Дитя любви

Глава 15

– Эй, ребята, погодите-ка! Если вы думаете, что я собираюсь съезжать с этой вот горки на заднице, то у меня на этот счет другие соображения. Кто-кто, но только не я. Недовольный голос Линка, который, сидя на корточках, смотрел вниз, вывел их из оцепенения. Как только Ник отвел от нее глаза и взглянул на брата, Мэгги неожиданно потеряла ощущение пространства, у нее даже закружилась голова. Ей показалось, что она была где-то не здесь, а теперь вдруг ее грубо вернули на землю.

– Он боится высоты, – объяснил Ник, сказав это так, чтобы его слышал Линк.

– Со мной-то все в порядке, – проворчал Линк. – Только влюбленный дурак, у которого в голове вместо мозгов солома, может кувыркаться отсюда, потому что ему так велела девчонка. Стоит промахнуться и не попасть на уступ – и прости-прощай!

– Я же говорил, что он боится высоты, – повторил Ник.

– Да черт побери, Ники, не собираешься же ты заставлять меня съезжать на заднице! Я подожду тебя в машине.

– Но послушай, Линк, мы можем отсутствовать часа два, – возразила Мэгги, которая к тому времени уже пришла в себя.

– Значит, я поеду перекусить, а потом вернусь. И буду ждать в машине на прежнем месте.

– До скорого, братишка! – По голосу было ясно, что Ник не особенно расстроился. В ответ послышалось недовольное кряхтенье, затем Линк встал, и голова его исчезла за краем обрыва.

И Мэгги вдруг почувствовала беспокойство, осознав со всей ясностью, что теперь она совсем одна с Ником.

– Ну, тогда пойдем, – произнесла она резко неожиданно севшим голосом и, повернувшись, направилась к концу уступа, где он сужался и переходил в каменистую тропинку. По словам Херда, который показал ей этот путь в то лето, когда родился Дэвид, тропинка существовала уже лет сто, люди просто улучшили природное углубление в круто спускающихся вниз скалах. Шириной не более полуметра, она извивалась вниз в виде буквы Z, заканчиваясь метрах в трех от того места, где была причалена «Леди Дансер».

– Господи, да это самоубийство, – бормотал Ник за спиной Мэгги. Обернувшись, она улыбнулась, наблюдая, как он осторожно пробирается вслед за ней. Прижимаясь левым боком к скале, он не отрываясь смотрел под ноги.

– Не так страшно, как кажется на первый взгляд. Я все время пользуюсь только этим путем.

– Я всегда говорил, что ты сумасшедшая.

Несколько минут они молчали. Мэгги легко и беззаботно прыгала по каменистой тропинке, за долгие годы ставшей такой знакомой, а Ник медленно, шаг за шагом, продвигался следом. Затем она остановилась и, обернувшись, подождала, пока он спустится.

– А что Линк имел в виду, когда обозвал тебя влюбленным дураком? – Вопрос прозвучал помимо ее воли, но она знала, что рано или поздно все равно задала бы его. Она действительно хотела знать ответ.

Ник на секунду поднял глаза, потом вновь уставился под ноги.

– Что он на меня злится и хотел разозлить меня.

– Но почему влюбленный дурак?

Ник снова взглянул на нее. Она повернулась, и глаза их встретились. В этот момент он споткнулся о камень, тот выскочил из-под ноги, а Ник выругался и застыл на месте, наблюдая, как камень с грохотом покатился вниз.

– Послушай, Магдалена, я нахожусь на высоте метров семидесяти, и единственное, что отделяет меня сейчас от пропасти, это узенькая каменистая тропинка. Может, поговорим, когда спустимся на твердую землю?

– Да, конечно.

Оставшуюся часть пути они проделали молча. Такой поворот в разговоре не очень сильно расстроил ее, она понимала, что коснулась того, о чем лучше пока не говорить, но, подобно Пандоре, ей трудно было устоять против соблазна. Ну почему же нельзя поговорить с Ником о чувствах? Хотя бы сегодня? А потому, безжалостно напомнила она себе, чувства, как и воспоминания, слишком опасная материя.

