке.

— Мне ещё нужно устроиться на постоялом дворе, — продолжала Светлана, — Если хотите, пристрою там и эту норовистую лошадку, — кивнула на рябую кобылу.

Беляна искренне огорчилась, осознав, что ей совсем не хочется расставаться с новой знакомой. Возможно потому, что она оказалась такой же необычной, какой ощущала себя сама Белка в этом мире.

— Конечно, Светочка, — защебетала Радмила, — Это было бы чудесно! У нас в доме совершенно негде держать лошадей. А когда наш раненый поправится, сможет забрать свою проказницу.

— Хорошо, — любезно согласилась Света, — Только подскажите, где мне найти приличное подворье?

— Езжай, милая, прямо по дороге, — Радмила протянула руку в направлении центра города, — По левую сторону увидишь гостиницу Звонко. Там и комнатки чистенькие, и публика спокойная. И непременно, непременно приходи к нам сегодня на ужин! — добавила, бросив понимающий взгляд на огорчённое личико Беляны.

Светлана с присущей ей грациозностью поднялась в седло, взмахнув на прощанье рукой, и уехала по дороге, ведя на поводу рябую кобылу кузнеца, которая внезапно стала ласковой и послушной. Белка полюбовалась гордо сидящей в седле красивой и сильной наездницей и побрела в дом вслед за Радмилой.

Кузнец Стожар лежал в горнице, на кушетке у окна. Измученный путешествием, падением, переломом и потерей крови, он крепко спал, время от времени тихонько посапывая. Скорее всего, Матрёна напоила его сонным зельем, чтобы дать возможность отдохнуть и набраться сил. Следов перелома видно не было, руки мужчины спокойно лежали вдоль тела.

У огромного мужчины оказались светлые локоны, словно у ангела, и красивое, добродушное лицо. Странно, — заметила Беляна, — что проведя столько времени, оказывая ему помощь, она обращала внимания только на повреждения и размеры пострадавшего. И только сейчас рассмотрела детали его внешности.

Радмила собирала разбросанные по полу обрывки голубой ткани, бормоча с сожалением:

— Юбку жалко. Мы с Цветаной эту ткань из Княжграда привезли…

Вдруг она остолбенела, словно громом поражённая. Лицо женщины вытянулось, на нём отразился ужас, смешанный с изумлением. Будто в замедленной съёмке она разглядывала клубок окровавленных лоскутов и, бросив взгляд на кузнеца, вдруг прижала их к груди, прикрыв глаза.

— Извини, тётя Рада, — недоумённо промямлила Белка.

— Что ты, что ты, Белянушка, — всполошилась Радмила, придя в себя, — Ты человеку жизнь спасла! Это я так, даже не думай, что в упрёк! Ты умница моя!

Радмила поднялась с охапкой голубого перевязочного материала в одной руке, и подойдя к ней, ласково приобняла за плечи другой:

— Иди наверх, приведи себя в порядок. Позавтракаем быстренько, потом я на работу. Придётся тебе присмотреть сегодня за нашим гостем. Впрочем, возможно, он до вечера не проснётся, — успокоила она.

— Конечно, присмотрю, — кивнула Беляна и потопала к себе.

Только стягивая с себя одежду перед душем, она обнаружила, что всё ещё одета в оливкового цвета юбку, одолженную Светланой. И улыбнулась, подумав, что придётся наведать девушку на постоялом дворе. Вряд ли та примет приглашение Радмилы на ужин, сочтя его простым проявлением вежливости.

Оттирая грязные коленки, Белка неожиданно поняла, что уже думает об утренней знакомой, как о подруге. Странно, ведь ей всегда было тяжело сходиться с новыми людьми. Разумеется, их со Светланой знакомство никак не назовёшь светским. Но за короткое время хорошо узнать человека можно, наверное, только в экстремальных условиях. Белка знала, просто чувствовала, что встретила своего человека. Тем более, им предстояло вместе учиться. Она усмехнулась этим мыслям и вышла из душа, оборачиваясь мягким полотенцем.

Радмила уже сидела за накрытым столом, время от времени бросая взволнованные взгляды на кушетку, где спал Стожар. Белка сбежала вниз и, бережно уложив свёрнутую оливковую юбку на сундук, присела к столу. Завтракали поначалу в тишине, нарушаемой лишь постукиванием приборов и мирным посапыванием кузнеца.

— Милая девушка эта Светлана, — нарушила молчание Радмила.

Белка кивнула и, отложив вилку, произнесла:

— У меня такое странное чувство, как будто я всю жизнь её знаю.

— Ничего удивительного, — уверенно заявила Рада, — Мы с твоей мамой тоже сразу почувствовали себя близкими людьми. Без всяких видимых причин для этого. С первой минуты стали лучшими подругами. И до самого конца, — Радмила сглотнула, на мгновение прикрыв глаза.

— Мы почти не знакомы, — робко возразила Беляна.

— Познакомитесь, — пожала плечами Радмила.

— Она приехала поступать в Ведарию, — рассеянно сообщила Белка, намазывая на хлеб тоненький слой масла.

— Да что ты! — обрадовалась Рада, — Ну вот, видишь!

— И она такая же странная, как я, — улыбнулась девушка.

— Ха! Ещё бы не странная, она же деванка!

— Второй раз слышу это слово, — хмыкнула Белка, — Что сие означает?

— Деванки — племя женщин-воительниц, населяющих Девье Царство, — ответила Радмила с довольной улыбкой, — Почитать о них можешь в Истории Тридевятого Мира. Я точно помню, что отбирала эту книгу для тебя. Правда, там написано немного, но ты будешь знать не меньше, чем другие. Деванки очень ревностно оберегают свои секреты.

Белка кивнула. Она просто ещё не успела добраться до этого увесистого тома.

— Сегодня же почитаю, — пообещала она.

Радмила поднялась из-за стола:

— Всё, я побежала, — прощебетала, схватив плетёнку, — А тебе придётся сегодня посидеть дома, до моего прихода. Приберёшься, и делай что хочешь. Надеюсь, со Стожаром всё будет хорошо, но если что не так, сообщи сначала мне. Матрёну будем вызывать только в крайнем случае.

— Я поняла, — подкатила глаза Беляна, вспоминая хитрые глазёнки и ехидные замечания пожилой целительницы.

— Всё равно хорошо, что уезжать мне никуда не придётся, — улыбнулась Радмила, снова бросая взгляд на спящего кузнеца, и внезапно зарделась, — Наш гость скоро поправится, а я слышала, он очень хороший кузнец. Настоящий мастер своего дела.

— Ты слышала о нём? — удивилась Беляна.

— А как же! В нашем городе хороших мастеров все знают. Недаром каждые три года турнир проводится.

— Турнир? — переспросила Белка, — Это рыцарский что ли?

— Княжеский, — Радмила засуетилась, — Давай вечером, хорошо? А не то я опоздаю.

— До вечера, — пробормотала Беляна.

Она вдруг подумала, что ей рановато заводить подругу. Радмила единственная, с кем она могла разговаривать, не опасаясь обнаружить своё вопиющее невежество и попасть в неприятную ситуацию. Книги — это, конечно, замечательно. Помимо них Белка старалась чаще смотреть передачи по вещальнику, чтобы побольше узнать о Тридевятом мире. Но она скучала по простому человеческому общению. О бабушке. О друзьях. О Наташке. А что будет, когда она поступит в Ведарию и станет жить там? Ведь тогда даже с Радмилой можно будет видеться только по выходным, а остальное время жёстко контролировать любое слово, и ни в коем случае ничему не удивляться. Безрадостная перспектива.

