Добрые Люди

Глава одиннадцатая

Коридор закончился узким карнизом. Отсюда открывался вид на замкнутый цирк, окружённый отвесными скалами, из которых вырывались многочисленные водопады и исчезали в густом тумане, заполонившем собою всё пространство внизу. Из молочно-белой пелены местами выглядывали одинокие купола, увенчанные острыми шпилями. Где-то рядом шумела вода, а в воздухе переливались в солнечных лучах мелкие брызги. Слева начинался деревянный мосток под уклоном, который протянулся вдоль скал к следующей каменной полке. Мост был разрушен и судя по светлым щепкам, торчавшим из треснутой древесины, сделали это недавно.

Поток вернулся внезапно и я, задохнувшись от нахлынувшей силы, замер. Де Мори бежал следом. Он не успел среагировать и чуть не сшиб меня со скалы. Я выругался, но шевалье простил за эту оплошность — у страха глаза велики. Рыки изменённых разносились эхом в пещере и выскочить на полку они должны были с минуты на минуту.

— Собачьи дети! — выругался Гариус, щурясь на свету. — Тэсс, ты сможешь нас перемесить?!

— Я… я не уверена.

— Тэсс!

— Встаньте плотно! — скомандовала владеющая. — Мне нужна минута.

Но минуты у нас не было. Я скинул рюкзак, выхватил райтшверт и замер у входа в галерею, отчётливо понимая, что кому-то нужно задержать тварей. Не иначе сам Создатель благоволил нам, вернув мой поток весьма кстати. Впрочем, изменённые могли объявиться раньше и тогда стоило бы сетовать на коварные происки беса. Людям свойственно искать скрытые смыслы в простых вещах, я же всегда полагался на удачу и пока она меня не подводила.

Но как бы там ни было, а о благородстве речи тоже не шло. Холодный расчёт. Займи моё место любой из отряда и наверняка погибли бы все, я же мог продержаться против изменённых какое-то время, благо спину прикрывал обрыв, а коридор был слишком узок — окружить меня тварям не удастся. Мальвик же и его длинный клинок в таком узком пространстве бесполезны. Мечник, кажется, разделял мои мысли — он снизошёл до скупого кивка, в знак благодарности и встал в круг, который уже проявился подле сгрудившихся путников.

Первый изменённый выскочил на свет и с ходу растянулся в длинном прыжке. Я усилил мышцы потоком и в последний момент резко сместился в сторону, отводя райтшвертом острые когти твари — изменённый промахнулся и рухнул со скалы. Его место тут же занял следующий проклятый, я повторил манёвр, и тварь сорвалась с обрыва.

«Два».

На этот раз я экономил поток и применял силу только в самый последний момент, совершая скупые движения. Твари действовали примитивно, гонимые лишь только инстинктами: они сменяли одна другую, норовя достать меня в прыжке, но всякий раз терпели неудачу, срываясь вниз. Сложно было поверить, что когда-то это были люди — ничего человеческого в них не осталось.

«Пять».

Одному изменённому всё же удалось как-то зацепиться за край скалы и мне пришлось отвлечься. Я мощным ударом отрубил твари несколько фаланг с острыми когтями, которые были способны впиваться даже в камень, и она сорвалась в пропасть. Этого замешательства хватило другим изменённым и на полку уже выскочило двое, но нападать они не спешили. Возможно, я поспешил с выводами и те твари, что неслись первыми были всего лишь молодыми и неопытными, если, конечно, можно было применить такое определение к ним.

Твари не нападали. Они стали кружить, ожидая подкрепления. Одна из них заметила людей, столпившихся у края полки, и стала коситься в ту сторону. Покосился и я: Тэсс была бледнее мела, но прозрачный купол наливался силой, местами испуская синие искры. Я не стал испытывать судьбу, проверяя находчивость изменённых и, поднырнув под лапу первого, ухватил второго за предплечье. Рывок и тварь рухнула с обрыва. Первый взвыл. Я пинком отправил его обратно в коридор как раз в тот момент, когда из пещеры показалась морда ещё одной твари. Изменённые столкнулись и кубарем выкатились на площадку.

«Двенадцать».

— Давай! — крикнула Тэсс. — Сюда, быстрее!

