Дитя любви

Глава 19

Наутро Ник простоял в лесу под холодным моросящим дождем почти два часа, но Мэгги так и не появилась. Собаки сидели в сарайчике, никто не вывел их погулять. Они вели себя неспокойно взаперти, лаяли, скулили – так же, как и он, не могли дождаться ее прихода.

Не вывести собак на прогулку? Это на нее не похоже. У него была совершенно достоверная информация: утром, между шестью тридцатью и семью, миссис Форрест всегда гуляет с собаками. Да он и сам в этом убедился.

Так где же она?

Он беспокойно бродил по лесу, раздумывая. Может, она просто спит, в конце концов, сегодня воскресенье. С другой стороны, она всегда была жаворонком, а не совой, и накануне вернулась домой не так уж поздно, а в том, что она отправилась прямо к себе, он готов был поклясться. Сам он приехал не позже полуночи, и это после того, как, отказавшись от предложения тетушки Глории отвезти его, вызвал Линка по радиотелефону и еще дожидался его. Так что чрезмерная усталость исключалась.

А может, заболела? Вряд ли. Всего несколько часов назад с ней было все в порядке. Магдалена всегда отличалась завидным здоровьем. Нет, это тоже исключается.

Не избегает ли она его?

Вероятно. Вполне возможно. Ведь она вчера удрала, бросила его у Глории, прекрасно понимая, что он будет не в восторге. В то же Время ей известно, что от него не так-то просто избавиться, и сегодня утром он наверняка будет поджидать ее в лесу. Вот что – ее испугала легкость, с какой возобновились их отношения. И произошло это еще раньше, прежде чем он сделал ошибку и поцеловал ее. При этой догадке лицо Ника вытянулось.

А ведь он не хотел. Но она разозлила его, а потом упала к нему на колени, и соблазн оказался слишком велик! Еще когда он увидел ее в «Литтл Браун Кау», он уже через секунду сгорал от желания прижаться к ее губам, к ее телу! И в лодке она ответила ему так, словно чувствовала то же самое. Он чуть не потерял сознание, а потом она принялась отбиваться. Да, конечно, он испугал ее. Но кто, черт возьми, мог предположить, что она начнет царапаться как кошка, которой прищемили хвост?

Когда-то она как порох вспыхивала от одного его прикосновения. Так кто же теперь внушил ей такой страх перед сексом?

Ответ напрашивался сам собой, и при одной мысли об этом Ника начинал душить гнев. Лайл Форрест, этот сукин сын, этот извращенец!.. Если так, то он убьет его!

Но Магдалена не из слабых, таких еще пойди поищи! Попробуй ущипни, и тут же получишь сдачи, а уж если дашь волю рукам, то берегись! Нет, он не Мог представить ее в роли жертвы. В ней слишком много огня, слишком много энергии – одним словом, не тот характер.

Такой, по крайней мере, она была двенадцать лет назад. Неужели что-то произошло с тех пор?

Но он руку готов дать на отсечение, что она почти не изменилась. Да, конечно, она не похожа на ту девушку, которую он знал когда-то, однако это все внешнее. Она шикарно одевается и держит себя как изысканная дама, что одновременно и раздражает, и делает ее еще более желанной, но внутренне она все та же девчонка из новостроек. Такая же сорвиголова, спуску не даст!

Так почему же все-таки она не выходит?

Ник выругался, выкурил сигарету, а затем тут же закурил другую. Взглянув на часы, он увидел, что уже почти половина десятого, значит, скоро она должна поехать в церковь. Она всегда ездила в церковь с Лай-лом, его матерью и сыном. Это у них своего рода семейная традиция. При этой мысли он криво усмехнулся.

Приторно-сладкий, но насквозь фальшивый образ счастливой семьи, одним словом – показуха, и Магдалена совсем не вписывается в эту благообразную картину. Она принадлежит ему и должна быть с ним.

Подсознательно Ник уже не только ненавидел одного Лайла, но начинал презирать всех Форрестов вообще.

Чтобы удобнее было наблюдать за входной дверью, он перешел в другое место под деревьями. Через несколько минут он увидел, как точно в назначенное время к дому подъехал синий «роллс-ройс», дверь открылась, и на пороге, рука об руку, показались две женщины, постарше и помоложе, судя по всему, мать и дочь. Так вот, значит, какая эта Люси Драммонд. Крупная, костистая, она словно башня возвышалась над усохшей матерью, помогая ей спуститься по ступеням. Обе они были одеты по-воскресному, в шляпах. Следом шли еще две дамы и мужчина. Приглядевшись повнимательнее, Ник узнал Гамильтона, мужа Люси, и их дочь Сару. Четвертой оказалась Баффи Макдермотт, та самая, что пригласила его вчера в клуб и которую он так бесцеремонно покинул, даже не попрощавшись.

