Дивизия «Газа» захвачена. 7 октября 2023 года

10 Позывной «Стальной» объявляет: мы на войне

В 6.29 ракеты и снаряды начали залпами бить по приграничным кибуцам и мошавам, по военным базам, долетая аж до центра страны. Батареям «Железный купол» трудно было справиться с тысячами целей, появившихся на компьютерных мониторах. Вой сирен раздался от границы с Газой до Гуш Дана. Сотни тысяч граждан поспешили укрыться в защищенных помещениях.

Несколькими минутами раньше, еще до гигантского залпа, решено было ввести в курс дела главу правительства. Генерал Ави Гиль, военный секретарь Нетанияху, позвонил ему домой в Кейсарию. Разговор еще не окончился, как послышались звуки воздушных сирен и поступили первые сведения о мощнейшем ракетном обстреле, не похожем на прежние. Премьер-министр тут же отправился в командный бункер Генштаба в Тель-Авиве.

Под прикрытием мощного обстрела началась атака, спланированная до последней мелочи. «Умный забор» и высокую бетонную стену позади него взломали за считанные минуты. За несколько дней до большой атаки под бетонные столбы, на которых держалась вся система, подложили, маскируя бурными демонстрациями, мощные взрывные устройства. 29 проломов от блокпоста Эрез на севере до блокпоста Керем Шалом на юге — их тут же расширили желтыми бульдозерами без помех с нашей стороны. Затем взорвали бетонную стену — ту самую, которая считалась непреодолимой для террористов. А они преодолели. Они двигались не через диверсионные туннели на глубине десятков метров, а по широкой дороге. Через 29 проломов ринулась первая волна боевиков Нухбы — десятки белых пикапов, заполненных вооруженными террористами, и мотоциклисты. Тем временем ударные дроны вывели из строя систему «видишь — стреляй» вдоль всей границы, снайперы поразили десятки наблюдательных камер, что привело к полной слепоте наших наблюдательных пунктов. Слепоте, которая практически не позволила увидеть в реальном времени 2000 боевиков первой волны прорыва. Пикапы помчались на страшной скорости по шоссейным и проселочным дорогам приграничной территории. Над ними летели парапланы и парашюты, перелетевшие пограничный барьер на высоте нескольких десятков метров. Они первыми появились в мошавах и кибуцах.

Как правило, в воздухе над этим районом парили три наблюдательных аэростата, которые «видели» все, что происходит в секторе в реальном времени. Два из них незадолго до атаки ХАМАСа убрали по причине неисправности. Третий — в пятницу утром. Только гораздо позже выяснилось, что все три были повреждены запущенными дронами. Было решено починить их после праздника.

Из-за слепоты, поразившей все средства разведки, через «умный забор» проникли тысячи террористов Нухбы. Все они были вооружены автоматами Калашникова и противотанковыми гранатометами, десятками ручных гранат и взрывными устройствами, лбы их украшали зеленые банданы. В передней части белых пикапов были установлены тяжелые пулеметы. Так выглядело элитное подразделение коммандос ХАМАСа. Разделившись на отряды, они мчались к намеченным целям: сначала в приграничные поселки, к военным базам, главным перекресткам, затем — к более далеким, к городам Сдерот и Офаким. Перед ними — ни одного солдата. Нет дежурных отрядов. Нет танков. Никто не мешает им продвигаться вглубь нашей страны.

Капитан Саар Саидиан, командир батареи «Железный купол», в то субботнее утро не должна была дежурить. Просто подменила другую девушку-офицера, чтобы та не оставалась на базе подряд две недели. В пятницу вечером вместе с командой батареи устроили праздничный ужин с мангалами. Ничто не предвещало приближающейся бури. Утром все изменилось. Небо юга покрылось ракетами ХАМАСа, они летели в десятках направлений с упором на город Сдерот — постоянная цель во всех военных вспышках. Саар, опытная командир батареи «Железный купол», в прошлом пережившая немало ракетных обстрелов, таких залпов в тысячи ракет не видела никогда — ни она, ни ее сослуживцы по «Железному куполу».

