Доброе утро

8

Я должна быть на седьмом небе от счастья. Ведь я получила именно то, чего хотела: собственную передачу на большом канале. И самого моего любимого ведущего. Об этом я могла только мечтать.

Но Майк Померой решил заставить меня заплатить за это сполна.

Эти его поправки! Просто издевательство какое-то. Он хотел сам утверждать все сюжеты и анонсы, а еще эти «манго фирмы „Шампань Манго“»! Да на одну переделку его гримерной уйдут все деньги, которые мне удалось сэкономить на покупку микшерного пульта. Похоже, придется расстаться и с собственными сбережениями, чтобы заполучить передачу своей мечты. Но если все получится… если получится, я ни о чем не пожалею.

Надеюсь.

При виде нашей студии Майк был возмущен, совсем как я в первый день.

— И как ты здесь до сих пор не заблудилась? — спросил он, когда я его туда вела.

— Вы сами удивитесь, — переступила я через провод, — насколько быстро научитесь находить дорогу.

Он недоверчиво взглянул на меня.

— Хотите сказать, в Боснии было более комфортабельно?

— То есть ты считаешь, что нет никакой разницы между телестудией в Манхэттене и пострадавшей от военных действий и бомбежек страной, где большую часть населения истребили? Не только умно, но и потрясающе деликатно!

Согласна.

— Вы сюда пришли новости читать, а не на курорте прохлаждаться.

— Я пришел сюда выставлять себя на посмешище перед всей страной, — поправил он.

— Шесть миллионов долларов, — протянула я нараспев.

Он вздохнул.

— Ну, хоть мини-бар будет?

Я пропустила это мимо ушей.

— Гримерная Колин в конце коридора. Она ждет не дождется встречи с вами.

Не могу сказать, что совсем не покривила душой, но и что бессовестно соврала — тоже. Колин, как и остальные сотрудники программы, вздохнула с облегчением, узнав, что мы наконец нашли второго ведущего. Но она была далеко не в восторге от Майка. Меня так и подмывало закрыть их в одной комнате и посмотреть, что будет, только я боялась, что они могут поубивать друг друга, и мне придется искать сразу двух ведущих.

— Отлично, — ответил Майк. — Счастлив это слышать.

Правда? Я удивленно улыбнулась. Может, из моей затеи все-таки выйдет толк. Я остановилась перед входом в гримерную Колин. Майк пошел дальше.

— Э-м-м… — Я указала ему на дверь Колин. Майк остановился у своей двери.

— Это ведь моя гримерная?

— Да, — ответила я, — но Колин ждет у себя.

Майк открыл дверь и оглядел свои новые владения. Я потащилась за ним.

— Так, вижу, мне принесли газеты, — одобрил он. — И даже экзотические фрукты. Надеюсь, все помнят, какое манго покупать.

— Ну, — сказала я сухо, — вы предельно ясно все написали в своих поправках к договору.

Он уселся на ближайший стул, задрал ноги на туалетный столик и взял с тарелки несколько личи.

— Если Колин захочет меня видеть, я здесь. Передай мне, пожалуйста, «Вашингтон пост». «Таймс» я уже просмотрел.

— Но…

— Я. Буду. Здесь. — Он поднял брови и углубился в газету.

Я побежала к Колин.

— Ну, и где, спрашивается, Майк?

— А он у себя, — непринужденно ответила я, — пойдем к нему вместе!

Не прокатило. Колин посмотрела на меня как на умалишенную.

— Я думала, это он ко мне придет.

— Ну-у-у… — попыталась я с ходу придумать оправдание, — он обживается, понимаешь? Было бы очень мило с твоей стороны прийти и поддержать его в эту мину…

— Нет, — отрезала Колин. — Это он должен прийти сюда.

Отлично. Я кивнула и развернулась на каблуках.

Майка я застала за поеданием папайи и чтением статьи про Йемен.

— Ма-айк, — я постаралась придать голосу как можно больше добродушия, — что-то случилось?

— Я тут подумал, — сказал он, — о цвете стен. Не очень-то способствует релаксации. Ты не находишь?

— Цвет бежевый, — уныло сказала я.

— М-м-м-м-м, — он полюбовался на кожицу манго. — А что если нам сделать какой-нибудь такой цвет?

Я уставилась на него во все глаза.

— Майк, вы что, хотите заработать себе на канале репутацию капризной примадонны? Могу с легкостью это устроить.

— Нет, не можешь, — парировал он. — Даже если очень захочешь.

