Диковинница

Глава 5 Ведария Мудрограда

Наступил тот день, когда Беляна и Светлана тепло попрощались с Радмилой и, прихватив каждая свой небольшой багаж, отправились в Ведарию. Основную часть вещей практичная Рада ещё вчера отослала туда, за что подруги были ей очень благодарны.

Перед высокими, пока закрытыми воротами, на мощеном дворе уже толпился студенческий народ. Молодые парни и девушки стояли парами и группами. Некоторые переговаривались с серьёзным видом, другие дурачились и смеялись. Оправившись от первоначальной растерянности, подруги шагнули в веселую толпу. Белка с нескрываемым любопытством таращилась на ребят, пытаясь представить каждого в роли настоящего волшебника — Мерлина или, допустим, Гендальфа. Но нет, обыкновенные парни и девчонки — ни тебе горящих глаз, ни хрустальных шаров с волшебными палочками. Болтают, смеются, ничем, в общем-то, не отличаются от тех, что она уже встречала на улицах Мудрограда.

Наконец, створки ворот открылись, и молодёжь шумной толпой штурмовала здание Ведарии. Теперь первокурсников можно было легко отличить от остальных — по открытым ртам. И неудивительно — за одно посещение никак не привыкнуть к великолепному зрелищу, которое представляло собой убранство Большого зала.

Старшекурсники с гомоном сразу направились к правой лестнице, поднимаясь, вероятно, в свои комнаты. А Белка всё ещё ошеломлённо озиралась по сторонам, как и растерявшаяся Светлана, сжимающая подругу за руку.

— Что стоим? Чего ждём? — раздался за спиной насмешливый голос.

Белка и Светка обернулись. Им улыбался высокий русоволосый парень со светлыми, словно выгоревшими на солнце прядями, спадающими на лоб, и голубыми, почти прозрачными глазами Ихтиандра.

— Вон там, — он, слегка пригнувшись к ним, указал куда-то влево, — Расписание занятий и план Ведарии с жилыми комнатами и учебными кабинетами. Там же списки, кто где живёт. Можете поменяться при желании. Ваши вещи уже в комнатах. Там же комплекты необходимых учебников. Начало занятий — завтра. Жилое крыло — восточное, учебное — западное.

Завершив эту тираду, парень подмигнул им, весьма довольный собой. Затем внимательней присмотрелся к девушкам, задержав взгляд на Светлане.

— Между прочим, я Богдан. Богдан Славер, второкурсник, — представился он.

Беляна улыбнулась новому знакомому. Светка строго подняла брови.

— А я Белка, Беляна Буянова. Это Светка. Светлана, то есть, Валдай.

Деванка чинно кивнула.

— Приятно познакомиться, Белка и Светка, — снова подмигнул Богдан и обернулся на чей-то зов.

— У него что — нервный тик? — съязвила Светлана шепотом.

Но, по счастью, Богдан не услышал её слов. Махнув на прощанье рукой, он помчался к друзьям. А девушки уверенно двинулись к доске с расписанием.

— Мы живём вместе, — с облегчением промолвила Светлана, первым делом заглянув в списки комнат, — На втором этаже, комната "В". Как ты думаешь, записать расписание сразу, или потом спустимся?

— Я запомню, — отмахнулась Белка и озадаченно добавила: — Ты лучше глянь, как колоритны имена преподавателей! Стихии и энергии — Водень Водокрутич. Травоведение — Кукоба Кикаморовна. Можно подумать, что предметы ведут настоящие Водяной и Кикимора!

— А что, собственно, тебя удивляет? — сзади подскочил Богдан с обрывком бумаги и карандашом в руках.

— Ты что, преследуешь нас? — воскликнула Светка, подпрыгнув от неожиданности.

— Ну да, я соскучился, — весело, но с извинением в голосе пробормотал Богдан, задумчиво глядя Светлане в глаза, — А насчет преподавателей — так это правда. Никто не может знать о травах больше, чем Кикимора. И никто не расскажет о законах природы лучше самого Лешего.

— Очуметь, — констатировала Светка, сменив гнев на милость и уставившись в расписание. А Богдан продолжил царапать что-то на своём клочке бумаги, искоса поглядывая на неё.

— Вот это да-а-а, — внезапно оторвавшись от писанины, он в изумлении открыл рот. Девушки проследили за его взглядом, и увидели, что так поразило парня.

В нескольких шагах от них стояла ослепительно красивая женщина в коричневом дорожном плаще с откинутым капюшоном. Бархатные глаза с поволокою, дивная улыбка на чувственных губах, обворожительное лицо. Словом — глаз не отвести. От такой восхитительной красоты даже у неё, Белки, захватило дух. Что уж говорить об обалдевших парнях.

