Дитя зимы

Глава 4

Невзирая на холод, директор Дома Морроу был в одной рубашке, без пиджака. Он мерил шагами вымощенную плиткой площадку перед домом.

— Слава богу, вы приехали! — сказал Фредерик Мэйхью, когда Дуайт и Пол Рэдклиф прибыли в сопровождении нескольких полицейских. У Мэйхью зуб на зуб не попадал: он то ли замерз, то ли нервничал. — Раньше у нас никогда не было краж.

Он распахнул дверь так резко, что она с грохотом ударилась о металлический ограничитель.

— Мы храним оружие в библиотеке, — говорил Мэйхью, ведя их через широкий холл и огромную гостиную в комнату поменьше, сплошь заставленную стеллажами с книгами. — Вот здесь!

На прямоугольном дубовом столе в центре библиотеки помещалась стеклянная витрина. Пустая стеклянная витрина. В устилавшем ее красном бархате были углубления, где некогда лежали небольшой деррингер, дуэльный пистолет и длинноствольный револьвер — каждый с аккуратной пояснительной табличкой. Витрина была закрыта, но не заперта. На замке, впрочем, не оказалось никаких царапин.

— Когда вы в последний раз видели оружие?

Мэйхью поправил очки на носу и нахмурился:

— Честно признаться, точно сказать не могу. Определенно, на рождественской неделе. Тогда на экскурсию приходили бойскауты, а мальчики всегда интересуются оружием.

— Витрина была заперта?

— О, без сомнений. Эти три пистолета вместе стоят почти полмиллиона долларов.

— Полмиллиона?! — воскликнул Рэдклиф. — И они хранились вот тут, у всех на виду?

Мэйхью обреченно пожал плечами:

— Таковы условия дарителей. Они хотят видеть свои имена на табличках, что совершенно естественно. И потом, все документы должным образом оформлены, страховая компания нанесла на оружие идентификационный лазерный код. Никому не удалось бы их продать.

— У кого были ключи от витрины?

— Ключей всего два. Они висят на доске в запертом шкафчике, и — предваряя ваш вопрос — оба на месте.

— Кто имел доступ к шкафчику? — терпеливо спросил Рэдклиф.

— Ну, я, само собой, и Джонна. Еще есть один запасной ключ. Он лежит в вазе на камине в нашем кабинете.

— Кто знал о запасном ключе?

— Только мы с Джонной.

— А уборщица?

— Уборщик, — поправил Мэйхью. — Дикс Лансфорд мог увидеть его, когда вытирал пыль, но вряд ли он знает, от чего этот ключ. Вдобавок, он никогда не остается один в кабинете. Не то чтобы мы ему не доверяли… Он не возьмет и булавки, если она чужая.

— У него есть ключи от самого дома?

— Нет, конечно же! Их всего пять. У меня, у Джонны и три у представителей нашего попечительского совета.

От входа повеяло холодом. Кто-то открыл наружную дверь.

— Я позвонил председателю совета. Вероятно, это он, — сказал Мэйхью, глядя поверх очков в сторону двери.

Полицейский, стоявший на посту у входа, сообщил:

— Шеф, приехал Футрелл.

В библиотеку вошел моложавый следователь в штатском с чемоданчиком, в котором лежали инструменты, необходимые для проведения осмотра. Более основательная экспертиза потребовала бы специально оборудованного фургона, но он имелся лишь в распоряжении полиции штата.

Рэдклиф разъяснил ситуацию, и Футрелл опытным взглядом окинул витрину:

— Похоже, ее очень хорошо вытерли.

Через несколько минут кисточка и порошок подтвердили это наблюдение.

— Должно быть, это Джонна взяла оружие, — сказал Мэйхью. — Оно исчезло, она исчезла, и у нее был доступ к ключам. Но зачем? Если только… О боже! Джонна странно себя вела в последнее время. Надеюсь, она взяла револьвер не для тех же целей, что ее отец?..

— Чей отец? — спросил новый голос.

— А, Натан! Бетти! Хорошо, что вы приехали!

Мэйхью тут же познакомил собравшихся с Натаном Бентоном и Бетти Котес Рамос — председателем и казначеем совета опекунов Дома Морроу.

— Бентоны и Котес — семьи, приехавшие в Шейсвилл одними из первых, — объяснил он полицейским и быстро ввел новоприбывших в курс дела.