Белке стало грустно, когда она представила, как на протяжении энного количества времени будет оглядываться и продумывать каждый следующий шаг.

За такими невесёлыми размышлениями она прибрала со стола и помыла посуду. Затем, подойдя к кузнецу, послушала его дыхание. Подивилась тому, что не обнаружила ни перелома, ни шрамов от утренних ран. Поправила одеяло, прикрывающее торс, поросший золотистой растительностью, и поднялась наверх за книгой.

Радмила оказалась права. Из истории Тридевятого мира о деванках узнать можно было немного. Их наименование происходило не от названия легендарного Девьего Царства, как подумала Беляна вначале. Девана — богиня охоты, которую чтили девы-воительницы.

Прирожденные воины, деванки росли в спартанских условиях. Их с детства натаскивали на всевозможные виды боевых искусств. К своему совершеннолетию девушка обязана была в совершенстве овладеть мечом, метко стрелять из лука, и стать непревзойдённой наездницей, в чём Беляне пришлось убедиться сегодня утром. Она вспомнила, как норовистая кобыла, сбросившая Стожара, стала шёлковой, стоило Светлане лишь прикоснуться к ней.

Посвящение деванка проходила, когда ей исполнялось двадцать лет. Для этого ей необходимо было победить в единоборстве воина-мужчину. Как выбирался этот воин, История Тридевятого Мира умалчивала. Значит, посвящения Светлана ещё не прошла.

О ведуньях-деванках действительно не упоминалось. Как и о ведунах. И насколько поняла Беляна, мужчин в Девьем Царстве не жаловали. Точнее, их там просто не было. Информацию о том, куда они девались, и подробности осуществления репродуктивной функции фолиант также тактично пропустил. Белка решила, что обычаи деванок, вероятно, не далеки от обычаев легендарных амазонок, мифами о которых пестрят книжные полки в её мире. Белка содрогнулась, вспомнив некоторые из них — выжигать одну грудь, чтобы удобнее было носить лук, и убивать младенцев-мальчиков. С грудью у Светланы явно был полный порядок. И стало ясно, откуда у новой знакомой некоторое пренебрежение к мужчинам.

Мда… более необычной подруги Беляна просто не могла встретить. Она улыбнулась этой мысли. Светлане тоже не повезло со мной, — подумала вскользь и закрыла книгу.

Кузнец на кушетке зашевелился, и Беляна обеспокоенно подошла к нему. Мужчина, не прерывая сна, недовольно почавкал губами, и она заботливо смочила их мокрой салфеткой. Сладко облизнувшись, он повернулся на бок и громко всхрапнул. Возможно, ему просто надоело лежать на спине, — решила Белка, натягивая сползшее с могучих плеч одеяло.

Пора было готовить ужин. Беляна не знала, явится ли к нему Светлана, но точно решила, что обязана вернуть девушке оливковую юбку. Тем более, что поклажа у той была невелика и возможно юбка эта единственная. У меня, например, в гардеробе юбок вообще не было, — усмехнулась про себя Белка и поднялась наверх, чтобы поставить Историю Тридевятого Мира на полку.

У себя в комнате на столе она нашла рисунок. Стройная девушка с высокой косой чинно восседала на несуразном животном зелёной масти, формами напоминавшем бегемота. По-видимому, Баламут не очень хорошо умел рисовать лошадей. Что и понятно — не так-то много их он видел на своём веку. Да и что можно разглядеть через маленькое окошко?

Белка аккуратно вложила рисунок в альбом, поставила книгу на полку и спустилась вниз. Стожар на кушетке недовольно кряхтел, снова сияя обнажённым торсом и оголившейся ногой, лишённой половины штанины. Впрочем, он и не думал просыпаться. Покрывало бесследно исчезло.

Вот проказник! — разозлилась Беляна. Пока она рассматривала творчество Баламута у себя в комнате, домовой успел наглядно продемонстрировать антипатию к новому постояльцу, стянув с него одеяло.

— Сейчас же верни на место! — сердито проговорила девушка, обращаясь к потолку, — Этот человек серьёзно пострадал. Ему необходим отдых. И он не задержится у нас надолго.

Выдав эту тираду, Беляна направилась к кухне. Оглянувшись через минуту, убедилась, что одело на месте, заботливо подоткнутое со всех сторон.

— Хороший мальчик, — похвалила она домового, — И замечательный рисунок, — добавила, улыбнувшись.

Откуда-то сверху донеслось довольное похрюкивание. Белка достала печенье, плюхнула сверху маленькую ложечку мёда и поставила в блюдечке на стол:

— Угощайся! — промолвила в никуда. Ей начинало доставлять удовольствие такое общение с Баламутом.

Она увлеклась приготовлением ужина и лишь когда начала выставлять приборы на стол, заметила, что блюдечко опустело. Домовой с удовольствием принял угощение.

Кузнец до вечера так и не проснулся, и ужинать им с Радмилой снова пришлось вдвоём. Как только с основными блюдами было покончено и Беляна начала разливать чай, залязгали часы. Но вместо неизменного и ожидаемого "ку-ку" оттуда раздалось нелепое кряхтение. Она подняла глаза.

Простуженная кукушка, оказавшаяся слишком толстой для небольшого окошка, всеми силами пыталась выпростать пухлую тушку из узкого отверстия. Причём хвостом вперёд. Оказавшись, наконец, на насесте, несчастная пичуга развернулась. И раздражённо выплюнув из клюва довольно большой бумажный свиток, неизвестно как умещавшийся в часах, в той же манере стала втискиваться обратно.

Брови девушки удивлённо взметнулись вверх:

— Птичку жалко! — драматично всхлипнула она.

— Нам письмо, — спокойно возвестила Рада, неторопливо разворачивая свиток. Пробежав по нему глазами, протянула бумагу девушке:

— Точнее, письмо тебе, — счастливо улыбнулась она.

Белка ошарашено уставилась в послание. На плотной белоснежной бумаге с причудливыми золотыми узорами на полях, уверенным почерком с изысканными завитками было начертано:

и восхитительная по своему изяществу подпись — В. Берегова.

— Меня и Светлану… — изумлённо пробормотала Белка, — Но откуда…

— Это же Властелина, — пожала плечами Рада, — Что от неё можно скрыть? Хотя для неё весьма необычно без особой необходимости открывать видение.

— Я пойду к Звонко, — серьёзно объявила Беляна, — Отнесу Светлане юбку и письмо.

— Чай допей, — напомнила Радмила.

Белка одним глотком осушила чашку, сложила письмо и оливковую юбку в старый рюкзачок и отправилась на постоялый двор к Светлане.

Гостиница Звонко представляла собой трёхэтажный терем, расположенный в глубине широкого двора, вымощенного отполированными до блеска и плотно подогнанными каменными плитами. Во дворе стояли две потрёпанные метёлки, новенькая ступа, и скучали, переминаясь с ноги на ногу, пара осёдланных лошадок.

Едва Беляна подошла к входной двери, как та распахнулась, и навстречу ей, словно от пинка, выкатился потрёпанный мужик с косматой бородой. Его клочковатые, когда-то светлые лохмы были давно немытыми и нечесаными. А одежда, состоящая сплошь из пятен, происхождения которых Белке знать не хотелось, свидетельствовала о том, что владелец менял её ещё реже, чем мыл голову. Столкнувшись с девушкой, мужик проморгал красные глазёнки и, дыхнув крепким перегаром, вдруг упал на колени:

— Голубушка! — завыл сиплым голосом, — Душа моя!