Внезапно у Беляны закружилась голова. Слегка покачнувшись, она обернулась, чувствуя, как по спине пробежало необъяснимое тепло, постепенно охватывая всё тело.

На лестничном пролёте стоял мужчина. Настоящий великан, с тёмными волосами и резкими чертами, он был великолепен — огромен и как-то небрежно, первозданно красив. Настолько, что Супермен, несмотря на всю свою прилизанность, заплакал бы от зависти. В серых брюках и черной рубашке, облегавшей широкие плечи и обтягивающей грудь, скрестив руки перед собой, незнакомец наблюдал присутствующих с видом скучающим и слегка насмешливым. Затем перевёл взгляд в их сторону, и ирония в его глазах вдруг погасла, сменившись недоумением.

Вероятно, заметив красавицу, незнакомец удивлённо приподнял бровь, замерев на мгновение. А затем решительно развернулся и стал быстро подниматься по лестнице. В тот же миг женщина, одарив окружающих пленительной улыбкой, грациозно проплыла мимо онемевших студентов к приёмной Властелины.

— Белка! — вывела её из оцепенения Светлана. Беляна поняла, что та уже давно трясёт её за рукав, пытаясь вернуть в реальность. Залившись румянцем, она смущенно повернулась к подруге, уставившейся на нее изумлёнными глазами.

— Всё в порядке, — уже вполне твердым голосом ответила она.

— Мне показалось, что ты привидение увидела! — недовольно обронила Светка, провожая взглядом красавицу.

— Мне тоже так показалось, — пробормотал Богдан в ответ.

— Да я не о женщине, а о мужчине, что стоял на лестнице.

— А-а-а, — разочарованно протянул Богдан, — Это не привидение…

Он откашлялся, и драматичным тоном продекламировал:

— Только что Вы имели удовольствие лицезреть преподавателя Основ Мироздания собственной персоной. А вот что это за раскрасавица — я не знаю… — с сожалением в голосе добавил он.

— Лѝхард Лесогор, — по памяти пробормотала Белка себе под нос.

— Так точно, — удовлетворённо кивнул Богдан.

— Он что — тот самый Леший? — уточнила Светка, взметнув брови.

Белка стряхнула с себя последние капли наваждения и вспомнила, что рассказывала ей Радмила.

— Не может быть, — возразила она, — их же так мало!

— Но по счастью, один у нас есть, — подмигнув ей, изрёк второкурсник, — Гроза браконьеров и девичьих сердец, неприступный и мудрый хранитель Дивных Лесов, заботливый Владыка зверей, птиц и ящериц… — конец тирады утонул в звонком смехе всех троих.

— Не поверишь — я устала.

Закончив раскладывать одежду и закрыв дверцу шкафа, Светлана, раскинув руки, демонстративно упала на широкую, мягкую кровать. Белка угукнула, расставляя последние книги по полкам. Одну из них она, прочитав название, отложила на тумбочку и с филигранной точностью повторила действие подруги в отношении своего ложа.

Всего в горнице стояли четыре кровати — две слева и две справа от входной двери. К каждой из них прилагалось по тумбочке. Обстановку дополняли два плательных шкафа, два письменных стола прямо перед входом напротив окон, занавешенных воздушными, густо драпированными занавесками. И большой круглый стол посередине, покрытый расшитой скатертью. В общем, комната выглядела уютной и домашней. Особенно порадовало наличие отдельной купальни, которую Белка обнаружила за ещё одной дверью в комнате.

Покои подруги делили с двумя девушками. Одна из них — стройная, огненноволосая Стася Суханова — могла быть удивительно красивой, если бы не вечно поджатые губы и хитрющие нефритовые глаза. Оглядев Белку с ног до головы, она сходу и в довольно бесцеремонной форме поинтересовалась, куда та дела косу, и не заразна ли её болезнь. Вторая — робкая и милая Олеся Легостай — отличалась оленьими глазами в обрамлении длинных, пушистых ресниц и косой глубокого карамельного цвета. Обе они, заняв кровати и наскоро побросав вещи, решили сначала обследовать Ведарию и прилегающую территорию, предоставив устроиться подругам. Через час Леся и Стася вернутся, и на экскурсию отправятся Белка и Светлана.

— Я в купальню, — вздохнув, произнесла Света через пару минут. Она села на кровати, сматывая высокую косу в рулет на макушке.

— Угу, я после тебя, — ответила Беляна, не отрываясь от чтения.