Спустившись до конца тропинки и ступив на землю, Мэгги обернулась и подождала Ника. Она смотрела, как он продвигается вниз, медленно и осторожно, прижимаясь к скалистой стене и хватаясь руками за выступы. Луна поднялась выше, мягкий бледный свет придавал черным волосам Ника синеватый отблеск, серебрился на лице, сглаживая широкие выступающие скулы. В своем элегантном костюме этот Ник совсем не походил на ее Ника, которого она всегда знала. Да и неудивительно, он перестал быть «ее» Ником двенадцать лет назад. Спрыгнув на землю и заметив, что она наблюдает за ним, он улыбнулся. Поймав его взгляд, она поняла главное: в том, что ей так дорого, он не изменился, и он по-прежнему жил в ее сердце, которое никогда не принадлежало другому, не могло принадлежать.

– У меня только один вопрос: как, черт возьми, мы поднимемся обратно? – спросил он, подходя к ней.

Мэгги старалась успокоиться, сдержать начинавшие рваться наружу чувства. Позволить себе снова влюбиться в Ника означало вновь изменить жизнь, ее жизнь и Дэвида. Она не имеет права забывать о Дэвиде.

– Обратно пойдем по другой тропинке. Надо спуститься чуть ниже по реке, перелезть через стену и потом – через лес.

Двинувшись вперед по узкой грязной дороге, ведущей к причалу, эти слова она сказала уже на ходу, слегка бравируя своей якобы забывчивостью.

– Так ты хочешь сказать, что есть другая тропинка? И что если бы мы пошли по ней, то не надо было бы рисковать свернуть себе шею?

– Ага, – безмятежно улыбнулась Мэгги, поворачивая голову. – Но наш путь гораздо быстрее и короче.

– Вот черт. В следующий раз я пойду именно тем путем.

Когда он поравнялся с ней, она не удержалась и рассмеялась. Зная, что Ник самый дорогой и близкий для нее друг, вернее, опять может им стать, она не испытывала угрызений совести.

– Так, значит, ты хочешь поговорить о том, почему Линк считает меня влюбленным дураком? – Эти слова он прошептал ей на ухо, когда до причала оставалось несколько шагов. Мэгги вздрогнула, повернулась и, замотав головой, отшатнулась.

– Нет, нет!

Глаза его сузились.

– Я не должна была спрашивать, – торопливо добавила она и обхватила себя руками, показывая, что не хочет, чтобы он дотрагивался до нее. Ник сунул руки в карманы. – Наша встреча вызвала воспоминания о старых временах, о том, что было. Ну, ты понимаешь. И потом этот танец… – Она глубоко вздохнула. – На какое-то время я даже забыла, что замужем, что у меня ребенок.

Она сказала это, чтобы напомнить скорее самой себе. Дэвид, ее сын, именно он заставлял ее жить той жизнью, которой она жила, и был талисманом, охранявшим ее против любого вторжения в эту жизнь.

– Если я тебя правильно понял, ты выбираешь старину Лайла, так? Не важно, любишь ты его или нет. – Слова Ника прозвучали на удивление тактично. Она посмотрела ему в глаза, затем отвела взгляд в сторону. Лицо Ника было задумчивым, весь его вид говорил о том, что он не сердится, но она чувствовала себя так, словно ей вывернули наизнанку душу.

– Да, именно это я и хочу сказать. И… мне кажется, будет лучше, если я поеду к тетушке Глории одна. Если ты торопишься, то, наверное, еще успеешь догнать Линка.

– Но я ведь и пальцем тебя не тронул, верно? – Он произнес это совершенно спокойно.

– Я… да, конечно.

– Тогда что тебя беспокоит? Ты же не нарушаешь верность мужу только потому, что стоишь здесь со мной и разговариваешь? Ведь так?

– Ты прав.

Он опять все перевернул с ног на голову, подумала Мэгги, впрочем, ему всегда это удавалось. Опасный собеседник, с ним надо держать ухо востро. Еще минуту назад она знала, что надо делать, чтобы всем было лучше, а сейчас™

– Мы ведь старые друзья, разве ты забыла? Практически, семья. И сейчас обсуждаем, как повидаться с другими членами нашей семьи. Что в этом плохого?