Я поверил, что смогу и даже попытался прыгнуть в сторону купола, но твари оказались проворнее и вскочив на лапы, перегородили мне путь.

«Перепрыгнуть их? Нет, велик риск промахнуться и самому сверзиться в пропасть».

Тэсс издала не то стон, не то всхлип, который утонул в шуме водопада, а после купол схлопнулся и отряд оказался на другой стороне разрушенного моста.

— Ну вот и славно… — усмехнулся я.

На полке уже было около пяти изменённых. Они попытались окружить меня, за что двое поплатились конечностями: руки тварей были защищены чешуёй только до кистей, а райтшверт рейтара явно сделали из качественной стали — клинок без труда отделял запястья проклятых. Я нырнул под очередную лапищу и сместился к центру полки, походя проделав трюк Мальвика: очередная тварь выскочила из коридора и опрометью ринулась на меня раззявив пасть, я сместиться правее и обратным хватом ударил широко, снеся твари верхнюю часть черепа. Райтшверт выдержал и это испытание. В удар я вложился от души, потому слегка провалился вслед за клинком и сохраняя инерцию встретил стопой следующего изменённого выскочившего из галереи — тот влетел обратно.

«Двадцать».

Твари наскакивали со всех сторон и к тридцатому счёту я понял, что глаза заливает не только потом, но и густой кровью, которая сочилась из глубокого пореза на лбу. Меховой костюм местами был разорван, а каждое движение отзывалось резкой болью в спине. Особо удачливому изменённому удалось достать пастью левое предплечье, но я вовремя спохватился и тварь смогла лишь вырвать кусок шубы, оцарапав кожу клыками.

«Сорок».

Казалось тварям нет конца, они всё прибывали и прибывали, и я с тоской подумал, что придётся снова выжигать поток без остатка.

Нырнуть. Встретить плоско когти, снова нырнуть. Отсечь лапу и выворачивая кисть уколоть в глаз. Отскочить. Пригнуться. Снова укол. Кувырок и всё сначала. Если бы братство Добрых Людей, заимело таких зверушек, то я бы определённо внёс предложение заменить одно из испытаний на подобную схватку. Никакие стычки с голодными львами в круглой клетке не шли в сравнение с боем на узкой полке, когда места для манёвра очень мало, а изменённые не знают страха и усталости.

«Шестьдесят».

Я увернулся от очередной порции острых когтей, плечом оттолкнул противника и выставил райтшверт перед собой как раз в тот момент, когда последняя из двух тварей растянулась в прыжке. Клинок глубоко вошёл той в пасть, а я ещё провернул для надёжности. Изменённый забулькал и стал заваливаться в пропасть увлекая клинок за собой. Пришлось разжать пальцы, чтобы не попасть под когти второго. Я отскочил, пропуская его вперёд, и он, замерев на краю уступа, стала махать лапами, пытаясь поймать баланс. Второго шанса я твари не дал и коротким тычком оправил в пропасть. Развернулся к тёмному коридору. Замер, но никто больше не пытался меня сожрать.

Раздосадованный потерей клинка, я с силой пнул кусок черепа, валявшийся на залитой тёмной слизью полке, и уселся на края обрыва, свесив ноги. На другом конце моста я заметил Мальвика, мечник беззвучно аплодировал.

«И на том спасибо…»

Мастер Ригго крутился на месте, впрочем, как и всегда, наводя суету. Я прислонился к стене и стал наблюдать. Чистый махал мне руками и указывал направление куда-то вдоль стены. Приглядевшись, я рассмотрел тонкую нитку моста, которая серпантином спускалась вниз и терялась в тумане. Мастер Ригго стал тыкать в мою сторону, затем привязал что-то к стреле, и жестами указал, что мне стоит уйти обратно в пещеру. Я, кажется, понял его замысел, но от навалившейся усталости впал в апатию, а потому не слишком спешил.

Вернувшись обратно в галерею, я отошёл на несколько шагов вглубь и стал ждать. С первого раза у чистого не вышло: стрела тренькнула о скалу над входом и рухнула в пропасть. Вторая стрела залетела точно внутрь, и я поспешил ухватить тонкий шнур, тянувшийся за ней, пока тот не сполз с обрыва. Выйдя на полку, я стал выбирать шнур, а с того конца моста мне выдавали верёвку, привязанную к другому концу шнура.