На миссис Рамос, высокой и все еще привлекательной блондинке лет под шестьдесят, были черные брюки и черные кожаные ботинки, из-под белой куртки виднелись края кашемировой шали, а на шее — жемчужное ожерелье. Когда она сняла перчатку и протянула руку сперва Рэдклифу, а потом Дуайту, на пальцах блеснули бриллианты.

— Майор Брайант? Кажется, вы бывший… — она помедлила, выбирая слова потактичнее.

— Бывший муж Джонны? — напрямик сказал Дуайт. — Да, мэм, так и есть.

— И что, она действительно взяла оружие? — спросил Бентон. Это был мужчина чуть за шестьдесят, и при виде его Дуайту захотелось вытянуться в струнку и отдать честь.

Ростом Бентон был не больше метра семидесяти пяти, но держался так, что казался гораздо выше. Подтянутый, с пронзительными голубыми глазами, волосами стального цвета и аккуратно подстриженными седыми усами, он напоминал персонаж старого военного фильма.

— Мы сами только что приехали, — объяснил Рэдклиф. — Пока еще рано делать выводы. Похоже, оружие мог взять кто угодно и когда угодно за последний месяц.

— Глупости, — решительно заявил Бентон. — Я видел его на прошлой неделе.

— Постойте-ка, — сказал Дуайт, оторвавшись от чтения сопроводительной таблички. — Черный порох? Этот револьвер тоже стрелял патронами с черным порохом?

— Э-э… — Мэйхью покосился на Бентона, который, если верить табличке, принес в дар Дому Морроу кольт и деррингер.

— Нет. Он был изготовлен после Гражданской войны, — сказал Бентон. — Патроны тридцать шестого калибра, думается мне, хотя никогда не предполагалось, что этот револьвер будет стрелять.

— И все-таки из него стреляли, — угрюмо сказал Рэдклиф. — Как минимум дважды.

— Дважды? — озадаченно переспросила Бетти Рамос.

— Из револьвера застрелился прадед Джонны, — пояснил Мэйхью. — И ее отец тоже.

— Ужасно! — воскликнула Бетти Рамос. — Как только Джонна могла на него смотреть?

— Во-первых, она была ребенком, когда все произошло, — сказал Мэйхью. — А во-вторых, знала ли она вообще об этом?

Его вопрос был адресован Дуайту.

— Я никогда не слышал о первой смерти, — откликнулся тот. — Только о том, что ее отец выстрелил в себя и это был несчастный случай. Но она никогда не говорила, из какого оружия.

Бентон скептически поднял бровь:

— Разумеется, она должна была знать. Про это оружие в Историческом обществе мне рассказали, когда я решил отдать деррингер.

— Ну, я-то уж точно не знала, — вступила миссис Рамос. — Правда, я вхожу в совет только со Дня Благодарения.

— Оружие не было заряжено? — спросил Дуайт. — И патронов к нему тоже нет?

— Насколько мне известно, — кивнул Мэйхью.

Рация Рэдклифа запищала, и он, извинившись, вышел в коридор.

— Когда вы последний раз разговаривали с Джонной? — спросил Дуайт у миссис Рамос.

— В четверг утром, около половины десятого. Мы хотели вместе поработать в хранилище, но мне пришлось срочно уехать из города, и я сказала ей, что буду в пятницу — вчера, — чтобы подготовиться к воскресенью — завтра…

— О господи! — простонал Мэйхью. — Заседание!

— Что будет завтра? — спросил Дуайт.

— Заседание Исторического и генеалогического общества Шейсвилла. Торжественное собрание, на котором мы принимаем новых членов. Джонна должна была стать нашим новым президентом.

— Придется отменить, — твердо заявил Бентон.

Мэйхью ошарашенно посмотрел на него:

— Но это невозможно. Мы должны…

Его перебил Пол Рэдклиф. Голос шефа полиции был суров и решителен:

— Боюсь, нам придется запереть это помещение. Мистер Мэйхью, у вас есть ключ?

— Не уверен…

— Есть один в шкафчике, — сказала миссис Рамос. — Принести?

— Вот, — сказал Мэйхью, протягивая ей связку, — здесь есть ключ от шкафчика.

— Не нужно, — отмахнулась она, — я возьму тот, что в вазе.