И он был абсолютно прав.

— Ну, хорошо, — сказала я, — вот встретитесь с Колин, и мы обсудим цвет стен в вашей гримерной. Уверена, вам понравится, как она оборудовала свою.

— Не-а, — ответил он. — Я никуда отсюда не двинусь. Если хочет, может прийти и все передать на словах.

Мне очень хотелось затопать ногами и закричать, как в детстве.

— Хотя… спешить особенно некуда, — добавил Майк, снова утыкаясь в газету.

Я отправилась обратно к Колин.

Она встретила меня у порога:

— Нет.

Я пошла к Майку. При виде моего расстроенного лица он чуть было не рассмеялся.

— А ты ей сказала, что у меня тут папайя?

Я повторила про себя, что Майк Померой — лучший новостной ведущий всех времен и народов, и понесла Колин известие о папайе. Будто оно что-то могло изменить.

— Так ему что, принесли экзотические фрукты?! — закричала Колин. — Ну, да, конечно, так всегда! Я здесь работаю больше всех, но при этом у меня самая маленькая гримерка, самая маленькая зарплата, и самое маленькое…

— Эго? — невинно поинтересовалась я. — Да, ты права. Ты столько сил отдаешь работе. А сейчас я хотела бы тебя попросить…

— Нет, мне просто не верится, что он так набивает себе цену. — Она картинно склонила голову и мельком глянула на себя в зеркало. — А вообще странно, что он не снизошел до встречи со мной. Помнится, в Белом доме на последнем приеме для прессы ему этого очень даже хотелось.

— Что, прости?

— Ну да! — повысила голос Колин. — Он ухватил меня за задницу и предложил пойти к нему в номер, чтобы…

— Все! Хватит! — я вскинула руки вверх. — Не хочу больше слушать!

— А, ну конечно, он ведь твой кумир, — хмыкнула Колин.

— Никакой он не кумир, просто большой ребенок, и ты, кстати, тоже, — вздохнула я. — Послушай, он, конечно, тот еще гусь, тут я с тобой совершенно согласна. Но ты ведь ведешь утреннюю передачу, которую на прошлой неделе обошел по рейтингам даже повтор сериала тридцатипятилетней давности по Ти-ви-ленд.

— Не может быть! — усомнилась Колин, но по голосу было слышно, что она вот-вот сдастся.

— Поэтому, к сожалению для тебя и к еще большему сожалению для меня, нам придется научиться с ним уживаться. Он может быть кем угодно, но он — наша последняя надежда. Поэтому предлагаю тебе поступить по-мужски и пойти к нему первой.

Во взгляде, которым она меня удостоила после предложения вести себя по-мужски, читалось, что она уже перевидала на передаче с полдюжины ведущих-мужчин и что много чести оказывать любезность человеку, который ведет себя хуже малого ребенка.

— Отлично сказано, — похвалила Колин. — Но я все равно туда не пойду. Придумай что-нибудь еще.

Проще сказать, чем сделать. Я стояла в коридоре между гримерными двух моих ведущих, гадая, что бы еще такое придумать. Тут мимо меня прошел реквизитор.

— Эй, подожди! — окликнула я его. — Скажи, у тебя есть скотч для разметки?

Спустя пять минут все было готово. В десяти шагах от каждой из гримерок на полу появились кресты из кислотного цвета скотча, и мои капризные ведущие стояли каждый на своей отметке, слушая, как я им читаю список тем на следующую неделю:

— Всю неделю мы будем снимать сюжеты с участием Майка, а в пятницу окончательно введем новый формат. Конечно, начало и некоторые ключевые реплики надо будет порепетировать.

— А «до свиданья» кто скажет? — спросила Колин.

— Прошу прощения? — непонимающе моргнула я.

— В конце передачи, — пояснила она.

— Да, в общем-то, неважно, — пожала я плечами и перевела взгляд на Майка. За все время разговора тот даже не взглянул на Колин. Сейчас он всем своим видом показывал, что ведущему его уровня не пристало опускаться до таких мелочей. — Майк, вы не…

— «До свиданья» всегда говорил я, — перебил меня он, изучая собственные ногти.

— Ну уж нет! — возмутилась Колин. — Я одиннадцать лет произношу эти слова! Мои зрители привыкли, и будут ждать, и…

— Как ты думаешь, кого зрители захотят услышать на прощанье? — спросил меня Майк. — Обладателя всех телевизионных наград, какие только есть на планете, или бывшую «мисс Покоима»? — с этими словами он удалился к себе в гримерную и хлопнул дверью.

