Дивизия «Газа» захвачена. 7 октября 2023 года

20 Беэри: самый большой и самый пострадавший

Кибуц Беэри, отстоящий от границы на четыре километра, был основан на исходе праздника Йом Кипур в 1946 г., он был одним из 11 кибуцев, созданных за одну ночь по системе «Стена и башня» в Западном Негеве, чтобы при грядущем разделе на два государства район Негева стал частью будущего государства Израиль.

Беэри — еврейское имя Берла Кацнельсона, одного из лидеров рабочего движения. Это самый большой и процветающий из приграничных кибуцев. Порядка 1100 членов, успешная полиграфическая фабрика, зеленые поля и современное сельское хозяйство. Этот район знаком многим. Фестиваль «Красный юг» привлекает каждый год сотни тысяч гостей на поля Беэри, до далекого горизонта покрытые коврами красных анемонов. А многие обожают кататься по велосипедным дорожкам между полями.

И в этот чудный мир ворвались 7 октября 2023 г. около 200 террористов. Самая большая вооруженная банда, когда-либо проникшая в израильский населенный пункт, начала кровавую бойню. Взрослые, дети, мужчины, женщины, старики. Беда не обошла никого.

Арик Крауник, РАВШАЦ кибуца, получил первые известия утром, за несколько минут до 7.00: вооруженные террористы на мотоциклах едут по полям и приближаются к кибуцу. Это была первая волна атакующих. Уточнил картину, видимо, Эльад, сын Офры Кидар, она встретила террористов около кибуца и тут же сказала об этом сыну. Крауник позвонил своей сестре Рахели, которая возглавляла кибуцный комитет по чрезвычайным ситуациям, сказал, чтобы она подняла отряд самообороны, по кибуцной связи попросила всех войти в укрытия и вызвала армию: террористы у кибуцного забора.

Сам он, не дожидаясь членов боевого отряда, пошел один к воротам. Террористы уже были там. Через несколько минут Рахель позвонила ему. Арик не ответил. Он уложил семь террористов, но там были десятки. Так он стал первым убитым в бою за Беэри.

После гибели Арика в отряде осталось десять членов самообороны кибуца. Против них — 200 боевиков с пулеметами, противотанковыми и ручными гранатами и взрывными устройствами.

Они были единственной силой, которая встала на пути смертоносной лавины. Четверо из них пали почти сразу: Гиль Бойм, Шахар Цемах, Хами Авни и Эйтан Хадад. Шестеро оставшихся продолжали вести безнадежный бой со многими боевиками, которые начали врываться в дома и убивать.

Не было никого, кто мог бы их остановить. Штурмовики Нухбы пришли с точными чертежами. Знали названия кварталов, знали, где детские садики, где столовые. У каждой группы коммандос — квартал, на который она должна была напасть. Вместе со штурмовиками шли операторы, хотя и у большинства террористов были камеры «GO-PRO», которые увековечивали картины большой победы: как они врывались в жилые дома, квартал за кварталом, дом за домом; как беспрерывно стреляли. Забрасывали в дома ручные гранаты и взрывные устройства. Пытались прорваться в укрытия — «мамады». Поджигали дома. Убивали невинных людей.

Сотни жителей сидели в «мамадах» многие часы. Эти помещения не рассчитаны ни на долгое пребывание, ни на попытки проломить их двери снаружи. Их роль — защищать от минометных снарядов. Не от бандитов, когда они всей силой налегают на ручку двери, а по ту сторону — в лучшем случае, отец семейства, который сжимает ручку из последних сил и не дает бандитам войти. На каком-то этапе силы слабели, или штурмовики взрывали дверь, или поджигали квартиру, и не оставалось другого выхода, как открыть дверь.

Целые семьи с детьми и младенцами были убиты. Террористы искали людей под кроватями, в шкафах. Тех, кого не убили, затаскивали в фургоны, стоящие тут же, и в машины, которые угоняли. Операторы не упустили ни одной сцены, увековечивая убийства на фоне убийц с пальцами в виде буквы «V», кричавших «Аллах акбар».

