Дитя любви

Глава 27

Это был старый сон. Он часто ей снился. Где-то в глубине сознания Мэгги понимала, что спит, что это все ей только снится. Но все равно каждый раз ее охватывал жуткий ужас. Она начинала умирать от страха, едва только видела себя на том песчаном берегу.

В двух метрах от нее разверзалась пропасть, гигантская, зловещая пропасть, извергающая черный дым и рыжее пламя. Из пропасти доносились жуткие вопли, от которых хотелось сжаться в комок и зажать уши руками.

Однако она не сделала этого. Как обычно, вместо этого, вытянув шею, Мэгги посмотрела вниз, пытаясь рассмотреть, что там, под ней Мгновенно ее охватил ужас, перерастающий в панику: Мэгги поняла, что смотрит в преисподнюю. Вопли, которые доносились из пропасти, были воплями пропавших душ. Бесконечная череда мужчин, женщин и детей вздымали вверх руки, взывая о помощи, которой не будет, и извивались в агонии, когда их настигало адское пламя. И в этот момент в волне ужаса, доводившего ее до тошноты, она вдруг осознала, что может стать одной из них – одной из проклятых.

Затем сзади раздался какой-то звук, и Мэгги обернулась. Открывшаяся ее взору картина ледяным панцирем сковала сердце. Навстречу ей мчался дьявол, уставив на нее вилы, чтобы швырнуть в преисподнюю, к остальным. Она понимала, что, если это произойдет, назад ей не выбраться никогда. Дьявол, рыжий, с рогами и длинным хвостом, разразился безумным хохотом. Но самым жутким было его лицо.

У дьявола было лицо Лайла. И его бледно-голубые глаза.

Мэгги бросилась бежать. Из груди вырвался вопль, она не могла остановиться и только продолжала кричать, кричать…

– Магдалена! Магдалена! О Господи, Магдалена, что с тобой?

Услышав эти слова, она осознала, что сидит в постели, в которую рухнула замертво несколько часов назад, и кричит, переворачивая вверх дном весь дом.

В настольной лампе мерцал огонек. Над постелью склонился Ник, вглядываясь в ее лицо и тряся за плечо, а Линк, держа в руках пистолет, который, похоже, уже бывал в деле, прислонился к дверному косяку, подозрительно оглядывая темные углы спальни.

– Ты что-то увидела? Ты не ранена? – быстро спрашивал Ник. Судя по тому, как он был бледен, она здорово его напугала. Его руки крепко сжимали ее за плечи, а устремленный на нее взгляд потемнел от тревоги.

– Это страшно, – проговорила Мэгги, все еще во власти ужаса. – Господи, Ник, как это было страшно!

– Что было страшно? – Голос Ника звенел от напряжения. Линк, открыв дверцу шкафа, отскочил в сторону, словно ожидал увидеть там злоумышленника.

– Сон…

– Сон? – повторил Ник. Он начинал понимать, что произошло, и руки, державшие ее за плечи, постепенно ослабили хватку. – Какой сон, малышка?

Мэгги сонно потянулась к нему, зная, что только в его объятиях будет чувствовать себя в безопасности. Он наклонился, и ее руки коснулись обнаженных плеч, потом, скользнув вниз, сомкнулись на его шее, притягивая с такой силой, какой Мэгги в себе и не подозревала.

– Какой сон, девочка? – снова спросил Ник. Голос го был мягким, и, поддаваясь ее настойчивости, он присел рядом с ней на кровать, кинув многозначительный взгляд на брата. Линк фыркнул и, прекратив осмотр спальни, вышел в холл, плотно закрыв за собой дверь. Едва только щелчок замка возвестил, что они одни, Ник перевел взгляд на Мэгги.

– Я здорово испугался, – низким, гортанным голосом проговорил он. Ее руки крепко сжимали его, словно она решила никогда больше не отпускать его от себя. Откинув в сторону одеяло, он прилег рядом с ней и, притянув к себе Мэгги, укутал ее простыней. Одной рукой он обнимал плечи женщины, другой, обхватив ее за талию, крепко, всем телом, прижал к себе. Жар, исходивший от его тела, казалось, обжигал, но Мэгги все еще продолжала дрожать.

– Можешь рассказать мне свой сон? – Ник успокаивающе погладил ее растрепавшиеся волосы.

– Это Лайл… Лаял – дьявол…

– Я знаю. – Голос прозвучал сухо.

– Во сне, – настаивала Мэгги, и дрожь ее усилилась при одном воспоминании о взгляде бледно-голубых глаз. Ник плотнее прижал ее к себе, успокаивая. Мэгги тоже крепче обхватила его руками, стараясь как можно ближе прижаться к нему.

– Расскажи, – повторил он. Мэгги начала говорить, изливая на него сбивчивый рассказ о ночном кошмаре, и все это время Ник не выпускал ее из рук, нежно поглаживая по голове: Когда, она сказала, что у дьявола было лицо Лайла, ее вновь начала колотить дрожь, и Ник снова успокаивающе прижал ее к себе. Закончив рассказ, Мэгги зарылась лицом во впадинку у него под подбородком, протяжно, тревожно вздохнула и закрыла глаза.