Мне передали две верёвки, связанные вместе, а чистый принялся тыкать пальцами вниз, жестами показывая, что я могу спуститься. Я в ответ показал, что устал и немного отдохну. На том и порешали. Группа ещё какое-то время крутилась на уступе, а после вышла на мост и вскоре скрылась за одним из водопадов.

Я посидел ещё какое-то время любуясь видами — не каждый день встретишь подобное чудо природы. На свежем воздухе после суток, проведённых в пещерах, дышалось легко, и я даже не обращал внимания на вонь, исходящую от пятен слизи.

Как я ни старался, а кроме нескольких шпилей ничего более разглядеть в тумане не смог. Порой порыв ветра доносил из пропасти противный запах, словно там внизу стухло ведро яиц — точно так же пахло в районе тёплых источников в цванийском Эрко. Это наводило на мысль, что снизу может быть гораздо теплее. Почему-то я представил себе горячую ванну.

Шуба пришла в негодность и теперь лохмотьями свисала с плеч, со стороны я должно быть походил на шелудивого кота, после ночных приключений. Штаны местами прорвались, а рюкзак и одеяло и вовсе пропали, должно быть в пылу схватки я не заметил, как изменённые стащили мешок за собой в пропасть. Тело ломило, но раны уже покрылись струпьями и к утру должны были затянуться.

Неровен час из пещеры вновь выползут изменённые — засиживаться не стоило. Я лёг на живот и выглянул из-за края уступа: чистый был прав и внизу оказался карниз с каким-то старым сооружением, похожим на подъёмный механизм. Два больших колеса истлели от времени, а сам постамент с устройством казалось дышал на ладан, но выбора у меня не было — иной возможности спуститься я не видел. Привязаться решил к стойкам сломанного моста — на вид они были боле-менее крепки и могли меня выдержать.

Я промерил длину верёвки и её хватило с небольшим запасом. После промерил тонкий шнур, и он так же коснулся постамента. Я быстро связал бегущий узел и накинул петлю на стойку, шнур завязал на свободную петлю узла, дабы иметь возможность стянуть верёвку. Обвязки у меня никакой не было, так что пришлось спускаться старым способом, пропустив верёвку под правой ногой и сверху левого плеча, предусмотрительно подложив обрывки шубы, чтобы уменьшить нагрузку и не протереть остатки одежды вместе с кожей до кости.

Спустился я довольно быстро. Осмотрелся. Постамент оказался крепче, чем я думал, а вот подъёмный механизм давно пришёл в негодность и там, где когда-то ходила площадка теперь зияла дыра в пропасть. Нитка далёкого моста всё ещё была различима, а шестеро путников уже успели обогнуть треть периметра цирка, снизившись при этом к границе молочной пелены. Я запомнил расположении водопадов, как ориентиры и примерно прикинул маршрут, где смог бы пересечься с группой.

На этом ярусе запах пропавших яиц усилился, а воздух стал тёплым и влажным. От мехового костюма пришлось избавиться, а вот унты менять мне было не на что, так как одолженные рейтаром сапоги канули в пропасть вместе с рюкзаком. Стянув верёвку, я снова закрепил её на мощной балке и в последний раз окинул взглядом цирк: группа уже успела скрыться в облаке, а значит и мне не стоило задерживаться.

Погрузившись в туман, я испытал давно забытое чувство страха перед неизвестностью, будто снова откатился в те далёкие времена, когда в свои неполные четырнадцать попал в лапы вербовщика братства. Но вскоре пелена рассеялась и взору моему предстал настоящий город, утопавший в обильной растительности куда глаз ни кинь. Я даже моргнул пару раз, не веря собственным глазам. Откуда в холодных заснеженных горах мог взяться настоящий сад с россыпью каменных строений и росчерками витиеватых улиц?