Ролики передавались почти в прямом эфире по каналу «Эль-Джазира». Тяжелые кадры. Бандиты без помех расхаживают по дорожкам кибуца. Вытаскивают людей из домов, поджигают, рассаживаются для трапезы и съедают все, чем наполнены холодильники. Без малейших помех. Не спешат. «Как будто у них прорва времени. Кибуц захвачен. Фоном — звуки стрельбы из автоматов одной только марки — «калашников».

Рахель, сестра Арика, пыталась поднять на ноги всех, кого возможно. Очень быстро поняла, что захвачен не только Беэри, но и другие населенные пункты, а также военные базы с теми, кто должен был их защищать. Армия не пришла.

Около 11.00 после того, как поступила информация о проникновении террористов, в кибуц был послан маленький полицейский отряд. Никто не поставил стражей порядка в известность, что речь идет о сотнях боевиков. Они считали, что пересечь границу удалось пяти-шести террористам. Отряд насчитывал десять полицейских из отдела, который следил за соблюдением правил землепользования в Негеве, за общественным порядком и порядком при проведении демонстраций. Два бронированных джипа поехали по дороге № 232 к Беэри.

Первое столкновение произошло еще до въезда в кибуц. Засада из трех террористов. Первый джип, который вел Уриэль Озен, наехал на одного из них, двое других бежали. Новые боевики вступили в бой, и почти все были убиты в перестрелке на короткой дистанции. Рядом с открытыми кибуцными воротами в оба джипа запустили несколько противотанковых гранат, а затем из пулеметов — залп снарядов, пробивающих броню. Джипы были прострелены. Восемь полицейских убиты. Командир отряда Вадим Блих был тяжело ранен, но до последнего дыхания продолжал стрелять через бойницу в джипе. Единственным, кто уцелел, был водитель Уриель Озен — раненый, он умудрился сбежать и спрятаться в одном из складов недалеко от кибуцных ворот.

Моти Сэгев и его жена Батья были дома в кибуце Нир-Ам — одном из немногих в том районе, куда террористы не проникли. Их дочь Ринат и ее муж Хен с четырьмя детьми — Алоном, Идо, Томером и Ниром — жили в Беэри, кибуце Хена. Ринат позвонила родителям и сказала, что в кибуце террористы и пусть срочно вызовут помощь. Около 13.00, просидев шесть часов в укрытии под звуки стрельбы и крики на арабском, они услышали, что убийцы подошли к их дому. Попытались ворваться в их укрытие — не получилось, и потому они подожгли дом. Хен, вооружившись пистолетом, решил выйти наружу. Ему удалось застрелить террориста, после чего вся семья выскочила из укрытия и спряталась в кустах рядом, — родители прикрыли своими телами четырех детей. Террористы обнаружили их и начали стрелять. Ринат, Хен, Алон 16-ти лет, Идо 14-ти лет погибли. Двое младших — Томер 12-ти и Нир 4-х уцелели — под телами родителей и старших братьев. В кустах Томер пытался по отцовскому телефону вызвать кого-то на помощь. Никто не отвечал. Он увидел, что террористы ушли, крепко сжал руку младшего брата, и они побежали к соседнему дому, крича соседям открыть им окно «мамада». Террористы не вернулись, а дети просидели с соседями и двумя их детьми еще семь часов. Сидели тихо, боясь издать звук. Их освободили наши бойцы только в 21.00.

Весь этот мучительный день бабушка и дедушка в Нир-Ам не знали, что с их дочкой, зятем и четырьмя внуками. Лишь поздно вечером, после того как их освободили, Томер позвонил им и рассказал, что мама, папа, Алон и Идо убиты.

Тела четырех членов этой семьи были опознаны только через 2 недели. Обоих детей ночью увезли из Беэри вместе с другими спасенными. Брат Хена, отец двоих детей, усыновил своих героев-племянников.

Софи Барон, известная художница, ребенком приехала с семьей из Англии. Беэри стал домом для этой семьи. В начале обстрела она с мужем, Талем Елиным, и тремя детьми вошла в «мамад». Когда до них стали доноситься звуки автоматных очередей и крики на арабском, она решила попрощаться в Facebook с родственниками и друзьями:

— Я очень боюсь, но это нормально. В конце концов, у меня была хорошая жизнь. Я, видимо, погибну, и я хочу поблагодарить вас за все, что было.