– Этот сон постоянно возвращается вот уже долгие годы, – прошептала Мэгги, чувствуя, как при этих словах ее губы касаются теплой кожи Ника. Он откинулся на подушку, устраиваясь в постели поудобнее и прижимая Мэгги к себе. Руки Мэгги, судорожно обнимавшие его, сомкнулись в замок на его спине на уровне подмышек. – Он пугает меня до смерти.

– Помнишь, querida, я сказал тебе, что ты не должна больше, бояться Лайла? Ты освободилась от него навсегда. Я буду защищать тебя и скоро у него не удет возможности пугать тебя или кого-то еще.

– Ты уверен в этом? – Как бы ей хотелось поверить ему! Мэгги казалось, что она уже поверила, но после ночного кошмара обнаружила вдруг, что в броне ее веры в Ника есть трещинки. Нельзя забывать, что Лайл Форрест – человек влиятельный. Ник очень симпатичен, силен и умен – просто чудо, с какой стороны ни смотри, – но хватит ли у него сил вырвать жало у такого ядовитого и злобного гада, как Лайл?

Чтобы обрести уверенность и покой, требовалось нечто большее, чем просто вера: необходима решимость, подобная прыжку в воду. – Уверен. Больше он никогда не причинит тебе зла. Повтори за мной, Мэгги: «Лайл Форрест никогда больше не причинит мне зла. Так сказал Ник».

Мэгги колебалась, крепче впиваясь пальцами в сильную, упругую спину. Да, она верит в Ника, в его способность защитить ее. Поняв это, она наконец-то решилась, покорно повторив вслед за ним: «Лайл Форрест никогда больше не причинит мне зла. Так сказал Ник».

К немалому своему удивлению, Мэгги обнаружила, что эти слова ее успокаивают.

Все еще дрожа, она свернулась калачиком рядом с ним, положив голову ему на грудь. Страх постепенно оставлял ее, напоминая о себе лишь черным безмолвным провалом, который сковывал душу. Руки Ника согревали, успокаивали ее, гладили по волосам.

Постепенно, мало-помалу она начала расслабляться. Мэгги всем телом приникла к Нику, чувствуя себя удобно и в безопасности. Легкий запах мускуса, исходивший от него, был истинно мужским, и она вдыхала его с наслаждением. Она уловила запах мыла, которым пользовалась в ванной, и сделала вывод, что Ник, по-видимому, недавно принял душ. Густая поросль на груди приятно щекотала лицо.

Она провела рукой по его телу и на секунду замерла, коснувшись мускулов, служивших ей чем-то вроде подушки, затем поиграла с колечком темных волос на груди. И только сейчас, впервые за это время, ее словно пронзило сознание, что грудь под ее головой обнажена.

Мэгги слегка нахмурилась, скользнув взглядом вниз по его телу. Заботливо укутав простыней ее плечи, он совершенно забыл о себе. Мэгги увидела, что на Нике только короткие белые шорты. Все остальное – грудь, ноги, ступни – было абсолютно голым.

Казалось бы, открытие это должно было смутить ее, вывести из себя, но этого не случилось. В конце концов, ведь это Ник. Она еще плотнее вжалась в успокаивающее тепло, глубже зарылась лицом в мягкую подстилку волос, продолжая жадно изучать его тело.

Как он прекрасен! Именно эта мысль ясно и отчетливо сформировалась в сознании Мэгги, пока взгляд ее скользил по телу Ника. Она словно в полусне отмечала, какие у него прямые плечи, возвышавшиеся над ней, сильные бронзовые руки, сжимавшие ее в объятиях, широкая грудь, классическим треугольником уходившая вниз, к мускулистому животу, полускрытому шортами. Вот здесь начинается самое интересное, подумала Мэгги. Мягкий хлопок, из которого были сделаны шорты, соблазнительно повторял каждую впадину и извилину его тела, совершенно не скрывая таящегося под ними богатела.

После столь тщательного исследования Мэгги отвернулась в сторону и тайком сама себе улыбнулась, отметив возрастающее возбуждение Ника. Он опять страстно желал ее, это было очевидно. Но Ник, ее Ник, готов терпеть даже адские муки, только бы не причинить ей боль. Чего бы это ему ни стоило, на первое место он всегда ставит ее желание. Так было всегда. Ее взгляд проследовал дальше, к крепким, покрытым пушком ногам, мощным икрам и крупным, разработанным ступням. А затем быстро вернулся обратно.

Припухлость в области шорт не исчезала, и Мэгги внимательно изучила ее. Ну и что с того, что подобное изучение слишком добродетельным не назовешь, – ей страшно хочется немного подразнить его. Ну самую чуточку.

Она потерлась щекой о его грудь. Ник напрягся.

