Днями-ночами

Часть 3

Рьяно любя не знать

И казалось, что будет проще

Чем прямо так и сказать

Но я в лоб так и не смог, и сердце ударит

Стук — оно лопнет, как кинескоп

Гарри проснулся от шума, раздавшегося со стороны кухни: кажется, что-то упало. Он посмотрел на часы на стене, стрелки показывали почти восемь утра. Обычно Гарри встречал Малфоя ровно в восемь у его дома, и они вместе шли на работу. Драко никогда не опаздывал, и в восемь пятнадцать всегда открывал свой магазинчик. Но сейчас Малфой почему-то не разбудил Гарри.

Гарри потянулся и с неохотой поднялся. Проверять выдержку Драко он не хотел, иначе, как ему думается, он рисковал быть облитым ледяной водой. Малфой мог бы так поступить. Взяв вещи и гигиенические принадлежности, Гарри направился в уборную, чтобы принять душ и умыться. Зайдя в ванную, он сделал вывод, что, похоже, Драко действительно живет один. Вчера вечером он не успел обратить внимания на вещи в шкафу или обувь в коридоре, но сейчас ясно видел перед собой только одну зубную щетку в изящном стакане, один шампунь на полке и один набор полотенец. Похоже, Драко был одинок так же, как и Гарри. И Поттеру стало интересно, есть ли вообще у того имя на предплечье — возможно, у Малфоя оно все еще не появилось. А может, Драко принципиально хочет быть один.

Гарри улыбнулся себе в зеркале после того, как закончил с душем и вместо полотенца воспользовался заклинанием. Поттер просто не может представить человека, который был бы способен выносить Драко и его характер. И, несмотря на вчерашние впечатления от образа обычного Малфоя, Гарри все еще не представлял даже малейшую вероятность, что Драко способен по-настоящему любить.

Гарри оделся в привычный рабочий наряд, немного потормошив свою прическу рукой, придавая ей художественный беспорядок, оставил свою зубную щетку рядом с малфоевской и вышел из ванной. Драко, вероятнее всего, все еще сидел на кухне. Так оно и оказалось.

— Доброе утро, — хрипло сказал Гарри, усаживаясь на свое вчерашнее место за столом напротив Драко, который, уже одетый в черный костюм с водолазкой, читал газету. Кажется, «Пророк».

— Доброе, — кивнул Малфой, будто бы немного брезгливо. Гарри сосредоточенно взглянул на него, вспомнив безмятежное ночное выражение его лица. Когда тот спал, то был куда более приятным человеком. — Если ты думаешь, что я собираюсь тебя обслуживать, то спешу тебя разочаровать, — голова Драко скрылась за газетными листами, которые он распахнул перед собой.

— Тогда пойдем в кафе, — Гарри фыркнул: вероятно, вчерашняя любезность Драко была вызвана шоком от предстоящей совместной ночи, и теперь Малфой снова принялся за свое.

— Я уже поел, — раздалось из-за газеты.

— Тогда что же мне есть?

— Возьми что-нибудь из холодильника.

— Разрешишь хозяйничать на твоей кухне? — Гарри задал этот вопрос просто так, без особой цели, в принципе, собираясь воспользоваться предложением Драко и порыться в его холодильнике, но Малфой вдруг сложил газету, оставляя ее на столе, и поднялся. Весь его вид выражал неподдельное раздражение. Но в итоге он достал что-то вроде пирога из холодильника и положил его перед носом Гарри, даже удосужившись сделать ему чай. В том же раздражении Драко уселся на стул обратно и снова распахнул газету. Гарри усмехнулся, направляя палочку на пирог и подогревая его. На вкус недурно, но все еще не то, что он ел на ужин.

— Предвосхищая твой вопрос, — раздалось со стороны Драко, — это готовил не я.

— Очень жаль, — ответил Гарри, — у тебя бы получилось лучше.