Сверху город походил на праздничный торт, разделённый от центра улицами-лучами на равные части, посреди же вздымалась громадная статуя женщины, вокруг которой раскинулся каменный бассейн с фонтанами и скульптурами меньшего размера. Но несмотря на обилие растительности город всё же был заброшен. Мёртвым его делало полное отсутствие какой бы то ни было активности живых существ: не пели птицы, не лаяли собаки, не стоял гомон сотен голосов, не толпились люди на центральной площади; был слышен лишь шум водопадов да лёгкий шелест ветра в кронах деревьев. Тем не менее город всё равно поражал застывшей красотой давно покинутого места.

Всё же мои страхи себя оправдали: длины верёвки не хватило, и я завис на высоте трёхэтажного дома. Прямо под собой я разглядел с десяток тел изменённых, поэтому прыгать вниз, усиливая мышцы потоком опасался. Стоило поискать иной путь. Я выбрал крышу близстоящего здания и стал раскачиваться на верёвке теша себя надеждами, что кровля выдержит вес моего тела.

На крышу я приземлился неудачно: встал ногой на кирпичный выступ, который тут же высыпался, пришлось отпустить верёвку раньше времени и цепляться руками за колючий плющ, затянувший строение до самой крыши. Боль я стерпел, а вот верёвку потерял, и подтянуть её обратно уже не представлялось возможным. Сев на краю крыши, я стал вытягивать впившиеся в ладони шипы, попутно бурча ругательства.

Худо-бедно справившись с колючками, я осмотрелся: шагах в трёхстах просматривался пруд, затянутый ковром кувшинок, туда со кал стекал шумный поток воды; вереница однотипных двух- и трёхэтажных зданий уходила к центру города от водоёма по обеим сторонам довольно широкой улицы. Я поискал взглядом тела изменённых в надежде отыскать райтшверт, но поиск результатов не дал. Я не сдавался. Судя по расположению тел, твари разлетелись на приличное расстояние и вполне вероятно, что какая-то могла рухнуть на крышу дома. Кажется, при спуске мне попадались дома с развороченными перекрытиями.

Я аккуратно прошёлся покатой крышей к слуховому окну и заглянул в него. На чердаке было темно и лишь одинокие лучики света проникали сквозь прохудившуюся кровлю внутрь. Изменённые отсутствовали, но забираться в здание я не спешил. Выбрался на конёк и стал внимательно запоминать ориентиры, выбирая направление. Древнее поселение не уступало размерами крупным городам Соединённого Королевства, а в диаметре было не менее лиги. Ближе к центру располагались здания повыше, крыши их скрывались в низком облаке, сквозь просветы которого иногда проглядывало синее небо. Вдали я разглядел нитку моста: вырываясь из тумана деревянный настил превращался в лестницу, которая терялась за крышами домов, путников видно не было — должно быть спустились. По закону подлости лестница спускалась диаметрально противоположно тому месту, где находился я, и как мне того не хотелось, а город придётся пройти насквозь. Первое, что приходило на ум — перемещаться по крышам: так я и ориентиры не потеряю и буду в относительной безопасности, но местами расстояние между строениями было существенным, а жечь поток понапрасну, преодолевая пролёты, глупо. Нужно спускаться.

В доме было абсолютно пусто, ни единого намёка на пребывание людей, только голые стены и каменные ступени, ведущие с этажа на этаж: ни истлевшей мебели, ни ложки-поварёшки, вообще ничего. Создавалось впечатление, будто кто-то вычистил дом, что называется, под метлу, а быть может тут не жили вовсе, но тогда для кого построили все эти сооружения?

На улице ничего не менялось. Изменённые не пытались воскреснуть, чего, признаюсь честно, я опасался, потому как помнил — тела тварей желательно сжечь. Переживших падение тоже не наблюдалось. Я трусцой перебежал улицу и заскочил в один из домов, который по памяти должен был быть с пробитой крышей и не ошибся: тварь обнаружилась на втором этаже и ещё была жива, череп её был треснут, а из ран сочилась густая слизь. Райтшверта не было. Изменённый, завидев меня стал клацать перекошенной челюстью и скрести уцелевшей лапой, пытаясь ползти.

— Живучая гадина, — процедил я сквозь зубы и опустил стопу твари на голову, поджигая поток. — Шестьдесят пять.

Изменённый дёрнулся и замер, а я поднялся на чердак и выбрался на крышу. Конёк этого здания немного возвышался над окружающими строениями, и я сразу приметил ещё несколько домов с дырами в кровле. Задумался на миг:

«Так ли нужен мне меч? Быть может, плюнуть и поспешить?»