Приготовления к этому непростому поединку были короткими. Но против каждой ракеты-перехватчика в воздух взлетали новые десятки ракет и снарядов. В первые часы войны батарея отразила 190 из 1400 ракет, выпущенных на нашу территорию. Большую часть из них система определила как не представляющих опасности. Через несколько часов запас ракет-перехватчиков начал подходить к концу. Чтобы его пополнить, Саар отправилась к складу ракет неподалеку от района военных действий. Когда садилась в армейский транспорт, послала короткое сообщение семье по WhatsApp: «Вы можете гордиться мной. Когда вернусь домой, я вам все расскажу».

Дорога к складу уже была полна боевиками Нухбы, которые открыли огонь по ее машине. Ни единого шанса спастись. Когда через несколько часов в этот район прибыло подкрепление, солдаты увидели военный транспорт, пробитый многими пулями, а рядом — тело командира батареи и несколько убитых террористов, печальное свидетельство последнего боя капитана Саар Саидиан, настоящей героини Израиля.

Офра Кидар, семидесятилетняя жительница кибуца Беэри, вышла на ежедневную утреннюю пробежку по дорожкам вокруг кибуца, когда начался обстрел ракетами, несколько их них упали на кибуцные поля. Еще один раунд войны, подумала она, но в считанные секунды увидела белые пикапы и мотоциклы, несущиеся по знакомой дороге вокруг кибуца. Несутся и стреляют по всем направлениям. Она тут же позвонила сыну Эльаду:

— Тут бедуины на мотоциклах, они спятили. Стреляют во все стороны.

Эльад закричал, чтобы она зашла в укрытие, и спешно сообщил РАВШАЦу в его кибуце, что к ним приближаются террористы. Потом начал снова звонить матери. Ответа не было. Офра Кидар стала первой убитой в кибуце Беэри. Ее муж, Сами, погиб, когда захватывали кибуц, тело его — в Газе.

Рои Эрон, житель Кфар-Аза, в прошлом фотограф «Ynet», вышел из дома с фотоаппаратом. Сразу же после начала ракетного обстрела ему удалось запечатлеть редкую картину: моторизованные аэропарашюты летят с запада и снижаются для посадки в кибуце. Он сфотографировал и тут же сообщил это РАВШАЦу. В группах WhatsApp кибуцев и мошавов появились первые сообщения о возможности проникновения террористов. Члены отрядов самообороны поспешили к складам оружия, которых было пять-шесть в каждом населенном пункте. В большинстве складов не хватало оружия и боеприпасов. Несколько месяцев тому назад армия, опасаясь краж, потребовала, чтобы РАВШАЦы сдали большую часть оружия. Поэтому некоторые выходили с личным оружием против десятков боевиков Нухбы. Пистолеты против «калашниковых» и гранатометов, маленький отряд самообороны — против десятков боевиков Нухбы, врывающихся в кибуцы и мошавы. И защитники — члены отрядов самообороны.

«Где армия?!» — спрашивают они в грохоте боя, в безнадежных попытках остановить вторжение.

«Где армия?» — спрашивают в мамадах, часами сжимая ручку двери, чтобы не вломились террористы, которые окружают дом.

«Где армия?» — спрашивают в горящих домах.

«Где армия?» — спрашивают на полях кибуца Реим — где произошла жестокая резня. Парни и девушки собрались там, чтобы потанцевать и повеселиться на музыкальном фестивале «Нова».

Всех поразила слепота. Из строя были выведены не только камеры наблюдения и система «видишь — стреляй». В начале вторжения на территорию Израиля была отключена и система связи ЦАХАЛа. Невозможно было передать сообщение. Довести что-нибудь до чьего-нибудь сведения. Единственный канал — WhatsApp… Так были получены первые известия о страшных событиях на Юге.

