Длинноногая девочка Глаша из деревни Бабино, кот Пломбир и шарпей Дориан

Прогулка

Глаша села на велосипед, махнула рукой и скрылась в утреннем мареве.

Пломбир пробуравил Дориана желтыми глазами:- Двигаться можешь? — Куда? — На озеро! — А что такое — озеро? — Там рыба плавает, лягушки…

— Это аквариум!

Пломбир покачал головой: "Аквариум — за стеклом! А озеро — это… Много воды, вокруг — берега…"

— Много воды — это Финский залив! Там один берег, длинный с сырым песком и водорослями, в них ракушки попадаются. Фу! У нас дача на берегу, мы там с ма… с хозяйкой гуляем.

— Зачем на берегу с хозяйкой гулять? — удивился Пломбир. — Бабушка Катя на озере белье полощет, а я рыбу ловлю. Гулять надо с кошкой!

— Кошек на Финский залив не выпускают. Они все дома сидят. И зачем мне кошка?

— Что значит — дома! А если надо… Сам знаешь!

— Если надо — дома есть специальный кошачий туалет, с наполнителем.

— А кто это — наполнитель? — насторожился Пломбир.

— Это камешки такие, чтобы не пахло!

— Все перепутается, если пахнуть не будет! На том стоим! Это же граница, территория, охрана…

— У нас дома тоже есть охрана, она посторонних не пускает. Ни кошек, ни собак!

Пломбир задумался. Вроде, на одной земле живем, а друг друга не понимаем!

— Ты кошек красивых видел когда-нибудь? Пойдем, я тебе покажу такое… такую… Никакая охрана с наполнителями не справится!

Дориану кошки были не интересны даже в познавательных целях: возили его как-то в гости в дом, где жила фамильная кошка на бархатной подушке. Увидев Дориана, она зашипела, запрыгала по креслам и головам хозяев, забралась на высокий шкаф и издавала оттуда такие истошные, пронзительные звуки, что мама с папой ушли при первой возможности.

"Капризуля ревнивая! Царица египетская! Аристократка…" — объясняла мама неловкую ситуацию, в которой оказались хозяева… "кошки драной", — как справедливо заметил папа. И Дориан с ним согласился!

Пломбир с Дорианом вышли на деревенскую дорогу, полную мягкой теплой пыли. Идти было легко, свежий ветерок с озера сдувал мошкару и холодил бока. Дориану впервые показалось, что его живот — подтянут, лапы — сильны и упруги, спина — прямая и жесткая. Скосив глаз на Пломбира, он вынужден был признать, что кот двигался с необыкновенной грацией, дикой и привлекательной. Пломбир вдруг замер и мурлыкнул не раскрывая рта: "Смотри!" Дориан тоже остановился и присел.

Навстречу им с пригорка спускалась женщина в воздушном платье и шляпке из итальянской соломки с искусственными цветами. На руках у нее сидела, поблескивая синим глазом, сиамская кошка.

— Лида! Посмотри! Боже мой, какая прелесть! Такая маленькая собачка, а уже настоящий шарпей! Какой окрас, какая порода!

Женщина приблизилась к застывшей паре. Высокий, с сюсюкающими нотками голос буравил прозрачную тишину:

— Шарпей, маленький! Ты потерялся? Где твоя мама? Иди ко мне…

Шея и гибкая спина кошки заметно напряглись…

— Почему ты такой расцарапанный? Кто тебя обидел? Это, наверное, кот… Бандит! Помоечник блохастый! Брысь отсюда! Вот я тебя сейчас!..

Пломбир столбиком плотно уселся посередине дороги. Женщина сделала еще шаг и наклонилась, одной рукой прижимая кошку, а другой пытаясь нашарить какой-нибудь твердый предмет.

Перед глазами Дориана оказались бледная в синих прожилках лодыжка, большой влажный рот, и подрагивающий длинный темный кошачий хвост…

Из глубины собачьей груди толчками, раздражая горло, поднялся плотный комок воздуха, приподнял верхнюю губу и с рыкающим звуком вырвался наружу!