Подняв плечи и сунув руки в карманы, Ник, приготовившись увидеть Мэгги, отступил подальше за деревья.

Шофер вышел из машины, поднялся по ступенькам и протянул руку матери Лайла. Ее усадили в машину, затем сели женщины, Гамильтон Драммонд занял место рядом с шофером, входная дверь закрылась, и машина отъехала.

А где же Магдалена? Ник с трудом удержался, чтобы не подбежать к двери и не потребовать немедленного ответа. Героизм – это прежде всего осторожность, вспомнил он чьи-то слова.

Сжав губы, Ник повернулся и, обойдя вокруг дома, направился через дорогу к месту, где стояла его машина.

Слава Тюгу, что теперь существует такая полезная вещь, как радиотелефон.

За рулем его ярко-красного «корветта», покуривая сигарету и уставившись на реку, сидел Линк. Несколько месяцев назад некто предпринял весьма грубую попытку убрать Ника. Он догадывался, кто мог стоять за нападением, но, поскольку конкретных фактов не было, ему не оставалось ничего другого, как проявлять осторожность и надеяться, что попытка не повторится. С тех пор Линк вызвался быть его телохранителем и повсюду следовал за ним, не оставляя ни на минуту. Он настолько серьезно относился к своим добровольным обязанностям, что порой просто выводил Ника из себя. Поэтому то, что Линк позволил ему вчера одному поехать с Магдаленой, следовало, наверное, расценить не иначе, как чудо.

Такая опека поначалу забавляла Ника, потом начала раздражать, но от Линка можно было избавиться, только стукнув по голове чем-нибудь тяжелым, например, бейсбольной битой. Увещевания не помогали. Если кто-то начинал иронизировать по поводу столь чрезмерной братской любви, то обычно Линк отвечал: а кто мне будет платить деньги, если с Ником что-нибудь случится?

– Долго ты, – не поворачивая головы, проворчал Линк, когда Ник уселся рядом. Но Ник, хорошо зная своего брата, ничуть не смутился: тот прекрасно видел, что он возвращается, еще с той минуты, когда Ник только вышел из лесу. Линк всегда замечал, что происходит вокруг, сказывался тюремный опыт, он постоянно был настороже и в любой момент был готов постоять за себя, а если надо, то и за Ника. Неизменное полусонное выражение на его лице было лишь маской.

Ничего не сказав, Ник взял маленький сотовый телефон, лежавший между двумя откидными сиденьями, и принялся набирать номер.

– Ну что, поцеловались и помирились? – Краем глаза Линк продолжал наблюдать за братом.

– Я не видел ее.

– Что? Да ведь ты проторчал там почти три часа! Что же ты там, черт возьми, делал, если не видел ее?

– Ждал.

– Упаси меня Бог от такой любви! – с чувством пробормотал Линк в тот момент, когда после соединения в трубке раздались гудки.

– Дом мистера Форреста, – ответила женщина, но не Магдалена, а скорее всего, экономка.

– Будьте любезны пригласить к телефону миссис Форрест!

– Старшую или младшую?

– Младшую.

– Она сейчас не может подойти.

Ник растерялся, затем, нахмурившись, продолжал:

– Она ведь дома, не так ли? Так почему же не может подойти? Она здорова?

Голос женщины на другом конце из спокойно-равнодушного превратился в ледяной:

– Вы можете оставить сообщение.

– Никакого сообщения, – с трудом сдерживаясь, буркнул Ник и нажал кнопку отбоя.

– Магдалена не хочет говорить с тобой? – хмыкнул Линк. – Плохо твое дело, мальчик.

– А может, заткнешься? – Ник едва не запустил в брата телефоном, но взял себя в руки: не драться же им, в самом деле, когда и так ситуация вышла из-под контроля.

– Мы сегодня не в духе, да? – Продолжая улыбаться, Линк повернул ключ зажигания, завел двигатель и дал задний ход. – Тебе просто надо поесть, братишка. Недаром говорят: любовью сыт не будешь!

– Нечего судить по себе, – огрызнулся Ник.

Промычав что-то в ответ, Линк направил машину к ближайшей закусочной: его аппетит разгулялся не на шутку. Ник был убежден, что брат ест в два раза больше нормального человека, да к тому же – чтобы съесть побольше – в два раза медленнее.