Только в восемь утра, когда бои шли уже внутри базы дивизии «Газа» и на других базах, картина стала частично проясняться: террористы проникли в населенные пункты и на военные базы, появилось опасение, что есть похищенные — солдаты, солдатки и мирные жители уведены в Газу. Пока еще картина неполная. Все еще известно только о 200-х террористах, которым удалось проникнуть на территорию Израиля.

В Израиле полный шок. В первые часы в верхах царят смятение и растерянность. В социальных сетях начинают появляться первые видео: желтый бульдозер, разрушающий пограничный барьер, «Тойоты» в центре Сдерота, террористы, разрушающие желтые шлагбаумы в приграничных поселках. Многие линии связи обрушились, включая аварийные линии полиции и Скорой помощи. Телевизионные каналы, кроме 14-го, продолжавшего соблюдать субботу, в короткое время обрели формат службы спасения: на экране зазвучали отчаянные просьбы о помощи. Они звучали из «мамадов» в поселках, от охваченных ужасом участников вечеринки «Нова» около кибуца Реим, из военных баз, захваченных уже в первом натиске.

В новостной студии 12-го канала сидел Дани Кушмаро, опытный ведущий и тележурналист. В ближайшие часы он будет исполнять роль ретрансляционной станции. Нужный человек в нужное время. Получая отчаянные мольбы о помощи, он будет стараться что-то сделать. Передать дальше. Армии, полиции, службе Скорой помощи. Будет пытаться направить, упорядочить сотни отчаянных просьб, звучащих с экрана. Просьб, разрывающих сердце. Люди кричали из убежищ о террористах, которые пытаются взломать двери. О подожженных домах, о пожарах в населенных пунктах. Кушмаро был одним из первых, кто понял, что происходит на юге. Соотносил призывы о помощи с тем, что видел. Он понял, что речь идет не об очередной военной вспышке, которые он освещал в прошлом. На сей раз это — война. Несколько часов спустя он уже не в студии. Продолжает трансляцию с места событий и вместе с Тамиром Стейманом, телевизионным репортером Юга, продолжает принимать информацию и просьбы о помощи из окрестных кибуцев и мошавов и освещать ход событий в прямом эфире. Там они останутся и в ближайшие дни, поблизости от тех мест, где все это происходит.

Чей голос не был слышен в первые часы — так это голос главы правительства. Нетанияху появился в эфире только в 11.30 утра, через пять часов после первого ракетного залпа и начала наземной атаки.

— Я собрал руководителей системы безопасности, приказал прежде всего очистить населенные пункты от террористов, которые туда проникли. Кроме этого, я приказал объявить мобилизацию резервистов и дать военный ответ, мощи и объема которого враг еще не видел.

Зрители увидели испуганного человека — главу правительства. Грим, сделанный наспех, размазался, седым волосам недостает обычного серовато-фиолетового оттенка. Ободряющего посыла гражданам Израиля, проснувшимся в то утро — утро чернее черного, — не было. В следующий раз Нетанияху появился в эфире в 22.30. Макияж в порядке, посыл все тот же — мы нанесем удар по ХАМАСу. В следующие дни было видно, что он старается быть подальше от телеэкранов. Возможно, из опасения, что потребуется взять ответственность за самый большой провал с момента создания государства, а, может, из политических соображений, смешанных с военными.

Кто нарушил информационный вакуум, так это представитель ЦАХАЛа полковник Даниэль Хагари, который, начиная с понедельника, стал самым узнаваемым лицом войны. Офицер, ничем не выделявшийся до сих пор. Не журналист. Командир отделения морских десантников. От Хагари веяло подлинностью. Он вдавался в подробности. Рассказывал о войне дважды в день — днем и вечером. Тихий, без пафоса, голос человека, который говорит правду, даже тяжелую. Иногда его выступление начинается словами: «Разрешено к публикации…», смысл которых ясен — потери в боях. Подлинность его основывалась на фактах. Когда мировые СМИ поспешили сообщить версию ХАМАСа о сотнях убитых из-за бомбежки больницы в секторе, он привел данные подробного анализа о том, что туда попала ракета, выпущенная ХАМАСом, и попала она не в больницу, а на парковку возле нее. И в мире услышали голос представителя израильской армии.

