Для крутых закон не писан

Глава 5

Утренний воздух в лесу был девственно свеж, чист и влажен. Пахло сосновой смолой, елью, разными полевыми цветами и озоном. Эта смесь запахов витала в воздухе и создавала неповторимую атмосферу. Покрытые мраморными плитками дорожки перед домом уже высохли, но капли росы еще искрились на травинках, осоке, лепестках нераспустившихся цветов и листьях деревьев. Стояла прозрачная, чистейшая, звенящая тишина и где-то в глубине леса запел соловей.

Виктор Александрович Тарасов как обычно встал рано, умылся, почистил зубы, выпил свежего, ледяного деревенского молока и вышел на крыльцо своего большого красивого загородного дома.

— Красота-то какая, — прошептал он, — тишина.

Было шесть часов утра, но уже рассвело. Багровое солнце зависло над горизонтом, готовое к своему каждодневному взлету в небо.

Тарасов любил рано вставать и частенько говаривал:

— Кто рано встает, тому бог подает, а если бог не подает, то он сам берет.

В этот памятный день он как обычно вышел на улицу, чтобы вдохнуть ароматного, пьянящего лесного воздуха. Постоял на мраморном крыльце около пяти минут, наслаждаясь тишиной леса и чистотой рублевской атмосферы, а затем спустился на дорожку из мраморных плиток и пошел к бассейну. На ходу снял бархатный халат, передал его следующему за ним амбалу-телохранителю Косте, с разбегу прыгнул в голубой бассейн, вынырнул и быстро поплыл.

Два охранника Костя и Вадим пошли по бортику тридцатиметровой «ванны», готовые в любую секунду прийти на помощь хозяину. По внешнему виду они походили друг на друга, как конфетки эм-эм-дэнс: тренировочные штаны «Адидас», футболки и кроссовки, топорно вырубленные суровые лица, широченные плечи, накачанные мускулы и разбитые в спаррингах кулачищи. Вадим некогда был чемпионом страны по боксу, а Константин — по каратэ. За время службы у Тарасова они, конечно, забросили активные тренировки — времени не было, но старались хоть пару раз в неделю подкачиваться в спортзале их босса и молотить по грушам и друг по другу. Хозяин настаивал, чтобы парни держали себя в форме — тучные слизняки в охранниках никому не нужны.

Сам Тарасов спортом никогда не занимался, но физкультуру любил и здоровье свое берег. По утрам пил свежее — только из-под коровы — молоко, проплывал в личном бассейне пятьсот метров, причем в любую погоду, а по вечерам занимался в тренажерном зале вместе с телохранителями. Часто играл в настольный теннис, бил по боксерским грушам и мешкам, постреливал в частном тире по мишеням и тарелочкам.

Несмотря на приверженность к физическим упражнениям, по виду Тарасова нельзя было сказать, что он хоть немного занимается своим телом. Он был невысокого роста, толстый и нескладный. Здоровье у него было с детства хорошее, но вот с ожирением он бороться не мог, потому что любил вкусно поесть и при этом выпить.

Несмотря на каждодневные занятия физкультурой, пил он тоже каждый день, как говорил — для здоровья, но при этом знал меру и мало хмелел. Происходило это по вечерам, когда Виктор Александрович после работы отправлялся в ресторан на обильный сытный ужин.

Босс плыл кролем, а телохранители шли рядом. Наконец отмеренная дистанция закончилась, и Тарасов, отдуваясь и фыркая, как морж, вылез по лесенке на бортик. Вадим услужливо накинул ему на плечи большое махровое полотенце, а Костя приготовил халат.

Тарасов производил неприятное впечатление. У него были толстые ноги, мясистая задница, широченная талия в жировых складках, узкие плечи и тонкие детские ручки. Лицо у него было мясистое: глазки-бусинки, хитрые, злые, нос длинный, острый, и маленькие, прижатые к голове уши. Под носом он отрастил тонкие жидкие усики, наподобие гитлеровских, а на подбородке — такую же тоненькую, немного седеющую бородку.

Друзей у Виктора Александровича не было со школьной скамьи, потому что он обладал дурным характером, был завистлив, мелочен и скуп. С юности делал людям подлости, а когда возмужал, то стал давить конкурентов, как тараканов, если они стояли на пути к достижению его цели. А целью его было непомерное богатство и безграничная власть. Этого он добивался любой ценой, любыми путями, невзирая на то что средства достижения этой цели могли быть неправедными.

При первом общении Тарасов вызывал у людей отвращение, хотя компаньоны терпели его ради наживы, а девицы легкого поведения висли ему на шею. И тем и другим он платил, но в итоге эксплуатировал людей так, что всегда имел от них больше, чем им давал.