– Лайлу бы это не понравилось. – Слова вылетели как-то сами собой, прежде чем она успела сообразить, и она ожидала, что Ник опять скажет «к черту Лайла». Она даже была бы рада ссоре, так ей легче расстаться с ним…

– Тогда не говори ему, – произнес он, лишая ее последнего аргумента. Мэгги поджала губы. – Так ты едешь или нет? Не забывай: тебе надо избавиться от «подарка».

От удивления она раскрыла глаза и невольно дотронулась до свертка под курткой.

– Как ты догадался?

– Я читаю тебя, как книгу, Магдалена, неужели ты забыла? – Он улыбнулся. – И потом я почувствовал его, когда схватил тебя там, в лесу.

– Обманщик! – не могла сдержать улыбку Мэгги.

– Так мы едем или нет? Она все еще колебалась.

– Не волнуйтесь, милая девушка, со мной вы в полной безопасности. – Его театральный шепот заставил ее рассмеяться.

– Против этого трудно устоять. Поехали! – И она отвернулась, зная, что совершает ошибку.

В тот момент у нее просто не было сил, воли, а может, и времени, чтобы сопротивляться Нику. Если ему надо было чего-то добиться, он шел напролом как танк, а именно сейчас она была к этому не готова. И, кроме того, ей необходимо спрятать пленку и фотографии в надежное место и успеть вернуться домой, прежде чем обнаружится ее отсутствие.

Маловероятно, что ее могли хватиться, но, зная Лайла, она не хотела рисковать.

Мягкий плеск волн и отдаленный шум реки, в которую впадал Уиллоу-крик, заглушили остальные звуки ночи. Они находились практически в, его устье, и, глядя влево, Мэгги различала темную мощную гладь Огайо. В ночном воздухе ясно ощущалась близость большой реки: чувствовался характерный запах водорослей, прибрежной растительности и рыбы, легкий ветерок был пропитан сыростью, доносились гудки проходящих барж.

Подняв глаза к синему полуночному небу, Мэгги увидела, что луна уже достаточно высоко, ее дрожащий лик плавал в темном зеркале реки, в котором отражались и ставшие уже яркими огромные звезды.

Противоположный берег Уиллоу-Крик, в отличие от скалистого и обрывистого, на котором стоял Уиндермир, был пологим и лесистым. Часть территории относилась еще к одному поместью, «Хэганс Блафф», но огромный и пустовавший сейчас кирпичный дом располагался на большом удалении от берега. Его владелица, вдова, старая миссис Хэган, умерла в начале осени, и вскоре дом должны были выставить на продажу. Спускавшийся к реке берег покрывала буйная растительность, за территорией не ухаживали долгие годы, и только тропинка, ведущая к причалу, содержалась в порядке. Юный внук миссис Хэган очень любил кататься на лодке, поэтому заботился только о причале. Сейчас там стояли две лодки – одна примерно такого же размера, как «Леди Дансер», вторая чуть побольше. Обе новенькие, поблескивающие свежей краской, и на их фоне «Леди Дансер» выглядела допотопной развалиной.

Причал на берегу, принадлежавшему поместью «Уин-дермир», тоже был не в лучшем состоянии, и лишь постоянные усилия Херда не давали ему обрушиться в воду. Щелистые доски уходили от берега метра на три, в конце тихо покачивалась «Леди Дансер». В ширину Уиллоу-крик был не больше двенадцати метров, но достаточно глубок, чтобы пятиметровая «Леди Дансер» могла выйти по нему в Огайо.

Мэгги с Ником пришли к концу причала.

– Прыгай! – Мэгги старалась говорить спокойно и дружелюбно. Когда она наклонилась, чтобы отвязать лодку, Ник встал рядом.

Увидев, что он не залезает в лодку, она выпрямилась и удивленно посмотрела на него. Прищурив глаза, он стоял на краю причала, переводя взгляд с нее на лодку и обратно.

– Прыгать?

– Да, да, прыгай.

– А ты?

– Я потом. Просто не хочу отвязывать лодку, пока ты не заберешься, иначе своей тяжестью ты оттолкнешь ее. Если залезешь первым, то я потом отвяжу ее и впрыгну за тобой. Понял? – В подтверждение своих слов она отвязала носовой конец, в то время как кормовой оставался привязанным к причальному кнехту. Ник колебался.