Белка в ужасе попятилась, стараясь отцепить скрюченные пальцы пьяницы от своего подола. Но не тут-то было — мужик резво засеменил на карачках вслед за ней. Цепляясь и кланяясь, он бормотал какие-то несуразные ругательства вперемешку с извинениями и клятвами в вечной любви. А Беляна, всё так же отмахиваясь и заверяя, что он обознался, отступала назад. Пока не споткнулась и упала, больно ударившись о мостовую. Её поклонник, спьяну, вероятно, приняв падение за прощение, тут же охватил мохнатыми ручищами её ноги, и принялся тыкаться в них опухшей мордой, приговаривая: "Голубушка, Голубушка!"

Наконец, улучив момент, Белка вскочила и отбежала в сторону. Пьянчуга взревел, поднимаясь с трудом. Пошатываясь, пошёл на неё и, схватив за руку, окатил смрадным дыханием. По телу девушки пробежала волна отвращения — ну что ж ей так не везёт?

Дверь гостиницы снова с грохотом распахнулась. Беляна оглянулась с недобрым предчувствием, ожидая — что ещё может оттуда выползти? Но увидела Светлану. Деванка с угрюмой ухмылкой стояла в дверном проёме, сверля глазами косматого мужика и поигрывая кнутом. Тот, заметив её, сощурился, пытаясь сфокусировать взгляд. И вдруг замахал руками, отступая:

— Чур! Чур меня! — исступлённо завыл он, — Ведьма проклятая! Всю жизнь мне испоганила! Поди прочь!

Беляна даже не заметила движения, которым Светлана привела в действие кнут. Тот, описав в воздухе изящную петлю, обвился вокруг слабоустойчивых ног пьяницы и в мгновение уложил того на мостовую.

— Еся, лихо тебя побери! — взревел возникший за спиной Светланы пузатый субъект с крупным бесформенным носом, похожим на картофелину, — А ну чеши отсюда подобру-поздорову!

Светлана сделала ещё один грациозный жест, и кнут послушно вернулся к хозяйке. Девушка легким движением свернула его и, пристегнув к ремню на талии, гордо вскинула голову.

Освободившийся Еся, как оказалось звали пьянчугу, охая и причитая, с трудом перекатился со спины на живот. И бросив ненавидящий взгляд на Светлану, пополз со двора, бормоча и поскуливая себе под нос.

Картофеленосый пузан раздражённо сплюнул в его сторону и, заметив ошалевшую Беляну, отвесил короткий поклон:

— Я Звонко — хозяин сего заезжего дома. Приношу свои извинения, барышня. Как правило, у нас спокойно, Вы уж не серчайте. Да и Еся… жалкий человек, но обычно тихий. Даже не знаю, что на него нашло сегодня. Обещаю, этого порога он больше не переступит. А Вас милости просим, ежели потребность есть.

— Благодарю, сударь, — промолвила Беляна, с трудом переводя дыхание, — Не стоит из-за меня беспокоиться.

— Ну, как желаете, барышня, — пожал плечами Звонко, закрывая за собой дверь.

Светлана с улыбкой посмотрела на Белку, стряхивающую пыль с платья:

— А с тобой не соскучишься, — усмехнулась она.

— То ли ещё будет, — пробормотала Беляна, протягивая девушке письмо Властелины.

Та бегло просмотрела текст и свернула бумагу:

— Я тут из окна скамеечку присмотрела, во внутреннем дворике. Пойдём, что ли, поговорим, — предложила она, — Пока ты не явилась, мне целых полдня скучно было.

— Да я, знаешь, не назвала бы себя искательницей приключений, — серьёзно ответила Белка и почесала нос, — Как-то день… с утра не задался.

Девушки жизнерадостно рассмеялись.

Когда Беляна вечером вернулась домой, то застала Радмилу, хлопочущую на кухне, и Стожара, опустошающего за столом тарелку за тарелкой. У кузнеца оказался подходящий к общему образу густой добродушный бас и серые глаза с насмешливым прищуром. Заметив в дверях только что вернувшуюся Беляну, он неожиданно прытко вскочил со стула и, пробасив "А вот и моя спасительница!", заключил её в могучие объятия. Да так, что у Белки косточки захрустели. Слегка задохнувшись от проявленных кузнецом чувств, она смущённо пробормотала:

— Как Вы себя чувствуете?

— Отлично, милая, отлично! — воскликнул он, — Ты лучше скажи, деточка, как же это вы, птички-невелички, справились с таким боровом, как я?

— Ну, что Вам сказать, — на губах Беляны заиграла задорная улыбка, — Было нелегко…

Радмила мягко улыбнулась. Стожар мигом стал серьёзным, взяв ладошку Белки в свои лапищи:

— Я теперь навеки Ваш должник, барышня, — произнёс, нахмурив брови и глядя ей прямо в глаза.

— Да бросьте Вы, — засмущалась девушка, — Я сейчас сделаю всем чаю, и Вы расскажете, как же Вас угораздило так неудачно упасть.

— Я уже всё сделала, Белянушка, — засуетилась Радмила, — Присаживайся к нам.

— Ох, объем я вас, красавицы, — покачал головой кузнец, возвращаясь за стол, — Но погодите. Вот устроюсь, как положено, и отплачу вам за всё добро. Сторицею отплачу!

Радмила улыбнулась. Белка перехватила её взгляд и бросила не без насмешки:

— Думаю, тётя Рада уже знает, о чём попросит Вас в первую очередь. Но сначала я хочу историю! — добавила, делая первый глоток чая и откусывая тающий во рту кусочек медовой лепковой булочки.

— Да что история? — виновато начал Стожар, — Вся история начинается тем, что по дороге в город мне встретился Злыдень.

Белка открыла, было, рот для вопроса. Но Радмила бросила на неё остерегающий взгляд, и девушка тут же захлопнула его.

— И заканчивается она тем же, — словно не замечая их переглядок, продолжил кузнец, — Потому что лошадь, которая досталась мне за неимением лучшей, оказалась с норовом. С перепугу она встала на дыбы и сбросила меня. А очнулся я уже здесь — в Вашем гостеприимном доме, красавицы.

Радмила понимающе кивнула Стожару. Белка тоже сделала умное лицо. Злыдень, так Злыдень. Обычное дело. С кем не бывает?

Она заинтересованно уставилась в чашку, предоставив вести беседу Радмиле. Но вовсе не Радмила произвела следующий звук.

Неожиданно с потолка донеслось шипение. Беляна подняла глаза и увидела Баламута, уцепившегося побелевшими от напряжения пальчиками в стропила. Она ещё никогда не видела такого злобного выражения на личике домового.

— Ш-ш-ш, — шипел он, оскалившись, и сверкая глазками по углам. Его уши-воронки бешено вращались вокруг своей оси, а рыжий клок на макушке взъерошился шикарным ирокезом. Домовой приобрёл настолько устрашающий вид, что распашонка в зелёный горошек на таком чудище внезапно показалась Беляне совершенно неподходящим аксессуаром.

— Ууть — ууть, — добавил Баламут к шипению ещё и поскуливания.

— Чего это с ним? — всё же не удержавшись, шепотом спросила девушка.

— Чего-чего, — ответил за Радмилу Стожар, — Про Злыдня услышал. Теперь вот прислушивается, приглядывается — не увязался ли злой дух за мной? И не притащил ли я вместе с ним в ваш дом несчастья.

— Ну, и как — не притащил? — так же шепотом поинтересовалась Беляна, наблюдая, как взъерошенный шипящий Баламут скачет по потолку из угла в угол.