– Тебе лучше? – Она едва разобрала слова, слетавшие с его губ, одновременно руки разжали свои объятия.

– У-у-у… – Мэгги с нарочитой наивностью придвинулась ближе, крепче обнимая Ника. Ник не спешил вернуть руки в столь пришедшееся ей по душе прежнее положение, и она требовательно прошептала: – Обними меня.

Ей показалось, что он медленно, слишком медленно, но подчинился.

Мэгги снова потерлась щекой о скрывавшие его грудь волнистые заросли, прикрыв глаза и наслаждаясь легким покалыванием волосков. Ее руки медленно двинулись вдоль его спины, слегка царапая ноготками кожу, проверяя силу и упругость скрытых под ней мускулов.

Ник пошевелился, сменил неудобную позу. Мэгги усмехнулась про себя.

Ее глаза были открыты, хотя она всячески старалась скрыть это от Ника, опустив их и прикрыв ресницами. Он не мог видеть вспыхивавших в них огоньков, когда Мэгги оценивала степень его возбуждения. Он был уже полностью готов, и Мэгги могла различить все очертания устремленной к ней сквозь эластичную ткань плоти. Она подумала, что ее вполне можно было бы обвинить в жестокости и даже обозвать подходящим к этому случаю неприличным словом. Но как восхитительно и легко вновь почувствовать себя свободной, раскованной, увлеченной сексуальной игрой с мужчиной! Ник не станет лишать ее радости, мешая наслаждаться за его счет, она была уверена в этом. Напротив, если это пойдет ей на пользу, поможет выздороветь, он будет только рад.

Голые ноги Мэгги были прижаты к его ногам. Футболка, в которой она спала, почти непристойно задралась, и Мэгги чувствовала под ногами обжигающий жар его поросших волосками ног. Она намеренно подвинулась ближе, чтобы коснуться бедрами его бедер, и тут же отметила, как напряглись его ноги. Быстро проверив, что происходит с шортами, она поняла, что до предела натянутая ткань едва сдерживает Ника.

– Мне лучше оставить тебя, чтобы ты могла заснуть. – Если в голосе Ника ей и послышалась нотка отчаяния – а она и вправду прозвучала в нем, – Мэгги постаралась ее не заметить.

– Не оставляй меня, Ник, – жалобно пробормотала она. Мэгги показалось, что она услышала скрежет зубов Ника, но руки его вновь сжали ее в объятиях, хотя на этот раз весьма сдержанных.

Мэгги, довольная, расслабилась, позволив себе всем телом прижаться к мужчине. Она чувствовала себя все более и более уютно, словно кошка, свернувшаяся калачиком на теплой батарее. Именно здесь, в объятиях Ника, ее убежище. Его близость, крепость его тела рядом с ней, его тепло, запах дурманили голову не меньше, чем стакан прекрасного виски. Даже его сдержанность волновала, завораживала. Сомнений не осталось: он безумно жаждет ее – и ничего не может сделать, не может позволить себе пойти дальше любовной прелюдии, поскольку не чувствует, что она готова ответить ему. Эта уверенность развеяла последние робкие следы страха, сидевшего в Мэгги. Рядом с ним она может делать все, что захочет.

Волосы на его груди щекотали щеку, так что пришлось, сморщив нос, сдуть их в сторону. Мягкая бархатистость его кожи поверх стальных мышц восхищала, и Мэгги с любопытством и интересом трогала ее пальцем. Какое удовольствие вот так просто прикасаться к нему! Неужели она могла забыть, как приятно почувствовать под своими пальцами крепкую мужскую грудь? Медленными, почти сонными движениями она провела рукой по груди, скользнула вниз, погладив тугой живот, потрогала ямку на животе. Пока Мэгги занималась исследованием его тела, возбуждение Ника еще более возросло, превысив, казалось, все мыслимые границы.

Она прекрасно понимала, что толкает его к краю, и упивалась этим пониманием. Она знала, что в любой момент может приостановить то, что сама же затеяла. Ник никогда не принудит ее – и никогда ни в чем не обвинит.

Он терпеливо сносил прикосновения ее любопытных пальцев, не двигаясь и не произнося ни слова, просто лежал рядом, непроницаемый, как доска. Руки, покоившиеся на ее плечах, напряжены, сердце, со все возрастающей силой, колотится где-то у нее под ухом.

Лоб Ника блестел от легкой испарины, тело, там, где его касались пальцы Мэгги, было влажным. Мэгги слышала раньше, что пот – соленый на вкус, и теперь решила проверить, так ли это. Повернув голову, она прижалась губами к его груди, коснувшись языком кожи.

Поцелуй получился легким, как мановение крыла бабочки, и нежным, как капля росы.

– Не нужно, – резко отстранил ее Ник, проведя рукой по груди и отодвигаясь.

– Ник?.. – она удивленно подняла на него глаза.

– Ч-черт, – в сердцах проговорил он, не в силах унять дрожь.