— Аризона! — крикнула Колин ему в след. — Я была мисс Аризона!

У меня даже голова от них разболелась.

На планерке я представила всем нашего нового ведущего и заметила, что у нескольких сотрудников загорелись глаза, прямо как у меня при первой встрече с Майком вживую.

Интересно, как быстро развеются их иллюзии?

Я стояла в самом конце длинного стола для переговоров перед огромной доской с расписанием сюжетов на неделю. Здесь я была в своей стихии. Возиться с капризными ведущими не мое призвание. А вот выпускать передачу — как раз по мне.

— Значит так, — сказала я. — На вторник у нас знаменитый дрессировщик птиц. Спасибо, Саша.

Редактор кивнула. Я уже запомнила, что она у нас штатный любитель животных. Если нужно под конец выпуска дать какой-нибудь материалец про домашних любимцев, без нее не обойтись.

— В среду у нас Аль Грин, на площади перед зданием… Колин, хочешь взять у него интервью в перерыве между песнями?

— А можно я? — тут же встрял Майк.

Колин так на него зыркнула, что мне можно было не отвечать.

— Конечно, — сказала она, — конечно могу!

В графе рядом с именем Аль Грина я вывела красным маркером букву «К».

— Так, с этим разобрались, дальше у нас сюжет о том, как обеспечить безопасность детей на воде.

— Не моя тема! — тут же выпалил Майк.

На доске появилась еще одна красная «К».

— Надо сделать обзор новых передач к осеннему сезону…

— Ага, — просиял Майк, — тоже нет!

— Что, даже про параолимпийские игры? — спросила я упавшим голосом.

— Ты сама-то как думаешь? — изогнул он бровь.

Все переводили взгляд с него на меня, ожидая, что я выставлю его вон, как совсем недавно Пола Макви. Мечтать не вредно. Мне просто необходим этот ведущий, даже если он ведет себя как последний сукин сын.

— Ну, хорошо, — сказала я как можно равнодушнее. — Ньют Гингрич только что выпустил книгу. Вообще-то мы не собирались брать у него интервью, но…

— О! Вот это я с удовольствием, — выпрямился Майк на стуле. — С удовольствием поиздеваюсь над этим придурком.

— Э-э-м… — не ожидала я такой реакции, — думаю, это… ну, хорошо.

Я вывела синюю «М» рядом с именем Гингрича.

Краем глаза я взглянула на Колин. Злая. Потом на Ленни. Смесь удивления и разочарования. Потом на Майка.

Самодовольный ублюдок.

После планерки Ленни подкараулил меня на кухне. Да, похоже, все наши перемены никак не сказались на качестве пончиков.

— В чем дело, босс? — спросил Ленни. — Зачем нанимать этого парня, если он согласен делать один материал в неделю?

— А что прикажешь делать? — спросила я с раздражением. Я принялась накладывать себе пончики в тарелку. После всего этого так и тянет съесть что-нибудь сладкое и высококалорийное. — Я не могу с ходу уволить еще одного ведущего.

— Но если Колин будет отвечать за все сюжеты подряд, это тоже не дело.

— Это Майк Померой. Живая легенда. Да кто я такая, чтобы ему указывать?!

Ленни промолчал. А что тут скажешь? Да, я продюсер программы. Но раз уж человек, который сам отказался от этой работы, считает, что у меня что-то не клеится, значит, мне нужна помощь.

И тут на кухню вразвалочку вошла наша живая легенда, смачно вгрызаясь в яблоко. Боюсь, даже рекордсмен по поеданию яблок не смог бы его перещеголять. Он окинул меня долгим оценивающим взглядом.

Я выпрямилась. Может, ему все-таки понравилось, как я вела планерку? Может, он решил сменить гнев на милость и перестанет мстить мне за то, что я его сюда притащила? Может, мы наконец построим нормальные рабочие отношения?

— Вообще непонятно, как это Джерри взял тебя на работу, — сказал он.

— Вы так считаете?

— Считаю, — он откусил еще яблока. — У тебя ни лака на ногтях, ни связей. А прическа! О чем он только думал?

Я положила себе еще один пончик. Отлично, Майк. Хочешь надо мной издеваться? Пожалуйста. Можешь грубить, сколько хочешь. Можешь капризничать. Можешь злобствовать. Но ты будешь сидеть здесь, в моей студии, и читать мои новости в моей программе.