— Не волнуйся, Белянушка, — отозвалась Радмила, — Баламут у нас сильный домовой. Даже если и появилась какая нечисть — выгонит, не сомневайся.

Словно в подтверждение её слов, маленький хранитель прекратил скачки по стропилам и, растворившись в потолке, продолжил завывания где-то на чердаке. Через минуту к завываниям присоединилось негромкое постукивание колотушек.

— Ещё чайку? — зардевшись, обратилась Радмила к кузнецу.

— Да, Радушка, — сверкнул белозубой улыбкой Стожар.

— А мне ещё медовых булочек! — подхватила Белка.

Ей до смерти хотелось объяснений по поводу Злыдня и военных действий, открытых против невидимого врага Баламутом. Но вместо этого пришлось самой рассказывать о письме Властелины и неожиданной встрече с Есиславом на постоялом дворе. Радмила рассказала Стожару о невесёлом прошлом некогда богатого и красивого молодого купца. Тот внимательно слушал, время от времени сокрушённо качая головой.

— Так что, милая, Еся, видимо, спьяну принял тебя за свою возлюбленную Голубу, — предположила Радмила.

— А подружку твою за свою жену, — нахмурясь, добавил Стожар, — Я вот что не пойму, Радушка, — обратился он к женщине, и та, словно по команде, снова зарумянилась под его взглядом, — Что ж, в Мудрограде целителей не нашлось, чтобы отвадить этого несчастного от пьянства?

Радмила огорчённо вздохнула:

— Нет такой силы, чтобы против воли человека исцелить. К тому же, после истории с Веденеей, Еся лютой ненавистью воспылал к ведуньям всех мастей.

— За что ж лютой ненавистью, если Веденея, по большому счёту, права оказалась? — возмутилась Белка.

— А кто его знает? — пожала плечами Рада, разливая чай по чашкам.

Они ещё немного посидели, наслаждаясь чаепитием и мирной беседой. Беляна с удовольствием наблюдала, как всякий раз при взгляде на Радмилу менялось выражение лица Стожара. Оно из задорного и насмешливого тут же становилось мягким и даже мечтательным. Та тоже не оставалась в долгу, то и дело вспыхивая ярким румянцем, украшавшим и без того восхитительное лицо.

Наконец, не желая больше быть третьей лишней, Белка сердечно пожелала всем спокойной ночи и отправилась к себе. Поднимаясь по лестнице, подумала, что сегодняшний день был не так уж плох, коль подарил Радмиле встречу со Стожаром. Ну, или Стожару с Радмилой, — усмехнулась она своим мыслям.

Пережить бы ещё и завтрашний день, — думала, сидя в ароматной ванне. И почувствовала, как от волнения сжалось сердце. Предстоящее собеседование, несмотря на заверения Радмилы, пугало её. Ведь всё, чем жила она последние месяцы, могло пойти прахом в одну минуту! Всё решится завтра. Её дальнейшая судьба целиком в руках незнакомой могущественной вещуньи с красноречивым именем Властелина.

Проворочавшись с боку на бок добрую половину ночи, Беляна, наконец, задремала. И роящиеся в голове мысли превратились в кошмарные сновидения.

Ей снилось, что на собеседование собрался, как на судилище, весь город. Со всех сторон её окружали существа чудаковатого вида. Создания самых разных форм и размеров, продукты чьей-то воспалённой фантазии, были снабжены диковинными ушами, ногами, хвостами, крыльями и всевозможными наборами зубов. Толпа неистово горлопанила, наперебой обвиняя Белку в промышленном шпионаже, краже рецепта медовых булочек и косы у Светланы.

Властелина с носом-картофелиной злорадно ухмылялась, закатывая глаза, и возвещала с упрёком: "Я всё про тебя знаю, голубушка!" А рассвирепевшая кикимора Кучеря трясла перед Белкиным носом окровавленными обрывками голубой юбки и визжала: "Я покажу тебе цаплю!"

Сама Беляна сидела задом наперёд на рябой кобыле, теребя в руках белое детское одеяльце. Из которого должна была до конца линчевания пошить пару синих джинсов.

Радмила горько плакала на плече у Стожара. А он гладил её по голове, заверяя, что поскольку Злыдень и Беляна — одно и то же лицо, им придётся продать Баламута в рабство, а Радмиле до конца жизни стирать Есину одежду.

В разгар представления явился полевик с ворохом соломы. Он укусил рябую кобылу за ногу, затем призвал всех присутствующих к тишине ударом хвоста с кисточкой на конце. И не терпящим возражений тоном объявил приговор Белке — отправляться назад в её мир работать трамвайным кондуктором.

Резко открыв глаза, она села на постели, обхватив дрожащими руками согнутые колени, и бросила взгляд в окно.

Горизонт на востоке едва заметно посветлел, окрашиваясь золотистым светом. Совсем скоро рассветёт, и начнётся новый день. Возможно самый важный день в её жизни. А она совершенно измучена изнурительной ночью и бредовыми кошмарами. И, кажется, разбита ещё больше, чем накануне вечером.

Волнение, накрывшее Беляну, с каждой минутой становилось сильнее. В голове то и дело возникала мысль, что еще не поздно от всего отказаться.

От невесёлых раздумий её отвлёк шорох под потолком. Пока ещё не проданный в рабство Баламут широко распахнутыми глазками глядел куда-то сквозь неё. А затем, с визгом "Паразиты в доме!" невероятно резво спрыгнул за спинку кровати. Беляна вздрогнула и вскочила на ноги. Домовой с яростным шипением выволок на свет нечто пыльное и трепыхающееся, затянул существо на стену, и растворился вместе с ним в углу.

Ошарашенная происходящим, Беляна только теперь обнаружила под босыми ногами холодный пол и забралась обратно в постель. Почувствовав внезапно накатившую дрёму, свернулась под одеялом клубочком, мгновенно проваливаясь в спокойный и беззаботный сон.

Она проснулась через пару часов великолепно отдохнувшая и сладко потянулась. На этот раз ей снилось, как они со Светланой раскачивались на качелях в парке аттракционов и весело смеялись. В голове прояснилось, а глупые и страшные мысли почти исчезли. Нащупав ногами тапочки-собачки, она радостно соскочила с кровати и побежала в купальню.

Для сегодняшнего дня она выбрала строгую юбку лилового цвета и тонкую блузку с того же цвета вышивкой. Постаралась придать причёске хотя бы мало-мальски приличный, то есть прилизанный вид и сунула ноги в мягкие кожаные туфельки. Захватив письмо-приглашение, вышла из комнаты.

Внизу Радмила уже провожала Стожара. Окончательно поправившийся кузнец на прощанье крепко обнял Беляну за плечи, поцеловал в макушку и сердечно пробасил:

— Удачи тебе, доченька.

Затем обернулся к Радмиле и, широко улыбаясь, отвесил низкий поклон:

— Всегда к вашим услугам, сударыня.

На губах женщины заиграла очаровательная улыбка. Как чудесно, — подумала Беляна, — что через столько безрадостных лет судьба, наконец, усмехнулась и Радмиле.

Помахав кузнецу ладошкой, Белка сделала лёгкий пируэт и умостилась на стуле, схватив воздушный сахарный рогалик со сливовой начинкой. Уже позавтракавшая со Стожаром Радмила тоже рассеянно присела за стол, и начала зачем-то размешивать сахар в сахарнице. Белка фыркнула, накрыв её руку своей ладонью. Рада, заметив, что чудит, усмехнулась, но тут же виновато поджала губы. Подавив желание позубоскалить, Беляна сделала сосредоточенное лицо:

— Сдерживаться я больше не в силах, тётя Рада, Поэтому вернёмся к нашим баранам — или ты расскажешь мне про Злыдней, или я лопну от любопытства!