Женщина взвизгнула и отдернула руку. Кошка метнулась ей на плечо, вцепилась четырьмя лапами в волосы под соломенной шляпкой, и гортанный вопль окончательно заглушил пасторальную мелодию деревенского пробуждения. Орущая женщина с кошкой на голове скрылась по другую сторону деревни…

Растерянный Пломбир виновато поджал хвост:

— Извини! Не ожидал такого! Ну, я — бандит, понятно, а ты — шарпей какой-то?! Здорово ты ей за это рявкнул, силен…

— Шарпей — это моя порода. Твоя Лида — сиамской породы, и красивая, конечно….

— А что такое — порода? — осторожно поинтересовался кот.

— Это… Когда красиво, дорого и престижно! — отчитался Дориан о прежней жизни за высоким забором.

— Значит — не про меня! — Пломбир потянулся сильным телом и совершенно, между прочим, не расстроился из-за своего низкого рейтинга.

Приятели решили изменить маршрут и навестить бабушку Катю, которая до полудня всегда находилась при огороде или во внутреннем дворике для домашней птицы. Когда они подошли к дому, Дориана поразил новый резкий запах. Этот запах не внушил ему дикий ужас, но разбудил в нём забытые инстинкты слепого щенка, доверчиво тыкающегося в материнский живот в поисках тепла, ласки, покоя и сладкого молока… Ноги у Дориана задрожали и он, в томлении духа, присел на сухой дворовый настил из земли, щипаной травы, сухого куриного помёта и разноцветных невесомых пёрышек, весело перемещающихся по направлению невидимого летнего ветерка. Дориану на мгновение показалось, что он здесь уже когда-то был: ему знакомы и серые от дождей, неплотно сбитые доски, сквозь которые свешивались сочная трава с клеверными шариками; ему знакомо крыльцо и узкий лаз под ним, в который так удобно нырять в уютную темень, потому что там его ждали такие же мягкие и пахнущие мамой братья-щенки… Мама… "Ты — собака и твоя мама — тоже собака…" — вспомнил Дориан слова Пломбира, и в его тяжёлой голове поплыл сиреневый туман. Дориан зажмурился и на мгновение прочувствовал неведомое прошлое: волосатое пузико щенка потянулось лёгкой рябью, как от щекотки комочками рыхлой прохладной земли в заботливо отрытой мамой норе.

— Батюшки светы… — раздался над головой Дориана глуховатый женский голос, — вот уж настрадался-намаялся малец… Даже глазок не видать!

Дориан встрепенулся и постарался широко продемонстрировать наличие глаз и розового языка. Над ним склонилась широколицая улыбающаяся старушка в пёстром платке, пёстром фартуке и синем халате поверх пёстрой юбки. Бабушка Катя протянула к Дориану руку с узловатыми пальцами и сильно, но ласково погладила собаку вдоль спины. Дориан опять ощутил невероятный прилив энергии в каждом позвонке! Аромат домашней кухни, исходивший от бабушкиной юбки и сдобренный запечённой озёрной рыбой, привёл его в состояние неистовой влюблённости. Щенок игриво ткнулся тяжёлым лбом в край бабушкиных суконных ботиков и заливисто растявкался.

— Вижу, вижу, — ишь, забавный какой! — довольно покачала головой бабушка Катя. — Вот только угостить тебя нечем… Может, колбаски отрезать?

"Начинается, — чуть не взвыл Плобир, до этого молча наблюдавший за соседской собачкой, валявшейся в полуобморочном состоянии, — что же это за ПОРОДА такая?! Чужой собаке — всё готовы отдать: сметаной ещё колбасу намажьте…" От явной несправедливости у Пломбира втянулись круглые щёки, и он тоже стал похож на китайскую мягкую игрушку, грустную и одинокую, раскачивающуюся на брелке холщовой сумки девочки-подростка…

— Не хочешь, — бабушка Катя понятливо качнула седой головой и сложила загорелые жилистые руки на переднике. — Гуляйте себе, пока не обижают. Да у нас свои злодеи и не родились ещё, а чужим до нас не добраться, господи, твоя воля…

Пока Пломбир восстанавливал душевное равновесие, Дориан наблюдал за дворовым петухом немыслимой в этих краях павлиньей расцветки. Белые домовитые курочки топтались неподалёку, делая вид, что заняты уборкой территории. Отыскав "жемчужное зерно", петух запрокидывал голову, яростно тряс бордовым гребешком и призывно клекотал через гордо стиснутый в острый замок клюв… Через мгновение все курочки, с распахнутыми глазками, топтались возле петуха, старательно изображая удивление…Такие лица бывают у детей в старшей группе детского сада, когда к ним приходит давным-давно знакомый Дед Мороз: — "Здравствуй, Дедушка Мороз!.." Петух насладился триумфом и, понарошку, сердито сверкая глазом, растолкал бестолковых несушек, указывая на добытое им зернышко… Курочки благодарно расквохтались, застучали клювиками по утоптанной земле, а петух встряхнулся шёлковым опереньем и сверкнул острым зрачком в сторону Дориана, который расселся на его территории, как беспечный турист в заповеднике для диких зверей.