Нухба атаковала двумя волнами. Первая — 2000 боевиков. Вторая — около 1000. Но после них появились еще тысячи других. Вооруженные хамасники и просто жители, которые увидели по телевизору, что на приграничной территории нет никаких препятствий по дороге к ближайшим поселкам. В отличие от них, израильтяне пока еще не знали, что целый район захвачен менее, чем за два часа. Это случится позже, когда появятся первые снимки пикапов и вооруженных террористов на улицах Сдерота. Американский еженедельник «Атлантик», посвященный вопросам безопасности, напечатал расследование, основанное на свидетельствах и полученных данных, которые показывают, что взлом пограничного забора и захват прилегающего к нему района были лишь первым этапом в планах войны ХАМАСа. На втором — они должны были продвинуться гораздо дальше: до Димоны, Кирьат-Гата и Тель-Авива. Предполагаемое время — вторая половина дня. Прибытие в два центральных города — Димону и Тель-Авив — стало бы картиной полной победы. Небывалым стратегическим достижением. Массовая резня в Тель-Авиве. Две цели, достижение которых навсегда похоронит чувство безопасности у всех граждан Израиля — и не только на юге.

Второй этап плана не осуществился. Большие силы армии, переброшенные на Юг, блокирование дорог, ведущих на восток и на север, сделали невозможным невероятный успех террористической организации.

Генерал-майор Асаф Хамами, командующий Южной бригадой дивизии Газа, узнал о тревожных признаках еще в 4.00, но вернулся досыпать в свою комнату. Еще несколько часов сна перед продолжением совещания, назначенного на 7.30 утра. Он привычно спал в мундире и обуви, боясь задеть сына, шестилетнего Алона, который спал рядом с ним на кровати. Алон приехал в праздничный вечер к отцу, который оставался дежурить на базе. Накануне вечером оба они участвовали в праздничной трапезе в столовой кибуца. Маленькое вознаграждение отцу за долгие недели отсутствия дома, в семье, и дежурств в выходные. Его жена Сапир и двое младших детей должны были приехать позже, и Асаф хотел утром погулять с семьей по кибуцным полям. Асафа сформировала и воспитала бригада Гивати. Там прошел он путь от новобранца до комбрига. Затем командовал дивизией «Негев», оттуда получил назначение в самую южную бригаду дивизии «Газа».

Вой сирены и вслед за ним звуки разрывов минометных снарядов подбросили его на кровати. Он поцеловал сына, сказал ему: «папа идет на задание и скоро вернется» и попросил одного из штабных офицеров присмотреть за ребенком до его возвращения. Асаф позвал двух офицеров своего командного пункта, Томера Якова Ахимаса и Кирилла Бродецкого, и в 6.35, сразу же после первого залпа, быстро вышел с базы в южном направлении. Асаф был первым из командиров дивизии «Газа», кто увидел машины террористов, мчавшиеся без помех по окрестным дорогам. Первый, кто понял, что речь идет не о проникновении маленькой группы боевиков с целью похищения.

«Это война». Позывной «Стальной» — его кодовое имя в дивизионной сети связи — передал: «Мы на войне».

Во время поездки в кибуц Нирим, входивший в зону ответственности его бригады, он увидел машины боевиков. Асаф начал поднимать своих бойцов. Первый его приказ — позывному «Манос», небольшому танковому подразделению, которое поспешило захватить позиции против пограничного забора и открыло стрельбу по террористам. «Зашли на нашу территорию. Нужно мчаться полями и предупредить их продвижение дальше». Он продолжал руководить по связи, просил дать минометный огонь, задействовал силы особого назначения, но даже он пока еще не понял масштаба проникновения врагов, и сколько проломов сделано в пограничных заграждениях.