Мэйхью в ужасе уставился на нее, а Дуайт бросил веселый взгляд на своего друга. Со стороны директора было большой наивностью думать, что никто не знает о запасном ключе. Однако Рэдклиф не улыбнулся ему в ответ. Он озабоченно отдавал отрывистые распоряжения своим сотрудникам, приказывая запереть библиотеку и принести ему все ключи.

— Что стряслось? — спросил Дуайт, когда они вышли из Дома Морроу на ледяной ветер, дувший, казалось, прямо из Арктики.

— Нашли Джонну, — коротко бросил Пол, быстро направляясь к патрульной машине.

— Она в порядке? А Кэл?

— Прости, дружище, о нем ничего. Только она.

Пол забрался в машину, и Дуайт вслед за ним.

— Ну, а что она говорит? Что она с ним сделала?

— Прости, Дуайт, — повторил Рэдклиф. — Она мертва.

Синяя «хонда» Джонны стояла на кладбище старых автомобилей на окраине города. Ее обнаружили двое братьев-подростков, искавших дверцу для своего старого «мустанга».

— Мы увидели что-то странное на переднем сиденье «аккорда», но не поняли, что это такое, — сказал один из братьев. — Тогда мы взяли отвертку, соскребли снег с окна и — о господи! Мы чуть сами не померли.

Владелец автомобильного кладбища, само собой, понятия не имел, когда и каким образом синий «аккорд» добавился к остальным машинам. И уж конечно, ничего не знал о мертвой женщине на водительском сиденье. Голова Джонны упала на руль, левая рука безжизненно висела, и, как будто выскользнув из нее, на полу лежал старинный револьвер с серебристой гравировкой. Казалось, он упал после того, как женщина приставила дуло к виску и нажала курок.

Дуайт взглянул на Джонну, и у него защемило сердце.

— Красная куртка, — сказал он.

Мрачный Пол Рэдклиф кивнул и включил рацию.

— Джек? Объявляй тревогу «Эмбер». Объект — Кэл Брайант. У меня на столе найдешь подробное описание примет мальчика и женщины, которая его забрала. — Затем неохотно, словно бы не желая передавать это дело полиции Виргинии, добавил: — Когда сделаешь, позвони капитану Петри и скажи, что я официально прошу их участия в расследовании уголовного дела.

Дуайт вскинул голову, собираясь протестовать, но Рэдклиф покачал головой:

— Придется, дружище. У них есть на это ресурсы. У нас — нет.

Пока ждали фургон криминалистов, Футрелл успел сфотографировать машину со всех возможных ракурсов, документируя то, что Дуйат и так уже знал. Эта машина не двигалась с прошлой ночи, когда шел ледяной дождь, намертво зацементировавший ее на месте. Не похоже, чтобы той женщиной в синей куртке, увезшей Кэла, была Джонна. Но если не она, кто же тогда приходил в дом вчера ночью?

Его собственные мозги тоже словно бы подернулись ледком. Сумеет ли Кэл справиться со смертью матери? Была ли женщина в синей куртке убийцей Джонны? И если нет, то какая между ними связь?

Он наклонился и заглянул в окно.

Женщина, холодная и неподвижная, сидела, уткнувшись лицом в руль. Женщина, которая некогда была его женой и дала жизнь его сыну. Женщина, которая ушла от него… Пусть Джонну слишком заботила внешняя сторона жизни, но она была неплохим человеком, и Дуайту стало очень грустно от того, что жизнь ее закончилась подобным образом.

Но профессиональные привычки взяли свое. Когда он прочитал забрызганную кровью записку, лежавшую на коленях у Джонны, печаль сменилась холодной яростью.

— Видишь бумажку? — спросил Пол прямо над ухом Дуайта.

— Да. — Заостренные неровные буквы прыгали по бумаге, но это был почерк Джонны.

— Ее заставили это написать, — сказал Дуайт, выпрямляясь. — Ты видишь то же, что и я? Выстрел в левый висок, хотя она была правшой. Никаких следов крови ни на руке, ни на стекле…

Рэдклиф схватывал на лету.

— Возможно, убийца держал Джонну под дулом, пока она писала. Потом он выстрелил, вложил револьвер ей в руку, закрыл окно и скрылся.

— Или она, — заметил Дуайт.