– Ник, залезай в лодку!

Он скорчил гримасу, потом подчинился.

– Я верю тебе, Магдалена, не вздумай шутить.

– Ну, молодец!

Ник неловко ступил в лодку, хватаясь за борта и приседая, потому что лодка тут же начала раскачиваться. Как и предполагала Мэгги, под тяжестью Ника «Леди Дансер» скользнула в сторону, но кормовой конец удерживал ее вблизи причала.

– Магдалена… – в голосе его послышалось отчаяние, когда, согнувшись и держась руками за края лодки, он взглянул на нее.

– Сейчас! Держись крепче! – Отвязав веревку и зажав ее в руке, она впрыгнула к нему. Оказавшись в середине, она согнула колени, чтобы сохранить равновесие, так как «Леди Дансер» опасно накренилась. Чертыхнувшись вполголоса, Ник вцепился в борта, а Мэгги грациозно, как кошка, прошла на корму.

– Ты уверена, что все делаешь правильно? – Сиди спокойно и держись. Сейчас мы выплывем на середину, и я запущу мотор. Ты что, никогда на лодке не ездил? – бросила она не оборачиваясь.

– Нет. – Такой простой ответ заставил Мэгги замолчать и одновременно напомнил ей, где они оба выросли. Если бы она не вышла замуж за Лайла, то, вероятно, и сама бы не знала, что такое находиться в лодке. В западном районе Луисвилля лодки были редкостью.

Обмотав веревку вокруг крюка, специально для этого вбитого Хердом, Мэгги пробралась к двигателю. «Леди Дансер» представляла собой старую деревянную лодку, служившую когда-то для того, чтобы добираться на ней с берега до прежней яхты Форрестов. Когда яхту продали, лодка стала не нужна, и Херду разрешили пользоваться ею для личных нужд. Содрав внутреннюю обшивку и закрепив два простых поперечных сиденья – одно на корме, второе – на носу, – он приспособил «Леди Дансер» для рыбной ловли. Руль он также установил на корме. Двигатель запускался с помощью обычной веревки, как газонокосилка. Мэгги несколько раз дернула веревку, двигатель взревел и заработал.

– Сиди, – сказала она Нику, когда, увидев, что двигатель не запускается с первого раза, он встал, чтобы помочь ей. Как только «Леди Дансер», сделав рывок, плавно заскользила по Уиллоу-крик в сторону большой реки, Ник не удержался и шлепнулся на сиденье напротив Мэгги. Взорвавшись ревом после запуска, двигатель заработал равномерно, и стук его перешел в глухое тихое урчание.

– А ты уверена, что мы должны выплывать на этой штуковине на реку? Для купания несколько прохладно. – В голосе Ника явно слышалось сомнение, когда он оглядывал старую лодку.

– Она прекрасно ходит по реке. Поверь мне.

– Ты это уже не раз говорила, только я почему-то не уверен.

– Потому что ты привык командовать и не любишь подчиняться. Ник улыбнулся.

– Ты меня так хорошо знаешь!

– Конечно.

В устье Уиллоу-Крик плавали бревна, а когда они подошли к месту, где он непосредственно соединялся с рекой, помимо бревен появились еще и стволы полусгнивших деревьев, ветки и прочий мусор, собиравшийся вокруг мелководий, что несколько осложняло вход в реку и требовало определенной ловкости. Когда Мэгги только начала проделывать эти путешествия на «Леди Дансер», она не раз застревала на мелководьях, но, после того как дважды ей пришлось вылезать из лодки и, стоя по шею в грязной воде, сталкивать ее с мели, она научилась держаться чуть правее от середины водного прохода. Именно там было глубже и безопаснее.

– Достань фонарь из ящика слева от тебя, включи его и закрепи в скобе на носу, ладно?

Ник подозрительно посмотрел на нее.

– Зачем?

– У нас нет сигнальных огней, значит, другие суда нас не видят. А учитывая, что по реке ходят баржи и другие лодки, не очень-то хорошо, если в темноте тебя не видно. Не знаю, как тебе, а мне бы не хотелось, чтобы в меня врезалась баржа.