— Фр… — раздался над ухом Дориана страшный шипящий звук и серая молния пронеслась над его многострадальной головой. Петух стремительно взлетел на крышу сараюшки, и оттуда, на всякий случай, громко возмутился. Подружки — курочки тайно хихикнули и опять разбрелись по двору… Серая молния ударилась о землю и обернулась перед Дорианом котом Пломбиром, но с уже привычными круглыми щеками.

— Что случилось? — вежливо поинтересовался Дориан, не успев испугаться или обрадоваться чудесному преображению Пломбира.

— Это петух бойцовой породы, он дерётся насмерть…

— А чем я его мог обидеть?

— А ты у него попробуй спросить! — Пломбир выгнул спину, прижал уши и поставил хвост в боевую позицию. — Ван Дым, остынь…

Петух слетел на ближайший шесток, ощерился перьями, но также стремительно затих и заклекотал в другом углу двора. И только единожды, как бы неудачно развернувшись, Ван Дым продемонстрировал озадаченному Дориану желтый рубец от выклеванного глаза.

— Его бабушка Катя в канаве нашла: он уже почти не дышал. Бабушка целый месяц его выхаживала травами и приговорами разными. Артём, бабушкин внук, студент, про него в какой-то умной книге прочел и имя ему придумал бойцовское — Ван Дым, но бабушка его зовёт просто Ваней. Он только её и слушает, а меня, вроде, уважает, но спиной к нему лучше не поворачиваться. — Пломбир миролюбиво махнул хвостом и двинулся по дороге в сторону леса.

Приятели отправились Глаше навстречу, чтобы она обрадовалась от неожиданности. На полянке возле леса Пломбир заставил Дориана пожевать бабушкиной травки. Дориан сунулся было понюхать муравейник, но Пломбир за ногу его цапнул, а потом показал проросший травой скелетик, объеденный маленькими тружениками.

Дориану, выросшему в уюте мягких диванов, казалось, что мир за пределами ограды и охранников — враждебен и опасен. А сейчас он носился за порхающей между кустами птицей, долго молча наблюдал, как резвятся головастики в ручье, валялся в пыли — и испытывал необъяснимый восторг. Ему нравилась неровная, с гусеницами, жуками и прочими букашками лесная дорога. Он бросался, почти бесстрашно, на шорох в придорожной траве, и самозабвенно гнал ошалевшую лягушку вдоль колеи, заполненной темной водой и ржавыми сосновыми иглами. Дориан поднимал голову, глубоко вдыхал и чувствовал, как воздух, наполняя его маленькие легкие, проходит сквозь него светящимся столбом в теплую землю. Тело наполнялось мощью и силой, перекатывающей мышцы на его грудной клетке. " Я молод, я здоров, я красив…"

— Дориан! Смотри! Кажется, Глаша… С кем-то это она разговаривает?

Дориан вышел из-за поворота. Глашу загораживал мужчина, весь в темном, только волосы светлые, но Дориан ясно увидел черный, с размытыми краями пульсирующий контур вокруг его головы. Он сразу почувствовал опасность. Шерсть на загривке Дориана стала дыбом, голова опустилась, и внутри опять зародился мощный ком воздуха.

— Пломбир! Даня! Ко мне!

Тяжелый угрожающий звук, переходящий в утробное рычанье хорошо был слышан на пустынной дороге. Глаша рванулась, вскочила на велосипед и скрылась за поворотом. Мужчина уставился на Дориана, но очевидно, предпочел не связываться. Развернулся и медленной колючей походкой вошел в лес.

— Пломбир! Даня!.. Ко мне…

Пломбира уже и след простыл! Дориан развернулся и помчался на зов.