— Или она, — согласился Рэдклиф. — Мне надо дождаться ребят из полиции штата, но тебе ничто не мешает прямо сейчас поговорить с соседом Джонны. Может быть, он сумеет получше описать ту женщину.

Леонард Карлтон был потрясен смертью Джонны и негодовал при мысли, что Дуайт мог заподозрить его в сознательных попытках запутать поиски.

— Я же говорил вам! Она была в больших солнечных очках и в капюшоне, но мне и в голову не могло прийти, что это кто-то другой. То же сложение, и лицо похоже. — Карлтон указал на боковую дверь дома Джонны, которая хорошо просматривалась из его окна. — Она приблизилась к мальчику, и они ушли вместе.

— Надо думать, вы не выглядывали в окно вчера ночью?

— Я не шпионю за людьми, — холодно отрезал Карлтон. Потом любопытство взяло верх. — Взломщик? Я думал, вы ночевали в том доме.

— Ночевал. Кто-то проник внутрь, пока я спал.

— И вы называете себя полицейским?

— Хотите сказать, что я сел в калошу? — сухо осведомился Дуайт.

Карлтон покачал седой головой и, к удивлению Дуайта, вынул карманный компьютер.

— Очевидно, пора записывать. — Он выжидающе посмотрел на Дуайта. — Дайте мне свой телефон. Если я увижу женщину или мальчика, то позвоню вам.

Поблагодарив его, Дуайт вернулся в дом Джонны, открыл дверь и побродил по комнатам, пытаясь понять, не возвращался ли ночной визитер. Мигал огонек автоответчика, и Дуайт нажал кнопку, чтобы прослушать новые сообщения.

Сначала послышался голос миссис Шей:

— Джонна, милая, где же ты? Почему ты не позвонила? Ты ведь уже не злишься на меня? Мне нужно кое-что купить в бакалейном магазине. Перезвони мне, слышишь?

Затем незнакомый женский голос сказал:

— Привет, Джонна, это Лу. Ты не забыла, что у Кэла и Джейсона сегодня утром тренировка? Позвони мне.

В чуланчике поскуливал Бандит, просясь на свободу. Дуайт опустился на колени и приласкал пса, которому очень не хватало человеческого внимания. Потом выпустил терьера во двор. Ожидая возвращения Бандита, Дуайт прокручивал в голове имевшиеся факты. Теоретически возможно, что женщина в синей куртке была Джонной, что она увезла Кэла вчера вечером, переоделась в красную куртку и поехала навстречу своему убийце…

Но куда же она его увезла?

Лишь одно место представлялось вполне очевидным. Брайант набрал номер Рэдклифа.

— Я хочу еще раз съездить к миссис Шей. Посмотрю, не у нее ли Кэл. Я не отобью твой хлеб, если расскажу ей о Джонне?

— Мой-то нет, — осторожно сказал его друг. — Но вот что касается ребят из полиции штата… Они хотят побеседовать с тобой.

— Со мной? Черт побери, Пол, я не знаю, что творилось в ее жизни или кто… О!.. — сказал Дуайт, возвращаясь к образу мыслей полицейского, а не отца. — Ну да, разумеется. Бывший муж. Никакого алиби на последнюю ночь. Все правильно.

— Слушай. — Пол понизил голос. — Поговори с миссис Шей, если считаешь нужным, но я обещал им, что ты будешь у меня в кабинете к часу дня.

— Буду, — сказал Дуайт.

К тому времени как Дуайт подъехал к дому своей бывшей тещи, с неба начал сыпаться мокрый снег. Внезапно показалось очень логичным, что Джонна отвезла Кэла к матери, и Дуайт почти ожидал, что сын откроет ему дверь.

Однако на пороге стояла миссис Шей.

— А, Дуайт! Рада тебя видеть. Ты нашел Джонну? Она не подходит к телефону.

— Кэл у вас? — спросил Дуайт.

— Нет. Я же говорила: ничего о них не слышала с четверга и начинаю уже беспокоиться. Как насчет обеда? Я сварила суп. Проходи на кухню. Стыдно сказать, но я иногда ем прямо там, не ношу еду в столовую.

Дуайт понимал, что «стыдно сказать» — не просто фигура речи. В доме, где выросла миссис Шей, на кухне обедала только прислуга.