– О Господи, – только и произнес Ник, но сделал, как ему велели, в то время как Мэгги, пряча улыбку, отвернулась.

Чтобы освещать путь, фонарь, конечно, не годился, но он и не использовался для этого, зато даже в самую темную ночь вода отражала достаточно света, чтобы лодку заметили со стороны. И Херд сделал на носу приспособление для закрепления фонаря исключительно в целях безопасности, на случай, если кому-то вздумается выйти на «Леди Дансер» после наступления темноты. Он, правда, никогда этого не делал, и, насколько было известно Мэгги, никто другой, кроме нее, этого не делал.

Ни разу не зацепившись за плавающие ветви и не сев на мель, они спокойно вышли из устья Уиллоу-Крик на простершуюся перед ними черную гладь Огайо.

Дул свежий ветер, и река покрылась довольно сильной рябью, но на этот раз волнение было не таким ощутимым, как в предыдущие разы, когда она ездила к тетушке Глории одна. Плескавшиеся вокруг волны не закручивались белыми гребешками, и Мэгги без особого напряжения удавалось вести лодку в северо-восточном направлении, следуя которому, если принять во внимание относившее их течение, они причалят точно к нужному месту.

Вдалеке, на расстоянии шести-семи километров, показались движущиеся желтые огоньки, и по их положению Мэгги вскоре смогла различить огромную, низко сидящую в воде баржу, шедшую им навстречу. Через несколько минут между «Леди Дансер» и баржой из темноты вырос небольшой крестообразной формы островок – его называли Шестимильным, расположенный ближе к берегу штата Индиана; в жаркие летние дни, когда люди выезжали на пикники или просто отдохнуть на природе, вокруг него собиралось множество лодок. Этот островок, полюбившийся окрестным жителям своими песчаными пляжами, близко подступавшими к воде зарослями и деревьями, с которых молодежь прыгала в реку, естественными небольшими пещерками в скалах, удобными для разведения костров, был одним из двух островов, находившихся на этом отрезке Огайо. Его более крупный двойник, Двенадцатимильный, находился чуть дальше, в нескольких километрах от Цинциннати. Летом пароходы и баржи обычно выписывали вокруг них «восьмерки», снижая скорость в узком проходе между берегами Индианы и Шестимильного, чтобы затем, выйдя на полном ходу на середину, сделать следующий полукруг. Шестимильный не пользовался популярностью среди таких состоятельных людей, как Форресты, но для молодых семей, которым по карману была лишь небольшая лодка, он был излюбленным местом. Сейчас у островка не стояло ни одной лодки, и неудивительно: холодный весенний воздух не располагал к ночевкам, все ждали наступления лета.

– Мне кажется, Херд держит здесь смену одежды. Посмотри вон в том ящике. Это на тот случай, если ты действительно не хочешь появляться перед тетушкой Глорией с дыркой на штанах.

– Какой Херд? – Повернувшись, Ник заметил у борта нечто вроде деревянного шкафчика и, встав со скамьи, подобрался к нему на полусогнутых ногах, чувствуя себя на воде явно не в своей тарелке.

– Садовник.

Ник присвистнул.

– Круто!

– Да что ты говоришь! – Мэгги смотрела, как он, открыт и порывшись в шкафчике, вытащил джинсы и старый армейский китель. – Подойдет?

– Вполне. Думаю, твой садовник не будет возражать, если я на время позаимствую его вещички, – отозвался Ник, продолжая рассматривать джинсы и китель.

– Нет, не будет.

– Ему же хуже. Одно слово – и голову с плеч.

– Да нет. – Мэгги натянуто рассмеялась. – Форресты считают Херда и Луэллу – это его жена и экономка – членами семьи. Они и не помышляют о том, чтобы отпустить их. А даже если бы они их и отпустили, то не думаю, что Херд и Луэлла уйдут. Они будут работать в поместье, как всегда, до тех пор пока кто-нибудь из Форрестов не образумится и не поймет, что в Уиндермире без них просто невозможно.