Рабочий день прошел быстрее, чем обычно. Как минимум потому, что он начался на час позже. Пока Гарри собирался и завтракал прошло почти сорок минут, но Драко ничего не сказал и не торопил Поттера. Даже странно. Но, видимо, тому было совсем не принципиально, когда открывать магазинчик — тем более с утра, кроме воскресенья, совсем не было народу. Почти весь день Драко провел в своей подсобке, периодически чертыхаясь, чем веселил Гарри.

Вечером Поттер со скрываемым изумлением воочию наблюдал, как Драко изящно орудовал на кухне. Чтобы не выглядеть совсем уж психом, Гарри делал вид, что читает книгу, пока Малфой крутился у плиты. Драко действовал быстро и уверенно, создавая впечатление, что он готовил уже сотни раз — и, наверняка, оно так и было. Просто это банальное действие никак не укладывалось у Гарри в голове. Драко, похоже, действительно медитировал, нарезая овощи и мешая что-то в сковороде, совершенно не обращая внимания ни на что вокруг, — это в какой-то степени завораживало. И спустя еще десять минут Гарри перестал скрывать, что таращится на руки Драко, ловко обращающиеся с едой.

Малфой не снимал свою водолазку, не заворачивал рукава рубашки, а его ночной образ представлял собой шелковый темно-зеленый костюм с такими же длинными рукавами — Гарри это начал замечать с тех пор, как впервые подумал, написано ли что-то у того на предплечье, и всю следующую вялотекущую неделю отмечал, что, похоже, Драко это скрывает. Гарри не раз видел такое — если одни кичились тем, что встретили свою судьбу, и оголяли предплечье при любом удобном случае, хвастаясь; то остальные либо скрывали инициалы из-за того, что их пара выбрала кого-то другого, не желая руководствоваться знаками судьбы; либо имени у них все еще не было. Гарри раньше своей пустоты на руке не скрывал, показательно выступая, будто ему все равно, но сейчас показывать Малфою инициалы он тоже не планировал. Одной из причин, конечно, являлось то, что его буквы удачно собирались в полное имя Драко. Но другой — какая-то невнятная обида: и раз Драко прячет свою руку, Гарри тоже будет скрытничать.

Воскресенье подкралось незаметно. Гарри всю неделю ночевал у Драко в квартире и уже даже привык к тому, что они почти не разговаривали друг с другом. Малфой все еще сторонился его, и Гарри почти с этим смирился, хоть и пытался завести беседу каждый вечер. Но теперь у него образовалась другая задача — поинтереснее, чем размышлять, почему Драко прячет предплечье или из-за чего он так ненавидит Гарри. Приближалось воскресенье, а это значит, что Поттер снова встретится с Дианой. Гарри решил не надоедать Малфою разговорами о девушке, опасаясь того, что тот просто больше не позовет ее на подмогу. И это сработало. Потому что в воскресенье, когда магазин открылся перед выстроившейся очередью, Диана уже была на месте. Гарри пытался заговорить с ней весь день, но та действительно была занята, да и Драко периодически вызывал ее в свою подсобку и нагружал заданиями. Если бы Гарри мешал Диане разговорами в течение дня, он подозревает, что Малфой оставил бы его без ужина. А этого Гарри не хотел. Когда рабочий день подошел к концу, и Драко вышел на улицу поговорить с одним из клиентов, у Поттера наконец появилась возможность подойти к Диане. Девушка как раз распрощалась с последним покупателем.

— Привет, — сказал он, улыбаясь ей.

— Привет, — легко ответила Диана и принялась поправлять артефакты на полке, повернувшись к Гарри боком. — Все еще охраняешь мистера Малфоя?

— Вроде того, — усмехнулся Гарри. — Слушай, боюсь, у нас мало времени, пока твой начальник не вернулся…

— Ты тоже его боишься? — Диана шутливо взглянула на Поттера, и тот не смог сдержать улыбки.

— Ну, его взгляд вселяет ужас.

— Такой уж он, — девушка хихикнула, и Гарри засмотрелся на ее веснушки. — Так что ты хотел?