— Сиди тихо, как мышка, — поспешила она успокоить свою трехлетнюю дочку, когда услышала голоса в доме, а муж ее в то время держал изо всех сил ручку двери, чтобы она, не дай Бог, не открылась.

— Мама, я не хочу умирать, — сказал ей сын на ухо.

— По крайней мере, мы вместе, — прошептала она в ответ.

Так это тянулось до 18.00, когда другие звуки послышались снаружи — наши военные сражались с террористами. Солдаты закричали им, чтобы открыли двери, и повели их в то место, куда прибывали и другие члены кибуца. Но по дороге туда начался минометный обстрел — солдаты вернули их назад. Там они просидели до полуночи. Почти 18 часов без перерыва, начиная с первой воздушной сирены.

Когда, в конце концов, их вывели из укрытия, часть домов еще пылала, а газоны были завалены десятками трупов. Каждого из них она знала — соседи, друзья, приятели.

Помимо убитых, было множество раненых, в том числе тяжелых. Кабинет зубного врача превратился в импровизированный приемный покой. Амит Мэн, опытная парамедик, взяла на себя руководство. К ней присоединились несколько добровольцев и доктор Даниэль Леви, стажер больницы «Сорока», тоже житель Беэри. Вдвоем они оказывали срочную помощь с тем малым запасом медикаментов, который там был — останавливали кровотечения, ставили капельницы тяжелораненым.

Вдруг внутрь ворвалась террористы и начали стрелять. Амит получила тяжелое ранение, остальные были убиты. Шесть часов она оставалась одна, не рискуя высунуться наружу. Вдруг опять приблизились звуки выстрелов. Амит дотащилась до маленькой кухни, схватила нож и послала прощальные слова сестре: «Они тут, в кабинете. Не думаю, что выйду отсюда. Люблю вас». Последние слова, которые она написала: «Они выстрелили мне в ноги».

27 иностранных рабочих, которые ухаживали за престарелыми в кибуце, приехали из Филиппин и Шри Ланки. Когда начался обстрел, Анбер Изак, их начальница в Беэри, послала им уведомление: войти вместе с подопечными в защищенные помещения. Часть стариков сначала не хотели, но няни уговорили их, сказав, что снаружи террористы. Когда дома были подожжены, они смочили полотенца и тряпки и положили их под двери, чтобы в помещения не проникал дым. Затем, когда террористы попытались ворваться внутрь, они удерживали изо всех сил дверные ручки. Две филиппинки и две няни из Шри Ланки были убиты в Беэри. Погибли и двое их подопечных. Одну филиппинку схватили, отобрали у нее ее украшения. Хотели затолкать в машину, которую угнали из кибуца. На ее счастье, там не хватило места — и ее отпустили.

Дома кибуца Беэри горели, и тяжелый дым поднимался в небо. Из домов доносились жуткие крики тех, кто задыхался от дыма в укрытиях, превратившихся в огненную западню. Тех, кто пытался выскочить наружу, вдохнуть воздух через окно или отверстие в убежище, убивали или похищали. Из горящих укрытий снова и снова посылали сообщения по WhatsApp. Отчаянные просьбы о помощи к армии. Где тот ЦАХАЛ, который обещал, что все будет хорошо, что вас охраняют, что нет проблемы в том, чтобы жить в пяти километрах от врага, самого жестокого из возможных.

Группы спецназа в дороге, но это требует времени, а люди в кибуце ищут все способы и все возможные средства связи, чтобы получить немедленную помощь. Давид Харари связался с товарищем, боевым летчиком, и решил, что самолеты немедленно поднимутся в воздух. Летчик просит, чтобы он повторил то, что сказал, — командир эскадрильи на связи. В 14.00 боевой самолет появляется в небе Беэри. С земли сообщают координаты — детский сад, где сейчас 50 террористов. Летчик просит разрешить операцию, командиры ВВС не разрешают, боясь убить кибуцников. Самолет разворачивается и улетает на север.

Илем Маор удивлен телефонным разговором с кузеном, который работает в канцелярии главы правительства:

— Нетанияху хочет говорить с тобой, чтобы узнать о положении на местах.