В течение дня Ник еще дважды звонил Магдалене, но слышал все тот же ответ: младшая миссис Форрест не может подойти к телефону. Когда он звонил последний раз, то попросил передать, чтобы миссис Форрест позвонила мистеру Кингу, и оставил номер своего телефона.

Она не перезвонила. Он прождал почти до полуночи, а когда лег в постель, то долго не мог уснуть. Ночью он постоянно просыпался: злость и беспокойство не давали ему покоя. Она намеренно избегает его, или с ней действительно что-то случилось? К утру он был весь на нервах и в отчаянии грыз ногти.

– Вставать на заре и мчаться к даме сердца… ты так долго не протянешь, братишка. – Линк в противоположность брату выглядел почти безмятежно. Когда они выехали из дома, часы показывали четверть седьмого.

– А тебя никто и не просил. Вообще-то я бы предпочел ехать один.

– Не исключено, что без меня тебе придется туго. – Линк резко развернулся и остановился. – Знаешь, тот, кто пытался убить тебя в январе, разгуливает где-то поблизости.

– Это было в Сиракузах, – отмахнулся Ник, хотя не хуже Линка знал, что опасность, скорее всего, не миновала.

– А в Луисвилле, по-твоему, в магазинах нет патронов?

Решив не обращать внимания на сарказм Линка, Ник вышел из машины.

– Почему бы тебе не поехать куда-нибудь и не подкрепиться? – предложил он, наклоняясь к окну. – Неизвестно, сколько я буду отсутствовать.

– Будто я сам не знаю. – Скрестив руки на груди, Линк откинулся на сиденье с таким видом, словно собирался вздремнуть. – Не торопись, Ромео. Я подожду здесь.

Ник с такой силой хлопнул дверцей, что голова Линка подпрыгнула на подлокотнике, а Ник, не без злорадного удовлетворения, подумал, что так ему и надо.

На этот раз он ждал только два часа. Вернувшись в машину и взглянув на брата так, что у того сразу же отпала охота насмешничать, Ник потянулся к телефону.

Снова подошла экономка, снова он оставил сообщение, и снова Магдалена не позвонила.

Он уже знал, что она не выйдет из дома и во вторник утром, и оказался прав. Линк, поняв по лицу брата, когда тот в девятом часу сел в машину, что сейчас с ним лучше не связываться, молча направился к своей любимой закусочной.

В начале второго, когда они, договорившись о покупке одного из здешних ночных клубов, ехали на деловую встречу в центр города, Ник неожиданно выругался и снова взялся за телефон.

Набирая номер Магдалены, наверное, в двадцатый раз за последние три дня, он метнул на брата предупреждающий взгляд. В трубке послышались знакомые слова: младшая миссис Форрест не может подойти к телефону, но ей готовы передать все, что нужно. Ник был вне себя от бешенства. Что ж, если она готова, так он, черт возьми, скажет, что нужно передать.

– Передайте младшей миссис Форрест, что звонит Ник Кинг. Скажите, что если она через пять минут не снимет трубку и не поговорит со мной, то еще через пять минут, черт побери, приеду лично. Вы можете передать ей это?

На другом конце возникла пауза.

– Подождите, пожалуйста, – услышал он мрачный голос экономки, затем наступила тишина.

– Ничего себе – просить передать такое! – укоризненно произнес Линк. – Ты что, забыл про мужа?

– Хотел бы я забыть про этого подонка, – сквозь зубы процедил Ник. – Да вот не получается.

– Чувствую, у них там все неплохо устроено – шофер, экономка и все такое. А не приходило тебе в голову, что Магдалена просто не хочет отказываться от этого ради тебя?

– С чего ты взял, что я просил ее?

– Я тебя знаю, парень.

Ник сердито уставился на молчащую трубку.

– Что-то там не так. Я чувствую.

– Может, муж от злости с ума сходит. Ты вьешься вокруг нее, как пчела вокруг варенья. Будь я на его месте, тоже разозлился бы, – неожиданно сухо закончил Линк.

– Ты говоришь мне, что я должен отступиться? – Ник перевел взгляд на брата, и тот, защищаясь, поднял руки. – Э, остынь-ка, парень, мы ведь братья, ты что, забыл? Я помню, что у вас было когда-то. Но это было давно. И потом я не слышал, чтобы Форрест силой заставил ее выйти замуж. Она сделала это добровольно. Я хочу сказать, что с этим надо считаться, и если она говорит, чтобы ты оставил ее, так, может, так и надо сделать. Может, стоит оставить ее в покое.