Книга, которую она взяла, называлась "Волшебные создания, существа и духи". После ознакомления с расписанием занятий, Белка поняла, что знаний, полученных от Радмилы, ей явно недостаточно, чтобы даже сравняться с теми, кто всю жизнь прожил в этом сказочном мире. И демонстрировать невежество, расспрашивая окружающих обо всём вокруг, ей вовсе не хотелось. Ладно ещё Светлана — подруга в курсе, что Беляна меньше месяца назад жила в другом мире. И ни сном, ни духом не ведала, где её настоящая родина. Но открывать своё происхождение каждому встречному-поперечному в планы Белки не входило.

Чтение было довольно занятным. Оказалось, что в сказках и легендах, с которыми Беляне доводилось знакомиться в её мире, есть доля правды. Но только доля. Первым делом Белка открыла раздел, посвящённый тому, с кем уже успела столкнуться — Лешему. Здесь сказания были очень далеки от истины. Либо присутствовала серьёзная путаница в лесных обитателях, смешанных в кучу.

Представления о Леших в её мире были как о дряхлом косматом старике в одежде наизнанку и лаптях не на ту ногу. Существо должно пугать людей хохотом и отгонять дичь от охотников. Такое описание отчасти подходило бы лесовикам — проказливым подданным Лешего. Сам же Лесной Владыка — могущественный и заботливый хранитель, которому подчиняются все лесные обитатели, способен менять обличье, становясь то гигантом ростом выше верхушек деревьев, то высоким и могучим мужчиной. Он защищает животных и помогает им, заботится о больных растениях, может по своей воле ускорять или обращать вспять их рост.

В лесу Леший переносится куда угодно. Исчезает в одном месте и мгновенно появляется в другом, будь оно хоть на краю света. Обладает силой изменять погоду — разгонять тучи, вызывать бурю, грозу и ливень. И даже менять время года, посреди лета устраивая трескучий мороз или, наоборот, ускоряя наступление весны. Впрочем, учитывая недоразвитое чувство юмора, как и другие эмоции, Лешие подобным образом развлекались довольно редко, предпочитая всему на свете размеренность и порядок.

Её щёки снова вспыхнули при воспоминании о том, как она уставилась на преподавателя. Подобное поведение вовсе не было для неё характерно, и объяснения ему Беляна найти не могла.

Лешие, согласно учебнику, существа бессмертные. Они не стареют и не умирают, пока жив лес, которому покровительствуют. Не боятся никакого оружия. Существенную опасность для них представляет лишь огонь. Хранителей леса заботит исключительно благополучие лесных обитателей — как животных, так и растений. Не способные на чувства, они могут создавать кратковременные союзы с так называемыми Лешинками — смертными женщинами, отличающимися необъяснимой и неконтролируемой страстью к своему Лешему. Каждому Владыке на протяжении жизни встречается лишь одна Лешинка, и она исчезает после рождения сына.

"Кошмар! — подумала Белка. Что значит, исчезает, куда?" Вероятно, этим и объясняется исключительная малочисленность Леших. Ведь для рождения ребёнка Лесному Владыке мало дождаться Лешинку — учитывая природную эмоциональную холодность, вопрос продолжения рода их вообще мало интересует — так нужно ещё и обречь эту несчастную на забвение…

Беляна отложила книгу в сторону и закрыла глаза. Шум воды в купальне затих, и на пороге появилась счастливая, румяная Светка, завёрнутая в пушистое полотенце:

— Я смотрю, тебе не терпится приступить к учёбе? — весело пропела она, плюхнувшись на кровать и разматывая косу.

— Мне многое нужно узнать, чтобы не спотыкаться на каждом шагу, — ответила Беляна, — Ты знала, например, о том, что после рождения Лешего, его смертная мать исчезает?

— Конечно, — ответила Света, приглаживая волосы перед зеркалом и укладывая обратно выбившиеся из косы пряди. — Все об этом знают. А также об исключении.

— Каком исключении? — удивилась Белка.

— Иди, сполоснись, а то скоро девчонки придут. Позже расскажу.

Беляна пошла в купальню и уже под душем расслышала весёлый гомон в комнате. Видимо, с прогулки вернулись Стася с Олесей, и наперебой делились впечатлениями.

— Я очень рада, что Вы согласились к нам приехать, — радушно объявила Властелина, как только чопорная Бусинка привела гостью из приёмной.

Ярославна переступила порог кабинета и осмотрелась:

— Я готова приступить к работе немедленно, — мелодично ответила красавица-ведунья, — Для меня великая честь преподавать в вашей славной Ведарии. Надеюсь, буду соответствовать и не разочарую Вас, Властелина, — скромно добавила она.

— Полагаю, Вам у нас понравится, Ярина.

Властелина улыбнулась и, пригласив гостью присесть, продолжила:

— Но, поскольку не в моих правилах морочить людям голову, прежде, чем Вы дадите окончательное согласие, я должна кое о чём предупредить.