— Ты бы… не хотела сходить со мной на свидание? — неуверенно протянул Поттер. Перед девушками вся его хваленая обществом храбрость куда-то испарялась. Он мог поклясться, что его сердце сейчас выпрыгнет из груди от переживания. Диана повернулась к нему, с интересом заглядывая в глаза.

— Я бы с радостью, но я улетаю на сборы по квиддичу на пару недель. Может, встретимся в сентябре? Если тебе это еще будет интересно, — Диана пожала плечами, и Гарри живо согласился. Встретиться через пару недель — лучше, чем не встречаться вообще. А то, что девушка оказалась еще и спортсменкой, — это по-настоящему круто. — Я могу тогда написать тебе, как вернусь, — добавила она, с небольшим смущением улыбнувшись. — Где ты живешь?

— Я живу с Малфоем, — ответил Гарри, почти сразу понимая, как это прозвучало: — Не в том смысле, — попытался объяснить он. — Я же его охраняю, и… — получалось как-то глупо, но Диану это только развеселило. Похоже, она действительно ни о чем таком не подумала.

— Я поняла, — она кивнула. — Тогда я напишу тебе на адрес мистера Малфоя.

В следующую минуту вернулся Драко и сказал Диане, что та может быть свободна. Девушка быстро собрала свои вещи, накидывая мантию, мягко улыбнулась Гарри на прощание и ушла. А Поттер снова почувствовал легкое жжение на своем предплечье.

— Слушай, Малфой, — Гарри жевал невероятную только что приготовленную пасту, привычно сидя на кухне Драко после рабочего дня, в очередной раз пытаясь завести разговор (обычно все сразу же сходило на нет), — а у тебя вообще бывают выходные? Уже три недели, как я нахожусь с тобой, а ты еще ни разу никуда не ходил кроме работы и продуктового.

— Ты ведь тоже никуда не ходишь.

— Я не хожу, потому что всегда должен находиться с тобой. А вот что насчет тебя? — Гарри прищурился. Драко вел максимально отстраненный образ жизни. Он не ходил в гости к своей матери, не говорил с друзьями (если они вообще у него есть) и жил исключительно работой. Все это напоминало Гарри его жизнь — за исключением друзей, и это до ужаса его злило.

— Я хожу, — возразил Драко, откладывая вилку и складывая руки на груди. — Вот в следующее воскресенье я собираюсь пойти с Блейзом в бар. Мы встречаемся каждый месяц.

Гарри фыркнул. Разве это дружба? Даже он, будучи привязанным все эти три недели с Малфоем, несколько раз виделся с Роном, когда тот заглядывал в магазин. Драко в это время будто специально сидел в своей подсобке и не выходил, исключая возможный конфликт, и, честно говоря, Поттер был ему благодарен. Уизли немного подтрунивал над Гарри из-за того, что тот проводит все свое время с белобрысым хорьком, но Поттер лишь неуверенно улыбался — ему перестало нравиться оскорблять Малфоя. За все это время Драко ни разу всерьез его не обидел, и такое отношение к нему было несправедливым. Но Рону он пока этого не говорил.

— Всего лишь раз в месяц? — спросил Гарри, и Драко болезненно отвел глаза. Кажется, он сказал что-то не то. Гарри уже был готов к тому, что они снова не будут разговаривать весь вечер, как это происходило постоянно после его попыток о чем-то разузнать, но внезапно Драко ответил:

— Он работает в Египте и приезжает в Лондон раз в месяц встретиться с семьей и со мной.

Гарри удивленно уставился на Малфоя.

— В Египте?

— Да, — в голосе Драко блуждала легкая досада, и Гарри стало его жаль. У Поттера хотя бы есть Рон и Гермиона, а Малфой, получается, совсем один. — Он изучает древние руны и постоянно занят.

— А другие? — осторожно спросил Гарри, надеясь не спугнуть внезапную откровенность Драко. — Вроде ты общался с Гойлом и… этой брюнеткой… — Поттер совсем забыл имя слизеринки.