Я всё ещё надеялся встретиться с группой засветло, но здравый смысл подсказывал, что без клинка уходить не стоило. Чуяло моё сердце, что основная схватка ещё впереди, а надеяться на один лишь поток, вернее, на его остатки, я позволить себе не мог. Да и сэр Тормик расстроится, узнав о потере меча.

Следующие несколько строений встретили меня пустыми комнатами и мёртвыми изменёнными. Райтшверта не было и тут. Отчаявшись, я решил проверить последние два дома, и удача мне улыбнулась: в двухэтажном здании с низкими потолками и лестничным маршем ограждение которого было выполнено в виде резных балясин с толстым мраморным поручнем, я обнаружил дохлую тварь. Райтшверт торчал у той из пасти, рукоять меча с виду была целой. Клинок завяз крепко между позвонков, поэтому пришлось снова тратит силу, дабы высвободить оружие.

«Бесов праздник…»

Рюкзак я, разумеется, искать не стал — поделом, да и не было в нём чего-то жизненно необходимого. Следовало спешить. Тщательно вытерев клинок крупными листьями, которыми был усеян весь пол — следствие падения изменённого сквозь пышную крону, укрывавшую собой низкое строение, — я собрался было спуститься на первый этаж и замер. Схожее чувство беспокойства охватило меня в Хранителе при первой встрече с проклятыми. Я прислушался, но шум воды заглушал все звуки. Подойдя к окну, я прижался к откосу и осторожно выглянул: из пруда пытался выбраться раненый изменённый, ещё двое стояли на берегу, один из них фыркал, втягивая ноздрями воздух.

Плохо дело.

Я решил не рисковать и посмотреть, что твари будут делать дальше. Меня они не чуяли, так как в комнате стояла одуряющая вонь от вывернутых наружу кишок разбившегося проклятого. Изменённые помогли выбраться раненному товарищу и втроём заковыляли в противоположную моему маршруту сторону. Я облегчённо вздохнул, про себя отмечая, что между ними всё ещё оставались слабые связи свойственные человеку, и помимо взаимопомощи, они скорее всего умели мстить, а также были жутко злопамятны, впрочем, как и большинство людей.

Выйдя из дома, я цепким взглядом изучил пруд и прилегающие окрестности — убедившись в отсутствии опасности, направился к центральной площади. Поначалу двигался короткими перебежками от дома к дому, стараясь держаться теневой стороны улицы, заглядывал сквозь пустые окна в пустые же помещения — в домах царили мрак и запустение. После ускорился, игнорируя брошенные здания: не было смысла тратить драгоценное время и отвлекаться на изучения преданного забвению города.

Улицы постепенно погружались в сумерки и туманное облако медленно ползло к земле. Когда я подошёл к площади, белёсая дымка полностью накрыла собою город, а видимость снизилась до шагов двадцати, но вопреки ожиданиям поселение не погрузился во тьму, а будто замерло во времени: солнце уже должно было скрыться за скалами, отдав власть тёмной ночи, но этого не происходило — казалось сам туман излучал слабое свечение, а быть может так оно и было.

Вскоре я расслышал звук журчащей воды, а ещё шагов через тридцать из тумана показалась статуя — женщина запечатлённая в камне была изображена в виде служительницы Храма Дейлы, но несколько отличалась от современниц: короткая стола едва доходила до колен, обнажая красивые ноги; пышные волосы волнами спадали на плечи, а голову её венчала тиара с неизвестным мне знаком; в руках женщина держала кувшин из которого вырывался поток воды, наполняя круглый бассейн. По периметру водоёма замерли другие скульптуры. Это были совсем юные девицы в длинных туниках: скульптор столь мастерски изобразил лица, что казалось ещё немного и статуи оживут, завертятся в танце, зазвучит лютня, а тонкий голос менестреля наполнит сердца собравшихся тоской. Я отогнал наваждение и попытался определить как этот фонтан работает на протяжении сотен лет? Но ни водонапорных башен, как у фонтанов Довура, ни каменных акведуков, коими славился Тимброл я не заметил.