– К черту! Она вышла замуж за него только из-за денег.

– А может, она хочет и остаться с ним тоже из-за денег. – Голос Линка звучал мягко, он всегда так разговаривал с братом, когда приходилось сообщать тому неприятные вещи. Точно таким же тоном он объяснил Нику, почему у них разные фамилии: потому что у них разные отцы, И так же он сообщил, что его сажают в тюрьму, вероятно, надолго. Так же мягко и осторожно он в свое время сказал, что Магдалена ушла навсегда, и посоветовал привыкнуть жить без нее.

Услышав этот голос, Ник поморщился, словно от боли, и заставил себя собраться.

– Что-то там не так, – упрямо повторил он, и в этот момент в трубке раздался голос Магдалены.

– Ник?

Сомнений не было: это она. Ник с облегчением выдохнул. Он даже не заметил, что бессознательно задержал дыхание. У него появилась мысль, что Форрест в приступе гнева убил ее и все семейство теперь старается скрыть преступление. Он не понимал, почему у него вдруг возникла эта бредовая мысль, может, из-за того дурацкого послания, которое передала Магдалене тетушка Глория, но он готов был поклясться, что дело неладно. Всякий раз, думая о Мэгги, он ловил себя на этой мысли. Теперь, разговаривая с ней, он немного успокоился, но тем не менее странное, суеверное предчувствие не покидало его. В голове постоянно вертелись обрывки воспоминаний о «призрачном» доме тетушки Глории, и он изо всех сил убеждал себя, что все это бред и безумие, которое надо поскорее забыть.

Вероятно, Магдалена и вправду избегала его. Что ж, теперь подобное предположение не только не огорчало его, а напротив – приносило облегчение.

– Магдалена! Прошло столько времени, наконец-то! – За напускной приветливостью он старался скрыть пожиравшее его беспокойство.

– Что такого ты сказал Луэлле? Она просто вне себя.

– Что, если через пять минут ты не снимешь трубку, я тут же приеду сам.

От неожиданности она прерывисто вздохнула.

– В чем дело?

– Невозможно. – Мэгги произнесла это быстро и с нажимом. Ему показалось, что слово вылетело прежде, чем она успела что-либо сообразить.

– Почему?

– Лайлу это не понравится. – Она снова контролировала себя, но было в ее интонации что-то такое, чего он пока не улавливал. И именно это что-то его и настораживало.

– К черту Лайла, – как можно беззаботнее произнес Ник и напряженно прислушался.

Она коротко рассмеялась – мол, хорошо бы! – и он ясно расслышал горечь в этом смехе. Ник насторожился еще больше.

– Ты сегодня не выходила гулять с собаками, ни вчера, ни в воскресенье.

– Откуда ты знаешь?

– А как по-твоему? В воскресенье я добрых три часа простоял в твоем чумовом лесу, да еще под дождем, а в понедельник чуть не замерз. Хорошо, что хоть сегодня светит солнце.

– В воскресенье дождя не было.

– В половине седьмого утра дождь был.

– О Боже! – Голос ее стал мягче. – Жаль, что тебе пришлось прождать понапрасну. Дело в том, что какое-то время я не буду гулять с собаками. Я лежу в постели, у меня грипп.

– Ты в постели? Грипп? – Он не верил ей. Страшное подозрение, зародившееся в нем почти сразу же, как только он увидел ее после двенадцати лет разлуки, крепло с каждой минутой. – Ты действительно лежишь в постели?

– Да, и телефон стоит рядом.

– Да ты в жизни не болела гриппом! – Невероятно! Эта девушка никогда не болела ни ветрянкой, ни корью, ни свинкой. Он помнил, как в детстве у него на глазах в коридоре взорвалась лампочка и осколки посыпались ей на голову. Она потеряла много крови, ей наложили пятнадцать швов, и в тот же день она уже играла на улице в мяч! Да не может быть на свете такого гриппа, из-за которого она слегла бы в постель на три дня!

– А вот теперь заболела. – По голосу он понял, что теперь она злится.

– Ну хорошо. – Он решил попробовать по-другому. – И когда ты собираешься опять выйти гулять с собаками? Ты можешь сказать точно? Тогда мне не придется попусту, бродить в твоем лесу каждое утро.

На другом конце возникла пауза.

– Ник…

– Ммм?