– Ты говоришь о Форрестах так, словно сама являешься одной из них. – Снова усевшись на носу лицом к ней, Ник сбросил мягкие кожаные туфли.

– Да, в общем, нет. Я для них – посторонняя, и всегда ею и останусь. Не столько потому, что родилась не в их семье, а потому, что родилась в другом мире. Когда я только вышла за Лайла, я… не знала, например, чем отличается нож для рыбы от ножа для мяса. От таких вещей они просто бесятся.

– Ты хочешь сказать, у них есть специальные ножи для рыбы? А для арахисового масла? Для этого что, тоже существует особый нож? И для маргарина? – Ник снял пиджак и развязал галстук.

– Форресты, – вздернула нос Мэгги, – не едят такие плебейские продукты, как арахисовое масло, не говоря уж о маргарине.

– Какая тоска.

– Да. – Она неожиданно улыбнулась. – С ними скучно.

– Тебе скучно, я бы сказал. – Ник расстегнул молнию. Звук получился на удивление громкий, его не заглушил даже плеск волн и глухой стук мотора. – Так стоило оно того, Магдалена?

Он спросил это небрежно, снимая брюки и вновь усаживаясь перед ней в ожидании ответа. Сейчас на нем были только рубашка и трусы, и Мэгги не могла отвести глаз от его сильных мускулистых ног, выступающих икр, покрытых черными волосами, слегка натянувшаяся белоснежная ткань рубашки подчеркивала его широкую грудь, крепкие, такие мужские руки… Она видела перед собой его жесткое красивое лицо, и ей хотелось закричать: «Нет! Не стоило!»

– Что чего стоило? – стараясь не выдать волнения, переспросила Мэгги, отводя глаза в сторону, когда Ник начал натягивать джинсы.

– Брось притворяться, Магдалена. – Украдкой скосив глаза, она увидела, как, просунув сначала одну ногу, потом другую, он легко натянул джинсы. На секунду снова мелькнули белые спортивные трусы – этого было достаточно, чтобы пробудить в ней то ощущение, которого она не испытывала долгие годы.

Что это? Желание? Нет, Лайл давно «вылечил» ее. Уже давно она не чувствовала сексуального влечения, и теперь вновь вспомнить, что это такое? Нет.

Пока Ник заправлял рубашку, застегивал молнию и продевал ремень, она опять принялась внимательно всматриваться в береговую линию.

– Ну как, подошли? – поинтересовалась она как можно спокойнее.

– Чуть коротковаты, чуть велики в поясе, но сойдет.

Она обернулась и увидела, что, полностью переодевшись, он сидел перед ней в джинсах и армейском кителе и надевал туфли.

– Так что, стоило ради миллионов выходить замуж за старика?

Ник не собирался сдаваться. Мэгги знала его слишком хорошо, чтобы не уловить в голосе решительные интонации.

– В то время мне казалось, что стоило, – как-то отрешенно ответила она.

– А сейчас? – нисколько не смутившись ответом, продолжал он. Да она и не ожидала ничего другого. Ник есть Ник.

«Сейчас я в ловушке!» – хотелось ей крикнуть ему в лицо, но вместо этого она лишь проговорила:

– Что сделано, то сделано.

– Можно и поправить.

– Нет.

– Магдалена! – Он встал и сел рядом с ней. Только рычаг руля, на который она положила руку, отделял их друг от друга.

– Лодка оседает на корму, – запротестовала она.

– До этого ты спрашивала, почему я вернулся в Луисвилль.

– Ты не можешь пересесть обратно?

– Хочешь знать ответ?

– Нет. – И, взглянув на него в этот момент, она сделала ошибку. Его глаза, отливая зеленью в лунном свете, неотрывно следили за ней.

– Не лги мне, Магдалена. Ты никогда не умела врать. Я всегда знаю, что ты думаешь. Ты хочешь знать ответ. Ты просто боишься его услышать.

Тряхнув головой и облизав губы, она попыталась отвернуться, но не смогла.

– Ну хорошо, скажи мне: зачем ты вернулся? – Она хотела произнести это небрежно, беззаботно, но совсем не была уверена, что ей это удалось.

Голос его прозвучал тихо:

– За тобой, Магдалена. Я вернулся за тобой.