— Мне просто интересно, — он доел яблоко и не глядя бросил огрызок в мусорное ведро у меня за спиной. — Попал! — сказал он, подняв вверх руки, как победитель на ринге, и с ухмылкой вышел из кухни.

Да уж, попал! Я смотрела ему вслед. Ладно, ты у нас вожак стаи. Ты высказался. Но я так просто не сдамся. Если он рассчитывает меня разозлить, чтобы я его уволила, он просчитается.

Может, язвительные замечания Майка Помероя и подрывали мой дух, но для передачи он и впрямь был находкой.

— Очаровашка, — сказал Ленни. — А я-то все гадал, почему у него такая скверная репутация.

— Ты о том, что он отказывается готовить сюжеты? — спросила я. — У него просто высокая планка.

— Нет, я не об этом, — покачал Ленни головой. — Знаешь того парня, с которым он работал на вечерних новостях? Майк превратил его жизнь в настоящий кошмар.

— Ты имеешь в виду Адама Беннета? — спросила я, вспомнив красавчика из лифта.

— А что, Майк и его достал? — спросил Ленни.

И его? Черт! Я снова сболтнула лишнего.

Наша следующая стычка с Майком была из-за анонсов. Мы сидели в операторской и отсматривали готовые ролики. Я хотела извлечь максимальную пользу для передачи из имени нового ведущего. Народ соскучился по Майку Померою и его новостям. Если зрители узнают, что его показывают с утра, пусть даже всего-навсего в «Добром утре», мы привлечем к себе его давних поклонников.

Тем более если он по утрам будет разделывать под орех Ньюта Гингрича и ему подобных.

Но Майк Померой явно получал удовольствие, отсматривая анонсы и разделывая под орех меня.

— Ну хорошо, — устало сказала я. — Что с этим?

Кадр из здания суда, крупный план мужественного лица Майка. «Смотрите в „Добром утре“, — рокотал голос за кадром, — одного из самых легендарных ведущих всех времен и народов».

На экране Майк с портфелем в руках шел по лестнице ко входу в здание суда. Сейчас он был очень похож на персонаж из фильма Джона Гришема.

— Ради бога! — сказал один из самых легендарных ведущих всех времен и народов, откинувшись на спинку стула. Монтажер, уже красный, как рак, нажал на паузу, когда на экране появился логотип нашей программы.

— И что не так на этот раз? — спросила я.

— Но это же просто позорище, — сказал Майк, указывая на экран. — Взять хотя бы этот портфель. Что я в нем несу? Секретные документы телеведущего?

— Мы этот ролик уже девятый раз смотрим, — сказала я. Монтажер зевнул и нажал на клавишу «Esc».

— К тому же я иду в никуда, — продолжал Майк. — Там нет никакой двери. Я выгляжу полным идиотом.

— Никто и не будет всматриваться, — сказал монтажер, но Майк так на него зыркнул, что тот счел за благо замолчать. — Простите.

— Знаете, — не выдержала я, — человек, который дал вам право утверждать анонсы, видно, обкурился, не иначе.

Майк пожал плечами.

— В свое время я мел полы бок о бок с Питером Дженнингсом. Так что вполне мог себе позволить включить в контракт девочек по вызову и кокаин, если бы захотел.

— Но решили ограничиться излюбленным сортом манго? — уточнила я. — Вы явно продешевили.

Монтажер поставил следующий ролик.

— Ну ладно. Этот должен вам понравиться, — сказала я. На экране появился Майк в новостной студии. Голос за кадром рассказывал о его легендарности.

— Этот ролик придумала моя фанатка, да? — спросил Майк.

Я пропустила колкость мимо ушей.

— Скоро, — вещал голос за кадром, — его профессионализм станет визитной карточкой утренних передач.

Картинка сменилась. Теперь Майк с деловым видом входил в здание Ай-би-эс.

— Видите? — я торжествующе глянула на него. — Теперь дверь есть.

«Пока вы пьете утренний кофе, Майк Померой покажет вам мир», — продолжил голос за кадром.

Дальше шел логотип «Доброго утра». Все в лучшем виде.

Я с улыбкой обернулась к Майку в ожидании одобрения.

— Утренний кофе? — проворчал он. — Об этом вообще обязательно говорить? Почему просто не сказать: «Смотрите Майка Помероя перед тем, как посрать с утра»?

Монтажер хихикнул. Мне уже трудно было держать себя в руках.