Ярина Ярославна кивнула и сложила руки перед собой, приготовившись слушать.

— Признаюсь, что пригласила Вас преподавать в Ведарию Мудрограда не только потому, что у нас образовалась вакансия, — Властелина говорила серьёзно и неторопливо, — Да, Вас рекомендовал человек, которому я полностью доверяю. У Вас безупречная репутация. Но самое главное — Вы являетесь самой могущественной из известных мне ведуний. И боюсь, что именно это может вскоре нам понадобиться. Ведь одновременно с должностью преподавателя Чародейства в Ведарии, Вы получите статус и обязанности Главной чародейки Мудрограда.

Ярославна нахмурила соболиные брови и заинтересованно склонила голову, вся обратившись во внимание.

Когда Беляна со Светланой вышли из Ведарии, солнце уже начало клониться к западу. Девушки обошли всё учебное крыло. Побывали в трапезной, которая откроется только к завтраку. Заглянули в Книжницу на первом этаже, поразившись огромным стеллажам с книгами, терявшимся где-то так высоко, что непонятно было, как до них добраться. Прошли мимо кабинетов, определив, в каких из них будут проходить уже завтрашние занятия. Справедливо рассудили, что всё здание за раз всё равно не обойти. И, купив в закусочной по пирожку и бутылочке молока, вышли в парк.

Прогуливаясь по аллеям, девушки обсуждали завтрашнее расписание. Первую лекцию по предмету Всеведание преподавала некая Гордея Гамаюн. Белка припомнила, что Гамаюн, Алконост, и, кажется, Сирин — имена вещих птиц в славянской мифологии. Но делиться догадками со Светланой не стала. Ей казалось, что она со своим невежеством и так злоупотребляет терпением подруги. Завтра в любом случае всё выяснится.

На второй паре занятий их группе предстояло разделиться на парней и девушек. Рукоделие у девчонок преподавала Домна Догадовна. А Ставр Зарубич — Воинское искусство у ребят. Третьей парой у первокурсников была назначена Ворожба у Главы Ведарии Властелины Береговой, с которой Беляна и Светлана уже были знакомы. Вспомнив о дне собеседования, Белка задумалась о том, как могла бы сложиться сейчас её жизнь в том мире, где она выросла. Снова загрустила по бабушке Вере. Из раздумий её вывел голос Светки:

— … и не стесняйся, пожалуйста, задавать мне вопросы, — продолжала щебетать подруга, — Поверь, мне легче самой рассказать, чем видеть, как ты теряешься под удивлёнными взглядами. Одна Сушка чего стоит! А нам, между прочим, с ней бок о бок не только учиться, но и жить придётся.

— Кто такая Сушка? — удивилась Беляна.

— А-а-а… да, это я Стаську так назвала, — усмехнулась Светлана.

Беляна понимающе улыбнулась. Меднокосая Стася и её смущала своим неумеренным любопытством и бесцеремонностью. И прозвище подходило ей как нельзя лучше. Беляна вздохнула:

— Так что там насчет исключений? — будто, между прочим, обронила она.

— Каких? — переспросила Светлана. И тут же спохватилась, вспомнив данное обещание, — Ты про Лешего? Ладно. Ну, в общем, однажды — лет сто назад — произошло так, что Лешинкой оказалась не простая смертная, а ведунья. Так вот, она не исчезла после родов.

Они по дорожке вышли к одной из беседок, заплетенной виноградом, и присели в ней за стол на скамеечку.

— Так значит, Лешим нужно всего лишь искать Лешинок среди ведуний? — заинтересовалась Белка.

— Ага, как же! — горько рассмеялась Светлана, — Во первых, Лешие никого не ищут. Им судьбой предназначена только одна Лешинка. Но в том случае всё ещё сложнее оказалось. Я подробностей не знаю, конечно. Ведунья та после родов жива осталась. Но что-то там у неё перемкнуло, и она убила своего благоверного. А сама стала самой злой и могущественной ведьмой в нашем мире. Мы её Бабой Ягой называем. Слыхала, небось?

— Слыхала… — ошеломлённо пробормотала Белка, и сглотнула, — А ребёнок?

— Ребёнок? — Светка от души расхохоталась, — Все-таки хорошо, что я тебе хоть о чём-то успею рассказать заранее. Ох, и насмешила бы ты всех наших!

Светка хитро сощурила изумрудные глаза, шутливо поманив Белку пальцем, и прошептала ей на ухо:

— А их ребёнка ты, милая, имела честь лицезреть, как выразился Богдан, сегодня утром.

Белка потрясённо откинулась спиной на перила беседки:

— Лесогор?