Радмила откинулась на спинку стула и попыталась привести мысли в порядок.

— Злыдни — злые духи, — стараясь придать голосу невозмутимый тон, рассказывала она, — Попав в дом, они насылают на его хозяев бедность и неудачи.

— Очаровательно, — выгнула бровь Белка, — А причём тут Стожар?

— Ну, иногда Злыдня выгоняют, и он какое-то время не может найти для себя жилище. Тогда он временно селится в лесу, поджидая одинокого путника. Злыдни могут становиться невидимыми для человеческого глаза, увязываются за путешественником, и так попадают в его дом.

— Значит, лошадь Стожара напугал вот такой бездомный Злыдень?

— Вероятно, так, — кивнула Радмила.

— А затем мы привезли его в наш дом.

— Скорее всего.

— Понятно. А что за буйство учинил Баламут?

— А его задача как раз и заключается в том, чтобы не пускать в дом Злыдня. Поскольку злой дух приносит нищету, беды и несчастья, и разрушает жилище, которое так ревностно оберегает домовой.

— Бедненький, — сочувственно свела брови Беляна, — Я теперь чувствую себя виноватой перед Баламутом.

— Да что ты! — весело усмехнулась Радмила, — Баламуту такое развлечение, как битва со Злыднем — самое что ни на есть лекарство от скуки. Домовые гораздо сильнее их, хоть и меньше.

— Ничуть не меньше, — возразила Беляна.

— Откуда тебе знать? — удивлённо поинтересовалась Рада.

— А я видела его сегодня перед рассветом, — сверкая глазами, похвасталась девушка, — Баламут вытащил его у меня из под кровати. Маленького такого, пыльного и лохматого.

— Это не Злыдень… — хмуро покачала головой Радмила.

— А кто? — округлила глаза Белка.

Радмила пожала плечами и задумалась на минуту.

— Слушай, а тебе случайно страшные сны в эту ночь не снились? — наконец, спросила она.

— Ещё какие! — аж поперхнулась Беляна, вспомнив абсурдную тарабарщину, привидевшуюся ей ночью.

— Ну, точно! — с довольной улыбкой махнула рукой Рада, — Это Бабай!

— Ба-ба-бай? — заикаясь, пролепетала Белка.

— Конечно! — Радмила вдруг весело рассмеялась, — У Баламута сегодня была весёлая ночка! То-то я его с утра не видела — спит, наверное, после ратных подвигов, без задних ног.

Белка сглотнула:

— Попрошу подробнее про Бабая, — попросила она, — А то скоро уже Светлана придёт, а моё любопытство, кажется, раздулось ещё больше.

— Бабай — это ночная сущность, которая насылает на людей вместо обычных снов кошмары. И питается человеческими страхами, особенно детскими. Коль напал на тебя, значит, ты или ещё не совсем повзрослела, или была чем-то сильно напугана.

— И то, и другое, — смешно поджав губы, заметила Беляна, — Так значит, то чучело, что выволок Баламут у меня из-под кровати сегодня на рассвете, был не Злыдень, а Бабай?

— Разумеется! — кивнула Радмила, — И знаешь, что я тебе скажу? С домовым нам с тобой просто чудо, как повезло!

— Не сомневаюсь, — прищурилась Белка, — И художник талантливый — шикарно изобразил Светлану верхом на зелёном бегемоте, — усмехнулась она, — Вот только сны разгадывать он всё-таки не умеет.

— Зря ты так говоришь, — задумчиво покачала головой Радмила.

— Ой, только не говори, что его предсказания сбываются! — отмахнулась девушка и встала из-за стола.

— Ещё как сбываются, — Рада потёрла ладонью лоб, — Не далее, как вчера начало сбываться ещё одно.

Белка застыла и медленно повернулась, заинтересованно приподняв бровь. Радмила смущённо зарделась и вздохнула:

— Баламут ещё год назад напророчил, что тело моего суженого я получу, когда сошью для него шёлковую юбку.

Беляна широко распахнула глаза и вдруг, прыснув, громко расхохоталась. Радмила, прикрыв глаза рукой, тоже рассмеялась.

— Могу-гу себе представить, что ты по-подумала! — заикаясь от смеха, заговорила Беляна, — Тело, да ещё в юбке!

— Если честно, я просто испугалась, — вытирая выступившие слёзы, ответила Радмила.

— И-ик-спугалась? — икнув, переспросила Беляна, — Хочешь сказать, что поверила в этот бред?

— У меня нет ни малейшего повода не доверять Баламуту, — пожала плечами Рада.

Белка не успела ответить, потому что в дверь постучали, и она, всё ещё хихикая, открыла дверь. На пороге стояла Светлана — в оливковой юбке, кремовой приталенной сорочке, без кнута и ремня, но зато с неизменной высокой косой. Окинув изумрудным взглядом горницу и её хохочущих хозяек, она вежливо кивнула и с достоинством произнесла:

— Надеюсь, я не помешала?

Ведария Мудрограда оказалась величественным, белокаменным зданием, возвышающимся посреди зелёного парка, или скорее ухоженного сада. Парк наполняло благоуханье цветущих деревьев и кустарников. На мягком покрове трав густо мостились клумбы самых причудливых цветов. А вдоль ровненьких дорожек аллей там и тут белели уютные беседки.

Белкино воображение тут же нарисовало сцену, где она сидит в одной из этих беседок с учебниками и конспектами. И картина эта ей понравилась. Только бы успешно пройти сегодняшнее собеседование!

Светлана рядышком тоже притихла, думая о чём-то своём. Взглянув на подругу, Беляна взяла её за руку и тихонько произнесла:

— Надеюсь, всё будет в порядке.

Деванка кивнула, и они вместе прошли через открытые ворота во двор. Тяжёлая двустворчатая дверь сама по себе открылась, словно приглашая войти. Они синхронно перешагнули порог и застыли в изумлении.

Перед ними открылся интерьер самого настоящего сказочного дворца — великолепного и изящного. Изнутри сооружение оказалось даже больше, чем снаружи. Парадный вход вел в огромный зал, освещённый каким-то нереальным — то ли солнечным, то ли свечным светом. В его центре, прямо из начищенного до зеркального блеска пола росло большое и ветвистое Ореховое дерево. Высокие мозаичные окна преломляли свет разноцветными стеклышками, а их рамы украшала искусная резьба. Расписной купол потолка терялся за тремя этажами витых ступенек по левую и правую сторону.

Беляна подняла голову. Под куполом, ничем не закреплённые, висели огромные сверкающие люстры. Присмотревшись внимательнее, она поняла, что люстры состояли из тысяч Горисветов, причудливо собравшихся в геометрически правильные живописные грозди. Стены, там, где не были украшены узорчатыми позолоченными панелями, были обиты удивительной тканью, которая при изменении угла освещения мягко переливалась оттенками красного и зелёного.

Обе девушки во все глаза рассматривали открывшуюся перед ними картину. И за этим увлекательным занятием не заметили, как в противоположной стороне зала открылась ещё одна дверь.

— Если думаете, что вас станут ждать, пока вы озираетесь по сторонам, то глубоко ошибаетесь — пропищал оттуда звонкий голосок, — у Наставницы достаточно забот и без вас.

Светлана толкнула локтём Белку в бок, и девушки мелкими перебежками, стараясь, однако, соблюдать достойный вид, проследовали на голос.