— Панси, — Малфой кивнул, все еще глядя в сторону на кувшин с водой, словно боясь посмотреть Гарри в глаза. — Она сошла с ума, — тихо сказал он. — Когда война кончилась, ты ведь знаешь, среди Пожирателей началось кровавое месиво, — Драко поежился, и Гарри повторил его движение: он помнил, что тогда было — сторонники Волан-де-Морта начали убивать тех, кто, по их мнению, являлся предателем: жестоко и беспощадно. Отголоски этого слышались до сих пор. И Драко находился в программе защиты свидетелей именно по этой причине. — Её отца и мать пытали у нее на глазах, — Малфой сглотнул, — она не выдержала такого, использовала на себе какое-то заклятие, чтобы заблокировать все свои чувства и… — Драко опустил взгляд, нервно кусая губу, — на этом все. Врачи не знают, что с ней и не могут никак ей помочь. Она сейчас находится в психиатрическом отделении Мунго.

Гарри не знал об этом. Он мало интересовался судьбой бывших Пожирателей смерти, если это не касалось непосредственно его работы. Поттер запомнил Панси, как едкую саркастичную слизеринку, ни в чем не уступающую самому Драко. Она порой совершала абсурдные поступки на уроках, но была такой живой и яркой, и то, о чем сейчас говорил Малфой, просто не укладывалось в голове.

— Мне жаль, — тихо сказал Гарри.

— А Гойл считает, что я виноват в смерти Крэбба, — Драко совсем невесело усмехнулся и наконец взглянул на Поттера. Только сейчас Гарри заметил, что привычная ледяная маска растворилась с лица Драко. Он выглядел уязвимым — никогда прежде Поттер не видел его таким. Глаза казались стеклянными, но в этот раз не из-за чувства собственного превосходства, а из-за боли, скопившейся в этом человеке. Жизнь обошлась с Драко слишком жестоко.

— Это ведь вздор, — попытался поддержать его Гарри. — Крэбб сам вызвал Адское пламя.

Малфой неопределенно пожал плечами, и Поттеру захотелось его обнять.

— Это не важно, когда теряешь лучшего друга, — вдруг сказал Драко. — Если бы ты потерял Уизли или Грейнджер, разве ты разбирался бы, как именно они погибли? — Гарри покачал головой: он не хотел о таком думать, но, если бы с его друзьями случилось что-то подобное, он бы слетел с катушек. Драко словно прочитал его мысли и кивнул. Воцарилась тишина. Малфой снова смотрел на кувшин, а Гарри не мог отвести от него взгляд. Откровенность очень шла Драко — куда больше зубоскальства.

— Поэтому ты видишь кошмары?

Драко резко посмотрел на него, словно пугаясь реплики Поттера.

— Откуда ты знаешь? — он напрягся, и Гарри заметил, как маска враждебности снова возникает на лице Драко. Поттеру очень не хотелось терять то, что он видел буквально пару секунд назад. Но, кажется, он все же шагнул не в ту сторону. — Я что-то говорил во сне?

— Ты, — Гарри нахмурился, пытаясь донести правду так, чтобы она не была жуткой. — Нет. В тот день, когда я уходил домой, я забыл снять связующее заклинание, и оно меня разбудило ночью из-за твоего кошмара.

— Разве это так работает? Ты всегда просыпался из-за моих снов? — Драко встревоженно глядел на Гарри.

— Нет, — Поттер вдруг почувствовал странное смущение: он не сделал ничего плохого, но почему-то стало неловко. — Я, видимо, что-то напутал, и поэтому получилось так.

Драко с подозрением прищурился, но все же кивнул.

— Ладно, — согласился он и поднялся со стула. — Я устал. Спокойной ночи, — он махнул рукой, и его тарелка полетела в сторону раковины.

— Спокойной ночи, — ответил Гарри.