Женщин Тарасов любил больше всего на свете, но, конечно, после денег и власти. Если он, проезжая по городу в своем бронированном «Мерседесе», видел на тротуаре красивую длинноногую грудастую девицу, то откладывал все дела, вылезал из машины и бежал знакомиться. Иногда он получал от ворот поворот, но в большинстве случаев выбранная им красавица принимала приглашение и после ужина в хорошем ресторане оказывалась у него в постели. Он соблазнял их по-разному: кому-то обещал деньги и подарки, кому-то — хорошую работу, иной — заграничный круиз на теплоходе… Обещал красавицам выполнить их самые сокровенные желания, и они заглатывали наживку, ловились на его крючок, а он их имел и в итоге обманывал.

Потом, после долгой, утомительной, сладострастной ночи, он мгновенно забывал о своих обещаниях, дарил прелестнице недорогие духи или косметику и отправлял восвояси. Охранники отвозили очередную пылкую любовницу домой, и на этом знакомство заканчивалось. Но случалось, что девица по ходу дела удовлетворяла похотливые желания еще и его телохранителей Кости и Вадика.

У Тарасова была жена-красавица и десятилетний сын, поэтому он, отправляясь на любовные приключения, говорил Марине о своих неотложных делах. И она верила. Ох, какими же наивными порой бывают эти милые создания — женщины.

После утреннего моциона Тарасов вернулся в дом, прошел в гостиную, сел за большой красного дерева резной стол и попросил личную официантку принести завтрак. Сынишка Андрейка и жена Марина еще спали, поэтому он сидел в огромной стопятидесятиметровой гостиной в полном одиночестве. Телохранителей он отправил завтракать на кухню, так как любил, чтобы во время трапезы его никто не беспокоил.

Молоденькая смазливая официантка Маша прикатила столик с яствами и поставила перед боссом. Тарасов посмотрел на многочисленные блюда русской кухни и задумался — чем же на этот раз он хочет усладить свой непомерный аппетит. Вдруг раздался тревожный телефонный звонок, и банкир недовольно посмотрел на антикварный аппарат, стоящий на красивом, ручной работы журнальном столике.

Надо сказать, что в доме Тарасова вся мебель была выполнена из красного дерева, по индивидуальному заказу и за огромные деньги. Он любил жить в роскоши, хотя, по большому счету, относился ко всем этим атрибутам спокойно. Только деньги и власть по-настоящему его заводили, не давали спать ночами и толкали порой на ужасные поступки.

— Я понимаю, Машенька, это не твои обязанности, — ласково начал Тарасов, — но, пожалуйста, подай мне трубку.

Босс всегда говорил вежливо, рассудительно, порой ласково, с подобострастием, но все его окружение знало, что это лишь игра и ослушаться нельзя. Его просьбы были приказом для каждого.

Маша кивнула, подошла к телефону, сняла беспроводную трубку и подала хозяину.

— Спасибо, дорогая, — улыбнулся тот, правой рукой взял телефон, а левой залез Маше под коротенькую юбку и начал нежно гладить ее ягодицы. К такому обращению Маша привыкла и не сопротивлялась, стояла и ждала, когда босс ее отпустит.

— Алле, — негромко произнес Тарасов. Он всегда говорил негромко, чтобы подчиненные вслушивались в его речь, ловили каждое его слово. Если хочешь быть услышанным, не обязательно кричать…

— Доброе утро, Виктор Александрович, — выпалил его секретарь Петр Михайлович Сорокин. — Виктор Александрович, поступило сообщение, что сегодня утром газета «Сегодня» напечатает статью о вас. В ней имеется убойный материал, компрометирующий вас как бизнесмена и кандидата в депутаты. Вчера днем им в редакцию кто-то прислал диск с документами о ваших махинациях с недвижимостью, грязная липа, и о якобы сфабрикованных вами делах на ваших оппонентов по предвыборной кампании в Думу. Редактор «Сегодня», рваный козел, состряпал статью на их основе.

— Что это за документы и кто их прислал? — встревоженно спросил Тарасов.

— Не знаю. Мой человек в редакции сообщил, что там есть чудовищные факты. Будто бы вы каким-то образом связаны с заказными убийствами нескольких чиновников и депутата.

— Чушь какая-то! — взбесился Тарасов, а сам молниеносно вспотел.

— Я опасаюсь, что эта статья нанесет урон вашему имиджу, — закончил Сорокин.

— Можно остановить тираж?

— Я узнавал… — секретарь замялся.

— Ну, — повысил голос банкир.

— Уже нет, — выдохнул Сорокин. — Акционеры газеты заседали всю ночь, консультировались с хозяином, с некоторыми лидерами оппозиции, с коммунистами и пришли к выводу, что материал следует напечатать.

— Значит, обратного хода нет?

— Нет. Тираж уже в наборе.

— Можно купить тираж?

— Этот вариант я сейчас продумываю.

— Думай быстрее, найми сколько хочешь людей и выкупи все до одной газеты. Понял?