Светка только кивнула, надкусывая пирожок, довольная произведённым эффектом.

— Ему что же — сто лет? — прошептала Беляна себе под нос.

Светка поперхнулась и закашлялась. Белка рассеянно похлопала подругу по спине.

— Ну, ты даёшь! — успокоив кашель, сказала Светлана, — Им хоть сто, хоть тридцать, хоть триста тридцать — какая разница? Они не стареют, и не умирают.

— Как же тогда Баба-Яга убила своего мужа?

— Откуда я знаю? Она могущественная ведунья — мало ли способов? Надо — спроси у неё. Она в Чёрном лесу живёт, так говорят.

— В избушке на курьих ножках?

Светка округлила глаза.

— Почему на курьих?

— Ну, в наших сказках Баба-Яга живёт в избушке на курьих ножках, у неё костяная нога, черный кот, а забор из человеческих костей с черепами на кольях. И летает она в ступе, пестом погоняет — помелом след заметает…

Светка отхлебнула ещё глоток молока, решив, вероятно, больше не удивляться бредням подруги:

— В ступе все летают. Можно и на помеле, но не всегда удобно. Зачем и то, и другое — не понимаю. Про кости человеческие, или куриные — не буду врать — не знаю.

Беляна, виновато вздохнув, наконец, надкусила свой пирожок.

Следующим утром, на первом занятии Белка впервые получила повод гордиться собой. В кабинете Всеведания они со Светкой сели в третьем ряду у прохода. Кроме входной, обыкновенной с виду двери, в аудиторию со стороны преподавательского места вела ещё одна — арочная, резная, хитро изукрашенная. Как только прозвенел звонок, эта дверь сама по себе распахнулась настежь, и все студенты дружно пооткрывали рты. По ту сторону бушевал шторм! Дул ураганный ветер и сверкали молнии. Запахло морским прибоем, мелкие брызги которого, казалось, долетали до самых задних рядов. Наконец, оттуда вылетела огромная, размером с хорошую индюшку, птица. Птица сделала круг под потолком и приземлилась на высокую спинку преподавательского стула, как на насест. Дверь в портал с грохотом, смешавшимся с разрядом грома, захлопнулась.

— Эффектно! — констатировал лохматый паренёк с заднего ряда.

Словно поражённые громом, только что громыхавшим за арочной дверью, все студенты благоговейно оцепенели. Так что Беляна, ещё вчера задумавшаяся над странным именем преподавателя Всеведания, оказалась самой подготовленной к её появлению.

К вещей птице помимо сизого, блестящего оперения, прилагались крепкие ноги с мощными загнутыми когтями хищника, широкие крылья размахом в сажень, и голова прекрасной женщины с ярко красными капризными губами.

Гамаюн, убедившись, что все в аудитории обратились во внимание, запрокинула голову, и… запела:

Гамаюн мудра, птица вещая.

Слышит Вышних зов, и всё ведает.

Юным отрокам откроет истину.

Благовестную, иль печальную…

Слушая песню, Белка неожиданно для самой себя будто очнулась после долгого сна и улыбнулась. Она осознала, наконец, истину во всей её прекрасной реальности. Этот сказочный мир — её мир. Он наполнен волшебством и мифическими существами. Это не сон, и не легенда. Это отныне её жизнь, и её предназначение.

В целом, за исключением весьма помпезного появления, лекция Гамаюн оказалась довольно утомительной. Птица умудрялась весь учебный материал излагать в форме былинного стиха, причём нараспев. Получалось довольно тоскливо. И несмотря на безусловно занимательное содержание, сосредоточиться на сути большинству студентов не удавалось.

Под конец занятия Гордея растопырила крылья, и на доске позади неё проявилась запись домашнего задания. Арочная дверь в портал с шумом открылась, и одновременно со звонком птица — ничуть не менее величественно, чем появилась — вылетела в бурю.

Домна Догадовна — преподаватель рукоделия у девушек — Белке понравилась. Улыбчивая, дородная и румяная женщина в цветастой кике напомнила Белке бабку-сказительницу из фильмов Александра Роу. Она не пыталась произвести впечатление на студенток. Впечатление произвело убранство самого кабинета.

На стенах, казалось, нет ни пяди свободного места. Вышитые рушники, передники, навершники, головные полотенца. Нарядные рубахи с кружевным краем сплошь покрытые вышивкой, шушпаны и иные уборы, густо украшенные разноцветным мерным кружевом. Полки, уставленные глиняной посудой, разукрашенной самыми невообразимыми орнаментами. У Беляны разбежались глаза. Никогда не имея склонности к шитью или вязанию, она вдруг остро почувствовала желание создать что-нибудь подобное.