– Я не хочу, чтобы ты бродил по лесу. Я… я больше не хочу тебя видеть.

– Но почему? – Он не рассердился, не почувствовал себя задетым, примерно такие слова он и ожидал услышать.

– Ты сам знаешь почему.

– Может, ты объяснишь? Знаешь, я иногда тебя не понимаю, – Ты сам знаешь почему, – сердито повторила она.

– Ты прогоняешь меня, Магдалена?

– Называй как хочешь, – ледяным тоном ответила она.

– Тогда тебе придется сделать это лично.

– Что?

– Ты слышала. Если ты хочешь избавиться от меня, то тебе придется сказать мне это лично, не по телефону. Я приеду через двадцать минут. И тогда можешь сказать мне, чтобы я убирался к черту, если ты действительно этого хочешь. И знаешь что? Если ты так скажешь, то я уйду.

– Ник… – Она была в панике. – Я не хочу, чтобы ты приезжал сюда Я не хочу, чтобы ты приезжал сюда. Ты понимаешь?

– Но почему, Магдалена? Чего ты боишься? Лайла? – Он говорил тихо и опять услышал, как она прерывисто вздохнула. И он понял. Все просто. Теперь он знал.

Она три дня лежит в постели не из-за гриппа, он должен увидеть ее, убедиться, что с ней все в порядке, проверить, насколько она пострадала. И потом сделать так, чтобы это больше не повторилось. Во что бы то ни стало.

– Если ты приедешь, то я не выйду.

– О нет, Магдалена, я приеду. – Голос его звучал мягко, но непреклонно. – Ты можешь выйти ко мне или вызвать полицейских и отправить меня в тюрьму. Иначе тебе от меня не избавиться.

– Ник, я не одета!

– Оденься, – зло произнес он и отключил телефон. Линк взглянул на него и нахмурился.

– Меньше чем через час у нас встреча в Голт Хаузе.

– Отмени.

– Послушай, парень, там будут те самые фраера из Лексингтона. Все уже договорено.

– К черту встречу! Я сказал – отмени!

– Дерьмово, – проворчал Линк и взял трубку. Через секунду он уже объяснял кому-то, что брат заболел гриппом и лежит в постели. Ник был настолько поглощен своими мыслями, что даже не обратил внимания на то, что Линк слово в слово повторяет то, что минуту назад говорила ему Магдалена.

– Послушай, приятель, по-моему, тебе ясно говорят «нет»? – Тоном, не терпящим возражений, Линк добавил, что они перезвонят относительно новой встречи, повесил трубку и повернулся к Нику. – Судя по всему, она не хочет тебя видеть, братишка.

– Он бьет ее. Этот подонок бьет ее.

– Что? – Глаза Линка округлились.

– Ты слышал что.

– Сукин сын! – Лицо Линка стало медленно наливаться кровью. – Ты уверен?

– Еще бы! Жми на газ.

– Жму, братишка.

Несколько минут они ехали молча, потом Линк не выдержал:

– Но ведь она сама не говорила, нет? Может, ты неправильно понял?

– Может быть, хотя вряд ли.

– Ты душу из него вытрясешь.

– А ты как думаешь?

– Да, черт возьми. – Линк неожиданно повеселел. Они проехали указатель на Ривер-роуд. – Если понадобится помощь, только скажи.

– Нет. Но все равно спасибо.

– В любой момент, братишка. С удовольствием. Любой засранец, осмелившийся поднять руку на нашу девочку, будет иметь дело и со мной тоже.

– Не сомневаюсь, Линк.

Путь вдоль берега Огайо братья проделали молча. Подъехав к Уиндермиру, они с удивлением переглянулись, увидев, что ворота не заперты. Пожав плечами, Линк свернул на круто уходящую вверх подъездную дорогу.

Когда они выбрались из-за деревьев на вершину холма и оказались на лужайке, первое, что бросилось им в глаза, это десять – пятнадцать дорогих машин, припаркованных перед домом.

– Это не полицейские машины, – отметил Линк.

– Угу, – отозвался Ник.

Все автомобили стояли справа, двумя колесами на траве, так что «корветт» свободно проехал по дорожке и остановился у ступеней. Братья вышли.

– По крайней мере, мы соответственно одеты, не стыдно будет перед богачами. – Обойдя вокруг машины, Линк в стекло оглядел сначала себя, а затем брата – Ник совсем забыл, что, собираясь на встречу, оба надели костюмы.

– Ага, – бросил он, и вместе с Линком они поднялись по ступеням к массивной двери.