Асаф решил быстрее попасть в кибуц Нирим, куда уже ворвались первые хамасовцы. Камеры наблюдения кибуца запечатлели, как он въезжает в задние ворота и с двумя своими офицерами огнем пытается остановить боевиков. Укладывает нескольких террористов. «Мы в бою», — докладывает он в штаб дивизии, сообщая, что в эти самые минуты боевики едут туда, а там сейчас находятся комдив Ави Розенфельд, а также его сын, Алон.

Эти слова были последними его словами, которые услышали в штабе дивизии. Он получил тяжелое ранение. Два его офицера передали — «Стальной» ранен, его надо срочно спасать, эвакуировать. Но нет никого, кто спасет. Нет никого, кто эвакуирует.

Асаф Хамами, отважный боевой командир, не уцелел после героического боя в кибуце Нирим. Когда наши силы отбили кибуц, около одного из домов они нашли обертку от жгута для перетяжки вен при ранениях, и на ней ручкой написано время — 6.54.

Два офицера его командного пункта тоже были убиты. Они сражались втроем — против нескольких десятков. Тела бойцов затащили в джип и увезли в сектор Газа. Только со временем выяснилось, что они захватили тело комбрига — одной из главных целей боевиков был захват старших офицеров в штабе дивизии. Долгое время подозревали, что Асафа Хамами взяли в плен живым. Из похищенных военных он был офицером самого высокого ранга. Лишь со временем выяснилось, что в сектор он попал уже мертвым.

Подполковник Алон Пелед, замкомдива Южной дивизии, еще дома в кибуце Нир-Ицхак услышал звуки сирен и ракетных взрывов и, не дозвонившись комдиву, срочно выехал на своей машине в Нирим, недалеко от которого находился штаб дивизии. По дороге наткнулся на засаду — террористы перекрыли дорогу рядом с кибуцем. Он увидел несколько десятков боевиков и понял, что нет ни единого шанса прорваться. Его машину подбили, Алону удалось выскочить из нее без оружия, и он побежал под огнем. Получил ранение в колено, упал, поднялся и спрятался за водопроводную трубу под автострадой. Террористы решили, что он убит, и прекратили погоню. По мобильному телефону ему удалось связаться с кибуцем, и он услышал, что боевики атакуют дома, а координатор безопасности убит. Волнение его удвоилось. И за себя, и за семью, сидящую в «мамаде».

Обливаясь кровью и опасаясь, что боевики вернутся, он поискал другое убежище. Стянул мундир со знаками отличия и спрятал его в кустах. Если он попадет в плен, нельзя чтобы узнали, что он старший офицер. Алон сумел выползти на обочину и притворился мертвым. Положение безвыходное. Вся жизнь прошла перед его глазами. Семья, жена, дети. Как они будут без него? Один из террористов решил прочесать местность вторично, убедиться, что живых нет. Он был уже в считанных метрах от Алона, когда его позвали обратно. Алон был спасен. Несколько часов он пролежал, истекая кровью, пока не услышал вдалеке звуки первых взрывов бомб ВВС ЦАХАЛа в секторе. После того, как боевики исчезли, он позвонил генерал-майору Талю Ашуру, прежнему командующему Южной дивизией. Рассказал, что с комдивом нет связи, что сам он тяжело ранен, лежит в поле. Таль Ашур, который проводил отпуск на севере, был уже на пути к дивизионной базе: командир Южного округа попросил его срочно прибыть и принять командование над Южной бригадой. Таль еще сильнее нажал на газ и помчался со скоростью 150 км в час. Он не знал, что на базе первым делом он вступит в бой лицом к лицу с террористами…

Алон Пелед, замкомдива, был спасен через шесть часов.