— В Беэри сотни террористов. Из отряда самообороны почти никого не осталось. Нет никого, кто мог бы нам помочь. Нужно немедленно прислать большие силы.

Маор слышит молчание на линии, а после короткий ответ:

— Понял. Вопрос рассматривается.

Появляется спецназ «Окец», начинает сражаться и несет потери. Террористы хозяйничают в кибуце, устраивают засады в домах, снайперы стреляют с крыш и укладывают каждого, кто хочет приблизиться.

Единицы пытаются воевать с бандитами на всей территории. Йоси Бехер, генерал запаса, член кибуца и один из командиров парашютно-десантной бригады, сражается в одиночку. Он поднимается на наблюдательный пункт и как только видит очередную банду, стреляет. Его мать, которая была в защищенном помещении в кибуцном районе для пожилых, убита.

Одним из тех добровольцев, кто бросился на помощь Беэри, был капитан запаса Эльханан Меир Кальманзон, в прошлом боец оперативного подразделения «Моссада», — он появился в бронированном джипе вместе с братом Менахемом и племянником Этиэлем. За 15 часов они вытащили из ада многие десятки обреченных. В одной из стычек Эльханан получил смертельное ранение. На его надгробном камне две эмблемы — Армии Обороны Израиля и «Моссада».

Офек Русо, парамедик военно-морского спецназа, был одним из группы спецназовцев, отправившихся на помощь кибуцу. Они выехали утром из военно-морской базы ВМС в Атлите, помчались по боковым дорогам и, войдя в кибуц, начали спасать семьи, обходя «мамады». Офек, единственный парамедик, занимался также ранеными. Услышав крик одного из бойцов, получившего тяжелое ранение, он бросился ему на помощь и был убит автоматной очередью.

Генерал-майор запаса Исраэль Зив, занимавший несколько видных постов, в прошлом — командир спецназа десантной бригады, командующий дивизией «Газа» и глава оперативного отдела Генштаба, устремился в район бедствия на джипе утром в субботу. Примкнул к тем, кто сражался рядом с мемориалом «Черная стрела», там встретил товарища, тоже генерал-майора в запасе Ноама Тибона, оттуда поехал в кибуц Беэри, спасая под огнем семьи с детьми, запершиеся в «мамадах». Через несколько часов поехал туда, где проходила вечеринка в Реим и начал проверять машину за машиной в надежде найти там хоть кого-то живого. Ему удалось спасти несколько молодых людей, перепуганных, выскочивших из своих укрытий, где они провели много долгих часов под густыми ветвями деревьев.

— Я в своей жизни бывал во многих местах — и боев, и тяжелых катастроф. Но такого не видел никогда, — сказал генерал Зив впоследствии.

В 6.40 майор Ариэль Бен Моше, командир роты «Сайерет Маткаль», в кемпинге на Голанах, где он отдыхал с женой, получил приказ срочно прибыть в подразделение. Через несколько минут оба были уже в машине и на бешеной скорости мчались на юг. По дороге он получил несколько звонков от знакомых с Юга — отчаянных просьб о помощи. Сам он позвонил своим товарищам, командирам боевых частей, и призвал их тоже на Юг. Прощаясь с женой Юваль, сказал ей, что быстренько разделается с проблемами и еще вечером вернется домой.

Ариэль, выпускник военной школы-интерната в Хайфе, большую часть службы был десантником: прошел путь от комвзвода до комроты. К полудню был уже в гуще боя в Беэри. Рядом с ним сражались еще несколько командиров спецназа. Врываясь в горящие дома, они спасали уцелевших, ведя перестрелку с террористами. Последний дом, еще не зачищенный от бандитов, решили взорвать, но вдруг Ариэлю стало известно, что внутри, видимо, есть ребенок. Решили брать штурмом. Первым должен был ворваться его заместитель, но у того возникла какая-то загвоздка с оружием — потому первым пошел Ариэль. Снайперская пуля попала в ногу, в артерию. Эвакуировать раненого при адском огне было невозможно. Он слабел все больше и погиб от кровотечения.