Но преподаватель рукоделия не спешила вручить девушкам нитки и иголки. Усадив студенток за полукруглый стол, она начала рассказывать. Таким простым, понятным языком о совсем непростых вещах. Об обереговом значении каждого элемента вышивки или узора. Как с помощью рисунка можно притянуть нужные события, а какая форма одежды сделает её волшебной. Что движение гончарного круга непременно против часовой стрелки наделяет кувшин или кринку силой Земли-Матушки. И пить из такой посуды означает не только утолять жажду, но и накапливать силы.

Полтора часа пролетели для Беляны, словно десять минут. Душевный голос Догадовны зачаровывал, безмятежный взгляд цвета теплого какао согревал. Когда прозвенел звонок, и Белка нехотя складывала в сумку принадлежности, преподаватель Рукоделия тихонько подошла к ней. С материнской нежностью и сожалением едва коснулась стриженых волос и протянула синюю тканую ленту:

— Носи, деточка, очелье. Покуда волосы не отрастут.

Белка ошарашенно пробормотала благодарность, и Догадовна, загадочно улыбнувшись, выплыла из кабинета.

— Тебе идёт! — Богдан, вихрем пролетавший по коридору, остановился перед задумчивой Беляной, — Прямо в цвет глаз.

— Подлецу всё к лицу, — пробормотала она в ответ, вынужденно поднимая голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Чего подлецу? — не понял парень.

Белка безнадёжно махнула рукой.

— А где Светка? — вроде невзначай бросил он.

— Снова соскучился? — хитро улыбнулась Белка, и щеки высоченного Богдана залило краской, — Не знаю, буркнула что-то и улетела куда-то после Рукоделия.

— А-а-а. У вас сейчас что?

— Властелина.

— Первое занятие? — Богдан заинтересованно прищурился.

— Ну да.

— Тогда молодец, что очелье одела. Пригодится.

И Богдан понёсся дальше по коридору, оставив Беляну раздумывать над его словами.

Первое занятие Властелина проводила в парке. С шумом, смехом и гомоном первокурсники горохом высыпали в сад. Коротко поздоровавшись со студентами, Наставница без лишних слов вывела их на просторную поляну. Затем взяла за руку девушку рядом с собой, та ближайшего парня, тот своего соседа… Белка сжала теплую Светкину ладонь, и скоро все первокурсники сначала по спирали, а затем в одном общем круге вели огромный хоровод.

Белка не знала, откуда, но издалека тихонько донеслось чьё-то пение — всё громче и громче, а вскоре она уже напевала сама. Берегова вела хоровод то змейкой, то восьмеркой, то круг в круге, то спиралью, то вновь замыкала в одно большое коло. Снова и снова все менялись местами, пока у Белки не закружилась голова, и она не закрыла глаза. Ей казалось, что они уже не в парке, а в каком-то мистическом месте. Что она не в тесной юбке и строгой блузке, а в длинной вышитой рубахе, опоясанной шелковым поясом. И что волосы не острижены, а заплетены в долгую косу и синей лентой переплетены. Вокруг ярко светило солнце, пахло цветами, и порхали бабочки. Беляна потеряла счет времени. Зато почувствовала, как из земли, от солнца и каждой травинки вокруг к ней тянутся светящиеся нити, наполняющие всё ее существо волшебным светом и силой. Вдруг начала понимать, что облака и деревья поют с ней в унисон песню с незнакомыми, но понятными, словно дыхание, словами. Кружилась и кружилась в этой карусели, а цветы и птицы вторили ей, согласно кивая головками и дирижируя крылышками. Её голова, сердце, тело теперь уже не пропускали светящиеся нити, а пропитывались соком, ароматом и силой природы.

Внезапно пение стихло, а бесконечное движение прекратилось. Очарованная Беляна открыла глаза и огляделась вокруг. Хоровод остановился. Она по-прежнему крепко сжимала ладонь улыбающейся Светланы. А лица первокурсников светились вдохновением и радостью.

— Теперь каждый из вас знает и чувствует свой путь, — слегка устало улыбнулась Властелина, — Надеюсь, он будет добрым. Отдыхайте сегодня. Следующие занятия будут проходить в кабинете, в обычном режиме.

— Я даже не знаю, что сегодня меня больше впечатлило, — тихонько промолвила Беляна, когда они вошли в трапезную и присели за свободный столик, покрытый вышитой скатертью.

По столовой перекатывался сдержанный гомон, привычный в местах, где собирались юные ведуны и ведуньи. Скатерть-самобранка, а это была именно она, как объяснила Светка, подала на обед самые вкуснючие щи, которые когда-либо пробовала Беляна, потрясающий рыбный пирог и клюквенный морс в высоком кувшине.