Площадь мне следовало пройти насквозь, чего я делать не хотел: открытое пространство не внушало доверия, а потому я решил поискать иной путь, чтобы выйти к нужной улочке, ведущей к другому концу города. Выбор мой пал на высокий дом слева. Я предположил, что смогу пробраться на соседнюю улицу сквозь строение, а после к следующему дому пока не обойду площадь по кругу. Внутри очередного дома обстановка мало чем отличалась, за тем лишь исключением, что здесь в окно проросло дерево и мне пришлось изрядно повозиться, прежде чем удалось продраться сквозь густую растительность. Через окно я попал во внутренний двор. Здесь расположился небольшой сад с когда-то ровными рядами декоративного кустарника и широкими лавочками: кустарник теперь разросся и заполонил собой всё пространство дворика, а деревянные сидения лавок давно истлели.

Обход отнял у меня около получаса и, казалось, что это мера была излишней, но как бы там ни было, а площадь вызывала двоякие чувства, но уж лучше так — через кустарник и бойницы пустых окон, — чем очередная встреча с изменёнными или ещё какими сюрпризами Белых гор. Уж чего-чего, а этого тут было в избытке.

Выбравшись к нужной улице, я в последний раз окинул статую взглядом и, мысленно попрощавшись, направился прочь. Слева, возможно через пару улиц, раздался душераздирающий крик человека, голос знаком не был, поэтому я решил ускориться, более не таясь. Возможно, это был кто-то из отряда колдуна или сбежавшие разведчики — ни с теми, ни с другими я пересекаться не планировал, и очень надеялся, что на пути им повстречались изменённые.

Где-то на середине пути я заметил слабый отблеск вдали и юркнул в ближайший дом. Чем бес не шутит, а светиться могла чешуя проклятого. Через задний двор строения я вышел на широкую аллею с рядами фонарных столбов и коваными лавочками, фонари естественно не горели, как впрочем и не работали маленькие фонтаны, попадавшиеся порой на пути. На одной из развилок мне показалось, что я услышал голоса и свернул проверить. Подобравшись к трёхэтажному зданию, я прислушался.

— Тэсс, ты хоть понимаешь во что ввязалась?! — голос принадлежал Гариусу, мягкий тембр владеющего сложно было не узнать.

— Слушай, Гар, это моё дело, — Тэсс пыталась говорить тихо, но видимо от эмоций её голос дрожал. — У меня были на то причины.

Владеющие вели беседу на втором этаже. Я подпёр стену плечом и решил послушать.

— Тэсс! — не унимался Гариус. — Добрые Люди?! Ты в своём уме?

— Представь себе, в своём.

— Это же…

— Ну что? Что?! Ты веришь в дурацкие сказочки? Это братство ничем не отличается от ордена Верных или Союза Владеющих.

— Тэсс! Да за эти слова тебя сожгут на костре без суда и следствия! Вдумайся только о чём ты говоришь!

— Я знаю, о чём говорю, где и кому. И так же знаю, что ты…

— Да! — резко перебил владеющий. — Да, я тоже не веду праведный образ жизни, но это не одно и тоже.

— Смотря в чьи уши попадут нужные слова.

— Ты вздумала шантажировать меня, женщина?!

— Нет. Всего лишь напомнила, что у каждого есть свои тайны.

— Ф-ф… тайны, — фыркнул Гариус. — Нет, ну я, конечно, не настолько туп, чтобы верить байкам о Добрых Людях, но и не столь слеп. Тэсс, это самые настоящие убийцы. Понимаешь? Точно такие же как цеховые парни из Южной Алии.

— Ты достал уже своей Алией! В Алии то, в Алии сё…

— Ладно, — владеющий видимо обиделся. — Хорошо. Но мы на королевской службе. Как ты можешь…

Он запнулся. Повисла долгая пауза. Наконец Гариус спросил:

— И как давно?

— Ты приближаешься к очень тонкому льду, Гар, — предупредила Тэсс.

— Чтоб тебя… — выругался щёголь. — Делай, как знаешь. Но прикрывать тебя я не буду. Впрочем, болтать тоже.

— Разумное решение.

— Чистый с вами заодно? Или он не из ордена вовсе?