Младший его брат, Шавит, тоже офицер-десантник, который в тот день воевал недалеко от Беэри, был ранен и доставлен в больницу «Сорока». Когда он узнал о гибели старшего брата, попросил отпустить его домой, чтобы быть рядом с матерью. Мать, Галит, сильная женщина, сказала: ради нее возвращаться не надо.

Двух других офицеров из «Сайерет Маткаль» — майора Давида Меира и капитана Ядина Гельмана, тоже срочно вызвали утром. Сначала направили в кибуц Кфар-Аза, где они под огнем боевиков спасали раненых из горящих домов. Затем их перебросили в кибуц Беэри. Задача — спасение заложников. Первым делом два офицера вошли в дом, где увидели семью, убитую за несколько часов до их прибытия, родителей и детей.

Террористы, притаившиеся в закрытых комнатах, начали стрелять и ранили обоих. Им удалось найти укрытие под домом.

— Мы с Давидом тяжело ранены, мы под домом, — сообщил Гельман, прося о помощи. Оба потеряли много крови, положение Давида Меира все ухудшалось. Ядин старался поддержать его, говорил, что помощь уже в дороге и что еще чуть-чуть — и их спасут. Оставались они там около часа. Давид еще успел попросить Ядина, чтобы тот попрощался за него с женой и маленьким сыном. Ядин Гельман чувствовал, что это последние слова товарища.

Через час прибыли силы спасения, раненых подняли на вертолет, севший около кибуца. Давид Меир умер во время полета. Состояние Гельмана определили в больнице как очень тяжелое. После серии операций и реабилитации он вернулся к жизни.

«Сайерет Маткаль» потерял 7 октября восемь командиров и солдат: офицеров Ариэля Бен Моше, Давида Меира, Илая Зисера, Хадада Камо, Амира Цура; рядовых Ноа Лакса, Адира Геори и Двира Заккая. Погибла целая шеренга командиров. Самая большая катастрофа, случившаяся в «Сайерет Маткаль» с момента его создания.

В полдень, когда террористы еще в полной мере ощущали себя хозяевами, расхаживая между горящими домами в поисках новых жертв, к воротам кибуца подъехала длинная вереница машин с солдатами. Члены кибуца, которые отчаянно ждали помощи тех военных, которые пройдут по кибуцным домам, чтобы выяснить, кто жив, кто нет, были ошарашены, услышав от прибывших офицеров, что они не войдут на территорию кибуца, пока не получат приказа командира. Эти силы были собраны из бойцов разных подразделений, и не было старшего офицера, который бы отдал им приказ войти в кибуц.

Яир Авиталь, член отряда самообороны Беэри, уцелевший после атаки террористов, умолял офицера, который там был, чтобы они начали действовать. Не начали. Он понял, что проблема не только в командире, но и в бойцах, у которых не было боевого духа и желания провести операцию. А, может, они просто побоялись идти в бой.

Звуки сирен и ракетного обстрела заставили Ади и Адас Даган, ветеранов Беэри, войти в укрытие. Около 8.00 послышался стук в дверь. Молодая пара Таль Кац и Ясмин Порат, которым удалось убежать с вечеринки в Реим и попасть в кибуц, просили дать им войти. Ади и Адас открыли им двери. «Вы в надежном месте», — подбодрил их Ади после того, как услышал о резне в поле Реим, и приготовил обоим еду и питье.

Около часа Ади и Адас удерживали изо всей силы двери в укрытии, чтобы не ворвались террористы. А затем за дверью послышался голос, говорящий на иврите:

— Ади и Адас, выходите. Соседи ваши тоже вышли.

Это был молодой кибуцник, которого взяли в плен террористы и заставили идти с ними от двери к двери, чтобы убедить людей выйти наружу. Ади и Адас вышли. Террористы нашли в шкафу Ясмин и Таля и вытащили их наружу. С руками, заведенными за голову, их привели в соседний дом Песи Коэн, где был большой салон. Тут были еще люди, которых собрали из соседних домов. Все сидели вокруг длинного стола.

Террористы общались с заложниками с помощью арабского шофера, которого схватили на вечеринке в Реим и привезли в Беэри как переводчика. Один из боевиков, видимо, командир той группы, которая была в доме, старался успокоить 15 пленных. Он назвал свое имя — Хасан и попросил одну из женщин позвонить в полицию и сказать, что в доме номер 50 есть 50 заложников и десятки террористов. Если армия позволит ему и его людям вернуться в Газу, он освободит заложников. Людям же он сказал, что если армия согласится, их повезут к КПП Эрез и уже назавтра все вернутся домой.