Следующим утром Поттер проснулся раньше Драко: впервые за три недели, которые они прожили вместе. Обычно Гарри вставал как раз тогда, когда Малфой заканчивал с завтраком. Драко был уже собран и ожидал, пока Поттер сходит в душ и поест — только потом они шли на работу. Сегодня привычный уклад переменился. Гарри было неловко от того, что Драко постоянно готовит на него и отказывается от денег, которые Поттер снова и снова пытался дать ему на продукты — пару раз, когда они заходили в магазин, Гарри хотел расплатиться сам, но тон Малфоя был настолько ледяным, что пробирал до костей, и Поттер не мог ему противиться. Поэтому Гарри не придумал ничего лучше, чем впечатлить Драко. Эта идея родилась ночью как ответ на откровения — Поттеру вдруг захотелось показать, что он это ценит, даже если Драко этого не поймет.

Гарри поднялся с дивана, быстро надевая брюки и рубашку — у него уже начала болеть спина от постоянного сна на неудобной поверхности, — и отправился на кухню, надеясь не разбудить Драко раньше времени.

Гарри отыскал в холодильнике яйца, молоко, помидоры и зелень — и это ингредиенты одного из немногих блюд, которое Поттер умел более-менее готовить. Драко никогда не предлагал Гарри скрэмбл, и, возможно, вообще его не любил. Но Поттер однозначно не мог также виртуозно обращаться с продуктами, как Малфой, и потому решил просто сделать то, что умел.

Гарри как раз шурудил лопаткой по сковородке, почти заканчивая приготовление скрэмбла, когда сзади раздался шокированный голос Драко:

— Что ты здесь делаешь?

Гарри повернул голову, чтобы как-нибудь пошутить; сказать что-то вроде «краду твою работу» или «варю зелье», — но он смог только застыть. Драко выглядел изумительно. Его волосы растрепались и теперь торчали в разные стороны не меньше, чем у самого Гарри. Взгляд был хоть и крайне удивленный, но сонный, и от того какой-то даже теплый: Поттер раньше не замечал за Драко таких взглядов, направленных в его сторону. Шелковая зеленая рубашка сбилась на груди и открывала узкие ключицы Малфоя. Гарри не знал, как точно описать свои ощущения, но он никак не мог отвести от Драко своих глаз: образ ледяного идеального слизеринского принца трещал по швам (а началось все с пресловутой готовки).

— Поттер? — Драко прищурился, вырывая Гарри из размышлений, и он вдруг почувствовал аромат горелого скрэмбла. Гарри повернулся к сковородке и активно заработал лопаткой — подгорело совсем немного, и блюдо еще можно было спасти.

— Делаю нам завтрак, — просто ответил Гарри. По-настоящему достойной шутки не придумалось. Драко помолчал какое-то время, вероятно, оценивая, насколько адекватны действия Поттера, а потом сказал:

— Ладно, тогда я пока пойду соберусь, — он уже собирался выйти из кухни, но Гарри его остановил.

— Уже все готово, — он достал тарелки из шкафчика сверху: за наблюдениями за Драко Поттер уже выучил все устройство кухни. — Садись, а то остынет и будет невкусно.

Драко недоверчиво смотрел, как Гарри поставил тарелки на стол и сел на привычное место Малфоя.

— Подогрею магией, — опасливо сказал Драко.

— Будет не так вкусно, — Гарри прикусил губу. — Брось, я не собираюсь тебя травить, — он тихо рассмеялся, и это явно дало Малфою надежду на то, что это правда, потому что он, пусть и неохотно, но опустился на стул и взял вилку в руку.

Какое-то время Драко нечитаемым взглядом смотрел на Поттера, и Гарри даже пришлось первому приняться за завтрак, чтобы тот убедился в искренности его поступка. Гарри положил себе подгоревшую часть и, пережевывая, надеялся, что Малфою не попадется что-то вроде такого. Драко все еще с долей подозрения собрал на вилку скрэмбл и сунул ее в рот. Гарри замер в ожидании оценки.

— Вкусно, — тихо сказал Драко, набирая на вилку еще яиц. Поттер расслабился и выдохнул, чем снова привлек к себе взгляд Малфоя.