Пообедав на славу, девушки снова спустились в сад, который уже успел стать их излюбленным местом. Ветерок, нежно играя верхушками деревьев, заставлял их тихонько колыхаться из стороны в сторону. Листья винограда, оплетающие беседку, где отдыхали Белка и Светка, о чем-то перешептывались между собой. Беляна захватила с собой книгу, которую не успела закончить вчера.

— Слыхала уже? — тихонько спросила Светлана, блаженно откидываясь спиной на перила и подставляя лицо проскальзывающим под крышу беседки солнечным лучам, — В холодное время года в разных частях парка Ведарии по-прежнему будут и весна, и лето, и осень. На выбор.

— Чудесно! — обрадовалась Беляна, поднимая голову от чтения, — Я уже подумала, что зимой буду скучать по посиделкам в беседке. Небось, Леший старается?

— Наверное… — простодушно пожала плечами Светлана, не открывая глаз.

— Я уже обожаю это место! — счастливо усмехнулась Белка, возвращаясь к книге.

— Как ты так быстро читаешь? — подглядывая за ней одним глазом, спросила подруга.

— Хочешь — тебя научу? Правда, у меня ещё и память хорошая, — ответила Белка, пролистывая очередную страницу.

— Да не переживай ты так. На самом деле никто здесь ничему особо не удивляется. А на Всеведании ты вообще была молодцом, я наблюдала за тобой.

— О птице Гамаюн в наших легендах всё верно написано. Я просто была готова к чему-то подобному. Кстати, — Беляна отложила книгу, — Ты не знаешь, откуда в нашем мире берутся сведения о вашем? Да, отрывочные, да, бессистемные, но всё-таки…

— Точно я тебе не скажу. Спроси у своего знакомца Вершилы из Ведомства по связям.

— Спрошу. Но новолуние ещё не скоро. Она, перевернув последнюю страницу "Волшебных созданий", закрыла книгу и расслабленно прислонилась спиной к перекладине беседки.

Немыслимо. Лешие и домовые. Упыри и волкодлаки. Аспиды, водяные и кикиморы. Все порождения человеческого воображения в этом мире оказались реальными. Прав был Пристли, никакая они не фантазия. С некоторыми из существ она уже успела познакомиться, встреча с другими только предстоит. Впрочем, не обязательно, потому что большая часть нечисти, как утверждал учебник, проживает в Кощеевом и Подземном Царствах. А они наверняка не близко находятся, она их даже на карте не нашла.

Покопавшись в сумке, Белка вытащила ещё один увесистый фолиант — "Учение о формах", и снова погрузилась в чтение. Светка хмыкнула, придвинув к себе "Созданий", и, пробормотав: "Я с тобой так отличницей стану", тоже начала перелистывать книгу.

"Учение о формах" — учебник по рукоделию. Вводный курс оберегового мастерства, совершенствовать которое им предстояло все три года обучения. Беляна не знала, как отблагодарить Догадовну за потрясающее первое занятие, а тем более за неожиданный подарок. Поэтому решила порадовать преподавателя хотя бы знаниями предмета. Но пролистывая том, с лёгкостью запоминая узоры, формы талисманов и меры их изготовления, Беляна не могла отвлечься от иной мысли. Первая лекция завтра — Основы Мироздания. Встречи с Лешим Белка по какой-то смутной причине опасалась. И это изрядно портило ей настроение. Пытаясь отвлечься от грустных мыслей, она задумчиво рисовала на листке бумаги схемы оберегов, которые уже сумела запомнить — Коловрат, Ладинец, Цветок папоротника, Лунница, Алатырь, Одолень-трава, повторяя про себя назначение каждого.

Солнце уже клонилось к закату, когда крошечная Бусинка, протиснувшаяся сквозь стену кабинета Главы Ведарии, доложила Береговой, что один из преподавателей просит аудиенции. Усталая Властелина согласно махнула домовушке рукой. И через распахнутую настежь дверь семимильными шагами в кабинет ворвался Лесогор:

— Наставница, мне необходимо с Вами поговорить, — уверенным тоном отчеканил он.

— Присаживайтесь, коллега, — вежливо ответила Властелина.

— Я хочу забрать вещь, которую оставил Вам на хранение, — с серьёзным видом он сплёл руки на груди.

Такого заявления Берегова не ожидала. Бросив на Лешего удивлённый взгляд, она тихо произнесла:

— Конечно, Лѝхард, она принадлежит только Вам. По праву рождения. Но позвольте поинтересоваться — зачем Вам Лунница? — как можно безмятежнее спросила она.