Она принесла для Дуайта льняную салфетку, красивую тарелку китайского фарфора и серебряную ложку и засуетилась, разогревая суп, болтая о погоде и о своем здоровье и вслух недоумевая, куда, во имя всего святого, запропала Джонна. Тем временем Дуайт рассматривал кухню в поисках каких-нибудь признаков присутствия Кэла. Одна из его бейсболок лежала среди апельсинов и яблок в корзине у стены. Но не было заметно ни куртки, ни перчаток, и — что еще более важно — не было места, приготовленного для Кэла за этим столом.

Миссис Шей налила в тарелку суп и уселась напротив Дуайта. Понимая, что после сообщения о смерти Джонны он не добьется от бывшей тещи никаких связных речей, Дуайт спросил:

— Когда вы разговаривали с Джонной в четверг утром, она ничего не рассказывала о своих планах на день?

— Она собиралась в Дом Морроу, поработать в хранилище. Двадцать лет там никто не наводил порядок, а с тех пор было сделано много пожертвований. Это ведь дом моих предков… Я долго жила там, пока Историческое и генеалогическое общество не забрало его себе. Ты знаешь, что Джонна теперь его новый президент? Она умеет позаботиться о завтрашнем дне. Ты даже не попробовал суп, Дуайт. Тебе не нравится?

Брайант опустил глаза, посмотрел в тарелку. До сих пор он не ощущал голода, но от запаха овощей и копченой ветчины у него потекли слюнки.

Поняв, что ее творение оценено по достоинству, миссис Шей улыбнулась и принялась рассказывать о том, как брала с собой девочек, когда помогала Обществу с размещением и оформлением бумаг.

— Они обожали бегать по дому и слушать эхо своих голосков в этих пустых комнатах. — Миссис Шей раскрошила в суп половинку крекера и взялась за ложку.

Дуайт пытался расспросить ее о подругах Джонны — о ком-нибудь, с кем Джонна могла бы оставить Кэла.

— Нет, милый. Если она уезжала на несколько дней, то непременно брала и его. Или же он оставался со мной.

— Она с кем-нибудь встречается?

— Едва ли тебе пристало об этом спрашивать, Дуайт.

— Кэл ведь и мой сын тоже, — возразил он. — Я должен его разыскать.

— Я велю Джонне позвонить тебе, когда она вернется. — Миссис Шей поднялась из-за стола. — Как насчет десерта? Или выпьешь чего-нибудь?

Он знал, что на самом деле эти слова обозначали: «Не пора ли тебе уходить, Дуайт», — и более всего на свете ему хотелось последовать невысказанному предложению. Он посмотрел на часы. Двенадцать двадцать. Менее чем через час он должен быть в кабинете Пола. Дуайт сделал глубокий вдох.

— Простите, миссис Шей, — сказал он, — но, боюсь, у меня очень плохие новости.

С каждым его словом глаза миссис Шей все расширялись, а потом наполнились слезами. Она опустилась обратно на стул и покачала головой.

— Нет, — зарыдала она, — только не Джонна, пожалуйста.

— Может быть, позвонить кому-нибудь? — спросил Дуайт. — Второй вашей дочери?

Зная, что Джонна считала свою сестру паршивой овцой в стаде, Дуайт не был уверен, что она сумеет утешить миссис Шей, и не знал, как скоро Памела сможет приехать из… где там она живет? Теннесси? Однако ее тоже следовало оповестить, и ей, так или иначе, следовало приехать.

— Не надо Пэм, — сказала миссис Шей, с трудом сдерживая рыдания. — Мне нужна кузина Элеанор. Она живет тут за углом.

Она продиктовала телефон. Кузина заахала и сказала, что придет немедленно. И впрямь, она появилась всего через несколько минут — крепкая женщина с темными седеющими волосами. Кузина Элеанор обняла миссис Шей, покачивая ее, как ребенка. Миссис Шей подняла на Дуайта взгляд остановившихся глаз.

— Кэл… — сказала она. — Господи боже мой!.. Где же он?

— Я позвоню, как только мы его найдем, — пообещал Дуайт.

Он в очередной раз написал номера своих телефонов. Кузина Элеанор взяла с него обещание звонить, если появятся хоть какие-нибудь новости, а потом добавила:

— Мой муж владеет местной радиостанцией. Мы сообщим по всей долине, чтобы искали его.