— Гар, лёд уже трещит под твоими ногами.

— Хватит мне угрожать, — буркнул владеющий. — Орден Чистых в последние время приобрёл невероятную популярность при дворе. Я должен знать, что можно ожидать от Ригго.

— Будь спокоен на его счёт.

— Снова поверить тебе на слово?

— Ручаюсь, твоя честь не будет запятнана. В Тизе мы расстанемся.

— Непременно, — согласился Гариус. — Но что я должен буду, по-твоему, сообщить Союзу о твоей пропаже?

— Уверена, ты что-нибудь придумаешь.

Тэсс вероятно скорчила одну из своих многозначительных гримас, потому как Гариус выругался на заморском:

— Ho rotto le palle!

На этом разговор был окончен и владеющие покинули комнату. Я обернулся и тихо произнёс в темноту:

— Я надеюсь Гариус тебе платит достаточно?

— Не жалуюсь, — ответил Мальвик, выходя на свет, клинок он держал на сгибе локтя правой руки, но нападать не спешил.

— Молчание порой оказывается в разы дороже, — ухмыльнулся я.

— Не моё дело, — дёрнул он головой. — У меня к таким как ты личные счёты.

— Бывает, — пожал я плечами.

— Но твой сегодняшний поступок заставил меня иначе взглянуть на эту проблему.

Я молчал.

— Скажи, почему ты стал таким? — Он придвинулся на шаг.

— О, — отмахнулся я. — На этот вопрос тебе вряд ли кто-то сумеет дать ответ. Нас лишают памяти после обращения.

Никто бы из братства не смог уличить меня во лжи. Говорил я чистую правду, за одним лишь маленьким исключением — своё прошлое я помнил.

— Как удобно, — хмыкнул Мальвик.

Я кивнул.

— И что же, никаких угрызений совести? — не унимался он.

— Скольких ты отправил на встречу с Создателем? — задал я встречный вопрос.

— Я не убиваю по указанию. — Он многозначительно ткнул пальцем вверх.

— Ты решил прочитать мне мораль? — повёл я бровью. — Смерть — всегда смерть.

— Даже если это маленький ребёнок или невинный человек? — в глазах его появился нехороший блеск.

— Добрые Люди не убивают детей. А невинные люди? Ты действительно в это веришь?

— В чём был виновен плотник из Росарэ?!

— Плотник? — удивился я. — Не знаю о каком плотнике идёт речь, но это не моих рук дело. Да и не занимаются Добрые Люди плотниками. Для этих целей существуют цеховые братства.

— Я знаю о чём говорю, — он был непреклонен. — Душегубы Бровира обычные люди в отличие от тебя, — он ткнул в меня пальцем, — никто из них не может двигаться так же быстро.

— Ну давай повесим на меня всех собак, — развёл я руками. — Плотников, пьянчуг, схлопотавших перо под ребро в тёмной подворотне, обесчещенных девиц. Список можно продолжать до бесконечности.

— Росарэ. Двадцать два года тому. Третий месяц весны. — Мальвик придвинулся ещё на шаг. — Кто?!

— Ты действительно считаешь, что я бы сказал тебе, даже если бы знал? — ухмыльнулся я, не меняя позы. — У нас не принято делиться работой даже с коллегами.

— Ты мог что-то слышать! — настаивал мечник.

— Слушай, если ты хочешь скрестить мечи, то давай сделаем это. — Мне начинал надоедать этот разговор. — Если хочешь поделиться грустной историей, то я готов выслушать.

Он долго молчал, сверля меня взглядом. Затем прислонил меч к стене и выругался вполголоса. Я уселся прямо на холодные камни, а райтшверт пристроил на коленях. Мы молчали.

— Сколько драконов? — спросил я.

— Почему не мантикоры? — ухмыльнулся он.

— Потому что драконы, — настаивал я.

Мальвик не ответил. Впрочем, я и не надеялся. Но сомневаться не приходилось — на его кольце как минимум два дракона.

Где-то вдали громыхнуло, а туман пошёл волнами и от игры света заплясали причудливые тени на лице мечника. Мы переглянулись и не сговариваясь зашли в дом. В городе кто-то творил заклинания и судя по возмущениям светящегося облака, силы владеющий не жалел.