В какой-то момент террорист разделся и голым вышел наружу с белой тряпкой в руке, держа рядом с собой одну из женщин. Она крикнула, чтобы в него не стреляли. Солдаты открыли огонь, и террорист был убит.

В 16.00 заложники поняли, что армия вошла в кибуц и начала сражаться. Командирам сказали, что в доме Песи, который назвали по ошибке «столовая Беэри», террористы удерживают десятки заложников. Командиром был бригадный генерал Барак Хирам, который отвечал за освобождение нескольких населенных пунктов, включая Беэри. Он собрал несколько подразделений и прибыл в кибуц с двумя танками и отделением «ЯМАМ» — полицейским спецназом для освобождения заложников в случаях теракта. Командир «ЯМАМ» предложил штурмом освободить пленников. Тут со стороны дома в них полетел снаряд РПГ и Барак Хирам, человек с богатым военным прошлым — он был комбригом Голани, потерял глаз в бою в Ливане — велел командиру танка стрелять по дому.

Комбат, подполковник Салман Хабака, прибывший в Беэри с двумя танками, выпустил первый снаряд. В салоне раздался мощный взрыв, через несколько минут — еще один. Ади и Адас лежали на полу, оба они были ранены. Адас увидела, как кровь хлещет из центральной артерии на шее мужа и остановить ее нет никакой возможности. «Я люблю тебя», — успела она прошептать Ади.

Снаружи продолжался бой. Еще выстрелы, еще снаряды, разрушавшие дом. Адас ждала «своей» пули. Бросив беглый взгляд, поняла, что ни одна голова не поднялась, никто не шевелится.

Силы «ЯМАМ» ворвались внутрь где-то в 20.15. Террористы, засевшие в квартире, были ликвидированы. До того они успели еще застрелить переводчика, арабского шофера. Из 15 заложников в живых остались лишь двое — Адас Даган и Ясмин Порат, спасшаяся с вечеринки в Реим. Подполковник Салман Хабака погиб позже в тяжелом бою на севере сектора Газа.

Хаим Елин, член кибуца Беэри, в прошлом член Кнессета и глава регионального совета Эшколь, спасся чудом. Долгие часы он сидел в «мамаде», надеясь на лучшее. За два года до этого его пригласили на праздничную церемонию по случаю окончания строительства пограничных заграждений, «которые невозможно преодолеть», и он слушал гордые речи главы правительства Нетанияху, представлявшего защитную стену, в которую было вложено 3 миллиарда шекелей.

Хаим Елин, ставший против воли самым узнаваемым лицом из тех, кто пережил резню в кибуце, был первым из уцелевших в Беэри, кто появился в студии 12-го канала для интервью, рвущего душу.

— Как вы себя чувствуете? — спросила его Йонит Леви.

— Жив, — ответил он с непроницаемым лицом.

Удивительно тихо, когда каждое слово проникает в сердце, описал Хаим пережитые ужасы. Беэри, которого уже нет. Кибуц разрушен, сожжен. Почти нет дома в кибуце, где не было бы убитых или похищенных. Во всех местах, где террористам не удалось взломать «мамад», они сжигали дом со всеми обитателями. Он продолжал описывать ад. Дети, оставшиеся без родителей. Родители, потерявшие детей. Целые семьи, которые были убиты.

В каждой фразе было так много боли, разочарования в тех, кто не предупредил самого страшного, — но и надежда. Надежда на новое будущее. На те дни, когда Беэри вернется и восстанет из пепла. Поля его вновь покроются цветами и пшеницей, печатные машины вновь будут запущены, дома отстроят, и те, кто уцелел, будут растить тут детей.

— Мы хотим вернуться в Беэри, — сказал Хаим, — как и в другие наши вымершие поселки, но при одном условии, что государство Израиль выполнит свой контракт с гражданами. Контракт, нарушенный 7 октября.

92 человека были убиты в Беэри. 25 похищены в Газу. Части заложников уже нет среди живых.