От проницательного взгляда Властелины не укрылось, что обычно сдержанный и надменный Лесогор несколько взволнован. В голове мелькнула догадка, и на лице Наставницы отразился недюжинный испуг. Она постаралась успокоиться:

— Сядьте, — величаво махнула рукой, указав Лѝхарду на диван у стены, и сама чинно присела в высокое, роскошное кресло.

В ожидании, пока Лесогор устроится, она задумчиво рассматривала свои руки и молчала.

— Я так понимаю, Вас можно поздравить? — Властелина испытующе взглянула на Лешего, — В Ведарии Лешинка?

На суровом лице Лѝхарда отразилась мученическая ухмылка.

— И, если я правильно поняла, она ещё и ведунья.

Он выпрямился и кивнул.

— Почему я ничего не заметила? — озадаченно пробормотала она.

— Эти чары не поддаются ясновидению. Вы и не могли ничего заметить. Ведь Ядвигу в своё время Вы тоже не угадали.

Властелина прикрыла глаза, словно от боли, и сглотнула.

— Что ж… непростая ситуация. Непредвиденная. А Вы уверены в этом решении, Лѝхард? Отпустить Вас я не могу — контракт нерушим. Заменить Вас некем. При всём уважении, не хотелось бы повторения трагедии…

— Знаю, Властелина, и поэтому мне нужна Лунница.

Она встала, бросив на Лешего странный взгляд, и усмехнулась. Могучий Лѝхард в безупречных брюках из русалочьего полотна и черной рубашке с широким воротом, являл собой исключительный образец мужественности и небрежной элегантности. Исконно женское украшение на нём могло стать, как минимум, неожиданным аксессуаром.

— Вы ведь помните о побочных эффектах? — сомневающимся тоном произнесла она.

— Да, Наставница. Благодарю Вас, — он отвернулся к окну.

— Вы не скажете мне, кто она… — это был даже не вопрос, а утверждение.

Он с минуту молчал, сдвинув брови, затем медленно ответил:

— Думаю, лучше об этом никому не знать.

— Согласна, — кивнула Властелина, — Будьте осторожны, Лѝхард. Вы лучше меня понимаете, насколько сильны эти чары. И знаете, что их нельзя игнорировать.

После кружка чтения, устроенного в парковой беседке, вечером в горнице девушкам учиться уже не хотелось.

Сушка с Лесей на ужин не явились, и вернулись поздно — обе слегка помятые и растрёпанные. Олеся чуть не в слезах, а Стаська румяная и довольная, как после тайского массажа. Оказалось, что сразу после обеда она потащила подружку прогуливаться мимо Дружинной избы. Расчет оказался верен — вниманием девушек молодые богатыри, понятное дело, не обошли. В результате пригласили к себе на огонёк, откуда к вечеру обе едва вырвались.

Слушая о похождениях подружек, Светка заливисто хохотала. А Беляна утешала Олесю, гладя несчастную по её садовой — по собственному признанию — голове.

От нечего делать все, кроме Белки, сели играть в игру, называемую бирюльки. Беляна некоторое время наблюдала за сваленным в кучу хламом и бестолковой с её точки зрения вознёй. А затем фыркнула и демонстративно улеглась на кровать, уставившись в потолок. Её действия не остались незамеченными.

— Чего это ты фыркаешь? — ядовито спросила Сушка.

— Глупая игра, — безапелляционно ответила Белка, — Неужели чего позанимательнее нет?

— Например? — прищурилась Стася.

Белка задумалась. В самом деле — что она могла предложить? Шахматы, шашки, монополию или морской бой? На выручку пришла Светлана:

— Да не стесняйся ты, Беляна. Ничего страшного, если поделишься с нами парой весёлых игр. Если надо чего — мы поможем.

После некоторых размышлений Белка решила, что чем вырезать шахматные фигурки или рассказывать об эсминцах, проще всего нарисовать карты. Тем более, что развлечение предполагалось не на двоих.

— Мне понадобится плотная бумага, ножницы, черный и красный карандаши.

Буквально через полчаса девчонки общими усилиями разрисовали тридцать шесть карт. Роль Дамы и Короля сыграли Князь и Княгиня, Туза нарекли Волхвом, а функции мастей великолепно исполнили руны. Белка объяснила заинтригованным подружкам правила самой безобидной игры в "верю — не верю".

Через пару часов из соседней комнаты на визг и хохот прибежали соседки — успокаивать разошедшихся девиц. До слёз смеялась даже грустная и взлохмаченная Леся. А взбалмошная Стаська, складывая колоду, заметила, что в такую потеху вполне можно играть не просто так, а на сладости или домашние задания.

Засыпая, Беляна подумала, что учить Сушку другим карточным играм не станет. А не то пронырливая девица непременно организует в Мудрограде собственное казино.