У дверей их поджидало малюсенькое существо женского пола. Оно было одето в скромное розовое платьице с белоснежным воротничком, а реденькие светлые волосики тщательно уложило на абсолютно круглой голове с нервно подёргивающимися ушками-воронками. Белка сделала вывод, что, судя по строению ушей это существо — домовой, как их драгоценный Баламут. Только девочка.

— Наставница ждёт вас. Вы опоздали на три минуты, — язвительно пискнула домовушка.

Они оказались в аккуратной приёмной, стены которой, казалось, почти целиком состоят из полок с огромным количеством педантично расставленных книг и папок с документами.

— Письмо, — потребовала домовушка, протянув крошечную ладошку, в которую Беляна вложила свиток.

Малявка незамедлительно покинула растерянных девушек, растворившись в единственно свободной части стены. Но тут же возникла снова, изнутри распахнув перед ними дверь кабинета.

— Прошу, — чопорно пропищала она.

Беляна подумала, что у домовушки просто талант — пищать с такой важностью. Слегка подталкивая друг дружку, девушки прошли в кабинет Береговой.

— Светлана Валдай и Беляна Буянова, — учтиво объявила ушастая секретарша и неспешно закрыла дверь.

В аппартаментах Главы Ведарии царила атмосфера спокойной элегантности в красно-коричневых тонах. Их встретила высокая статная женщина с гривой серебряных волос, уложенных в высокую причёску. У Властелины оказались слегка неправильные черты лица и довольно крупный ахматовский нос. Но она обладала такими пронзительными глазами и уверенностью в себе, что казалась просто красавицей. И весь её облик, и сдержанная улыбка сразу вызывали доверие.

— Рада видеть вас, Беляна и Светлана, — заговорила она глубоким голосом с лёгкой хрипотцой, — Меня зовут Властелина, я Глава Ведарии Мудрограда. Можете обращаться ко мне Наставница.

Они обменялись приветливыми улыбками. Властелина приглашающим жестом указала девушкам на диван, а сама обошла массивный письменный стол и села в кресло.

Беляна устроилась на мягких диванных подушках и внезапно почувствовала себя уютно и непринуждённо. Интересно, — подумала она, — опустила ли уже Властелина свою защиту? Возможно, я чувствую себя так расслабленно потому, что именно в этот момент ясновидящая копается в моих мозгах, изучая прошлое и заглядывая в будущее? Догадка слегка испугала. Белка отвела взгляд от лица вещуньи, делая вид, что глазеет по сторонам, и попыталась сосредоточиться.

— Как чувствует себя кузнец? — услышала неожиданный вопрос.

Она непроизвольно взглянула на Берегову. Та слегка откинулась на спинку кресла с безмятежным видом, хотя Белке показалось, что глаза Властелины подозрительно блеснули.

— Хо-хорошо, Наставница, — заикаясь, ответила девушка, — Сегодня утром, живой и здоровый, направился обживать новый дом и кузницу.

Они со Светланой переглянулись. Деванка недоумённо пожала плечами.

Властелина одобрительно кивнула и мягко улыбнулась:

— Что ж, это было доброе дело, — коротко провозгласила она, — Не смею вас больше задерживать.

Она величественно встала, и девушки тоже соскочили с дивана. Наставница обошла стол, вручая каждой по небольшой, размером с ладонь, карточке.

— Это Ведова, — благодушно объяснила она, — Ваш пропуск в Ведарию и табель успеваемости.

Беляна опустила взгляд. На карточке с такими же узорчатыми полями, как на вчерашнем письме, прямо у неё на глазах появился текст:

Ведария Мудрограда

Первый курс

Беляна Буянова

Белка бросила взгляд на Ведову Светланы. Там появилась такая же надпись, только с её именем.

— Всего доброго и до встречи, девушки, — попрощалась Властелина, — Бусинка вас проводит.

Дверь кабинета снова открылась. Пробормотав какие-то слова благодарности и прощания, свежеиспечённые студентки Ведарии Мудрограда вышли в приёмную, а затем, в сопровождении Бусинки, в Большой зал.

— Мы прошли, — хмыкнула Светлана.

— Ура, — прошептала Беляна.

— Ура, — произнесли девушки в унисон.

Они одновременно остановились и, взглянув друг на друга, вдруг подпрыгнули и закричали от восторга:

— Ур-р-ра-ааа!

Взявшись за руки, подруги кружились по Большому залу Ведарии и орали, словно оглашенные, в расписной потолок. А он с удовольствием многократно усиливал звон девичьих голосов, щедро рассыпая их, словно яркие бисеринки по самым дальним уголкам старого и величественного сооружения.

К их стройному созвучию вдруг присоединился ещё один голос, внёсший неуместный налёт какофонии. Остановив радостное кружение, девушки расслышали, что голосок раздаётся снизу:

— Прекратить! — надрывалась малышка-Бусинка, топая крошечными ножками в белых носочках.

Обе подруги испуганно прижали ладони к губам. Надо же, как неудобно! И чего это им вздумалось так разойтись, даже не покинув здания?

— Прекратить! — продолжала визжать домовушка, зажмурившись и гневно потрясая кулачками.

— Ох, извините, — воскликнула Беляна, в раскаянии сложив ладони под подбородком.

Бусинка бросила верещать, обиженно сморщив губки, вытаращила глазёнки и уставилась на подруг взглядом, который, видимо, должен был означать неистовую свирепость.

— Простите, — пробормотала Светлана, — До свидания.

Подруги схватились за руки и, не дожидаясь выволочки, выбежали из зала Ведарии в яркий и солнечный полдень.

— Возмутительно! — сокрушалась Бусинка, — Это просто возмутительно!

Властелина устало откинулась на спинку кресла и потёрла пальцами виски:

— Сколько у нас времени до следующего собеседования?

— Ещё пятнадцать минут, — домовушка сочувственно взглянула на Наставницу и, схватив с дивана подушку, подоткнула ей под спину.

— Принеси-ка чайку ромашкового, милая.

Бусинка растворилась в стене и тотчас вернулась с горячим чайником и чашкой на подносе.

— Вопиющее безобразие! — бормотала она, наливая чай, — Ничего удивительного — одна из них деванка, — домовушка презрительно сморщила нос-пуговку.

— Да, — согласилась Властелина, — Но меня гораздо больше заинтересовала вторая.

— Вы что-то увидели, хозяйка? Плохое? Хорошее?

— В том-то и дело, что ничего, — невозмутимо ответила Властелина, с наслаждением делая глоток.

— Тогда почему Вы вручили ей Ведову? — малышка недоумённо всплеснула ручонками.

— Потому что сопротивляться моему видению — это тоже дар.

Бусинка неодобрительно затрясла круглой головой.

— Кроме того, они добрые девочки. И такие непосредственные! — Властелина мечтательно улыбнулась, отпивая ещё глоток ромашкового отвара, и утомлённо прикрыла глаза.

Выскочив из Ведарии, Беляна и Светлана, недолго думая, решили прямиком направиться на работу к Радмиле и немедленно поделиться радостной новостью. Ведь та беспокоилась о Белке ничуть не меньше её самой. Хоть и старалась не подавать виду.

Яркое полуденное солнце ослепительным шаром висело на фоне бездонного лазурного неба. Погода была чудесной, настроение — великолепным, будущее казалось Беляне восхитительным, и лишь ласковый ветерок растрёпывал тщательно причёсанные утром волосы.

Девушки, по дороге купив по стаканчику вишнёвого сока, и не заметили, как дружески болтая, обсуждая свою недавнюю выходку и особенно уморительную реакцию секретарши-Бусинки, вышли на широкую мощёную Торговую площадь.