— Понял.

— Выяснил, кто прислал материалы?

— Никто не знает. Какой-то аноним.

— Черт подери этих анонимов и онанистов, — выругался Тарасов. — Копия статьи имеется?

— Да. Я вам сейчас ее вышлю по электронной почте, — сказал Сорокин.

Аппетит у босса мгновенно пропал, и он вскочил, приказал официантке уйти, бросился в свой кабинет, включил компьютер, загрузил программы и вышел в Интернет. Копия статьи была уже на сервере, и Тарасов скопировал ее в свой компьютер и открыл. Уселся в кресло и начал внимательно читать.

Каждое слово в статье было чистейшей правдой, за исключением некоторых журналистских комментариев, и, холодея с каждой минутой, Тарасов читал и думал: «Откуда у них эта информация? Об этих делах знал только я и несколько приближенных мне людей. Значит, кто-то из них меня предал и торгует за моей спиной моими секретами. Кто этот подонок?». Прочитав все вышеизложенное, Тарасов взял телефонную трубку:

— Все, что наляпано в этой статье, полнейшая ерунда. Пусть печатают, — бодрым голосом произнес банкир. Он опасался, что его телефон прослушивают, и поэтому сказал не то, что думал. — Тем не менее эта грязь может сильно задеть мою репутацию, и надо найти кляузника. Вы, Петр Михайлович, вторично прозондируйте почву в издательстве на предмет отмены статьи или хотя бы урезки ее. Ведь это чистейшие происки оппозиции — врагов перестройки и демократии. Нам, честным бизнесменам, в который раз мешают нормально работать и претворять в жизнь идеалы добра и справедливости на благо России и ее народа.

Лицемерие лилось рекой, и к концу страстной речи даже сам Тарасов от него устал.

— Я сейчас позвоню владельцу газеты и лично переговорю с ним, — сказал он и повесил трубку.

Тарасов набрал телефонный номер хозяина газеты «Сегодня» господина Альберта Альфредовича Лозовского и стал ждать. Трубку взяла секретарша и ответила:

— Да.

— Здравствуйте. Это кандидат в депутаты в Государственную Думу России Виктор Александрович Тарасов, соедините меня, пожалуйста, с господином Лозовским.

— Доброе утро. Альберта Альфредовича еще нет. Как только он приедет на работу, я ему передам и он вам перезвонит. Оставьте, пожалуйста, ваш номер телефона.

— Он знает мой номер, — разозлился Тарасов и бросил трубку.

С Лозовским у Тарасова были отношения кошки и собаки. Газета «Сегодня» являлась гласом оппозиции, и на ее страницах очень часто критиковали бизнесменов, политиков и предпринимателей. Доставалось Тарасову и финансовой группе «Эллинг».

Именно поэтому Николай Бугров выбрал это издание. Он знал, как никто другой, о войне между Тарасовым и Лозовским и надеялся, что компромат напечатают.

Виктор Тарасов остался неудовлетворенным, злым и раздраженным, но решил успокоиться, взять себя в руки и продумать ситуацию досконально. Статья в газете интересовала его в меньшей степени, чем предательство кого-то из приближенных к нему людей.

«В конце концов, скандал в прессе я замну, но то, что у меня под боком орудует враг, — это недопустимо», — думал он.

Как и предполагал Николай, в прессе и политических кругах страны разразился мощный скандал. Вечером Тарасов устроил пресс-конференцию для журналистов ведущих газет, журналов, теле-и радиоканалов и объявил, что указанные в статье факты клеветнические, подрывающие его репутацию как бизнесмена и политика, а он кристально честный человек.

«Враги нашего президента, демократии и развития, в который раз доказывая свою слабость, в бессильной злобе, любой ценой пытаются помешать тем, кто не щадя здоровья и сил способствуют продвижению нашего общества по пути демократических реформ. Эти лживые статьи, заказанные моими оппонентами по предвыборной гонке в Госдуму, не остановят меня, и я буду и дальше продвигать свою кандидатуру во имя справедливости и на благо народа, на благо тех, кто меня выдвигает».

Тарасов имел в виду себя — пламенного, бескорыстного борца за дело демократии, не жалеющего ни сил, ни времени в борьбе за процветание России.

Слушая его выступление по телевизору, Николай разнервничался, встал и начал расхаживать из угла в угол, как зверь в клетке. Долго матерился, чертыхался, не мог успокоиться, но вдруг зазвонил телефон, и он поднял трубку:

— Да, — сказал он в сердцах.

— Ты слышал заявления этого праведника? — Алексея Толмачева, как и Николая, переполнило негодование, и он решил поговорить с другом — выпустить пар и сбросить нервное напряжение.

— Смотрю. Сволочь! Пули на него не жалко.

— Что думаешь предпринять?

— Завтра на службе встретимся и поговорим, — пообещал Бугров.