— Мне, конечно, до тебя далеко, но есть можно, — смазал комплимент Гарри, ожидая, что Малфой подхватит эту шутку и выдаст безобидную колкость, но Драко вдруг мягко улыбнулся, опустив глаза вниз.

— Не думал, что настанет день, когда Гарри Поттер приготовит мне завтрак.

— То же самое могу сказать про Драко Малфоя, — Гарри улыбнулся в ответ.

Драко сидел на полу, обложившись артефактами, и по очереди поднимал каждый, рассматривая его, а потом что-то записывал в блокнот. Гарри скучающе разглядывал книгу перед собой. Еще немного, и он свихнется. Это самая нелюбимая часть его работы — у свидетелей жизнь не менялась, они находились на своем рабочем месте, встречались с друзьями и вели стандартную рутину, когда Гарри как собачка на привязи ходил за ними. И следование по пятам — это не то, что удручало Поттера. Его расстраивала монотонность будних дней, когда он был вынужден чем-то развлекать себя, пока его подопечные занимались своими делами. Но Гарри часто просто болтал с ними, а за разговорами и день проходил куда быстрее. Но что касается Драко, здесь так не работало — тот постоянно проглатывал язык.

— Малфой, может, тебе помочь?

— Ты только все испортишь своими неуклюжими руками.

Гарри закатил глаза, откладывая книгу на подоконник и подошел к Драко ближе, в этот раз желая идти до конца. Тот посмотрел на него снизу вверх оценивающим взглядом.

— Поверь, я могу быть полезен.

Драко фыркнул.

— Ладно.

Гарри по-настоящему обрадовался. Наконец он сможет сделать хоть что-то, кроме чтения книг. Он, конечно, любит читать, но за три недели охоту к чтению напрочь отбило. Он же не Гермиона, в конце концов. Поттер опустился на пол рядом с выложенным кругом артефактов, внутри которого восседал Малфой.

— Так, что мне делать?

Драко сунул Гарри в руки блокнот и ручку. Поттер, забрав их, внимательно посмотрел содержимое: в основном, записи включали в себя набор каких-то странных и непонятных слов, а иногда и небрежные рисунки. Почерк Драко был аккуратным и ровным — словно он писал в блокноте, сидя не в позе загогулины. Гарри хмыкнул.

— Пиши то, что я буду тебе говорить, — ровно проговорил Малфой и принялся диктовать, а Гарри спешно за ним записывать.

Они закончили через пару часов. Периодически Драко замолкал, взмахивая палочкой над артефактом, который держал в руках, а потом снова что-то диктовал Гарри. Поттер очень старался: все-таки Драко наконец оттаял и соизволил посвятить его в свою работу. Когда Малфой разобрался со всеми артефактами, он забрал у Гарри блокнот и внимательно в него посмотрел. Поттер прикусил губу в ожидании: сейчас Драко скажет, что Гарри ни на что не годен, и ему снова придется сидеть в стороне и читать книги, которые он уже видеть не мог.

— Здесь же половина слов с ошибками, — возмущенно и вполне ожидаемо протянул Драко. Гарри сжался.

— Я писал с твоих слов. Я же не виноват, что они какие-то странные.

Но вместо того, чтобы обозвать Гарри идиотом — каким сам Поттер себя прямо сейчас считал, особенно на фоне Драко, — Малфой усмехнулся, а потом и вовсе рассмеялся. Гарри покосился на него, пытаясь уловить язвительность, но либо она отсутствовала, либо оставалась крайне незаметной. Кажется, Гарри раньше не видел, как Драко смеется — нет, он, конечно, помнит его смех со школы, когда тот ехидничал за его спиной, иногда Малфой даже выражал нечто подобное искреннему смеху, разговаривая со своими слизеринскими друзьями, но двадцатипятилетний Драко прежде не смеялся. Гарри улыбнулся, наблюдая, как вокруг глаз блондина образовываются морщинки.

— Поттер, ты такой же болван, как и в школе, — беззлобно сказал Драко, глядя на него. Гарри пожал плечами. Возможно, он прав.

На следующее утро завтрак снова приготовил Поттер.