Здесь, как и всегда в этот час, жизнь била ключом. Отовсюду раздавался шум и гомон, открывались и закрывались двери бессчётных торговых лавок, перекрикивались лотошники, суетились разносчики фруктов и напитков, суматошливо сновали покупатели. Беляна лишь однажды была в этом месте, покупая краски и бумагу для Баламута. Светлана же оказалась впервые.

Они прошли через площадь, с любопытством озираясь по сторонам. Где-то среди множества витрин находилась и лавочка Радмилы. Но искать её девушки не стали — им сегодня нужно попасть в мастерскую, где принимают и выполняют индивидуальные заказы, а она должна располагаться сразу за огромным и солидным зданием Дружинной избы.

Вскоре они вышли на широкую, но более тихую улицу. Дружинная изба разительно отличалась от других домов в городе. Грозными формами, отсутствием не только цветущей, а всяческой растительности во дворе и строгой каменной кладкой тёмно-серого цвета. Её обитатели, вероятно, всеми силами старались подчеркнуть, что в этом доме проживают могучие и серьёзные воины, которым нет дела до внешней помпезности, и с которыми, разумеется, шутки плохи.

Тем не менее, оба стражника, несущие караул у тяжёлых ворот, заметив девушек, проводили их недвусмысленно восхищёнными взглядами. Белка фыркнула, заметив, как оба втянули животы, силясь произвести впечатление. А Светлана одарила их сдержанной, милостивой улыбкой, от которой у одного из славных богатырей съехал набекрень начищенный до блеска шлем, а у второго лицо сравнялось с ярко-красным узором на расписном щите.

Из окон второго этажа высунулись ещё с пяток любопытных мужских физиономий. Обладатель одной из них, снабжённой густым слоем мыльной пены, по пояс свесился с подоконника, и непременно вывалился бы из него, если бы кто-то из товарищей, с криком и руганью, вовремя не втащил его обратно. На шум из соседних окон выглянули ещё несколько любопытных. Дружинники с добродушным гоготом восприняли чудесное спасение товарища, и друг за другом вежливо поприветствовали девушек.

Приёмная мастерской Радмилы была отделана деревом светлых тонов, отполированным до блеска, и паркетом такого же цвета, покрывающим пол. У высоких стеклянных окон стояли огромные кадки с буйно разросшимися цветущими розами. Посередине находилась стойка, за которой работала хозяйка, а сбоку от неё располагался мягкий диван для посетителей. Остальную половину комнаты заняли стенды с образцами тканей и кружев самых разнообразных цветов и фактур. Некоторые из них драпировались причудливым образом, образуя на стенах некое подобие геометрического узора.

Когда девушки вошли, Радмила за стойкой как раз заканчивала обслуживать клиентку. Она бросила на Белку испытующий взгляд, а заметив, каким счастьем светятся у той глаза, улыбнулась, вздохнув с облегчением. Затем быстро перевела взгляд на Светлану. Та помахала в воздухе заветной Ведовой, и улыбка молодой женщины стала ещё шире.

Дверь за клиенткой с мягким звоном закрылась, и Радмила, наконец, смогла обнять обеих новоиспечённых студенток:

— Я ведь говорила, что всё будет хорошо! — в её глазах плясали задорные искорки, — Как вам показалась Властелина, она что-нибудь сказала?

— Ничего, — пожала плечами Светлана, с интересом прохаживаясь вдоль стен, увешанных шелком и бархатом, — Спросила только о самочувствии кузнеца.

Радмила вспыхнула, как обычно при упоминании Стожара, а затем удивлённо подняла брови:

— Потрясающе, — пробормотала она, — Похоже, способностей у Властелины даже больше, чем я предполагала.

— Может, ей просто кто-то рассказал, — невозмутимо предположила Беляна, просматривая журнальчик с новыми фасонами сарафанов.

— В любом случае, я очень рада за вас обеих, девочки, — с довольной улыбкой пропела Радмила.

В задних дверях, ведущих из мастерской, показалась Цветана, за которой парили друг за другом десяток разнокалиберных свёртков. Разложив их мановением руки горкой на широком столе, она приветственно кивнула Радмиле и, заметив Белку, сразу спросила:

— Ну как?

Беляна показала ей Ведову. Цветана расплылась в широкой улыбке:

— Если твоя тётушка будет утверждать, что не переживала по поводу твоего поступления, не верь ей. Она извела меня с утра, выглядывая в окно и спрашивая каждую минуту который час!

Радмила смущённо повела плечами. Цветана глубоко вздохнула, расправила складки синей понёвы, и только тут заметила Светлану, выходящую из-за стенда с воздушными тканями, напоминающими тафту.

— Ах! — всплеснула руками женщина, оглядывая деванку с ног до головы, — Скажи мне, что ты наша новая клиентка! Ну, пожалуйста! — умоляюще протянула она.

Белка прыснула. Светлана скромно улыбнулась:

— Пока не знаю. Мне многое у вас очень нравится, но не думаю, что смогу себе позволить…

Радмила понимающе улыбнулась:

— Это Светлана, — произнесла она, обращаясь к рукодельнице, — Она тоже сегодня поступила в Ведарию.

С восхищением осмотрев девушку, Цветана задумчиво нахмурилась:

— Я готова сделать скидку за свой счёт для этой красавицы. Таким, как она и твоя племянница, Рада, доплачивать надо, чтобы они носили наши платья и рассказывали, где их купили.

Колокольчик на входной двери снова зазвенел, возвещая о приходе посетителя. В мастерскую вошла разодетая в парчу и бархат сухощавая женщина. Её лицо отличалось почти полным отсутствием подбородка, отчего создавалось весьма странное впечатление, что нижняя губа плавно перетекает в шею.

— Здравствуй Веденея, — подчёркнуто вежливо поприветствовала её Радмила.

— Здравствуй-здравствуй, Радмилушка, — слащаво произнесла женщина, охватив цепким взглядом присутствующих и намеренно проигнорировав Цветану, — Вот, зашла к тебе присмотреть что-нибудь тёпленькое к осени.

— Замёрзла, сука, — едва слышно прошипела рукодельница, демонстративно продефилировав мимо Белки к дверям мастерской.

Беляна округлила глаза от резких слов обычно ласковой Цветаны, и тут же опустила их, нахмурясь. Радмила достала из-за стойки стопку журналов и, протянув их Веденее, пригласила присесть на диван. Та кисло усмехнулась, презрительно зыркнула на Светлану, а затем, прищурившись, уставилась на Белку.

— А это, стало быть, те самые девицы, про каких Матрёна сказывала? Что кузнеца в лесу нашли, — прогнусавила она.

Беляна съёжилась под тяжёлым, пронизывающим, словно рентгеновские лучи, взглядом сводни. Женщина определённо ей не нравилась. Она, нисколько не смущаясь, обошла вокруг девушки, осматривая с ног до головы, задержала взгляд на взъерошенных коротких волосах, и многозначительно отчеканивая каждое слово, спросила:

— И где ж тебя, девонька, так ободрали? Уж, не в стольном ли граде Киеве?

Сердце Беляны пропустило пару ударов, а затем понеслось вскачь. Она сглотнула, силясь подобрать слова для достойного ответа. Но в горле, как назло, застрял противный комок, а мозг наотрез отказался работать.

Светлана пораженно переводила взгляд с побледневшей Белки на схватившуюся за сердце Радмилу и обратно. Брови деванки всё выше ползли на лоб, на лице чувства сменяли друг друга, пока не отразилось понимание. Сводня, тем временем, издевательски сощурясь, настойчиво ждала ответа.

— Это моя племянница, Веденея, — стараясь придать голосу уверенность, произнесла Радмила, — И её подруга. Девушки сегодня поступили в Ведарию Мудрограда.

Веденея насмешливо хмыкнула и села на диван, делая вид, что просматривает журналы.

Несколько минут спустя дверь снова распахнулась. Вошла супружеская пара — среднего роста сутуловатый мужчина в расшитой косоворотке и его полная маленькая жена с вцепившимся в юбку мальчиком лет трёх. Беляна вздохнула с облегчением. Ей очень захотелось уйти, но, взглянув на Светлану, она опустила глаза. Подруга собственными глазами наблюдала более чем красноречивую реакцию Беляны на слова сводни. А она, хоть и деванка, но далеко не дурочка. Так что объяснений не избежать, — размышляла Белка, пока Радмила упаковывала комплект рубашек для маленького сыночка оживлённо переговаривающихся клиентов.

— Ах да, — приторно сладким голосом поинтересовалась с дивана Веденея, словно спохватившись, — Хотела спросить тебя, Радушка. Ты как, пробу-то с кузнеца сняла? Можно его нашим бабам сватать, аль слабоват оказался?

Каждый из присутствующих по-своему отреагировал на такое беспримерное хамство. Радмила, судорожно вздохнув, коснулась пальцами шеи и залилась краской стыда. Округлив глаза и почесав вздёрнутый нос, посетительница злорадно захихикала. А её муж, оценивающе взглянув на хозяйку мастерской, ухмыльнулся и пригладил пышные усы.

Только Веденея, словно ничего особенного не произошло, громко сплюнула на пальцы и перевернула очередную страницу модного каталога.

У Белки от возмущения перехватило дыхание, и она, забыв о собственной уязвимости, выступила вперёд:

— Что Вы сказали? — напряжённо спросила она, уже готовая пристыдить бессовестную сводню.

Светлана положила руку на пояс, но не найдя кнута в привычном месте, гневно сжала кулаки и угрожающе шагнула к нахалке. Радмиле пришлось удержать её за руку, всем видом умоляя обеих девушек не делать глупостей. Обдав ненавидящим взглядом дружную троицу, Веденея с довольной ухмылкой поднялась с дивана.

В этот момент в дверях мастерской, уперев руки в бока, показалась Цветана. Глаза ведуньи-рукодельницы метали молнии.

— Я правильно понимаю, — спокойно и уверенно заговорила она, — Что знаменитая вещунья Мудрограда утратила свой дар? — Цветана подняла брови и упёрлась взглядом в оторопевшую сводню, — Иначе, зачем ей задавать вопросы по поводу грязных слухов и сплетен, а не знать на них ответы, как положено искусной провидице?

Супружеская пара переглянулась, и мужчина недовольно покачал головой, бросив взгляд на Веденею. Его жена смущённо засуетилась, собирая свои пакеты. Они вежливо раскланялись с Радмилой и поспешно удалились.

Покрывшись пятнами ярости, сводня швырнула недосмотренные журналы на пол и вылетела за ними, на прощанье хлопнув дверью. Вздохнув с облегчением, Цветана взмахнула рукой. Разбросанные журналы собрались в аккуратную стопочку и послушно вернулись к стойке.

— Языком мелет, словно помелом метёт, — недовольно бормотала ведунья, возвращаясь в мастерскую, — Муж, что ли, ночью не приласкал? Злющая, что твоя собака!

Назад девушки шли, соблюдая напряжённое молчание. Наконец, Белка заставила себя нарушить тишину:

— Ты догадалась, — выдохнула она.

— Да, догадалась, — без лишних оговорок ответила Светлана, — Мне с первой встречи показалось, что ты с причудами, но теперь всё стало на свои места.

— И что ты будешь делать? — робко спросила Беляна, затаив дыхание.

Светлана повернулась и серьёзно посмотрела на неё:

— Тебе понадобится поддержка, Белка, и я готова помочь, чем смогу, — произнесла деванка, легко и без сомнений назвав Беляну так, как звали только друзья. Так, словно они были старыми подругами. Так, что противный комок, засевший в горле, бесследно растворился, а с души свалился тяжеленный булыжник.

Оставшуюся дорогу они весело и непринуждённо болтали, не в силах наговориться. А обсудить было что. Светлана, не стесняясь в выражениях, на чём свет стоит костерила Веденею. Белка, рискуя ещё больше разозлить подругу, рассказала ей о судьбе Еси, в которую бесцеремонно вмешалась сводня.

Девушки обладали разными характерами, но одинаково смотрели на мир, и потому дополняли друг друга. Теперь они чувствовали себя вместе легко и уютно. Будто пал, как Берлинская стена, последний разделявший их барьер. Будто нашлась та самая недостающая часть, чтобы из паззлов сложилась нужная картинка.

Беляна очень надеялась, что неприятная ссора с Веденеей и для Радмилы, и для неё самой обойдётся без последствий. Справедливости ради, Белка признавала, что, несмотря на грубую и бесцеремонную форму, восколейница во многом оказалась права.

Разумеется, относительно отношений Радмилы и Стожара нахалка могла ориентироваться на сплетни, источником которых могла быть та же целительница Матрёна. Они и не догадывались, что о появлении в городе красавца-кузнеца и его пребывании в доме Радмилы уже судачил весь город. Ситуация осложнялась тем, что Стожар действительно нравился Раде, и очевидно взаимно.

Едва устроившись на новом месте, он, несмотря на занятость и множество дел, накопившихся за время отсутствия в городе кузнеца, частенько навещал их. Радмила уже успела заказать ему первую партию заклёпок, но Стожар то и дело находил повод для посещения — то крышу поправить, то перенести на второй этаж тяжеленный шкаф. Это, несомненно, только добавляло жару в извращённые умы желающих почесать языки, но Радмила, научившись, наконец, не краснеть всякий раз при упоминании кузнеца, встречала его неизменной приветливой и мягкой улыбкой.

Что касается стольного града Киева, откуда, по мнению Веденеи, явилась Беляна, то и тут сводня почти не ошиблась. Девушка тогда испугалась не на шутку. Однако Светлана и Радмила в один голос убедили её, что этот факт достаточно сложно доказать. А после метких слов умницы-Цветаны, Веденея, возможно, и прекратит попытки вмешиваться не в свои дела.

Белка со Светланой действительно быстро стали подругами. На следующий же день после собеседования, Радмила, убедившись, что скрывать девушкам друг от друга больше нечего, решительно попросила деванку переехать с постоялого двора к ним. И теперь они втроём наслаждались совместными чаепитиями, задушевными беседами, озорными шутками и остальными восхитительными ритуалами женской дружбы, время от времени прерываемыми визитами влюблённого кузнеца.

Беляна ловила себя на мысли, что у неё появился ещё один человек, с которым можно говорить так же свободно и откровенно, как с Радмилой. Кто поддержит в трудную минуту и ответит на бесконечно возникающие вопросы. И этот человек Светлана. В её обществе Белка могла отбросить все свои опасения и растерянность. Их дружба отличалась искренностью, и они понимали друг друга с полуслова.

В такие моменты Беляна вспоминала о Вере Сергеевне, и её сердце сжимала гнетущая тоска. Несмотря на то, что пока всё складывалось замечательно, она нуждалась в возможности поговорить с бабулей. Обнять её и спросить, как дела. Просто заглянуть в её добрые и такие родные глаза.